Текст книги "Без вопросов и сожаления"

Автор книги: Светлана Латова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Латова Светлана Александровна
Без вопросов и сожаления

Она была одна. Женщины в дорогих шубках не часто заглядывали в этот район, да еще под вечер. Видимо, она заблудилась. Снова остановилась посреди тротуара и стала тыкать ухоженными пальчиками по экрану смартфона. Телефон, кстати, у нее хороший. За такой можно получить неплохие деньги в ломбарде.

Брюс уже давно наблюдал за дамочкой, безуспешно пытавшейся найти что-то в этих трущобах. Его не интересовало, зачем она здесь. Гораздо больше его волновал вопрос, свернет она в темный кривой переулок, перед которым остановилась, или нет. Она уже пару минут стояла перед ним в нерешительности, вглядываясь в сумрак, пахнущий мусором и мочой, но как будто чего-то ждала. Брюс огляделся вокруг: не слетелось ли еще несколько стервятников на легкую жертву. Нет, здесь были только он и она, не подозревавшая, что из-за угла дома за ней наблюдает пара хищных глаз. Женщина, кажется, решилась и уже подняла ножку в сапоге на шпильке, чтобы ступить в полумрак, но вдруг резко развернулась и пошла прочь. Брюс уже вышел из своего укрытия, чтобы нагнать жертву в переулке, и не сразу заметил, как кардинально поменялся ее маршрут. Они остановились друг напротив друга, глядя глаза в глаза. Женщина испуганно начала отступать, а он не мог решить, то ли уйти ни с чем, то ли затащить ее в этот чертов переулок. Но она уже видела его лицо, и отпускать ее живой после грабежа было глупо. С другой стороны, такой шанс выпадает нечасто.

Все разрешилось само собой: к тротуару вдруг подлетела машина, а водитель позвал даму через опустившееся стекло:

– Ну, где ты ходишь? Я тебя уже полчаса ищу! Садись, поехали.

Женщина, все еще испуганно поглядывая на Брюса, прыгнула в машину, которая тут же сорвалась с места и скрылась за поворотом.

Брюс стоял, задумчиво глядя вслед своему шансу немного разбогатеть, и чесал трехдневную щетину.

– Неприятности, парень? – раздался мужской голос совсем рядом.

Брюс чуть не подпрыгнул от неожиданности, резко развернулся и увидел прилично одетого сухонького мужчину невысокого роста в круглых очках. Вся его внешность была какая-то… неприметная. Откуда он тут взялся?

"Может, его затолкать в переулок?" – подумал раздосадованный Брюс.

Незнакомец как будто прочитал его мысли, усмехнулся, отступил на пару шагов и сказал:

– У меня нечего взять: я не ношу дорогих часов и никогда не беру с собой много наличных. Я хочу предложить Вам работу, для которой годится далеко не каждый, но Вы, похоже, вполне созрели. Однако побеседовать нам лучше в каком-нибудь тихом месте. Пойдемте, тут недалеко есть бар "Полярная сова".

– "Белая сова", – поправил его Брюс, немало удивившись, откуда этот индивид знает про бары в трущобах.

Не прошло и пяти минут, как они присели за столиком в углу, а незнакомец, не глядя в меню, заказал два бифштекса и по стакану пива.

– У меня нет денег… с собой нет, – шаря по сторонам глазами, пробурчал Брюс.

– Я знаю, – ответил загадочный мужчина. – Не беспокойся, я угощаю. Не возражаешь, если мы перейдем на ты…? как, кстати, тебя зовут?

– Брюс.

– Я угощаю, Брюс.

– Тогда можешь называть меня, как тебе хочется.

– Ты мне нравишься, Брюс. Я сразу понял, что мы найдем общий язык.

– Если Вы изъясняетесь при помощи хрустящих купюр, то мы действительно найдем общий язык. Этот язык понимают все. Им в совершенстве владеют даже те, кто и два слова связать не может.

– А ты, как я посмотрю, философ.

Официант принес им заказ, и незнакомец принялся есть. Брюс, изголодавшийся по мясу, накинулся на бифштекс и прикончил его за несколько минут.

– А ты очень голоден, – констатировал мужчина. Одного бифштекса тебе явно мало.

Он подозвал официанта и предложил Брюсу самому выбрать из меню, что захочет. Тот ошарашенно уставился на своего спутника, но решил воспользоваться удачей и заказал гору еды.

– Платишь ты? – поинтересовался он на всякий случай.

– Я.

– А потом захочешь, чтобы я все это отработал?

– Я похож на простофилю? Если бы я хотел заставить тебя работать за еду, то не стал бы тебя кормить авансом. Нет, просто я хотел немного помочь, чтобы получить твое расположение. Я прошу только выслушать мое предложение спокойно и принять обдуманное решение.

– О чем речь?

– Сначала доешь, потом поговорим.

– Кстати, ты не сказал, как тебя зовут?

– Можешь звать меня Тим.

– Тим? Какое-то смешное имя. Тебе не подходит.

– Ну и отлично, – улыбнулся незнакомец и принялся за пиво.

Брюс давно так не ел. На самом деле, он даже не мог вспомнить, съедал ли он столько за раз. Он иногда посматривал на Тима, но тот неторопливо пил пиво и разглядывал собравшихся в баре. Торопиться с разговором Брюсу тоже не хотелось, хороший ужин был для него недосягаемой мечтой, и он хотел как следует им насладиться. Наконец, он откинулся на спинку стула, промокнул губы салфеткой и спросил, что за работу Тим хотел ему предложить.

– Работа простая и высокооплачиваемая. У тебя будет куча свободного времени и много денег.

– Что я должен буду делать? – недоверчиво спросил Брюс.

– Нажимать на кнопку.

– На какую еще кнопку?

– На пистолете.

– Кнопку на пистолете?

– Точнее на курок.

Брюс опешил. Он не мог понять, шутит его новый знакомый, проверяет его или взаправду предлагает ему стрелять из пистолета. Ему предлагают стать убийцей? Вот так, между делом, после ужина в кафе, как будто обсуждая что-то заурядное типа погоды? Нет, этого просто не могло быть. Тим выглядел прилично и сейчас был очень спокоен, ожидая продолжения разговора.

– Ты же не предлагаешь мне убивать? – Брюс попытался засмеяться, но смех вышел сухим и неестественным.

– А почему нет? – ответил Тим невозмутимым тоном, глядя прямо в глаза своему собеседнику.

– Послушай, – продолжил он, – это хорошие деньги. От тебя больше ничего не требуется. Нажал на курок – и свободен. Все будет происходить в специальном месте. Никто ничего не узнает, ты не попадешь в тюрьму.

– Но ведь это убийство? Как ты можешь так спокойно мне об этом говорить? Скажи мне, что это шутка!

– Я совершенно серьезно. Убийство… да, это то, что я предлагаю. Но скажи-ка мне, милый друг, а что ты делал до нашей встречи? Вернее, что ты собирался сделать с дамой в беленькой шубке?

– Я? – Брюс сглотнул. – Ничего я не собирался сделать. Я просто смотрел.

– Ты шел за ней, прячась и выжидая хорошего шанса для нападения.

– Это никто не докажет! Я ничего не сделал! – запротестовал Брюс слишком громко. Потом огляделся и продолжил почти шепотом:

– Даже если я и собирался позаимствовать у нее телефон или шубку, я не стал бы ее убивать.

– Правда? Даже после того, как она увидела твое лицо?

– Я сразу передумал грабить ее.

– Нет. Будь до конца честным с собой и со мной. Ты остановился. Ты не пошел прочь, ты раздумывал, что сделать дальше. Разве нет? Ты почти решился и через пару минут уже сдавливал бы ее горло в том темном переулке, если бы не появилась машина.

– Я бы не стал, – возразил Брюс, но в его голосе не было уверенности.

– Хорошо, – кивнул Тим и откинулся на спинку стула. – Может, и не стал бы. Сегодня. Но придет завтра, а дела твои будут еще хуже. Потом будет послезавтра, которое, наконец, доведет тебя до отчаянного шага. Сколько времени тебе потребуется? Ты уверен, что никогда не пойдешь на убийство? Даже когда ты и твои родные будут умирать от голода, ты не сможешь пересилить себя? Будешь погибать по-христиански, а богачи будут проходить мимо, радуясь жизни и даже не глядя в твою сторону?

Брюс удивлялся, откуда этот человек так много про него знает. Он смотрел на свои руки и ничего не отвечал.

– Пойми, от тебя не зависит, будут жить эти люди или нет. Они уже приговорены. Ты – всего лишь орудие. Если ты не будешь этого делать, кто-то другой возьмется за работу. Ты никого не спасешь: ни их, ни себя, ни свою семью.

– Это преступники? – с надеждой в голосе спросил Брюс.

– Я бы мог ответить: "Да", чтобы успокоить твою совесть, но это не так. Ты и сам понимаешь.

– Кто они?

– Для тебя – просто работа. Нажимай на курок и ни о чем не спрашивай. Работа должна выполняться без вопросов и сожалений.

Тим достал из кошелька несколько крупных купюр и показал их Брюсу.

– Я не буду требовать ответа сегодня. Подумай. Если решишься, завтра я буду ждать тебя около этого бара в семь вечера. Не придешь – дело твое. Любой выбор должен быть осмысленным и таким, чтобы не пришлось о нем жалеть. Тебе, конечно, придется пойти наперекор своей совести, но где гарантия, что жизнь не толкнет тебя на это? Убьешь на улице – возьмешь немного барахла жертвы и загремишь в тюрьму. Будешь убивать для меня – получишь деньги, сможешь устроить свою жизнь и не переживать о том, что тебя поймают.

Тим подозвал официанта, расплатился, кивнул на прощание Брюсу и ушел, оставив его в тяжелых размышлениях. Он понимал, что пути назад не будет. Ему предлагалось ступить на темную тернистую тропинку, в конце которой он, однако, отчетливо видел свой домик, в которой он, его жена и сын сидят за праздничным столом.

Кира… Он любил свою жену, но с тех пор, как его сократили с завода, отношения не ладились. Он не мог найти работу, начал пить, тратя на дешевое пойло гроши, которые зарабатывала жена, убирая чужие дома. В конце концов, она выгнала его из квартиры, и он уже несколько недель вел жизнь бездомного бродяги.

С деньгами он сможет вернуться и начать все сначала. Сможет подарить сыну велосипед, повести его в кафе-мороженое, отправить учиться в хорошую школу. Брюс вспомнил, как соседских детей забирала полиция за то, что они убили какого-то старика и забрали у него телефон. Его передернуло. Он не хотел такого будущего для своего сына. Лучше уж он сам… А если Тим наврал и его посадят… он хотя бы попытается.

Его размышления прервал официант, заявив, что заведение закрывается. Брюс встал и неторопливо вышел на улицу. На лицо тут же посыпались мелкие капли холодного осеннего дождя, а пронизывающий ветер обрадовался новой жертве и принялся трепать его мятый поношенный плащ. Но на полный желудок переносить плохую погоду гораздо легче, так что Брюс втянул голову в плечи и поспешил в свое временное убежище.

На следующий день он пришел к бару в седьмом часу и встал за углом дома напротив, ожидая, когда появится Тим. Он хотел понаблюдать за ним, узнать, на чем тот приехал, с какой стороны и есть ли у него компаньоны. Вообще он и пришел пораньше именно для этого.

– Я вижу, ты меня ждешь, – голос Тима раздался сзади, и, как и вчера, Брюс от неожиданности чуть не подпрыгнул.

– Жду.

– Хорошо, иди за мной.

Они прошли несколько грязных переулков, потом сели в такси. Тим, ни слова не говоря, протянул водителю бумажку с адресом, и вскоре машина остановилась у обшарпанного многоэтажного дома.

– Жди тут, – бросил Тим водителю и вошел в подъезд.

Брюс поспешил за ним. Лифт привез их на тринадцатый этаж. Когда двери распахнулись, взгляду открылся длинный коридор, тускло освещенный единственной лампочкой. Даже в полутьме было заметно, что краска на стенах местами отвалилась, а потолок давно нуждался в побелке. Однако Брюс перестал смотреть по сторонам, когда чуть не по колено провалился в дыру на полу.

– Будь осторожен, – с запозданием предупредил его Тим, помогая высвободить ногу.

– Я уж понял. Тринадцатый этаж все-таки.

– Что тут скажешь… Люблю театральные эффекты. К тому же это создает соответствующее настроение.

В конце коридора они остановились перед старой деревянной дверью.

– Сейчас я тебя спрошу последний раз: согласен ли ты на работу, которую я тебе предложил? Подумай хорошенько, обратного пути не будет.

– Согласен, – ответил Брюс и сглотнул.

Тим достал из кармана ключи и, сунув их в замочную скважину, еще раз вопросительно посмотрел на Брюса. Тот кивнул, про себя отметив, что у его напарника на руках появились кожаные перчатки. Его размышления, зачем они нужны и когда Тим успел их надеть, прервались, как только открылась дверь. Впереди была кромешная тьма, но там в глубине квартиры что-то возилось и сопело.

Тим втолкнул Брюса внутрь и закрыл за собой дверь. Вспыхнул свет.

Посреди единственной комнаты сидел грязный немыслимо заросший человек. Его руки были связаны сзади, ноги прикручены к ножкам стула, спутанные волосы закрывали лицо, а когда он откинул голову назад, Брюс увидел, что рот его заклеен скотчем, поэтому мужчина только и мог, что громко дышать, вращать безумными глазами и извиваться. Он крутил головой, мычал, пытаясь что-то сказать, и вдруг яростно затрясся и заплакал. Брюс обернулся и увидел, что Тим протягивает ему пистолет с глушителем.

– Стреляй прямо в лоб над переносицей. Не жди. Чем дольше смотришь на жертву, тем труднее будет нажать на курок. Заведи правило: раз – включил свет, два – взял пистолет, три – выстрелил. Все, работа сделана.

Брюс замешкался, Тим сунул пистолет ему в руку.

– Ты знал, на что соглашался.

Знал. Но не думал, что будет вот так… прямо сейчас…

Мужчина прыгал на стуле и рыдал. Он был отвратителен и похож на бомжа, кем, наверно, и являлся, но вид его вызывал жалость и сострадание.

Брюс трясущимися руками навел на него пистолет. Он заставил себя вспомнить, ради чего он согласился на эту работу: ради жены, ради будущего для сына. Ведь лучше он сам, чем его мальчик встанет на этот путь. Сейчас это казалось слабым оправданием. Возможно, был другой путь. Возможно, его сын никогда бы не стал этим заниматься. Это были вымышленные проблемы далеких дней, а ему предстояло лишить жизни ни в чем не повинного перед ним человека прямо сейчас.

– У меня дела. Я не могу тут до ночи стоять и ждать, когда ты решишься. Обратного пути нет: либо ты стреляешь, либо стреляю я, но два раза. И угадай, кому достанется вторая пуля.

Голос Тима был абсолютно спокойным, лишенным всяких эмоций. И Брюс ни на секунду не засомневался, что он выполнит свое обещание. Причем выполнит не задумываясь. Без вопросов и сожаления.

Раз, два, три! Брюс выстрелил, закрыв глаза, а когда открыл, увидел, как тело бомжа безвольно повисло на стуле.

– Для первого раза сойдет. Но потом глаза держи открытыми. Если промахнешься – будут большие проблемы.

Тим забрал у него пистолет, подошел к телу и еще раз стрельнул ему в затылок. Под стулом разлилась лужа крови. Брюса затошнило, но сегодня он не ел, так что смог сдержать свои рвотные позывы.

Погасив свет, они вышли в общий коридор. Тим закрыл дверь и направился к лифту.

– А мы не должны убрать… в квартире? – спросил шепотом Брюс.

– Нет.

– А куда же он денется?

– Без вопросов и сожаления. Я же тебе говорил. Когда-нибудь ты, возможно, об этом узнаешь, но поверь мне, ты об этом будешь очень сильно жалеть.

Холодный воздух улицы бодрил и освежал. Брюс остановился, закрыл глаза и жадно вдохнул несколько раз.

– Садись в машину, я тороплюсь, – велел Тим.

Такси привезло их обратно в район трущоб. Они зашли в подъезд старого полуразвалившегося дома, где Тим в темноте сунул Брюсу в руки конверт и, ни слова не говоря, ушел.

Конверт был довольно толстым. Брюс приоткрыл дверь на улицу, чтобы немного осветить пространство, и заглянул внутрь. Как он и надеялся, это были деньги. Много денег. Пожалуй, такую сумму ему еще никогда не приходилось держать в руках. В конверте лежал еще флаер какого-то нового стрип-клуба. Там было написано, что в пятницу семнадцатого каждая вторая кружка бесплатно.

Брюс убрал деньги в конверт и спрятал его за пазуху. Он вышел на улицу и еще раз посмотрел на флаер. Было очень сомнительно, что он мог попасть туда случайно. Тим совсем не был похож на рассеянного человека. Значит, он положил туда картинку с голыми девицами специально. Вопрос зачем?

Видимо, предлагал Брюсу посетить это место. А раз на флаере была обозначена дата, видимо тогда он и должен побывать в баре. Новая работа? Его опять замутило, когда он вспомнил обмягшее тело с лужей крови. А если он не придет? Денег хватит на месяц или два… Может, стоит на этом и закончить? Совсем некстати вспомнились слова Тима про вторую пулю. Ведь он предупреждал, что обратного пути не будет. У Брюса поползли по спине мурашки от этих мыслей. Но с другой стороны до пятницы семнадцатого было еще почти две недели, так что есть время все обдумать.

Отложив решение сложного вопроса на потом, Брюс быстро зашагал по направлению к жилищу своей жены. Он благоразумно разделил деньги на несколько частей, решив, что отдаст ей сначала не все. Дело было не в жадности и не в том, что он хотел оставить кое-что для себя. Просто для жителя трущоб заработать такие деньги честным путем было невозможно, и Кира сразу бы поняла, что он совершил нечто ужасное.

По пути он подготовил хорошую легенду о том, что работал на стройке грузчиком. Эта незамысловатая история подозрений не вызвала, Кира обрадовалась деньгам и возвращению образумившегося мужа. Одной ей приходилось несладко, она разрывалась между работой и маленьким сыном. Мальчик уже спал. Кира накормила Брюса жидким супом и уложила спать. Жизнь начала налаживаться, если не считать того, что образ убитого бомжа всю ночь кочевал из сновидения в сновидение, не желая оставить в покое своего убийцу.

Время пролетело незаметно. Наступило семнадцатое.

Денег осталось гораздо меньше, чем ожидал Брюс: пришлось погасить долг за квартиру и купить сыну ботинки, иначе мальчику в буквальном смысле было не в чем ходить. Воспоминания об убитом человеке до сих пор вызывали легкую тошноту, но тут же вспоминалась и жизнь на улице, к которой видимо ему придется вернуться, если он не сможет достать денег. На самом деле была еще одна причина, о которой Брюс старался не думать: Тим вряд ли примет его самовольное увольнение, а что-то подсказывало, что у этого парня длинные руки.

Так или иначе ночью Брюс пришел в стрип-клуб и сел у барной стойки. Прошло часа два, и он уже собирался уходить, как к нему подвел незнакомый парень и стал что-то громко рассказывать про новые витамины. Никто не обращал на него внимания, даже бармен постарался удалиться подальше, чтобы не слушать надоедливого торговца. Тогда незнакомец протянул Брюсу визитку сказал:

– Тут есть адреса. Приезжай завтра в восемь по второму, посмотришь товар.

После этого он попрощался и ушел.

На визитке были нарисованы красно-белые пилюли, кратко расписаны их волшебные свойства, а ниже было несколько адресов офисов продаж. Брюс спрятал ее в карман, допил пиво и побрел домой.

Утром он снова достал визитку.

В восемь по второму адресу. Проблема была в том, что он понятия не имел, где находится указанная улица и дом.

Около семи вечера Брюс вышел из дома и пошел искать своего знакомого, подрабатывающего таксистом. К счастью или нет, он был свободен и предложил подвезти за скромную плату.

Как и в прошлый раз пунктом назначения был старый многоквартирный дом. Брюс нашел указанную квартиру и замешкался у двери, вспомнив, что у него нет ключа. На всякий случай он повернул ручку, и дверь открылась. Он вошел, закрыв ее за собой, нащупал выключатель и включил свет. На стуле сидел пожилой лысеющий мужчина в хорошем костюме. Он беспомощно хлопал глазами, стараясь привыкнуть к свету после темноты. Брюс увидел на тумбочке рядом с жертвой пистолет с глушителем, взял его и, не давая себе времени на размышления, выстрелил в голову мужчины почти в упор. Он положил пистолет, повернулся и увидел Тима, стоящего в дверях ванной комнаты.

– Хорошо. Сегодня уже лучше. Дам тебе еще пару советов: купи себе кожаные перчатки. Тут все уберут и сотрут твои отпечатки, но не нужно всецело полагаться на других. Никогда не показывай адрес другим людям, даже незнакомым таксистам. Ты можешь назвать им улицу и дом, которые находятся рядом, а оттуда дойти, куда тебе нужно. А в остальном, ты молодец. На будущее я зарегистрировал на тебя почтовый ящик. Каждый понедельник ты должен проверять его, что бы ни случилось. Там будут адреса, ключи от квартир, деньги авансом. Ты прошел проверку, я тебе доверяю. Но не вздумай меня кинуть.

Последние слова были сказаны таким тоном, что Брюсу стало не по себе. Он сглотнул и хрипло ответил:

– Да ты что, я никогда б и не подумал.

– Ну и хорошо. Вот твой конверт. Вот адрес, по которому ты будешь приходить, чтобы проверить почту.

– А пистолет мне не нужен?

– Нет. Пистолет будет ждать тебя вместе с жертвой. Там ты его и будешь оставлять. А сейчас уходи.

Брюс замешкался. Его мучали вопросы, на которые не было логичного ответа.

– Кто похищает этих людей? Зачем нужен такой как я, если…

Тим не дал ему договорить.

– Без вопросов! Сколько раз мне нужно еще это повторить? Уходи.

От ледяного голоса Тима у Брюса подкосились ноги. Он решил больше не испытывать терпение своего работодателя и сразу направился к двери, постаравшись ни разу не посмотреть на тело. Но тем не менее он так ярко помнил каждую черту лица этого мужчины, каждую складку его костюма, что мог бы нарисовать портрет.

Так началась его новая жизнь. Каждый понедельник он с замиранием сердца проверял почтовый ящик и искренне радовался, когда тот был пуст. Обычно так и было. Но раз, а иногда и два раза в месяц он находил там визитки с адресами, флаеры, напечатанные записки и ключи. Он купил себе перчатки и всегда одевал их, когда направлялся на работу. Он заходил в комнату, включал свет, брал пистолет, нажимал на курок и уходил. Чем быстрее все происходило, тем было легче. Однако хватало пары секунд, чтобы память навсегда сохранила лицо жертвы, которое потом являлось в ночных кошмарах в компании с другими убитыми.

Брюс научился так жить. Он купил хорошую квартиру в приличном районе, машину, дачу, отправил сына учиться в престижной школе, а по выходным они частенько ездили загород или принимали гостей. Он оплатил жене дизайнерские курсы, и она смогла устроиться на работу в фирму, разрабатывающую новые интерьерные решения. Он стал думать о своих жертвах как о работе, нажимал на курок быстро и не раздумывая, принимал на ночь снотворное и засыпал без снов. Он радовался, глядя на ничего не подозревающих жену и сына, и считал себя их спасителем, он даже начал думать, что это он жертва, ведь он пожертвовал своим спокойствием, своей совестью ради семьи. Он свято уверовал в свою невиновность, ведь он никого не приговаривал, он просто нажимал на курок. Кроме того, он заставил себя думать, что люди, ожидавшие его в темноте, были в чем-то виновны, они заслужили такую смерть, иначе почему они здесь? Он был всего лишь винтиком карающей машины, а они были приговорены, и тут он ничего не мог поделать. Он убедил в этом себя, но мертвые не желали внимать его доводам, они таращились на него из темных углов, из ночного мрака, даже спать ему приходилось при свете ночника, чтобы прогнать призраков. Но они не уходили. Они отступали в тень и ждали своего часа.

Жизнь Брюса была счастливой до наступления темноты. Он ненавидел ночь и темноту, которую та несла.

Работу он делал обычно по вечерам, когда на город опускались сумерки. Со временем он заметил, что жертвы становились все моложе и привлекательнее. Сначала он думал, что это просто совпадение.

Однажды он как обычно спустил курок и собирался уйти. Но память, вцепившаяся в черты лица только что убитой женщины, терзала его, заставляя вспоминать, где он видел ее раньше. Он вспомнил. Это была жена одного из соседей, обычная домохозяйка, общительная и добрая. Брюс был уверен, что она не могла совершить в жизни ничего такого, чтобы заслужить этот выстрел. Один из аргументов его защиты перед собственной совестью разваливался в прах. Он как мог подлатал эту брешь, убеждая себя, что не все люди такие, какими кажутся.

Через пару дней к ним в дом наведалась полиция. Брюса затрясло, как только он увидел полицейскую машину у входа. Хорошо, что Кира была дома. Она открыла дверь и узнала, что полицейским нужно. Оказалось, они опрашивали соседей пропавшей женщины.

Еще через пару дней их пригласили на ее похороны. Гроб был закрытый. Брюс подошел выразить соболезнования убитому горем мужу, который еле сдерживал слезы. После нескольких стандартных фраз, он похлопал его по плечу и отошел. В голове его крутилась одна мысль: ее убийство заказал явно не муж. Кто же тогда? Потом он вспомнил основное правило: "Без вопросов и сожаления", и постарался об этом забыть.

В следующий раз в почтовом ящике он нашел еще один конверт с деньгами. К нему была приложена короткая записка: "За беспокойство в связи с похоронами".

Больше знакомых лиц ему не попадалось. Все стало, как и прежде.

Но как-то раз в ящике Брюс обнаружил конверт толще, чем обычно. Из записки следовало, что он получит еще, если выполнит заказ.

Конечно, выполнит. О чем разговор? За такую сумму он готов выполнить любой заказ. Он жалел, что нечасто ему достаются такие клиенты. Видимо, это какая-то влиятельная шишка. Может, известный политик? Хотя какая разница?

Брюс спрятал деньги и довольный отправился домой. Настроение было отличным.

На следующий день он приехал по указанному адресу, подходя к двери квартиры одел перчатки, вошел, притворил дверь, включил свет, взял пистолет, пока глаза еще не привыкли к яркому освещению, один раз взглянул на жертву и сразу выстрелил в голову.

Все произошло в течение нескольких секунд, но еще спуская курок, Брюс понял, что совершает нечто ужасное. Ужасней, чем все убийства до этого. Он хотел остановиться и все обдумать. Но голос внутри него кричал, что останавливаться нельзя: тогда он не выполнит заказ, а последствия могли быть плачевными.

Заказ был выполнен. Брюс стоял, глядя в пол, не смея поднять глаза. Впрочем он никогда не разглядывал своих жертв, но сегодня он просто не мог сразу развернуться и уйти.

Он положил пистолет, сжал кулаки, подошел к стулу и за волосы приподнял голову убитого. Это был мальчик. Совсем еще ребенок. Наверно, ученик младших классов. Он был чуть старше, чем его собственный сын.

Брюс разжал руку, и голова мальчишки безвольно упала на грудь.

Стало нечем дышать. Сердце в груди бешено колотилось.

Брюс выключил свет, закрыл дверь трясущимися руками и бросился бегом на улицу. В темном коридоре перед глазами поочередно вспыхивали картинки то с убитым мальчиком, то с его смеющимся сыном. Все это смешалось в ужаснейший образ: голова его сына с кровоточащей дыркой на лбу заливалась истошным смехом.

Брюс почти закричал, но, наконец, выскочил на улицу и жадно вдохнул несколько раз. Его пошатывало, из груди вырывались всхлипы, руки тряслись.

Какая-то парочка боязливо обошла его стороной, видимо приняв за наркомана.

Домой он идти не мог. Неподалеку находился какой-то бар, где он и провел всю ночь.

В следующий понедельник он забрал отработанные деньги из ящика и впервые сам положил в него записку.

"Я выполнил последний заказ, но больше я так не могу. Отпустите меня".

Ответной запиской его не удостоили, зато в ящике он нашел кучу брошюр туристических компаний и страницу, вырванную из какого-то путеводителя. На ней маркером было подчеркнуто "обратной дороги нет". Еще он нашел рекламу какого-то ресторана, на которой жирными красными буквами было написано: "Возвращаемся к старому меню".

Брюс выгреб все содержимое ящика, распихал по карманам и пришел домой. Что, черт возьми, это значит?

Сразу было понятно только то, что увольнять его не собирались. Обратной дороги нет. Он ненавидел эту фразу. Каждый раз, читая ее, он слышал голос Тима и чувствовал его холодный взгляд.

Туристические брошюры… Они что, хотят дать ему отпуск? Это было единственным объяснением, и Брюс на нем остановился. Просмотрев все эти рекламные книжонки, он обнаружил, что у всех не хватает листов, а оставлены только те, где предлагаются поездки на месяц. Месяц отпуска? Что ж, за месяц можно все обдумать и постараться успокоиться.

"Возвращаемся к старому меню"… Что это? Брюс вертел в руках листок, пытаясь найти еще что-нибудь, но там не было ни адреса, ни дат, это было явно не задание. И тут его осенило: последним заказом был ребенок, и он сразу попытался уйти, так как это далось ему слишком тяжело. Видимо его работодатели поняли это, и таким образом сообщают, что больше похожих клиентов у него не будет. Все станет, как прежде.

Конечно, Брюс надеялся, что его отпустят, но на самом деле, не очень-то на это рассчитывал. Поэтому отпуск и обещание исключить из его клиентов детей стали для него хорошей новостью.

Он пришел домой и сообщил, что наконец-то они всей семьей смогут куда-нибудь поехать. Кира давно мечтала вместе съездить на море, но он говорил ей, что его не отпускают на работе. Собственно, так и было, он же должен был каждый понедельник проверять почтовый ящик. Жене он говорил, что работает на одну секретную организацию, и она не лезла в его дела.

На следующий же день путевки были куплены, и выходные они встречали, загорая на песчаном пляже и попивая бесплатные коктейли.

Это был рай. Брюс старался не думать о работе, в чем ему очень помогали бесплатная выпивка и дорогие сигары. Он наслаждался бездельем, спокойствием, морем и солнцем, а его отпуск неспешно подходил к концу.

Как-то раз он пришел в номер первым и лег спать. Жена и сын иногда ходили на вечерние шоу-программы и возвращались поздно. Брюс проснулся во втором часу ночи, но в номере он до сих пор был один. Он вдруг испытал приступ панического страха, но постарался прогнать мрачные мысли. Он спустился в холл, там было тихо и пустынно. Он спрашивал у служащих гостиницы про своих родных, но никто их не видел. Оказалось, сегодня не было вечернего шоу.

Брюс метался по гостинице, поднял всех, кого смог, но толку не было. Его пытались успокоить тем, что жена с сыном могли уехать на какую-нибудь экскурсию, но это было маловероятно. Жена с сыном бесследно исчезли.

Прошел день, потом второй. Полиция подключилась к поискам пропавших туристов, но все было тщетно.

Брюс в первый день обыскал всю территорию отеля и соседние районы, а сейчас он просто сидел в своем номере и ждал известий. Наконец, в его дверь постучали. Когда на пороге появился офицер полиции, по его лицу было видно, что принес он печальные вести.

Полицейский старался подыскать слова, но Брюс упавшим голосом спросил:

– Они мертвы?

– Да. Их убили.

– Как?

– Выстрелом в голову.

Брюс смотрел на полицейского, и не мог ничего сказать. В голове складывалась картина произошедшего, и она пугала его, давила, убивала. Как? За что? Почему его семья?

Позже его привели на опознание. Увидеть двух самых близких людей на столе с дырками посреди лба было невыносимо больно. Тут же из всех углов полезли, хохоча, призраки убитых им людей. Они подступали к нему, хватали своими липкими руками, смеялись и шептали: "Это ты их убил! Ты во всем виноват!"