Текст книги "На красный свет. Нарушая правила (СИ)"

Автор книги: Светлана Ледовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 44

– Да!

– Нет…

Мы с Игорем сказали это одновременно. От неожиданности он разжал свои объятия. По инерции я попятилась и спустя секунду оказалась в руках Саталова. Он прижал меня к себе спиной, демонстративно обхватив за шею.

– Видишь, мальчик, как всё просто, – издевательски протянул муж, лизнув мою щёку. Игорь успел заметить, как я содрогнулась, и шагнул вперёд. – Скажи, что ты останешься со мной, любимая. Не играй с мальчиком. Ты же видишь, он не понимает, что это всё не всерьёз. Он считает тебя своей, детка. Поясни ему реальное положение вещей.

– Яна! – Булатный смотрел на меня, словно видя впервые.

– Уходи, – мне удалось сказать это ровно, не отводя от него глаз.

– Тебе жаль денег?

– Танюша не хочет остаться без них. Она у нас любит роскошную жизнь.

– И спит на шёлковых простынях?

– Она часто спит в служебке, чтобы трахаться с Доком. Тут она не так разборчива. Любит пожёстче…

От унижения я закрыла глаза.

– Яна?

– Просто, уходи.

– Это не может быть правдой.

– Ты сам себе придумал то, что хотел, – глумился Саталов. – Хочешь, иногда я буду отпускать её к тебе развлечься? Можем на двоих расписать…

Позади нас раздалось покашливание, и донёсся голос Дока.

– Всё хорошо?

Рядом с ним материализовался водитель Саталова. Всегда боялась этого гада. Он вечно бравировал наличием пистолета и порой демонстративно поигрывал им, когда я попадалась ему на глаза. Сейчас он сжимал оружие, заправив руку под пиджак и, не сомневаюсь, жаждал им воспользоваться. Это было так явно.

– Наш гость уже уходит, – муж казался уверенным. – Мы с Танечкой едем домой. – Саталов, как собаку повёл меня, держа за загривок.

Игорь дёрнулся следом, но тут заметил, как Док покачал головой и многозначительно глянул на водителя. Я проследила этот молчаливый диалог, после которого, Булатный остался на месте, стискивая кулаки. Его прощальный взгляд резал моё сердце без ножа. В его глазах было столько ненависти…

Муж выволок меня из квартиры, бесцеремонно втолкнул в лифт, но, к счастью, между нами встал Док. Никогда я не была так рада своему охраннику. Незаметно взяла его за руку и ощутила молчаливую поддержку.

Как только мы оказались снаружи, меня затолкали в машину, и всю дорогу до самого дома Саталова я сидела, прижавшись к дверце и глотая горькие слёзы. Благо, что Михаил даже не пытался заговорить со мной. А ещё я была благодарна за то, что он меня не касался. Не думаю, что смогла бы выдержать это.

Глава 45

– Ты перешла все границы, детка.

Я пятилась, натыкаясь на мебель и едва ли не падая. На меня наступал муж, внешне спокойный, но в его голосе клокотала неприкрытая ненависть.

– Мы ведь не женаты… – попыталась я возразить.

– Может, стоит это исправить, – он отшвырнул со своего пути кресло.

Взвизгнув, я бросилась прочь мимо своей комнаты, с выбитой дверью, на кухню. Оббежав стол, схватила керамическую кружку и швырнула её в преследующего меня мужчину. Снаряд попал в дверной косяк и рассыпался на осколки.

– Не подходи! – следом я кинула блюдце.

– Прекрати истерить. Ты ведёшь себя, как…

– Не смей выставлять меня сумасшедшей! – взвилась я, подхватывая длинную увесистую скалку. – Я не хочу! Не стану! Не буду твоей женой!

– Детка, ты уже моя.

– Только пальцем тронь, и я тебя убью.

– Не говори глупостей, – казалось, Саталов не воспринимает мои слова всерьёз, но всё же оставался по другую сторону стола. – Мы совсем не чужие друг другу. Думаешь, я не смогу сделать осчастливить тебя в постели?

– Ты веришь в Бога?

– Что? – мужчина сморгнул и даже затряс головой.

– Только посмей меня тронуть, и я научу тебя молиться. Ты проклянёшь этот день. Твоему сыну я позволила использовать меня, но сейчас…

– Это всё из-за этого парня? Думаешь, ему нужны объедки с моего стола? Ты серьёзно считаешь, он захочет подобрать тебя после меня? С моим наследником?

– Он здесь ни при чём, – возразила яростно. – Плевать, что он сделает и чего захочет. Важно, чего хочу я сама! Я! Неужели так сложно поверить, что мне нужна моя собственная жизнь?

– У нас договор!

– Сделка, – поправила я. – И ты хочешь изменить условия.

– И ты тоже!

Я устала. Так сильно. Привалившись к столу, склонила голову и покачала ею.

– Мы никогда не найдём общий язык.

– Ты запуталась.

– Нет. Именно сейчас я очень чётко всё вижу, – я снова завелась. – Думаешь, не понимаю, что ты запланировал для меня на будущее? Ты будешь всю жизнь держать меня на поводке, угрожая объявить недееспособной и отобрать моего ребёнка, – Михаил поджал губы и лишь на один вдох опустил глаза. – С меня достаточно.

– О чём ты?

– Я хочу развода.

– У нас договор.

– Я рискну.

– Считаешь, что можешь со мной тягаться?

– Проверь! – мой мозг лихорадочно работал. – Ты готов признать, что женился на недееспособной? А может, я была такая в момент заключения брака? Или подписания договора? Адвокаты будут в восторге.

– И за чей счёт ты их наймёшь? Своего любовничка хочешь подключить? – Саталов окончательно рассвирепел и направился ко мне.

– У меня есть средства, – я отступала, всё ещё не решаясь огреть мужчину скалкой. Она казалась весьма тяжёлой.

– Я всё заблокирую. Все твои счета.

– А контракт? Его ты тоже потеряешь!

– Булатный не станет мешать личное и бизнес. Остынет и поймёт, что ради девки не стоит рисковать делом.

– Ты меня недооцениваешь, дядя Миша, – перехватила в руке скалку поудобнее, решив, что время для сомнений вышло. Если придётся сломать мужику пару костей… то, так тому и быть – лично я готова.

– Так хорошо его обслужила? – Михаил не замечал моего настроя и подошёл ближе, прижимая меня к стене. – А я боялся обидеть, считал тебя принцессой. Оказывается, надо было загнуть и…

Что он собирался сказать дальше, осталось неизвестным. Размахнувшись, я ударила его в плечо. Саталов ухватился за повисшую плетью травмированную руку и грязно выругался. Не дожидаясь, когда он придёт в себя, я перемахнула через разделочный стол и почти спрыгнула на пол, как была схвачена за волосы и опрокинута спиной на столешницу. От боли я закричала и слепо взмахнула перед собой ладонями. Тут же мои запястья оказались в плену чужих пальцев.

– Пусти!

Михаил подтянул меня к себе и навалился всем телом сверху. От ужаса я забилась под ним с такой силой, что умудрилась каким-то образом сдвинуть его в сторону и соскользнуть со столешницы. Под тяжестью моего повисшего тела у мужа разжались руки, и я оказалась коленями на полу. Нескольких секунд мне хватило, чтобы отползти прочь и, забившись в уголок у шкафчика, выставить перед собой руку с невесть откуда взявшимся ножом. Их рядом со мной было несколько. Вероятно, во время нашей с Михаилом борьбы подставка с ножами упала на кафель.

– Брось нож, дура, – Саталов надсадно дышал, как после забега. – Ты же не станешь…

Как в бреду, я смотрела на блестящее лезвие, и вдруг в голове полыхнуло странное видение.

Меня прижали к полу. Кто-то сидит на груди и держит за руки. Крепко. Сил вырываться нет. Я едва могу что-то шептать и умоляю отпустить. Надо мной сухо смеются, а затем в запястьях вспыхивает боль. Вязкая, умопомрачающая. А я всё еще не могу кричать. Я всё ещё не принадлежу себе.

– … резать себя, – в глазах мужа застыл ужас. Он не верил своим словам. Он считал, что я смогу.

– Я не делала этого, – очень четко произнесла я. – И никогда не сделаю.

– Конечно, милая, – проговорил он, осторожно делая шаг и протягивая ко мне ладонь. – Отдай нож мне, детка…

– Никогда не называй меня так, – ухватившись за шкафчик, я медленно поднялась. Нож всё ещё был у меня в руке. – Не заставляй меня ненавидеть тебя ещё сильнее. Это, – я бросила оружие на пол, – было исключительно по твою душу. Если ты меня заставишь… клянусь, я убью тебя. Впереди так много ночей. А жить в ожидании удара каждый день так трудно – ты не сможешь, устанешь. А я – нет.

Глава 46

В звонкой тишине, режущей уши, я вышла из кухни и завернула в свою комнату. Подтащив дверь, привалила её к выходу, понимая, что это всего лишь символическая преграда для любого, кто захочет войти. Только сейчас я осознала, что она всегда была именно такой. Саталов давал мне время привыкнуть к нему. Он никогда не планировал фиктивный брак. С каждым днём он постепенно приручал меня. Устроил на работу, чтобы я ощутила свою значимость. Дал возможность жить в этой каморке, словно я была независима. Ночевал в городе, чтобы я начала скучать или ревновать. Дал ключи от корпоративной квартиры, наверняка, будучи уверенным, что я ею не воспользуюсь.

– Какая же я идиотка…

Михаил не давил. Просто не оставлял мне выбора. Если бы в моей жизни не было Игоря… наверное, я бы смирилась с этим браком. Впервые я подумала о Булатном не как о своей слабости. Этот мужчина дал мне не только ребёнка. Он стал моим маяком в непроглядном сумраке, в который почему-то превратилась моя жизнь. Конечно, хам наглый. С этим не поспоришь. Но ведь искренний.

Кто бы сомневался, что меня лишат телефона. От обиды швырнула в стену электронные часы с тумбочки и с мрачным довольством наблюдала, как по полу разлетелись осколки. Разрушая что-то в этом доме, я получала прямо-таки нездоровое моральное удовлетворение. Надо ради эксперимента голову мужа разбить.

Ждать вторжения Саталова не стала. Не видела в этом смысла. Если он надумает войти, мне нечем его остановить. А потому, сбросив одежду и захватив большое полотенце, зашла в душевую.

Вода была прохладной. Возможно, был неисправен бойлер. Жаловаться на это я не стану и, значит, буду мёрзнуть ещё несколько дней, пока не съеду. То, что я не останусь в этом доме, уже решено. Мною. Хватит с меня хозяев. Способ уйти я найду.

Где-то в глубине души я была уверена, что Игорь меня не оставит. Он же не мог поверить в тот цирк, что творился в квартире. Наверняка, он всё понял. Наверняка! Ну, не мог он не понять!

Я прижалась лбом к плитке на стене и тихо застонала. Если бы я знала, что у нас так мало времени, то рассказала бы ему о договоре и малыше. А вдруг, Игорь не воспримет эту новость так, как я рассчитываю? Да, он сказал, что хотел бы запереть меня в спальне до тех пор, пока я не забеременею, но в реальности всё могло быть иначе. Может, это просто фигура речи такая. Вдруг он решит, что я намеренно забеременела. Ведь я сказала, что принимаю противозачаточные. Сказала, будучи в предоргазменном состоянии. Это же учтётся?

Мы так мало знаем друг о друге. Мы практически посторонние, чужие друг другу. Странно думать так о том, кто заставил мое тело взрываться от наслаждения. Я никого не подпускала к себе так близко, никому не позволяла забраться мне под кожу и сниться ночами.

Я хочу быть с этим гадом. Хочу узнать его всего и разделить с ним множество вещей, о которых мечтала. Для начала, хотела бы заснуть с ним в одной постели. Каково это, спать с мужчиной, обнимать его во сне, чувствовать его объятия и, открыв глаза, увидеть рядом?

Вот ведь, я успела потерять жениха, забеременеть от незнакомца, выйти замуж за мерзавца, но не испытала самых банальных радостей. Я не пила утренний кофе после страстной ночи, не смеялась над шутками во время совместной готовки завтраков, не встречала своего мужчину в развратной одежде, и никто не гладил меня по животу, с благоговением, которое испытывала я сама.

Сама не заметила, как разревелась. Неужто, гормоны дают о себе знать? Не замечала за собой раньше повышенной слезливости. Запрокинув голову, подставила лицо под струи прохладной воды. Стекая вниз, она грелась об пылающую огнём кожу. Меня знобило, но выходить наружу я не спешила. Хотелось подольше оставаться в коробке душевой кабины в предполагаемой безопасности и собственных иллюзиях. Именно здесь и сейчас я была одна. Было легко представить, что за пределами кафельных стен меня не ждёт Саталов, и его угрозы недействительны.

– Извращенец, – выплюнула я с горечью.

* * * * *

Была глубокая ночь. Не могу точно сказать, что меня разбудило, но я вдруг подскочила с хрипом и замахала руками, наткнувшись на кого-то в темноте.

– Тихо, – прохрипел визитёр и для надёжности зажал мне рот ладонью. – Уйти хочешь?

Отодвинувшись к спинке кровати, я кивнула и, вспомнив, что меня не видно, ответила:

– Да.

– Одевайся и выходи из дома.

– Док? Куда…

– Жду на парковке.

Мужчина уже вышел, скользнув в зазор между дверью и косяком. Неловко шаря на полках шкафа, нашла джинсы, хлопковую рубашку и, подхватив за шнурки кеды, на цыпочках направилась в коридор. Было непривычно темно. Обычная подсветка не работала, и снаружи была непроглядная тьма.

Оказавшись на веранде, я застыла и прислушалась, ожидая какого-либо знака от телохранителя. У стоянки послышался шум, и я пошла на него. В груди шевельнулось тревожное предчувствие. Самой стало от него смешно. Что ещё может со мной случиться? Саталов затащит меня обратно в дом? Ну, вернёт он меня, большое дело. Но подставить Дока было страшно. В этом гнезде безумия он – единственный, кому было не всё равно, что со мной происходит. Пытаясь помочь мне, он рискует вызвать гнев своего начальника. В этот момент я остановилась посреди дорожки и даже попятилась назад. О Доке я практически ничего не знала. Стокгольмский синдром в чистом виде. С чего бы мне доверять своему охраннику? Ведь он зарплату получает от Саталова и выполняет его приказы. С чего Док меня ночью тащит в неизвестность? Только если муж не затеял утром отправить меня куда-нибудь, в помещение с мягкими стенами. От этой мысли меня тряхануло, и я поняла, что выбора-то у меня всё равно нет.

Впереди я заметила движение и, слегка пригнувшись, побежала к машинам. Одна из них с потухшими фарами глухо урчала. Запрыгнув на заднее сиденье, я хлопнула водителя по плечу.

– Поехали.

– Не так быстро…

Только из-за темноты я не заметила рядом с собой ещё одного человека. Он навалился на меня, прижимая к лицу резко пахнущую тряпку. Запаниковав, я задергалась и попыталась закричать. Напавший не был сильнее меня, но моё сознание словно поплыло в тумане. В памяти опять вспыхнуло видение того, как меня режут. Это было последнее, что отпечаталось в мозгу перед тем, как всё окончательно померкло. Я снова оказалась в чужой власти.

Глава 47

Голова гудела. Мне с трудом удалось открыть глаза. Окружающая обстановка подрагивала в мутной дымке, но я поняла, что комната мне не знакома. Покачивающийся потолок был слишком высок. Простонав, попыталась подняться и, едва оторвав голову от горизонтальной поверхности, упала обратно.

– Кто здесь? – мой собственный скрежещущий голос показался чужим.

– Ты в порядке, детка?

От этого обращения меня перекосило. Видимо, отвращение отразилось на моём лице, так как женщина приторно запричитала:

– Деточка, пить хочешь? Голова кружится?

– Лариса? – мне не верилось, что передо мной на неудобном дизайнерском стуле сидела именно она.

– А кто же ещё, милая? – она лучезарно улыбнулась. – Я спасла тебя!

– Спа… спасибо, – смогла выдавить, боясь вывести женщину из себя.

В том, что это могло произойти в любой момент, я не сомневалась ни грамм. Ее пальцы мелко подрагивали, воздух был густо пропитан запахом алкоголя, и даже аромат изысканных духов не смог замаскировать это. Обычно холёная, сегодня моя несостоявшаяся свекровь выглядела весьма неряшливо. Подводка на глазах потекла, помада собралась в морщинках губ, а волосы сбились так, словно их не отмыли от лака перед сном.

– Я так рада, что смогла тебя забрать у этого урода, – Лариса хлопнула себя по коленям и поднялась на ноги. – Ты же понимаешь, что это было необходимо? Тебе ведь было плохо с ним!

– Конечно, – подтвердила я, и в прищуренных глазах Саталовой увидела самодовольное удовлетворение. – Я уже не ждала помощи… Мне бы воды.

– Ах, ты пить хочешь, сейчас.

Я едва сдержала крик ужаса, поняв, что не могу подняться с постели, на которой лежала. Оказалось, что мои запястья и лодыжки были крепко привязаны к столбикам кровати. Подёргавшись, убедилась, что путы надёжны. Вернувшаяся со стаканом женщина удручённо покачала головой.

– Пришлось тебя привязать.

– Понимаю.

– Действительно? – подозрительно поджав губы, спросила хозяйка моей новой тюрьмы.

– Я могла бы проснуться и испугаться.

– Верно, – медленно протянула она, садясь на край матраса.

– Могла упасть.

– Точно, – моих губ коснулся стакан, и я с жадностью принялась пить воду. – Бедняжка. Ты потеряла Сержа, а этот гад тут же занял его место…

Поперхнувшись, я закашлялась и тут же лишилась источника влаги.

– Он не занял…

– Знаю! – взвизгнула она, вскакивая. – Он не может заменить Сержа! И никто никогда не сможет.

Хоть я и имела в виду иное, исправлять взбудораженную мамашу своего погибшего жениха не стала. Полагаю, моей искренности она бы не оценила. Глядя на мечущуюся по комнате Ларису, я понимала, что спорить с ней не стоит. Тут нужно уходить. Осторожно и по стеночке. Саталова продолжала рассказывать о несправедливости судьбы, предательстве бывшего мужа, тяжёлой жизни. Привлекать её внимание я не решалась, хотя верёвки врезались в кожу, и спина нещадно затекла. Ко всему прочему, невероятно сильно зудел нос. Хотелось почесать его кончик ногтем.

– Он не мог сделать большей мерзости, чем затащить тебя в койку. Он осквернил память о собственном сыне. Даже сорок дней после его смерти не подождал… – женщина влажно всхлипнула и отвернулась к окну.

И вдруг я увидела Ларису настоящей. Сломленная, жалкая. Она потеряла самое ценное в жизни и обрела в моём лице единственное, что могло стать для неё опорой. По крайней мере, так она сама считала. Ведь она с сыном носилась, как с писаной торбой, не могла нарадоваться любому его успеху и старательно не замечала ни одного промаха.

Однажды, мы с Сержем приехали в их дом за городом. Парень был недоволен, я снова показалась ему недостаточно хорошо одетой. Он оставил меня в машине и ушёл, вероятно, чтобы запереться в своей комнате. Очень долго я не решалась войти в чужое жилище. Такая нелепая, глупая, обессмысленная таблетками, я сидела на сиденье в остывшем салоне и грела руки в карманах тонкой куртки. Может, кому-то это показалось бы глупым, но я никогда не была наглой и просто представить себе не могла, что могу ввалиться в дом, в который меня не позвали. Если бы меня не заметил вышедший покурить охранник, просидела бы в машине до утра. Саталов старший тогда на Сержа жутко ругался, усадив меня в кресле и укрыв пледом. А вот Лариса нашла оправдание сыну и отчитала меня.

– Ты сделала трагедию из ничего, – возмущенно выговаривала она. – Наверное, довела мальчика своими капризами, а теперь…

Слушать её всегда было пыткой. Ещё до смерти отца, до моего срыва и приёма таблеток, будущая свекровь восхищалась моим воспитанием. Несмотря на присутствие денег, меня воспитывали совсем не в стиле золотой молодёжи. Чтобы оплатить выбранную мною модель телефона, отец устроил меня курьером в свою фирму. Заплатил он, конечно, больше, чем я заработала, но в этом поступке был весь характер Вольского. У нас не было принято носить короны. Мама не бегала по салонам, не закачивала ботокс в губы, не сгоняла жир в пафосных фитнес клубах. Мой отец не рисовался машинами, поездками на острова или любовницами. Последних в его жизни вообще никогда не было. Мне повезло жить в семье, где царила и правила балом любовь. Не многие семьи могли этим похвастаться.

В выбранный институт мне удалось поступить самой, без всякой протекции. Покупка машины для меня даже не рассматривалась, и на занятия я добиралась на общественном транспорте. В нём было бы глупо рисоваться в дизайнерских шмотках, к которым я всегда оставалась равнодушной. Чаще всего в повседневной жизни я носила джинсы, смешные футболки и недорогие, но удобные кеды. В таком виде было легко затеряться в толпе студентов и не привлекать к себе ненужного излишнего внимания. Разве это не было нормальным?

Но ни Серж, ни его мама не понимали моего желания не выпячиваться и всячески попрекали меня дурным вкусом. Конечно же, только после смерти моего отца. Сейчас я отчетливо понимала, что они оба третировали меня, но до того, как я перестала пить таблетки, это не было для меня чем-то важным.

Глава 48

– …теперь всё будет по-другому, – вещала Лариса дрожащим голосом. Я поняла, что прослушала часть её монолога, но судя по её виду, ничего нужного там не присутствовало.

– Спасибо, – повторила я, когда пауза затянулась. – Мне бы самой не удалось сбежать…

– Знаю, детка, – покровительственно прервала меня Саталова. – Водитель Миши раньше возил меня. Сукин сын даже машину у меня отнял! – она закричала так внезапно, что я вздрогнула. Заметив это, Лариса поморщилась. – Но со слугами всегда можно договориться. Были бы деньги.

Её отношение к людям было действительно барским. Впрочем, как и всегда. Все окружающие для Саталовой были всего лишь челядью. Но сегодня я оказалась в другой лиге. Вот только в какой – понять, пока не выходило.

– Я подкупила этого громилу. Он подсыпал что-то твоему сторожевому псу, вывел тебя, вывез нас к трассе, а сам вернулся обратно. Никто и не подумает, что он как-то причастен. Всё будет выглядеть так, словно ты, дурочка, сбежала в приступе очередной глупости.

– Гениально, – признала я, холодея от осознания, что она абсолютно права. И здесь – знать бы где – меня искать не станут.

– Я так рада, что ты всё понимаешь, – умиление Ларисы выглядело гораздо страшнее её злости. Под этим змеиным взглядом я ощущала себя бабочкой на булавке. – Отчего-то я беспокоилась, что ты не захочешь принять моей помощи. Мне даже стало казаться, что вы с Мишей нашли общий язык. Вы ходили в ресторан. Я знаю. Я видела. Я была там… – она говорила всё громче, срываясь на визг.

– Он заставил меня, – зажмурившись, выкрикнула я, надеясь быть услышанной. – Он такая сволочь. Говорил, что мы уедем и будем с ним.

– Куда уедете?

– Я бы с ним никуда не поехала, – натягивая верёвки, я очень натурально застонала от боли. – Он даже не пустил меня на похороны, – использовала я последний козырь.

После этой моей реплики воцарилась пронзительная тишина. Было слышно, как за окном гудит кондиционер. Я даже испугалась, что, сказав лишнее, переиграла. Открыв глаза, успела заметить, как Лариса вышла из комнаты. Дёргаясь, мне удалось затянуть проклятые путы ещё туже. В полутьме задернутых штор, я рассмотрела телефон на столике у зеркала. Но добраться мне до него было без вариантов. Для этого нужно развязаться.

– Его просто закидали землёй… как какой-то мусор… а сам… а мне приходится ютиться… собака… – вернувшаяся женщина бессвязно бурчала себе под нос и, остановившись напротив меня, с трудом сфокусироваласьна мне свой взгляд. – Ты виновата.

– Если бы я знала, – быстро ответила я, не задумываясь. Понять истинные мотивы и предугадать действия этой дамы я вряд ли смогу.

Лариса напряженно смотрела на меня несколько секунд, прежде чем подняла руку. Крик застрял у меня в горле. В ладони женщина сжимала нож. Длинное лезвие казалось тусклым… жутким и знакомым. Не само оружие. Ситуация. Страшная догадка вспорола сознание. Вдавившись в кровать, я не сводила взгляд с убийственного предмета.

– Лариса, – пролепетала испуганно. – Зачем он тебе? Для ч-ч-чего…

– Ты что же, боишься? Меня? – она выглядела оскорбленной.

– Не-е-е люблю ножи, – выдавила я, едва справляясь со сбившимся дыханием.

– Ах, ну да, – словно вспомнив что-то неприятное, женщина дёрнула плечом. – Ты ж… порезалась, – она жутко осклабилась, как будто удачно пошутила. – Не дёргайся, детка.

Саталова склонилась надо мной, и я тихо заскулила, отвернув голову и прикрыв глаза. "Ненавижу", – билось в голове колоколом. Лезвие коснулось моего запястья, и я выгнулась, хрипя от напряжения.

– Тихо, – приказала Лариса, придавив локтем грудь и вызвав новую волну диких ассоциаций. – Не шевелись.

Внезапно моя рука оказалась свободной. Я вскинула её, но Лариса коленом вмяла моё предплечье в матрас. Она забралась на меня сверху и ловким движением разрезала вторую верёвку. Не сводя с меня изучающего взгляда, женщина приложила лезвие к моей щеке.

– Зачем дёргаешься, глупая? – она действительно не понимала. – Думаешь, что я тебя порежу? Убью?

Мне хотелось только мотнуть головой, но нож вжался в плоть сильнее, и я прошептала:

– Нет. Т-ты… не… нет.

– Правильно, – по моей коже скатилась горячая капля. Гадина всё же порезала меня. – Приведи себя в порядок. Мы поговорим позже.

Скатившись с меня, Лариса направилась к выходу. По пути она не забыла прихватить с собой телефон. Когда дверь закрылась, ко мне постепенно возвращалась способность двигаться. Сев на кровати, я развязала веревки на лодыжках. Трясущиеся ладони не способствовали сделать это с первого раза и когда, наконец, мне это удалось, я покрылась испариной. Спустив ноги на пол, размяла мышцы и попыталась встать. Тело затекло настолько, что мне понадобилось некоторое время, чтобы подняться.