Текст книги "Месть – это блюдо, от которого не толстеешь"

Автор книги: Светлана Головина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Нервы на пределе, найти и проверить новую квартиру не успеть. Я звоню своей палочке – выручалочке Марине. Марина – это моя наставница, подруга и директор нашего агентства. Да, вот так совпало. Все в одном лице. Когда я пришла работать в агенство недвижимости мне казалось: подумаешь сложность – подбирай по базам квартиры кому какие нравятся, оформляй договоры и считай комиссионные. Оказалось, что всё намного сложнее. И обучать меня всем премудростям риэлторского дела стала Марина. Не сосчитать сколько раз она помогала мне, казалось бы, в безвыходных ситуациях. Вот и теперь я позвонила ей и сказала:

– Марина, извини за ранний звонок, но у меня опять дело «труба». Когда ты сможешь подъехать.

– Приходи в агенство. Я уже на месте. Жду тебя, – ответила Марина.

Я быстро собралась и побежала на работу.

– Марина, что мне делать? Ситуация вышла из – под контроля, – убитым голосом произнесла я и рассказала ей, что произошло сегодня утром.

– Спокойствие, только спокойствие. Безвыходных ситуаций нет, просто иногда выход не устраивает нас. Сейчас мы обзвоним всех знакомых коллег и если у кого – то обнаружатся в продаже проверенные квартиры, ты их все объедешь, просмотришь и доведешь сделку до конца, улыбнулась Марина.

Любимое выражение Марины: «Не надо падать раньше выстрела». Она боец, всегда сражается до конца. Мы с ней засели за телефоны и после обеда я поехала вместе со своим клиентом смотреть квартиры.

В среду сделка состоялась. Вечером, уставшая, но довольная я возвращалась домой. Подходя к своему подъезду, увидела, что навстречу мне из припаркованной у подъезда машины вышли две знакомые фигуры.

9.

– Добрый вечер, Юлия Алексеевна, – обратился ко мне капитан Никифоров, сегодня он был в форме, – ну как, вы уже были у нотариуса?

– Нет. У нотариуса я не была. У меня было очень много работы, -ответила я.

– Ну ты, девушка, даешь! Что за водкой некогда стакан вина выпить? – развязно захохотал Никифоров.

– Я вас не понимаю. И в таком тоне прошу со мной не разговаривать, – ледяным голосом произнесла я и повернулась в сторону подъездной двери.

– А вы не торопитесь. Давайте поднимемся к вам и поговорим. В вашем деле появились новые обстоятельства, – чуть более миролюбиво произнес полицейский.

Пришлось пригласить нежданных гостей в квартиру. Опять разместившись в комнате, мы сидели и молчали. В юности я увлекалась театром, и художественный руководитель нашего кружка всегда приводил нам слова Уильяма Сомерсет Моэма «Никогда не делай паузу без нужды! А уж если взяла паузу, то тяни её сколько сможешь! Чем больше артист – тем больше у него пауза!!!» Вот я сидела и молчала. Первым не выдержал капитан Никифоров:

– Хватит играть в молчанку. Мы при исполнении. Я думаю, что вы уже в курсе, что ещё один человек, недавно покинувший этот мир, оставил вам немаленькое наследство?

– Подождите, вы уже в воскресение приходили сюда и рассказывали мне про какое –то наследство. Я просто не успела сходить к нотариусу, если надо я завтра обязательно схожу, но это скорее всего не имеет ко мне никакого отношения.

– Смотри, – обратился Никифоров ко второму полицейскому, – как девушка умеет прикидываться овечкой.

Потом резко повернулся ко мне и резко спросил:

– Кто такой Саблин? Кем он вам приходится?

– Какой ещё Саблин? Вы же вроде бы называли другую фамилию? – удивилась я, – но если вам интересно, то среди моих знакомых Саблиных тоже нет.

– Я не собираюсь играть с вами в кошки – мышки, поэтому прямо скажу: с интервалом в один месяц умирают два, как вы утверждаете, неизвестных человека. Заметьте, не бедных человека и оставляют вам наследство, которое вам позволит не то что не работать до конца жизни, а жить очень даже комфортно.

– Даже если кто – то что – то мне и завещал, то я – то здесь причем? Что вы от меня хотите? – воскликнула я.

– А вот здесь всё понятно. Мы сейчас проводим проверку и всё больше и больше склоняемся к тому, что умирали ваши наследодатели не своей смертью. Кто – то им помог. А чтобы найти преступника, нужно всего лишь понять кому выгодно.

– И что? Получается выгодно только мне?

– Получается, что только вам. Если будет установлена насильственная смерть граждан, то вы будете единственной подозреваемой. Предлагаю, не тратить своё и наше время, а написать чистосердечное признание. Мы оформим вам явку с повинной. Суд это учтёт.

Если полицейский рассчитывал, что я испугаюсь и начну плакать и каяться, то он очень ошибся. Плакать мне хотелось, а вот каяться было не в чем. Ну не убивала я никого.

– Чистосердечное признание облегчает наказание, но продлевает срок, – неожиданно произнес второй полицейский.

Никифоров встал с дивана, на котором сидел и произнес:

– Наше дело предложить, ваше дело отказаться. Погуляйте ещё немного на свободе, пока не придут данные экспертизы, а потом милости прошу на нары.

И хотя я понимала, что он блефует, но под ложечкой неприятно засосало.

– Я ухожу в отпуск, а вами займется следователь Василий Андреевич Черепков, – сказал Никифоров, указывая рукой на своего товарища.

Я внимательнее посмотрела на лейтенанта и мне реально стало страшно. Он был молодой и вполне симпатичный, но вдруг ему в отсутствии старшего по званию захочется выслужиться, продвинуться по карьерной лестнице, или как там у них в полиции это называется, и он любой ценой постарается обвинить меня во всех смертных грехах.

10.

На следующее утро я первая встречала нотариуса на его рабочем месте, причем пришла я к конторе за полтора часа до начала рабочего времени.

В нотариальной конторе меня ждал большой сюрприз, оказалось, что в завещаниях граждан Скачко и Саблина я была обозначена как наследник. Фамилия, имя и отчество указаны правильно и даже данные моего паспорта были указаны. Я долго рассматривала завещания, потом не выдержала и спросила:

– Подделка исключена?

– Что вы такое говорите? – возмутилась нотариус, – я двадцать лет работаю нотариусом. Меня все знают. Стану я ещё пачкать своё доброе имя.

Я пригорюнилась:

– А что же мне делать?

– Вы можете принять наследство или отказаться от него. На принятие решения у вас есть ещё несколько месяцев. А сейчас, чтобы не пропустить срок, я советовала бы вам написать заявление о признании вас наследницей, – ответила нотариус.

Я так и сделала. Помощник нотариуса выдала мне перечень документов, которые надо собрать, объяснила какие сборы и пошлины мне предстоит оплатить в случае принятия наследства.

Получилось так, что мне, чтобы получить завещанное мне имущество, сначала нужно полностью разориться, а, чтобы собрать все документы надо бросить работу.

Точное количество квартир, домов и земельных участков я не узнала, но поняла, что довольно-таки много, потому что нотариус сказала:

– Чтобы оформить ваше наследство мне придется целый день выделять. Ошеломлённая, я поехала на работу к Гере.

11.

Друг занимался организацией следующей свадьбы. Когда я пришла к нему в офис, он с какой – то тёткой рассматривала платки и шали, которые были горой навалены на его столе.

– Берите, не пожалеете. Отдаю себе в убыток. Я на фабрике официальный дистрибьютор. Мне они отдают по цене ниже, чем сами торгуют, а я сделаю вам минимальную накрутку, как родным, вы ещё долго будете меня благодарить, – тараторила тетка, набрасывая себе на плечи платки.

– Ты что к зиме готовишься? Решил запас платков прикупить? Вроде бы рано. Лето только началось, – удивилась я.

– Это я не для себя, – ответил Гера, – это клиенты заказали свадьбу в стиле «Русская деревня середины двадцатого века». Вот я и подбираю костюмы.

– Так вы для свадьбы? Так я вам ещё скидочку сделаю, – воскликнула тетка, – и советом добрым помогу.

– Каким советом? – заинтересовалась я.

– Для большего реализма нужно как можно больше самогону нагнать, гармониста, не пьющего пригласить, ну и драку хорошую организовать. Без этого никак, – развела руками тётка.

– Ну вот, программу тебе человек уже составил. Осталось только воплотить. А кто тебе такую странную тематику заказал? – удивилась я.

– Не поверишь. Жених немец, невеста из новых русских мажоров. Им кажется, что при социализме в СССР все люди в стране были страшно счастливы. Насмотрелись фильмов и вот подавай им теперь счастливых людей из русской деревни, – вздохнул Гера.

– Да, у меня работа не легкая, но у вас тоже не сахар, – покачала головой тетка, – невесту ещё понять можно всё-таки корни русские, а вот с немцем сложнее, может он хочет увидеть русскую деревню начала сороковых?

– Ага, проведем свадьбу во взорванном фашистском штабе, а жениха к загсу подвезем связанным на броне Т – 34, – засмеялся организатор. – Таня,– позвал он свою помощницу, – оформи покупку платков и шалей, я здесь отобрал несколько штук.

Мы распрощались с женщиной – представителем фирмы по продаже платков, и пошли пить чай.

– Колись, подруга, велико ли наследство? Что-то лица на тебе нет. Наверное, от счастья, – веселился Гера.

– Наследство не маленькое и я даже больше тебе скажу: их два, – сказала я.

– Любишь ты говорить загадками. Кого два?

– Их. Наследств.

– Ничего не понимаю, но два лучше, чем одно. Это факт. Две квартиры что ли?

– Нет, два наследодателя.

– Всё. Я ничего не понимаю. Садись и рассказывай, – велел друг.

Я поудобнее устроилась за столом и повела рассказ о том, как ко мне второй раз приходила полиция, как я побывала у нотариуса и в заключение сказала:

– Наследство у меня то ли будет, то ли нет, а вот судимость похоже будет точно. Понимаешь, я не трус, но я боюсь. Ненормально это всё. Какие – то неизвестные люди оставляют мне кучу имущества. Такое количество квартир, домов, земельных участков честным трудом нажить очень сложно. Если это одни бандиты убивают других бандитов, а имущество их вешают на меня, то им теперь нужно будет это имущество забрать у меня. А как нас учили в фильме, что забрать имущество проще всего с мертвого тела.

– Какую – то ерунду ты, мать, несешь. У тебя что есть наследники? Да и наследство ты можешь просто не принимать, и делу конец, – сказал Гера.

– Сначала я тоже так думала, а потом чем дальше, тем больше я привыкаю к мысли: «а вдруг, это добрые люди и желали мне добра, а я сейчас вот так возьму и откажусь». Вот так возьму и плюну людям в душу, – загрустила я.

– Ты уж как – то определись то ли это бандиты, то ли добрые люди.

Мы ещё выпили по чашечке чая.

– Знаешь, что? Мне тут всё равно нужно делать эту «Русскую» свадьбу, и я вот подумал: а что если ты возьмешь отпуск и мне немножко поможешь?

– Да я в принципе не против, но разобраться бы со своей ситуацией, а помочь я всегда готова.

– А мы совместим свадьбу и разбор с наследством. Я вот, что придумал: мои заказчики хотят, чтобы свадьба проходила в настоящей русской деревне, чтобы всё было по – русски, по – настоящему, а тебе сейчас лучше в Москве не отсвечивать, ну то есть лучше спрятаться. У Костиных родителей есть дом в деревне. Та деревня неописуемой красоты. Она находится в Тверской области на берегу Волги, рядом леса, поля, а какие люди душевные, – друг прикрыл глаза, углубившись в свои воспоминания.

Кстати, Костя – это наш товарищ Костик из песочницы. Если сначала в садике, мы с ним старались не общаться, то постепенно он стал третьим в нашей маленькой компании. Он у нас товарищ брутальный, если что не так, может и стукнуть. Костик всегда защищал нас с Герой, а мы безропотно давали ему списывать. В старших классах он взялся за ум, перестал списывать и неожиданно для всех закончил школу с приличным результатом. Сейчас он работает в какой – то крутой международной компании, иногда мы втроем куда ни будь выбираемся вместе, но чаще они вдвоем с Герой ездят на рыбалку. Я рыбалку не люблю, она навевает на меня сон. Зато я люблю уху. Я люблю её сваренную в котелке с рюмкой водки и головней, которую опускают в конце готовки, чтобы появился привкус дымка.

– Ну, и причём тут я?

– Я позвоню Косте, договорюсь, что ты там поживешь. Всё разузнаешь: какой двор для свадьбы выбрать, как да что, список заданий тебе набросаю, а я пока попробую что ни будь разузнать про твоих наследодателей. Ну как согласна?

– Идея конечно так себе, но других у меня всё равно нет. Хоть отдохну, в Волге накупаюсь, – размечталась я.

12.

На следующий день я выехала в деревню. Чтобы запутать следы, на всякий случай, было решено, что я поеду общественным транспортом. Может быть и дольше, чем на своей машине, но безопаснее: всё время на глазах у людей.

К восьми утра я добралась до автостанции, купила билет до города Кашина и встала в гущу людей, поджидающих автобус. Давненько я не путешествовала по России – матушке, все больше на заграничные курорты, но ничего, по телевизору показывают, что дороги теперь у нас не хуже, чем за рубежом, да и вообще Тверская область – это как ни как Центральный административный округ. Ничего экстраординарного я не ожидала и с легким сердцем поднялась в салон подъехавшего автобуса.

Действительность не радовала. Автобус внутри оказался, мягко говоря, грязненьким. Шторки на окнах последний раз стирали, наверное, лет пять назад, а может быть и не стирали никогда. Пассажиров это не смущает, и, очевидно, они продолжают систематически и с удовольствием вытирать о них руки, после съеденных на остановках беляшей.

Подлокотники у большинства сидений давно отломаны, но это не беда, потому что на самих сидениях зачастую не работают фиксаторы положения, и многие пассажиры вынуждены ехать полулежа, на зло тем, кто сидит за ними. А вот эти, которые прижаты впереди сидящими всё равно никуда не вывалятся, зачем им подлокотники? Да и это не страшно, подумаешь три часа потерпеть, ведь те, кто едет в автобусе не баре, потерпят, хуже всего то. Что часть выхлопных газом почему – то идет в салон автобуса. Если у сидящих впереди ещё есть надежда доехать до места не подорвав здоровье, то для занявших последний ряд сидений спасения нет: «Оставь надежду, всяк сзади сидящий».

До Сергиева Посада мы ехали хорошо и спокойно, я смотрела окно, за которым светило солнышко, проплывали леса, дачи. Красота! Все самое интересное началось с того момента, когда мы свернули непосредственно на Кашин. Дорога стала более неровной, автобус потряхивало, но ничего, не растрясет. Я даже попробовала подремать, но внезапно автобус остановился. Оказывается, водитель решил заправиться и остановился у какой – то богом забытой заправки. По правилам пожарной безопасности, нас высадили из автобуса. «Девочки налево, мальчики направо», – весело объявил шофер, давая пассажирам понять, что это не только заправка автобуса, но и санитарная остановка. Так как мы уже были в пути более часа, то все обрадовались возможности удовлетворить естественные надобности. Рано радовались. Оказалось, что мужчинам удовлетворять надобности придется в небольшом лесочке около заправки, а для дам предназначена покосившаяся на одну сторону деревянная будка, расположенная метрах в тридцати от дороги.

Женщины, которые, очевидно, уже не первый раз путешествуют по этому маршруту быстро сориентировались и рысцой побежали в направлении этого чуда неизвестного мастера. Я замешкалась и прибыла к нужному объекту последней. То, что я там увидела, не то чтобы сильно меня напугало, видели и пострашнее, но интуиция подавала сигнал: «Вернись! Опасно для жизни!». Вот только жаль, что физиология в корне была не согласна с интуицией. Она ей сказала: «Заткнись!» и победила.

Накренённая будка распространяла по окрестностям в радиусе километра такой аромат, что всё живое давно должно уже вымереть, но заправщики работали как ни в чем не бывало. Удивительно, но факт.

Женщины по очереди заходили в это заведение, перед этим отдав свою сумку стоящей сзади, которая должна была держать сумки и придерживать рукой дверь, так как от перекоса в будке дверь провисла и теперь не закрывалась, как бы приглашая заходить всех желающих.

Уж сколько раз критиковали все эти местные удобства, юмористы со сцены рассказывали на всю страну про все эти ужасы, но вот мне повезло, и я не по телевизору, а наяву попала в эту дурацкую ситуацию.

Очередь уменьшалась. Водитель уже заправивший автобус, отогнал его поближе к проезжей части и стоял курил рядом. Я поняла, что за мной никого нет, а значит сумку отдать не кому и дверь никто не подержит. «А где наша не пропадала!» – сказала я сама себе и смело вошла в антисанитарное строение. Сумку пришлось повесить себе на шею, одной рукой за гвоздик, торчащий из неё держать дверь, а другой разоблачаться. Запах выедал глаза, пришлось их закрыть. Я не сдавалась, но проклятая будка была не так уж и проста. Зодчий, создавший её, видимо, запланировал так, что если ты присаживаешься, извиняюсь за подробности, то до гвоздика в двери уже не дотянуться. Он выскальзывает у тебя из пальцев, а с закрытыми глазами снова поймать его уже не вариант.

«Не на ту напали, – подумала я, – нас детей перестройки гвоздем не испугаешь». Я сняла с шеи сумку, зацепила ремнем гвоздь, а дальше как говорят «дело техники».

Победно выйдя из избушки, я увидела, что автобус уже тронулся и поехал. Давно я так громко не орала, одновременно руками изображая мельницу и с места беря разгон олимпийского спринта. Я сообразила, что увидеть и услышать меня может только водитель, так как на счастье сейчас лето и возможно у него открыто окно, поэтому я выскочила на встречную полосу и попыталась привлечь внимание водителя нашего автобуса. Правда водитель оказался не очень внимательный, но хорошо, что внимательными оказались водители, объезжающие меня по встречке. Метров через триста я всё же догнала свой автобус, водитель притормозил, и я благополучно вползла в салон.

Запыхавшаяся и злая я уселась на своё полулежачее место и решила, что надо немного подремать. Встала я сегодня рано, а день ещё предстоит длинный.

Дорога повернула ещё раз и спать расхотелось. Трясло так, что зубы стучали. Сорок минут тряски, и мы въехали в славный городок Кашин. Дальше до деревни мне предстояло добираться другим транспортом, автобус я искать не стала. Решила, что дальше поеду на такси. Для начала, надо поесть, а потом немного познакомиться с городом.

С городом знакомилась со священным трепетом и ужасом. Чтобы увидеть своими глазами такую красоту я бы ещё три часа тряслась по разбитым дорогам и дышала автобусными выхлопами. Я конечно и раньше слышала, что этот городок называют сердцем Росси, но не думала, что это настолько справедливо. Центр города огибает река Кашинка, образуя сердечко, а посредине холм, на холме храм. Зашла в храм помолилась о своём и поставила большую свечу за всех, кто управляет этим городом, потому что самим им такого греха не отмолить. Их будут жарить на самой раскаленной сковороде не меньше тысячи лет, это точно, тут и к бабке не ходи. Храмы почти разрушены, красивейшие дома позапрошлого века в таком виде, что без слёз смотреть невозможно, дорог нет – только направления.

В этот забытый всеми властями городок не приезжают президенты, премьеры и члены правительства. Здесь не увидишь китайцев с фотоаппаратами и дорого одетых европейцев, но у простого россиянина сердце сжимается от невероятной красоты этого места и сжимаются кулаки от такого запустения и разрухи.

Довелось мне в городе Стокгольме посетить музей, посвященный одному кораблю, который не участвовал в сражениях, даже от пристани не смог далеко уйти, но дотошные шведы подняли его, реставрировали и теперь там музей мирового значения. А как же иначе это их память, их культура. И сейчас, гуляя по маленькому городку в центре России, я думала, мы, наверное, ненормальные, если не понимаем, чем владеем.

Целый день я провела в городе, уезжать не хотелось, но солнце стало клониться к закату, я нашла такси и поехала в деревню.

13.

«Куда я еду? Зачем?», – размышляла я, трясясь в такси по очередной дороге Тверской области. Дорога была не широкая. С двух сторон её обступили высокие деревья, в приближающихся сумерках деревья выглядели темными недружественными великанами. Впереди неизвестность, но отступать поздно.

– Ну вот приехали, – сказал таксист, остановившись напротив бревенчатого дома. С одного конца дома над крыльцом висела вывеска «Почта России», с другого «Продукты».

«А жизнь здесь похоже есть», – подумала я.

– Мне нужна деревня Осокино дом 53, а здесь нет ни номера, ни названия. Куда вы меня привезли? – спросила я таксиста.

– Всё правильно, вон вывеска «Осокино», – и он указал на придорожную вывеску, которую я вначале не заметила, – а дома здесь наполовину заброшенные, а некоторые и совсем развалились, где же я буду вам искать пятьдесят третий номер. Вон видите, женщина идет, у неё и спросите.

Я перешла дорогу и обратилась к женщине, которая шла по дороге с пустым ведром.

– Добрый вечер. Подскажите, как мне пройти к дому номер 53? – спросила я.

– А так это, наверное, дом, который за лесом? Идите прямо по дороге, никуда не сворачивайте, дома закончатся, а там через лесок пройдете и увидите. Вы неправильно приехали. Это старое Осокино, а за лесочком новое. Вернее, деревня – то одна, но новые дома стали строить ближе к берегу, а здесь остались доживать, только те, кто ещё при социализме отстроился, да вот почта и магазин тут в бывшем барском доме. Дом хоть и старый, но крепкий, раньше строили на века.