Текст книги "Весна для влюбленных. Большая книга романов для девочек (сборник)"

Автор книги: Светлана Лубенец

Соавторы: Ирина Щеглова,Дарья Лаврова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 2. Девяносто девять ступенек

Саша мучилась над тем, что надеть в клуб. Красиловцы, которых она с ходу и, в общем-то, справедливо записала в провинциалы, выглядели очень неплохо. Утром Сергей с Петром были одеты просто, но ничуть не хуже Сашиных питерских одноклассников. А на Але был надет такой стильный сарафанчик, какого, пожалуй, не имелось ни у одной Сашиной знакомой. Если Аля днем, в жару, так элегантно одевается, что же она наденет вечером, чтобы ее возлюбленный Петр выпал в осадок?

В конце концов Саша решила, что черные джинсы – абсолютно беспроигрышный вариант. К ним она надела золотистую трикотажную кофточку с очень глубоким вырезом лодочкой, благодаря которому трикотаж мгновенно и очень эффектно сполз с одного плеча. Волосы она тоже распустила по спине, тут же, правда, с прискорбием отметив, что у Али они и гуще, и пышнее. Может быть, их тогда лучше закрутить на затылке в узел? Точно! Так действительно лучше!

Она еще раздумывала, не надеть ли на шею какую-нибудь бижутерию, когда за окном раздался протяжный свист.

– Сашка! Неужели это тебя высвистывают? – крикнула из кухни бабушка. – И когда успела свистунов раззадорить? Вроде и не отлучалась никуда…

– Ну, ты даешь, бабуль! – Саша рассмеялась. – А кто ходил в библиотеку!

– Так в библиотеке-то свистунов не подцепишь! – проговорила бабушка притворно строгим голосом.

– Я все равно знаю, что ты не сердишься! – прильнула к ней Саша и поцеловала в мягкую щеку. – Я решила послушаться тебя и пойти в клуб. А свистят мне старые друзья, с которыми я сегодня практически заново познакомилась.

– Это кто ж?

– Аля Федорова и два молодых человека: Сергей Журавлев и Петя… Вот фамилию его я забыла… Какая-то… непростая…

– Наоборот, простая. Бурак. Свекла, значит.

– То есть получается, что Петр – не просто Петр, а Петр Свекла, – проговорила Саша и прыснула в ладошку. Хорошо, что она сразу выбрала Сергея. Журавлев – нормальная фамилия, не то что какая-то Свекла…

За окном раздались еще два свиста. Саша заторопилась:

– Ну, я пойду, бабуль!

– Иди, Сашенька, иди! – Бабушка любовно огладила плечи внучки и добавила: – Но все-таки будь осторожна. Темнеет. Держись Пети с Сережкой. Они хорошие ребята.

Саша кивнула и выскочила на улицу. Дневная жара спала, но воздух все равно был теплым. Легкий ветерок ласково, как бабушка, погладил Сашины плечи, мазнул по лицу и запутался в кудрявых ветках яблони, которые свесились на улицу из-за забора. В спускающихся на поселок сумерках лица ждущих Сашу друзей казались какими-то неземными.

– Что так долго? – спросила Аля.

– Да вот… закопошилась… – растерянно ответила Саша и радостно отметила про себя, что оделась она правильно. На Але тоже были джинсы и легкая шелковая блузочка нежно-голубого цвета. На ее плечи спускались длинные серьги в виде гроздьев маленьких блестящих колечек. Саша машинально коснулась мочки одного уха. А серьги-то забыла, дуреха! Теперь уж дело не исправишь. Не просить же, чтобы ее еще подождали, пока она серьги наденет. А у нее, между прочим, есть очень даже красивые. Целую шкатулку привезла!

– Пошли, ребята! – скомандовала Аля, и все двинулись к клубу. Саша успела отметить, что оба молодых человека смотрели на нее во все глаза. Она им явно нравилась. Обоим. Даже и без серег! Конечно, Аля не велела ей смотреть на Петю. Но кто она такая, эта Аля, чтобы тут командовать?! И вообще, если Саша захочет, то запросто не только посмотрит, но даже и пригласит Петра танцевать. Почему-то сейчас даже его фамилия уже не кажется ей такой смешной. Подумаешь, Свекла! Есть фамилии и похуже! Например, у них в классе есть Димка Сковородченко!

В клубе, который представлял собой двухэтажное здание, сложенное из белого кирпича, дискотека была уже в самом разгаре. Народу, как показалось Саше, было немного, но под ритмичную зажигательную музыку танцевали практически все. Возраст танцующих был самым разным. Возле небольшой сцены, где стояли усилители, пренебрегая заданным ритмом, смешно переставляли ноги самые настоящие пенсионеры. По залу носились маленькие дети. Иногда они останавливались и радостно прыгали внутри выбранного кружка танцующих, потом неслись дальше, забирались на сцену, какое-то время носились друг за другом там, а потом выбегали в коридор, чтобы через несколько минут опять появиться в зале. Саша смотрела на все это с таким изумлением, что Аля вынуждена была пояснить:

– У нас ведь здесь развлечений особых нет. Не столица. Вот в клуб и приходят все, кому дома сидеть не хочется. Но детей скоро уведут. Спатеньки.

И их действительно увели. Выключили верхний свет и включили светомузыку. Пенсионеры тоже постепенно покинули зал. Молодежи, правда, не прибавилось, потому что, как опять пояснила Аля, многие на лето разъехались из Красилова на отдых. Но Саше уже никого больше и не надо было. Ей нравилось все. Из колонок лилась музыка, популярная и в Питере, кружок, в котором она легко и изящно двигалась, был тесным, из шести человек, среди которых находились аж два привлекательных парня. Кроме тех, кого Саша знала раньше, рядом танцевали еще двое: толстый неуклюжий парень, которого все называли Гендосом, и очень приятная девочка по имени Наташа, миниатюрная блондинка в джинсовой мини-юбочке и черном топике.

Саша прикинула расклад: трое на трое. Мысленно она сразу пристроила Наташу к Гендосу. Ей с Алей оставались Серега с Петром. Только вот кому кто… Очень уж трудно решить…

Саша чувствовала, что выбирать все-таки придется именно ей. И очень возможно, что они с Алей вместо подруг детства сделаются самыми настоящими врагинями. Похоже, это понимала и Аля, потому что с ее лица сошла улыбка. Видимо, она напряженно ждала того момента, когда бешеный танцевальный ритм сменит медляк. Саша тоже напряглась. Ее взгляд заметался от одного юношеского лица к другому. Она мучительно выбирала и никак не могла выбрать. У Петра очень красивые глаза. Он строен, гибок и длинноног. У Сергея эффектная прическа и фигура атлета. Ну как тут выберешь?

А может, есть смысл положиться на судьбу? Кто первым успеет выбрать Сашу для медленного танца, с тем ей и остаться? Нет, так можно угробить все дело! Вдруг судьба ошибется? Надо действовать самой. Саша еще раз вгляделась в лица двух симпатичных парней и наконец решила мучивший ее вопрос. Чтобы сразу расставить все точки над «i», она выберет Петра. Во-первых, чтобы Аля сразу уяснила себе, что она тут никакая не командирша и что Саша вовсе не собирается следовать ее указаниям. Когда Аля примется с ней разбираться, Саша сразу скажет, что будет сама и сколь угодно долго выбирать из двух парней того, кто в конце концов сможет покорить ее сердце. А Аля, если не хочет оставаться сторонней наблюдательницей, пусть тоже как-нибудь действует. Ей никто не запрещает.

Разрешив мучительный вопрос, Саша несколько задержалась на старте, когда вдруг ритмичная музыка сменилась красивой медленной мелодией, и это испортило все дело. С неожиданной для такого мощного мальчика резвостью к Саше подлетел Гендос со словами:

– Давай потанцуем!

Таких происков от судьбы, которой она не доверила сделать выбор между Серегой и Петром, Саша никак не ожидала. Но не пошлешь же Гендоса подальше! Нехорошо как-то… Саша вздохнула и подала парню ладонь, которая тут же утонула в его, крупной и горячей.

– Алька говорила, что ты из Питера. – Гендос пробубнил ей это в самое ухо. Что на такое ответишь? Саша смогла выдавить из себя только что-то вроде «угу», потому что именно в этот момент напряженно следила за тем, как уже выбранный ею Петр приглашает на танец Алю, а Серега – Наташу.

– Ну и как там Питер?

– Стоит, – односложно ответила Саша. Петр в это время наклонился к Але и, улыбаясь, что-то шептал ей на ухо. Наверняка не такую глупость, как Гендос.

Этот нудный парень еще что-то спрашивал, и Саша даже умудрялась отвечать почти впопад, но мысли ее были заняты совершенно другим. Она пыталась понять, насколько сильно Петру нравится Аля. То, что Серега равнодушен к Наташе, было ясно как дважды два. Поверх ее головы он внимательно следил за Сашей с Гендосом.

Когда наконец закончился этот танец, Саша мгновенно передислоцировалась так, чтобы оказаться рядом с Петром. На всякий случай надо все время находиться у него под рукой. Этот маневр оказался тактически верным, потому что на следующий танец ее пригласил именно Петр. В отличие от предыдущего партнера по танцу, он не спрашивал про Питер. И вообще ни о чем не спрашивал. Когда отчаявшаяся Саша уже решила сама спросить его в стиле Гендоса: «Как поживает Красилово?», Петр вдруг сказал:

– А давай тихонечко слиняем отсюда.

Осчастливленная Саша мгновенно отозвалась сразу севшим голосом:

– Давай.

– Только сначала я выйду, а ты чуть позже. Чтобы никто за нами не увязался.

Они так и сделали, как задумали. Как только Саша выскочила на крыльцо клуба, Петр взял ее за руку, и они побежали в сторону, противоположную строениям Красилова.

– А мы куда? – задыхаясь, спросила Саша, когда они скрылись в густом кустарнике, который дальше, похоже, переходил в самый настоящий темный лес.

– Устала? – спросил Петр и остановился.

– Ну… вообще-то… да… – ловя ртом воздух, отозвалась Саша.

– Сам не знаю, чего меня так понесло… – смутился Петр.

– И все-таки куда мы?

– На девяносто девять ступенек!

– А они действительно существуют? – спросила Саша, смутно вспоминая какие-то страшные истории, которые в детстве рассказывала ей Аля.

– Конечно. Боишься?

– Нет… Ступенек я не боюсь… Чего их бояться… Каких-то ступенек… Но там лес! Вот темного леса я… побаиваюсь…

– Да это не лес! Специально насаженная лесополоса вокруг озера. Ну… чтобы огородить почти курортную зону от поселковых построек. У озера и сейчас наверняка полно отдыхающих. Мне кажется, я даже чувствую запах дыма. Костры палят, хотя это и запрещено. Не чувствуешь?

Саша потянула носом, но дыма не учуяла, а потому только пожала плечами.

– Все равно! Ты не бойся! Смотри, какая луна, и небо все в звездах! А там, у озера, еще светлее. В общем, увидишь! Я специально не повел тебя к озеру дорогой, чтобы никто нас, случаем, не догнал, но мы скоро на нее выйдем. Пошли! – И Петр, улыбаясь, протянул ей руку.

Разве могла Саша не согласиться?

Скоро кусты и впрямь расступились, и молодые люди вышли на асфальтированную дорогу. По ней они довольно быстро дошли до ярко освещенной площадки, окруженной деревьями, где было припарковано несколько автомобилей.

– Видишь, сколько народу отдыхает внизу! – сказал Петр, показывая на машины.

– Что значит – внизу? – не поняла Саша.

– Так ведь девяносто девять ступенек как раз и ведут вниз, к озеру. Спускаться просто по склону холма – не очень приятное занятие. Во-первых, склон очень крутой, а во-вторых, весь зарос деревьями. Корни торчат и извиваются, как змеи. Сейчас, в темноте, вообще шею сломать можно.

Петр опять потянул Сашу за руку по одной из тропинок, которые сквозь деревья действительно вели к крутому спуску вниз. Через несколько минут они остановились практически на обрыве. Саша восхищенно ахнула. Внизу, как в чаше, лежало озеро. В его спокойной темной глади отражались и огромная лимонно-желтая луна, чуть ущербная с одного бока, и многочисленные звезды. По склонам холмов, окружающих озеро, как и предполагал Петр, горело несколько костров, возле которых Саша разглядела людей и палатки. Отчетливо слышался смех и даже звуки гитары. Еще раз посмотрев вниз, девочка поняла, что по склону и впрямь очень опасно спускаться. Конечно, в темноте змеевидных корней не видно, но крутизна пугала однозначно. По такой горочке начнешь спускаться, и тебя понесет кубарем без остановки прямо в воду.

Саша перевела взгляд левее и вдруг увидела ступеньки. Они были очень крутыми, одновременно и разрушены временем, и отполированы многочисленными ногами до скользкого блеска. Пожалуй, спускаться по ним тоже опасно. Оступишься – и все. Костей не соберешь. Видимо, Сашины переживания отразились на ее лице, потому что Петр сказал:

– Да, по ступенькам тоже надо спускаться осторожно. Но мы уже тысячу раз спускались и поднимались. Главное, смотреть под ноги и не отвлекаться! Рискнем?

Саше рисковать не хотелось, но показать себя трусихой ей не хотелось еще больше. К тому же озеро странно манило. Над его водой полупрозрачной дымкой висел легкий туман. Казалось, озеро дышит. А вдруг в нем живут русалки? Пока они с Петром спускаются вниз, эти жительницы воды, возможно, как раз всплывут на поверхность. Вот бы полюбоваться их зеленоватой кожей и рыбьими хвостами в перламутровой чешуе! Впрочем, все сказки! И чего ей в голову лезут то саламандры, то русалки?

– Спустимся, – твердо сказала Саша и подошла к ступенькам.

– Подожди! Давай я пойду первым. Подстрахую, если что, – отозвался Петр и легко спустился на несколько ступенек вниз.

– Если что – мы с тобой вдвоем покатимся…

– Не покатимся! У меня весьма богатый опыт спусков. Ну… начали…

И они стали спускаться. Саша с величайшей осторожностью ставила ноги на выщербленные временем ступеньки и радовалась тому, что не надела босоножки на каблуках. Туфельки-балетки на сплошной подошве немножко скользили, но позволяли ступать достаточно твердо.

Ступеньки казались бесконечными. Сначала Саша их считала, потом со счета сбилась и сосредоточилась только на спуске. Ей казалось, что в призрачном свете луны она исполняет чью-то колдовскую волю. И если оступится и упадет, то увлечет за собой Петра, и этот почти прекрасный принц, превратившись в полете в страшенное чудище, нырнет прямо со ступенек в озеро. Она не могла этого допустить, а потому, прежде чем поставить ногу, проверяла ступеньку на твердость (вдруг отвалится кусок!) и только тогда делала следующий шаг.

Когда Саша ступила наконец на утоптанную землю почти у самой кромки озера, ноги ее дрожали от напряжения.

– Хорош тренажерчик? – улыбаясь, спросил Петр.

– Да уж… Если спускаться и подниматься каждый день, ногами можно будет разбивать кирпичи не хуже японских ниндзя.

– Давай посидим на мостках, – предложил Петр и, вытащив ноги из кроссовок, снял носки, закатал до колен джинсы и опять первым ступил на деревянный настил, который находился в двух шагах от ступенек. Сев на мостки, молодой человек спустил ноги в воду и радостно сообщил:

– Очень теплая! Иди сюда!

Саша проделала то же, что и Петр, и вскоре с наслаждением болтала ногами в действительно очень теплой воде.

– Петь, а почему здесь девяносто девять ступенек, а, например, не сто? – спросила она.

– Не знаю. Сто – уж очень круглая цифра, веселая какая-то. А вот в том, что ступенек девяносто девять, есть что-то магическое.

– А по ним и впрямь спускались и поднимались монахи? – спросила Саша. – В моей памяти что-то все перепуталось…

– Я, конечно, ничего не могу сказать наверняка, но в наших краях существует такая легенда. Будто бы там, наверху, чуть левее автомобильной стоянки, находился женский монастырь. Кстати, там до сих пор остатки кирпичной кладки… Так вот: одним из послушаний являлся именно подъем и спуск по девяноста девяти ступенькам девяносто девять раз. И вот…

– Петя, – перебила его Саша, – а послушания – это что?

– Ну… Во-первых, послушанием называется любая обязанность монаха или монахини в монастыре: кто-то хлеб печет, кто-то за скотиной ухаживает, кто-то вышивает… ну работа такая, чтобы выжить, прокормиться. А еще послушанием является испытание, которое назначается для искупления греха. Говорят, в этот монастырь ехали со всей России, чтобы очиститься от самых тяжких грехов. И вот перед постригом в монахини грешницы должны были подняться и спуститься по этим ступеням девяносто девять раз. А убийцы еще и на коленях. Тех, кто выдерживал это испытание, принимали в монастырь, а кто не мог – уезжал туда, откуда приехал.

Саша обернулась, чтобы еще раз посмотреть на тянущуюся вверх лестницу, и с сомнением произнесла:

– Вряд ли по этим ступеням можно спуститься на коленях… Еще подняться – куда ни шло…

– Если хочешь очиститься от греха, еще и не такое сможешь, – уверенно ответил Петр. – Спускались, наверно, тоже спиной к озеру. Хотя… Это всего лишь легенда.

– И это все? Как-то маловато для легенды…

– Конечно, не все. Говорят, однажды в монастырь приехала молодая женщина, которая хотела отравить злющего отца своего мужа, но отраву по недосмотру выпил ее любимый муж и, соответственно, скончался. И вот эта женщина спустилась и поднялась по лестнице на коленях девяносто восемь раз, а девяносто девятый не смогла, упала и покатилась прямо в воду. Поскольку была уже обессилена, выбраться не сумела или, может быть, не захотела. И с тех пор каждый год в последний день июня… именно тогда все и случилось… она выходит из озера и пытается снова одолеть на коленях девяносто девять ступенек девяносто девять раз. Говорят, если у нее получится, то она сразу поднимется на небо и исчезнет из наших краев. Но горе тому, кто помешает ей исполнять ее послушание…

Петр замолчал, смотря на гладь озера. Саше почему-то сделалось жутко. Она шепотом спросила:

– И что же она такому человеку сделает?

Петр резко обернулся и, схватив девочку за плечи, крикнул:

– Утащит с собой в озеро!!!

Саша вздрогнула, зажмурилась и втянула голову в плечи.

– Молодец! – уже совершенно нормальным голосом сказал Петр. – Это наша фирменная пугалка. Обычно девчонки визжат дикими голосами. А ты ничего… выдержала достойно…

Саша освободила плечи и неприязненно произнесла:

– Глупо пугаете! Как детишки в оздоровительном лагере!

Она вытащила ноги из воды и босиком пошла к лестнице.

– Э-э! Саш! Подожди! – крикнул Петр и тоже поднялся. – Погоди! Ну, глупо пошутил! Согласен!

А Саше, у которой от испуга еще что-то дрожало внутри, уже не хотелось оставаться здесь. Озеро почему-то перестало казаться волшебным, а Петр – прекрасным принцем. Проходила она уже всякие пугалки. Не маленькая. И Саша принялась бы подниматься по лестнице, если бы не увидела, как сверху спускаются несколько темных фигур. Тут уж она испугалась по-настоящему. Это вам не красиловская мифология, а наверняка настоящие бандиты. Они сейчас поймают их с Петром и… Саше даже не хотелось додумывать, что они могут с ними сделать, например, от злости, не найдя при них деньги. У Саши с собой только дешевенький мобильник. С тех пор как она потеряла подряд два дорогих аппарата, родители купили ей страшненький б. у. – то есть бывший в употреблении. Сказали, пока она не научится беречь вещи, хорошего не получит.

Петр уже подошел к ней и с такой же тревогой уставился вверх, вместо того чтобы хоть кроссовки надеть. Саша огляделась вокруг. Палатки туристов и костры далеко. Им никто не поможет. Просто не успеют добежать, кричи – не кричи. Может, рвануть в кусты? Конечно, есть риск рухнуть в озеро, но, может быть, удастся спрятаться… А вдруг у бандитов фонарики. Они не дураки, чтобы болтаться без толку. Они ночью на дело вышли. Ночью? А ведь и правда уже дело к ночи… Бабуля, наверно, с ума сходит…

Саша вытащила из кармана джинсов мобильник. Часы показывали четверть одиннадцатого. Ужаснувшись, что уже так поздно, она скользнула взглядом по Петру и вдруг поняла, что с лица молодого человека исчезла тревога. Оно приняло независимое и даже несколько презрительное выражение. Саша опять посмотрела вверх и тоже сразу успокоилась. Первым по ступенькам спускался Гендос. За его широкой спиной можно было разглядеть Алю с Серегой. Последней спускалась хрупкая Наташа.

– Ну вот, я же говорил, что они тут! – радостно завопил Гендос, когда тоже разглядел Сашу с Петром. – Куда они могли еще деться!

Он еще что-то говорил, но уже тихо и повернув голову к спускающимся позади одноклассникам. Саша подумала, что зря он так легкомысленно ведет себя на крутой лестнице, но, видимо, Гендос был к ней тоже уже привычным, а потому благополучно добрался до озера. Когда на земле оказались все, Аля, сверля неприязненным взглядом Сашу, спросила у Петра:

– И чего это вы, Петенька, сбежали?

Пока Петр соображал, что ответить, опять заговорил неугомонный Гендос:

– Как это чего! Он наверняка решил попугать Сашу нашими страшилками! Если бы все тут были, ей было бы нисколько не страшно! А когда они только вдвоем… Это совсем другое дело… Ты ведь пугал ее, Петька? Пугал?

Саше показалось, что больше всех Гендос хотел убедить в том, что на озере состоялось вовсе не романтическое свидание, а всего лишь проверка приезжей девочки «на вшивость», именно себя.

– Пугал, – сказала Саша и надела на уже подсохшие ноги туфли. – Идиотские у вас пугалки. На мелких рассчитаны.

– Не скажи! – Гендос явно обрадовался, что Саша не в восторге от произведенных Петром действий. – Где ты еще такое услышишь? Даже если догадаться, что никто из озера не выходит, ступеньки-то… вон они! Где еще такие найдешь – аж девяносто девять штук?

– Вот ты зря, Гендос, говоришь, что из озера никто не выходит, – вступила в разговор Наташа. Голос у нее оказался неожиданно низким и несколько не вяжущимся с ее нежным обликом. – Мой брат Витька говорил, что он лично эту монахиню видел!

– Твой Витька наговорит! – усмехнулась Аля. – Только уши развешивай! Мы в прошлом году специально всю ночь караулили! Что-то никто из озера так и не вышел!

– Витька сказал, что она не всем показывается. Только тем, кто в нее верит!

– Очень хорошее объяснение! – презрительно процедила Аля. – Так можно и про Деда Мороза сказать!

– Нет, тут совсем другое дело, – продолжила Наташа, понизив голос. – Витька говорил, что их трое было. Они с Вовкой… ну вы его знаете, из соседнего поселка… длинный такой… Так вот: Витька с Вовкой ее видели, а Вовкина девушка Оля – нет. А перед тем как пойти на озеро, Ольга долго над ними смеялась и говорила, что в бабкины сказки не верит, вот монашка ей и не показалась!

– Ну тогда она никому из нас не покажется, – сделала вывод Аля. – Поднимите руки, кто верит в эту монашку?

Поднялась одна рука – Наташина.

– Хорошо, хоть у остальных головы на месте! – с усмешкой сказала Аля и, резко бросив: – Я домой! – стала подниматься вверх по лестнице.

Все потянулись за ней. Саша ни за что не пошла бы вслед за всеми из принципа, но ими, принципами, иногда приходится поступиться. Во-первых, бабушка наверняка с ума сходит, а во-вторых, оставаться одной на озере, из которого кто-то может вдруг выйти, ей не улыбалось. В темноте и одиночестве можно поверить во что угодно, не только в монашку-грешницу. Даже и в черную-черную комнату, и в гроб на колесиках.

Подниматься сначала казалось легче, чем спускаться. Когда спускаешься, ногу, отнимая от опоры, приходится тянуть вниз, чуть ли не в бездну. Поднимаясь, видишь перед собой только обыкновенные щербатые ступеньки, которые разве что только чуть покруче, чем у лестниц многоэтажных домов.

Через несколько минут Саше стало казаться, что эту крутую лестницу одолеть невозможно, потому что она бесконечна, как эскалатор в метро. Она тратила слишком много усилий, чтобы не отстать от красиловцев, которые, видимо, уже привыкли к этим ступенькам, а потому могли даже переговариваться на ходу. Саша же с трудом переставляла ноги. До верха она добралась не последней только из чистого самолюбия, чтобы ее не записали в слабачки. Но на площадке с припаркованными автомобилями она вынуждена была даже опереться на капот одного из них, чтобы перевести дух. Машина отозвалась диким ревом сигнализации. Саша в ужасе отскочила. Сердце забилось с такой силой, что его стук отдавался даже где-то за ушами.

– Что, притомились столичные ножки? – со смехом спросила Аля.

Саша была даже не в силах ей ответить. Ей на помощь бросился Гендос. Протянул руку и сказал:

– Ты обопрись на меня и не слушай Альку! У каждого, кто первый раз поднимается по ступенькам, сердце чуть не выпрыгивает! А ты молодец! Даже не отстала от нас!

– Я и без опоры себя неплохо чувствую, – с трудом проговорила Саша и, собрав последние силы, пошла вперед, едва переставляя дрожащие ноги.

– Ну вот! Я же говорю, что ты молодец! – обрадовался Гендос и тут же пристроился рядом.

Саша услышала, как за спиной Аля прошипела, видимо, Петру:

– Ну что, все тайны ей выдал, предатель?

И опять Гендос, который тоже не мог этого не слышать, принялся улаживать назревающий конфликт:

– Алька! Ну разве ступеньки – это тайна?! Это наша достопримечательность, которую всем демонстрируют!

Аля окинула его таким взглядом, от которого можно было бы воспламениться, но ничего не сказала. Саша решила, что пришла пора брать командование на себя, и вновь прорезавшимся голосом, четко произнесла:

– Пойдем, Гендос! Будешь показывать мне дорогу, а то я ее еще не запомнила.

– Пошли! – обрадовался он и зашагал рядом с ней по асфальту. – Только ты зря называешь меня Гендосом.

– Тебя все так называют.

– Ну… так они меня сто лет знают. Это прозвище мне еще в детстве дали.

– Ты хочешь, чтобы я тебя Геной называла?

– Нет… Дело в том, что я не Гена…

– А кто ж? – удивилась Саша, поскольку никак не могла сообразить, от какого имени можно еще образовать Гендоса.

– Понимаешь, я вообще-то… Генрих…

– Да ну? – Саша даже приостановилась, с интересом разглядывая мощную фигуру и обыкновенное русское лицо со светлыми глазами, белыми ресницами и бровями. Боковым зрением она отметила, что никто за ними не идет, но даже обрадовалась этому. Пусть знают, что ей совершеннейшим образом на них наплевать. Она – сама по себе и будет действовать только так, как считает нужным. А их глупые тайны ей безразличны. Тем более что Гендос, похоже, выдаст их все разом, стоит ей только попросить.

– Да… Генрих я… Дед рассказывал, что один из наших предков, – начал парень, – приехал в Тулу из Германии еще при Петре I, женился на русской… Так и пошло… Но мальчикам в нашем роду принято давать немецкие имена. Сестренка у меня есть… Так она Катька. А я Генрих… Генрих Оттович Венцель.

– Вот это да! – усмехнулась Саша. – Хайль, Гитлер, значит?

При свете фонарей, освещавших дорогу, было видно, как лицо Генриха Оттовича наливается краской.

– Я бросил бы тебя здесь, – неожиданно жестко сказал он, – но, боюсь, ты не дойдешь одна.

И Гендос пошел вперед не оглядываясь. У Саши не оставалось выбора. Не возвращаться же под командование Али. Пришлось идти вслед за тем, кто согласился показать ей дорогу к бабушкиному дому.

Шли они в полном молчании. Саша чувствовала себя не очень уютно. Она понимала, что зря обидела парня, который не сделал ей ничего плохого. Но она же не всерьез. Пошутила просто. Шуток он не понимает, что ли?

Возле дома Сашиной бабушки Гендос, которого Саша даже в мыслях не могла называть Генрихом, резко повернулся и пошел прочь, так и не сказав ей ни слова.