Текст книги "Полтора элитных метра, или Получите бодрого Дракона!"
Автор книги: Светлана Уласевич
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
– То есть какие?
В этот момент открылась дверь, и дрожащая служанка внесла поднос с едой. Кинув нервный взгляд на Мортифора, она поспешно просеменила к небольшому столику, стоящему чуть поодаль от трона, около окна. На торжественных приемах его убирали, но в домашней обстановке мне почему-то нравилось обедать здесь, любуясь открывающимся видом. И вообще, очень этот уголок зала запал в душу. Девушка тем временем торопливо накрыла стол и, прикрывшись подносом, словно щитом, помчалась к выходу.
– Почему люди вас так боятся? – не выдержала я. Что-то мне подсказывало, что мне позволено задавать такие вопросы Мортифору.
– У нас плохая репутация, – пожал плечами собеседник. – Разве вы не читали в умных книжках? Очень сомневаюсь, что за все это время вы ни капельки не искали информации по нашей расе. Разве не так?
– Вы правы. Я пыталась, но, к сожалению, ничего не нашла. Вы очень скрытные.
– Что есть, то есть, – улыбнулся оборотень.
– Пройдем к столу?
Собеседник молча кивнул и подал левую руку. Хоть Мортифор и отказался от обеда, не стоять же нам посреди зала? А приглашать гостя за пустой стол стыд и позор для любой хозяйки. Вдруг он в процессе разговора проголодается? Да и я сама стала замечать за собой повышенный аппетит. Вот и сейчас – вроде ела сорок минут назад, а желудок уже скромно намекает подкрепиться. У самого стола оборотень притормозил, прищурился и стал водить в воздухе правой рукой, словно прощупывая что-то.
– Интересно! – пробормотал он и добавил: – Миледи, это случайно не ваше любимое место?
– Одно из них. А что такое?
– Хм, значит, легенды не лгут, утверждая, что драконы любят сидеть на пересечениях энергетических линий! Может, мне вас к себе домой пригласить благоприятные места поискать?
– О! Такое место в вашем замке я уже нашла! Это – крыша! – вспомнила я, как удачно у нас получилось оттуда бежать. – И, зная, как ваши подданные меня любят, чувствую, я оттуда на протяжении всего своего визита не слезу.
Мортифор не смог сдержать смешка. Видно, воспоминания о Вике, Ладиине и обо мне, а также о нашей великой гонке от правителей оборотней все еще свежи в памяти обитателей твердыни «Волчья пасть».
– А какие еще ваши любимые места в замке?
– Ров с крокодилами, – ответила я, вспомнив, как успешно спустила туда папашу моего визави.
– Считаете, там благоприятная карма? – еле сдерживая улыбку, поинтересовался оборотень.
– Самая что ни есть! – проникновенно заверила я.
– А для кого?
– Полагаю, для крокодилов.
– Как же я мог забыть, что вы всегда в первую очередь будете заботиться о братьях ваших меньших! – хмыкнул собеседник, намекая на мое родство с земноводными.
– Ничего себе меньших! – возмутилась я. – Вы хоть видели, каких динозавров откормили у себя в болоте?!
– Ну, вы же сами сказали, что там благоприятное место! – от души рассмеялся Мортифор. – Вот они и напитались хорошей энергетики!
– Которая регулярно сваливалась им на головы?
– А не все ли равно, как на нас снисходит благодать? Мой отец до сих пор вспоминает купание во рву собственного замка. Слушайте, а может, переедете туда жить? Будете среди моих крокодилов главной гадиной. Отдохнете от мирских проблем, развеетесь.
– Только если с вами, – буркнула я.
– Меня, в отличие от вас, за своего там могут и не принять! – притворно вздохнул Мортифор.
Меня его шутка задела, точнее обидела. Крокодил, конечно, по-своему красивое животное, но вряд ли какая-нибудь девушка захочет слышать сравнение с ним. Тем более что в последнее время земноводные и рептилии действительно стали относиться ко мне со странным нежным трепетом.
– Ну, кто-то же должен быть закуской! – пожала плечами я, возвращая шпильку.
Улыбка тут же слетела с лица собеседника.
– Извините, княжна, – прижав руку к сердцу и слегка наклонив голову, пробормотал он. – Я не хотел вас оскорбить. Я всего лишь подразумевал, что дракон может найти общий язык с любым земноводным.
– Не желаете ли откушать? – нейтрально произнесла я и подала ему блюдо с ломтиками мяса.
Мортифор насторожился и внимательно посмотрел в глаза, словно пытаясь понять, что у меня на уме. Я не сказала, что прощаю, и предложила ему угощение. По негласному этикету данного мира это означает, что я затаила обиду, и это дает мне полное право совершенно оправданно его отравить. С другой стороны, я предложила еду, проявив дружелюбный жест, и отказ дипломатически некорректен.
Рука Мортифора потянулась к ломтику ветчины и замерла. Мужчина еще раз внимательно взглянул мне в глаза, но вряд ли нашел в них что-нибудь оптимистичное для себя. Шутка собеседника больно резанула по самолюбию. Раскрытая душа захлопнулась и холодной змеей свернулась глубоко внутри. Принимать извинения не хотелось.
Оборотень так и сидел с зависшей над мясом рукой и напряженно всматривался в мое лицо. Я спокойно и вежливо улыбалась, ничем не выдавая истинного настроения. Эту черту я унаследовала от матери. Можно сказать, национальную черту. Белорус никогда не покажет гостю своей обиды или недовольства его поведением. Это невежливо по отношению к гостю. Враг тоже не увидит реакции белоруса, белорус все примет с каменной миной, а потом пойдет и отомстит. Холодно, продуманно и по степени вины. Чаще всего не сразу, а через некоторое время, когда противник расслабится и потеряет бдительность. По крайней мере, так меня учила мама, и драконья часть моей души полностью одобряла данную тактику.
– Ну что же вы боитесь? – хмыкнула я. – Яды же на вас не действуют, ваше величество.
– Вы очень талантливы, ваша светлость, – признал Мортифор и наконец-то решился взять мясо. – Поверьте, я честно не хотел вас обидеть.
Драконья сущность подтвердила правдивость его слов, но указала на скрытый факт. Да, глубоко внутри собеседник действительно не хотел меня ранить, но в то же время такую шутку он отвесил специально, чтобы посмотреть на мою реакцию. По какой-то неведомой мне причине ему нужно было меня слегка разозлить.
Однако теперь Мортифор сильно сожалел о проделанном эксперименте. Он чувствовал, что во мне что-то изменилось, и это ему очень не нравилось и, кажется, огорчало. На этом мое чутье прервалось. Когда же, наконец, мои способности перестанут проявляться фрагментами и выйдут на постоянный уровень? Скорей бы закончилась эта последняя стадия взросления.
Мортифор молча жевал, внимательно изучая мое лицо. Я также взяла ломтик ветчины и положила в рот. Да уж, если ваш враг – химик и вы едите с его рук, то это самоубийство. Но если оба противника – химики и обедают вместе, то это акт взаимодоверия. Оборотень ел медленно, вдумчиво. Я его не торопила. Отчасти из-за привитых матерью законов гостеприимства, по которым прерывать гостя невежливо, равно как и подгонять, отчасти обдумывая дальнейший разговор. Узнать больше о расе собеседника после прозвучавшей шутки уже не получится. Нить непринужденности и доверительности пропала, а в таком случае это будет расценено как выведывание информации. Спрашивать о цели приезда невежливо, да и лезть в бутылку не хотелось.
Возникшая ситуация раздражала. Я злилась на себя за то, что позволила себе обидеться на такой пустяк и разорвать непосредственность общения. Дурацкий поступок. Раньше такого не было. В голову внезапно пришла мысль, что делать глупости человек начинает тогда, когда влюбляется, ведь любовь отнимает мозги у тех, у кого они есть, и дает тем, у кого их нет. Левое полушарие тут же подхватило эту мысль за шкирку и с раздраженным шипением вышвырнуло куда подальше. Скорее всего, такие перепады настроения связаны с последней стадией взросления дракона. Да, точно! Как я раньше об этом не подумала?
Мортифор закончил есть, поблагодарил и, откинувшись на спинку стула, поинтересовался:
– Полагаю, вы догадываетесь о цели моего визита?
Все то же внутреннее чувство вновь мне подсказывало, что говорить на эту тему он не желает, но и увиливать от разговора больше не было смысла. Это ему не нравилось. Отвечать на его вопрос мне хотелось не больше, чем ему задавать, но пришлось:
– Думаю, истек срок нашего договора.
– Да, – кивнул оборотень, – я пришел узнать ваши идеи по увиливанию от павшего на нас заклятия.
– Я ничего не нашла по столбикам, – честно призналась я.
– Немудрено, – хмыкнул визави. – Это очень древнее заклятие, и на протяжении веков мои собратья сделали все, чтобы уничтожить малейшую информацию о нем, пока кому-то не приспичило справить нужду на верстовом столбе!
– Это был мой столб, и я заявляла о правах на собственную землю!
– Но думать же сначала надо было!
– Предупреждать стоило! – парировала я. – Зачем вы устранили всю информацию?! Теперь бы не было таких казусов!
– Нет, были бы! – осклабился Мортифор, и на его красивом лице проскользнули волчьи черты. – Какая девица или вдова упустила бы шанс выскочить замуж за оборотня? Да повалят сотни!
– Не шибко вы и котируетесь!
– Конечно! – сверкнул глазами оборотень. – А как нам еще защититься от данного проклятия?
– Неужели так мучительно сделать одинокой женщине ребенка? – вдруг прорезалась собственная язвительность. Стало обидно за бедных одиноких женщин. Мало ли какие причины могут толкнуть их на такой шаг?
– К вашему сведению, – рыкнул Мортифор, – оборотни – самые заботливые родители! Никакой самец в трезвом уме и твердой памяти не бросит собственного ребенка! Кем бы ни была мать детеныша, как бы он к ней ни относился, он всегда пойдет за ней следом, пожертвовав возможностью найти свою половину и влюбиться! А каково женатому вервольфу изменить любимой супруге, вы не думали? У нас, между прочим, верность – одно из ценнейших качеств! Одному мужчине – одна женщина! В отличие от всех остальных рас полигамия противна нашей природе! И в данной ситуации страдает не только спутница-волчица, но и муж. С одной стороны, ему омерзительна близость с другой женщиной, поскольку он знает, что дома плачет его любимая, а с другой – он не может поступить иначе!
– Почему?
– Не может – и точка! – отрезал визави. Он что-то скрывал.
– Действительно?
– Это проклятие, – твердо произнес Мортифор, немного успокаиваясь.
Похоже, в его случае, как и в моем, единственная альтернатива – смерть.
– Сроки четко ограничены?
– Этого я не могу тебе сказать, княжна, – тихо произнес собеседник.
– Мортифор, если я больше узнаю о твоем проклятии, то вместе мы сможем найти выход из сложившейся ситуации.
– А у тебя на данный момент совсем нет никаких идей? – прищурился визави.
– Увы, – честно призналась я. Ссылаться на занятость и прочие причины бессмысленно и как-то по-детски.
Оборотень хмыкнул:
– А что же тогда ты хотела мне предложить?
– Отсрочку в семнадцать дней, – выложила я карты на стол, чуть-чуть накинув себе времени.
– И что же такого поворотного в данном сроке?
– Мое проклятие, – ответила я и рассказала о Ведущих магах мира.
Мортифор выслушал все внимательно и спокойно, в какой-то момент нахмурился, но это, скорее всего, мне показалось.
– Да уж, – вздохнул он. – Не каждому так везет, как тебе. Что ж, так и быть, я дам тебе еще семнадцать дней.
Почему-то мне хотелось поверить в его внутреннее благородство, но мерзкий червячок сомнения не давал покоя. Еще с детства я знала, что великодушию властителей не стоит доверять. К сожалению, драконье чутье истины в данный момент уснуло. С чего Мортифору быть по отношению ко мне таким добрым? Хотя, может, ему самому невыгодно со мной связываться? Ведь если он сказал мне правду о родительской заботе оборотней, то получается, что впоследствии ему придется пойти за мной хоть на край света. А в силу произошедших событий стоило королю оборотней настоять на исполнении требования, как он сам оказался бы в ловушке уже моего проклятия. Пусть не как член семьи, но как отец ребенка. Как правитель, он не имеет права собой рисковать. Похоже, мне повезло. Так, может, подфартит еще больше?
– Мортифор, а у тебя случайно нет идей, как избежать твоего проклятия?
– Вообще-то я хотел предложить тебе обучение в школе Универсальных искусств. Она находится в свернутом пространстве. Полный срок обучения тридцать три года, при том, что в нашем мире пройдет около тридцати трех минут. За это время, думаю, ты смогла бы найти выход. Однако теперь, из-за того что ты оказалась ввязанной в поединок с Великими магами мира, тебя не примут.
– Почему?
– Там готовят первоклассных бойцов, – пояснил оборотень. – Таких, которые могут бросить вызов кому угодно и победить. Ведущие маги мира в данном случае уже будут не силой, а жертвой. Потому и запрещено поступать в школу с умыслом против тех, кто отвечает за благоденствие миров.
– А после? – загорелась я. Наверное, просыпается во мне дракон и, в частности, любовь к войнам.
– Тоже нельзя, ибо тогда ты займешь место одного из Ведущих магов мира, а лицам, занимающим такие ответственные посты, опять же запрещено обучаться в школе Универсальных искусств, потому что в таком случае вероятно злоупотребление властью.
– А ты?
– Я ее уже закончил.
– И неужели там на самом деле готовят универсальных воинов? – прищурилась я.
– На самом деле, – подтвердил Мортифор, оборачиваясь к окну. – Условия проживания и обучения очень жесткие. При огромных наборах до выпуска доживают единицы. За пятьсот лет существования школы окончить ее удалось только тридцати двум. Но, думаю, ты бы стала тридцать третьей.
– Если ты такой крутой солдат, зачем тебе телохранители?
– Я правитель, – легко улыбнулся Мортифор. – Так положено.
– А больше идей по поводу проклятия нет?
– Увы, – развел руками оборотень. – Есть еще один способ, но он тебе не понравится, поэтому это все, что я могу предложить. Итак, семнадцать дней. Скрепим договор?
Собеседник поднялся и приблизился почти вплотную к моему креслу. Вспомнилось строгое предупреждение Норри не целоваться с Мортифором. В данной ситуации это был бы действительно опасный поступок. Я не знала, что задумал король оборотней. Вдруг я снова попадусь в какую-нибудь паутину?
– Давай я лучше слово дам. – Я задрала голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза.
– Нет, – строго отрезал Мортифор. – Честное слово, от драконов, не достигших зрелости, я не принимаю.
– Почему? – разозлилась я. – Что мы, обманщики какие?
– Когда станешь взрослой, поймешь, – тоном родителя ответил оборотень. – Слово взрослого дракона приравнивается к клятве, и добиться его от вашего брата просто невозможно. Подрастающие драконы могут спокойно нарушить данные обещания.
– Я не такая! – возмутилось все мое существо.
– А откуда мне знать? – склонил голову набок Мортифор.
– Честно, я не хочу тебя обмануть, просто не могу скрепить договор поцелуем.
Мысли судорожно прокручивались в голове в поисках веского основания. Сдавать Норри, а вместе с ним и Лерри не хотелось, получать на себя очередное заклятие тоже не тянуло. Внезапно мой взгляд упал на тоненькое золотое кольцо с рубином. Оборотень его тоже только теперь заметил.
– О-о-о… – протянул он, но в его безобидном междометии послышался холод и яд. – Понимаю! Мы обручены и не хотим изменять! Мне стоит принести вам с Оох-рам-Лукушем свои поздравления? Я смотрю, у вампиров к вам, Драко, уже какая-то наследственная предрасположенность!
Что ответить, я не знала. С одной стороны, хотелось рассказать, что это все просто для моей защиты, но, с другой стороны, тогда мне пришлось бы скрепить договор традиционным способом и получить на голову очередное заклятие. А их у меня уже столько, что пора присматривать уютное местечко на кладбище!
– Что ж, – произнес Мортифор уже спокойным, нейтральным тоном, отступая на шаг. – Я все-таки дам вам, ваша светлость, оговоренные семнадцать дней, но учтите: через двадцать пять дней прибывает моя невеста, и к этому времени я хочу покончить со всеми незавершенными делами. Мое почтение! – И, коротко кивнув, оборотень развернулся на каблуках и вышел из зала, хлопнув дверью так, что треснула и осыпалась штукатурка.
А я стояла как громом пораженная и смотрела ему вслед. Признание о невесте почему-то полоснуло по сердцу не хуже ножа. В голове крутились его слова об оборотнях: «А каково женатому оборотню изменить любимой супруге?! Близость с другой женщиной ему омерзительна… В отличие от всех остальных рас полигамия противна нашей природе!» Странно, расставшись с любимым человеком, я не испытывала столько боли, сколько сейчас при новости о счастливой личной жизни одного малознакомого оборотня.
Однако теперь начинаю понимать, отчего оборотни относятся к классу опасных, непредсказуемых существ! Настроение у них действительно скачет как блоха на проволоке. Буквально минуту назад беседовали с Мортифором относительно спокойно – и вдруг он вызверился, увидев обручальное кольцо вампиреныша. И что он постоянно от меня скрывал в процессе разговора? Почему ненавидит Драконов, но ко мне снисходителен? Что за заклятие навесил мне при заключении прошлого договора? Ну почему опять сплошные загадки?! Неужели в моей жизни ничего не может быть тихо, мирно и спокойно, как у людей?!
«А ты и не человек, хозяйка, – отозвалось левое полушарие. – Ты – дракон!»
«И потому у тебя все не как у людей!» – поддержала сиамскую сестричку правая половинка.
В двери тронного зала просунулась голова Артура Семину.
– Извините, – пробормотал он. – К вам лорд Нох-рам-Лукуш. Просит срочной аудиенции. Прикажете впустить?
4
Дедушка – человек, достающий из кармана фотографию внука быстрее, чем ковбой выхватывает свой револьвер.
Неизвестный американец
Будет ли у меня сегодня хоть минутка покоя? Так хотелось зашиться куда-нибудь в скромный уголочек замка и хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию. От обилия информации голова шла кругом, и мысли бешеным хороводом вертелись в голове. Я присела на краешек стула около стола, собралась и кивнула:
– Впустите, только пусть Миленка обновит закуски.
Что поделаешь, семейный закон предписывает накормить гостя. Может, оттого посетители так часто заявляются в мой замок? Пожрать на халяву?
Вошедший вампир лучезарно улыбнулся и согласно кивнул:
– Кормят здесь действительно сытно и вкусно!
Опять прочитал мои мысли!
– Опять вы слишком громко думаете, – шутливо парировал гость.
Нох-рам-Лукуш как всегда был на высоте. Изысканный черный костюм расшит тонкой золотой нитью, и больше никаких излишеств и украшений. Все очень просто, но в то же время говорит о статусе владельца. Король вампиров относился к тому редкому типу существ, которые и в грязном рубище будут выглядеть властелинами.
Черный кожаный плащ заколот золотой пряжкой в виде летучей мыши. На голове традиционная прическа: длинные волосы разобраны на причудливые, в виде шнурков, косички, в которые по всей длине вплетены золотые и рубиновые бусины. Конец каждой дреды венчает вырезанная в форме клыка подвеска из горного хрусталя. В удлиненных заостренных ушах массивные золотые кольца – атрибут правителя. У Оох-рам-Лукуша кольца тоньше, так как он принц и еще не приобрел солидности.
Вообще-то серьги у вампиров являются показателем семейного положения. Во время бракосочетания супругам прокалывают мочки и вдевают в них одинаковые украшения. Если вампир имеет нескольких жен, то на первую сережку цепляются дополнительные серьги либо небольшие подвески по количеству благоверных, как только одна из них засыпает – соответствующее ей украшение снимается.
И только правители с наследниками носят золотые кольца с рождения, что символизирует их вечные неразрывные узы со своим народом. Типа, женат на собственной короне. Прочие супружеские союзы уже отмечаются как вторые, третьи и так далее. У Нох-рам-Лукуша дополнительных колец нет, это значит, что его ненаглядная все еще не проснулась и мужчина временно свободен.
Вампиры – странный народ. Их женщины взбалмошны, стервозны и очень опасны, мужчины терпеливы, снисходительны и очень галантны. Из-за полигамии их личная жизнь крайне запутана и разнообразна. Пока один из супругов спит, второй имеет право вновь сочетаться браком либо со смертным существом, либо с себе подобным. Поэтому, как только муж засыпает, благоверная торопится к отцу и не слезает с его горба, пока тот не находит ей новую жертву. В результате очень часто между женатыми на одной вампирше мужчинами возникает настоящая дружба и взаимопонимание.
Они вместе проводят досуг, отдыхая от своей зазнобы, составляют график семейной жизни и отправляются в спячку по очереди или договариваются и делят супружеские обязанности пополам (отчего на душу каждого из них выпадает меньше скандалов), а потом закапываются в пирамиды одновременно. И тогда красавица (точнее, ее несчастный отец) ищет очередного козла отпущения. За пятьсот лет бодрствования супруги новоиспеченный муж проникается истинной симпатией и уважением к своим собратьям по несчастью и охотно вливается в компанию. И вот уже мужчины делят общество своей ненаглядной на троих, четверых, пятерых, шестерых…
Самой счастливой ячейкой общества у вампиров является команда из семи особей: одной жены и ее шести «половинок». В таком случае на каждого выпадает по одному дню недели, а на седьмой представители сильного пола берут выходной и дружно прячутся от своей дамы в каком-нибудь кабаке, заливая печаль вином и восстанавливая израненную душу нежной женской лаской (чаще всего человеческих представительниц).
Насколько знаю, Нох-рам-Лукуш вампирш не любит, предпочитая другие расы. Он и на нынешней королеве женился только из монаршей необходимости. Однако поговаривают, нелюдь просто феноменально умеет обращаться со своей склочной супругой и почти неуправляемой новообретенной дочуркой Ладииной. Однажды я спросила вампира, как ему это удается. На что тот с улыбкой ответил, что после жены-Дракона ему и сотня зубастых красавиц не страшна.
В последнее время он, также как и Лерри, частенько навещал меня. Только в его обращении больше чувствовалась отеческая опека и какое-то покровительство. Порой я ловила на себе его внимательные взгляды, но в них не было мужской заинтересованности. Скорее мучительный, терзающий его многие годы вопрос: «Моя или не моя внучка?» Он приглашал меня на прогулки, расспрашивал о детстве, любимых занятиях, предпочтениях в еде.
Как ни странно, мы во многом оказались похожими. Но больше всего поразила старого Лукуша наша с ним общая черта в задумчивости или волнении хмурить лоб и нервно кусать губы. А так как зубы у меня острые, то часто от этого очень здорово страдаю я сама, цапая себя до крови. Особенно перепадает левой половине рта. И что удивительно, у Нох-рам-Лукуша те же проблемы! Данная повышенная «кусачесть» приводит кандидата в мои прапрадедушки в особый трепет и восторг.
Чаще всего визиты зубастого властителя неофициальны и протекают в очень теплой семейной обстановке. Но сейчас он был предельно собран и серьезен.
– Приветствую вас, княжна Сангиус Ангуис Торта Орис-Беллигеро Омаг-морт Драко, правящая династия дома Драконов, – слегка поклонился он, стоя передо мной.
– Приветствую и я вас, лорд Нох-рам-Лукуш, правитель вампиров, Властелин крови и всего, что связано с ней, – поклонилась я в ответ.
Мужчина натянуто улыбнулся. Глядя, как мой визави время от времени нервно, не раскрывая рта, покусывает нижнюю губу с левой стороны, я невольно стала делать то же самое. Заметив это, вампир усмехнулся и взял себя в руки.
– Вот уже столько лет живу, а все никак не могу избавиться от этой вредной привычки, – тихо покаялся он.
Да, для правителя нехорошо, а порой и просто опасно вот так выдавать свое волнение. Маска великих мира сего должна быть беспристрастной и непроницаемой. Но за Нох-рам-Лукушем я таких промахов не замечала. Свою постыдную слабость монарх проявлял лишь в очень узком близком кругу, среди тех, кому мог довериться процентов на восемьдесят. И то, что меня он подсознательно относил к особо приближенным, льстило и делало царя вампиров в моих глазах более человечным.
– Значит, у меня еще все впереди?
– Конечно, – тепло заверил он. – Княжна, можно с вами перейти на неофициальный тон? – И, дождавшись моего согласия, продолжил: – До меня дошли странные и тревожные слухи.
Вдруг его глаза задержались на моем безымянном пальце, где красовалось кольцо Оох-рам-Лукуша, и правитель вампиров взорвался.
– Так, значит, странный слух – правда?! Я ему уши оторву!!! Ну, сынуля, ну, паразит! – взревел Нох-рам-Лукуш. – Погоди!!! Я тебе покажу, как тянуть под венец гипотетическую родственницу!
– Он это сделал только ради моей защиты! – поспешила я вступиться за друга.
– А ты уверена? – вдруг ехидно сощурился вампир.
Под ложечкой предательски засосало, предвещая неприятности. Этот тон мне не нравился. Уж слишком серьезным был собеседник. Неужели опять влипла?
– Он мне слово дал, – растерянно пробормотала я.
– Какое именно? – осторожно уточнил визави.
– Он поклялся, что я буду считаться его невестой временно, – попыталась я вспомнить прежнее обещание юного вампира.
Нох-рам-Лукуш сжал кулаки, взвыл сквозь стиснутые зубы и пару раз попрыгал на месте, пытаясь унять ярость. Данная реакция меня еще больше напугала. Во-первых, он никогда до этого не выдавал так явно своих чувств, а, следовательно, потерял контроль из-за сильнейшей ярости, а во-вторых, если бы все было хорошо, вряд ли зубастый властитель так злился бы!
– Деточка, – собеседник, наконец, успокоился, но голос его сочился ядом, – в жизни нет ничего более постоянного, чем временное! Думаю, пришло время выучить все-таки некоторые наши обычаи. А именно тот, где говорится, что словам неженатого вампира ВЕРИТЬ НЕЛЬЗЯ! И клятвы его ничего не значат! Видишь ли, у нас до брака жизнь детей, их душа и судьба принадлежат семье. Только после женитьбы мужчина становится хозяином своей жизни и новообретенной семьи. И только с этого времени он обязан держать свое слово, а до того… – Правитель махнул рукой, выражая тем самым полную свободу действий юных клятвоотступников. – Знаешь, сколько раз в год мы это правило обманутым человеческим девицам повторяем? Только им, наоборот, обещают жениться, а тебе…
– Я ему уши оборву! – Угроза с шипением и свистом вырвалась из горла, будто ее произнесла не я, а чужое, свирепое существо внутри.
– Уши ему по-любому оборвать надо! – согласился Нох-рам-Лукуш. – Даже если он собирается сдержать свое слово с тобой, этот гаденыш мне все карты спутал! Он же заявил своей невесте, что ты собираешься стать его первой и главной женой! И, испугавшись тебя, мой великий Дракон, девица закопалась в пирамиду на тысячу лет!
В голове раздался хохот братьев и поздравления Оох-рам-Лукуша с удачным избавлением. (Благодаря нашему ментальному контакту Витька с Норри частенько любили подслушивать политические разговоры через меня.)
«Нет, ну какой молодец! – восхитился Норри. – Одним кольцом двух зайцев!»
«Свет, а ты авторитет, однако! – хихикнул Вик. – Может, и мне своих пассий тобой пугать?»
«Надо будет взять на заметку!» – согласился эльф.
– Нет, ну ты представляешь, на ТЫСЯЧУ ЛЕТ! Тысяча лет отсрочки! Да за такое не только уши оборвать надо!
– Почему чуть что – сразу уши?! – обиженно раздалось из-за гобелена, и миру явился возмущенный принц вампиров. – Ты, пап, на это с другой стороны посмотри: я одним махом решил две проблемы – защитил Свету и избавился от нежелательной женитьбы! Ты только прикинь, какой из меня король получится в свое время!
– Безухий король получится, потому что я их тебе прямо сейчас оборву! – рявкнул Нох-рам-Лукуш, кидаясь на сына. – Ты такой альянс развалил! Второй по влиятельности и древности род после нас! Я об этом браке пятьдесят лет договаривался и еще пятьдесят ждал, пока у них девочка родится, молчу уже о двадцати годах ее взросления!
– А если б у них мальчик получился, мне и на нем пришлось бы жениться?! – огрызнулся юный Лукуш, улепетывая по тронному залу от отца.
– Но ведь не родился же! – пропыхтел отец, догоняя верткого сына.
– И кому мне за это сказать спасибо? – огрызнулся тот.
– Думаю, в случае мальчика тебе бы подыскали другую невесту, – вставила слово я.
– А толку? – фыркнул юноша, с грацией кота забегая на стену.
Папаша от сына не отставал. Впервые видела мужчин, не хуже мух бегающих по стенам и потолку! Вот только мухи меньше следов оставляют.
– Свет, ты этих незамужних представительниц благородных семей видела? Одна стервознее другой! А у моей нареченной родители вообще полные психи! Сомневаюсь, что они могли сделать что-нибудь менее достойное!
– И ты меня в этом гадючнике сделал крайней?! – возмутилась я и пожалела, что являюсь здесь, на полу, лишь наблюдателем.
– Нет, ты в данном серпентарии королевская кобра! Они тебя боятся, как кролики удава! Ты, Света, мой свет, мое спасение!
– Убью! – рыкнула я и кинулась-таки на помощь Нох-рам-Лукушу.
Но я, к сожалению, по стенам бегать не умею, однако на принца мое рвение произвело впечатление, и он, изловчившись, запрыгнул на люстру.
– Да не кипятитесь, вы оба! – Парень опасливо подтянул ноги, опасаясь, что мы его все-таки достанем. – Это же хорошо, что она закопалась! Я уже согласен обвенчаться с ее гробницей! И даже готов провести ночь в ее пирамиде!
– Если ты так пытался увиливать от нее, что же сейчас легко согласился? – прищурилась я.
– Во-первых, – свесился с раскидистой люстры Оох-рам-Лукуш, – папаня слов на ветер не бросает и мне свои уши жалко, а во-вторых, зная, что ты моя невеста, зубастая красавица свой покой не нарушит, ей тоже своих ушей жалко. А я сказал, что если она до конца срока высунется, то именно это ты с ней и сделаешь! Ну а в-третьих, ночь-то я проведу на верхних ярусах. Что я, придурок, в самое логово лезть?
– Знаешь, лапушка, если тебе папаша ушки не оторвет, то это сделаю я!
– А где же я брачные сережки носить буду? – подражая ребенку, надулся малыш.
– В носу, как племенные быки!
Нох-рам-Лукуш вздохнул, устало потер виски и, обернувшись ко мне, тихо спросил:
– Может, прогуляемся по вашей картинной галерее?
– Как вам будет угодно, – кивнула я.
Правитель протянул руку, я положила ладонь на его стиснутый кулак, и мы вышли из зала, оставив Оох-рам-Лукуша наедине с люстрой.
Давно я не была в фамильной галерее. В последнее время она вызывала у меня гнетущее чувство. Жизнь драконов удивительно долгая, теоретически мы почти бессмертны, но еще ни одному из моих предков не удалось умереть естественной смертью. Все они ушли в расцвете сил и возможностей.
Я шла мимо изображений удивительно красивых женщин, могучих, широкоплечих мужчин и поражалась. Неужели эти вандалы с мечом мои предки?!
«Хозяйка! – вздохнуло левое полушарие. – Ну ты же видела наших врагов! Неудивительно, в таких нервных условиях у твоих прадедов развились естественные адаптации!» А я кто? Ошибка природы? «Ну, в семье не без урода», – потупилось левое. «Да что ты ей говоришь?! – шикнуло правое. – Не переживай, хозяйка, маленькие созданы для любви!» «Ну, молодец, утешила! – протянула ее сестра. – Госпожа до сих пор про столбики забыть не может! Успокоила, ёптр турен имбарр!»
