Текст книги "Я бы всё для тебя, но ты весь для нее"
Автор книги: Светлана Багрянцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Светлана Багрянцева
Я бы всё для тебя, но ты весь для нее
Я люблю его всю жизнь
Егор
У Артёма тёмно-коричные волосы на пару тонов темнее моих, зелёные глаза, пушистые ресницы и красивые губы. Он всего на пару сантиметров ниже меня, но не такой мускулистый. Девчонки стали «падают к нашим» ногам, предлагая дружбу. Артём согласился встречаться с понравившейся ему девушкой. Я же держал себя в руках из последних сил. Хотелось подойти к ним, оторвать эту дрянь, которая гирей висла на его шее, и заорать: «Он мой!» Вот тогда я окончательно понял, что люблю его.
Интернет – наше всё. Для меня не было секретом, кто такие геи. Я облазил все их сайты, читая так нужную мне информацию. Хотелось знать, как другие поняли то, что они не такие, как большинство. Я ещё надеялся, что тело просто шутит надо мной. Отчаянно желал, чтобы было именно так.
На одном из сайтов были вполне невинные гифки и фото. Парни сидят в обнимку. Парни целуются. На одной гифке парень, слегка похожий на Артёма, целовал своего партнёра. Я представил на месте его любовника себя и моментально возбудился. Ещё раньше пробовал смотреть нормальное порно и заниматься онанизмом, но ничего путного не выходило. А тут – нереальный каменный стояк. Пришлось срочно унимать его, пока родители не вернулись с работы. Всё эти сайты в интернете….
В очередной раз увидев, как Ксюха обнимает Артёма за шею, я готов был руки ей вырвать. Ревность кружила чёрным вороном над головой. Я убежал в туалет, потом долго плескал холодной водой на разгорячённое от бешенства лицо. Было так больно, будто в сердце вонзили кинжал, но не только от того, что он был с ней, а ещё от собственного бессилия и осознания себя не таким, как все. Я вернулся в комнату Артёма, а потом подхватил рюкзак и пошёл домой.
– Егос, ты чего, прогулять решил? Тогда я с тобой, – услышал я сзади.
Парень подбежал и стукнул меня по плечу. Он всегда был за любой кипишь устроенный мной.
– Тём, отвали! – рыкнул я.
– Бро, что случилось, объясни? – непонимающе спросил он.
– Заболел, голова трещит. Отвали, Тём, по-хорошему прошу, – снова рыкнул я и буквально побежал к выходу.
Я лежал в своей комнате и думал обо всём. Ругал себя, корил, обзывал самым отборным матом. Мне было по-настоящему плохо. Не физически, душевно. Я не хотел быть голубым. Знал, что в условиях России это стрёмно. Но не это было главным. Предмет моего обожания встречался с девушкой, а значит, он никогда не поймёт меня. Мысли вертелись в голове, как разноцветный клубок. Я не мог дальше так жить. Притворяться нормальным, флиртовать с девушками. А ещё не хотел признавать себя таким: неправильным, ущербным и грязным. Но в мои сны врывался мой лучший друг, там мы занимались с ним тем, чего никогда в реальной жизни не будет. После этого я просыпался возбуждённый, готовый орать от досады на всю квартиру.
Орать, что я грёбаный пидарас и меня надо придушить. Итогом моего самобичевания стали температура, невозможность нормально есть и нежелание что-либо делать.
Мама вызвала врача. Пожилая тётка с тонкими длинными пальцами ощупала и осмотрела меня.
– Лёгкие чистые. Горло даже не красное. Температура есть, но это не от простуды. Думаю, у парня депрессия. Ну, знаете, когда нравится девушка, которая выбрала не тебя, – констатировала факт женщина.
Она выписала какие-то успокоительные травки. На вопрос родителей я ответил, что так и есть. А что было говорить: «Простите, я влюбился в парня?»
Провалявшись несколько дней на кровати, я, наконец, включил в себе бойца. Решил переделать себя во что бы то ни стало. Предложил встречаться девчонке с соседнего двора. Расклад был прост: она была старше на год.
Вероника была красивая. Я бы даже сказал сексуальная. Именно она первая полезла целоваться в полутёмном подъезде, когда я пошёл её провожать. Девушке было девятнадцать, но я не думал, что она умеет целоваться вот так, с языком и прочим. Я терпел, старался подражать ей, хотя на самом деле было противно до блевотины. Хотелось оттолкнуть её и наорать. Но я стойко терпел, пытаясь себя перекроить. Ничего не выходило. С каждым днём я ненавидел себя – а заодно и свою подружку, – ещё больше. До секса, разумеется, не дошло. Не хотелось с ней ничего. Я даже сам не поцеловал её ни разу. В итоге, Веронике надоело всё это, и она меня бросила ради Взрослого мужика.
Вот тут в голове опять щёлкнуло. Я должен снова с кем-то встречаться, чтобы никто ничего не заподозрил. Выбрать девушку, с которой будет интересно поговорить. Всё эти девичьи вздохи под луной были мне не нужны. Оглядел бывших одноклассников на летней прогулке, и мой взор остановился на Маринке. У неё было мало подруг. В нашем классе вообще ни одной. Маринка – заучка в очках, к тому же неприметной внешности. Одевалась она как попало, коротко стриглась и больше смахивала на угловатого пацана, чем на девушку. Я подошёл и предложил встречаться. Маринка не поверила сначала, а потом согласилась.
Марина стала для меня идеальной подругой. У нас нашлось много общих интересов. Она любила кататься на скейте, как и я. Мы много времени проводили на специальной площадке для скейтеров. Ели мороженое, гуляя в парке. Девушка ни разу ко мне не прикоснулась, не сделала пошлых намёков. Благодаря мне она стала лучше одеваться, но оставила мальчиковый стиль. Её родители накопили денег на коррекцию зрения, и в одиннадцатом классе она уже ходила без очков. Маринка заметно похорошела, стала привлекать внимание противоположного пола, но меня не бросала.
Однажды я затащил её к себе. Нам было по восемнадцать, поэтому я свободно купил для нас пива в магазине. Родителей не было дома. Мы напились до такого состояния, что я мог задать волновавший меня вопрос. В это время мы лежали на кровати, дружески обнимаясь.
– Послушай, Марин, зачем я тебе? Ты ни разу не заикнулась о сексе. Да что там, мы даже не целовались ни разу, – икнув, спросил я.
– Обещай, что никому не скажешь? – пьяно отозвалась она.
– Клянусь, Марин, это будет нашим секретом.
– Понимаешь, Егор, я не такая, как все. Мне никогда не нравились мальчики. Я всегда любила девушек.
– Ты лесбиянка? – удивлённо спросил я.
– Нет, это не так. Посмотри на меня, я больше похожа на пацана, чем на бабу. Я всегда ощущала, что нахожусь в чужом теле, что на самом деле я мальчик. Это нелегко было признать, но это так. Мой отец в прошлом году получил хорошую должность. Теперь он зарабатывает прилично и выделят мне хорошие карманные деньги. Я их коплю и продолжу копить. Мне не нужны клубы и вечеринки. Как только наберётся нужная сумма, я сделаю операцию по смене пола. Но ты ведь тоже ко мне ни разу не приставал, почему?
– Я гей. Не бисексуал, а самый настоящий гей. Прости, я воспользовался тобой как ширмой, не хотелось, чтобы все узнали правду.
– Да ладно тебе! – она шутливо пихнула меня локтем в бок.
– Считай, что мы друг другу помогли. Я сразу поняла, почему ты ко мне подошёл. Наверное, только я замечала, как ты любишь Прохорова. Я бы хотела остаться твоим другом.
– Я тоже. Ты классный парень, Маринка.
– Марк – это имя мне нравится больше. Когда получу член и яйца, сменю своё именно на это, – хохотнула она.
И всё равно люблю
Егор
Я сам сказал родителям не встречать меня с поезда. Он прибывал в наш город в семь вечера. Попросил маму приготовить ужин, но я и не думал, что она так расстарается. В гостиной был накрыт праздничный стол. И дома были не только родители. Они не вышли меня встречать в прихожую, а набросились с объятиями уже в зале. Сначала папа с мамой, а потом тётя Ира и дядя Иван. Дядя Ваня тискал меня в своих медвежьих объятиях, а я смотрел поверх плеча только на него, Артёма. Парень стоял недалеко в синих джинсах и белой футболке – такой привлекательный, возмужавший, и до невозможности сексуальный. Я шумно вздохнул, когда он подошёл ко мне после того, как его отец отстранился.
– Привет, братишка! – воскликнул Артём, обнимая меня.
– Привет, Тёмка. Ты когда вернулся?
– Вчера.
– Круто, брат, – улыбнулся я.
Я называл его братом, и мне было тошно от этого. Не от того, что я ему не родня, а потому, что я любил его не как брата. Да, я любил его до сих пор, несмотря ни на что.
В армии я совершенно случайно познакомился с парнем геем. Вернее, это был молодой мужчина двадцати шести лет. Он стоял возле гей-клуба, тыкая пальцем в телефон. Я же смотрел на манящую вывеску и не решался зайти. Вдруг кто-то увидит? Я же в военной форме… Парень поднял голову и усмехнулся.
– Хочешь зайти, но боишься? – спросил он.
Я покраснел и пошёл дальше, но он меня догнал.
– Слушай, парень, ты мне понравился. Могу я тебя чем-то угостить или ты вовсе не с радужной планеты? Если нет, тогда извини.
– Егор, – протянул я ему руку.
– Макс, – он с улыбкой пожал мою ладонь.
Клуб так и назывался «Радужная планета». Максим выбрал для нас свободный столик в тёмном углу. Он попросил не стесняясь заказать себе еду. Парень оказался местным мажором и работал на фирме отца, деньги в карманах имелись. Мы разговорились. После бокала хорошего вина, разговор плавно перетёк на тему секса. Максим заявил, что хочет со мной переспать, но ни на чём не настаивает. Типа я не должен расплачиваться за ужин. Я ответил, что мне скоро нужно быть в части, но я не против переспать.
– Только, Макс, я уверен, что гей, но ни разу ни с кем не был, – смущённо заявил я.
– Вот это поворот! Круто, я научу тебя всему! Я универсал, так что тебе повезло, малыш, – улыбнулся он во весь рот.
Мы обменялись номерами телефонов, а потом Максим заплатил за такси для меня. Вот так и началась моя сексуальная жизнь. Я знал, что не изменяю Артёму. У нас никогда не было никаких отношений, кроме братских. К тому же он спал до армии с Ксюхой. И всё же отдаваясь во власть опытных рук Максима, я чувствовал, что не перестал любить своего лучшего друга. Почти год безумного, сладкого секса. Максим был хорош в этом и многому меня научил. Когда я уезжал, он просил, чтобы я остался. Обещал помочь с работой. Я не мог не уехать. Как бы мне ни было с ним хорошо в постели, я рвался душой к своему Артёму. Раздался звонок в дверь. Я уже знал, что это приехали дедушки и бабушки. Обнимашки и слёзы счастья начались по-новой. Потом мы сидели за столом, рассказывали об армейской жизни. Дед Костя вспомнил что-то из личного опыта. Я говорил или слушал остальных, а самому хотелось остаться с ним. Побыть хоть чуток наедине.
– Дорогие взрослые, мы пойдём ко мне. Хочется поболтать, год не виделись, – озвучил друг мои мысли.
– Конечно, мы тут и сами теперь справимся, – улыбнулся папа, разливая водку в стопки.
Идти недалеко. Вышел на площадку – и вот она, дверь квартиры друга, прямо напротив моей. Только в отличие от нас, у них две комнаты вместо трёх, но раздельные. Мы закрылись в комнате друга и сели на кровать, облокотившись о стену.
– Братишка, как я рад тебя видеть, – Артём взъерошил мои волосы, а потом обнял.
– Я тоже, ты просто не представляешь как, – улыбнулся я.
Артём действительно не представлял этого. Я сидел, ощущая его руку на своих плечах, и меня корёжило изнутри. Душа раскалывалась на мелкие осколочки от того, что я не мог прикоснуться к нему так, как хотел. Не мог обхватить его затылок рукой и впиться в эти красивые губы. До боли в сердце хотелось наплевать на всё и поцеловать. Искусать эти губы, сделать их болезненно припухшими, а потом заявить, что не позволю больше никому притронуться к ним. Но я не мог этого сделать. Сжимал зубы до скрежета и терпел. Артём после такого нахальства влепит мне по роже. И будет прав.
– Днём с Ксюхой встречался. Ты бы видел, как она похорошела. Хах, бро, я счастлив. Ты вернулся благополучно, девушка меня дождалась, – улыбаясь, рассказывал Артём.
Дождалась, правда?! Я бы хотел тебе открыть глаза, но не могу. Боюсь расстроить, боюсь…. Бля, да я много чего боюсь! Маринка мне однажды прислала фото, а под ним надпись: «Смотри, как девушка ждёт своего парня из армии, а они ведь с восьмого класса встречаются». На снимке Ксюха с каким-то папиком в том ресторане, где Маринка иногда подрабатывала по вечерам. На другом фото она уже сидит в чужой шикарной машине и целуется с ним. Когда я увидел это, мне хотелось орать от бешенства. Мало того, что она у меня Артёма забрала, так эта дрянь ещё и изменяет ему с денежным мешком. Я мягко перевёл тему в другое русло. Слушать о том, как он рад видеть эту шлюху, я больше не мог.
***
Мы были уже зачислены медицинский в институт на факультет стоматологии. Говорили, что раньше во всех медах были военные кафедры, а потом их упразднили, не везде, правда. В октябре мы прошли медосмотр с пометкой «Годен» и решили отслужить, взяв академический отпуск на год. Родители предлагали взять отсрочку от армии, но я заартачился. Не хотел потом с салагами служить. Артём пошёл вслед за мной. Мы везде и всегда были вместе, даже институт и факультет один выбрали. И вот теперь мы бок о бок сидим на лекциях. Я вникаю в тему, внимательно слушая и записывая. Артём витает в облаках. Я предполагаю, о ком он думает – все его мысли заняты Ксюхой.
Прозвенел звонок, я с облегчением вздыхаю. Мы выходим из аудитории и бредём по коридору с рюкзаками на плече.
– Ксюш, давай сегодня вечером встретимся. Соскучился… Не можешь? А почему?.. Совместный реферат с сокурсницей делаешь? Тогда завтра, но только обязательно. Соскучился, очень-очень, – слышу я рядом.
Я бы сказал, на чьём члене Ксюха делает реферат, но промолчу. Пока промолчу. Эта наглая девица вертит им, как хочет. Вероятнее всего, держит как запасной вариант. Богатый любовничек может бросить, а Артём не такой. Он преданный, надёжный и, что меня вечно бесило, ползающий у неё в ногах. Иногда так и хочется дать ему подзатыльник, чтобы он наконец опомнился.
– Послушай, бро, а что там у тебя с Маринкой? – вырывает из задумчивости его вопрос.
– Нормально всё. Вчера на скейте катались, – улыбнулся я.
– Лучше бы ты с ней в постели покатался. Или что, ты до сих пор девственник? – заговорщическим шёпотом спросил он.
– Я не девственник, лишился в армии. Мои увольнительные были сладкими как мёд. А что ты на меня так смотришь? Будто у тебя там любовницы не было?
– Я Ксюхе не изменял. Решил проверить себя. Ты знаешь, выдержал. Но как же Маринка?
– Мы просто друзья, Артём. У нас с Мариной общие интересы и не более того. Так было всегда. Мы просто в школе делали вид, что встречаемся по-настоящему. Прости, бро, там тайна, которую я не могу разглашать.
– Я, конечно, любопытный, но если не хочешь, то не говори.
***
Дни идут своим чередом. С трудом, но я влился в учёбу, в сдачу зачётов, рефератов и прочего. Занимаемся мы совместно с Артёмом преимущественно у меня. Становится не только душевно, но и физически больно не иметь возможности коснуться любимого человека по-настоящему. Сейчас я сижу на подоконнике и предсказуемо думаю о нём.
Окна моей комнаты выходят во двор, и я вижу, как на детскую площадку выходит Артём со своей девушкой. Ксения садится на качели, а парень начинает раскачивать её. Я вижу, как он счастлив, и ревность окутывает меня с головой. Он счастлив с этой шлюхой, но не со мной. Если бы мы только были вместе, то я бы никогда не изменил ему. Я бы показал ему, какой должна быть настоящая любовь, когда не хочется никого другого, кроме любимого. Я уже два месяца без секса. Искать любовника почему-то не могу. Возможно, из-за того, что Артём рядом. Поэтому я унимаю свою утреннюю эрекцию, представляя, как бы нежно занимался с ним любовью.
Неожиданно тишину комнаты разрывает рингтон песни группы «Нервы». «Я бы всё для тебя, но ты вся для него. Не значишь, но любишь его». У меня в жизни всё так же. Ну, с учётом того, что я гей и люблю парня.
– Привет, Марк, – отвечаю на звонок, я давно между собой называл её так.
– Егор, можно я приеду? Мне плохо, я не знаю, что делать. Пожалуйста, Егор, – всхлипывает она.
– Эй, ты же мужик, прекращай реветь. Давай, дуй ко мне, я дома.
– Егор, а у тебя можно остаться ночевать? – всхлипывает она.
– Думаю, да. Сейчас поговорю с мамой. Жду тебя.
Отключаю вызов и иду к родителям. Они смотрят телевизор в комнате и пьют чай. Я хочу попросить их, чтобы они позволили переночевать Маринке.
– Мам, пап, а можно у нас девушка ночевать останется? Ну, вы знаете её, это Марина из моего класса.
– А, это та девочка, с которой ты встречаешься? Разумеется, можно, тебе уже девятнадцать лет. Я понимаю, что ты мужчина, – слегка стесняясь, говорит мама.
– Да, сын, ты уже взрослый, имеешь право. Уж лучше домой води, чем куда попало. Только не шумите там сильно, ладно? И это, о презервативах не забывай, – понимающе улыбается папа.
– Спасибо, вы у меня лучшие, – улыбаюсь я в ответ.
Что ж, так даже лучше. У меня двуспальная кровать, и не смущает, что я буду спать с девушкой. Маринка тоже будет не против. Она же знает, что я не стану к ней приставать.
Марина и её проблемы
В домофон позвонили. Я взял трубку, это была Маринка. Про себя я всё ещё мог называть её так, но вот в лицо – только Марк. Всегда. Ещё тогда, когда мы пили у меня пиво и откровенно обо всём разговаривали, девушка сказала, как ей противно обращение в женском роде, но она вынуждена терпеть. Тогда я предложил хотя бы между нами обращаться к ней, как к парню.
Открыл двери и впустил свою подругу. Ей повезло: если когда-то в советское время одежда разделялась только на мужскую и женскую, то с приходом капитализма появился так называемый «унисекс». Сейчас она была одета именно так: джинсы, тёплые кроссовки, тёмно-синяя куртка и простая вязанная шапка, обтягивавшая голову.
– Привет. Раздевайся, проходи.
– Привет, – шмыгнула носом она.
Я заметил, что её глаза заплаканные, а кончик носа покраснел. Родители выплыли из комнаты с довольными улыбками, чтобы поздороваться. После положенных приветствий мама заметила:
– Ты плакала, Мариночка? Не наш ли оболтус тебя обидел?
– Я не плакала, тёть Тань. На улице зима. У меня с мороза всегда так, – девчонка постаралась улыбнуться.
– Веди её в тепло, сыночек. Я сейчас чайник поставлю, а там уже сами. Мы с отцом не будем вам мешать, – опять улыбнулась мама.
Родители рады, что у меня есть постоянная девушка ещё со школы. Мне даже стыдно, что я невольно обманываю их, но менять ничего не хочу. Когда она разделась, я взял её за руку и потянул в свою комнату.
– Марк, я хотел попросить родителей, чтобы тебе позволили переночевать на диване в зале, но они сразу как-то всё не так поняли. Прости, нам придётся спать вместе, – виновато сказал я.
Девчонка поёжилась и обняла себя за плечи. Её рубашка и джемпер вполне сошли бы за мужские, но мне было всё равно, как она одета. Важным было то, что она чувствовала себя сейчас неуютно, даже со мной.
– Иди сюда, Марк. Ну, что случилось? – я подошёл и обнял.
От девушки пахло мужским дезодорантом, который ей удивительно шёл. Впрочем, как и эта короткая стрижка с торчащими вверх волосами. Она была симпатичной: пухлые губы, высокие скулы, красивые серые глаза. Но непосвящённый мог задуматься: то ли девушка перед ним, то ли парень – всё из-за того, что у неё была маленькая грудь и по-мужски развитые мускулы.
– Егор, я больше не могу так. Это невыносимо! Сегодня такое случилось… Впрочем, мы неделю не виделись и ты многого не знаешь. И вообще, ты как с армии вернулся, весь ушёл в учёбу, – всхлипнула она.
– Прости, мне нужно было подтянуть свои знания. Заново прочитать все лекции, которые проходили раньше. Мы ведь отучились два месяца, а потом ушли служить. К тому же ты был так увлечён своей девушкой.
– Козлина она, а не девушка, – злобно рыкнула Марина.
Я погладил её по щеке, успокаивая. Заметил светлый пушок на подбородке и почти мужской голос. Что-то в ней поменялось с тех пор, как я уехал служить. Ничего, сейчас расскажет.
Мама постучала и сообщила, что чайник вскипел. Я быстро принёс две чашки и вазочку с конфетами.
– Может, ты есть хочешь? – спросил я, усаживаясь за письменный стол напротив неё.
– Спасибо, чая будет достаточно, – она хотела улыбнуться, но получилось у неё паршиво.
– Тогда рассказывай. Не переживай, родители у меня тактичные, без стука не зайдут и подслушивать не станут.
Она снова поёжилась, а на глазах выступили слёзы.
– Я сам виноват, Егор. Нужно было сразу Ритке всё рассказать, но я как дурак понадеялся: раз любит, то всё поймёт. Она не поняла ничего. Знаешь, мы познакомились в институте. Учимся в одной группе. Сначала я присматривался и решил заговорить о дружбе не сразу. Ты тогда уже в армию ушёл. Я ни на что особо не надеялся, думал, просто будем дружить, но тогда уже понимал, что влюбился. Потом она быстро мне открылась. Я тоже ей понравился. Рита оказалась лесбиянкой. Она приезжая, снимает квартиру и учится. Мы проводили много времени у неё дома. Занимались сексом – так, как это бывает у девочек. Она всё время удивлялась, почему я всегда играю главную роль в сексе и не даю себя трахнуть по-настоящему. Ты понял, как это… – она замолчала и стыдливо уставилась в кружку.
– Не надо морозиться, Марк, я был в магазине для взрослых.
Дальше что было? – подбодрил я.
– Ну, мы встречались, а я втайне от всех бегал по врачам. Доказывал, что на самом деле мальчик. Ты знаешь, после полугода наблюдения у психиатра и сексолога, мне это удалось. Наконец, мне разрешили колоть гормоны. Разумеется, Ритка заметила следы от уколов. Я сослался на диабет. Но постепенно тело стало меняться. Ты помнишь, мускулы небольшие у меня всегда были из-за занятий спортом, а тут стал ломаться голос. И без того маленькая грудь уменьшилась, появились волосы на подбородке. Недавно Ритка учинила скандал. Орала, чтобы я сказал, что происходит. Мне пришлось признаться во всём. Она разозлилась. Типа она, чистая лесбиянка, столько времени впустую потратила на хрен знает что. Что я уродка обдолбанная, и всё в этом духе. В итоге, меня выставили из квартиры, кинув вещи на лестницу. Я бы смирился. Постепенно заглушил в себе любовь к ней, начал жить с чистого листа. Мне банально не дали. Эта гадина растрепала всем в институте. Я неделю ходил там как по минному полю. Кто-то откровенно лапал, мол, всегда мечтал переспать с такой уродиной. Кто-то просто ржал… Насмешки тоже можно стерпеть, но два гада меня чуть не избили вечером. Орали, чтобы я уезжал в Гейропу, что мне там самое место. Меня спасло только то, что я айкидо десять лет занимаюсь, – всхлипнула она.
Я подошёл и утянул её на кровать. Потом обнял, прижимая к себе. Она, всхлипывая, уткнулась носом в мою футболку.
– Я не понимаю, Егор, за что? За что так? Почему даунов называют солнечными детьми и сочувствуют родителями? Почему нам нет места в этой жизни? Я тоже не виноват, что природа что-то напутала и в тело девочки вдохнула душу парня. Я таким родился, Егор. С самого детства ненавидел платьица и бантики.
– Тебе нужно научиться с этим жить. С тем мнением в обществе, которое сложилось вокруг нас. Самое главное, не упасть в пропасть, смириться со своей судьбой и идти к своей цели. Даже многие родители не понимают, что не только им тяжело от осознания того, что твой ребёнок не такой. Ребёнку в сто раз хуже, чем тебе. Он проходит через муки, которые большинству и не снились. Я знаю одну самоотверженную мать. Мы познакомились в том городе, где я служил. Она одна воспитывала сына, и в восемнадцать он понял, что гей. Он просто не смог с этим жить, несмотря на то, что мать сказала, что будет любить его любого. Женщина отчаялась и стала искать в интернете гей-сайты. Потом наткнулась на моего любовника, который писал блоги на одном из них. Он не занимался пропагандой, он писал на тему, как с этим смириться. Женщина буквально умоляла его в комментариях встретиться с ней. Максим с ней поговорил. Оказалось, психолог пацану не особо помог. Она не знает, что делать. Женщина упросила Максима побеседовать с сыном, научить жить с этим. Принять себя такого, каким его создала природа. У него получилось, потому что Макс не говорил стандартные фразы психолога. Тебе не нужно вариться в собственном соку, Марк. Расширяй свои горизонты. Сходи в гей-клуб. Подружись с другими парнями. Уверяю тебя, там ты найдёшь поддержку, – я погладил её по голове.
– Давай ляжем, хочу поваляться, да и спать скоро. Десять часов уже, – она посмотрела на мужские часы на руке.
– Хорошо, я расправлю кровать. Сейчас дам тебе свою майку для сна.
Я подал ей чистую футболку и отвернулся.
– Да ладно, я тебя не стесняюсь, – хмыкнула она.
Конечно, по её мнению, мы оба мужчины. Повернулся – любопытство взяло своё. Её грудь действительно уменьшилась, но она всё равно носила бюстгальтер, а вот внизу были пацанские боксёры. Напялив футболку, она забралась под одеяло. Я разделся до трусов и лёг рядом. Маринка положила голову мне на плечо и вздохнула.
– Это не самое страшное, Егор. Дело в том, что слух о драке дошёл до декана. Нас по очереди вызвали к нему. Эти уроды рассказали всё обо мне. Декан позвонил родителям, а мне заявил:
«Если из-за вас в институте будут ещё такие проблемы, мне придётся подать прошение о вашем отчислении». Я пришёл домой, а там родители напустились с пеной у рта. Раньше они практически мной не интересовались. Оба строили карьеру, пропадали на работе. Мне иногда кажется, что они меня не хотели. Так, зачали случайно, вот и пришлось рожать. Мать была не против любой моей авантюры, что не вылезала за рамки приличия. Хочется скейт? Ладно, купим, ты же у нас учишься хорошо. Записалась в секцию айкидо? Ну и что? Зато для самообороны – самое оно, никто кровиночку не обидит. А тут представь, такое дерьмо из них полилось. Кем я только не побывала – идиоткой, дебилкой и прочим. Мать орала, что мой пубертатный возраст прошёл и хватит маяться дурью. Отец бесился, говоря, что меня нужно в психушке закрыть, чтобы мне мозги вправили. А сегодня жуть вообще. В гости пришёл сынуля папиного начальника. Парню уже двадцать пять, и он давно пытался за мной ухаживать. Родители вдруг смылись. Типа нас соседи в гости позвали, вернёмся часа через два. А этот мудак сидит как приклеенный. Рассуждает о юриспруденции, хотя ничего в этом не смыслит. Как только родители ушли, я хотел сослаться на то, что тоже ухожу, но этот придурок напал на меня. Я стал отбиваться, а он такой: «Чего ты рыпаешься, меня твои родители попросили тебя трахнуть, чтобы мозги из жопы вылезли и на место встали. Я не выдержал и спустил этого урода с лестницы. Рожа будет синяя. Плевать, в полицию всё равно не побежит. Я могу сказать, что он меня пытался изнасиловать, ведь, по сути, так и было. Я не могу переспать с мужиком, я не гей, как ты.
Чёрт, вот это финиш! Они ведь могли своего ребёнка к страшной черте подвести. Я был в шоке от её рассказа и злился на её родителей. Хотелось пойти и разбить им носы, причём обоим. Мозг лихорадочно соображал, как помочь подруге или другу. Я и сам запутался уже в этом, но мне было всё равно. Она была человек, пусть со своими особенностями, но человек. Добрый, искренний, готовый прийти на помощь.
– Марк, ты говорил, что покойная бабушка два года назад завещала тебе квартиру, – вспомнил я.
– Да, но родители поселили там сразу после её смерти молодую бездетную пару.
– Тогда я могу тебе предложить вариант. Дома ты не можешь спокойно жить. К тому же вряд ли тебе будут выделять деньги, зная, на что ты их копишь. Наплюй на всех. Ты не обязан подстраиваться под них. Завтра сходишь и скажешь квартирантам, что даёшь им две недели на поиск новой хаты. Потом поменяешь замки и будешь жить. В институте переведёшься на заочку, а в ресторане возьмёшь полную смену.
– Егор, как я сам не додумался? Менеджер вчера сказала, что появилось постоянное место и она взяла бы меня. Пф, только где жить эти две недели?
– Через три дня новогодние каникулы. Я позвоню Максиму, и мы поедем к нему в гости. Отметим в кругу друзей в гей-клубе. Мне родители деньжат подкинули. На самолёт хватит.
– А будет удобно, если ты со мной приедешь? И потом, как же Артём?
– Он отмечает с Ксюхой.
– Ты ему ещё не сказал? – удивилась она.
– Нет, я не знаю, как это сделать. Боюсь его ранить. Он её так любит.
– Если ты не говоришь, я тоже буду молчать. Спасибо за всё, Егор. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – я чмокнул её в лоб.
Максим действительно звал меня к себе на праздники, и я решил совместить приятное с полезным. Нужно помочь ей не скатиться в бездну. Это может только Максим. Он работает с отцом, но заочно окончил институт на психолога. Как парень говорит, он и сам не знает, зачем ему это нужно. Зато я знаю: чтобы помогать таким, как мы, не упасть. Я ещё какое-то время не мог уснуть. Смотрел на отвернувшуюся к стене девчонку, которая сзади и вовсе смахивала на долговязого симпатичного парня. Размышлял о несправедливости жизни. Можно было сколько угодно рассуждать на эту тему, но отдохнуть не помешает.
