Текст книги "Невишный"

Автор книги: Светлана Багрянцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

10

Синглит – совет вельмож.

Вапница – сосуд для краски или чернил.

Калам – палочка для письма.

Эрио вызвал в кабинет десницу, и Желан явился быстро. Поздоровавшись со стариком, он создал полог тишины, давай позволение говорить.

– Скоро синглит, мой король. Думаю, у всех будет множество вопросов по поводу нового закона. Вы не обсудили его с лордами, – Желан присел в кресло у стола.

– По сути, я не обязан придерживаться мнения синглита. Это папа так делал. Он боялся, что народ его не поймёт, захочет сместить с престола, поэтому он всегда опирался на мнение лордов. Я найду, что им сказать, – Эрио неприятно усмехнулся. – Та ложь, которую ты выдумал во время нападения на замок, вполне подходит.

– Надеюсь, что все поверят в неё, – склонил голову жрец и спросил: – Зачем вы звали меня, великий?

Эрио положил перед собой листок пергамента, обмакнул калам в вапницу и стал рисовать, не слишком задумываясь, что выводит его рука. Это помогало настроиться и выкинуть из головы всё ненужное.

– Мальчишка, которого Яреб притащил в Тёмный замок, странный. Я недавно получил старый учебник и понял, кто такие омеги. Милан не похож на них. Мне нужен балий, но не простой, а заклинатель. Человек должен быть надёжный. К сожалению, я не могу доверять никому, кроме тебя, – Эрио бросил внимательный взгляд на десницу и посетовал: – Был бы жив Рехо, я обратился бы к нему. Его сын Болто… не отвечает всем требованиям. Он думает, что я не ведаю о его способностях, но мне известно многое.

– Почему не смените его, великий? – удивился Желан.

– После нападения на дворец толпы с целью сместить меня только слабоумный не поймёт, что ветер дует изнутри, а не наоборот. Пусть все думают, что я этакий глупец. Кстати, Милан экранирует: я не могу прочитать его мысли. Может, в нём просыпается магия, просто ошейник её сдерживает? Так что насчёт балия, Желан?

Старик задумался, нахмурившись, но вскоре лицо его посветлело.

– Есть один человек, который будет предан вам так же, как и я. Он живёт на юге страны. Ушёл в отшельники и лечит только тех, кто отважится прийти к нему сам. За свою жизнь он ни одного новорождённого омегу не убил. Считал неправильным.

– Кто этот балий? – заинтересованно спросил король.

– Мой двоюродный брат Октан. Он старше, ему уже восемьдесят зим. Если нужно, я схожу за ним порталом и приведу прямо в Тёмный замок, – жрец усмехнулся: – Ваш преданный порталица как раз сейчас слоняется здесь без дела.

– Хорошо. Бери порталицу, и жду вас в замке. Милан в одной из комнат первого этажа. Парень действительно оказался хрупок – пришлось вывести его из темницы.

– Я рад, милорд, что вы одумались. Пойду отыщу Ториуса, – улыбнулся Желан, вставая.

Только ему, старому деснице, Эрио позволял некоторые вольности в свой адрес. Не было в его окружении преданнее людей, чем Желан и Рехо. «Как жаль, что старый балий ушёл к предкам», – с грустью подумал он.

***

Маг ушёл и снова запер Милана в комнате. Парень недоумевал – зачем? Можно подумать, он отсюда сбежать сможет. Сам же и сказал, что кругом лес. Обманул?

Было тоскливо и скучно: делать совершенно нечего. «Ну, пообедал я, дальше что? Снова валяться на кровати? Был бы тут телефон, я бы… Глупость сморозил. Смогу я послушать то, что на него закачано, только пока не кончится заряд. Не факт, что в этом магическом мире есть электричество».

Милан сидел в кресле, облокотившись о спинку, и пробовал сочинять истории, но потерпел крах – он не мог описывать предметы и людей, ибо никогда их не видел.

– Тебе грустко, Милан? – раздалось рядом.

Парень вздрогнул от неожиданности.

– Да, мне грустно. Мне нечем заняться здесь, – пожаловался он.

– Я подумаю, чем тебя развлечь. А пока мы ждём балия, можно немного прогуляться.

Впрочем, неведомый балий появился быстро: они только немного прошлись возле замка, как их окликнул старческий голос. Из разговора Милан понял, что пришли еще двое мужчин: тот самый балий и десница по имени Желан.

– Приветствую вас, ваше великолепие милорд Эрио, – раздался тихий надтреснутый голос. – Балий Октан к вашим услугам. Клянусь хранить верность вам и быть немко.

– Приветствую, Октан. Мне нужно знать всё об этом юноше. Идёмте в его спальню, – ответил Эрио, внезапно с лёгкостью поднимая Милана на руки, и пошёл вперёд.

– Поставьте меня, – он забарахтался, чувствуя, как щёки наливаются румянцем.

– Так будет быстрее, – буркнул Эрио.

– А он лепый, Яреб не соврал, – одобрительно заметил Желан.

– Да, ты прав, – буркнул король.

В комнате Милана поставили на пол, и он застыл, боясь даже шевельнуться.

– Октан, мне нужно знать, омега этот парень или нет. И если у него просыпается магия, то какая? – спросил Эрио, положив руку на плечо Милану.

– Парень должен раздеться донага, после лечь на кровать, – балий взял его за руку и потянул в сторону. Теплая сухая ладонь с морщинистой кожей говорили о том, что Октан очень стар. – Я осмотрю его.

Милан встрепенулся от этого заявления. Он понимал, что процедуры осмотра не избежать, вот только раздеваться при всех было стыдно.

– Пусть лишние уйдут, – решительно заявил он, вырывая руку. – Я хочу остаться с вами наедине, господин Октан.

– Хорошо, – снисходительно проговорил Эрио. – Мы с Желаном будем в комнате напротив. Жду вас с новостями, балий.

Милан услышал шаги и хлопок закрывшейся двери. К нему подошли и снова взяли за локоть.

– Не бойся, я тебя не обижу, – ровные интонации успокаивали. – Это просто осмотр. Я уже вижу, что ты невишный. У нас рождаются люди с аномалиями в теле, но очень редко. Что это? – Октан провёл пальцем по его горлу и ответил сам себе: – Магический ошейник.

– Вы можете его снять? – тихо спросил Милан.

– Нет. Не я надевал, не мне и снимать, – балий вздохнул. – Пойдём к кровати. Я помогу тебе раздеться.

– В последнее время все хотят меня раздеть, – буркнул Милан, давая себя увести. – Почему только мужики, непонятно?

– Кто-то ещё к тебе прикасался, кроме Эрио? – удивился балий.

– Да, на Земле, – Милан сглотнул и с отчаянием проговорил: – Но я еще ни с кем спал, хоть вы мне поверьте

– Зачем принимать твои слова на веру, если я способен это точно узнать? Ложись на спину, руки вытяни вдоль тела.

Милан лег, как просили, и застыл. От смущения перехватывало дыхание, щёки и кончики ушей опаляло жаром. Он почувствовал, как матрас прогибается под весом чужого тела и головы коснулись руки балия. Октан медленно повёл руками вниз по его телу, задерживая ладони в некоторых местах.

– Сердце работает хорошо, – бормотал он. – Лёгкие чистые, остальные органы тоже в норме. С первого взгляда ты не похож на омегу, – озадаченно проговорил балий и внезапно дотронулся до члена Милана и потрогал яички. – Семя живое, но не способное оплодотворить женщину. Это странно, – задумчиво протянул балий и ласково попросил: – Раздвинь ножки, малыш. Не бойся, я только пальцем прикоснусь.

Его трясло, было ужасно неловко и смущающе, несмотря на то, что процедура больше напоминала медосмотр. Милан не сразу, но подчинился. Согнув его ноги в коленях, балий сам поставил его стопы на матрас, а затем его палец коснулся ануса, задерживаясь там. Снова послышалось нудное бормотание, и Октан озвучил то, что узнал:

– Ты девственник. Однако в тебе есть кое-что странное. Экран, защищающий мысли, поставлен искусственно. Он проявился только на нашей планете, – Милан вскинулся, собираясь спросить, но не успел: балий похлопал его по коленке и успокоил: – Я не буду его снимать, не переживай. Что же в тебе не так, малыш? Если экран создан магией, возможно многое. Сейчас я осмотрю тебя глубже. Будет больно, – предупредил старик, – но ты должен потерпеть.

Милан почувствовал, как на солнечное сплетение легла рука и в следующее мгновение по венам будто побежал ток. Однажды его ударило на самом деле, и он прекрасно помнил эти ощущения. Только сейчас всё было гораздо сильнее. Показалось, что внутри тела что-то движется, рвется наружу – и Милан закричал от боли. К счастью, длилось всё не очень долго. Вскоре балий убрал руку, и Милан тоненько застонал от облегчения: все закончилось.

– Это всё, малыш, – снова успокаивающе похлопал старик по его ноге и накинул сверху одеяло. – В тебе нет магии. Пока нет, но я чувствую, что она может появиться.

– Я омега или нет? Скажите, я хочу знать.

– Омега, – волос коснулась старческая рука, пахнущая какими-то травами, и легонько погладила, – но твоя сущность запечатана магией. Я пойду к королю, – кровать дрогнула, и через пару секунд послышался скрип двери. – Будь счастлив, малыш.

– Я не омега! Вы всё врёте! Я не хочу! – отчаянно крикнул Милан вслед балию и раздраженно накрылся с головой одеялом.

***

Желан сидел на кровати, а Эрио нервно расхаживал по комнате.

– Успокойтесь, милорд. Всё будет хорошо, – заверял десница.

– А если парень окажется не омега, что тогда делать? – тревожно спросил он.

– Тогда проклятие сбудется, – тяжко вздохнул жрец и предложил: – Вы можете спрятать новорожденного омегу. Но если судить по книге, которую вы мне показали, придётся ждать примерно шестнадцать лет, прежде чем вы сможете его обрюхатить. Народ столько ждать не будет – на трон посадят вашего племянника, – удручённо подытожил Желан.

Вдруг послышался крик Милана. Эрио хотел было бежать к нему, но десница остановил его у дверей.

– Не стоит мешать моему брату. Я уверен, он не причинит ему зла.

Схватив за плечи, Желан силой усадил Эрио на кровать. Он сцепил руки в замок, опираясь на колени. Ждать было невыносимо. От злости магия внутри бурлила и требовала выхода. И вот наконец появился Октан.

– Что с Миланом? – спросил Эрио резче, чем хотел.

– С ним всё хорошо, отдыхает. Пришлось исследовать глубокие каналы тела, считывать возможную магию. Это болезненно, но не смертельно, – успокоил балий. – Мальчик – девственник. Он не спал ни с женщиной, ни с мужчиной. Магия в нём ещё не проснулась. Милан действительно омега.

– Но почему он такой странный? В старом учебнике Нахзарии сказано, что у него с шестнадцати лет должна быть течка, а этого, по словам Милана, ни разу не происходило.

Эрио был раздражён, зол и рад одновременно. Он не знал, какое чувство преобладает. Радости, что это омега, или злости, что парень не соврал.

Балий встал прямо напротив короля и смело взглянул ему в лицо. Светло-голубые пронзительные глаза казались странно молодыми на испещренном морщинами лице.

– У мальчика стоит два экрана. Их поставил балий-заклинатель последнего уровня. У него точно имелся амулет дракона, как и у меня, – старик коснулся амулета, подтверждающего высшее мастерство. Эрио знал, что люди с такими способностями – большая редкость. – Один из экранов, – продолжал меж тем Октан, – запрет читать мысли. Второй экран защищает от распознавания истинного пола. Грубо говоря, это магическое перерождение омеги. Такое заклинание сложное, требует больших сил. Даже обычный балий не смог бы определить истинный пол Милана. Он сказал бы, что это обычный мужчина. Кроме того, такая магия не проходит бесследно. Что-то даёт, но и что-то забирает в ответ. В данном случае – зрение. Я проследил путь заклинания и смог считать его суть.

– И что? Милан сможет зачать и родить ребёнка? – нетерпеливо спросил Эрио, прищурив глаза.

– Нет, магия не даст. Она подавила сущность омеги в нем. Парень ощущает себя как обычный человек. Но есть выход: щит спадёт, когда Милан встретит альфу. Позвольте мне взглянуть на вас, – балий наклонился совсем близко, заглянув ему в глаза. Казалось, он смотрел прямо в душу. Эрио стало не по себе, он даже поёжился от неприятного чувства. Неожиданно рука старика легла на его пах, он что-то пробормотал и отстранился.

– Вы альфа. Но странный альфа, милорд. Не могу понять, в чём дело. Вы знаете историю, – скорее утверждая, чем спрашивая, проговорил Октан. – Древние альфы Нахзарии смешивались с женщинами Убралии. Теперь, если рождается мужчина, то в нём бывает не больше десяти процентов крови альфы. Чаще её вовсе нет, ведь кровь сильно разбавилась за столько веков. У вас же семьдесят процентов. Удивительно, но это так.

– Вы хотите сказать, что раз я альфа, то Милан расколдуется? – воодушевился Эрио. Неужели ему повезло?

– Не всё так просто, милорд. Магия, что влилась в Милана, завязана на любовь. Он сможет стать собой, только если альфа его полюбит всем сердцем. Но есть еще кое-что: не только альфа должен полюбить, но и омега. Учитывая то, что парень в душе не хочет быть омегой и спать с мужчиной, влюбить его в себя будет сложно. Мы в первую очередь влюбляемся в образ, а потом уже разглядываем душу. К примеру, я увидел красивую девушку, она мне понравилась. Милан – невишный, он вас не видит.

– Есть ещё одно препятствие, – сник Эрио и удручённо опустил голову, запуская пальцы в волосы. – Проклятие нашего рода. Со времён Гора ни один Гавран не способен на любовь. И что теперь делать? Экран можно убрать по-другому?

– К сожалению, нет, – спокойно ответил Октан и поклонился, отступая к двери. – Я помог вам чем смог. Буду нужен – зовите. Желан, где порталица?

– Гуляет по замку, сейчас позову его.

– Спасибо, Октан, – Эрио достал из кармана мешочек с золотыми монетами и подал старику.– Скажи ещё одно. Кто мои родители? Мать не зачала меня от любовника?

– Ты сын короля и королевы. Насколько я смог увидеть, ты истинный Гавран.

Балий, не отказываясь от предложенного, ушёл вместе с Желаном. Эрио снова запустил пальцы в волосы и опустился на край постели, невидяще уставившись в стену. Новость его ошеломила.

– Как я его расколдую? Гавраны не способны на любовь, – произнесенное вслух это звучало еще хуже, чем в его мыслях.

– Потому что Гавраны – дураки, невежды и скоты. А в твоей крови много от альфы, не ожидал, – раздался уже знакомый насмешливый голос.

Король сразу узнал, кто это – тот самый невидимка, что дал ему книгу.

– Кто ты?! Покажись! – рявкнул он. – Иначе я тебя уничтожу!

– Больше ты ничего не хочешь, глупый король Эрио? Думай как следует. Из всякого лабиринта есть выход. До встречи, – захохотал незнакомец, и Эрио почувствовал, что остался один.

– Что ты хочешь этим сказать?! – угрожающе спросил он, но ему, конечно, никто не ответил.

11

Милан пластом лежал на кровати – не было сил даже подняться. Как ни странно, именно моральных сил, а не физических. В голове царил вакуум: маленький понятный мирок, в котором он жил всегда, переменился и стал вращаться вокруг одной точки под названием «омега»…

Он всегда считал себя обычным парнем. Как и все, мечтал, что, несмотря на слепоту, и у него будет девушка. В интернате для слепых была одна пара; Миша и Ксюша любили друг друга, и Милан немножко им завидовал. В выпускном классе они вовсю целовались, а Мишка говорил, что даже сексом занимались. Собирались после школы жить вместе…

Но теперь ничего этого не будет! Ничего не будет по-прежнему…

Он лежит неизвестно где, голый и беззащитный, ждёт своей участи… Он, Милан, оказался омегой! Может статься, что настоящий пол проявился только там, где он родился. Мерзко… Как всё это мерзко. А тот, кто приказал его украсть (для – страшно подумать! – «сношения» и последующего рождения детей) будет настаивать на сексе.

Послышались шаги, – кто-то приблизился к кровати – и он узнал Эрио по запаху: тот всегда пах одинаково и, нужно признать, очень привлекательно. Аромат каких-то цитрусовых – лимон или лайм – и ещё что-то, неизвестное Милану.

Присев рядом на кровать, Эрио погладил его по волосам, запуская в пряди пальцы, и это оказалось неожиданно приятно.

– Убедились, что я омега? – маг в ответ хмыкнул, и Милану захотелось огрызнуться, поэтому он резко произнес: – Теперь-то можно делать со мной всё что вздумается, правда?

– Да, не скрою, могу начать соблазнять тебя прямо сейчас, только настоящего соития между нами не будет. Я подожду, пока ты сам этого не захочешь, – ласково произнёс мужчина.

– С чего такие поблажки? – удивился Милан.

– Сущность омеги в тебе скрыта, магический экран защищает тебя от распознавания. Даже ваши земные приборы ничего не увидели. Но мне поведали, что можно снять этот щит. Мы вдвоём должны это сделать. Постепенно, не сразу…

– Захотели сладенького? – разозлился он. – А я не дам! Я жадный. Думаете, мне интересно этот магический щит ломать? Мне и с ним хорошо, – буркнул Милан и, не в силах сдерживаться от затопившего ноздри запаха, выпалил: – Как же вы вкусно пахнете!.. Ваши духи сбивают с толку.

***

Эрио сидел рядом и не знал, как завоевать его любовь. Балий прав, из-за того, что мальчишка – невишный, сделать подобное будет сложно. Неожиданное признание сбило с толку. Слово «духи» ассоциировалось скорее с потусторонним, с магией, но Эрио понял, о чем говорил омега. Вдруг Милан зачем-то перехватил его руку и понюхал ладонь.

– Ты имеешь в виду, что на мне ароматная вода? – мальчишка кивнул, и Эрио фыркнул. – Я не привык ничего наносить на кожу. И чем же я пахну?

Парень снова понюхал его ладонь.

– От руки слабый аромат. Это лимон или лайм и что-то сладкое. Знаете, будто ягода какая… Но я не все ягоды пробовал у нас, что уж говорить о ваших, – парень вздохнул и отпустил его руку.

– Я пахну альфой, Милан, – Эрио усмехнулся, рассматривая насторожившегося мальчишку. – Каждый альфа и омега имеет свой особый запах. Балий поведал, что во мне семьдесят процентов от альфы. По нынешним временам это очень много.

Он был поражён, – раньше ему никто не говорил, что он пользуется ароматной водой, – но решил утаить это от пленника.

«Получается, запах альфы проявился только тогда, когда я встретил омегу», – Эрио снова посмотрел на Милана. Захотелось лечь рядом и… Странное чувство, но противиться ему он не собирался. Он снял с себя одежду, чтобы не помять, и забрался под одеяло. Притянул омегу к себе, обнимая.

– Иди сюда. Не бойся, мы просто будем лежать, – ласково проворковал Эрио, и парень уткнулся носом его шею, пробубнив:

– Здесь запах очень сильный. Аромат альфы… Как всё… – он запнулся, но тут же продолжил: – Эрио, вы знаете, как всё произошло? Ну, когда была война и прочее.

– Разумеется. Я же изучал хроники. У нас также есть школы для детей, где учат истории. Ты не поверишь, но дети лордов и королей учатся с простолюдинами на равных, а потом каждый выбирает себе дело по нраву. Кто имеет магию, идёт в учиться в магистрат. Остальные – учениками мастеров, кузнецов, пекарей, овощеводов. Много есть работ, где нужны руки. Я не учился в магистрате. Меня обучали магии индивидуально.

– И у вас есть волшебная палочка, как у Гарри Поттера?

– Я не ведаю, кто это такой. А палочек у меня никаких нет. Кисти рук – вот что важно для мага. Отруби пальцы – магия не исчезнет, но колдовать больше не сможешь, – откровенно ответил Эрио.

– И вы вот так легко выдаёте этот важный секрет? Не боитесь? – Милан искренне удивился.

– Какой же это секрет? Об этом знает у нас каждый.

– Тогда расскажите о войне.

– Хорошо. Только давай для удобства ты будешь обращаться ко мне по-простому. Я бы хотел с тобой подружиться.

– Короли не дружат со своими пленниками, это… так не бывает, – тихо выдавил Милан.

– Не тебе решать, что должен делать король, – высокомерно проговорил Эрио и, тут же пожалев о своих словах, поспешил начать рассказ: – Я поведую тебе, что знаю сам из нашей истории…

Мальчишка попытался осторожно отстраниться, и Эрио не стал его удерживать. Парень устроился рядом, старательно держа дистанцию. «Я мало что понимаю в любви, но я не должен давить на него. Говорят, любовь рождается из доверия. А может, ещё из чего-то…»

В семье Эрио доверия никогда не было. Отец, насколько он помнил, постоянно ругался с мамой, подозревая ту в изменах. В семье сестры измена была доказана, но ей, кажется, всё равно.

Он рассказывал Милану о событиях, произошедших столетия назад, а сам думал о том, что в последнее время вокруг него слишком много секретов.

Наступил вечер, и светило ушло с небосвода. Эрио давно закончил говорить, и позвал Милана поесть. Запасов оставалось еще вдосталь, да и от Милана не хотелось уходить… Вообще из замка. Но у него еще были дела.

«Как ни печально, но домой всё равно нужно. Переночую и утреннюю трапезу приму дома, да и еды еще принести не помешает: мальчишка и без того худенький, нужно его немного откормить. А назавтра займусь поисками библиотеки и начну, пожалуй, с тронного зала».

12

Лес никогда не молчит: он говорит пением птиц, шелестом трав и листьев. Даже маленький паучок может поведать о многом. Таислав умел разговаривать с лесом, ибо жил в нём почти всегда – он сам уж не помнил, сколько лет назад выбрал это место своим домом.

Когда-то оно называлось Белым городом и было столицей Нахзарии. Дома расположились у подножия горы, на которой стоял замок правителей, выстроенный из светлого камня. Они и сейчас там, забытые и заброшенные, но не все. Дом городского лорда облюбовал Таислав и его друзья. Каждый занимался своим ремеслом: кто-то умел находить драгоценные камни и золото, кто-то ковал удивительные цветы из лазудара, голубого железного камня. В общине было десять человек, и все – маги. Они защищали Белый город от людей. Благодаря им дома для постороннего глаза выглядели непригодными для жилья, а на краю леса появлялись фантомы страшных чудищ. Люди давно считали и лес, и замок проклятыми. Всё это было на руку Таиславу.

Он ещё помнил, как они сражались, защищая своих омег, а после пришли во дворец, чтобы спасти короля Добрана. Тот сказал, что Таислав должен собрать с десяток лучших магов-альф и немедленно привести их в замок порталом. Всецело преданный королю, Таислав быстро исполнил приказание.

Когда они прибыли, стены замка излучали белый свет, а король Добран сидел на троне, сосредоточенно читая какую-то книгу. Несмотря на свою молодость, король носил в себе великую силу – это знали все. И он, отдавая долг своим подданным, собирался принести свою силу в жертву – влил в преданных ему магов бессмертие души и тела, давая возможность исполнить свой приказ.

– Каждый из вас будет жить только для одной цели – возродить омег. Собирайте альф на отмщение, прячьте оставшихся омег. Люди Нахзарии не должны погибнуть, – строго приказал Добран, глядя на пришедших магов.

Он поднялся с трона и воздел руки к потолку. На ладонях засверкало синее пламя, оно вырывалось длинными языками и окутывало десять альф, стоящих у подножия трона. Добран закончил шептать заклинание и закатил глаза, без сил оседая вниз, но вскоре пришел в себя и велел магам уходить прочь. Таислав звал короля с собой, но тот отказался, заявив, что должен встретить врага как мужчина.

Так Таислав встал во главе избранных последним правителем магов. Они делали всё что могли, но потерпели крах. В их светлом замке поселился узурпатор и жил там год, пока не убрался восвояси, и тогда замок почернел. Люди решили, что это какое-то проклятие, поэтому покинули столицу. И лишь они осталось жить в опустевшем городе, поддерживая легенду о проклятии, но не стремясь уничтожить захватчиков. Да, их способности были велики, но что может горстка против целой армии наёмников?.. За это время им удалось спасти лишь несколько омег, большинство уничтожили, безжалостно убивая в собственных домах. Оставшихся в живых альф при помощи магии заставляли подчиниться и спать с женщинами. Были и те, кто до последнего противился, но их быстро казнили, оскопляя на главной площади.

Шли годы, и люди смирились со своей участью, сидели по норам и дрожали, даже маги в конце концов перебежали на сторону захватчика. Кроме десятка бессмертных, мстить уже никто не желал. «Своя шкура ближе к телу», – говорили одни. «Всё равно омег перебили. Какая теперь разница, кому подчиняться? Пропал Добран? Ну и боги с ним», – говорили другие.

Таислав сидел у большого каменного дома, что стоял на небольшом возвышении, и вспоминал то темное время. Он помнил, каким было это место века назад, но от былой роскоши не осталось и следа: ступени, ведущие к крыльцу, давно покрылись мхом, а стены обросли травой-ползуном… Все менялось, подчиняясь течению неумолимого времени, и только они оставались неизменными. Он провёл ладонью по своему лицу, по-прежнему без единой морщины, оттянул длинную прядь золотистых вьющихся волос, не тронутых сединой, и горько вздохнул. Знал ли король, на что обрекает их своим приказом? Видеть и не смочь спасти всех, кого хотелось, смотреть, как умирают друзья и родные, как привычный мир рушится… Проходят века, а ты остаешься все так же молод и полон сил, как в тот момент, когда было наложено заклятие. Вот только душа твоя стареет, и все тяжелее находить силы жить дальше. Тяжко вздохнув, он закрыл глаза и опустил голову.

– Добрый час. Закручинился ты совсем, Таислав. Меж тем я принёс тебе радостную весть, – раздался рядом голос Хотомира.

Таислав вскинулся и сверкнул зелёными глазами.

– Добрый час и тебе, Хотомир. Для меня будет радостной вестью то, что я наконец смогу уйти на перерождение, – Таислав улыбнулся, но взгляд остался печальным.

Хотомир пригладил густую чёрную бороду. В отличие от Таислава, он не тяготился своей бессмертной жизнью.

– Я принёс такую новость, что тебе расхочется уходить на перерождение, – Хотомир присел рядом с другом. – Король Эрио запретил законом убивать омег. Их приказано оставлять у Куртских сторожевых постов. Если раньше мы не имели возможности их выкрадывать из семей, то теперь можно спокойно забирать на границе.

– Хорошая новость, друг, – согласился Таислав, но не спешил радоваться: он понимал, что не все будет так просто. – Только что нам это даст? Младенцев придётся растить много лет, прежде чем они дадут потомство. Как их кормить? И где прятать? Здесь? А если король или его приспешники узнают? – покачал он головой.

– Я думаю, король Эрио не так уж и плох. Может, получится договориться с ним? – осторожно предложил Хотомир.

– С кем ты собрался договариваться? С узурпатором? Ни один человек из род Гавран никогда не будет нам другом. Я долго ждал отмщения, и наконец оно случится, – по губам альфы зазмеилась недобрая улыбка. – Проклятие сбывается, Хотомир, и скоро Эрио сместят с трона, только вот вместо него сядет Дарван. Нужно сделать так, чтобы юный король был подвластен нам.

– Я подумаю, что можно сделать. Мы долго ждали этого момента и не должны его упустить, – они понимающе переглянулись, и Хотомир в предвкушении сверкнул глазами.

Момент, ради которого жили все это время, наконец настал. Месть будет сладка.