Текст книги "Капля яда – море зла"

Автор книги: Светлана Алешина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

«Ты пустая и никчемная, ты даже защищаться не научилась», – подумала она, но, очевидно, проговорила это вслух, потому что удары вдруг прекратились, и Настя словно сквозь пелену услышала голос:

– Чего это она там?

– Да бормочет чего-то…

– Может, расколоться хочет?

Девушка почувствовала, как большая рука грубо приподняла ее лицо за подбородок, и услышала:

– Ну что, где бабки?

Настя помотала головой. Большего она уже не способна была сделать. Она вдруг почувствовала, как рот ее наполняется чем-то липким.

– Эй, гляди, она вроде сознание теряет. – Голос прозвучал с некоторой тревогой.

– Так, давай-ка ее, наверное, в машину, на месте разберемся, – предложил худой.

– Ты чего, а если в подъезде кто-нибудь увидит?

– Как увидит, так и забудет, – уверенно возразил тот. – Мало ли что, пьяных баб, что ли, не видели никогда?

– Не знаю, не нравится мне все это. Русак сказал, чтобы мы работали по тихой.

– Как по тихой?! – взвился другой.

– Слышь, Серый, а может, она в натуре ничего не знает? Все-таки мы ее хорошо обработали, другая давно бы раскололась, а эта молчит…

– Вот там и проверим, – коротко ответил второй голос.

После этого Настю подхватили под руки и повели к выходу. Она хотела сказать парням, чтобы они хотя бы закрыли дверь, но не смогла.

Впрочем, они об этом позаботились. Что происходило в подъезде, Настя не помнила. Вернее, она с сожалением отметила, что, кажется, никто на пути им не встретился. А потом сознание отключилось, и пришла она в себя только на заднем сиденье автомобиля, где ее крепко держал за руки смуглый парень…

Глава 3

Лариса Викторовна Котова ехала к Екатерине Валеевой и пыталась систематизировать информацию, которую ей беспрекословно выдала накануне Настя об этой девушке.

– …Кому, говоришь, она звонила с просьбой разведать обстановку? – Вопрос Ларисы прозвучал нарочито строго, из-под грозно сдвинутых бровей.

– Кате, – безропотно ответила Настя.

– Угу, – кивнула Лариса. – И где она живет?

– Ой, ну я не знаю… – растерялась дочь. – Знаю только, что где-то рядом с Ириной. Кажется, даже в соседнем доме.

– И как ее координаты можно узнать?

– Ой, так у Кости же в мобильнике должен остаться номер! – через пару секунд радостно воскликнула дочь. – А может быть, он и сам знает, где живет Катя!

– Так свяжись со своим Костей и узнай, – не терпящим возражений тоном повелела Лариса, но дочь и не собиралась ей возражать.

Буквально через пару минут Котова уже располагала данными о том, где и с кем живет Катерина Валеева. Эта девушка уже имела отдельную квартиру, мужа и двухлетнюю дочь Олесю. Она нигде не работала, находясь на полном обеспечении мужа. Сама была девчонкой доброй, но довольно легкомысленной и взбалмошной, что, собственно, никак не отражалось на ее образе жизни – наоборот, он мог являться образцом для подражания. По ночам Катька нигде не шлялась, обед, пусть и из супермаркета, всегда наличествовал в холодильнике, дочка ее выглядела как куколка, а уж про саму Катьку и говорить нечего. Родители ее люди несколько спесивые, остались недовольны выбором дочери. Им казалось, что Катерина заслуживает лучшей партии. И хотя муж ее был человеком по всем статьям положительный, к тому же весьма обеспеченный, «предки» все равно кривились. Поэтому Катя старалась с ними поменьше общаться. Вот такой информацией снабдила Ларису дочь. И теперь Котова примерно представляла, как вести беседу с Катей Валеевой.

– Здравствуйте, – Катя широко распахнула дверь, едва Ларисины пальцы коснулись кнопки звонка. – А я вас жду прямо с нетерпением! Кошмар просто, что творится! Ирка в милиции – с ума сойти можно! Вообще-то я этого ее мужика знать не знаю. Да и она сама недавно с ним познакомилась. Вот Поперечниковы лучше его знают, – с порога вывалила она на Ларису поток эмоций.

– Вы позволите мне пройти? – только вопросом удалось остановить ее.

– Да конечно, о чем разговор! – Катерина жестом пригласила гостью в квартиру.

Они прошли в гостиную и устроились в креслах друг против друга. Катя продолжала говорить, не дожидаясь расспросов Котовой.

– Ирка же мне позвонила в тот вечер! И я пошла к ее матери, чтобы все разузнать, что и как. Ну там, не ищут ли ее. Никто и не искал, мы уж и успокоились, а тут – на тебе!

– Я так понимаю, вы с этим человеком никогда не встречались, – попробовала Лариса вычленить хоть один полезный факт из всей этой болтовни.

– Никогда!

– А вот некие Поперечниковы его знают, – сыщица попыталась ввести разговор в нужное русло.

– Ну да! Это же Славкин знакомый давний. Да и Ульянка…

– Что Ульянка?

– Ну, в смысле, и Ульянка его тоже знает, – Катерина закурила и огляделась в поисках пепельницы.

– А кто такая Ульянка?

– Ну, это Славкина жена. – Катька спохватилась. – И наша с Иркой подруга детства. Мы все в одной школе учились. А потом вот мы с Ульянкой замуж вышли, реже стали видеться… Одна Ирка только порхала свободная, вот она и заходит к нам время от времени, то ко мне, то к Ульянке. Вот Поперечниковы и решили ее познакомить с этим… Как его там? Ну, с этим, которого убили, короче, – понизила голос Катерина.

– А какие отношения связывали Ирину с Садовниковым, вам известно? – спросила Лариса.

– Ну, какие-какие, – с нервным смешком отозвалась Валеева. – Понятно какие!

– Я не об этом, – поморщилась Лариса. – Сексуальная подоплека ясна. А помимо этого? Не было ли у них каких-то разногласий – я имею в виду серьезных, каких-то претензий друг к другу, ссор, может быть, принципиальных?

– Нет, – не совсем уверенно ответила Катерина, но, подумав с полминуты, уже тверже кивнула головой. – Нет! Ничего такого не было. Ирка сама говорила, что у них все замечательно. Она, конечно, приврать любит, – добавила Катька, – но в целом – нет, ничего не было. Ха! Да Ирка тут же бы послала такие отношения к чертовой матери, и вся недолга! Она меньше всего заморачиваться любит! У нее таких любовничков целый мешок. И как только начинались, как вы говорите, претензии, она сразу – фьюить! И гуд-бай, мальчик! Да и познакомились они совсем недавно, – посерьезнев, продолжала Катерина. – Из-за чего им ссориться-то?

– А с кем-то из друзей Садовникова, приятелей, Ирина была знакома?

– Ой, да не знаю я! – скривила губы Катька. – Она мне вообще только в тот день первый раз о нем рассказала! Хотя вряд ли она кого-то знала, она не любила время даром терять.

– То есть? – не поняла Лариса.

– Ну, то есть пришла – и сразу к делу, чтобы не было никого и не отвлекал никто, – чуть покраснев, объяснила Катерина.

– Да уж, деловая девушка, – усмехнулась Котова.

– Да вы лучше с ней самой поговорите, – предложила Катерина. – А я не знаю ничего. Я же говорю, у нее столько этих мужиков было, она и сама поди всех не помнит, а уж я… Так что я и рада бы помочь, но – извините!

И она с сожалением развела руками. Лариса и сама понимала, что дальнейший разговор не имеет смысла и нужно искать другой источник информации. Конечно, лучше всего было и впрямь побеседовать с самой Ириной, но, как сказал капитан Гунин, никого к ней сейчас не пускают, пока идут интенсивные допросы. Лариса не стала уточнять, что такое интенсивные, удовольствовавшись обещанием Гунина, что ее допустят к Кондратьевой сразу, как только появится возможность. Пока же предстояло обходиться своими силами.

* * *

Визит в семью Поперечниковых, Ульяны и Станислава, стал вторым пунктом в расследовании Ларисы. Как стало известно от Катерины, этот самый Славка Поперечников и познакомил Ирину с Садовниковым. Как и почему это получилось, что за связь существовала между этими людьми, сыщице и предстояло выяснить. Адрес семейной пары Ларисе также сообщила Катя, поэтому Котовой не пришлось лишний раз напрягать сотрудников правоохранительных органов и, что называется, мозолить глаза.

Поперечниковы жили в стандартном девятиэтажном доме, выстроенном лет пятнадцать-двадцать назад. Ларисе известно было со слов Кати лишь то, что «Улька – хорошая девка, но уж больно скромная. Мямля, одним словом. А Славка ее – вообще тютя. Просто влюбился в Ульянку, и все! Она и замуж-то за него идти не хотела, но тут забеременела, Андрюшка у них родился… В общем, пришлось отношения оформлять».

– А что же, Ульяна хотела выйти замуж за кого-то еще? – уточнила тогда Лариса, на что получила категорический ответ Катерины:

– Да что вы! За кого ей еще идти?! Она же замухрышка просто! Вернее, не от природы, а сама себя такой сделала. Улька, она в принципе девчонка симпатичная, но уж больно… Забитая! Если бы Славка не взялся за нее по полной программе, она бы до сих пор не замужем была. А он ей прямо прохода не давал, вот она и согласилась.

– Что, значит, не очень хотела за него идти?

– Да нет… – замялась Катька. – Я же говорю – за кого ей еще идти? Просто она вбила себе в голову какую-то любовь неземную, вот и все. А жизнь – это другое, тут всякие охи-вздохи лучше подальше засунуть! А так живут теперь, все нормально у них. Тем более вот, Андрюшка родился, совсем стало хорошо. А что Ульянка немного того… – Катерина покрутила пальцем у виска, – то это ее личные проблемы, это все, я говорю, подальше нужно засунуть!

– А в чем она того? – осторожно уточнила Лариса.

– Я же говорю! Охи-вздохи на уме, романтика какая-то надуманная… А реальная жизнь – это совсем другое, и живет она, между прочим, в этой самой реальной жизни, а не в облаках!

В принципе не так уж много Лара узнала. Теперь оставалось познакомиться самой с этими людьми и сделать собственные выводы.

«Самое обидное, – подумала Лариса, заводя машину во двор нужного ей дома, – что никогда заранее не знаешь, пригодятся ли они вообще, эти выводы. Чаще всего бывает, что восемьдесят процентов людей, с которыми знакомишься в процессе расследования, оказываются просто «балластом». По отношению к расследованию, разумеется».

Да сколько раз такое бывало! Ларисе Викторовне приходилось следить за малознакомыми людьми, вникать в перипетии их семейной жизни, личных отношений, частных проблем, разных секретов, разбираться в этом досконально в надежде, что это поможет ей приблизиться к разгадке преступления… А на поверку оказывалось, что и эти люди, и их проблемы не имеют ни малейшего отношения к преступлению… Плохие мысли одолевали Ларису и сейчас, когда она поднималась в лифте к Поперечниковым.

Дверь открыла худенькая русоволосая девушка. В ее внешности не было ничего примечательного, за исключением разве что глаз – огромных, с длинными пушистыми ресницами, темно-голубых, с какой-то ленивой поволокой.

«Могла бы выглядеть весьма привлекательной, – в доли секунды отметила про себя Котова. – Нужен макияж, хорошая стильная стрижка, а не этот замызганный хвост с убогой черной резинкой… Халат тоже сменить, а главное – выражение лица! Оно у нее слишком… Неуверенное. И сама вся зажатая. Действительно, производит впечатление замухрышки, хотя от природы внешние данные вполне достойные. Видимо, в чем-то права Катерина», – констатировала Лариса, вспомнив ее слова о «забитости» приятельницы.

Лариса вежливо поздоровалась и осведомилась:

– Простите, вы Ульяна?

– Да, – удивленно и чуть испуганно кивнула девушка и пригладила и без того прилизанные, без челки, волосы.

– Прошу прощения, мне очень важно с вами побеседовать, – продолжала сыщица, уже безошибочно определив, что эта робкая девушка при правильном поведении Котовой не осмелится что-то скрывать.

– Вы позволите мне пройти? – делая шаг вперед, решительно сказала Котова.

– Да, конечно, – все также растерянно и вместе с тем безропотно закивала Ульяна, чуть отступая. – Простите, а… Вы по какому поводу?

«Хоть это спросила, и то хорошо», – отметила про себя Лариса.

– Я по поводу смерти одного вашего знакомого, – без предисловий ответила она и пояснила: – Дмитрия Садовникова.

– А-а-а! – Ульяна вдруг ахнула и закрыла рот ладошкой. Глаза ее при этом стали размером в пол-лица. Она чуть постояла, не меняя позы и выражения лица, а затем тихо спросила:

– Разве… Разве Садовников умер?

– Ну да… – теперь пришла очередь удивиться Ларисе. – А вы что же, не знали об этом? Его ведь уже похоронили.

– Не-ет, – протянула Ульяна. – Мы вообще-то не так близко с ним общались… В последнее время даже совсем редко. И нам никто не сообщил.

– Понятно, – кивнула Котова, решив, что вряд ли узнает в этой квартире что-то, что могло бы пролить свет на обстоятельства гибели Садовникова. Изумление Ульяны было настолько неподдельным, что сложно было заподозрить, что она причастна к гибели Дмитрия, а сейчас делает вид, будто слышит об этом впервые. Нет, для нее, скорее всего, действительно смерть Садовникова – неожиданность. И они в самом деле были знакомы лишь шапошно. Для этих выводов Ларисе как сыщику не с одним годом стажа хватило нескольких минут общения.

Но это вовсе не означало, что сейчас следует развернуться и уйти. Вполне возможно, что-то и выудит полезное. Например, с кем общался Садовников в последнее время, не было ли у него врагов, почему сами Поперечниковы давно не виделись с Дмитрием и все такое прочее. То есть мелкие на первый взгляд вопросы, но именно они в конечном итоге помогают постичь истину. Так что и Поперечниковы, и бывшая жена Садовникова, и еще куча народа должны числиться у Ларисы на повестке дня, какими бы скучными и пустыми ни казались на первый взгляд разговоры с ними. К тому же, помимо Ульяны, есть еще ее муж, Станислав Поперечников, который может осветить ситуацию под другим углом.

После призывного крика Ульяны «Сла-ва!» – в прихожей появился он сам: невысокий худощавый парень с ежиком светлых волос, одетый в одни лишь джинсы.

Верхняя часть туловища была обнажена, наглядно демонстрируя не очень-то мускулистое тело.

– Здрасьте, – проговорил он, окидывая взглядом Ларису.

– Ой, Слава! – тут же вступила его жена, бросаясь к мужу. – Ты представляешь, Дима умер!

– Кто? – На лице Станислава отразилось недоумение. Он машинально обнял Ульяну и стал поглаживать по плечу.

– Дима Садовников! – подняла на него заплаканное лицо Ульяна. – Ужас, правда?

– А-а-а… Ну, да, – наконец выдавил Поперечников. – А отчего умер-то?

– Да, – вдруг словно очнулась и Уля, вопросительно глядя на Ларису. – Отчего он умер? Сердце?

– Да нет, – резко ответила Котова. – Все гораздо трагичнее. А что, у него разве было больное сердце?

– Ой, ну я не знаю, – совсем растерялась Ульяна. – Я просто предположила. Так что же случилось?

– Случилось то, что его отравили, – заключила Лариса.

Брови обоих супругов синхронно поползли вверх.

– Водки, что ли, левой выпил? – хмуро предположил Станислав.

– Нет, – покачала головой сыщица.

– Ох, так вы пройдите, пожалуйста, – спохватилась Ульяна. – Мы просто так опешили, что совсем разум потеряли, держим вас на пороге! Вы проходите, вас как зовут?

– Лариса Викторовна, – ответила Котова, проходя в довольно большую комнату и усаживаясь в кресло, с которого Ульяна секундой ранее суетливо сгребла раскиданную одежду. – А случилось вот что. Дмитрия Садовникова отравили, причем сделали это умышленно. Об этом свидетельствует использованный яд. Он не мог «случайно» оказаться ни в водке, ни в пищевых продуктах. Следовательно, его подмешали. Дело осложняется тем, что в тот вечер у него были гости. Но мы не знаем, приходил ли кто-то еще после их ухода. И потому я обратилась к вам как к людям, давно с ним знакомым.

Станислав, внимательно выслушав Ларису, нервно сглотнул, после чего произнес:

– Ну да, я знаком с Дмитрием несколько лет, но… Мы давно не встречались. С тех пор как он развелся с Мариной, у нас как-то вся дружба и расстроилась.

– А почему? – тут же задала вопрос Лариса.

– Почему? – Станислав глубоко вздохнул. – Ну, наверное, мы не вписывались в его новый образ жизни. Он стал свободным, как говорится, раскованным человеком, без особых обязательств. А у нас все наоборот: мы с Ульяной поженились, сын родился… Наши семейные заботы были слишком далеки от его интересов.

Ульяна тихим вздохом подтвердила свое согласие с мужем.

– Да, – сказала она. – У Димы были другие интересы, ему с нами было скучно.

– Понятно, – кивнула Котова. – И вы совсем ничего не знаете о том, с кем он общался в последнее время, были ли у него какие-то проблемы, может быть, враги?

– Не знаем, – решительно покачал головой Станислав. – Ну, вообще-то он работал в одной фирме, деньги довольно неплохие зашибал. Это уже само по себе может говорить о врагах. Но! – Поперечников помолчал немного. – Это, как вы понимаете, только предположение.

– Я понимаю, – согласилась Лариса. – А конкретно вы никого назвать не можете?

Станислав наморщил лоб.

– Нет, – наконец ответил он. – Я и знать не знаю, с кем он там дружил в последнее время. Знаю только, что директор у него некий Панин, но я его никогда не видел.

– А вот есть еще некто Алексей Водопьянов, – подсказала Лара.

– Не знаю такого, – удивленно отозвался Станислав. – Вообще никогда даже не слышал. Это, наверное, кто-то из недавних знакомых.

– А вы? – Лариса посмотрела на Ульяну, но та только смущенно пожала плечами.

– А жена вообще Димку почти не знала, – сказал Поперечников. – А его друзей-приятелей – тем более.

– А вы-то как с ним познакомились? – поинтересовалась Лариса.

– С Димкой? – переспросил Станислав, переводя взгляд на жену. – Ульян, принеси мне пива из холодильника, а? – попросил он. – Там внизу стоит.

Та быстро поднялась с места и пошла в кухню.

– Короче, я просто при ней говорить не хотел, – понизил голос Станислав, косясь в сторону кухни, где скрылась супруга. – Я сначала с Маринкой был знаком, его женой бывшей. Учились мы вместе. А она потом стала встречаться с Димкой, вот мы и пересеклись. С тех пор уж бог знает сколько времени прошло, они с Маринкой уже и развестись успели, а со мной отношения Диман поддерживал.

– Вы что же, встречались с Мариной Садовниковой? – спросила напрямую Лариса.

– Да нет! – замахал руками Поперечников. – Можете у нее спросить, ничего между нами не было! Просто, говорю, учились вместе, ну там, лекции друг у друга списывали… После занятий иногда вместе пиво пили – не вдвоем, а в компании. Студенты вообще народ веселый, общительный, так что бывших приятельниц-однокурсниц сейчас всех и перечислить сложно. А с Диманом мы почему сдружились. Да потому, что у нас хобби оказалось общим: он, как и я, марки в свое время коллекционировал. И когда я его увидел рядом с Маринкой – они возле входа в институт стояли, – у него в руках кляссер был. Я через плечо ему заглянул и увидел марку одну интересную. Попросил поменять. Тот согласился. Как говорят «дружба по интересам». А так… Знаете, я вот сейчас думаю… – Станислав как-то удивленно посмотрел на Ларису. – А ведь нас с Димкой, кроме марок, ничего и не связывало, по сути… Поэтому еще, наверное, и общаться перестали, как коллекционирование забросили.

В комнату вернулась Ульяна. Она несла на подносе две распечатанные бутылки пива, тарелку с сухариками и чипсы.

– Пожалуйста, – поставив все это на передвижной столик на колесиках, обратилась она к Ларисе и Станиславу.

Котова от пива отказалась, сославшись, что она за рулем, а Поперечников, взяв одну из бутылок, с удовольствием сделал несколько крупных глотков.

– Я знаю, что это вы познакомили Садовникова с некой Ириной Кондратьевой, – словно невзначай, но твердо проговорила Лариса, насыпая в ладонь горку сухариков.

– Да, – тут же подтвердила Ульяна. – Слава как-то сказал, что Дмитрий мается в одиночестве, что нужно бы его с кем-то познакомить, ну вот я и вспомнила про Ирину. Она тоже почти всегда одна.

– А почему?

– Ну… – Ульяна замялась. – У нее характер такой, знаете… Сложный. Не всякий с ней уживется. Она бывает резкая, категоричная. Но вообще она хорошая, – словно оправдывая подругу, прижала руки к груди девушка.

– Значит, Ирина – ваша подруга? – уточнила Лариса.

– Да, – подтвердила Ульяна. – Давняя, еще с детства. Мне хотелось, чтобы у нее наконец-то все сложилось, вот я и посоветовала познакомить ее с Димой. Но у них вроде бы тоже не заладилось. Во всяком случае, Ирка нос морщила. А вообще-то… Кто там знает наверняка? Она вообще с гонором, ей кого не дай, все недостойные. Такая уж она гордая.

– А может быть, это не гордость, а гордыня? – предположила Лариса, которую невольно стала интересовать фигура Ирины Кондратьевой не как возможной участницы преступления, а как сестры парня, с которым встречается ее дочь. Дочь хоть и формально взрослая, а по сути еще ребенок… А Ирина – как ни крути! – не внушала Ларисе особой симпатии. И если они все в этой семье такие же – с гонором, неоправданным самомнением и эгоизмом, – то лучше бы Насте держаться от них подальше. Но ведь если ей сейчас об этом сказать, то не поверит же! Решит, что мать, как и любая стандартная мамаша-клушка, считает хорошим лишь собственное дитя, а к его избраннику относится заведомо предвзято. Так недолго и лишиться доверия дочери. Все это сильно взволновало Ларису

«Ладно, с этим разберемся дома, – поспешно решила она про себя. – Я здесь с другой целью».

– Вы знаете, что Ирина задержана по подозрению в убийстве? – спросила Котова.

– Да вы что? – Глаза Ульяны широко распахнулись. – Ее подозревают в убийстве Димы?! Этого не может быть!

– Почему? – тут же спросила Лариса.

– Ну, потому что… Потому что это ерунда просто! Потому что… Ну, я давно знаю Ирину, и вообще…

– Потому что ей просто незачем это делать, – более логично ответил супруг. – Что она с этого имеет?

– У Садовникова пропали деньги, – пояснила Лариса. – По крайней мере, так утверждает его жена.

– Ну и что? – тут же возразил Станислав. – Это может породить массу версий, а не указывать однозначно на Ирину.

– А что за версии? – заинтересовалась Котова. – Что вы можете предложить в качестве версии?

– Ну, во-первых, еще неизвестно, на самом ли деле у Дмитрия пропали деньги, – начал рассуждать тот. – Марина же не может этого знать наверняка, они уже года два как не живут вместе. А может быть, он их давно потратил? Может быть, он купил что-то, о чем она знать не знает?! Он же не обязан был уже перед ней отчитываться. Да и вообще… Что за деньги? Откуда? Сколько? Это же тоже важно знать! Может быть, он просто взаймы у кого-то взял, а потом этот долг отдал, а Марина уже решила, что это его личные деньги.

Поперечников раскраснелся, воодушевившись своими логическими умозаключениями. Он сделал еще несколько глотков пива, высыпал в рот пригоршню чипсов, вскочил с места и принялся ходить по комнате, размахивая руками.

– Допустим даже, что у него были эти деньги! – воскликнул он. – Но это еще не означает, что их взяла именно Ирина! Вы знаете, что в последнее время он завел каких-то друзей? Очень сомнительных, между прочим! Я некоторых, кстати, видел, и весьма от них не в восторге! Вот, например, был там как-то у него такой гнусный тип… Маленький, щупленький, с усиками – на таракана похож, в пальтишке задрипанном. Глазки мелкие, хитрые, так и бегают по сторонам.

– Это значит, совесть у человека нечиста, – вставила Ульяна. – Нам еще в училище на занятиях по психологии рассказывали…

– Вот-вот! – подхватил ее супруг. – Мне он сразу не понравился!

В «гнусном типе» Лариса безошибочно узнала Анатолия Евгеньевича Курочкина, «светило» психологии города Тарасова.

– Вот вы об этих людях подумайте! – назидательно проговорил Станислав. – Такой вот, как этот усатый, запросто мог деньги украсть. Если их вообще, конечно, украли. Больше я, к сожалению, никого назвать не могу – как уже говорил, редко я бывал в последнее время у Дмитрия, – но он сам рассказывал, что после ухода Марины стал к нему шляться кто попало. Так часто бывает, когда человек один живет и не в состоянии отказать всяким там…

– Прощелыгам, – подсказала Ульяна и тяжело вздохнула. Она вдруг подперла голову рукой и отвернулась к окну, став похожей на умудренную жизненным опытом немолодую уже женщину.

– Вот-вот, – проворчал Станислав уже гораздо спокойнее, усаживаясь наконец на место и вновь принимаясь за пиво.

– То есть контингент у Садовникова в последнее время собирался разный и не слишком приятный, – подвела итог Лариса.

– Вот именно, – подтвердил Поперечников. – Вот среди кого нужно искать!

– Самое интересное, что я уже со многими встречалась, – усмехнулась Лариса. – Например, тот самый, как вы сказали, «гнусный тип» – психолог Анатолий, человек достаточно случайный в окружении Садовникова. А вот завсегдатаев я, к сожалению, так и не знаю. Они все вне зоны досягаемости. Надеюсь, что пока. Ну, хорошо, тогда вот какой вопрос, – Лариса разгладила юбку на коленях: – А Марина, бывшая жена Дмитрия, что она за человек? Что за отношения были у них в последнее время? Уж это, я думаю, вы сможете мне рассказать довольно точно…

Ульяна посмотрела на мужа. Тот наморщил лоб, потом пожал плечами и сказал:

– Ну, я попробую, конечно… Только я и с Мариной-то давно не общаюсь.

– Я вообще с ней не знакома, – виновато проговорила Ульяна и улыбнулась.

– Маринка была ничего девчонка, нормальная, – отхлебнув пива, заговорил Станислав. – Она и училась хорошо, и синим чулком не была при этом. Что уж там Дмитрий с ней не поделил – не знаю. По-моему, он стал слишком по деньгам загоняться. А ей это не понравилось. Она мне как-то вскользь призналась – мне, дескать, с ним перестало быть интересно. Наверное, так оно и есть. Диман в свои интересы вдарился, Марина – в свои. Стали люди чужими, обычное дело. Вот и разошлись. К тому же делить им особо нечего было, детей у них нет. Только оба они не очень-то выиграли с этим расставанием, – неожиданно произнес Поперечников.

– А это почему? – спросила Лариса.

– О-охо-хо, – запричитал Станислав. – Не очень-то благовидную роль вы мне отвели. Чувствую себя каким-то сплетником, знаете ли…

– Ой, ну что ты, Слава! – всплеснула руками Ульяна. – Ведь человека убили, какие тут могут быть сплетни?

– Ваша жена абсолютно права, – кивнула Лариса. – И мне нужны не сплетни, а сведения. А вы, как раз потому, что относитесь к числу давних знакомых, можете их предоставить.

– Ну, хорошо, – вздохнул Поперечников. – Только имейте в виду, что это мое личное мнение. А на деле может быть совсем и не так. Диман – он вообще скрытный был. Не всегда поймешь, что у него на уме.

– Понятно, я спишу некую долю на вашу субъективность, – успокоила его Лариса.

– Вообще-то Марина женщина неплохая, – с расстановкой произнес Станислав, почесав затылок. – В смысле, она порядочная, добрая. И дружить с ней нормально. Опять же если не очень близко. А вот жить… – Поперечников покрутил головой. – Жить с ней тяжело. Почти невозможно.

– Почему? – заинтересовалась Лариса.

– Характер такой, – пожал плечами Станислав. – Тяжелый очень. То она чем-то недовольна, то обижается ни с того ни с сего. И не рассердится, не накричит, нет! Она никогда не выскажет, будет все в себе держать и дуться, а тебя только презрительным взглядом испепелять. Язвит, слова нормально не скажет, все с подковыркой. Или вообще что-нибудь взбредет в голову, может встать среди ночи и уйти из дома. Показать, что она обиделась.

– Ну, может быть, и в самом деле обижалась? – предположила Лариса.

– Может быть, конечно, – согласился Поперечников. – Но не по шесть же раз на неделе обижаться! Причем никогда заранее не знаешь, когда она решит «обидеться». Не обидится, а именно решит! Ну, разве не тяжело так жить? Да через месяц взвоешь!

– Это вам Садовников рассказал? – уточнила Лариса.

– И он тоже, да и я сам видел… И потом, что я Марину не знаю? Она и в университете могла ни с того ни с сего с девчонками поссориться. Те только плечами пожимали – мол, что это с ней? А потом все привыкли.

– А Дмитрий, значит, не привык?

– Выходит, так. Хотя формально считается, что это она от него ушла. Ну, Марина не могла позволить, чтобы выглядело по-другому, – улыбнулся Станислав. – Чтобы, не дай бог, кто-то подумал, что ее бросили. Ушла она первой, потому что видела, что Дмитрия все это достало. А потом… Страдала в одиночестве, хотя никогда и не признавалась, но все равно это заметно было. Да и у него жизнь наперекосяк пошла. И денег меньше стало, и псевдоприятели задолбали, и пить он начал… В общем, не выиграли они оба, – заключил Поперечников. – Хоть и вместе было напряжно, но и раздельно не лучше. Бывает и такое. Да вы можете с самой Мариной встретиться. Только… Я вас предупредил насчет ее характера, она может и отказаться с вами разговаривать. Просто так, из вредности. – Станислав невольно улыбнулся.

– Пожалуй, мне так или иначе придется попробовать наладить с Мариной контакт, – задумчиво отозвалась Лариса. – И даже набраться наглости попросить вас позвонить ей и предупредить о моем визите. Может быть, в этом случае она не станет вести себя столь категорично?

– Ну… Что ж, я попробую, – согласился Станислав. – А когда позвонить?

– Перед тем, как я соберусь к ней. Я вам об этом сообщу, – сказала Лариса и попрощалась с семьей Поперечниковых. Котова не могла представить, насколько отложится встреча с Мариной. Она еще не знала, что произошло с Настей.

* * *

Настя очнулась в какой-то темной комнате. Было ужасно холодно, собственно, от этого ощущения она и пробудилась. Она поняла, что полусидит на каменном полу, прислонившись спиной к стене. Руки у нее были туго стянуты ремнем.

Настя попробовала ими пошевелить и почувствовала, с каким трудом ей это удается. На запястьях виднелись темные полосы, пальцы ломило.

Одежда была мокрой – видимо, ее поливали водой.

От этого было еще холоднее, и Настену начала бить сильная крупная дрожь.

Во рту был какой-то отвратительный привкус, к тому же он был словно набит какой-то разбухшей ватой. Настя попробовала выплюнуть эту вату и с ужасом обнаружила, что это сгусток крови.

Она попробовала подняться на ноги, но тут же, застонав, опустилась на холодный пол – ноги затекли и ныли, а малейшее движение отдавалось чудовищной головной болью.

Настя подняла связанные руки и осторожно потрогала голову. Нащупала несколько шишек. Правая сторона лица казалась какой-то деревянной и чужой. Проведя по ней пальцами, девушка обнаружила большую опухоль.

Разом всплыли вдруг в голове все события.

«Отлично, – с горечью подумала она. – Просто отлично! Теперь меня привезли неизвестно куда, неизвестно зачем, и никто даже не знает, где я нахожусь! Никто не станет меня здесь искать!»

«Ни-кто, ни-кто, ни-кто», – отзывался в голове ритм, словно выбиваемый металлическими молоточками.

«Ну и пусть!» – с какой-то обреченной ненавистью подумала она и прислонила к стене голову, закрыв глаза.

«Ну и пусть, ну и пусть», – тут же начали отбивать молоточки. Сама, в конце концов, виновата. Потом ей вдруг пришла в голову мысль, что ее, скорее всего, здесь убьют. Может быть, предварительно изнасиловав. «Как нелепо! – думала она. – Умирать, даже не зная за что. Да еще и от рук этих выродков… Может, все-таки хоть мучиться не заставят?»