355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Светлана Аксёнова » Билет из Аснатеса » Текст книги (страница 2)
Билет из Аснатеса
  • Текст добавлен: 10 августа 2021, 12:01

Текст книги "Билет из Аснатеса"


Автор книги: Светлана Аксёнова


Жанр:

   

Ужасы


сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

«Люди исчезли и, если перед этим успели включить, например, утюг, то это и привело к пожару, – догадалась Полина, – поэтому так много пожаров. А людей почти нет, тушить некому. И заметить пожар, вызвать пожарных, тоже почти некому. И газ взрывается поэтому же. Поставил человек молоко на плиту и исчез. Молоко убежало, залило газ. А он выходит, выходит. Вот и взрыв». Полина шла и спокойно рассуждала. Она почти забыла, куда и зачем идёт. Вот здание, где работает мама. Полина вспомнила почему она здесь и побежала. Её не пустят на проходной, без пропуска на территорию никого не пускают. «А я паспорт не взяла, – вспомнила Полина, – интересно, меня так пустят? Я же к маме».

На проходной никого не было. Полина зашла на территорию предприятия. Мама работает на последнем, третьем этаже. Она поднялась туда. Ни в одном кабинете никого не было. Полина ходил и кричала, звала маму, звала кого-нибудь. Никто не ответил. Она прошла по второму этажу, по первому и опять по третьему. Никого нет. Может, здесь не осталось народа и мама пошла домой? По дороге они разошлись. Полина набрала номер маминого телефона. В одном из кабинетов раздался звонок. Она пошла туда. Вот он, мамин телефон. Без него она бы не ушла.

«Но приглашение было в путешествие. Из путешествия же возвращаются. – подумала Полина и пошла домой, взяв её телефон с собой. – Все живы, потом вернутся. И мама, и Андрей. И все жители города. Такая возможность есть». Она не сильно верила в это, но так было легче. Убитых не было, раненых тоже. Что за путешествие и куда – неизвестно. Почему они обязательно должны были погибнуть? Картинка на рекламе была очень красивая. Значит, и путешествие красивое. Поплавают на лодке и вернутся.

Полина решила ждать их возвращения. Пока она не получит доказательств, что они погибли, она будет считать их живыми. К тому же у неё есть билет. Она в любое время может попасть к ним. Достаточно его выбросить. Когда она подумала об этом, то поняла, что не сильно верит в то, что все живы. Если бы верила в прекрасное путешествие, то порвала бы билет. «Не сильно, но верю. – подумала Полина. – Скорее всего никого уже нет. Но шанс, что все ещё живы, есть».

Полина подошла к дому. Уже стемнело. Город выглядел вполне обычным. В темноте не было видно следов от взрыва или пожара. Во многих окнах горел свет. Вот окно Тамары Борисовны, в нём тоже горит свет. Её там нет, а свет горит. Полина опять почувствовала, как похолодела спина, как стали холодными руки и ноги. Вокруг очень много светящихся окошек, но в них нет людей. При дневном свете город выглядел безжизненным. Ночью же он казался наполненным людьми. Вот они сидят дома, включили свет и занимаются своими делами. Но там никого нет. Полине стало страшно, что она сейчас одна на улице, в городе, где почти нет людей.

Она забежала в подъезд, оттащила в сторону почтовые ящики, которые недавно сорвала со стены. По пути наверх она позвонила в каждую квартиру, но ей нигде не открыли. Дома она включила свет в каждой комнате. Что теперь делать? «Надо написать в соцсетях, что это всё из-за листка с рекламой», – подумала Полина. На сайте города убрали почти все сообщения. Опять остались только те, которые появились за последний час. Таких было всего три. В одном из них говорилось о билете. Предупреждали, чтобы ни в коем случае не выбрасывали эту рекламу.

Зазвонил телефон, это был Эдик. Он спросил, знает ли она, что всё произошло из-за листков, которые были в почтовых ящиках. Полина ответила, что знает.

– Как у тебя дела, всё нормально? – спросил он.

До этого вопроса слёз у Полины не было, то тут она почувствовала, что ком подкатывает к горлу.

– Мама и брат пропали, – ответила она.

– Как? У вас же билет должен быть один на всех. Ты же здесь? – спросил Эдик.

– Брат разрезал наш билет, – Полина говорила медленно, с паузами, сдерживая слёзы почти перед каждым словом, – я побежала и достала из ящика соседей другой. И вот я осталась с билетом, а они исчезли.

Эдик молчал. «Я бы тоже не знала, что сказать», – подумала Полина.

– Соболезную, – сказал Эдик и, чуть помолчав добавил, – говори, если можно тебе чем-то помочь.

– Спасибо, но чем тут… – она замолчала, не в силах продолжать дальше. Горячие слёзы потекли по щекам.

– Звони, если что-то понадобиться, – предложил Эдик.

Он опять замолчал не зная, что нужно говорить в таких случаях.

Полина глубоко вздохнула.

– Пока, – сказала она.

– Пока, – ответил Эдик.

Полина положила трубку. Слёз уже не было. Она походила по квартире, поставила греться чайник. Опять звонок от Эдика.

– Привет, – сказал он, – мама говорит, что ты можешь прийти к нам. Сейчас за тобой папу отправим, чтобы ты одна по темноте не шла.

– Нет, спасибо, – ответила Полина.

– Почему? – спросил Эдик. – Как ты там одна будешь?

– Нормально. Я же у себя дома.

– Ну как хочешь, – на том конце провода возникла пауза, потом Эдик сказал, – мама хочет поговорить с тобой. Я передаю ей трубку.

– Здравствуй, Полина, – прозвучал женский голос в трубке,– меня зовут Анастасия Максимовна, я мама Эдуарда.

– Здравствуйте, – ответила Полина.

– Полина, приходи к нам. Тебе сейчас не надо оставаться одной. Мы тебя поддержим. Накормим, – в голосе послышалась улыбка, – у нас очень ужин вкусный. Давай? Сейчас я за тобой мужа пошлю.

– Спасибо, не надо, – сказала Полина, – я не хочу.

– Почему? – спросила Анастасия Максимовна.

– Просто не хочу, – ответила Полина.

– Сегодня у тебя был очень тяжёлый день. Лучше, если кто-нибудь будет рядом.

«Чем это будет лучше? Они будут меня успокаивать, а я буду реветь весь вечер», – подумала Полина.

– Я не хочу, – вслух повторила она.

– Ну, как хочешь, – сказала Анастасия Максимовна, – если передумаешь – звони. А утром мы тебе обязательно позвоним.

– Хорошо, если что – позвоню.

Они попрощались. Полина налила себе чай. Почувствовала, что проголодалась. Кроме завтрака она ничего не ела и весь день бегала, переживала. Разогрела еду. «Как странно, – подумала Полина, – такие ужасные события, а я есть хочу». Она поела, помыла посуду, немного прибралась. Села на свою постель и долго сидела задумавшись. Страха не было. И слёз не было. Прилегла, завернулась в плед и незаметно уснула.

Проснулась от хриплого женского голоса. Кто-то, совсем рядом, сказал: «Это не твой билет». Полина вскочила с постели. В комнате было очень холодно и темно. Она нажала на выключатель – нет электричества. Подбежала к окну. В доме напротив тоже не было света. За ним и, возможно, за следующим домом, был пожар. Горело что-то большое. «Наверно, горит целый дом», – подумала Полина. Всё небо было ярко освещено. Громкий треск от пожара раздавался на всю комнату. Под окном рука нащупала холодную батарею. Отопление выключили. Она вышла в зал. Оглянулась. Был ли кто-то в её комнате или ей это послышалось? Сейчас всё тихо. Полина не решалась вернуться туда. Да и зачем? Прошла на кухню. «Выключили свет и отопления, – подумала она, – а вода есть?» Она открыла кран. Воду тоже выключили. А газ? Газовая плита не включается. И газа нет. Полина осталась стоять у окна на кухне, повернувшись к нему вполоборота. Она смотрела на пожар и на проём кухонной двери. Пожар не пугал. Это был свет и какое-то движение. Иногда столп искр взметался к небу. «В пожаре жертв нет. Людей ведь нет», – подумала Полина. Но проём кухонной двери пугал. Ей казалось, что темнота там живая. Что кто-то движется, ходит там в глубине комнаты. «Если бы на меня хотели напасть, – успокаивала себя Полина, – то напали бы, пока я спала».

Стоять было холодно, квартира без отопления остыла. Но Полина не могла решиться отойти от окна и вступить в этот чёрный проём. Когда-то же станет светло. И будет видно, что никого нет. Долго тянулось время. Но вот небо стало светлее справа. Пожара уже не видно, звук затих. Теперь всё небо стало светлое. Можно увидеть дом напротив, где нет света в окнах. Видно двор. Полина отвернулась от окна и внимательно посмотрела в проём двери: там вроде никого нет, дальше тоже не видно движений. Но там пока темно, надо подождать, пока в квартире станет совсем светло, тогда можно будет вернуться к себе в комнату.

Полина услышала звук, как будто едет какая-то тяжёлая техника. «Неужели пожарные машины?» – подумала она. Во двор въехал небольшой автобус, за ним второй. Один остановился около дома напротив, из него вышли люди в военной форме, у некоторых было оружие. Они вошли в подъезды, по пять человек на подъезд. Второй автобус остановился около Полининого дома, из него тоже вышли военные. Слышно было как они идут по подъеду и стучат во все двери, что-то выкрикивая.

Полина отошла от окна и пошла в коридор. Голоса стали громче. «Откройте двери! Эвакуация!» – услышала она. Они ещё не дошли до её этажа, но уже она открыла дверь. Так хорошо было, когда рядом живые люди. Военный, который шёл впереди, увидев Полину передал по рации: «Человек!»

– Здравствуй, – сказал военный, – тебя как зовут?

– Полина.

– Ещё есть кто-нибудь?

Полина помотала головой.

– Собирайся. Эвакуация. Билет возьми, ту рекламу. Документы, вещи.

Он зашёл в квартиру, заглянул в комнаты, в кухню. При нём было не страшно. На улице стало почти светло. В первую очередь Полина взяла телефон с зарядкой, потом стала собирать и другие вещи.

– Меня Станислав зовут, – представился военный.

Он достал фонарь и светил в шкаф, пока она искала одежду. Слышно было как остальные ходят в подъезде и стучат в двери.

– Из соседей кто-нибудь есть, не знаешь? – спросил Станислав.

– Вроде никого. Я вчера ко всем стучала.

Станислав кивнул головой. Остальные, закончив обход по подъезду, зашли в квартиру.

– Кто тут у тебя? – спросил один из них.

– Вот, – Станислав кивнул на Полину, – Полина.

– Надо же. Жива. – сказал другой военный. – Это хорошо.

Полина собрала вещи. Набралось две сумки. Ей помогли донести их до другого автобуса, который находился с торца дома. В автобусе было ещё трое человек. Таких же как она, с вещами. Женщина с мальчиком-подростком, на вид лет 13-14, по-видимому с сыном, сидели отдельно. И старушка, около которой было много сумок. Полина села в хвосте автобуса. Позже пришли ещё две семьи, из трёх и четырёх человек.

– В этом районе всё, – сказал военный водителю.

– Будем объединять с другим автобусом или повезём так? – спросил водитель.

– Так вези, – ответил военный, – только подожди пока. Записать же надо.

Через несколько минут пришёл другой военный и спросил у всех документы. Занёс данные, вышел из автобуса, ему на смену зашли двое других военных и автобус поехал.

– Не знаете, куда нас везут? – спросила Полина у женщины с сыном-подростком.

– Конечно, знаю, – удивлённо ответила та, – в Нодимград. Там разместят в школе. А дальше видно будет. Ты что же, не спросила, куда эвакуируешься?

Полина помотала головой и отвернулась к окну. Какая разница – куда.

Полина задремала в автобусе и проснулась когда автобус остановился в Нодимграде, около школы. Водитель открыл двери, выпустив тепло. Полина, замёрзшая после сна в тепле, взяла две сумки и вышла на улицу. Около школы был ещё автобус и несколько полицейских машин. Её проводили на второй этаж школы. Двери в классы были закрыты. В коридоре, вдоль дверей, стояли кровати. Полине указали на одну из них.

– Вон там, – сказала женщина в военной форме и указала направо, – туалет. А на первом этаже, около входа, всегда есть дежурный, если что-нибудь понадобиться.

Полина успела поставить сумки под кровать, снять куртку, и её сразу позвали есть. Столовая находилась на первом этаже. Она назвала свою фамилию, её отметили в списке и дали поднос с едой. Первое, второе, салат и компот с выпечкой. Когда она поела, взяв ватрушку с собой, и пошла относить поднос, то увидела Эдика. Тот сидел рядом с младшей сестрой, с мамой и папой. У Полины замерло сердце. Ведь это случайность, что Андрей разрезал билет. Что она оставила билет на кровати. И что Андрей именно в этот момент перестал играть, и разрезал его. Так много случайностей. Этого не должно было быть. Она сейчас должна сидеть рядом с мамой и братом. У Эдика и его семьи были невесёлые лица. Даже из другого конца столовой это было заметно. Но чем можно быть недовольным? Они же остались живы, они все вместе.

Полина невольно засмотрелась на них и его мама, увидев, что какая-то девочка стоит неподвижно и глядит на них в упор, тоже посмотрела на неё и что-то сказала Эдику. Тот оглянулся и помахал Полина рукой: «Давай к нам!»

Пришлось подойти к ним. Его мама пригласила её присесть рядом. Полина села.

– Как ты? – спросила его мама.

– Нормально, – ответила Полина и сама удивилась.

«А ведь и правда нормально, – подумала Полина, – я не плачу. Хожу, ем, сплю. Невероятно странно».

Младшая сестрёнка Эдика сказала, как её зовут и его тоже папа представился. Полина услышала имена и сразу забыла их. И как зовут маму Эдика она не могла вспомнить.

– Где тебя разместили? – спросил Эдик.

– В коридоре, на втором этаже, – ответила Полина.

– А нас в спортзале, – сказала мама Эдика.

Папа и мама Эдика стали обсуждать, где хуже спать – в коридоре или спортзале. Полина посидела ещё с минуту и встала.

– Приходи к нам в гости, – пригласила её мама Эдика.

– Хорошо, – сказала Полина.

– И мы к тебе в гости придём! – крикнула сестрёнка Эдика.

– Приходите, – согласилось Полина.

– И если что-нибудь нужно будет – приходи обязательно, – сказала мама Эдика.

Полина кивнула и пошла к себе. В коридоре и в столовой люди обсуждали своё будущее: сколько они здесь пробудут, разрешат ли им вернуться в Аснатес или переселят куда-то, а если переселят, то дадут ли жильё или поселят в общежитии или коммуналке. Полине было абсолютно безразлично, где она будет жить дальше. Она пошла погулять по городу. Полина знала, что численность населения в Нодимграде больше, чем в Аснатесе, в прежнем Аснатесе, раза в три или в четыре. Нодимград был ближайшим большим городом, она несколько раз была здесь с мамой. Сейчас ей показалось, что он превосходит её город раз в пять как минимум. Здесь было два кинотеатра, театр, парк с колесом обозрения. Сейчас оно не работало, но красиво возвышалось вдалеке между деревьями парка. Здесь были дома по 12 этажей, а в Аснатесе максимум пять.

Вечером зажглись фонари. Полина шла по освещённой улице в сторону школы. Она далеко зашла и идти ей предстояло ещё долго. И вдруг ей стало страшно. Она подумала, вдруг опять начнёт мигать свет в домах? Вдруг теперь во всём мире так? Она остановилась и внимательно посмотрела на дом. Окна горят спокойным, ровным светом. Нет, всё спокойно. Второй раз такого не может быть. Ведь уже известно, что это не просто реклама. Людей предупредят. Ещё одного подобного случая не будет. И всё таки она шла и со страхом смотрела на горящие окна. Спокойная прогулка закончилась. А если какой-нибудь дом всё-таки мигнёт окнами, что ей тогда делать? Куда бежать? Как предупредить всех?

Когда Полина дошла до школы, то немного успокоилась. Окна за всю дорогу ни разу не мигнули. Всё нормально. Зайдя в школу из обрывков разговоров она поняла, что пропустила собрание, где сообщили какую-то важную информацию. Полина не стала ни у кого ничего спрашивать, ей было совсем всё равно. Ужин она пропустила. Женщина, с бейджиком «дежурная», сказала, чтобы она шла в столовую, сейчас её чем-нибудь накормят. Полина отказалась.

– Я пока гуляла – поела, – соврала она.

– Ты бы деньги не тратила, – посоветовала женщина, – здесь ведь бесплатно кормят. Так. И ещё. С завтрашнего дня можно будет ходить в баню, бесплатно. Утром тебе расскажут как и куда идти. И Пока тебя не было заполняли списки, кому чего нужно. Из товаров первой необходимости. Ну, там зубную пасту, мыло. Завтра не пропусти, новый список заполнять будут.

Дежурная ушла, но почти сразу пришёл Эдик. Его послала мама.

– Мы тебя искали днём, а тебя не было, – сказал он.

– Я гуляла, – ответила Полина.

– Прогулка – это хорошо. – сказал Эдик. – Мы сегодня тоже гуляли. Тут, около школы. А ты где гуляла?

– По городу. Здесь красиво. Парк, колесо обозрения.

– Нодимград большой город. – согласился Эдик. – Да, мама спрашивает, как ты тут устроилась? Если хочешь, то можешь перейти в спортзал, там есть свободные места.

– Нет, не надо, – ответила Полина, – мне и здесь нормально.

Она хотела сказать «хорошо», но поняла, что ничего хорошего нет. И никогда уже не будет хорошо.

Эдик ушёл, Полина легла спать. Вокруг ещё ходили люди и горел свет, но ей было всё равно.

Ночью она проснулась от хриплого голоса, который сказал где-то совсем рядом: «Это не твой билет». Полина села на кровати. Тишину вокруг нарушал только храп людей и громкий стук её сердца. Она включила телефон и посветила под кровать. Никого. Спустилась с кровати, присела и посветила под соседние. Плохо видно, но под кроватями находились вещи, человек бы там не уместился. Полина снова легла, долго лежала с открытыми глазами и не заметила как уснула.

Утром к ней подошла дежурная и женщина в полицейской форме.

– Несовершеннолетняя? – спросила её женщина-полицейский.

Вопрос был произнесён тоном, каким обычно спрашивают: «Нарушаем?» Полина кивнула. Женщина-полицейский посмотрела не дежурную.

– И почему она здесь?

– А где она должна быть? – спросила дежурная.

– В реабилитационном центре, например. Несовершеннолетний ребёнок. Один. Без взрослых. А если бы что-нибудь случилось? – спросила женщина-полицейский и посмотрела в бумаги, которые держала в руке. – 16 лет ей.

– Скоро 17, – вставила Полина.

– У тебя родные есть? – спросила дежурная.

– Есть тётя. Она живёт здесь, под Нодимградом.

Полину спросили, как зовут тётю, её адрес.

– Верушина Александра Степановна. Посёлок Ополесиха, – сообщила Полина.

Улицу и номер дома она никогда не знала, но они всей семьёй приезжали много раз в гости. Где находится дом Полина помнит.

– Это неважно, – сказала женщина-полицейский, – найдём твою тётю. Сегодня поедешь в реабилитационный центр, а оттуда к поедешь к тёте или… или там пока побудешь. Никуда не уходи с территории школы.

Они ушли.

Новость о том, что Полину отправят в реабилитационный центра быстро облетела всю школу. Перед обедом к ней пришла мама Эдика с Эдиком. Его мама сказала, что если тётя не возьмёт её к себе, то она может остаться у них. Они с Эдиком ровесники, вместе будут ходить в школу, делать уроки. Эдик во время этого разговора с независимым видом смотрел в окно. Как будто там что-то очень интересное было, ни разу не повернулся. Видно было, что ему неловко. Полине тоже было неудобно.

– Я к тёте поеду, – сказала Полина.

– Если вдруг там что-то не получится или тебе там не понравится, то…, – мама Эдика сделала паузу.

– Хорошо, спасибо, – ответила Полина.

«Ещё несколько дней назад у меня была семья, а потом раз – и никого не стало, – подумала Полина, – а дальше два – и у меня новая семья. Не хочу новую семью». Полина с неприязнью посмотрела на маму Эдика. Это посторонняя женщина. Возможно, неплохая. Но совсем чужая. «Интересно, что бы она сказала, – со злостью подумала Полина, – если бы с Эдиком что-нибудь случилось и ей предложили – сразу, взамен – другого сына?»

– Понимаешь, – сказала мама Эдика, – я просто представила, что кто-то из моих детей остался совсем один. Мне бы тогда хотелось, чтобы был кто-то, кто о них позаботится. Уверена, твоя мама тоже этого бы хотела.

«Наверно, она права, – подумала Полина уже без злости, – если ребёнок остаётся один, то, конечно, о нём должны заботиться. Но я не ребёнок. Через месяц мне исполнится 17 лет, а ещё через год – 18. Я буду совершеннолетняя. Мне нужно всего лишь переждать год. Я не собираюсь привыкать к новым родителям. Я их вообще не хочу».

Мама Эдика стала расспрашивать Полину о тёте. Полина рассказала, что тётя Саша – это сестра отца.

– А отец где? – спросила мама Эдика.

– Он погиб ещё перед рождением Андрея, – ответила Полина.

– Ой, извини.

Полина пожала плечами. Она сообщила, что отец и мать часто ругались, ссорились. Непонятно, почему они решили завести ещё и Андрея.

– А твоя тётя – какая она? Ты её хорошо знаешь? – спросила мама Эдика.

– Да, хорошо знаю.

Полина рассказала, что они каждый год приезжали к ней на день рождения и летом погостить на несколько дней. Тётя живёт в частном доме, рядом лес и речка. Там хорошо, как на даче. Когда отца не стало, они продолжали общаться. Только сразу как родился Андрей, первый год, наверное, не были у неё. А так всё время приезжали. И она была у них в гостях, раза два в год или чаще. Она хорошая, спокойная, добрая. Совсем не похожа на отца. Не скажешь, что они брат с сестрой.

– А сколько ей лет? Есть ли у неё семья? – спросила мама Эдика.

– Семьи нет. Она никогда не была замужем и детей у неё нет, – ответила Полина. – а лет ей, не помню точно, 50 с чем-то, почти 60. Отец был старше мамы, а тётя на много старше моего отца.

– Удачи тебе! – сказала мама Эдика. – Если что – звони.

Эдик рассмотрел в окне все подробности, которые его интересовали, и ушёл вместе с мамой.

У Полины после их ухода были смешанные чувства. С одной стороны семья Эдика была для неё совершенно чужой, она не могла представить эту семью своей; правда, сейчас она никакую семью не хотела представлять своей. С другой стороны, в глубине души, она была рада, что не одна на свете. Рядом есть люди, которые готовы о ней позаботиться в этот трудный период её жизни.

Александра Степановна сразу, как только смогла, забрала Полину из реабилитационного центра. В центре Полина посещала психолога и отказывалась ходить на занятия в школу. Тёте она тоже сказала, что в школу ходить не будет.

– Ну и не надо, – ответила та.

Даже не потребовалось объяснять, что в десятый класс её уговорила поступить мама. Девять классов Полина закончила с хорошими отметками, но в десятом оценки стали хуже и сама она чувствовала, что точные науки, особенно математика, ей не даются. Летом Полина планировала поступить в колледж, куда берут после девятого класса. Учиться она начнёт осенью, а до этого времени она хотела поработать. Но тётя не спросила о её планах и Полина не стала говорить.

Тётя почти не о чём её не спрашивала. Полина не могла понять, она не спрашивает из деликатности, чтобы не потревожить лишний раз подростка в трудной жизненной ситуации, или ей просто всё равно. Но относилась к ней тётя хорошо. Всё время старалась приготовить для неё что-нибудь вкусное. По субботам возила в Нодимград к психологу и заодно они заходили в кафе, гуляли по городу, заходили в магазины. По дому тётя тоже ничего не говорила ей делать, но Полина была уже взрослая, и, когда Александра Степановна уходила на работу, она убиралась в доме и мыла полы.

Может от одиночества, в котором она проводила все дни, когда тётя уезжала на работу, а, может, пришло время, но Полина выплакала все слёзы, которые, по мнению психолога, в ней давно накопились. Всё вдруг стало напоминать ей о прошлом. Достаточно было услышать знакомую мелодию или посмотреть фрагмент фильма, чтобы вспомнить, что раньше она смотрела этот фильм или слушала песню, когда были живы мама и Андрей.

– Я очень скучаю по ним, – сказала она однажды тёте, когда та, вернувшись с работы, застала её, как всегда, в слезах.

– Я знаю, милая, знаю, – тётя обняла её за плечи.

– Я знала, что когда-нибудь, когда я буду взрослой или даже старой, мамы не станет,– сказала Полина, – но я не знала, что буду скучать и по Андрею. Вернее, не знала, что мне придётся по нему скучать. Ведь он же младше меня.

– Всё бывает в жизни, – сказала тётя, – твой папа тоже был младше меня, но видишь как… Ведь люди не умирают достигнув строго определённого возраста.

Полина немного успокоилась, но на следующий день повторилось то же самое.

– На улице весна, всё растёт, цветёт и радуется, – в слезах говорила Полина, – природа словно смеётся надо мной. Мне сейчас так грустно, а вокруг всё такое яркое и весёлое.

Тётя погладила её по голове и улыбнулась.

– Ты думаешь, если бы была осень с серым небом, тяжёлыми тучами и дождём, то тебе было бы легче?

– Не знаю, – ответила Полина, – но я бы чувствовала, что природа со мной заодно и ей тоже вроде грустно. А так мне грустно, а ей весело.

– Ты очень хорошая девочка, – сказала тётя, – и очень наблюдательная. Но, я думаю, природа хочет чтобы и ты радовалась, вот она и старается.

Подобные разговоры проходили почти каждый день и очень радовали психолога, которому о них рассказывали.

Чаще всего Полина вспоминала разговор по телефону с мамой, их предпоследний разговор, когда они с Андреем шли из школы. Мама тогда передала привет Андрею.

– Тебе привет от мамы, – сказала Полина Андрею

– И ей привет передай, – ответил Андрей.

– Он тебе тоже привет передаёт, – сказала Полина.

– Хорошо, – сказала мама, – пока.

Полина всё время прокручивала в голове эту беседу. Теперь они где-то вместе, мама и Андрей. А Полина здесь и она каждый день передавала им привет.

– Привет тебе, мама. Привет тебе, Андрей, – шептала она.

Слёзы прекратились так же внезапно, как и начались. Полина часто было грустно, но уже почти без слёз.

– У меня нет одноклассников, кроме Эдика, – сказала как-то Полина тёте, – когда люди вырастают, они иногда встречаются с одноклассниками или хотя бы общаются с ними по интернету. Кто-то, с кем ты училась, потом выходит замуж или женится, поступает в институт, у кого-то рождаются дети, кто-то строит карьеру, добивается успеха. А у меня забрали всех одноклассников.

– Кроме Эдика, – подсказала тётя.

Полина кивнула. Да, у неё остался один одноклассник. Но у него уже есть новые одноклассники. Они общались через соцсеть и Полина знала, что он с семьёй живет и Нодимграде и учится в гимназии. Эдик очень хорошо учился в школе и теперь поступил в гимназию. У него много одноклассников, ему будет с кем общаться после окончания школы. И родители у него есть.

Полина иногда думала, что, может, зря отказалась от новой семьи. Сейчас и она бы жила в Нодимграде. И мама Эдика, конечно, настояла, чтобы и она продолжала обучение в десятом классе. Наверно, не в гимназии. В обычной школе. И у неё был бы целый класс новых одноклассников.

Вскоре после переезда к тёте Полине исполнилось семнадцать лет. Праздника не было. Просто стало семнадцать.

Посёлок, где жила тётя, назывался Ополесиха и находился в 15-ти километрах от Нодимграда. Ополесиха была немаленьким посёлком, но работы там не было. Полина этого не предусмотрела, когда планировала подработать. В Ополесихе была школа, два магазина, поликлиника с детским и взрослым отделением и одноэтажное здание управы. Раньше был детский сад, но теперь его закрыли. Все рабочие места были заняты. Почти весь посёлок ездил на работу в Нодимград: в основном на машинах, но некоторые и на автобусе. Автобусы ходили по расписанию: раз в час, раз в два часа. Тётя Полины ездила на работу на автобусе, машины у неё не было. Иногда тётя работала неполный день, а иногда работала из дома, не приезжая в офис.

– Автобус может и не приехать по расписанию, – сказала тётя, когда у них зашёл разговор о работе, – а если приедет, то в него можно и не влезть. Он приезжает уже полный. Зато днём автобусы почти пустые. Если нет своего автомобиля, то работа должна быть такая, чтобы на неё можно было приходить позже или раньше, с нестрогим началом рабочего дня. И зарплата должна быть хорошая, чтобы можно было иногда машину поймать.

Полина задумалась, на какую работу её могут взять с такими условиями.

– Поездки в загородном автобусе недёшево стоят, плюс стоимость машины или такси, хоть иногда. – продолжала тётя, – Я вот в неделю как минимум один день работаю дома, а то и два. Ещё, примерно раз в неделю, я доезжаю на работу на попутной машине и далеко не всегда бесплатно. А уж сколько раз с опозданием автобус приезжает в Нодимград, это и сосчитать нельзя.

– Я думала курьером подработать, – подумала вслух Полина.

– Здесь, в посёлке, курьер не нужен. Дорога в Нодимград и обратно занимает много времени и порядочно стоит. Если кто и берёт на работу несовершеннолетних, то много им не платит, это совершенно точно, – сказала тётя, – поэтому смысла в 17 лет ездить в соседний город на общественном транспорте не работу совершенно нет.

Как-то Полине пришла в голову идея, что она могла бы работать вожатой. Скоро лето, откроются лагеря. Но психолог, которому тётя рассказала этот план, не одобрил его. У Полины очень подавленное состояние. А работать с детьми – это ответственность. Она должна быть бодрой, в уравновешенном эмоциональном состоянии, сказал психолог, иначе это для детей опасно. В стрессе человек не должен работать с детьми. Но она может поехать в лагерь в качестве ребёнка. Туда принимают детей до 17-ти лет. Полина отказалась.

Оставалось только ждать лета, чтобы поступить в колледж и осени, чтобы поехать туда учиться. Тётя оформила над ней опеку, но официально Полина считалась ребёнком-сиротой, поэтому точно могла рассчитывать на общежитие в колледже. И Полина представляла, как она поедет в Нодимград, утром будет ходить на занятия, днём, может, найдёт подработку, часа на два. В колледже и в общежитии у неё будут много подруг, друзей, и просто новых знакомых.

Сейчас из ровесников она общалась только с Эдиком, через соцсеть, и с Марком, который жил в соседнем доме. Марк учился в девятом классе, здесь, в посёлке. Ему было 16 лет, но по его разговорам и по манере поведения, можно было смело прибавить ещё лет пять. Вёл он себя самоуверенно, что очень раздражало Полину.

Общаться с Полиной его, видимо, попросила мама. А его маму попросила тётя.

– Психолог советует Полине побольше общаться с ровесникам, – сказала тётя своей соседке, маме Марка, – а у неё никого нет, кроме одного одноклассника, но он далеко. Не мог бы Марк иногда заходить к нам?

– Конечно, может, Саша. Я ему скажу, – пообещала та.

Марк стал приходить в гости после школы, они гуляли по посёлку или сидели дома и болтали на разные темы. Больше всего Марка интересовал Аснатес: действительно ли он превратился в город-призрак? В новостях ничего нет об исчезновении Аснатеса. В интернете тоже. Но вот появилась Полина и говорит, что все родные, друзья и знакомые исчезли в этом городе и сам город перестал существовать. Это же подтверждает её тётя, их соседка, Александра Степановна. Его мама утверждает, что это так и в посёлке ведутся подобные разговоры. Может ли быть, чтобы город исчез незаметно? Или это только слухи?

Полина посоветовала ему открыть карту в интернете и найти на ней Аснатес. Только, конечно, онлайн карту, а не когда-то загруженную. Марк не подозревал, что город могут убрать с карты, но это было так. По запросу «Аснатес» на карте населённый пункт не обнаруживался.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю