Текст книги "Текила-любовь"
Автор книги: Светлана Серебрякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Светлана Серебрякова
Текила-любовь
ГЛАВА 1
Ольга сидела напротив менеджера, проводившего собеседование, и безучастно наблюдала за ним. По тому, с каким видом он листал её документы, иногда иронично приподнимая бровь, иногда кривя губы в усмешке или покачивая от удивления головой, она заранее могла предположить, какой ответ получит. Конечно, стоило бы встать и уйти, но правила приличия и воспитание не позволяли этого сделать.
– Очень интересно, – мужчина перевёл взгляд на неё, – «Березовая роща» одно из крупных предприятий в стране, а вы, вдруг, переводитесь из головного офиса в тульский филиал?
– Так получилось, – Оля прокашлялась. Открывать душу перед незнакомым человеком ей совершенно не хотелось.
– И там проработали чуть больше полугода и уволились.
– По собственному желанию, – непонятно для чего она пояснила для собеседника.
– Вы же москвичка? – она кивнула ему. – Странно. А почему же не попытали счастья в «Роще» снова?
– Хочу двигаться дальше. Возможно, поменять направление…
Ольга, мило улыбаясь, выдавала интервьюеру заранее заученные фразы. Не говорить же ему о том, что возвращаться в «Рощу» побитой собакой не хотелось. Когда-то она предостерегала свою лучшую подругу от подобной ситуации, но оказалась в ней сама. Бросила в Москве работу своей мечты и поехала вслед за любимым человеком.
Кирилл Сазонов, её парень, с которым они вместе были ещё со школы, выиграл конкурс на должность финансового директора в тульском филиале «Берёзовой рощи». И, конечно, она поехала за ним. Они строили планы на счастливую совместную жизнь. И плевать ей было на то, что в этой ситуации она приносила себя в жертву. Ради любимого человека можно и поменять специальность, и заниматься тем, к чему душа совершенно не лежала. Главное – вместе. Но на деле всё закончилось банально.
Оля никогда не думала, что у Кирилла, наделённого властью, проявятся такие черты характера как снобизм, эгоизм и совершенное пренебрежение её интересами. Ну, а когда она поняла, что он ей изменяет, не стала устраивать скандал. Молча, собрала вещи, уволилась и уехала домой, в Москву. Так что всё, что у неё осталось после многолетних отношений, это – разбитое сердце и кредит на машину, которую они с Кириллом оформили на её имя.
Получив назад своё резюме и услышав традиционное: «Мы вам позвоним», она вздохнула, прекрасно зная, что этого не произойдёт, и покинула офисное здание. Всё это было весьма печально. И стоило признать тот факт, что если она не сумеет найти работу в ближайшие пару недель, то ей придется согласиться на предложение мамы и пойди работать в тот же магазин, где уже столько лет трудилась она. Неважно кем. Пусть у неё и были кое-какие сбережения, но близилось время очередного платежа за машину, а банки, как известно, ждать не любят. И им плевать, в какой жизненной ситуации ты оказалась.
Яркое мартовское солнце слепило глаза, вынуждая Олю зажмуриться и помимо ключей от машины отыскать в сумочке футляр с солнцезащитными очками. Темные стёкла в новомодной оправе спасали её не только от дарящих тепло потоков света, но и от собственного разочарования. Так ей казалось, что она не просто отгородилась от внешнего мира, но и опустила занавес, замыкаясь в самой себе, как в защитном коконе. Нажала на брелок, открывая дверцу машины, и почувствовала, как в руке завибрировал телефон.
Одного бегло брошенного взгляда на экран смартфона было достаточно, чтобы почувствовать новый приступ уныния. Надо было постараться не падать духом и ответить на звонок. Она и так слишком долго игнорировала свою подругу, стараясь избежать этого разговора. Сделав глубокий вдох и нацепив на лицо самую беспечную улыбку, как будто Варя могла её видеть, Оля приняла вызов.
– Ну как тебе не стыдно? – Березина (хотя Оле было привычнее считать её по-прежнему Соломатиной) бросилась с места в карьер. – Почему от своей мамы я узнаю, что ты в Москве? Не от тебя? Зуева? Ты меня избегаешь?
– Я? Нет, с чего ты взяла?
– Оля, ты же знаешь, что нельзя врать беременной женщине? Мы столько лет дружим. Я же прекрасно знаю тебя. Говори, что случилось. Я по голосу твоему чувствую.
– А что, у беременных женщин теперь ещё и суперспособности открываются?
– У меня, да. Всегда были.
Оля вздохнула. Скрывать от подруги правду не имело никакого смысла.
– Это долгая история, но… я рассталась с Кириллом. Вот.
– Ох, то… – Варя замялась, а потом решительно и энергично, так, как умела это делать только она, добавила: – ну, вот что, мы сейчас встречаемся, берем такси и едем ко мне. По дороге купим бутылку вина, для тебя, а для меня, – она вздохнула, – простой воды.
– Я на машине.
– Отлично! Заезжай за мной, в «Рощу».
Возможно, это как раз то, что ей сейчас было необходимо – напиться, излить душу и провести хотя бы один день подальше от родителей, которые не только жалели её. В родных глазах она видела немой упрёк и разочарование. Дескать, мы же предупреждали тебя, а ты не послушала, и вот, оказалась у разбитого корыта.
– Ладно, а твой директор?
– А директор приедет в Немчиновку один.
До сего момента Оля в Немчиновке не была, но большой дом из стекла, камня и дерева произвел на неё неизгладимое впечатление. Особенно вид с открытой террасы второго этажа. На чернеющие, в белых заплатках, луга, с которых не до конца сошёл снег. На овраг, вдоль которого росли деревья, подёрнутые лёгкой зеленовато-коричневой дымкой. На прозрачный воздух в округе и удивительное, высокое, лазурное небо.
Ей было странно и непривычно, что она, житель большого шумного мегаполиса, вдруг, влюбилась в этот деревенский пейзаж. В звуки, наполненные птичьим гомоном, переливами ручейков и просыпающихся первых насекомых. В запах прогретой солнцем земли; вступающей в свои права весны и новой зарождающейся жизни. И она понимала, почему Варя предпочла загородный дом квартире, которая находилась всего в нескольких минутах от работы.
– Здесь удивительно спокойно, правда?
Оля обернулась на голос подруги, которая, впрочем, как всегда, уловила её настроение. Видеть Варю с заметно округлившимся животиком было непривычно. Но ещё непривычнее было видеть некогда сурового директора в такой неформальной обстановке. Березин, одетый в свободные фланелевые брюки и толстовку с капюшоном, сидел в шезлонге позади жены, и с умилением смотрел, как Варя, прислонившись спиной к его груди, расслабленная и довольная жизнью, уплетала привезённый им чизкейк.
– Правда, – она кивнула и улыбнулась, – если бы не вся эта суета, я бы осталась тут на несколько дней, честно.
– Так в чём же дело? – Березин оставил лёгкий поцелуй на белокурой макушке. – Мы с Варькой будем только рады. Правда, малыш? – Варя кивнула и отправила в рот очередной небольшой кусочек кондитерского блаженства. – А я сам узнаю у Казанцевой, нет ли в департаменте Комиссарова вакансии.
– Нет, Александр Сергеевич, – Оля опустила голову и обхватила себя руками, – спасибо, но в «Рощу» я не вернусь. Не хочу, чтобы на меня смотрели с жалостью.
– Глупость какая, – Березин фыркнул.
А Варя, поставив почти пустую тарелку на пол, развернулась и, оседлав мужа и поправляя плед, хитро прищурила глаза:
– Сашенька, кажется, у меня есть идея получше.
– И какая?
Конечно, Оля всё подробно рассказала подруге о своей тульской жизни. А вот Александру они представили укороченную версию. И сейчас Варя пыталась помочь, но хотела сделать это деликатно и осторожно, чтобы Ольга не приняла всё за жалость и подачку. Она обернулась и, окидывая Ольгу серьёзным взглядом, вздохнула:
– Знаешь, работа с людьми очень трудная, но и очень интересная. Профсоюз существует всего без году неделя, а у нас уже столько планов. Беда одна, толковых и грамотных юристов много, а вот человека с креативным мышлением, таким, как у тебя, увы…
– Нет, Варька, нет. Знаю я к чему ты клонишь, но… Нет. Это совершенно не моё и…
– Оля, не отказывайся. Помоги мне, хотя бы временно. Пожалуйста, – она слышала, как хмыкнул Березин, уже заранее зная, что его жена сумеет уговорить подругу. Но Варя повернулась к нему. – И ещё, Сашенька, что, если Оля поживёт в городской квартире, а?
– Я согласен, но при одном небольшом условии: если она мне вот в такой неформальной обстановке выкать прекратит. Вроде и свидетельницей на свадьбе была, и крёстной, наверняка, будет, а всё туда же. Ну так что скажете, Ольга Владимировна?
– Мне, мне подумать надо, – вовсе не за этим она ехала с Варей в Немчиновку. Но и отказаться от такой искренней помощи не могла.
– А что тут думать? – Варя подмигнула подруге, – сегодня останешься ночевать у нас. Завтра я тебя введу в курс дела и со всеми познакомлю. А потом мы отправимся в квартиру, порядок там для тебя наводить. Здорово же, а?
ГЛАВА 2
Ритмичные басы, бьющие из колонок, завладели посетителями ночного клуба. И бывшими сокурсницами, с которыми Ольга пришла в Mix Club, тоже. Одна из подруг смогла внести их в списки именно на этот субботний вечер, когда в клубе зажигал новомодный ди-джей. Правда, их столик был относительно далеко от танцпола, но Оля была этому только рада. Танцевать ей хотелось меньше всего. Ей хотелось напиться. И у неё был повод.
Сегодня Кирилл выложил в социальные сети фотографию с девушкой, которая была её полной противоположностью. Невысокая пухленькая брюнетка с яркими зелёными глазами прижималась к нему и открыто улыбалась. И, вдобавок, в комментариях к снимку он написал, что влюблен, и не просто готов двигаться дальше, но и с охотой нырнёт в этот омут с головой.
Оля ненавидела его. Искренне и всей душой. Была готова, если бы представилась такая возможность, вцепиться в волосы этой мелкой проныре. А Кириллу съездить по морде. И это он говорил, что после переезда в Тулу она стала себя запускать, бросив занятия йогой, которые тут, в Москве, они посещали вместе с Варей? При её росте, в метр семьдесят, она всегда казалась себе худой, и мечтала набрать пару лишних кило, но при условии, чтобы они отложились в нужных местах. Например, на груди и бедрах. Но, увы. Вот Варька по поводу своей фигуры не страдала. Но она была на полголовы ниже Оли. И как же сейчас не хватало лучшей подруги. Пусть бы Соломатина весь вечер цедила единственный бокал легкого вина, но она бы выслушала её и сказала, что Кирилл, хоть и друг, но настоящий козёл. А потом они бы пошли танцевать, вместе, и собрали бы вокруг себя толпу восхищённых мужиков.
Но, Варька теперь была замужем и наслаждалась своей новой жизнью. Оля не завидовала подруге. Она была рада за неё. Но у Вари теперь был Березин. А у неё никого. Справедливости ради стоило заметить, что и она сама, когда была в отношениях с Кириллом, общалась и встречалась с подругой не так часто, как хотелось бы.
Новых приятельниц Оля еще не завела. Ну а старые… ей было с ними уже неинтересно. Казалось странным, что они окончили институт меньше года назад. Девчонки работали и тусили. Старались жить легко. А Оле казалось, что за это же время она прожила целую жизнь, полную не только радостных и счастливых моментов, но ещё и лжи, и предательства.
Ладно, пусть танцуют и строят глазки парням, которые подкатывают к ним. У неё цель была совершенно другая – напиться. Ну а там, вполне возможно, позвонить бывшему и сказать ему всё, что она о нём думает.
Она огляделась по сторонам. Задержала взгляд на дансерах, которые зажигали и заводили посетителей, танцуя на специальных площадках, располагавшихся по всему пространству клуба. Выбрала бар, что находился в отдалении от шумной толпы, и направилась к нему.
Как ни странно, но в этом уголке клуба было довольно тихо и спокойно. Наверное, потому что посетители с трудом представляли себе, как будут пробираться с напитками через толпу веселящихся и танцующих людей. Но Оля была этому только рада. Она села на высокий стул, замечая, с каким интересом на неё поглядывал мужчина, сидевший на противоположном конце барной стойки. Но новое знакомство занимало последний пункт в списке её сегодняшних приоритетов. Она улыбнулась официанту и сделала заказ:
– Мне что-нибудь убойное. Сносящее крышу и стирающее память.
– Тогда текилу.
Она услышала голос за спиной и обернулась. Тот самый мужчина пересел ближе к ней. Опираясь локтем о блестящую поверхность, он постукивал длинными пальцами по толстым стенкам стакана, в котором плескалась янтарная жидкость, и хитро прищурившись, смотрел на неё. Вот только Оля знала, кто сидел рядом с ней. И была этому очень удивлена.
– Владимир Игоревич?
Комиссаров и сам удивился, она видела это по приподнятой брови и чуть настороженному взгляду. Немного наклонил голову к плечу, вспоминая её, а потом улыбнулся, приподнимая стакан:
– Ольга, кажется? Свидетельница Варвареньки.
– Да, – Оля улыбнулась бармену и первому шоту текилы, а потом перевела взгляд на Комиссарова. – Ну и ещё я работала в вашем департаменте, дизайнером. Но мы с вами не пересекались, так что, не удивительно, что вы меня не помните, – она залпом осушила алкогольный напиток, вытаращила глаза, понимая, что её дыхание на миг остановилось, и потянулась за долькой лайма. – Что? Что это?..
– Текила Anejo, – Владимир Игоревич улыбнулся, – самый выдержанный и изысканный вкус, но и довольно крепкий. Повтори, – он кивнул бармену.
– Э, нет-нет-нет, не надо, – худенькая ладонь накрыла кабальито, – это вкусно, но дорого. Мне не по карману.
– Я угощаю, – Комиссаров сделал знак парню за стойкой бара, – Никита.
Оля вздохнула и снова перевела взгляд на одного из директоров «Рощи». Владимир Игоревич хорошо сохранился для своего возраста. Она знала, что все рощинцы были ровесниками, где-то под сорок, но Комиссаров выглядел лет на тридцать пять. Тёмно-русые волосы были зачёсаны на одну сторону. Орехового цвета глаза излучали тепло. Окладистая бородка скрывала усмешку, играющую на его губах, когда он, наклонив голову к плечу, смотрел на неё. Проглотив вставший посреди горла ком, она опустила глаза, изучая содержимое узкого стакана.
– Так что вы тут?.. Ни за что не поверю, что вам негде ночевать.
– Мне есть, где ночевать, у меня своя квартира и я живу один. Я ни с кем не ссорился, меня никто не выгонял. К чему ты спросила?
– Ну, – Оля усмехнулась, – обычно, холостые или не очень, привлекательные мужчины приходят в такой клуб в одиночестве, чтобы подцепить тут какую-нибудь девушку, не совсем трезвую, ну и остаться у неё на ночь.
Комиссаров и не скрывал своей иронии, когда наклонился к её уху:
– А для чего тогда приходят в клуб одинокие девушки?
– О, я не… Я с подругами, да, – Оля кивнула головой в сторону танцпола, – они там, веселятся.
– А ты?
– А у меня другая цель, – она приподняла кабальито. – Хочу напиться.
– Понятно, значит, есть повод. Никита, нам бутылку вон за тот столик, – он кивнул в дальний угол и встал, протягивая руку Ольге, – идём, там мягкий диван. Там будет удобнее.
Почему бы и нет? Оля приподняла одно плечо, вложила ладонь в широкую мужскую руку, и пошла вслед за Комиссаровым. Диван, в самом деле, оказался мягким и достаточно удобным. Но она села на самый краешек, чувствуя себя не совсем уверено рядом с директором «Рощи», под началом которого когда-то работала.
– Ну, мою причину вы знаете, – она сделала глубокий вдох, – а вы?
– А я прихожу сюда из-за винной карты. В барах этого клуба отличное спиртное, ты сама оценила. Текила, виски… Не знаю, как им удаётся привозить его, но, уж лучше травить свой организм высококачественным спиртным, чем потом тратить деньги на восстановление здоровья.
– Ну, на это тратить деньги всё равно придётся, – Оля улыбнулась.
– Надеюсь, не так скоро. И твоей причины я не узнал. Просто напиться не говорит ни о чём.
– А вам причина нужна? – Владимир Игоревич кивнул. – Банальная. Мы расстались с парнем, и вот сегодня он, через социальные сети сказал всем, что с головой нырнул в новые отношения.
– Подожди, подожди, это, – Комиссаров щелкал пальцами, напрягая память, – Кирилл, Сазонов, ты была с ним на свадьбе у Березина. Он ещё выиграл конкурс на тульскую вакансию.
– Ага, – Оля кивнула и улыбнулась бармену, который принёс заказ, – финансовый директор.
– Не совсем, с понедельника он директор филиала.
– Вот срань! – насыпав соль между большим и указательным пальцами, она слизала её, а потом залпом выпила текилу, вдыхая воздух и махая рукой, – когда успел только?
– Не успел, но успеет. Он заступает в должность с понедельника, Березин подписал вчера приказ, – но замечая, как огорчилась его спутница, поспешно добавил, – но он всего лишь ВРИО, его могут и не утвердить, так что…
– Ну и чёрт с ним! Хотя, обидно, что Варька мне не сказала.
– Возможно, она не знала.
– Возможно, – элитный алкоголь делал своё дело. Оля беспечно махнула рукой, – хрен с ним! Клянусь. Я ни слова о нём не скажу. Плевать. Он там, я – здесь. И буду пить и веселиться. С вами. С вами мне безопаснее, потому что вы мой бывший директор, и потому что вы не в моём вкусе. И у нас разница в возрасте, и…
Ещё через два шота они выяснили, что в «Роще» Ольга больше не работает. Следующий выпили на брудершафт, стали чувствовать себя раскрепощённее. Когда Оля держала в руке очередной наполненный алкоголем кабальито, она ляпнула, прищуриваясь и всматриваясь в черты лица Комиссарова, что никогда не замечала, насколько он привлекательный. И какие удивительные у него глаза и тёплая улыбка. И почему-то ей показалось, что он не так уж и пьян, по сравнению с ней. Он назвал её лисёнком и потащил танцевать. И вот там… Кажется, она сама поцеловала его…
Голова гудела. Сильно.
Тяжелая мужская рука была перекинута через её тело, прижимая к тёплой груди, а в волосах на затылке запуталось чужое ровное дыхание. Каждую мышцу на миг сковал ужас. Вот же… Возвращаясь в реальность, Оля приоткрыла один глаз и прямо перед собой увидела тяжелую темную портьеру, закрывающую окно. Кто лежал за её спиной, она знала, и от этого чувствовал себя крайне неловко. Осторожно приподняв простынь, она посмотрела на своё обнажённое тело и, откинув голову на подушку, закатила глаза. Гадство. Значит всё, что было тут, в этой спальне, между ней и Комиссаровым, увы, не приснилось.
Ольга помнила каждую минуту, каждый миг, проведенный в объятиях этого мужчины. Каждый стон и каждый свой вскрик. Под ним, на нём. Переплетение их тел. Жар поцелуев и то удивительное чувство, которое он ей подарил. Ту эйфорию и невесомость, когда её тело парило где-то в необъятных пространствах космоса, достигая разрядки от потрясающего горячего секса. Она никогда не думала, что способна испытать столько оргазмов за одну ночь, но… это было. И если бы это было не с ним, то она ни за что на свете не покинула бы кольцо уверенных рук. Но сейчас она строила план, как быстро и незаметно выбраться из этого плена, одеться и тихо улизнуть, надеясь, что Владимир Игоревич, (наверное, ей снова стоило называть его именно так), никогда и не вспомнит, с кем именно провёл эту ночь.
Медленно и осторожно сползая с кровати, она задержала дыхание и выдохнула только тогда, когда пальцы ног коснулись пола. Она не разбудила его и, слава Богу. Теперь можно было собрать свою одежду, нацепить её на себя и потом так же быстро и тихо уйти.
Оборачиваясь на спящего Комиссарова, Оля приоткрывала дверь спальни, очень надеясь, что петли были хорошо смазаны и не скрипели. Коснулась лопатками деревянного полотна и выдохнула уже с обратной стороны, думая, что всё обошлось, как вздрогнула от того, что к её ногам прижалось что-то мягкое и пушистое.
– Мяу!
Она опустила глаза и уставилась на довольного упитанного кота. «Кот учёный» – первое, что промелькнуло в её голове при виде этого красавца. Именно таким она и представляла себе знаменитого пушкинского героя – черного, с белыми манишкой и лапами, и длинными усами.
– Пр… Привет, – улыбнувшись животному, Оля снова обернулась на закрытую дверь. – Нас вчера не представили друг другу, прости. Но ты не мог бы?..
– Мяу.
Мокрый нос оставил след на её голых ногах.
– Понятно, – Оля вздохнула, – не мог бы. Ну, тогда, чего ты хочешь?
Кот внимательно посмотрел на неё, а потом повёл на кухню, к своей пустой миске.
– Ясно, – она говорила шепотом, одеваясь на ходу, – покажешь, где? – И снова кот повёл её к шкафчику, открыв который она обнаружила целый арсенал кошачьих запасов. – Тебе же всё равно, какой?
Схватив первый попавшийся пакетик, она вывалила его содержимое в мисочку, погладила кота по гладкой, словно мех норки, шерстке, и поспешила к выходу:
– Пока, Профессор. Передай привет своему хозяину. Ну, или не передавай.
Она повернула замок и, придерживая рукой, бесшумно закрыла дверь с обратной стороны.
– Сбежала.
Легкая ухмылка приподняла уголки. Ещё даже не открывая глаз, Комиссаров знал, чувствовал это. Почему-то из спальни вдруг исчез аромат лайма, который теперь будет прочно ассоциироваться у него с Ольгой. Он перевернулся на живот, подмял под голову подушку, на которой она спала, и обнял её.
Со сколькими женщинами он переспал за свою жизнь? Не упомнишь. Но Оля… Взрывная смесь из текилы и сока лайма с щепоткой соли, бурлящей в крови. Этакая скромница и раскрепощённая ведьмочка в одном флаконе. И он, кажется, отчасти понимал Березина и его выбор.
И, да, после сегодняшней ночи он не был готов отпустить Олю просто так. Но вот согласится ли она на… На что? На секс без отношений? Точнее, без дальнейшего развития отношений, без планов на совместное будущее до гробовой доски, он не знал. Но ведь попробовать стоило. Пригласить её на ужин в ресторан и там всё обсудить.
Перекатившись на спину. Владимир мечтательно улыбнулся, размышляя о том, где и как можно будет достать телефон Оли. Наверняка в департаменте кадровой политики сохранилось её личное дело. Ну, можно было спросить и у тех, с кем она когда-то работала в отделе. Причина найдётся. А на крайний случай узнать у Вари.
Он мог еще проваляться вот так некоторое время. Забив на традиционную утреннюю пробежку и разминку, но вспомнил, что живёт в квартире не один.
– Твою ж, Пушкин! – он вскочил с постели. На ходу оборачивая простынь вокруг торса, распахнул дверь спальни, – прости, старик, я…
Но довольный кот лежал на боку, на диване в гостиной, вылизывая языком переднюю лапу.
– Обиделся? – Владимир прошел на кухню, прямиком к шкафчику, в котором хранились неистощимые запасы кошачьих консервов. Взял один пакетик, но не успел его надорвать, приседая перед полупустой миской. Довольно усмехнулся и крикнул питомцу: – Что, мужик, она и тебя удовлетворила?
Всё воскресенье он, так или иначе, возвращался мыслями к прошедшему вечеру. Вспоминал Олю. Её взгляд, подёрнутый лёгкой дымкой желания, когда она беззастенчиво оседлала его и объезжала так горячо, что он едва держался на грани, чтобы не финишировать раньше кареглазой колдуньи. Он знал, что позвонит ей. Смотрел телевизор, но мыслями был там, в своём разговоре с Ольгой. Усмехаясь, представлял, как она видит на экране незнакомый номер, как удивленно приподнимает бровь и с опаской отвечает. И как замирает её дыхание, когда в трубке она слышит его голос.
Но удивлён был он сам, когда на следующий день в коридоре своего отдела увидел Ольгу. Она торопилась к лифту, прижимая к груди картонные папки, и не замечала его. Сначала он думал, что обознался, застыл в дверях своей приёмной, провожая светловолосую нимфу шокированным взглядом. Но когда кто-то из бывших сотрудниц окликнул её по имени, и она обернулась, очнулся.
Он стремительным шагом направился к ней и, воспользовавшись тем, что девушка не видит его, подошел со спины и крепко сжал локоть. Ни её писклявое «ой», ни изумлённый взгляд собеседницы его не остановили. Развернувшись, Владимир направил Ольгу к своему кабинету, заставляя её приноравливаться к широкому шагу.
Оля семенила за ним, боясь выронить документы из рук. Слабо улыбнулась его секретарше и вздрогнула, вжав голову в плечи, когда услышала, как громко захлопнулась за ними входная дверь. Выхватив папки из рук и небрежно швырнув их на ближайшую горизонтальную поверхность, Комиссаров прижал Олю спиной к стене и навис над ней.
– Какого чёрта ты тут делаешь? Ты же сказала, что не работаешь в «Роще»?
Он был зол. Не просто зол, а взбешён. Такой наглой и открытой лжи от девушки он не ожидал. Узнала его в баре. Поддержала разговор, позволила не только напоить себя и трахнуть, потом, утверждая, что больше с ним в одной компании не работает, и вот.
– Но я, я не работаю в «Роще», – Оля лепетала, и как ей казалось, становилась меньше ростом от пронзительного и тревожного взгляда ореховых глаз, что пугали её. А ещё эта его рука, рядом с её головой. Вытянутая, напряжённая. – Я с Варей…
– То есть, хочешь сказать, – Комиссаров хмыкнул, – ты работаешь на «Рощу»? Разница небольшая.
– Если, – Оля сглотнула, пряча руки за спину, – если это так принципиально, то я могу… уволиться.
Но ей бы этого не хотелось. Она месяц искала работу. Поначалу сопротивлялась и этой, пытаясь отговорить Варю от затеи сделать её своим помощником. Но спустя неделю не только втянулась, но и поняла, что ей нравилось то, что она делает. И вот… Нет, не надо было принимать от него шот текилы. А потом ещё один. И ещё. И, она прекрасно помнила, что сама, сама соблазнила его. Сама потянулась к его губам. Сама, потом, когда жар от этого слияния губ стал нестерпимым, выпалила на одном дыхании, что живёт с родителями. Она помнила ту усмешку, что промелькнула на лице Владимира и как он, кивая, сказал, что тогда надо ехать к нему. А потом она трусливо сбежала, надеясь, что если и столкнётся с Комиссаровым в коридорах компании, то не так скоро.
Оттолкнувшись от стены, Владимир сделал шаг назад и взъерошил волосы на затылке:
– Да не знаю я, принципиально или нет. Я не ожидал, – он запрокинул голову назад, сунув руки в карманы брюк. – Ещё один служебный роман? Я точно знаю, что ни к чему хорошему это не приведёт.
– Служебный роман? – брови сошлись на переносице, образуя забавную складочку на девичьем лбу, – я не понимаю, причём тут?..
– Да притом, – снова упираясь ладонью в стену, Владимир навис над ней, – притом, что у меня из головы не идёт ночь, проведённая с тобой. Притом, что я собирался позвонить тебе и…
И он не выдержал. Смотреть на то, как Оля кусала нижнюю губу, силясь понять смысл произносимых им слов и признаний, было выше его сил. Он надавил большим пальцем на остренький подбородок, освобождая пленницу, и обрушился на её губы мощным поцелуем.
Оля вскрикнула от неожиданного натиска, уперлась ладонями в мужскую грудь, но по мере того, как уверенно и умело Владимир завладевал ею, сдалась. Сама прильнула к нему, скользя пальчиками по груди вверх, почувствовала, как частым пульсом бьется вена на его шее, а потом с наслаждением запустила руки в мягкий шёлк его волос. Она застонала, ощущая, как дрогнули её колени, и, если бы не сильные объятия Комиссарова, рухнула бы к его ногам.
– Это грёбаное безумие, – пытаясь выровнять дыхание, её бывший директор прервал поцелуй, но обжигал своим горячим дыханием кожу у виска. – Одна ночь, и всё летит к чертям. Я не готов к этому, но и отпустить тебя не могу. Давай поговорим, найдём компромисс.
– Какой? – Оля опасалась смотреть на него.
– Не знаю. Во сколько ты заканчиваешь? В шесть? Я заберу тебя, и за ужином мы всё решим.
– Хорошо, – она запиналась и заикалась на каждом звуке. – Давайте попробуем…
Выскальзывая из плена его рук, она отошла подальше, постаралась пригладить волосы и унять дрожь в теле. Поговорить и найти компромисс? Но в чём? Да она и сама не готова к каким бы то не было отношениям. Но в одном он был прав, та ночь и её свела с ума.
– Я тогда пойду? – Оля пятилась к двери, стремясь поскорее покинуть ставший таким тесным кабинет.
– Да, до вечера. Папки не забудь.
– Папки? А, да, – она поспешно схватила бумажную ношу, снова прижимая её к груди. – Всего доброго.
А что ещё она могла сказать? Тем более, когда уже шагнула за порог и спиной чувствовала удивленный взгляд секретарши.
Давайте попробуем.
Да что пробовать? Переспать с ним ещё один раз? А что потом?
Нет. Полный бред.
И он прав, служебный роман ей ни к чему. Да и ему тоже. Тогда на кой чёрт она согласилась? Поговорить и найти компромисс? Ну, какой может быть компромисс? Помня ночь, проведённую с ним, она, если сразу не станет умолять его заняться с ней сексом ещё раз, то… И поцелуя в кабинете было достаточно чтобы понять, что устоять она не сможет.
Господи! Ну кто бы мог подумать, что секс может не просто доставлять удовольствие, но и напрочь сносить крышу и отключать мозги? Хотя, мозги отключила чёртова текила…
Оля не могла не сравнивать. Не могла не думать, почему с Кириллом не было так? Да, школьная любовь со временем переросла в нечто большее. И больно было осознавать, что единение душ, наполненное романтикой и горячей страстью, когда они жили тут, в Москве, потом разбилось о быт, работу и амбиции Кирилла. Ей нравилось заниматься с ним сексом. Да, они долго шли к пониманию того, что именно доставляет радость и удовольствие партнёру. Преодолевая робость и скромность, говорили друг с другом. И вот, когда казалось, что они справились со всеми трудностями, Кирилл замкнулся в себе. Ссылался на усталость, на занятость на работе, на что угодно, – уходил от близости. Пока не выяснилось, что знания, полученные им на практике в их кровати, он теперь применял относительно другой девушки.
Но с Комиссаровым… Чёрт, с ним было… невероятно легко, просто, игриво, страстно. Стоило ему прикоснуться к ней, провести по припухшим от желания складочкам её естества отыскивая маленький комочек нервов, шепча при этом, какая она нетерпеливая и горячая, и как ему не терпится оказаться внутри неё, и всё. Пальчики на ногах подгибались и дрожали; она выгибала спину, сама тянулась к нему навстречу. А потом поменялась с ним местами – оседлала его, поднимая руки вверх. Взлохматила волосы, а потом сама ласкала свою грудь, спрашивая у Володи, (а именно так она его тогда называла), нравится ли ему то, что он видит? Что чувствует?
А что потом чувствовала она? Когда ему надоели эти игры и он, опрокидывая её на спину, медленно и томно, заполнил её собой? И, пельмень ты контуженный, но она взлетала к звёздам раз за разом, всю ночь напролёт. Рядом с ним…
Может, тут сказывался его опыт? Несомненно. Но было что-то ещё, вот только что, Оля пока понять не могла. Но она бы с радостью повторила то, что было между ними той ночью. Снова, снова и снова.
Даже сейчас, когда она просто вспоминала это, её щёки предательски розовели. Она невольно откидывала голову назад, словно подставляясь под воображаемые поцелуи, и только что не стонала. Проводила кончиками пальцев по корешкам папок, которые стояли на полке, и, прикрыв глаза, представляла, что касается его.
