Текст книги "Раз омега, два омега"

Автор книги: Светлана Багрянцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Заплатив администратору положенные пять тысяч, омега отправился за ворота. Сел в такси и ехал, не снимая маску. Только оказавшись у дома, он узнал, что бета уже расплатился за поездку. Тогда Аури быстро сорвал с лица белую тряпку и буквально выскочил из салона. В подъезде он пробежал до квартиры, закрылся дома, едва раздевшись, упал на кровать и уснул.

7

Утром Аури почувствовал себя плохо. Его вытошнило съеденной на завтрак кашей. Потом тело стало знобить. Он подумал, что где-то успел простудиться. В конце мая уже тепло, но всё же ветер ещё прохладный. Позвонил папа. Он всегда делал это в воскресенье.

– Как твои дела, сыночек? Как учёба?

– Всё хорошо, пап. Тридцатого числа нам объявят о практике. У меня, по мнению учителей, способности, надеюсь, что попаду на хорошее место.

Аури не стал говорить, что приболел, чтобы не расстраивать папу. Он растягивал рот в улыбке и старался не трястись. Голограмма с изображением самого любимого человека слегка дрогнула. Оно и понятно, у них были самые бюджетные средства связи.

– Я так слышал: если ты пройдёшь практику достойно и понравишься работодателю, то он может оставить тебя на своëм предприятии.

– Да, это так. Всё зависит от куратора, к которому тебя приставят. И от начальника лаборатории тоже. Омеге пробиться сложно. Начальники в основном альфы, они не любят, когда омеги лезут, по их мнению, не в своë дело. Всё, что должен уметь омега – стирать пелëнки и, в крайнем случае, каким-то поваром или бухгалтером работать, – Аури вздохнул горестно.

– Кстати о пелёнках. Ты ещё не расцвëл? Не завёл себе любовника там? – поинтересовался папа.

– Ну-у, я… Ладно, пап, между нами никогда не было секретов. Я не расцвëл, но устал быть один и попробовал переспать с одним бетой. Вот как-то так.

– Тогда удачи с практикой, сынок. Я ещё позвоню.

– Ага, привет младшим.

Аури отключился. Ему стало хуже. Он нажал кнопку на браслете и спросил:

– Какая у меня температура тела?

– Температура вашего тела – тридцать шесть и четыре градуса, – через несколько секунд ответил электронный голос.

Это было странным: температуры не было, кашля и насморка тоже, но с каждым часом становилось всё хуже. Аури колотило от озноба и он заворачивался в одеяло, как в кокон. Через какое-то время становилось невыносимо жарко и снова бросало в озноб. Эта чехарда выматывала нервы и не только она. Живот неприятно скручивало спазмом, обезболивающие таблетки почти не помогали. Аури не мог понять, что с ним происходит.

К вечеру он совсем поплыл. Голова кружилась, член встал, хотелось секса. Аури удовлетворил себя руками, выплёскивая семя на простынь, но и этого было мало. Через несколько минут член снова встал, а из попы потекло. Квартира наполнилась концентрированным ароматом яблоневого цвета и мëда. Феромон был такой сильный, что у самого Аури закружилась от него голова.

– Дурак, какой же я дурак! Ещё биологом захотел стать! Как я мог не распознать симптомы течки! – громко выругался сам на себя Аури.

Неожиданно в дверь постучали.

– Аури, моя сладкая конфетка, открой. Дядя Мел поможет тебе, – раздался противный голос домовладельца.

Это было плохо. Мел жил в единственной большой квартире прямо напротив Аури и если до него добрался запах течного омеги, то до других и подавно. В доме система вентиляции устроена по-дурацки. Иногда Аури прилетали через неё запахи ближайших соседей. Кто-то жарил картофель, откуда-то несло феромонами страстного секса. Теперь запах течки точно распространится на квартиру ниже и выше Аури.

– Аури, детка, ну открой. Ты так призывно пахнешь. Тебе нужен альфа, – скулил под дверью Мел.

– Пошëл лесом, Мел! – крикнул в ответ Аури, с трудом поднимаясь с кровати.

Он начал лихорадочно соображать, что делать, когда за дверью раздался ещё голос:

– Пошёл отсюда, Мел! Такой пропойца и старик, как ты, не достоин медового мальчика!

Аури узнал этот голос. Гари Линел, из той квартиры, что над Аури. Гари было двадцать семь, он симпатичный, но здоровый как медведь, с литыми мускулами и несметной силой. Недавно он начал выступать в подпольных боях, это знали все.

– Аури, открой! Я не обижу! Открой, медовый мальчик! – Гари не стал церемониться и уже молотил руками в дверь.

– Я первый сюда пришëл! Он мой! – завизжал Мел.

Аури наконец выплыл из марева течки. Страх придал воли. Он не хотел секса с Гари, а тем более с Мелом. Нажав кнопку на браслете, омега попросил набрать номер Агро.

– Что случилось, Аури? Откуда у тебя там шум? Почему ты выглядишь, как умирающий? – затараторил друг, как только голограмма появилась перед лицом Аури.

– Агро, у меня течка началась. В квартиру ломятся Мел и ещё один альфа. Я не знаю, что делать. У меня нет подавителей.

– Не паникуй. Папа сейчас на неотложной помощи ездит. Друг попросил его подменить на несколько часов. Жди, я сейчас ему позвоню.

Друг отключился. Снова упав на кровать, Аури скрючился на простыни. Дверь содрогалась от ударов. В коридоре затевалась драка. Кажется кто-то ещё подошёл на одурманивающий мозг запах.

Прошло не так много времени, когда Аури услышал громкий голос дяди Марина:

– Разошлись все! У омеги не течка. У него болезнь – ориган-фагум. Хотите заразиться, тогда добро пожаловать. Мы сейчас увезём его в инфекционное отделение. Аури, открой, это неотложная помощь.

Аури с опаской открыл замок и задвижку. Марин вошёл в квартиру с двумя бетами. Мужчины остались в коридоре, а врач прошёл за Аури в комнату.

– Садись. Руку приготовь для внутривенного укола.

Марин поставил на стол чемоданчик, быстро открыл его, набрал в шприц лекарство, а потом ввëл его в вену Аури.

– А что за болезнь такая? – простонав, спросил Аури.

– Так называется течка медицинским языком, но альфы же об этом не знают, – хохотнул Марин. – Я вколол тебе мгновенный блокатор. Через пять минут будет легче. Этот препарат почти безопасен и применяется только в экстренных случаях. Его не продают в аптеке. Симптомы течки не уйдут совсем, но ты сможешь её легче пережить.

– Спасибо, Марин. А как быть дальше? – искренне поблагодарил Аури.

– Дальше? Только больница. Тебе небезопасно тут оставаться. Запах будет от тебя слабый, но, как я уже говорил, симптомы не уйдут. Ты же знаешь, что я работаю омежьим доктором в государственной бесплатной клинике. Поедем сейчас туда. Я положу тебя в свою палату. Мы обследуем тебя, подберём блокаторы. Насколько я знаю, это твоя первая течка, малыш?

– Да.

– Тогда идём в душ. Я помогу быстренько обмыться. Нам нужно убраться отсюда как можно скорее.

Марин отвёл дрожащего Аури в уборную, сам раздел и буквально за несколько минут отмыл от пота, спермы и смазки. Аури отчаянно краснел при этом, особенно когда в попу вставляли специальный тампон.

– Всё, быстро надевай чистое. Не волнуйся, я приказал водителю и медбрату выйти за дверь. Я сейчас положу в пакет нужные вещи. Документы ещё приготовь, – скомандовал Марин.

Аури никогда так быстро не собирался. В рекордные для него сроки он, не без помощи, вымылся, оделся и приготовился к выходу с пакетом в руках. За дверью караулили беты. Они же и сопроводили до машины. Обессиленный Аури лëг на каталку, а Марин сел в кресло рядом и взял за руку.

– Не волнуйся, Аури, всё будет хорошо. Ты правильно сделал, что позвонил Агро, а не стал спать с кем попало.

Насчёт спать с кем попало, сетовать было уже поздно. Внезапно Аури вспомнил слова Мела, что стоит переспать – и течка не заставит себя ждать.

– Я вчера вечером встретился с одним бетой. Мы провели бурную ночь, а сегодня я расцвёл. Это могло как-то повлиять? – смущённым тихим голосом спросил Аури.

– Такое бывает, но редко. Только при очень долгом сексе и большом выбросе гормонов в кровь запускается застывшая омежья сущность. Есть ещё люди с повреждëнным ДНК, тоже уникальный случай, но такие омеги навсегда остаются нефертильными.

– Да, нам рассказывали на лекции о таких. То, что долгий секс и выброс гормонов способствует расцвету нигде не пишут.

– Не доказано, как это действует. Первый секс без течки у омеги болезненный, и ни о каком долгом соитии и гормонах речь не идёт. Поэтому такого феномена нет в учебниках по биологии.

– У нас было долго. Часов восемь с перерывами на отдых. И, как ни странно, было сладко, – шепнул Аури.

– Ну, тогда всё понятно. Подъезжаем, – весело хмыкнул Марин, погладив по голове.

***

В больнице Аури пролежал три дня. У него брали кровь. Проверяли на совместимость с подавителями. Обследовали на суперскане.

На третий день Торакарун чувствовал себя прекрасно и с нетерпением ждал, что скажет доктор Марин. Хотелось выписаться поскорее, чтобы попасть на лекцию приглашëнного профессора Хигана Абоддона. Аури никогда не видел профессора, тот давал лекции только третьекурсникам. Но говорили, что Абоддон владеет фарм-заводом, выпускающим лекарства для омег и многое другое, что связано с течкой и гоном альфы. На завод брали на стажировку в маленькую лабораторию, но по слухам сам профессор никогда не курировал студентов, предпочитая работать один.

Аури сел на кровати и уставился на свои руки. Выписаться из больницы хотелось, но одновременно было страшно. Как он появится в своей квартире теперь? Хорошо, хоть он деньги с собой захватил, а потом отдал на хранение Марину. У Мела были запасные ключи от всех комнат и он имел возможность украсть наличные. Вспомнив об этом, Аури вздрогнул. Ему повезло, что он в своë время подкопил и нанял человека, чтобы ему приварили к железному полотну задвижку изнутри. Если бы не она, лежал бы он во время течки под противным Мелом, а потом и под остальными альфами.

В палате появился Марин, поздоровался с четырьмя омегами, лежащими в палате. Затем подошёл к каждому, спрашивая о самочувствии. Последний на очереди оказался Торакарун. Подсев к нему на кровать, врач погладил ласково по голове.

– Пришли результаты твоей крови, Аури. Ты уже знаешь, аппарат показал, что твои внутренние органы здоровы. Матка развита и готова к зачатию в любую из течек. Только вот кровь… Никаких заболеваний от случайного секса ты не подхватил, но есть одно «но». У тебя стопроцентная несовместимость со всеми подавителями, кроме того, что я колол тебе дома. Проджикст помогает, он безопасен, но при длительном применении вырабатывает вещества, убивающие выработку яйцеклетки. Его разрешено колоть только раз в год. Именно поэтому препарата нет в аптеках, а его применение обязательно заносят в личную медицинскую карту омеги. Я сожалею, Аури, но тебе придëтся искать себе постоянного партнёра, чтобы проводить с ним каждую течку. Только предохраняйся, если не хочешь забеременеть. Я выпишу тебе противозачаточные, которые совместимы с твоей кровью. Или применяйте презервативы.

– Когда вы меня выпишете? – шмыгнул носом Аури и утëр проступившие слëзы.

– Вечером буду уходить с работы и заберу тебя. Поживёшь у нас, пока не найдёшь квартиру. Нельзя тебе в том гадюшнике оставаться. О, не плачь, малыш, всё будет хорошо, – ласково произнëс Марин и обнял.

– Спасибо, Марин, я очень вам благодарен за помощь, – всхлипнул Аури, уткнувшись носом в плечо врача.

Вечером они, действительно, уехали вместе. Сначала побывали в квартире Аури. Торакарун быстро собрал свои скудные пожитки, замечая, что в вещах копались. Он не стал скандалить по этому поводу. Просто бросил ключи к ногам появившегося в дверях Мела и заявил, что больше тут не живёт.

– Эй, ты за квартиру не заплатил! – грозно сказал домовладелец.

– Я оплачивал за месяц вперёд, так что ничего не должен. И скажи спасибо, что я в полицию не заявил. В комнате явно рылись, не думаю, что это были призраки, – зло выплюнул Аури и, подхватив сумку, прошёл мимо ошарашенного Мела.

Марин шагнул за ним следом, толкнув альфу плечом.

8

Хиган проснулся в возбуждённом состоянии. Ему снова приснилось, как он ласкает юного хрупкого омегу, поначалу такого напуганного, а потом страстного. Член стоял колом и хватило буквально несколько раз передёрнуть, чтобы кончить. Это было так странно, но мальчишка стал его наваждением. Он не мог выкинуть его из головы и почему-то хотел найти. Как искать того, чьего настоящего имени не знаешь, а лица никогда не видел? Можно обратиться в клуб. По правилам у омеги проверяли совершеннолетие. Только Хиган знал точно: клуб информацию о посетителях и его членах не даëт. Первое правило «Порочной звезды» гласит – все, кто заходят в стены данного заведения, остаются инкогнито навсегда. Возможно, были случаи, когда люди договаривались о встрече вне клубных стен, но это не афишировалось.

Хиган был членом сообщества «порочных» полных десять лет. Его всё устраивало. Пришёл в маске, нашëл партнёра на одну ночь, удовлетворил похоть и забыл о безликом любовнике. Только вот этот Ники забываться не спешил. Хиган мог бы поклясться, что узнал бы его из тысячи по характерной родинке над губой и сочетанию редких бирюзовых глаз со светлыми кудряшками. Слабый запах мëда и яблоневого цвета хотелось вдохнуть ещё раз.

Хиган прошёл в душ. Следовало поторопиться. Сегодня у него лекция в институте, а от замка до города ещё доехать нужно. К тому же, Кхосцеле просил прибыть раньше. Что этому старому индюку понадобилось?

Помывшись, омега растëр по телу специальную жидкость, блокирующую феромон, потом дал ей впитаться в кожу. Блокатор помогал на двенадцать часов. Хоть Хиган и пах слабо, но если стоять очень близко, можно учуять омежий феромон. Омега уже девять лет обливался блокаторами. Люди, глядя на внешность, принимали его за бету. Студенты не догадывались о настоящем поле, да он и лекции давал только раз в год. СМИ были предупреждены, и если где-то мелькала информация о нëм, то говорили просто, без лишних уточнений: профессор химик-биолог Хиган Абоддон.

Одевшись, Хиган прыснул на себя немного туалетной воды с ароматом морского бриза. Потом подхватил портфель и направился на выход.

Во дворе стоял автомобиль, Хиган забрался за руль и завёл мотор. Вопреки мнению альф, что омеге водить можно только с автопилотом, Абоддон прекрасно владел ручным управлением.

Через какое-то время Хиган уже шёл по коридорам родного института до кабинета Кхосцеле. Секретарь встретил его радостным приветствием и заявил, что декан его ждёт. Постучав в кабинет, Абоддон вошёл лëгкой походкой.

В обители декана ничего не менялось из года в год. Всё та же мебель из толстого стекла и хромового железа, те же гостевые кресла из синего кожзама. Изменился только сам Воган Кхосцеле: он стал ещё более толстым и буквально расплывался в своëм кресле, словно гора желе, упакованная в чëрный костюм и белую рубашку.

– Доброе утро, уважаемый профессор Кхосцеле. Вы просили приехать пораньше, – через силу улыбнулся Хиган.

– Мой дорогой Абоддон, я рад приветствовать вас снова в стенах этого славного учебного заведения. Присаживайтесь, – расплылся в приторной улыбке альфа.

Хиган видел, что ужимки декана насквозь фальшивые и не сулят ему ничего хорошего. Так и случилось, едва Абоддон присел в гостевое кресло, как Кхосцеле положил пухлые руки на стол и нахмурил густые брови.

– Вы не явились на совет, Абоддон, – начал он грозно.

– Мне некогда ходить по вашим глупым учëным советам. Что вы там обсуждали? Какой лаборатории выдать очередной государственный грант на исследования? Мне этого не нужно. Я сначала вкладываю деньги в свои разработки, тестирую, затем произвожу собственные лекарства и многое другое на своëм заводе, получая колоссальную прибыль. У меня замкнутый цикл и в грантах я не нуждаюсь, – спокойным тоном парировал Хиган.

– Да, обсуждали грант. Слушали докторскую диссертацию мистера Либза. Он, к вашему сведению, получил доктора наук. А ещё мы обсуждали ваше недопустимое поведение, профессор!

Последнее предложение Воган особенно выделил. Хиган и вовсе заподозрил неладное, сейчас на него посыпятся беспочвенные обвинения.

– Позвольте, профессор Кхосцеле, в чëм я успел провиниться перед учëным советом? – возмущённо спросил Хиган, взмахнув рукой.

– Совет проходит в виде конференции в апреле, но вы уже три года не посещаете его. Что, так трудно уделить три дня в году своим коллегам? И ещё, совет недоволен, что вы вот уже девять лет не берëте себе студента в ученики. Каждый, кто имеет учëную степень и звание, обязан хотя бы через год быть куратором. Это не касается только преподавателей институтов. Девять лет, Хиган, девять, вы игнорируете свои обязанности.

– Я беру учеников в свою маленькую лабораторию на заводе. По моему мнению, этого достаточно. Сам я работаю у себя в замке. Один.

– Значит так, совет решил! Если вы в этот раз не возьмёте ученика, то вас лишат профессорского звания! – неожиданно рявкнул Воган, стукнув кулаком по столу.

Хиган посмотрел в морщинистое старое лицо альфы, скрипнул зубами от злости. Неожиданно захотелось плюнуть на голову декана, а потом растереть собственные слюни по его лысине. Наверняка Воган продавил такое решение и не без корысти.

– Хорошо. Я возьму ученика. Уже и сам подумывал нанять лаборанта. Но раз такое дело, то пусть будет практикант, – постарался как можно вежливее ответить Абоддон.

– Замечательно, тогда могу предложить хорошую кандидатуру. Ригон Бейз, альфа.

Кхосцеле нажал кнопку клавиатуры, и перед Хиганом прямо на стекле стола появилась голограмма с личным делом альфы Бейза. Прочитав первую страницу, Хиган чуть не засмеялся в голос. Какой же наивный этот декан, если думает, что Абоддон купится на эту уловку. В личном деле всегда указывались родители, а эти были знаменитыми Бейзами, которые тоже производили лекарства, но другого профиля: от простуды и прочих заболеваний. Бейзы не держали исследовательской лаборатории, они покупали у них лицензии, а потом занимались производством, зарабатывая деньги.

Взяв клавиатуру, Абоддон стал листать страницы с личным делом. Для приличия стоило посмотреть, вдруг этот альфа невероятно талантлив. Но нет, его знания оказались весьма посредственны. Самостоятельные лабораторные работы на уровне школьника. Зачёты редко дотягивали до шести баллов из десяти. Вероятно, родители пропихнули обожаемого сынулю в институт за деньги, а теперь решили выиграть карт-бланш. Они рассчитывали, что совет, благодаря Кхосцеле, примет верное решение, тот в свою очередь надавит на Хигана. Абоддон испугается потерять звание и возьмет Ригона учеником, а по совместительству шпионом. Только вот Хиган не такой дурак.

Абоддон посмотрел на декана и криво ухмыльнулся. Старик от волнения вытер лысину от пота.

– Бейзы – мои прямые конкуренты, хоть и занимают немного иную нишу в фармакологии. Думаете, я подпущу к себе их сына, чтобы он выведывал формулы моих разработок? Вы прекрасно знаете, профессор, что я не продаю лицензии на свои разработки. Все препараты, созданные мной, выпускаются только на моëм заводе. Даже в рабочем контракте указано: за разглашение формул и секретов компании виновный выплачивает штраф в десять миллиардов лей. Ещё никто не рискнул продать что-то конкурентам, ибо штраф превышает прибыль многократно. Кроме того, я глянул на успеваемость Ригона. Так и быть, могу взять его в свою лабораторию при заводе. Но этот недоученик будет сидеть в моечной безвылазно, мыть пробирки и колбы. Я ещё к нему охрану приставлю, чтобы кроме моечной и туалета никуда свой нос не совал.

– Нет, спасибо, думаю, его родители будут возмущены. И это я ещё мягко сказал. Кто-то другой его возьмёт, – альфа ослабил галстук и закашлялся.

– Я готов взять ученика, но никаких альф и бет. Только омега. Выберу сам. Пришлите мне личные дела всех претендентов на почту.

– Хорошо. Вы знаете правила. Лаборатории, заводы и фирмы, кому нужны химики-биологи, заявляют о готовности принять практиканта. Чтобы никому не было обидно, через специальную программу в случайном порядке присваивается очередь. Потом уже в порядке очереди фирмы выбирают кандидатов. Вам я делаю поблажку. Выбирайте первым, но ответ мне нужен сегодня, – произнëс альфа, наливая себе стакан воды из графина.

«Вот же гад. Я не поддался на его уловку и он решил мне отомстить. Надеется, что я ошибусь, поторопившись? Он забыл, что я в своëм роде гений. Не каждый ребёнок в пятнадцать лет поступает в институт, при этом год отучившись в колледже», – подумал Хиган, наблюдая, как альфа жадно пьёт воду.

– Хорошо. Я посижу после лекции в ближайшем ресторане, посмотрю личные дела. Обещаю, к часу дня вы получите ответ. А сейчас мне пора. Через пять минут лекция, не хотелось бы опаздывать, – безразличным тоном сказал Хиган, вставая. – Я не прощаюсь, уважаемый профессор Кхосцеле.