Текст книги "Занимательная медицина"
Автор книги: Светлана Лаврова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)
Светлана Лаврова
Занимательная медицина
Нечто вроде предисловия
Как один бык помог решить нейрохирургическую проблему
На арену вышел бык. Большой, красивый, черный – для корриды предпочитают черных быков. Имя его осталось в истории неизвестным.
«М у-у, – подумал бык. – Вот я щас… му-у-уноточку, а кого я щас? Где этот… с тряпочкой?»
Бык огляделся. Вместо красавца тореадора на арену вышел лысоватый, не очень молодой человек. На взгляд быка, просто недоразумение, а нетореадор. На взгляд публики – тоже. Зрители разочарованно затопала ногами – этот слабак против быка не продержится и минуты!
Странный тореадор стоял спокойно.
«М у-у, – подумал бык. – А почему-у-у ты не машешь тряпочкой и не прыгаешь? Ну-у-у и ладно, тебе же хуже».
Бык выставил рога и пошел в наступление. Человек все стоял, даже не пытаясь спастись. Когда до него оставалось совсем чуть-чуть, он достал из кармана коробочку и нажал на кнопку. Бык резко затормозил и замер. Будто он не животное, а игрушка с дистанционным управлением.
Трибуны взревели от восторга – такой корриды они еще не видели.
Тореадор был не тореадор, а замечательный нейрофизиолог и нейрохирург Хосе Дельгадо, прославившийся своими работами по электростимуляции нервной системы.
А бык тоже был не простой бык. В его мозг перед корридой вживили электроды. Дельгадо нажал на кнопку. Слабый ток подействовал на те структуры мозга, которые отвечают за движение. И бык замер. Ему не было больно – просто он мгновенно перестал двигаться.
Это делали не для забавы. Работы Дельгадо помогли решить проблему лечения многих тяжелых болезней. А бык этому по мере сил помог.
Вот, например, болезнь Паркинсона. Это очень неприятная штука – у человека все время дрожит рука (или нога, или голова, или всё вместе). Иногда останавливается, но чаще дрожит и дрожит. Трудно писать и рисовать, трудно начать движение, трудно двигаться быстро…
Таблетки при этом иногда помогают, а иногда нет. И нейрохирурги уже довольно давно разработали такую операцию: сначала при помощи магнитно-резонансной томографии разбираются, где какие структуры мозга находятся, потом компьютер строит модель мозга именно этого пациента. Затем хирург делает маленькую дырочку в голове пациента и вводит туда тоненький электрод – именно в ту точку, которую он рассчитал перед началом операции. И электрическим током или холодом «отключает» те «кусочки» мозга, которые вызывают это беспрестанное болезненное движение. При этом пациент в сознании – его обезболили только местно, но не усыпили. Потому что он помогает хирургу – сжимает и разжимает руку, поднимает ногу, рассказывает о своих ощущениях. Ему не больно, он только немного нервничает – страшновато присутствовать на собственной операции, да еще и помогать. Последние десять лет я работаю на этих стереотаксических операциях в качестве нейрофизиолога – контролирую на электромиографе, как сокращаются разные мышцы под хирургическим воздействием. Такое счастье, когда рука, которая тряслась и отравляла жизнь своему хозяину лет пять-десять, вдруг останавливается и начинает вести себя как здоровая!
Этим людям тоже помог неизвестный черный бык на той корриде 1960-х годов. Хотя вроде при чем тут бык? В истории медицины было много таких интересных и странных вопросов. Например, почему Давиду удалось так легко победить Голиафа? Чем болеют вампиры? Почему СПИД появился после того, как исчезла оспа? Ответы на некоторые вопросы ты найдешь в этой книге. Ответов на другие не знает никто. Может быть, на них ответишь ты – в своё время?
Глава 1
Медицина старше человека?
Давным-давно в Китае жил на дне моря дракон со своей женой. Правил он морской страной, и все шло хорошо, да вот беда – заболела жена дракона, лежит – не встает.
Лекарь-осьминог осмотрел больную и сказал:
– Только одно лекарство может спасти ее. Это печень живой обезьяны.
– Кошмар, – огорчился дракон. – Где ж я тебе возьму в море обезьяну, да еще и живую? Может, каракатицей заменим?
– К югу отсюда есть остров Саругасима, где живет много обезьян. Пошли кого-нибудь из подданных привезти одну.
Выбрали послом медузу и велели хитростью заманить обезьяну в море и привезти к дракону. В те времена медузы были сильные, с четырьмя могучими лапами… но интеллектом, как и сейчас, не отличались. Вот подплыла медуза к острову Саругасима и давай приглашать сидевшую на берегу обезьяну: поехали да поехали в гости к дракону! Там и дворец золотой, и каштанов много, и хурма горами лежит… Обезьяна и соблазнилась. Села на медузу верхом, и та поплыла в середину моря. Плывет, могучими лапами подгребает… да взяло вдруг ее сомнение:
– Обезьяна, а обезьяна! А печень-то у тебя живая есть?
– Есть, как не быть! – удивляется обезьяна. – Я и сама живая, и печень у меня того… не дохлая. А что?
– Так в печени и суть, – проговорилась медуза. – Ой… только это тайна.
Обезьяна заподозрила неладное и пристала с расспросами.
Медуза и рассказала:
– Твоя печень нужна, чтобы вылечить жену дракона. Тебя убьют, печень съедят… За этим я тебя и везу. Ты уж меня не выдавай, что я проболталась.
Испугалась обезьяна – кругом море, никуда с медузы не сбежишь. Но виду не подает:
– Так что ж ты раньше не сказала, что все дело в печени! Я же ее с собой в гости не взяла! На острове оставила!
– Как?! – поразилась медуза.
– Я ее повесила на ветки сосны на берегу, где я сидела. Печень – такой орган, что его надо время от времени вытаскивать из себя и просушивать на солнышке. А не то цирроз будет или этот… гепатит.
– Ну вот, – расстроилась медуза. – И зачем ты дракону нужна без печени?
– Да и мне неудобно – ехать в гости без подарка – кивает обезьяна. – Давай-ка разворачивайся и вези меня обратно на остров Саругасима. Заберу печень – и снова поедем к дракону.
Медуза и повезла ее обратно.
Только обезьяна выскочила на берег, как тут же забралась на сосну и кричит:
– Не высохла печень, однако! Не поеду к дракону – что позориться перед народом своей мокрой печенью!
И хохочет-заливается – радуется, что спаслась.
Медуза поняла, что ее обманули, и ни с чем вернулась в морское царство. Там ее сильно побили за то, что приказ не исполнила, – и с тех пор стала медуза как отбитый бифштекс, и костей у нее нет, и лап тоже. А насчет исхода болезни у жены дракона история умалчивает, и чем ее лечил врач-осьминог при отсутствии нужного лекарства из печени – также неизвестно.
Вот какие трудности со снабжением медицинскими препаратами испытывали врачи во все времена, даже в самые древние. А кстати, когда это – «древние времена»? Когда возникла медицина? Если считать, что медицина – это прежде всего умение лечить болезни, то получается: медицина старше человека! Потому что человека еще не было на планете – а животные уже худо-бедно умели лечиться. Конечно, мы не знаем, как лечили насморк динозавры, даже если он у них и был. Но современные животные вполне профессионально пользуются лекарствами.
Слонихи Восточной Африки незадолго до родов ищут небольшое дерево из семейства бурачниковых и жуют его листья. Одна слониха прошагала аж 28 километров в поисках лекарства. Потому что благодаря веществам, содержащимся в листьях этого дерева, слоненок рождается легче и быстрее. Местные женщины подглядели это у слоних и тоже вовсю жуют листья перед родами. Зоологи видели, как шимпанзе лечатся от кишечной инфекции. Одна обезьяна, замученная жестоким поносом, принялась отдирать от дерева куски коры, пережевывать и выплевывать жесткие волокна. Около получаса она так лечилась – и на следующий день была здорова. Медведи умеют лечиться от паразитов, живущих в их шерсти, – пережевывают листья лигустикума и втирают получившуюся кашицу в шерсть. Но больше всего поразили меня воробьи, занимающиеся профилактикой малярии! Птаха мелкая, головенка у нее маленькая, и сколько там мозгов поместится? Ага, вот именно! Но когда в Калькутте (Индия) началась эпидемия малярии, воробьи принялись выстилать гнезда листьями дерева кришнашура, или делоникса королевского. Да еще и стали клевать листья деревьев, содержащие хинин – вещество, убивающее возбудителей малярии.
Так что же, животные занимаются медициной? Увы, нет. Животные лечатся. Так же можно сказать, будто птицы, летящие на юг зимовать, разбираются в навигации… И термиты, возводящие свои грандиозные постройки, в которых может поместиться слон, не являются первыми архитекторами – а какой соблазн сказать, что архитектура тоже возникла раньше человека!
Медицина – это совокупность научных знаний о болезнях, их лечении и предупреждении (по крайней мере, так считает «Толковый словарь»). Животные лечатся инстинктивно, и никакой наукой тут и не пахнет. А синтез-анализ и вопросы «что-почему» (или «что» и «почему») – это человеческое изобретение. Человек знает, почему он пьет это лекарство, а зверь – нет, но чувствует, что ему надо съесть эту траву или поваляться в этом солевом источнике. Правда, результат один – болезнь проходит (или не проходит).
А наши древние предки? Как у них обстояло дело со здравоохранением? Конечно, не сохранились микстуры каменного века или мазь, которой 50 тысяч лет… Но в Ираке, в Шандиваре, нашли нечто вроде неандертальского госпиталя. В пещере лежало девять скелетов тяжелобольных – один с поврежденной глазницей и без ампутированной нижней части правой руки, второй с тяжелыми повреждениями позвоночника, третий с жутким артритом и так далее. Но изучение скелетов показало, что люди с такими болезнями жили какое-то время, за ними явно ухаживали, так как костные переломы начали зарастать. Их лечили! Причем травами – на ложе найдена пыльца тысячелистника, эфедры, алтея, золототысячника; мы и сейчас лечимся этими травами. Неандертальцы не делали отвары (они не умели разжигать костры), но укладывали своих больных на ложе из целебных трав – возможно, чтобы раны не гноились.
Правда, есть и другое объяснение найденному: якобы это не больница, а захоронение, и пыльца от растений – цветы на могилу. Но как-то сложно представить неандертальца с букетом роз у свежей могилы. И раны-то у больных подживали! Хотя они и не смогли выздороветь – эти болезни серьезны и в наше время, – но медики, еще даже не ставшие в полном смысле людьми, пытались сражаться с болезнью.
С неандертальцами связана одна забавная история. 4 февраля 1857 года в Бонне на заседании Нижнерейнского общества естествоиспытателей и врачей состоялось представление ископаемого черепа древнего человека, найденного в долине Неандерталь. Большого восторга у собрания этот череп не вызвал. Позднее некоторые ученые даже предположили, что это не останки нашего древнего предка, а череп… русского казака, погибшего в 1813-м или 1814 году, когда русская кавалерия в составе союзных войск громила под Дюссельдорфом полки Наполеона. Да, ничего себе представления о внешности русских были в Европе – гориллоподобное создание с огромными надбровными дугами, нависающим низким лбом, кошмарной челюстью… Даже обидно.
Раз уж мы заговорили о древних предках, придется немного пройтись по нашей биографии. Вроде бы к собственно медицине происхождение человека отношения не имеет – но далее речь пойдет об анатомии, генетике и других «кусочках» медицины, в которых это знание пригодится. Медицина ведь не одна наука, это целый «букет» из физиологии и фармакологии, терапии и пропедевтики, гистологии и хирургии [1]1
Физиология – наука, изучающая живой организм; фармакология – наука о лекарственных веществах; терапия – все способы и формы лечения; пропедевтика – основной курс той или иной науки, изложенный в кратком виде; гистология – наука, изучающая ткани растений и животных; хирургия – науки, изучающая болезни, которые лечатся хирургическим путем.
[Закрыть]… можно долго перечислять. Так что затронем вечный вопрос: откуда взялся человек?
Глава 2
Кем нам приходятся лешие и водяные с точки зрения эволюции?
Поспорили как-то леший и водяной, кто сильнее.
– Мои леса огромны, границы им неведомы, – говорит леший.
– А мое море вообще бесконечно, – отвечает водяной.
– Мои стада неисчислимы, никто не может сосчитать, сколько у меня оленей, белок, мышек и тем более комаров, – хвалится леший.
– Да уж поменьше, чем у меня рыб, – хмыкает водяной. – А если сосчитать все икринки…
– Икринки нечестно считать, – возмущается леший. – Я тоже могу микробы сосчитать! А какая красота у меня в лесу! Сосны-колонны, зеленая крыша, цветочные ковры…
– Да все не так красиво, как у меня в море, – возражает водяной. – Твои цветы – мелочь по сравнению с моими морскими лилиями да актиниями, твоя крыша из листьев, а моя – словно из голубого хрусталя. А вместо твоих деревянных колонн – гроты да пещеры сказочные.
– У меня сокровищ много – мед да ягоды, смолы да орехи, – хвалится леший.
– Ха, орехи! У меня кораллы, да жемчуга, да золото потонувших кораблей! Не позорился бы уж со своими орехами!
– А я зато красивый! – сказал леший. – Такой мохнатый-волосатый – глаз не оторвешь! Не то что ты, лягушка голопузая!
– Ой-ой, красавец нашелся! Вот я – мужчина хоть куда: кожа гладкая, волосы да борода длинные…
Спорили-спорили, никак один другого не переспорит. Решили кости бросить: коли леший проиграет, то отдаст водяному стаю белок, если водяной проиграет, то отдаст лешему косяк рыб. Кинули кости, выиграл водяной:
– Отдавай белок!
– Да зачем тебе белки? – удивляется леший.
– Я их побрею, из зверей уволю да в рыбы перевоспитаю, – говорит водяной. – Отдавай, раз проиграл!
С тех пор в тайге иногда можно видеть, как множество белок мчится куда-то по деревьям, словно переселяется в иные края. «Это леший их водяному проиграл», – говорят старики. А на севере вместо белок бегут к Ледовитому океану огромные толпы леммингов (это такие северные грызуны). Вроде бы добегают они до океана и топятся в нем – значит, тамошний леший леммингов тамошнему водяному проиграл.
Про леших и водяных многие народы сказки рассказывают. Сказки разные, а общее то, что у всех европейских народов лешие – мохнатые и волосатые, как обезьяны, а водяные – с голой кожей (или с чешуей), длинными волосами и бородой. Почему так? Как ни странно, этот вопрос связан с теориями происхождения человека, которые сейчас основательно запутались.
Сначала было просто – человека создал бог или боги. У древних иудеев бог Яхве слепил человека из праха земного и вдохнул в него жизнь. Австралийцы рассказывают, что бог Бунджиль сделал людей из глины и приклеил к их головам волосы из коры эвкалипта. На острове Таити убеждены, что первый человек был вырезан из камня.
В Мексике индейцы мичоакан говорят, что бог выковал первых людей из меди, чтобы они не размокли, когда пойдут купаться в речке. Странно, почему он не подумал, что медные люди в речке утонут. Ханты на Урале рассказывали, что бог Полум-Торум, старший сын верховного божества Нуми-Торума, сделал очень прочных людей из лиственницы, а злой Куль-Отыр (местный дьявол) обманом поменял их на некачественных глиняных людей. Теория сотворения людей богом очень хороша и логична – поэтому она и продержалась столько тысяч лет. Да и сейчас многие в нее верят.
Потом, в XIX веке, появилась теория Чарльза Дарвина – о происхождении человека от обезьяны или какого-то похожего на обезьяну животного. Это тоже очень хорошая теория, а многие последующие сторонники ее украсили и дополнили еще лучше. Я изучала ее в школе как безусловную истину. Вот очень упрощенная схема теории Дарвина: жили-были в Африке некие обезьяны. Жили они на деревьях и совершенно не собирались становиться людьми – вот еще, больно надо! Но климат сделался суше, деревьев меньше… обезьяны спустились на землю. Здесь было опасно. И чтобы иметь лучший обзор, они начали привставать на задние лапы и озирать окрестности, как три богатыря на картине Васнецова. Руки освободились от ходьбы и стали заниматься работой… или хотя бы малышей пестовать. Занятая делом рука менялась, большой палец начал отходить от остальных на 90 градусов по сравнению с параллельными пальцами обезьяны. Такой рукой было удобно хватать плоды с редких деревьев и камни для всяких хозяйственных надобностей. Не совсем понятно, в какой момент эволюции с обезьян облетели волосы и появились разум и речь… но тем не менее этот ОЧЕНЬ укороченный пересказ многое объяснял. Сначала австралопитеки (ну совсем еще обезьяны), потом питекантропы (уже чуть-чуть люди), потом неандертальцы (люди, знавшие речь, заботу о ближнем, совместную работу), потом кроманьонцы – современные по анатомии люди… Кто из обезьян работал – стали людьми, кто ленился и остался в отступивших на юг лесах – остались обезьянами: гориллами, шимпанзе, орангутангами.
Прекрасная теория. Но потом начались неприятности. Потому что ученые научились более точно определять возраст найденных костей первобытных людей. И, расставив их по порядку, получили жуткую кашу. Судите сами: кости австралопитека, который явно был обезьяной, хотя и порывающейся встать на ноги, имели возраст около 2 миллионов лет. А найденный французскими палеонтологами М. Пикфордом и Б. Сену в 2000 году прямоходящий оррорин старше – ему более 6 миллионов лет!
В 2002 году ученый М. Брюне нашел в Чаде еще одного прямоходящего человекоподобного товарища – его назвали сахелантроп («сахельский человек») и насчитали возраст в 7 миллионов лет! И что же – чем старше, тем больше похоже на человека?
Ладно, допустим, австралопитек ни при чем, он не стал нашим предком и умер обезьяной. Выкинем его из ряда предков и пойдем дальше. Вот питекантроп, существовавший от 40 до 700 тысяч лет назад, – он уже что-то говорит и обрабатывает камни, и, наверное, не только камни, просто ничего больше не сохранилось. Вот неандерталец, живший 40–100 тысяч лет назад (именно они пытались лечить своих больных травами, хоронили умерших, украшали тела). Неандертальцы непривычно выглядят из-за мощного торса, надбровных валиков, лба, нависающего гребнем на голове. Их останки нашли во многих местах. А в пещере Схул в Палестине обнаружили более «продвинутого» неандертальца – кости потоньше, маленькие валики, почти нет гребня… просто красавец по сравнению с «классическим» неандертальцем. И поблизости, в пещере Кафзек, археологи обнаружили стоянку кроманьонцев – это уже совсем современные люди. Так все логично получилось: «классические» страшные неандертальцы постепенно превратились в менее страшных неандертальцев, а потом в красивых и современных кроманьонцев… Но ученые рано обрадовались. В результате исследований оказалось, что кроманьонцы – почти современные нам по облику – жили в Палестине 92–110 тысяч лет назад. «Улучшенные» неандертальцы – 60–70 тысяч лет назад. «Страшные», звероподобные неандертальцы – всего 40 тысяч лет назад. То есть чем дальше в глубь веков, тем более современно выглядит человек? Ой, это уже не эволюция, это регресс называется, вырождение то есть. И вообще странно, что существовал временной промежуток, когда предполагаемые предки и потомки – питекантропы, неандертальцы и кроманьонцы – жили на Земле одновременно! Теория превращения обезьяны в человека дала первую трещину.
– Вот именно! – сказали специалисты по анатомии. – Нам тоже не все ясно! Почему человек, становясь человеком из волосатой обезьяны, лишился волос? И не надо говорить, что он боялся перегреться! Аридизация – осушение лесов и замещение их саваннами – сопровождалась похолоданием! И что же, при угрозе ледникового периода обезьяна начала срочно лысеть, чтобы не перегреться? Кстати, от перегрева шерсть тоже защищает. И еще – по ночам холодно даже в тропиках, так что шерсть там была бы тоже не лишняя! Единственное место, где волосы не нужны, – вода, а то они при выходе на сушу долго сохнут, и от этого можно простудиться. Правда, млекопитающие Крайнего Севера имеют шерсть, но она такая плотная, что просто не намокает и служит «воздушной» прослойкой для обогрева (между шерстинками набивается воздух, и вода не может его вытеснить). А на юге водные млекопитающие – голые. Если предположить, что человек начал свой путь как водное млекопитающее где-то на юге…
– Кстати, насчет волос, – заметили другие ученые. – Ни одна обезьяна не выжила бы с длинными волосами, хоть в лесу, хоть в саванне, – зацепилась бы, запуталась в ветках во время бегства от хищников. Ни одно животное не имеет такой странной системы роста волос – только на голове и до бесконечности! И как их мыть в первобытном состоянии? Шампуни каменного века, хе-хе! Разве что жить в воде…
– А почему плоские ногти? Ведь когти всегда удобнее!
– А почему такая странная система охлаждения? Мы тратим уйму пота, к которому приклеиваются микробы и всякая грязь, все это пахнет, мягко говоря, не очень приятно. Есть даже несерьезное мнение, что слабый человек на заре истории выжил потому, что слишком сильно вонял – ни один уважающий себя хищник не хотел его есть!
– А наша речь! Ни одно наземное млекопитающее не «разговаривает» на выдохе! Все эти рычания, мяуканья, гавканья происходят на вдохе. Потому что при выдохе вместе со звуком выдыхается запах – а по запаху тебя легко найдет хищник или заметит твоя добыча. Только водные млекопитающие (дельфины, киты) и человек разговаривают на выдохе. Потому что разговаривать в воде на вдохе невозможно – захлебнешься на самом интересном месте разговора!
– А почему наши ноздри направлены вниз, а не вперед и вверх? Если бы мы произошли от наземной обезьяны, то оставили бы себе обезьяньи ноздри – чтобы удобнее принюхаться.
– А зачем губы? Это же просто вывернутая слизистая рта! Губы очень удобны для водоплавающих: они плотно закрывают рот, чтобы туда вода не попала.
– А почему так отличаются наши зубы? У млекопитающих на нижней челюсти есть диастема – пустое место, куда клык верхней челюсти входит и словно на замок запирает рот. Ни одно наземное млекопитающее не может жевать с закрытым ртом – он заперт. А мы можем! Если бы мы развивались в воде, тогда это было бы надо – чтобы вода в рот не затекала.
– А что вы скажете по поводу сводчатой стопы человека? Из нее можно сделать плоскую стопу обезьяны, а вот наоборот – из плоской сводчатую – никак нельзя!
– А почему у самых древних и примитивных приматов – лемуров и долгопятов – рука совершенно такая же, как у нас, с отстоящим пальцем, а у обезьян – все пальцы параллельно?
– А почему у человека жир откладывается, как у водного животного, под кожей? У наземных-то зверей жир прежде всего – в сальнике, на кишках.
– А почему скелет человека такой легкий и хрупкий? Подсчитали, что дефицит его прочности – около 40 %, а остальные животные – волки, медведи, олени, свиньи – гораздо крепче и массивнее. Словно мы развивались на планете с меньшей силой тяжести! Или в воде…
Этих «почему» накопилась такая уйма, что из них возникла теория водного происхождения человека. У нас в стране сторонником этой теории является профессиональный археолог и историк Виктор Тен. Одну из его книг – «…Из пены морской. Инверсионная теория антропогенеза» – я сейчас и буду слегка, очень коротко и упрощенно, пересказывать, чтобы показать: могли быть и другие варианты развития человека.
Как ни странно, теория водного происхождения человека связана с медициной, как пуговица с петлей. И может разрешить спор лешего и водяного в начале главы.
