Текст книги "Чистое небо"

Автор книги: Сурен Цормудян

Соавторы: Ежи Тумановский,Роман Куликов,Вячеслав Хватов,Сергей Якушев,Валерий Гундоров,Сергей Артюшкин,Анна Горелышева,А. Лобин,Андрей Абин,Егор Песков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

ЧИСТОЕ НЕБО
(сборник)

Роман Куликов
«Проводник»

Уверен, что большинство из вас не раз задавались вопросом: «Кто во всем этом виноват?»

Кто повинен в смерти ваших детей, матерей, отцов, братьев, сестер? Кто виноват в том, что ваши дома разрушены, города лежат в руинах и за жизнь приходится даже не то что бороться, а сражаться с оружием в руках? Вас интересует, кто или что стало причиной всего произошедшего? Злой ли гений сумасшедшего ученого, фатальная ошибка военных или природное явление? Вы хотите это знать?

Что же... я могу вам ответить!

Конечно же, во всем виноват человек. Только он причина всех несчастий, превративших некогда цветущую Землю в серо-коричневую радиационную помойку.

Но если вы ждете от меня высокопарных речей о суицидных наклонностях человечества, упорно стремящегося к самоуничтожению, то напрасно. Возможно, это и так, не собираюсь спорить. Сейчас я говорю только об одном-единственном человеке, на чьей совести гибель миллионов людей. О себе!

Да-да! Это Я! Я во всем виноват! Я – убийца, я – губитель рода людского...

Мечтаете покарать меня? Жаждете мести?

Так приходите! Я жду смельчаков, способных на подвиги, потому что добраться до меня вам будет очень непросто! Вот он я! Лежу на панцирной койке, среди кусков сожженного матраца. Пружины намертво спаялись с моим телом, проплавили руки и ноги, каркас кровати проходит через ребра и какие-то органы. Какие именно, не знаю, один хрен они не работают. Моя голова вросла в деревянный щиток – его щербатую поверхность я вижу краем глаза. Вся кожа иссохла и потрескалась, я не ел и не пил столько времени, что даже не помню, когда это было в последний раз. Не представляю, как эта сука поддерживает во мне жизнь. Хотя называть это «жизнью» язык не поворачивается... Ха-ха-ха! Он у меня действительно не поворачивается.

Но ведь я мыслю, а значит... существую! Тот мудак, который это сказал, даже не догадывался, насколько он прав. Я все еще существую...

Чтоб ее...

Эта тварь забрала у меня все, оставив только боль и воспоминания...

Воспоминания.

– Не боишься ты с такой кучей денег по Зоне-то? – торговец аккуратно складывал пересчитанные купюры передо мной. – Может, у меня пока побудут? А ты, как надумаешь свалить, зайдешь, возьмешь...

– Уже надумал, – прервал я его увещевания.

Торговец остановил пересчет денег и с удивлением посмотрел на меня:

– Серьезно?

Кивнув, я знаком показал, чтобы он продолжил свое занятие. Мне не хотелось задерживаться здесь ни одной лишней минуты. И так провел в Зоне достаточно времени.

Вернувшись к пересчету, торговец спросил:

– Есть куда вне Зоны податься? У меня за Периметром знакомец хороший, поможет добраться, устроиться, деньги повыгоднее вложить...

Ага, знаем мы таких «знакомцев», нет уж...

– Как-нибудь сам справлюсь, – ответил я.

Торговец пожал плечами, мол, как хочешь, положил передо мной последнюю пачку и поверх сунул белый прямоугольник визитки.

– Вот, если передумаешь...

– Не передумаю, – отрезал я и убрал деньги в рюкзак, оставив визитку на прилавке.

Торговец несколько секунд внимательно смотрел на меня, потом кивнул и спросил:

– Что-нибудь еще?

Я пробежал взглядом по полкам позади него.

– Патроны для «Тайги» есть?

– Под нарезку?

– Можно и тех, и других.

Он ушел в подсобку и появился оттуда с четырьмя коробками в руках.

– Вот, держи, по две для каждого ствола, – торговец положил патроны на прилавок, но руки с них не убрал.

Я вопросительно посмотрел на него. Взгляды встретились, и никто из нас не собирался отводить глаза.

– Это, – сказал торговец, – за счет заведения. Прощальный подарок, если скажешь, где «грибное» место. Где ты взял свой хабар?

Некоторое время мы молча пялились друг на друга, потом я решил: «Почему бы не сказать правду» – и усмехнулся.

Взяв коробки с патронами из рук торговца, я сложил их в рюкзак, на ощупь отделил часть купюр от одной из упаковок и сказал:

– Зона дала. – Деньги веером легли на прилавок, а я, все так же улыбаясь, развернулся и, затягивая на ходу рюкзак, вышел из лавки торговца.

Автобус натужно гудел старым движком и трясся на неровностях дороги. Зажав зачехленное ружье между колен и пристроив рюкзак под бок, я расположился возле окна на самом удобном месте – над задним колесом.

Не думаю, что этот рейс пользуется большой популярностью у населения, но, тем не менее, свободных сидений в автобусе осталось не так уж много. Рядом со мной примостилась дородная женщина с потертой сумкой на коленях. Она бойко разговаривала с соседкой впереди. Обсуждали какую-то общую знакомую, я особо не прислушивался. Прижавшись лбом к грязному стеклу, я смотрел сквозь него на яркое солнышко и довольно жмурился. Так приятно чувствовать его мягкое осеннее тепло. Это в Зоне оно лишь светит, почти не согревая обитателей этого несчастного клочка земли. Там, внутри Периметра, ты словно находишься под невидимым куполом, через призму которого можно любоваться чудесными закатами и живописными восходами, даже частые грозы завораживали своей красотой, но... все было каким-то искусственным, ненастоящим.

– Как служится? – неожиданно спросила сидящая рядом женщина.

– Что? – я повернулся к ней.

Она с доброй улыбкой смотрела на меня, видимо, приняв мою сталкерскую одежду за военную форму.

– У меня сын тоже в армии, вот только месяц как в отпуск приезжал...

Она стала рыться в сумке, развязала пакет и достала оттуда несколько пряников.

– На вот, сынок, держи. Вы ведь на этой своей службе даже такой малой радости не видите.

– Спасибо, – поблагодарил я за угощение.

– На побывку?

– Нет. Насовсем.

– Ой! Вот мать-то обрадуется! – просияла попутчица.

– Ага, – подтвердил я, – обрадуется.

Радушие и доброжелательность соседки словно окутали меня мягким пледом положительных эмоций, от которых я почти отвык за время, проведенное в Зоне. И пока женщина рассказывала о своем сыне, и какой он молодец, и как нелегко сейчас служится, я всухомятку съел пряники, а потом снова зажмурился и, кажется, задремал, потому что слова моей попутчицы через какое-то время стали доноситься до меня словно издалека.

Автобус все так же мелко трясся, с каждой секундой приближая меня к дому, а я подумал, что уже давно не чувствовал такого умиротворения.

Обычная жизнь обрушилась на меня, едва я сошел с автобуса. Мои обостренные инстинкты, от которых в Зоне зависит жизнь, получили оглушающий удар, едва не сваливший меня с ног. Шагая по знакомым улицам родного городка, я с трудом заставлял себя сохранять спокойствие. Постоянно ловил себя на мысли, что с опаской оглядываюсь, напряженно вглядываюсь в лица людей, стараясь угадать их намерения... и тут же одергивал себя: «Здесь не Зона! Никому из них нет до меня никакого дела. Они спешат домой с работы, или в садик за детьми, или идут в магазин, а может, просто прогуливаются!»

Я заставлял себя опускать взгляд, но прохожие все равно замечали мою «странность» и старались обходить стороной, что немного успокаивало. И все же... не вздрагивать и не шарахаться, например, от бегущего сзади мальчишки или каждой проезжающей рядом машины стоило мне титанических усилий, а пальцы судорожно сжимали зачехленное ружье.

Только свернув в арку проезда, ведущего к моему двору, оставив позади многолюдные тротуары и забитые машинами дороги, я вздохнул спокойно.

Исписанные граффити стены, кое-где отбитая штукатурка немного напоминали запустение, царившее в Зоне, но здесь это выглядело по-другому. Более обыденно, что ли. Если приглядеться внимательнее, то можно заметить на стенах темные пятна строительного раствора, которым коммунальщики замазывали облупленную кладку, мусор, сметенный в уголок дворником, даже надписи, старательно выведенные баллончиками с краской, имели другой смысл, чем те, которые встречались в Зоне... здесь была жизнь, а не только смерть.

Из двора навстречу мне шли четверо парней. Они весело толкали друг друга и смеялись, хорошо одетые, спортивные. Я посторонился, пропуская их, но один все равно задел меня плечом. Причем сделал это намеренно.

– Эй, служивый! Ходить совсем разучился? Теперь только строем?

Все четверо остановились и развернулись ко мне. Их веселье как ветром сдуло. Серьезные лица, злые взгляды.

Я хотел пойти дальше, но парень схватил меня на куртку.

– Стоять! Куда собрался? Я с тобой разговариваю! Оборзел совсем?

Его дружки разошлись в стороны, прижимая меня к стене.

Я окинул их быстрым взглядом, оценивая каждого. Тот, который вцепился в куртку, – самый крепкий из них, представляет наибольшую угрозу, остальные помельче и на первый взгляд чуть менее опасны...

Рывком высвободился из хватки, развернулся боком, делая шаг назад в свободное пространство. У одного из парней в руке что-то блеснуло. Нож... кастет... в общем-то мне без разницы.

Молния на чехле разошлась в одно мгновение, и два ствола «Тайги» нацелились на парней.

Мозг холодно и расчетливо планировал действия: «Двое справа стоят рядышком – по ним дробью, достанется обоим, потом здорового – с нарезного ствола...»

Палец начал сжиматься на курке.

«Стоп! Здесь не Зона!»

Эта мысль прожгла разум раскаленной иглой. Спина тут же взмокла, в горле же, напротив, пересохло.

Не знаю, что остановило этих парней, направленные на них стволы, мой дикий взгляд или вмиг охрипший голос, которым я произнес: «Проваливайте!»

Самому же мне стало страшно от того, что как бы далеко я ни уехал, но Зона никуда не делась. Она осталась во мне. Поселилась внутри, пустила корни и продолжает жить.

Я смотрел, как парни пятились от меня. Особого страха в глазах не было, скорее какая-то странная ненависть. Не понимаю я таких ублюдков. Откуда в них столько злобы? Чем я им не угодил? Не позволил избить себя? Недоноски! Твари зажравшиеся! Вас бы в Зону!

– Еще увидимся, братан, – пообещал предводитель этих шакалов.

Выйдя из-под арки, я вспомнил, что и эти парни, и я сам – не в Зоне и с оружием наперевес тут ходить не принято. Спрятав «Тайгу» в чехол, я огляделся по сторонам, но кроме двоих детишек, увлеченно играющих в песочнице посередине двора, никого не увидел.

Это хорошо. И я поспешил добраться наконец до своей квартиры.

Весь остаток дня я посвятил приведению своего жилья в порядок. Все в квартире за время моего отсутствия успело покрыться изрядным слоем пыли, от которой я избавлялся при помощи ведра с водой и тряпок.

К вечеру, уставший, но довольный проделанной работой, я нанес последний штрих на картине своего возвращения к нормальной жизни: завел часы с кукушкой, оставшиеся еще от деда.

Затем я попил чай с бутербродами и с чувством полного удовлетворения лег спать.

Но заснуть никак не удавалось. Какая-то неясная тревога холодила грудь и сжимала сердце. Я попытался прогнать ее, убеждая себя, что все лишения закончились, что я сейчас дома в собственной кровати, с рюкзаком, полным денег, под ней и мне не нужно никого опасаться, ни мародеров, ни мутантов....

Но, как я ни старался, уснуть смог, только почувствовав в ладони приклад ружья.

Я проснулся от боли в затекшей руке. Какой же страшный сон мне снился! Будто бы я стал источником Выброса. Словно он зарождался внутри меня, вытягивая жизненные силы, а потом вырвался на свободу.... Бр-р-р, приснится же такое!

Веки с трудом разлепились.

На миг мне показалось, будто я спятил. Подхватил какую-то заразу, заболел, и сейчас у меня горячечный бред.

Отчего-то состарившиеся обои рваными клоками свисали с обожженных стен. Стол покосился, дверцы шкафа едва держались на прогнивших петлях, остальная мебель была в не лучшем состоянии. Стекла в окне покрылись мелкими трещинами, а краска на раме облупилась. Телефон оплавился так, что трубка стала единым целым с корпусом, дедовские часы с кукушкой, еще вчера исправно отсчитывавшие минуты и часы моей «новой» жизни, выцвели и потрескались, а гирьки покрылись ржавчиной.

Какого хрена?! Что тут произошло, пока я спал....

И тут до меня дошло. Выброс! Это сделал Выброс! Но как? Это же был только сон! Или... не сон?!

Меня бросило в пот. Как такое могло произойти?

Что же делать теперь?!

Ни одной разумной мысли в голову не приходило. Но что-то делать определенно необходимо. Если Зона вышла из-под контроля, выбралась за Периметр, то нужно ее остановить! Нельзя допустить распространения этой заразы. Может быть, я, сам того не зная, привез с собой какой-нибудь новый, еще неизвестный артефакт?

Я вскочил с кровати. Нашел среди этого хаоса свои вещи и бросил их в ванну. Пусть пока там полежат. Пока... пока что?

«Пока я не разберусь во всем этом!» – ответил я сам себе.

Я быстро перебрал в голове все НИИ, которые были в нашем городке, ученые должны знать, как с этим справиться! Но тут же отмел эту идею как несерьезную – вряд ли кто-то может здесь изучать Зону. Для этого должен быть специализированный институт, который бы охранялся военными, а местному гарнизону нельзя доверить даже...

Стоп! Вояки! Точно! У них и связь есть, и сработать могут оперативно, если сначала не упрячут меня в психушку.

«Да ну нет же! – Я провел рукой по закопченной стене и оторвал кусок обоев. – Все настоящее, пусть придут, убедятся!»

Так! Надо действовать как можно быстрее! Не хватало этому многострадальному миру еще одной Зоны! А если я виноват, то я же и должен попытаться все исправить...

Какое-то чувство подсказывало мне, что нужно торопиться. Вчерашняя тревога снова появилась в груди, теперь уже с новой силой. Я подбежал к шкафу и дернул дверцу. Она осталась у меня в руке.

«Хрен с ней!» – Отбросив дверцу в сторону, я начал вытаскивать одежду. Нашел более-менее целую, быстро оделся и пулей выскочил из квартиры.

Я пробежал двор и свернул под арку.

– Здорово, служивый!

«Как невовремя!»

Четверо парней перегородили дорогу.

– Не сейчас, мужики... я серьезно! – Остановившись в нескольких метрах от них, я сделал пару шагов назад, сразу прикидывая, в какую сторону лучше отступать. В другой ситуации я постарался бы заманить их в тесное пространство ближайшего подъезда, где ублюдки не смогли бы зайти сзади и напасть все сразу. Но сейчас я планировал просто убежать. Не вижу в этом ничего постыдного. От драки убегают не только трусы, но и те, у кого мозги хоть немного варят, – в любом случае у меня были небольшие шансы повалить всех четверых, а уж в теперешней ситуации любая потеря времени чревата последствиями.

– Мы тоже... серьезно, – произнес крепыш, который вчера пытался навязать мне драку. В руке у него чернел пистолет. На первый взгляд – боевой. Но даже если и газовый, то наверняка расточен под мелкокалиберный патрон, иначе не стал бы так понтоваться.

Вот скотина! На таком расстоянии и целиться особо не надо. Как назло, я достаточно далеко забежал под арку, и быстро скрыться за углом не получится, а пуля – не человек, от нее так просто не убежишь...

Внезапно внутри меня как будто что-то зашевелилось. Знакомое ощущение. Как в моем ночном кошмаре, когда Зона...

– Нет! – прохрипел я.

Под ногами у парней появилось прозрачное марево. Я изо всех сил пытался сдержать рвущееся из меня нечто. Хотел предупредить этих остолопов о смертельной опасности, но резкая боль скрутила внутренности, у меня перехватило дыхание, и я смог только беззвучно открыть рот.

– Что «нет»? – Крепыш сделал шаг ко мне и вытянул руку с пистолетом. – Только с ружьем смелый, да? А сейчас обосра...

Огромные столбы пламени с гулом поднялись под своды арки. Крики парней были почти не слышны за шумом работавшей «жарки». Такой мощной аномалии я не встречал даже в Зоне. Ребята сгорели в считаные секунды. У меня на лице не осталось ни одного волоска, кожу стянуло и щипало, но я стоял, не в силах пошевелиться, и не сводил взгляда с безумной картины.

Огненные столбы погасли так же быстро, как и зажглись, оставив после себя дымящиеся трупы в клочках догорающей одежды. Черные хлопья копоти летали среди клубов дыма.

Когда ступор немного прошел, я на нетвердых ногах добрел до стены и, опираясь о нее рукой, сел на асфальт. Потом меня скрутило и вырвало.

Вытерев губы рукавом, я прислонился спиной к теплым кирпичам.

Невероятность всего произошедшего не укладывалась у меня в голове. ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОГЛО БЫТЬ!

Нет, нет, нет... Мне это снится... Это бред! БРЕД!

В этот момент раздались звуки выстрелов, заставившие меня вздрогнуть, взорвались патроны в пистолете парня.

Парня, чье обугленное тело лежало в нескольких метрах от меня!

Это привело меня в чувство. Зона... Зона прорвалась сюда! За Периметр! И это как-то связано со мной! Нужно найти специалистов, тех, кто сможет разобраться в происходящем!

Я вскочил. Ноги еще плохо слушались, поэтому я качнулся и врезался в стену. Чтобы не свалиться, я пошел вдоль нее, опираясь рукой. Стараясь не смотреть на тела, сделал несколько шагов вперед...

Сухой треск электричества – и через мгновение резкая боль от прошедшего через мое тело разряда. Я вскрикнул, но сумел устоять на ногах. Все пространство проезда передо мной занимала новорожденная «электра».

Я едва верил своим глазам – Зона не пускала меня!

Мало того! Новыми электрическими разрядами, не смертельными, но крайне болезненными, она погнала меня прочь!

И я испугался. Испугался по-настоящему! Ведь сначала весь этот сюрреализм не казался НАСТОЛЬКО страшным, а сейчас... сейчас я побежал. Побежал прочь от арки, через двор, взлетел по ступенькам, ворвался в квартиру, совершенно забыв, что Зона поселилась там еще с ночи. Вновь увидев облезлые стены, я остановился и ринулся назад, но на лестничной площадке, за дверью, уже пульсировала гравитационная ловушка, предупредившая меня о своем существовании громким хлопком воздуха.

– Что?! Что тебе нужно от меня?! – Голос сорвался и мне самому показался мышиным писком. Ответа, конечно, не последовало. Голова разрывалась от мыслей, а в груди появилась какая-то обреченная пустота.

Уже не раз безумные голоса восклицали: «Зона живая!» Но кто бы хоть раз доказательство привел! А сейчас... вот вам доказательство! Во всю квартиру! От сортира до балкона, чтоб ее!

Пошатываясь, я добрел до кровати, опустился на нее... Дикая боль заставила меня сжаться, подтянув колени к груди, в которой из пустоты рождалось что-то невообразимое, дикое, страшное. Судорога распрямила мое тело, и я вытянулся на кровати, раскинув руки в стороны.

Выброс.

Невидимый, но вместе с тем нестерпимо яркий, слепящий. Он сочился из каждой клеточки моего тела, вырываясь наружу, накрывая собой уже не только мою квартиру, но и весь квартал.

Каким-то внутренним зрением я видел, как пожухла листва на деревьях, коричнево-желтым дождем осыпаясь на землю, трухлявыми кусками полетела вниз штукатурка с домов, звоном разбитых стекол отозвались окна, пятна ржавчины расцветали на железе... а люди умирали... за столами, на кроватях, в креслах... валились на асфальт или на пол своих квартир, офисов, домов... кого-то Выброс настигал в машинах, которые сталкивались, врезались в световые опоры и стены, на ходу покрываясь ржавчиной...

Мужчины, женщины, дети, старики... Зона никого не щадила.

Когда Выброс закончился, я долго лежал, потеряв все силы, неспособный пошевелить даже пальцем. Лишь через несколько часов кое-как смог прийти в себя.

Теперь я понял, зачем ОНА дала мне тот последний хабар. ОНА знала, что, получив достаточно денег, я уйду за Периметр. Ей нужен был проводник в этот мир, и она выбрала меня. Хрен тебе, сука!

Я потянулся за ружьем, но полыхнувшая «жарка» обожгла мне руку. В тот же миг уже знакомая боль скрутила меня, заставила сжаться, как пружину, а потом рвущей мышцы судорогой распрямиться.

Я закричал, только когда от полыхающей рядом «жарки» подо мной загорелась постель. Но горло словно сжала чья-то рука, крик тут же превратился в хрип, потом в сипение, а вскоре и вовсе прекратился. От внутреннего напряжения казалось, что глаза вот-вот лопнут. В этот момент я почувствовал, как новый Выброс набирает силу внутри меня. Выброс невероятной и безудержной мощи, во много раз страшнее предыдущих. Он сжимался в тугой шар, вытягивая из меня жизнь, подпитываясь и заряжаясь ею. И с его рождением ярчайший огонь поглотил меня. Вслед за огнем пришла боль...

Боль.

Бесконечная. Невыносимо жгучая, непереносимая. Все мое существо – воплощение дикой первозданной боли. Я не хотел ее и не ждал. Она сама пришла и, словно огромная чудовищная змея, проглотила меня всего, без остатка. И теперь медленно переваривала меня в своей огненной утробе. Боль затмевала мой рассудок, но и у нее есть свой предел. Когда она достигает его, я словно перешагиваю незримый барьер, после которого мой разум очищается и я начинаю мыслить... а значит, существовать. Обычно это происходит после каждого нового Выброса. В эти моменты я могу обозревать Зону.

Новую Зону. Охватившую уже почти всю некогда цветущую планету.

Я вижу все: от пожухлой травы в сотне километров отсюда до ледяной корки, сковавшей мертвые озера в Канаде, от пожелтевших джунглей в бассейне Амазонки до смертоносных оазисов Сахары. Я вижу рождение новых мутантов и аномалий везде, где появляется Зона. И я вижу вас – оставшихся в живых людей, которых судьба превратила в сталкеров. Я пытаюсь докричаться до вас, стараюсь передать свои мысли в ваши головы, и порой мне кажется, что получается, потому что лица выбранных мною людей, а каждый раз они разные, становятся мрачными. Напряжение заставляет их хмурить брови, они начинают прислушиваться. Но потом снова приходит боль...

Часто я сам вступаю с нею в схватку. Иногда даже выигрываю и преодолеваю тот незримый порог, когда сознание высвобождается на короткое время. И тогда я снова начинаю мысленно транслировать свое послание. Может быть, кто-то сможет его принять, почувствовать, понять...

Приходите! Я жду вас! Очень жду! Прошу, найдите меня! Пока еще остались непораженные земли, пока океан еще сопротивляется, пока еще жива хоть какая-то надежда. Найдите меня... пожалуйста...