Текст книги "Кронштадтский дневник"

Автор книги: Светлана Далматова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Нас обстреливают из артиллерии, особенно док Сургина.

Народ немного боится бомбардировок, у некоторых видна явная трусость. Сам тоже боюсь, но думаю, что страх знаком каждому, находящемуся под угрозой смерти и не желающему ее.

3 октября 41

Сегодня немцы интенсивно обстреливали Кронштадт в течении получаса, закидывали снаряды с 6.00 до 11.00 часов. Эту стрельбу можно назвать артиллерийским хулиганством, так как особо никуда не попали, а жертвы городского населения есть: убили девочку, которая шла по улице, оторвали голову женщине, шедшей по улице с ребенком, убили этого ребенка, много штабных случаев попадания.

Попали в здания завода в несколько мест: в цех № 5 и цех № 1, в док им. Сургина и док Петровский. Человеческих жертв на заводе не было.

От Любы письма получаю, как будто устроилась неплохо, пишет, что мед стоит 10 рублей/кг, мяса сколько хочешь, люди хорошие.

А вообще – день прожил и хорошо.

9 октября 41

На днях я и механики Сысоева шли по территории завода, вдруг сзади нас разорвался вверху шрапнельный снаряд, мы присели, потом пошли дальше, над головой пропел еще снаряд, мы бросились бежать, я не заметил висящей проволоки и, споткнувшись об нее подбородком, ободрал себе шею, бежали под прикрытие стенки.

В один из дней, метрах в десяти от Шевченко, упал крупный снаряд, пробил стену цеха № 6. Шевченко ранен в голову и ногу, чертежница Шевченко тоже ранена снарядом в шею и отправлена в гоститаль. Обстрел города и завода идет ежедневно. Сегодня пошли отстреливать минометы, началась стрельба немцев, но мы испробовали минометы и разошлись под звуки разрывов немецких снарядов.

Народ работает далеко не полный день: сильно мешает артиллерия. У конструктора Михайлова в квартиру попал снаряд, хорошо, что никого не было дома, только пострадала мебель, да пропали продуктовые карточки. Чтобы ему кормиться в столовой без карточек, хлопотал два дня. О выдаче новых карточек ставился вопрос на Совете, подобные случаи уже были.

Васильев высказался сегодня, что наши военные почти ничем не отличаются от гражданских, кроме как: получают оклад выше, питаются лучше, носят форму, а в остальном – разницы нет. Я и раньше уже думал об этом и говорил другим, но со мной не соглашались, мотивировали – честностью выполнения приказаний, думал подать рапорт, чтобы отказаться от привилегий, но не хочется быть выскочкой, пожалуй, пришьют какую-нибудь демонстрацию: у таких людей, как наш комиссар, хватит фантазии в голове. Жаль начальника завода, который вынужден иметь такого военкома. А может быть и лучше: сам все делает, а тот немного ему мешает. Так можно, в случае чего, пресечь, поправить вовремя.

14 октября 41

Вчера получили сообщение по радио: наши войска оставили Брянск. В течение нескольких дней оставили Полтаву, Орел и сократилось Мелитопольское направление. И все же шумим, что фашистам блицкриг не удается. Правда, под Ленинградом происходит явная задержка продвижения немцев. Одно время говорили, что Петергоф у нас, но вчера передали, что у немцев. Надо полагать, что вопрос с нами и Ленинградом: быть или не быть, будет решен в течение нескольких дней, так как немцы после Брянска скорее всего перекинут все внимание на Ленинград, и тут развернется жестокая схватка. За последние дни здесь шли сильные бои, особенно это было слышно по ночам по артиллерийским вспышкам.

Сумеем ли мы здесь удержать дольше немцев или нет – вопрос. Международный обзор печати говорит в нашу пользу. Кое где недовольство: будто существует послание Рузвельта Канарису о пересмотре данных о нейтралитете.

Почти каждый день Кронштадт обстреливает артиллерия. 12 октября на завод было сброшено около 75 снарядов, подожгли два небольших топливных бака, правда, там не было нефти, все было в свое время убрано, но все – таки остатки горели несколько минут.

Работаем хреново, больше прячемся от обстрела, все считают артобстрелы хуже бомбардировок. При бомбардировке объявляется воздушная тревога, все укрываются по мере возможности, дается отбой и снова спокойная работа, а артобстрел всегда внезапен: начинают падать снаряды, и только потом подается команда укрыться и не выходить на улицу.

От Любы пришла телеграмма, что она получила аттестат и 200 рублей, наконец-то, теперь ей будет полегче. Письмо идет оттуда месяц.

Пока бомбежек Кронштадта не было, думаю, что это следствие того, что у нас появилось много истребителей или немцы были заняты на юге.

Тревога была, но даже близкой стрельбы зениток не было слышно, самолеты отгонялись нашими истребителями.

Теперь сообщают, что совместно с нашей авиацией дерется и английская. Это хорошо, Лукин твердит, что кое-где сложилась революционная ситуация, по-моему, это бред, его оптимистические фантазии и лазейка, чтобы успокоиться.

24 октября 41

Дела совсем плохие: вскоре после ухода из Мариуполя оставили Таганрог, а это в нескольких часах от Ростова на Дону. Юг от нас отрубается. Правда, немцы дорого платят за захват наших территорий, которые нельзя назвать покоренными, так как в тылу врага возникает партизанское движение.

Появилось Можайское и Малоярославское направления. Я всегда думал, что Малоярославль – это недостигаемое место для врагов. Но в этой войне получилось, что и этот город стоит под угрозой. Я сейчас даже не уверен, что нет немцев в нашем Ноздрино или в Детчино, где работает Шура.

Никак не могу понять, почему побеждают немцы? Неужели только одним превосходством в технике? Вчера выступал с докладом бригадный комиссар Родионов: якобы немцы потеряли уже в этой войне 4 млн человек в армии.

(На самом деле за два первые года войны фашистский блок потерял на Восточном фронте 2 млн солдат и офицеров: по данным начальника Генерального штаба Ф. Гальдера, наши потери были в разы больше).

Это значит – в месяц по миллиону, дорогая война, правда, он не сказал о наших потерях, надо полагать, что все-таки поменьше, так как они наступают, а наши обороняются, но бывает и активная оборона. Куда же может дойти враг при таком отходе наших войск? Неужели мы угробили Россию? Быть такого не может. Ведь мы тогда будем достойны презрения и называться пустыми болтунами, способными только кричать о нашем могуществе и превосходстве в мировой обстановке, а когда коснулось до дела – все пошло наоборот.

Мы утверждали, что у нас передовая армия, вооруженная передовой техникой для ведения войны малой кровью и на чужой территории, а что мы видим: и территория наша, и крови много.

Теперь мы кричим о великих возможностях и военно-экономической мощи антифашистского блока и обязательной победе над врагом, но прошлая болтовня заставляет ставить под сомнение настоящую. Однако, теплится надежда, что Россия не должна погибнуть и потерять самостоятельность вследствие своей историчности: что-то должно спасти, и должен быть найден выход. Чистой дракой с немцем, пожалуй, мы будем биты, исходя из этих четырех месяцев войны.

Скучно жить на земле: мало в людях правды.

От Любы писем нет, но я спокоен: деньги получила, значит голодать не будут, лишь бы не подвело здоровье. Увижу ли я их?

Вчера немцы стреляли куда-то через Кронштадт и Ораниенбаум.

2 ноября 41

Сегодня впервые немцы стреляли по заводу ночью. Утром увидел, что попали в цех № 6 два снаряда, один из них – под арку, при входе в заводской квадрат.

Днем второго, после почти недельной передышки, и ночью открыли стрельбу. Впечатление, что одни и те же пушки и артиллеристы ведут огонь, так как сразу же попадают в квадрат завода и лупят безошибочно.

Говорят, что наш раненый линкор «Марат» начал стрельбу, но сам не видел.

В отделе телефонные провода проложили по полу: на стенах повреждаются от осколков снарядов.

Стрельба идет калибром 8^”.

Народ держится стойко, но плохо с питанием, некоторые покупают горчицу, отмачивают ее, и из полученной смеси делают блины.

По Ленинграду идет стрельба.

От Любы и мамы ничего нет. От Шуры ждать писем не приходится: похоже, в Детчино немцы.

4 ноября 41

В лозунгах к 7 ноября имеется: «Привет германскому народу» и т. д., а с другой стороны, в газетах можно встретить следующее: «Гитлер превратил немцев в зверье и приучил их к скотской жизни, немцы осатанели. И на фронте, и в тылу они думают только об одном – убить, делают только одно – разрушают», «Человеческих понятий у них нет. Слова их не тронут, их надо трогать штыком. И, трижды проклятые, они сами околеют. Их надо уничтожать…». («Осатанелые изверги», Н. Коновалов, 2.09,41, «Краснознаменный Балтийский флот»).

Правда, последние строки могли выстрелить чаще, чем первые, но все-таки, где же правда: кого хочешь можно запутать этими сочетаниями.

Мне думается, что немцы – это люди, поддавшиеся влиянию времени, политики, и лозунг, написанный к Октябрьским праздникам, мне больше по душе, вот такое влияние интернационального воспитания, данного мне Советской властью. Или Советская власть ошибалась в психологии людей, и я оказываюсь уродом в этом смысле. Еще Энгельс писал, что война – продолжение политики, но иными средствами, и, возможно, так же интересна большинству германского народа, как и нашему народу. Война – это бич человечества и, думаю, что любой народ принимает ее как навязанную жизнью неизбежность. Полагаю, что есть среди них осатанелые изверги, но их породила политика и сама война. У нас они тоже есть, но их породила только война.

От Любы и мамы никаких вестей нет, стал часто смотреть на фото Любы и Веры, очень скучаю.

Снарядами нас Гитлер не угощал, видимо прошлая пристрелянная позиция у него была из последних, и он перевел батарею в другое место Теперь надо опять ждать беспорядочной стрельбы по всему городу прежде чем он нащупает нужный объект.

Сегодня подошел заведующий столовой ко мне и заявил, что не знает, чем завтра кормить людей: есть мешок чечевицы и два ящика макарон, а довольствующихся много. Но, надо полагать, будет хуже.

Мамушкин поехал в Ленинград и обещал навестить мою старушку, жалею ее, но думаю, что ей лучше там, чем в Ноздрино, но хуже, чем в Челябинской области с Любой.

Работа пока есть, но не всем: много народа в увольнении, в отпуске с неполной оплатой. В отпуск хотят больше людей, чем отпускают, видимо деньги не нужны: на паек, при любой цене, денег достаточно, а больше купить нечего.

Бои идут около Нарвы, по всей вероятности в Ноздрино хозяйничают немцы.

От братьев и сестры известий не имею.

12 ноября 41

Весь день и ночь немцы обстреливали город.

13 ноября 41

Плохо становится с питанием, правда, голод только сегодня ощущаю, сразу же после ужина и днем, когда зашел в магазин и увидел соленую свинину: такая тонко нарезанная, большими ломтями, вот даже сейчас чувствую, как она пахнет.

Мало получаем хлеба и сухарей, похлебка не питательная, а каши столько, что гляди: как бы ее ветром с тарелки не сдуло, но это все ничего, мы видели обстановку и похуже, а вот молодежи 1917 – 1920 годов рождения приходится напоминать об обстановке.

Немцы окружили Ленинград.

Если верить печати, то как немцы издеваются над населением, их мало ненавидеть, даже трудно сказать, что с ними делать за их преступления. Не верить печати нельзя, ведь пишут авторы такие, как А. Толстой и ему подобные, но сомнение берет: неужели люди могут в наше время быть людоедами, убивать ни в чем неповинных детишек, так это же звери!

Возможно, это война заставляет писать небылицы: мы о них, они о нас, ведь на войне все средства хороши. Может, немцы убивают детей для устрашения, но вместе с тем разбрасывают листовки, очень глупые по содержанию, рассчитанные на народ, который не знают: недавно мальчишка, катаясь на коньках, поднял листовку, прочел, расхохотался и говорит на немецких писак: «Вот дураки!» – бросил листовку и покатил дальше.

Уже обстреливают город и попадают беспорядочно в жилые дома.

Рассказывают, что в доме на Красной улице снаряд пробил крышу, стену и вышел на лестничную клетку. На верхнем этаже в комнате спал ребенок, мимо которого он пролетел и только разбудил.

7 ноября в Москве состоялся парад, выступал Сталин. Ворошилов выступил в Куйбышеве, Тимошенко – в Воронеже, и их речи сводятся к тому, что уничтожать немецкого зверя, вступившего на нашу землю, правильно, иначе быть не может, пусть никто не не посягает на нашу независимость, на нашу Россию, великую старую и новую, молодую, Россию, пусть уходят назад или переходят к нам, чтобы потом жить в Германии, а иначе они будут уничтожены!

Что значит: «великая германская нация»? Да поговорите с каждым нашим человеком любой национальности, и он в своей нации найдет много хорошего и великого, но люди не все горлопаны, есть и те, которые имеют скромность не кричать о себе: пусть другие вас похвалят, а вот хвалить-то немцев некому. Не думаю, что их хвалят даже их сторонники. Это напоминает наши деревенские драки: тульских мастеровых с калужскими, ноздринских ребят с алешковскими, марьинорощинских ребят с крестовскими. Ведь это глупость, и мы от нее избавились.

Народ наш, в основном, хороший, но есть кичливые фигуры в духе полудурка Гитлера: тот же наш комиссар, но если их невозможно поправить, то могила их исправит.

Скучаю по дочке и Любе, но очень доволен, что их нет здесь, пусть лучше не знают, как у нас плохо. Жаль тех, кто не сумел, не захотел, не успел уехать или отправить своих, очень им тяжело: недостаток питания, бомбежки, артобстрелы, жаль маленьких детей.

26 ноября 41, 05.30 утра

Немцы стали обстреливать город по-умному: до этого обстрелы были на протяжении часа – полтора, а затем наступали долгие паузы, а теперь бросят снаряд, а потом, минут через 20 – 30 или через час, другой, это для них дешевле обходится (экономные), а для нас дороже, так как при прежней стрельбе отсидишься в подвале и выходишь на работу, теперь хуже.

Почему-то кажется, что намечается перелом на фронтах в нашу пользу, возможно, просто так хочется.

Все-таки немцы не могут войти в Ленинград, это факт, и не могут взять Москву, тоже факт! От Ростова их отогнали на 60 км, причем у Гитлера осталось более 7000 человек, 111 орудий, 55 танков и преимущество. Это тоже факт.

Англичане хорошо теснят немцев в Африке, Ливии и Абиссинии, конечно, лучше было бы, чтоб англичане давили на немцев во Франции, вообще в Европе, но «на безрыбье и рак рыба».

В печати напоминают, что каждый должен вечером подумать, что он сделал за день для фронта, для Родины. Я об этом думаю во время дня и считаю, что ничего не сделал. С удовольствие бы пошел окопы копать – инженерной работы мало, даже опытным инженерам не хватает. В армии не служил, оружия, тактики тыла не знаю, да к тому же слепой: потеряешь в один прекрасный момент очки, ну и засыпал и себя и товарища. И вот думай: чем бы оказаться полезным, а так самому себя стыдно если ничего в течение всей войны не сделал, да и остальные больше делают вид, что сильно заняты. Работы у нас будет много, когда немцев отгонят хотя бы к старой границе, тогда для флота будет большая работа, и мы должны будем много сделать по ремонту кораблей.

Вчера всю ночь снились каши и супы, есть хочется и день и ночь. Булка за 1,45 руб все время стоит перед глазами. Очень хочется поесть так, чтобы сказать, что больше не хочу.

5 декабря 41

Несколько дней подряд над заводом немцы не летали, по-видимому бомбили вне города.

От Любы получил письмо, отправленное три месяца назад.

Еды мало, некоторые семейные многодетные рабочие падают от голода: жалеют детей и отдают свой паек, а сами ходят и работают голодные. Вся моя одежда стала на два размере больше.

Хорошо идут дела на Южном фронте, там немцев гонят от Ростова, сообщают, что освобождены 100 населенных пунктов. Вот у нас бы так: немедленно доставили бы продовольствие.

Был у меня хлеб, около килограмма, но в него залезли крысы и я его выбросил. Это было с месяц назад, а теперь жалею. Я бы его съел. Все время хочется есть, особенно после обеда или ужина.

Меня выбрали в прошлом году кормящим среди командиров, и теперь я этому делу уделяю много времени, чтобы по-возможности предотвратить хищения.

Вообще дела обстоят плохо.

В 17.50 объявлена воздушная тревога, называется – похвастался!

В 18.30 отбой воздушной тревоги.

8 декабря 41

Сегодня видел сон: как будто приехал я с группой товарищей в Грецию или какую другую страну. Есть хочется, а денег нет, попал я один в какой-то кабачок, познакомился там с двумя навязчивыми женщинами, ну, объяснил им, что есть хочу, они назначили мне на вечер свидание. Но я не очень хотел с ними связываться, и когда выходил из кабака и встретил грека, который знал русский, решил поинтересоваться у него:

– Что это за женщины там сидят: удобно ли мне с ними встречаться?

– Не за чем с ними встречаться, женщины нехорошие, – решительно ответил грек.

– Но они обещали меня накормить.

– Это и я могу, приходи сюда к вечеру и пойдем.

Вечером встретился с греком, который купил халу (булка-плетенка), пиво, сахар и пошли к нему в шалаш, там я стал есть халу и пить пиво вприкуску с сахаром, немного погодя пришла одна из тех женщин, принесла что-то из еды, но видя, что я с ней не общаюсь, оставила принесенное и ушла, затем пришла вторая, принесла много съестного и большущую сдобную булку, но эта, увидев, что ей не рад, рассердилась и, забрав принесенное, ушла. А я все еще ел нечто похожее на пироги, начиненные сливочным маслом, а при откусывании масло падало вниз, рядом стояла тарелка с жареными блинами. И чем больше я ел, тем больше хотел есть, и все удивлялся: почему не могу наесться?

Подобные сны про еду стали меня преследовать каждую ночь.

Сегодня видел сон, что мне где-то удалось добыть высокий украинский белый хлеб, ноздрястый, мягкий, сытный, и вот я с этим сытным хлебом пошел в кают-компанию, поставил его на большой стол и стал всех командиров угощать, при этом очень внимательно следил, чтобы никто не утащил хлеб домой (люди еле держатся на ногах, особенно семейные – все несут домой).

На фронтах пока ничего хорошего нет, только немцы почти везде вынуждены приостановить наступление, а кое-где и отходят.

От Ростова их оттолкнули так, что им пришлось удирать к Таганрогу.

У нас с питанием скверно: круглые сутки хотим есть.

Вчера, говорят, был мороз 25 градусов, натощак трудно переносить мороз, да и заболеть можно.

У меня есть талончик от главного инженера на пол – литра красного вина, получу – половину выпью, может быть желудок заработает: в туалет неделю не ходил.

От Любы писем нет, от мамы получил письмо: просит старушка, чтоб я выслал ей справку на прикрепление к военторговской системе снабжения, но я ее уже опередил и выслал справку раньше. Тоже бедняжка голодает.

Практику с немецким языком забросил, времени не хватает, но не оставляю мысли, что как только окажусь около словаря, буду писать по-немецки.

Говорят, около 9 часов утра была передача по радио о том, что Англия и США уже воюют с Японией и что они потопили японский авианосец, а у американцев потоплены два крейсера, сам не слышал. Боюсь, что нашим придется на Дальнем Востоке воевать с Японией, ведь не даром была помощь со стороны Англии и Америки в борьбе с Германией, будет хуже, но надеюсь на лучшее.

12 декабря 41

Сегодня немцы после долгого перерыва опять обстреливают Кронштадт, но слишком из далека слышны разрывы или калибр орудий меньше. Говорят, что летят осколки.

Какие люди все-таки интересные: вчера было у нас собрание, обсуждали вопрос о питании военнослужащих, возникло три варианта: 1) столовая порта, 2) столовая № 1, 3) организовать кают-компанию.

Столовую порта я не поддерживаю, так как вижу, как там питаются. В столовой № 1 не хочется быть вместе с гражданскими: их сейчас кормят лучше, чем военных, и очень тяжело смотреть на их порции: сегодня на второе им подали по большому куску колбасы с гарниром и суп, нам же суп и мизерная, в 30 граммов, порция фарша с кашей. Служебный персонал из гражданских тоже больше внимания уделяет гражданским лицам. Я настаивал на третьем варианте – кают-компании, Волосатов склонялся к столовой №1.

В течение последних нескольких дней мы получили сообщение: наши войска выгнали немцев из Ростова, Тихвина, и Ельца, но с большими для нас потерями. Эти вести очень приятные, и немного легче дышится.

Как хочется картошки, в любом виде!

16 декабря 41

Ошибочно я, пожалуй, записал 12 декабря, что немцы обстреливали Кронштадт: они бросили снаряда два и прекратили, большой же шум вызвали ответные выстрелы «Марата» и других наших пушек.

Вчера получил задание проверить постановку дела с пищевым довольствием, сохранил секретность даже от членов комиссии, результат оказался удовлетворительным, но красноармейцы спрашивали за обедом: что за праздник такой, что еды раза в два больше, чем обычно. Просят чаще проверять: с нами сытнее кормят. Не понимаю, кто мог предупредить: знали четверо из руководства, думаю что Кнедель, правда, никаких оснований его подозревать нет. Или сам Волосатов разговаривал вчера с военкомом команды и случайно проговорился, что тот сумел догадаться. Притянуть за это дело никого не удастся, но питание, надо полагать, улучшится, и люди будут довольны. Надо думать, что и командиры, если и злоупотребляли, то впредь делать этого не будут.

Сегодня первый день, как наше командование, оставив своих подчиненных, питалось в портовой столовой.

Вечером я разговаривал по этому поводу с Гушлевским. Там на обед подавали: суп вермишелевый и кашу гречневую; на ужин: вермишель без супа и две конфетки маленькие к чаю, – не вижу преимуществ сегодняшнего питания. Посмотрим, что будет дальше.

Хорошие вести поступают с Западного фронта: там лупят немцев в хвост и в гриву, они отходят от Москвы по всем направлениям. Что-то нет сообщений с Юго-Западного и Северо-Западного фронтов.

Естественно, нас больше всего интересует Северо-Западный фронт и особенно Ленинградское окружение, ведь сидим на голодном пайке: сильнее хочется есть после обеда, ведь до обеда есть перспектива пообедать, но ближе к ужину легче жить.

В народе ходили слухи, что к 1 декабря пайки увеличат, я не верил и оказался прав.

15 декабря, с освобождением Тихвина, опять появилась у людей надежда на улучшение размеров питания, но она не оправдалась.

Некоторые начинают болеть цингой, на днях мне об этом сообщил Чуканов, пришлось ему увеличить порцию витамина «С», он не просил, но другим я даю его для профилактики, а ему, заболевшему, тем более надо увеличить.

Получил от Веры письмо: живут в тепле, хозяйка хорошая, рад за них.

Предложил в письме маме эвакуироваться на машинах через Ладогу к Любе. Если уедет и они соберутся все вместе, я буду за них спокоен, по сравнению с этим, беспокойство за комнату и вещи – муть.

Хороший у нас народ, ведь сейчас голодает, но Россию никто не ругает, только зло растет у всех на наших недругов, на немцев, ведь это они отняли у нас и наших детей, и хлеб. Не встречал я ни одного человека, чтобы ныл и обвинял правительство: немцы и только немцы – виновники нашего несчастья. Может и побаиваются некоторые говорить при мне, при командире, но думаю, что таких немного.

17 декабря 41

Вчера, заступая на дежурство, я захватил с собой радиотелефонную трубку, попросил у дежурного электромонтера шнур и провел себе в дежурное помещение радиотрансляцию. Не напрасно позаботился: сегодня слушал в 6.00 сообщение и услышал следующее: « Наши войска ведут упорные бои на всех фронтах: на Западном направлении нашими войсками занято ряд населенных пунктов, среди них города: Калинин, Высоковск, Новопетровск, Валово (юго-восточнее Тулы).

Отступающие на Юго-Западном направлении немцы подвергаются атаке партизан.

Сообщение «В последний час»: «16 декабря нашими войсками занят город Калинин, разбита 9-я немецкая армия, входящие в нее 86, 110, 129, 151, 152, 261 пехотные дивизии разгромлены».

Немцы отступают на запад, наши войска преследуют и уничтожают противника. Захвачено много трофеев.

Литвинов (в 1941—1946 годах заместитель наркома иностранных дел СССР) выступил на пресс-конференции. На ряд вопросов стратегического порядка ответить отказался, заявив, что ответы эти могут заинтересовать противника больше, чем союзника.

Тихий океан, Америка:

На Филиппинах инициатива в руках американцев: 2 линкора противника повреждены, 4 японских транспорта потоплены, 45 самолетов сбиты. Остров Гуан, возможно, занят японцами. Гавайские острова эвакуируются.

Англия:

В северной части Моравии идут ожесточенные бои.

Японские войска начали атаку на Гонконг.

Грузовой пароход и танкер японцев потоплен.

Япония:

От Шам Чун англичане отошли к границе, численность английских войск в Гонконге около 5000 человек.

В результате этих и предыдущих хороших сообщений, полученных населением, настроение улучшается, вот и сейчас пришла уборщица убирать дежурную комнату и говорит, что лучше стало жить: каждое утро слышать хорошие сообщения, и трудно, и голодно, и на ребятишек жалко смотреть, но эти сообщения радуют и дают надежду на прибавку питания.

Ее маленький ребенок сегодня спросил:

– Мама, еще не убили немца?

– Еще нет.

– Ну какой же он, мама, большой!

20 декабря 41

Сегодня немцы опять стреляют, как видно, пополнили свои боеприпасы.

25 декабря 41

На днях послал письмо товарищу Жданову, в котором просил оказать помощь в получении для кают-компании полмешка муки, которую я думал пустить в приправу к супам довольно жидким. Писал лично от себя, не официально, не по военной линии, а как гражданин нашей страны. При написании этого письма я, конечно, понимал, что у нас общие трудности с продовольствием, и что я прошу все-таки не невозможного, а чтоб в суп для 70 человек положить 0,5 кг муки, которую нам по нормам полагается расходовать 4 раза в месяц в вегетарианские дни.

На другой день начальник завода подписал приказ, обязывающий всех военнослужащих питаться в столовой порта, и если бы я знал об этом, то, естественно, не писал бы вышеупомянутое письмо.

Сегодня, идя с Волосатовым из столовой, я рассказал ему о своей глупости. Начальник завода ругал меня сначала дорогой, потом вызвал меня в кабинет и еще раз, с перцем, пробрал: «Ты не понимаешь обстановки, ты не имел права писать, не доложив мне, ты не знаешь воинского устава, вся твоя доблесть во время войны содержится в этом мешке, я тебя возьму под особое внимание, делами питания с этого дня ты не занимаешься, ты будешь предан военному трибуналу, ты никогда не был в переделках».

А ведь я просил отпустить меня с машиной, которую предназначали для эвакуации людей, и с этой машиной из-за линии окружения привезти мешок муки. Начальник вызвал комиссара, который особенно не разъярялся, но сказал, что я не знаю устава. Я промолчал, но вообще-то существует несколько форм обращения к начальству: по команде и лично по партийной и гражданской линии. В общем, я влип и меня могут разжаловать, придется писать письмо в ЦК и отнимать у них время на разбирательство.

В порту кормят подходяще, судя по сегодняшнему дню: щи на первое и кашу перловую на второе – на обед, суп пшенный – на ужин. Получается для каждого в день: крупы 110 г., свеклы 50 г., капусты 50 г., жиров 25 г., сметаны 20 гр., вполне неплохо.

Люба пишет, что она гордится, что я защищаю подступы к Ленинграду, а я выходит не только не защищаю, но чуть ли не вредитель, ведь в последнее время в конструкторском отделе завода не так много работы, а хочется быть полезным.

Эх, горе мое – это мой язык и жалость к людям.

Последние дни немцы начали постреливать, но наши пушки дают более мощный огонь, хотя со стороны немцев заметно оживление на нашем участке фронта. Немцев потихоньку отгоняют на многих направлениях и возвращают населенные пункты, но немцы сопротивляются.

27 декабря 41

Обещают добавить хлеба. Говорят, что введут завтраки, тогда можно будет перенести завтрак и прибавить его к ужину.

Кайдалов сегодня рассказал, что наш хлеб, по сравнению с ленинградским, – пирожное. Похудел он в Ленинграде жутко. Вот я и думаю сейчас, что мое письмо было глупостью: я смотрел со своей колокольни, получилось нехорошо. Командиры плохо ходят, покачиваются, по трапу тяжело подниматься, но мне легче, чем другим: я сам ем свой паек, а другие отдают семье.

Надо съездить после Нового года к маме, как она, если с питанием до такой степени там плохо?