Текст книги "Фавориты ночи (сборник)"

Автор книги: Светлана Алешина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– М-да… Самый свежий анекдот на сегодняшний день: и этой девушке нужен наш Майкл, – сказал он и покосился направо.

Та самая дама с «химией» на голове, которая передо мной общалась с барменом, внезапно вздрогнула. Я остро почувствовала, как ей хочется оглянуться и посмотреть на меня. Но она сдержалась. Бармен Саша откровенно намекнул мне на нее, и она это услышала.

– Ну и? – поторопила я его с ответом.

– Ну и ничего, – пожал Саша плечами, – дня три как ни слуху, ни духу… К сожалению, ничем не могу помочь.

Я, взяв в руку стакан, медленно вернулась к своему столику. Села и сразу же начала посматривать на заинтересовавшую меня даму. Пока я еще не решила, что мне делать в этой ситуации.

– И как успехи? – спросила Лоли.

Я отрицательно покачала головой и вздохнула:

– Три дня его не было, говорит.

В это время кое-кто из посетителей расплатился и покинул кафе. Вдруг я заметила, что женщина, заинтересовавшая меня, встала и быстро направилась к выходу. На пороге она не выдержала и оглянулась.

Наши взгляды встретились, но только на один миг. Она тут же скрылась за дверью. Единственное, что я успела разглядеть, так это то, что мы с нею были примерно ровесницами. Возможно, я немного помоложе.

Повинуясь скорее импульсу, чем разумному решению, я встала и поспешила следом за ней.

Выскочив из дверей кафе, я потеряла осторожность и в результате ткнулась каблуком в щель между кирпичами порога. Остановилась и освободила каблук, после чего продолжила погоню.

Я задержалась не больше чем на тридцать секунд, но, выйдя на улицу, эту женщину уже не увидела. Я добежала до перекрестка, посмотрела там, потом медленно повернула обратно. Она словно испарилась в вечернем воздухе и на сегодня, можно сказать, для меня потеряна. А найду ли я ее завтра, там видно будет.

Я вспомнила, что оставила в кафе сумочку, и вернулась в него. Сразу у входа меня встретила взволнованная официантка: я совсем забыла заплатить за омлет и вино. Извинившись, я вернулась за столик.

– Не могу не заметить, что ты ведешь себя нестандартно, – меланхолично сказала Лоли, – твои прыжки связаны с Майклом или это из другой оперы?

Я сделала глоток «Санрайза», мысленно махнула рукой и не стала темнить:

– Из той же. Меня попросил найти Майкла его брат. А выбежала я за одной дамой. Эта дама… – я замолчала, подбирая слова…

– Тоже связана с Майклом, – закончила Лоли.

– Ну да, причем не знаю как. Пока, – ответила я и, достав из пачки сигарету, закурила.

– Зачем же этому брату – жлобу надутому – понадобился Майкл? – задала Лоли неожиданный вопрос.

Я пожала плечами:

– Он сказал, что мать волнуется.

– С ума сойти!

Она рассмеялась и, когда успокоилась, пояснила:

– Братики не очень ладят между собой. А ты, значит, детектив?

– Почти, – неохотно призналась я, – вообще-то я работаю в редакции газеты.

Решив, что и дальше темнить смысла не имеет, я достала свою визитку и подала ее Лоли. Та взяла, прочитала, кивнула головой, но ничего больше не сказала. Я задумалась, потом вспомнила еще кое-что и спросила:

– Ты случайно не знаешь такого толстого очкастого дяденьку по имени Клаус? Он работает фотографом, вроде как для «Плейбоя». Носит часы на цепочке и думает о себе, что он приехал из Англии.

– Клаус, – она задумчиво выпустила сигаретный дым вверх, – конечно, знаю, кто ж его не знает? Клаус – это песня… Чуть было не добавила: моего сердца! – снова рассмеялась она и с интересом взглянула на меня. – А он же был здесь, вышел как раз перед тем, как ты сорвалась и помчалась.

Лоли потушила сигарету и сказала, пожимая плечами:

– Я почему-то сразу подумала, что ты рванула за ним. Если ты ищешь Майкла, тебе, конечно же, нужен Клаус.

Я едва не выругалась вслух, только хорошее самовоспитание удержало меня от этого.

– Его студия почти напротив кафе. Он там и живет, – добавила она, – две пластиковые витрины, между ними такая же дверь, вывески нет.

Почти минуту я переваривала подаренную информацию, потом до меня стало доходить, куда исчезла эта женщина. Вот тут уж я наплевала на приличия и прошептала несколько выражений.

– Расслабься, – Лоли наклонилась вперед и погладила меня по руке, – если хочешь, зайди сейчас. Не думаю, что ты им помешаешь.

– Нет, спасибо, – я встала и, попрощавшись с Лоли, вышла из кафе. Я резонно прикинула, что если Клаус с этой женщиной пошли к нему домой, то я могу появиться в неподходящий момент и со мною разговаривать никто не захочет.

Ночь еще не опустилась на город, и я подумала, что для дружеского визита время еще нормальное и простительное. Поймав такси, я поехала к дому Майкла.

Дом, в котором он жил, я видела только один раз и при ярком свете дня, поэтому и не сразу узнала его. Видя мои сомнения, шофер, наверное, подумал про меня что-то не то, потому что, когда я вышла из машины, он не сразу отъехал. Пришлось, чтобы не привлекать внимания и не напрашиваться на излишние приключения, пойти по направлению к дому.

Подойдя совсем близко, я уже не сомневалась и вошла в подъезд. Поднявшись на второй этаж, я прислушалась, потом позвонила в дверь. За ней было тихо. Я достала ключ и принялась, по возможности не производя шума, открывать дверь. Замок открылся. Я легко толкнула дверь и вошла. Ключ я, разумеется, вынула, затворила за собою дверь и, пошарив рукой по стене слева, затем справа, нашла выключатель. Поколебавшись, я щелкнула им.

В двухкомнатной квартире Майкла опять никого не было. Меня это начинало раздражать. Свинство какое, второй раз прихожу – и снова некому рассказать мне о новых тенденциях в живописи.

Я прошла по всем помещениям, везде включая свет, попутно уже подробно знакомясь с местными условиями. Здесь было удивительно чисто, никакой неаккуратности. Не верилось, что Майкл жил один. Как я заметила, мужчины не предрасположены класть все на свои места и сохранять хотя бы видимость порядка.

Полазив по шкафам, я не обнаружила женских вещей. Я вообще ничего не обнаружила, что дало бы мне отправную точку для размышлений. Возможно, если судить по небольшому количеству пыли на мебели, Майкла не было несколько дней. Однако это было верно, если он убирался каждый день. А если вел себя, как и должен вести нормальный мужик, то, возможно, он ушел только сегодня. В обоих случаях он может вернуться в любое время.

Я решилась ждать и похозяйничать немного. Поставила на кухне чайник. Потом, пройдя из интереса по спальне, еще раз с острым приступом зависти поглядела на широченную кровать под розовым покрывалом и, выйдя, устроилась в гостиной.

Гостиная представляла собой смесь жилой комнаты и мастерской художника. Небольшой журнальный столик, стоящий посередине гостиной, был окружен деревянными раскладными креслами пляжного типа. Около книжных полок, занимавших правую стену, стоял мольберт с незавершенным пейзажем. На втором столе, у противоположной стены, полностью перепачканном красками, лежали шпатель, кисти, тюбики, листы бумаги и картона. Здесь же притаился старый черный телефонный аппарат. Я сняла трубку и убедилась, что он работает. У окна в левом углу на тумбочке стоял телевизор.

Я сидела в кресле, листала какой-то альбом и чувствовала, что мне здесь нравится.

Чайник вскипел, я заварила чай. Потом набрала домашний номер телефона Маринки.

– Ты где?! – сразу же выкрикнула она.

– На квартире у брата Яблокова, – ответила я ей.

– А-а-а, – протянула Маринка и осторожно спросила: – И как?

Я рассмеялась:

– Никак. Я открыла дверь, можно сказать, отмычкой и теперь жду, когда появится хозяин, – насчет отмычки я пошутила, но эффект это произвело.

– Вот это да, – уважительно отреагировала Маринка, – а ты знаешь, мы выяснили про эту машину, – вдруг сообщила она и затараторила, словно боясь, как бы я ее не перебила, – Сергей Иванович позвонил знакомым в ГИБДД, а потом и Виктор тоже пошустрил по своим каналам.

– Машину угнали со стоянки и пока еще ее ищут, – предположила я.

– В общем, да, – ответила Маринка, – но хозяин машины числится художником-оформителем в дизайнерской фирме «Большой салют», а эта фирма…

– Входит в «Апрель», – не смогла промолчать я.

– Верно.

– Они долго торчали под окнами редакции?

– Я уходила, они еще были там, – засмеялась Маринка.

Все это было интересно…

Поговорив с нею еще несколько минут, я закончила разговор. Мы с Маринкой порешили на том, что я буду ей звонить каждый вечер и каждое утро.

Подошло время чаепития. Начав с одной чашки чая и одной сигареты после нее, я подумала и решила не сдерживать своих страстей и устроила маленький разгром маленьким продовольственным запасам Майкла. Так, ерунда: ударила по печенью, обнаруженному в одном из кухонных шкафчиков.

Время подкатывало к одиннадцати – от хозяина не было и намека на его существование. У меня имелась возможность для спокойного размышления, и все меньше и меньше мне нравилось это дело: слишком много непонятного собралось вокруг него. Я заканчивала уже третью сигарету, когда неожиданно зазвонил телефон. Подойдя к запачканному рабочему столу, я подумала и на четвертом звонке взяла трубку, произнеся в нее:

– Алло!

После нескольких секунд мертвого молчания короткие гудки известили меня, что со мною разговаривать не желают.

И не очень-то хотелось! Я взяла телефон и перенесла его на пол ближе к креслу, к которому уже успела привыкнуть. Включила телевизор – старенький безобразный «Рекорд» – и снова открыла художественный альбом. Это были рисунки Памелы Смит.

Примерно через двадцать минут телефону надоело молчать, и он снова подал голос. Повторилось все до мелочей. Я из какого-то озорства опять подняла трубку после четвертого звонка, и опять на мое «Алло!» получила короткие «пи-пи-пи».

Я положила трубку и зевнула. Время перестало идти и начало тянуться. Как-то сама собой возникла мысль отсюда не уходить и сделать вид, что я тут в засаде – это объяснение на случай утро-раннего возвращения Майкла. Авось не выгонит без завтрака.

Я посмотрела на окно и только сейчас обратила внимание, что не задернула его занавесками. Боже мой, я же не у себя дома! Ну как я могла быть такой неосторожной – напротив ведь еще одна пятиэтажка!..

Я медленно привстала с кресла, медленно потянулась к шторам. Тут внезапно со стуком упала на пол моя зажигалка. Когда я курила, сидя в кресле, то положила ее на колени, и она, естественно, от моего движения свалилась. Не доведя до конца упражнение со шторами, я нагнулась за зажигалкой.

Что произошло вслед за этим, я сразу и не поняла. И вообще, это было как будто не со мной.

Что-то сверху защелкало, и на меня посыпалась мелкая пыль. Честно говоря, я сначала подумала про насекомых, пауков каких-нибудь. Стряхивая с волос нежданные сюрпризы, я настолько резво шарахнулась влево, что преодолела пределы окна и едва не свалила мирно бубнящий «Рекорд». Тумбочка под ним задергалась, и я, продолжая вытряхивать из волос мусор, поддержала телевизор второй рукой. Наконец я взглянула на потолок над окном. С него явно ничего упасть не могло… Тогда, вытянув шею и не отпуская телевизор – грохнется еще чужая вещь и объясняй потом Майклу, что это было досадное недоразумение! – перевела взгляд с потолка на окно и несколько секунд непонимающе смотрела на кривой ряд круглых дырочек в стекле.

Первой мыслью у меня было: а зачем Майклу нужно такое украшение? Честно, не вру. А потом вдруг дошло. Я тихонько села на пол, прижала коленки к груди и уже глаз не могла отвести от этих дырочек. Скорее всего стрелок находился на крыше соседнего дома, и моя зажигалка, выходит, спасла мне жизнь…

Впервые за последнее время мне стало страшно так, что вспотел затылок и зубы застучали, как хорошо слаженный оркестрик барабанщиков.

Глава 4

Утро я встретила в прихожей на полу. На какое-то время погружалась в сон, но был он тревожным, и бодрости теперь я не ощущала, это уж точно. Вчера, отсидев рядом с телевизором до тех пор, пока не посчитала себя в относительной безопасности, я ползком прошмыгнула на кухню. На ней я тоже окна не занавесила, но догадалась, уходя, выключить свет, поэтому там было безопаснее, чем в гостиной.

Неотрывно косясь на крышу соседней пятиэтажки, я налила и выпила два стакана воды и еще целый час промаялась, борясь с диким желанием курить. Сигареты лежали спокойненько в гостиной на журнальном столике, а возвращаться туда мне не хотелось. За этот час я убедилась, что по крыше соседнего дома никто не бегает.

Но это меня не утешило. Я перебралась в коридор, поближе к входной двери. Так я надеялась быстрее услышать того, кто захочет проникнуть сюда. На кухне я запаслась целым арсеналом: ножом и молотком для отбивных. Глупость, конечно, но лучшего ничего не было. Я решила никуда не звонить: беспокоить среди ночи людей ни к чему, обойдусь… Если бы бандиты хотели меня убить, то не стали бы ждать, когда я задерну шторы!

Переночевав, как собачонка, на подстилочке, только под утро я набралась смелости, чтобы осторожно зайти в гостиную, быстро схватить свою сумочку и пачку «Русского стиля». Уже гораздо вальяжнее я прошла на кухню, села на табурет и наконец-то закурила. Есть же на свете такие смешные люди, которые пытаются бросить курить! Как может не нравиться это удовольствие?! Извращенцы!

Приведя в относительный порядок мысли и чувства, я распахнула дверь ванной комнаты и остановилась на пороге: господи, нормальные люди сейчас душ принимают, а я, как дура набитая, торчу тут, с молотком под мышкою!..

Я быстренько умылась, постоянно вздрагивая от любых звуков.

Ситуация с исчезновением Майкла вырисовывалась замысловатее, чем я думала с самого начала. Теперь становилось ясно, что Майкл вляпался во что-то опасное и я, не разобравшись, нырнула следом за ним.

Возможно, придется воспользоваться услугами службы безопасности Яблокова-старшего. Как его там назвала Лоли? Надутый жлоб? Весьма похоже. И этот жлоб должен мне еще кое-какую информацию, а то: мамочка заскучала по сыночку… Тьфу!

Я почистила перышки, еще раз покурила и подумала, что теперь я снова готова на подвиги. Если считать вчерашнее покушение на меня предупреждением, то оно пришлось кстати. То, что покушались именно на меня, я не сомневалась: слишком уж четко я нарисовалась в окне, чтобы меня в моей юбке можно было спутать с Майклом. Свет в гостиной продолжал гореть, я пошла выключить его.

Потом, осмотрев себя в зеркало, я мысленно поставила себе «четыре с минусом», но в данной ситуации это было приличной оценкой.

Хлопнув входной дверью, я покинула квартиру, едва не ставшую моим склепом.

Часы показывали половину девятого утра, и для меня это было такой несусветной ранью, что я полностью была уверена в безопасности. Так, кстати, и оказалось.

Пройдя пешком через дворы, я поплутала по незнакомым закоулкам и вышла на дорогу. Нужно было решить, в какую сторону направить свои стройные ножки. Хотелось кушать, но и о деле не следовало забывать.

Вспомнив о вчерашнем договоре с Маринкой, я позвонила ей из первого же таксофона. Маринка подняла трубку после первого звонка.

– Это ты? – спросила она с надеждой в голосе.

– Наверно, а это ты? – отозвалась я.

– Конечно, – радостно сообщила Маринка, – рассказывай! Он пришел и… что-то было?

– Во-первых, он не пришел, но что-то действительно было…

Я вкратце сообщила последние новости. Маринка раскричалась так, словно меня уже убили, пришлось сказать, что больше звонить не буду, если она такая легковозбудимая.

– Все, все, молчу, – сразу же согласилась она, – но ты вечером позвонишь? Точно?

– Абсолютно, – пообещала я.

– Возьми Виктора, сама знаешь, он у нас афганец, спецназовец… – начала ныть Маринка, но я отказалась. Опасность мне грозила неизвестно с какой стороны, и в этой ситуации брать на подмогу еще кого-то значило бы просто его подставить. Виктор сможет мне здорово помочь, когда все карты будут раскрыты.

Я закончила разговор с Маринкой и пошла к дороге решать транспортные проблемы. Поймав мотор, я направилась к кафе «Джулио Чезаре». Оно вряд ли уже работало, но моей целью была студия Клауса. Я подумала, что если он со вчерашней дамой нашел какой-нибудь общий интерес, то к утру он неминуемо должен был бы ослабнуть. Я про интерес. Вот тут я и вклинюсь со своими вопросами.

Выйдя из машины приблизительно за квартал до цели, дальше я направилась пешком. Мне повезло сразу же. Похоже, что сегодняшний день будет удачным. К тому же это далеко не понедельник. А суббота. Кажется.

Толстый Клаус медленно выгуливался по тротуару, ведомый рыжим пекинесом за кожаный поводок. Я остановилась, придумывая многообещающую увертюру для разговора, как вдруг мысли мои переключились на другое.

На малолюдной улице показалось новое действующее лицо. Я не узнала с первого взгляда, но, уловив в этой фигуре что-то знакомое, пригляделась получше. К Клаусу приближалась вчерашняя дама, та самая, которую я потеряла при своей неудачной погоне. Только сегодня она была не в желтом брючном костюме, а в голубом.

Раннее появление этой дамы было уже интересным. Я отметила как минус своей интуиции то, что они явно не ночевали вместе, как я вчера заподозрила. Но их вторая встреча не могла не заинтриговать меня. Клаус – друг Майкла, по его собственным словам, встречается с дамой, занятой поисками того же Майкла. Это уже основываясь на словах бармена Саши из «Джулио Чезаре».

Я заняла позицию около ствола толстого тополя и как бы случайно посматривала в сторону этой парочки. Поговорили они недолго – Клаус что-то объяснял, дама кивала головой, а потом они попрощались и разошлись. Клаус повлекся пекинесом в студию, а дама медленно пошла по улице, опустив голову. Чем-то ее Клаус огорчил, как мне показалось. Передо мной возник вопрос, за кем идти, – и я, разумеется, выбрала эту женщину. Клауса я теперь уже знала, где искать, а вот она для меня оставалась большим неизвестным, иксом.

Приноравливаясь к ее неторопливому шагу и следя, чтобы расстояние между нами не изменялось, я вышла вслед за ней на Московскую улицу, затем повернула на Радищевскую. Тут дама зашла в скромную зеленую дверь без вывески, выходящую прямо на тротуар. Не убыстряя шага, я подошла к этой же двери, секунду помедлила и отворила ее.

За дверью шел коридор без дверей и указателей. Обычные стены, крашенные голубоватой краской.

Совершенно не понимая, что это за контора, я пошла по коридору, поворачивая вместе с ним. После третьего поворота он привел меня к двум дверям. На одной из них была вывеска «Администрация». На второй вывески не было. Подумав, что с начальством лучше пока не связываться, я заглянула во вторую дверь. За нею был большой и неплохо оборудованный тренажерный зал и слышались веселые женские голоса. Я задумчиво прикрыла дверь.

– Здравствуйте! – услышала я за спиной приветливый женский голос.

Медленно обернувшись, я изобразила улыбку на своем лице, ожидая подвоха. Но его не было. Передо мной стояла среднего роста женщина в спортивном купальнике. Что-то зеленое с сиреневым. На ногах – белые кроссовки, в руке журнал.

– Здравствуйте, – ответила я.

– Вы хотели бы к нам записаться? – спросила женщина и, не дожидаясь ответа, затараторила: – Вы сделали правильный выбор. У нас самые передовые методики для разных целей, возрастов и категорий. Великолепный тренажерный зал, сауна, комната отдыха, свои массажисты, иглотерапевты…

Я несколько раз порывалась открыть рот, чтобы сказать что-нибудь, но мне не давали возможности. В общем, это оказалось и к лучшему, потому что под конец рекламного спича женщина объяснила мне, что сейчас она идет на занятия постоянной группы, которые продлятся не менее трех часов. После занятий, разумеется, вышеупомянутая сауна, массаж и прочие удовольствия…

Я пообещала подумать и сказала, что она меня почти убедила. Дождавшись, когда эта бодрая тренерша скрылась за дверью зала, я снова слегка приоткрыла дверь и осторожно заглянула за нее. Свою даму я заметила не сразу, а может быть, не сразу узнала. Она была в купальнике и размахивала руками, готовясь, очевидно, приступить к здоровому образу жизни.

Прикрыв дверь, я вспомнила слова тренера: «не менее трех часов»… Посмотрела на часы и вышла на улицу.

Вот теперь подходила очередь Клауса, не стоять же здесь три часа в тоскливом ожидании. Да и позавтракать давно нужно. Быстрой походкой я вернулась к кафе «Джулио Чезаре». Оно еще не открылось, но на площадке перед ним уже развернулось летнее кафе. Тут омлетом по-савойски и не пахло, но сосиски с кофе получить можно было. Позавтракав на скорую руку, я почувствовала в себе готовность нанести визит.

Дом, в котором располагалась студия-квартира или квартира-студия Клауса, как и все дома на этой улице, был еще дореволюционный.

Студия выходила на улицу небольшим тамбуром, скроенным из стеклопакетов в пластиковом обрамлении. Двойная пластиковая дверь открывалась поворотом ручки.

Преодолев прихожую, я оказалась в маленьком холле. Вдоль белых стен там стояли белые пластиковые кресла в один ряд. На одном из них развалился молоденький лопоухий охранник в пятнистой форме. Рядом с ним была закрытая дверь, ведущая в следующие помещения. Увидев меня, охранник только шире открыл глаза. Это было его единственной реакцией на мое появление.

– Клаус на месте? – спросила я у него таким тоном, словно бывала здесь часто и меня все знают.

– Ага, в ателье, – мальчонка помахал пальчиками на закрытую дверь.

Он не догадался позвать кого-нибудь, и я не стала этого ждать. Пройдя мимо, я распахнула дверь и вошла в нее.

Попала я в огромную комнату, занимавшую, очевидно, не меньше половины дома. Эта комната была сплошь уставлена искусственными растениями. Ну, не совсем сплошь, конечно, тут еще были и прожекторы, большие и маленькие, и кресла, креслица, диваны и диванчики. Несколько ширм, развернутые в разных направлениях, могли поделить помещение сразу на три или четыре части.

А мне здесь понравилось! Я не торопясь пошла вперед, точнее, вглубь, и очень подробно рассматривала все, что встречала на пути.

Неожиданно с визгливым лаем из-за искусственных зарослей на меня бросился маленький пекинес, угрожающе подпрыгивая и топая лапами. Чтобы не огорчать его, я остановилась и сделала вид, что испугалась.

Справа раскрылась не замеченная мною дверь, ведущая куда-то еще дальше, внутрь этой пещеры Аладдина, и я увидела Клауса. Тонко урчащий пекинес отбежал и спрятался у него за ногами, под их прикрытием подкрадываясь ко мне ближе.

– Что вам нужно здесь? – весьма нелюбезным тоном проговорил Клаус, быстро подходя ближе.

– Здравствуйте, вы меня не помните? – мило улыбнулась я ему.

Он подошел почти вплотную и посмотрел на меня совершенно без интереса.

– У меня профессиональная память, – пробурчал он, – у нас выход там же, где и вход.

– Мне нужно с вами поговорить, – если мне было необходимо проявить настойчивость, то я умела делать это довольно грамотно. Я отступила на шаг и села в замечательно мягкое кресло под раскидистой пальмой. К сожалению, не настоящей. – Пропал Майкл, семья сбилась с ног в его поисках… – я собралась любым методом втянуть Клауса в разговор, а там уже и ловить рыбку информации в мутной воде жизни.

Клаус верно оценил мой маневр и немного наклонился вперед.

– Мне сейчас очень некогда, уважаемая Ольга, это понятно? – я кивнула и положила ногу на ногу, – к тому же я не имею ни малейшего желания ни с кем ни о чем говорить. Можете оставаться сидеть здесь, сколько вам угодно. Когда будете уходить, скажите охраннику, что я его уволил.

Проговорив все это противным голосом, Клаус развернулся и, не прощаясь, скрылся за той же дверью, откуда и возник. Я моментально оставила не сработавшую вальяжность и прошла за ним. Дверь оказалась заперта. Вот мерзавец! Бесполезно потолкавшись в нее, я не захотела упускать случая и прокричала:

– Майкл пропал, вы меня слышите?! Его ищут и мать и брат! – я заколотила в дверь руками. – И мне он нужен для важного разговора!

Я прислушалась и не уловила в ответ ничего. Пнув в дверь еще разок для верности, я выскочила из студии, твердо решив заняться этим псевдомилордом основательно. Охраннику на стульчике я не стала говорить ничего.

Очутившись на улице, я обошла вокруг дома, чтобы убедиться в отсутствии второго выхода. Его не было. Я не понимала причин такого мерзкого поведения Клауса и была настроена очень решительно. Вдобавок ко всему это именно он не дал Майклу проводить меня в понедельник!

Я вернулась в летнее кафе перед «Джулио Чезаре», запаслась пивом, чипсами, еще чем-то и собралась высидеть здесь до самой последней возможности. Сознание того, что меня практически пнули под зад коленкой, придавало мне какую-то особую энергию.

Время пролетело: Клаус не вышел, а у меня вышло время. В последний раз прошептав в адрес сволочного фотографа нехорошее слово, я взяла курс на шейпинг-центр. Нужно было все-таки узнать, кто такая эта дама, тоже ищущая Майкла. После того как я это узнаю, можно будет атаковать.

Я успела вовремя – искательницы здоровья только-только начинали расходиться. Они все были в приподнятом настроении и весело разговаривали между собой. Одна только интересующая меня женщина была молчалива. После того как все разошлись, я отправилась вслед за ней. Мы посетили несколько магазинов и потратили кучу времени на лотки с товарами. Я вся издергалась, но мысль о том, что просто необходимо узнать имя и адрес моей незнакомки, сдерживала меня. Подойди я сейчас для разговора, она потом была бы очень осторожна и, возможно, оторвалась бы от меня или очень постаралась бы это сделать. Что почти одно и то же.

Наконец мои блуждания закончились. Проклиная все на свете, я добрела вместе с интересующей меня дамой до нового четырехэтажного дома. Видя, что она входит в подъезд, я ускорила шаг. Влетев в подъезд, я с облегчением поняла, что не опоздала. Задрав голову вверх, я проследила, что «объект» открыл ключом квартиру на третьем этаже. Дело было сделано. Медленно поднявшись и уже никуда не спеша, я подошла к двери этой квартиры и позвонила. После некоторой паузы дверь отворилась.

На пороге в шелковом халате и с сигарой в зубах стоял Яблоков-старший.

– Оп-ля! – вытаращился он. – А как ты узнала, где я живу?

Я пожала плечами, не зная, в чем сначала признаваться.

– Понял, – понимающе улыбнулся он, – профессиональные секреты? Ладно, проходи. Новости уже знаешь или еще и свои принесла?

Я зашла, все еще не понимая, что отвечать, – это уже его вторая реплика, ставящая меня в тупик. Неплохо для детектива, да?

Мы устроились в помпезном холле на диване, обтянутом золотистым гобеленом, прошитым блестящими нитями. В этом холле вообще все было блестящим, кроме моего настроения.

Николай Иванович плюхнулся на диван, выпустил клубы сигарного дыма и возвестил:

– Козлы гребаные, звери, шакалы!

Я не спорила. А зачем, если он убежден в своей правоте?

Помолчав, он спросил:

– У вас, конечно, уже есть какая-то версия происшествия?

– У меня есть твердое убеждение, что у вашего брата неприятности. Я вчера…

Яблоков, хмыкнув, перебил меня:

– Да уж, чуть на тот свет не отправили парня!..

– Что? – я удивленно посмотрела на него, не зная, как понимать эту реплику.

– Так вы не в курсе! – воскликнул Яблоков. – Ну, тогда слушайте, – он чуть помолчал для эффекта и сказал: – Позавчера вечером, можно сказать, даже ночью, Мишку доставили во Вторую городскую. Утром-то я к вам заходил, а накануне вечером его, значит, и подвезли. Две пули в груди и одна в руке. Сразу же сделали операцию. Состояние тяжелое. Сегодня он только немного очухался и появилась маленькая надежда…

Он неосторожно затянулся сигарой и сипло закашлял. Я молча переваривала услышанное. Затем, когда тишина восстановилась, рассказала про тревожную ночь, проведенную в квартире Майкла.

Николай Иванович слушал меня, выпучив глаза.

– Да-а… – задумчиво отреагировал он на услышанное. – Я сперва думал, что возможны какие-нибудь недоразумения, при его-то жизни. Время, сами знаете, какое – могли ошибиться, например, принять за другого. Это один коленкор. Просто дебильно почумились мудаки какие-нибудь. Я извиняюсь, – небрежно бросил Яблоков и продолжил: – Короче, я сделал все, что положено: поставил в больнице нашу охрану. Иваныч держит это дело под контролем, постоянно проверяет. Врачам я забашлял, сколько надо… А теперь уже после ваших слов ясно, что случайности здесь и рядом не лежали. Покушались конкретно на Миньку, получается.

– Его доставила «скорая»? – спросила я.

– Нет, не «скорая», – Николай Иванович покосился на меня, – его привез на машине неизвестно кто. Персонал не запомнил ничего – ни номер, ни модель. Вроде белого цвета и вроде иномарка.

Помолчав, Яблоков спросил:

– Что делать-то будем? Вы склонны продолжать работу в изменившихся условиях? Я вам хорошо заплачу…

– Разумеется, я доведу дело до конца, – ответила я.

– Нужно найти тех, кто это сделал. Я не могу оставить нападение на брата без последствий, – он засопел и произнес угрожающим тоном: – Могут подумать, что у меня кишка тонка, если я не разгребу это дело. Уже впряглись менты из Волжского района, работает следователь… – Николай Иванович нахмурился, напрягая память. – Попков. Попков Сергей Сергеевич.

Яблоков встал с дивана и, пройдя по холлу, остановился напротив окна. Он покачался на каблуках, подумал и продолжил:

– Этот Попков уже с утра меня достал!.. Я про вас ему не сказал, но сказал про Мишкину квартиру. Ключей у меня не было, так что они своими методами вскрывать будут. Да ну и ладно. У вас как у частного детектива, я думаю, будет побольше шансов разузнать что-либо. Не каждый захочет откровенничать с ментами, – Яблоков помолчал и покосился на меня через плечо, – другое дело – беседа с такой девушкой!.. Кстати, как ваши отношения с нашими органами?

– Нормальные, рабочие, – ответила я, – и вы можете не скрывать нашу с вами совместную работу.

Яблоков повернулся и непонимающе вытаращился.

– Такие хорошие связи, да? – недоверчиво спросил он, прищурившись и внимательно глядя на меня.

– И связи тоже… по уставу нашей газеты, мы имеем право… – я подняла глаза к люстре и процитировала: – «Оказывать платные услуги гражданам, организациям и так далее в установлении по их просьбе фактов, связанных с их личной жизнью и жизнью членов их семей, направленных против их интересов деятельностью партнеров, конкурентов и политических противников».

– Круто, – усмехнулся Яблоков, – тем лучше для всех.

– Вы сказали что-то про его жизнь, при которой могут случайно подстрелить. Я правильно поняла?

– Ну, не совсем, – протянул Яблоков, – я хотел сказать, что он ведет абсолютно разгильдяйскую жизнь, у него совершенно неадекватное восприятие реальности. Художник, блин!.. – Яблоков скривил лицо. – Денег не зарабатывает, шляется с какими-то непонятными личностями – то ли с педерастами, то ли просто с идиотами. Пардон, я не про вас, – конфузливо улыбнулся Николай Иванович, – вы как раз весьма приличная… девушка, поэтому я вас и запомнил, когда увидел. Честно говоря, даже порадовался за Миньку: впервые рядом с ним появился кто-то, заслуживающий уважения…