Текст книги "Валери Дайсон. И явится цербер (СИ)"

Автор книги: Светлана Климовцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Я стала мысленно проклинать Берта за то, что у него невеста не белая и пушистая, себя за то, что всё ещё советник, и Джефа. Почему он ушёл с остальными, а не остался здесь? Почему он привел с собой таких бесполезных бет?

– Зови остальных, – дважды парню повторять не пришлось. Он и сам понимал, что бета, впавшая в безумие, слишком сильна. Либо он бросит меня и попытается на неё напасть, но тогда не факт, что у меня шея в тот же самый момент не будет перекушена, либо они меня вдвоём разорвут.

Оборотень полуобернулся и громко завыл. На его вой вскоре пришли все: и Берт, и Джеф, и Грей, и те оборотни, которые были в это время с Джефом. Никто из них даже не предположил, что бета может вернуться обратно.

Когда Грей завыл, призвав свою силу альфы, затрясся весь дом. Но бета всё ещё была в безумстве. Тогда Грей использовал больше силы. Треснули стёкла на окнах. Бета нервно замерла, то сжимая, то разжимая мою лодыжку. Но я на это уже не обращала внимания, так как крепко закрывала свои уши руками. На меня, как на человека, сила альфы особенно давила. Я чувствовала, как мой доступ к кислороду перекрывается, и внутри всё сжимается. Но, к счастью, это вскоре закончилось.

Зверь беты отступил, вернув разум человека. В ту же секунду бета потеряла сознание. Я подтянула к себе ногу и, убрав руки от ушей, ощупала и осмотрела лодыжку. На ней были хорошо видны следы когтей, и местами была оторвана кожа.

– К чёрту тебя, Берт, – я встала и, хромая, направилась к машине босиком. Когда я забралась внутрь автомобиля, то, даже ни с кем не попрощавшись, поехала в аптеку за бинтами и лекарством.

Меньше всего мне сейчас хотелось размышлять о том, что меня пыталась убить бета. Да и честно, на тот момент я даже не очень об этом задумывалась. Оборотни, у которых зверь взял верх, всегда пытаются убить тех, кто им попался на глаза. Такое очень часто происходит. Это было не новостью. Но если бы я хоть немного поразмышляла об этом… Мне интересно, смогла бы я тогда предвидеть все остальные попытки других оборотней убить меня? Догадалась бы о том, что меня ждёт впереди? Мы никогда не обращаем внимание на такого рода детали. Они кажутся нам незначительными. Но так ли это?

Визуализация

Джен, подруга Валери. Стала оборотнем из-за определенных обстоятельств.

– А мне её жалко было, – Джен пригубила вино и немного задумчиво посмотрела на небо. – Она изначально не знала о мире оборотней, и почему умерла её сестра. Каждый на её месте попытался бы найти виновного. Вы помните, что было в старшей школе, когда меня укусили? Я три дня не просыпалась. Родители за это время с ума сошли. Да я и сама, когда на это решилась, была уже в таком отчаянии… Но разве у меня был выбор? Я по двум причинам была не жилец. Хах… мне ведь даже врачи говорили, что я долго не проживу. А в результате! Ну и кто из нас шарлатан? Я даже смогла вылечиться, обмануть саму смерть, – Джен осушила весь бокал и вздохнула, вспоминая старые времена. Больницу и вечно топающих у её кровати врачей, обещающих, что скоро всё это закончится.

Джеф, друг(а так же бывший парень Валери). Тоже является оборотнем.(и нет, они с Джен не близнецы).

– У меня есть отец и номер его револьвера. – Джеф очень быстро её понял и даже подхватил разговор. А я внезапно от этого ощутила, что мне стало дико стыдно.

– Ребята, я же просила никогда не упоминать эту историю, – я спрятала лицо в ладонях.

– Нет, я понимаю про отца. Он у тебя мужик хороший. Я даже тест проходил, когда был твоим парнем. Правда, его провалил, но не суть. Но я до сих пор не могу понять, причём здесь номер револьвера.

– Джеф, ты не понимаешь. Это у неё юмор такой.

– Тогда я был прав. У неё действительно нет чувства юмора.

Берт, так же оборотень. Не питает любви к Валери, так же как и она к нему.

«Почему же я его так сильно ненавижу?» Я посмотрела на Берта. Может быть, причина была в его внешности? Эти его волосы ежиком, глаза, которые меняли цвет, стоило ему только разозлиться. Крупное телосложение и высокий рост, которым он всегда пытался надавить на противника. Темные густые брови, которые всегда были под одним углом. Вечно хмурые. Нет, дело здесь было не во внешности.

«В чем же здесь дело?» Я попыталась вспомнить, когда мы впервые встретились. В ушах неожиданно стало звенеть. Я оставила это дело. Какая разница, почему я его так ненавижу. Много ли нужно причин для того, чтобы ненавидеть человека. Порой достаточно одного косого взгляда и ты начинаешь воспринимать его уже своим врагом.

– Ладно, Берт, забудь. Меня это совсем не интересует. Если хочешь, ищи справедливости, но только меня в это не вмешивай. – Я решила попрощаться и как можно скорее покинуть это место, пока во мне не проснулась желание убивать. С ненавистью я еще могла жить.

Рэй, журналист. Человек. На данный момент не знаком с миром оборотней. (p.s на данный момент это мой любимый персонаж).

– Твой старый метод давно перестал работать. – Рэй нахмурился.

– Какой метод? Ты сказал, все рассказать, я и рассказала. Я ничего не скрываю. К тому же ты сам там был. Разве заметил что-то подозрительное? – Я на это не обратила внимания и продолжила, усыплять бдительность Рэя. Опуская кое-какую правду. – Кстати, ты слышал, что дядя Ален умер? – На всякий случай я решила сменить тему. Если он вдруг был намерен меня и дальше расспрашивать. Кто знает, а вдруг и правда решит, что я что-то скрываю и начнет за мной следить. Будет ли он молчать об увиденном? Я часто встречаюсь с оборотнями по делу. Не уверена. – Отец говорит, что возможно это было убийство.

– Старик Ален мертв? – Как я и думала, Рэй быстро переключился на новую новость. «Прости меня дядя Ален, что я так использую твою смерть». Я мысленно извинилась перед стариком.

Глава 7. Вырезка из газеты

– Две недели… чёрт. Мне через три уезжать. Они что, все с ума сошли? – я остановилась и нагнулась, чтобы потереть лодыжку и облегчить боль.

Наверное, всё же стоило пару дней дома полежать, чтобы рана побыстрее начала затягиваться. Глядишь, и не две недели понадобилось бы, а чуть меньше. Но нет, мне же скучно сидеть в четырёх стенах. Душа просит что-нибудь поисследовать.

Как только моя лодыжка перестала болеть, я продолжила идти, хромая и жалея, что не взяла у врача трость. С её помощью до архива быстрее бы добралась.

– У тебя что, это уже вошло в привычку, здесь сидеть? – я посмотрела на Грея. Он с самого утра сидел на ступеньках у входа в архив. На часах было лишь только 8:30. Обойдя его, я достала ключ, чтобы открыть здание.

В эту нашу седьмую встречу я уже ни в чём его не винила. Это был выбор дяди Алена, и он в тот момент просто шёл по своему пути. Упёртый был старик. Жаль, что умер. Я вздохнула, как только подумала о его смерти, и сунула ключ в замок.

Мне, наверное, следует позвонить сегодня отцу и поинтересоваться этим делом. Я не уверена, что он поделится со мной подробностями. Но попытаться ведь стоит. Я и правда хочу, чтобы виновные были наказаны. Возможно, у него уже появился список подозреваемых. Отец в этом деле профессионал. На него всегда можно положиться. Впрочем… как и в том, как хранить секреты. «Следует ли мне в этом разговоре сообщить ему, что я была в его убежище?»

– Хм… – я повернула ключ, замок щелкнул. – Какую информацию тебе нужно найти? – я открыла дверь и прошла внутрь, бросив ключ в сумочку. Грей тихо последовал за мной. Молчаливый был тип. Попусту не любил открывать рот. Даже когда мы с ним стали уже вполне хорошими друзьями, он всё так же предпочитал молчать.

Одиночка, что с него взять… Всё привык держать в себе. Это вам не Джеф, любящий высказываться по любому поводу. Или Берт, выпускающий из своего рта ядовитые слова без всякой на то причины. Просто потому, что он захотел высказаться.

– Мне нужно, чтобы ты нашла все старые статьи, где упоминается одно имя.

– Конкретики, я так понимаю, у тебя нет? Ты не знаешь, какие годы нужно просматривать? – я положила сумку на стул и нехорошо посмотрела на Грея.

Он хотя бы представляет, сколько мне документов нужно будет пересмотреть? Это же весь архив! Я стала жалеть, что согласилась на его помощь. Всё же стоило вчера с собой взять Джен и обойтись малой кровью. И подумать только, что всё из-за Берта. Вечно у меня после встречи с ним головная боль. В этот раз чувствую, будет мигрень.

– Я, конечно, люблю историю, но… Может, ты конкретно уточнишь?

– Без понятия. Я сам искал наобум.

– Как так можно… – я покачала головой. – Ладно. Ты хотя бы уверен, что информация об этом человеке здесь есть? Может, просто поисковой базой воспользуешься? – я включила компьютер. Он был стареньким, поэтому сразу же стал гудеть.

– Ален утверждал, что нашёл именно здесь информацию об этом человеке. Спросить, за какой год была та статья, как ты понимаешь, я уже не могу.

– Ты знаешь, что совсем не облегчил мне задачу? Ладно, давай для начала воспользуемся поисковой базой. – я подвинула сумку на край стула и заняла свободное место. – Имя и фамилия, – я открыла поисковую базу и посмотрела на оборотня, ожидая ответа.

– Ну, если ты хочешь убедиться, – Грей улыбнулся. В этот момент на его щеках появились ямочки, совсем не соответствующие его статусу альфы.

Милаш, как сказала бы Джен, если б застала эту картину. Она тащилась по парням с ямочками. А у Грея, помимо ямочек, было довольно симпатичное лицо и хорошая фигура. Он был высокого роста, с цепкими глазами цвета зеленого яблока, по-военному короткими волосами оттенка спелой пшеницы. Да, моей подруге он однозначно бы понравился. Был бы только взгляд у него ещё подружелюбнее, и тогда её сердце однозначно было бы украдено.

Наши взгляды случайно встретились. Я опустила глаза ниже и стала смотреть в монитор. Неловко как-то. Когда тебя застают за подсматриванием – это всегда неловко.

– Кхе… Имя и фамилия, – я закашляла, сглаживая тем самым атмосферу. Хорошо ещё, что он шутку не выдал, как Джеф, окажись тот на его месте.

– Грей Роли, – тоже Грей?

– У вас, случайно, фамилия не одинаковая? – я вбила в поисковую базу нужные имя и фамилию. Компьютер ещё больше стал гудеть. «Нет, нужно было в архиве при университете устроиться на подработку. Сейчас какой уже год… эта рухлядь никуда не годится».

– Это мой предок по отцу. Возможно, когда-то жил здесь.

– То есть, ты заинтересовался своими корнями? – компьютер долго искал информацию, я задала этот вопрос, чтобы убить время.

Он не ответил. Второй раз спрашивать я не стала. Продолжила смотреть в монитор и ждать, когда же поиск на этом древнем «компьютере» закончиться: он был ещё старых времён. Монитор у него довольно громоздкий. Клавиатура… ею можно было убить, так же как и мышью.

Спустя долгих десять минут ожидания, поиск закончился. «Информация отсутствует. Убедитесь, что вы ввели правильные данные».

– Действительно, ничего нет, – я с некоторым сожалением закрыла базу, где казалось, можно было найти всё. – Точно не знаешь, за какие годы просматривать статьи?

– Видишь ли, в нашей семье есть дурацкая традиция: каждого первенца второго поколения, если это мальчик, называть Греем. Я до сих пор не уверен, тот ли это Грей, который мне нужен.

– Ты серьезно? В таком случае ты не думаешь, что всё это было сделано умышленно, только лишь для того, чтобы никто не нашёл, где жил ранее твой предок.

– Именно так… именно так, – оборотень с радостью подтвердил мои подозрения, будто насмехаясь то ли надо мной, то ли… возможно, над собой. Действительно смешно, что его имя сыграло с ним такую шутку.

– Ладно, тогда дай мне два дня или в крайнем случае четыре. За это время я постараюсь просмотреть все старые вырезки из газет, которые здесь хранятся. Если хоть в одной будет упомянуто нужное тебя имя, я сообщу, – я выключила компьютер и достала небольшую зелёную тетрадь из ящика стола.

– Хорошо, вот мой номер, – Грей дал мне визитку, где красивым каллиграфическим подчерком были написаны его имя и фамилия, а рядом номер телефона.

Я бросила визитку в сумку и, как только осталась одна, принялась просматривать записи в тетради. В ней обычно записывали посетителей архива на всякий случай. А вдруг документ какой пропадёт. Должен же будет потом кто-то ответить за это.

«17.03, 20.04, 03.05, 27.06». Напротив этих четырех дат стояла фамилия дяди Алена.

– Так часто бывал в архиве? – я закрыла тетрадь и убрала её обратно. – Что же ты здесь искал и почему мне об этом не сказал? – я нервно постучала по столу. У меня снова появилось ощущение, что от меня что-то скрывали. Гадкое чувство.

И ладно бы отец… но этот старик! Обычно, если ему нужна была помощь, он всегда мне звонил, даже если я была в университете. Нет, конечно, вполне возможно, что он искал информацию для Грея, но разве в таком случае он не мог воспользоваться альтернативой и заплатить работнику архива за нужную информацию? К тому же… четыре месяца подряд ходить сюда… Даже если бы он сам искал эту информацию, то максимум дня два потребовалось бы. Старых газетных статей у нас не так много, и они хорошо выделяются зелеными папками, в которых хранятся. Там обычно лежат все газетные вырезки за определенный промежуток времени. Просто порой их просматривать… это сплошная головная боль.

Некоторые из них бывают слишком старыми, приходится очень осторожно их листать, настолько, чтобы они при этом не рассыпались. У нас же здесь, к сожалению, нет датчика влаги, чтобы точно знать, можно ли документ взять и просмотреть без риска, что бумага после этого испортится. Сколько в результате из-за этого пропало здесь документов… Но опять же: архив старый, дела до него никому нет.

Никому, кроме последнего старого работника, которого я замещаю летом. Он, к несчастью, знает точное число некоторых документов и всегда, когда мне нужно уезжать, всё подсчитывает. Вот именно поэтому я и считаю, что поиск определенной статьи – это сплошная головная боль для меня. Если же хоть одна газетная вырезка пропадёт… этот работник будет всю жизнь меня доставать, а не меня, так моего отца. Мол, воспитал такого «хорошего» человека… нечего сказать.

– Надеюсь, всё обойдется, – я встала и пошла искать статью, взяв с собой телефон. Я решительно была настроена позвонить в обед отцу и выяснить, как идёт поиск убийцы дяди Алена.

За четыре часа я просмотрела много старых статей, пару реестров домов, которым уже несколько сотен лет, но пока нигде не нашла нужной Грею информации. «Он точно уверен, что дядя Ален именно в нашем архиве нашел упоминание о его предке?» Я решила посмотреть ещё одну стопку газетных вырезок за 1690–1750 годы и пойти в кафе перекусить. Полдень уже давно миновал, я слишком задержалась сегодня в архиве, а мне ещё нужно успеть застать отца во время перерыва. А то он, как обычно, скажет: «Извини, дочь, подозреваемого привезли». И повесит трубку.

Я осторожно просматривала содержимое папки, так как бумага здесь была более старой. Того и смотри, и рассыплется. Всё же этим газетам было более 250 лет.

– Здесь нет, тоже нет. Зачем я вообще этим занимаюсь? – я покачала головой, аккуратно листая статьи. – А это что? Что она здесь делает? – в середине папки я нашла довольно свежую газетную вырезку. Судя по бумаге, ей было лет десять.

На такого рода вещи у меня глаз был намётан. Я с легкостью могла определить, сколько бумаге лет, только лишь по её одному виду, а ещё по тому, как шуршит страница, какие заглавные буквы использовались в тексте. Не зря я два последних года ходила на спец факультатив в университете. Там мы много чего изучали, в том числе, как определить возраст бумаги.

Я достала обнаруженную газетную вырезку и убрала папку, после чего стала читать статью. Упоминалось о паре, у которой семнадцать лет назад погиб ребёнок. Фамилия пары была точно такая же, как у моей семьи, и инициалы погибшего ребенка… если мои сократить, то они с легкостью совпадут.

– Это какая-то шутка? – я второй раз перечитала статью, не зная, что и думать.

Возможно, здесь писалось о наших однофамильцах. Ведь я живая, а значит речь идти никак не может обо мне. Разве что у родителей в то время был второй ребенок. Сестра-близнец? Это был полный бред. Я точно уверена, что являюсь единственным ребёнком в семье. Или же… Взгляд мой упал на чёрно-белую фотографию ребенка. Я моргнула. Девочка, точная копия меня в детстве, смотрела на меня с газетной вырезки и ярко улыбалась. Кажется, я помнила эту фотографию. Она ещё висела у нас на стене у камина.

Я отбросила статью, как будто она вдруг превратилась в ядовитую змею. И кое-как, выйдя из оцепенения, набрала отца.

– Валери, что-то случилось?

– Пап, ответь, только честно. Я единственный ребенок в семье? – статья даже на расстоянии нервировала меня.

Моё сердце помимо воли стало быстро стучать. Я сжимала и разжимала ладонь, отводя взгляд в сторону, только бы не смотреть на эту газетную вырезку. Она у меня почему-то вызывала неосознанный страх, заставляя паниковать без всякой на то причины. «Если эта статья просто утка, то почему мне так страшно?»

– Конечно. Ты же и сама это знаешь. Кроме тебя, у нас с твоей матерью больше не было детей, – я почему-то почувствовала небольшой холодок в районе подмышек.

– Тогда, быть может, в этом городе жили наши однофамильцы? – я искала причину, чтобы успокоиться.

– Почему ты задаёшь такие странные вопросы? – отец переложил трубку телефона в другое ухо.

– Я нашла тут одну статью.

– Хм… я, кажется, догадываюсь, какую. Валери, не стоит верить тому, что там написано, – голос отца вдруг стал немного напряжённым. Как будто, он в одночасье весь сжался. – Ты же знаешь, журналистам лишь бы сенсацию выдать, – отец неловко рассмеялся. Я сжала телефон. Мне слишком хорошо был знаком этот его смех. Он иногда так делал, когда действительно не знал, как что-то скрыть.

– Папа, скажи мне правду. Кто тогда умер?

– Валери, просто забудь. Тебе незачем лезть в прошлое. Тебе скоро в университет ехать. Лучше подумай об учёбе. Я тебя прошу, – я тяжко вздохнула, но ничего не ответила. Да и что я могла сказать?

Согласиться? Когда твоя фотография в хрониках… С одной стороны и правда не хочется в это дело лезть, оно пугает до дрожи в коленках, так как я всегда знала, что моя семья что-то от меня скрывает. С другой… мне хочется узнать, почему эта статья вызывает у меня ужас. Я хочу понять, чего именно я боюсь: того, что написали о моей смерти или же… я нахмурилась. Внезапно воздух рядом со мной стал сгущаться и превращаться в зелёный дым.

– Валери, ты обещаешь? – как только голос отца проник мне в уши, зелёный дым исчез.

«Показалось? – я потерла висок. – Неужели от чтения статьи могли появиться галлюцинации?»

– Да, да, я обещаю. Ладно, пока. Ты, наверное, сейчас занят, я тебе позже позвоню.

– Валери… – я сбросила вызов и направилась к выходу из архива, даже не выслушав до конца отца. Сейчас мне срочно требовался свежий воздух. А то здесь как-то душно стало. А ещё нужно позвонить Рэю. Пусть по своим журналистским связям выяснит, кто написал эту статью, и действительно ли это была газетная утка.

Хорошо, если это так. Потому что в ином случае, я не знаю, как объяснить то, что мёртвый человек жив до сих пор. Ни в одном из известных мне двух миров это невозможно. Разве что у меня и правда была сестра-близнец.

Глава 8. «Клиника»

– Извини, опоздала, – я присела за столик и бесцеремонно выпила апельсиновый сок, который ранее заказал себе Рэй. – Неделька та ещё была… – вытерев со лба пот, я стала осматривать посетителей кафе, выискивая среди них оборотней. Чтоб их…

Говоря, что неделя была тяжелой, я не преувеличивала. Помимо беты Берта, на меня еще пытались напасть два оборотня с разницей в несколько дней. От второго я только что еле спаслась. К счастью, Грей проходил мимо.

Ну, окей, давайте будем честными. Я ему позвонила и позвала на помощь, так как только он один мог загнать звериную сущность оборотня обратно. Вовремя я его номер сохранила в телефоне. Ничего не скажешь. Одного жаль: нужной ему информации так и не нашла. Два раза просмотрела весь архив. Ничего. Теперь даже не знаю, как отплатить за целых две услуги. Он всё же жизнь мне спас. «Может, перемирие заключить с другими стаями о ненападении на него?» Идея была хорошая. Вот только… он меня об этом не просил. А действовать за спиной… увольте, это не про меня.

– Тс… Ну что за наглость, – Рэй недобро на меня посмотрел.

– Официант, можно повторить его заказ? Два апельсиновых сока, – я подозвала официанта. Как только он ушёл выполнять заказ, сразу же перешла к делу. – Доволен? А теперь рассказывай, что тебе удалось узнать по своим каналам.

– Не то чтобы я не хотел копаться в грязном белье твоей семьи, но ты точно уверена, что не хочешь попробовать поговорить со своим отцом?

– Ты что, себе цену набиваешь? Или держишь на меня обиду? Я тебя не усыпляла, ты сам упал. Иду, смотрю, лежишь. Ну я и оттащила твоё тело в гостиницу. Между прочим, ты мне ещё денег должен. Вообще, где твоя благодарность?

– Не думай, что я тебе поверил. Я чувствую ложь за милю, – журналист нахмурил брови.

– Ммм… хорошо, хорошо, – я закивала головой, словно была болванчиком.

– Ты продолжаешь издеваться. Но рано или поздно… – он приложил руку к шее: то ли знак виселицы хотел показать, то ли ножа, который перерезает горло. Но общий смысл этого действия я поняла: рано или поздно твоим тайнам придёт конец.

Мои губы так и тянулись, чтобы улыбнуться. Я прикрыла рот рукой и откашлялась. Как жаль, что он до сих пор не понял, что за мной следить – гиблое дело. Вот если бы он почаще смотрел по сторонам, то шанс обнаружить оборотней в разы бы увеличился. Но этого, пожалуй, я не буду ему говорить. Если ему иногда хочется играть в детектива, то пусть играет. Я не стану в этом мешать.

– Ладно, давай по делу. Статья, о которой ты говорила, печаталась, но все копии той газеты были изъяты. Угадай, кем? Твоей матерью. Нет, я точно не уверен, но тот, кто работал до меня в газете, сказал, что это была она. Не думаю, что следует ему доверять. У этого человека под старость лет немного туго с мозгами.

– И что же он тебе такого сказал? – Рэй обычно и ранее людям на слово не верил без хорошей доказательной базы, но чтобы попытаться спихнуть ложь человека на его сумасшествие…

Все мы знаем, что половина людей в специализированном медицинском учреждении здорова. Просто каждый имеет причину там быть. Кто-то прячется, кто-то хочет испытать, каково это, быть сумасшедшим – одним словом, у каждого свои тараканы в голове.

– Утверждает, будто ты мертва, – и снова речь пошла о моей смерти. Я и правда начинала думать, что та статья была просто газетная утка, если бы не одно «но»: моё сердце быстро застучало. «Разговоры о смерти ни к чему хорошему меня не приведут». Я забрала с подноса свой заказ у официанта и отпила немного сока, чтобы убрать внезапную сухость во рту.

– Ты уверен?

– Я ещё в своём уме и точно знаю, что он мне сказал. Будь возможность всё это записать на диктофон… ты бы услышала то же самое. К несчастью, на входе всё отбирают. Если бы я заранее знал, то в трусы бы спрятал диктофон, – я перестала пить сок. А то кто его знает, этого Рэя, вдруг ещё что-нибудь ляпнет, и это будет вовсе не про нижнее бельё.

– Он не говорил, что это, возможно, была моя сестра-близнец? – не только журналист, но даже я ставила под сомнения полученную им информацию. «Как может мёртвый человек быть живым?» Даже в мире оборотней это было бы фантастикой.

– Ты единственный ребенок в семье. Я тут поднял некоторые документы и поспрашивал людей. Не знаю, прав старик или нет, но с уверенностью в сто процентов могу сказать, что у тебя нет сестры-близнеца. Правда, о той статье… ну, ты поняла. Я пытался выяснить, но скорее, это газетная утка. У твоего отца, как шефа полиции, всегда хватает врагов. Пусть в нашем городе не так много преступников, но некоторые из них не прочь были бы отомстить твоему отцу.

– Рэй, мы ведь сейчас говорим о прошлом? Мой отец в то время не был шефом полиции. Он только начинал работать там.

– Да знаю я, знаю. Просто… – Рэй раздражённо сжал ладонь в кулак. – Помимо этого старика никто ничего не знает о статье. Даже, если она и была, то все говорят, что скорее всего, это газетная утка, раз ты жива, – с одной стороны, всё это было подозрительно: зачем моей матери было все выпуски той газеты забирать? Если это газетная утка, то её поступок просто не имеет смысла. Можно ведь опровергнуть эту информацию на следующий день. Но тогда почему этого никто не сделал? Но с другой стороны, все просто взяли и забыли об этой статье. Как будто её не существовало. В конце концов, прошло уже более десяти лет. Они не обязаны помнить об этом. Но именно это и не давало мне покоя.

– Раз я жива? То есть, если бы я была мертва, то это, значит, была бы правда? Чтобы подтвердить информацию, мне что, нужно быть мёртвой? – я не заметила, как сама стала раздражаться.

Зря, наверное, я сунула нос в это дело. Отец был прав. Всё это полная чушь. Как и мой необъяснимый страх, вызванный этим делом. Быть может, в тот раз я почувствовала цербера рядом, вот и стала бояться. И в результате всё списала на газетную статью. Если бы только не червячок сомнения, заставляющий меня не отмахиваться так легко от этого дела. Но я надеюсь, мне удастся его задавить со временем. Нет ничего интересного в той статье. «Какое вообще кому дело до газетной утки? Я не должна думать об этом».

– В любом случае спасибо, что попытался хоть что-то узнать. С меня, как и обещала, информация о смерти дяди Алена. На днях я сброшу на имейл тебе информацию о списке подозреваемых, и отчего умер старик.

– Не забудь спросить у отца, есть ли похожие дела. Будет здорово, если парочка таких имеется. Будет, чем заняться, – Рэй достал наличные и бросил несколько купюр на стол. По моему мнению, слишком многовато для чаевых. Похоже, официант в этом кафе был информатором Рэя.

Червячок сомнения лишь только больше стал разъедать мою душу. Когда мы вышли из кафе и уже собирались разойтись в разные стороны, я в последний момент окликнула Рэя и поинтересовалась, где сейчас находится бывший работник местной газеты. Я лично должна была убедиться, что у него не всё в порядке с мозгами, чтобы раз и навсегда забыть об этом деле.

– Ну, если ты так хочешь, – Рэй назвал мне адрес нашей местной «клиники», хотя на самом деле, это место носило другое название: «Больница двух лун».

Да, странное название для сумасшедшего дома. Но дело в том, что раньше на том месте стояла гостиница с таким же названием. К тому же… если учитывать, что в «клинике» большая часть больных – это оборотни, то ничего странного в названии нет. Луна для оборотней имеет особое значение. И уж какая разница, одна или две.

– Но я не уверен, пустят ли тебя к нему. Во время моего визита у него случился срыв. Так что, извини, если тебя выставят за дверь.

– Об этом не беспокойся. С директором я смогу договориться, – мы, наконец, попрощались друг с другом и разошлись.

Пока шла к машине, пыталась понять, по какой причине бывший работник газеты попал в клинику. Даже если у него были какие-то психические проблемы… зная лично директора данного заведения, я засомневалась в том, что нужный мне человек был там без веской причины. В любом случае, его могли определить и в больницу в другом городе. Директору сделать это было запросто. И он практически всегда так делал, если пациент был не из мира оборотней. Нет, у него были пациенты и обычные люди, но они, скорее, были для прикрытия или уж с интересным диагнозом. Директор всё же был врачом и любил разбирать такие случаи.

В любом случае, понять, почему этот человек находится там… Пока я его не увижу, я не смогу ничего предположить, лишь строить голые теории, которые ещё больше заставляют сомневаться в том, что десятилетняя газетная статья – просто утка. А вдруг мой отец попросил директора закрыть бывшего журналиста в этой больнице? Эти два человека… были неплохими друзьями. Один вполне мог выполнить просьбу другого.

– Быть может, это я схожу с ума? Ну что за нелепая теория, появившаяся на пустом месте? Откуда я знаю, а вдруг у него просто наследственное заболевание. Нужно было у Рэя спросить предысторию. Он наверняка выяснил, как бывший работник газеты попал в клинику, – я открыла дверь машины и осторожно забралась внутрь. Моя рана на ноге пусть медленно, но заживала. И всё же лишний раз я старалась не напрягать ступню, если этого не требовалось.

Я завела автомобиль и поехала к клинике. Чем быстрее я всё выясню, тем быстрее успокоюсь и забуду об этом. Надеюсь, что забуду.

До клиники я добралась за полчаса. Я специально ехала длинным путём и на очень медленной скорости, продумывая заранее вопросы, которые задам, чтобы их потом на месте не выдумывать. Выяснить всё быстро и уйти, никого не задерживая. Если меня, конечно, пропустят к этому пациенту.

Я вышла из автомобиля, немного хромая, перешла дорогу и остановилась перед железными воротами. Через них хорошо просматривалось здание клиники, а так же парк рядом с ним. Это, пожалуй, была единственная точка обзора на это заведение. По правую сторону от железных ворот была каменная стена, как и по левую. Вся территория была огорожена этой стеной. Не то чтобы она была высокой. Всего лишь метра два. Если оборотень захочет через неё перелезть, то ему даже не нужно будет делать усилий. Он с легкостью её преодолеет. Но случаи с побегом в клинике были редки. И всё из-за очень надежной охраны внутри, а ещё палат. Выбраться из них в коридор было не так просто. Они практически всё время были закрыты. И открывались лишь на время прогулки, либо… вообще не открывались, если пациент был особо буйным.

Я нажала на звонок и посмотрела в камеру. У входа не было охранника.

– Я к директору. Скажите, дочь Дайсона пришла, – я принялась ждать. Ответ пришел буквально через минуту в виде открытых железных ворот.

Я вошла на территорию клиники и быстрым шагом пошла к двери. Некоторые из пациентов сейчас были на прогулки. Посторонних они не очень любили, поэтому я так спешила попасть в здание.

Как только я открыла дверь, меня встретил санитар. Он сунул мне небольшую пластиковую коробку, куда я должна была убрать все свои вещи: телефон, часы, цепочку. Таковы были правила, и я не могла их оспаривать.

– А я уже и забыла, как у вас здесь всё строго, – я сложила все свои мелкие вещи в коробку и последовала за вторым санитаром, который своим каменным лицом напоминал первого и облачен был в точно такую же голубую униформу: штаны, рубашка, шапочка, перчатки.

Из-за одинаковой одежды и безэмоциональных лиц работников больницы можно было легко спутать друг с другом. Здесь даже врачи имели такую же одежду. За исключением того, что они носили белые халаты.