Текст книги "Красный Лондон"

Автор книги: Стюарт Хоум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Ди-джея посетила мысль и об убийстве, но он немедленно ее отверг. Если подружки исчезнут, мусора выйдут на него всего через несколько часов. Дэйв проклинал свои слабости, которые так легко могут опозорить его перед обществом. Его мучили угрызения совести, и он поклялся, что в будущем не позволит себе поддаваться склонности к юным пизденкам. Разумеется, он вел себя крайне глупо. Арнольд мысленно отметил, что ему следует не забыть посетить сексолога. А пока надо привести план в действие.

– Ладно, – вздохнул Арнольд, – ты получишь пятьсот фунтов, но нам придется съездить за ними ко мне домой. Я не таскаю столько денег с собой.

– Я так и знала, что ты прислушаешься к голосу разума, – ответила Сандра и стиснула ди-джею плечо.

Дэйв завел машину и двинул в сторону Уэйб-риджа. Знаменитый ведущий не знал, что не он один направляется к его особняку на Сен-Джон-Хилл. Адольф Крамер только что сел на «Майл-Энд» в поезд до центра и ругался по поводу часа пик. Когда он пересел на станции «Бэнк» на линию «Ватерлоо-Сити», стало еще хуже. Любой уважающий себя пролетарий почувствует приступ тошноты, когда окажется зажатым в толпе сотен служащих и менеджеров.

Адольф дошел до кассы на Ватерлоо и купил дешевый дневной билет в обратную сторону. Обычно он игнорировал необходимость платить за проезд, но, выполняя революционное задание, глупо идти на ненужный риск. Крамер погрузился в поезд до Гилдфорда, через пятнадцать минут тот, пыхтя, отъехал от Уимблдона и направился в пригородные районы Суррея.

К Сен-Джон-Хилл Адольфу надо было повернуть направо от станции «Уэйбридж». Особняк Арнольда пристроился на окраине этого весьма престижного микрорайона. Ди-джей не знал, что здесь был выдающийся эпизод в истории рабочего класса. Первого апреля 1649 года Джерард Уинстэнли и Уильям Эверард основали в Сен-Джон-Хилл первую общину диггеров. Они пытались существовать совместной обработкой пустошей, но наткнулись на яростное противодействие правящего класса.

Крамер выбрал этот район для атаки на буржуев из-за исторического значения местности. Адольф бесился при мысли, что богатые ублюдки населяют особняки, построенные на земле, где триста пятьдесят лет назад жили первые коммунары. Вдобавок его злило, что среди этих подонков полно поп-звезд, актрис и прочей шушеры массовой культуры. Адольф отыскал Дэйва Арнольда в списке выборщиков, проштудированном им в Британской Библиотеке, и с нетерпением ждал возможности разделаться с самодовольным гондоном.

Ди-джей потребовал, чтобы Сандра положила юбку и трусики в стиральную машину, прежде чем он выдаст ей наличные. Потом он заманил школьниц в шкаф, стоящий в подвале. Дэйв сказал девочкам, что его сейф спрятан под пылесосом и пригласил забрать уговоренный трофей, пока он приготовит всем выпить. Он прокрутил в машине вещи Сандры и теперь сушил их в сушилке своего чуда прачечной техники. Пока современное оборудование проявляло свои замечательные возможности, ди-джей с удовольствием закусывал в гостиной на втором этаже.

Адольф проник в дом через незакрытое окно. Анархист прокрался по лестнице и ворвался в дверь гостиной. Ди-джей сидел во главе длинного обеденного стола. Крамер вспрыгнул, пересек его и вонзил нож в горло Арнольда. Одним ударом рассек яремную вену. Темно-красная кровь забрызгала белую скатерть. Адольф сунул палец в рану и написал на стене следующее:

Лишь тот, кто сражался и погиб за анархию, умирает счастливым.

Это была цитата из трактата прославленного К. Л. Каллана «Маркс, Христос и Сатана объединяются в общей борьбе». Крамер хотел было добавить несколько строк из своей любимой «Песни диггеров», но вздрогнул от стука и визгов девочек в подвале. Услышав шум в гостиной, Сандра и Дженис захотели узнать, что происходит. Не подозревавший о запертых внизу школьницах Адольф подбежал к окну, распахнул его и выскочил наружу. Неудачно преземлившись на траву, он вывихнул левую лодыжку. Анархист похромал к станции. По дороге в Лондон у него в голове крутилась «Песня диггеров»:

Сейчас же поднимайтесь, диггеры все,

Против законников и против попов, поднимайтесь сейчас, поднимайтесь сейчас,

Против законников и против попов, поднимайтесь сейчас.

Против их тирании, против их клятвы, Чтоб отдали нам все, что должны, мясо, и выпивку, и одежду,

Поднимайтесь, диггеры все.

ОТЕЦ ДЭВИД КУМАРИЛ, но опиум мало успокаивал его измученные нервы. Он швырнул глиняную трубку о камин, и она разлетелась на мелкие кусочки. Встал и зашагал по комнате. На письменном столе гуру лежал номер «Часового», на первой полосе которого красовался его зернистый портрет. Статья начиналась следующим заголовком:

БУДДИСТЫ ОБМАНЫВАЮТ МЕСТНЫЕ ВЛАСТИ НА МИЛЛИОНЫ.

А ниже:

Эксклюзивный материал Пола Пратта.

Отец Дэвид почесал голову. Этим ублюдкам известно все! Все, кроме его связей с наркоторговлей и проституцией. Ордену, который он создавал двадцать лет, грозит опасность от злобного врага, вознамерившегося разрушить буддистские представления о мире, добре и понимании.

Пресса точит на ТОБМ зуб. Им не нравились восхитительные махинации ордена. Выручка от мошенничеств и прочих мероприятий вкладывалась в пропаганду. Издание сотен безумных теоретических работ свами обошлось в чертовски много денег. Отец Дэвид не виноват, что наделен пророческим даром. Ученики записывали на пленку каждое его изречение, потом переносили на бумагу и отправляли в набор. ТОБМ работал на благо общества, неся в массы мудрые мысли отца Дэвида. Нехорошо со стороны журналистов говнится по поводу способа финансирования этой полезной деятельности.

Когда позвонил этот ублюдок Пол Пратт, отец Дэвид с неохотой согласился позволить ему на следующий день посетить штаб-квартиру ТОБМа в Ист-Гринстеде. Большую часть дня свами провел, отшивая журналюг. Только в полночь он догадался отключить телефон.

Гуру требовалось разогнать дурман охватившего бешенства, от которого путались мысли. Противореча принципам, изложенным им самим в труде «Пути к просветлению», отец Дэвид поддался панике, осознав, что толпы газетчиков начнут совать нос в региональные центры и насядут на него с идиотскими вопросами. В способности помощников в период кризиса он не верил. Выход мог быть только один: обязать всех членов ТОБМа явиться в Ист-Гринстед, где они будут находиться под личным присмотром свами.

Отец Дэвид задумался о практической стороне вопроса. Число его последователей в Британии было около тысячи. Большинству верующих придется пожить в палатках. Это вполне реально. Его особняк в Ист-Гринстеде окружен несколькими акрами земли. В столице шныряют самые назойливые журналисты, значит, уберечь лондонский контингент от их дурного влияния есть задача первостепенной важности.

Главное, что делать с жилищным сообществом «Восьмиконечная звезда»? Кооператив стал главной причиной скандала. Отец Дэвид решил оставить брата Колина разбираться с журналистами. Может, тогда ублюдки не доберутся до остальных членов ТОБМа. БК, отвечающий на все звонки в офисе «Восьмиконечной звезды», будет идеальным прикрытием.

После принятия этих решений, отец Дэвид сел на телефон. Указания лично от гуру подстегнут людей по всей стране. Все обязаны собрать чемоданы и явится в Ист-Гринстед. Неважно, что на часах только два часа ночи и поезда еще не ходят. Монахи и последователи должны прибывать группами на любом транспорте, который им подвернется под руку. Если потребуется, друзья движения могут доехать даже автостопом!

Глава четырнадцатая

АДОЛЬФ КРАМЕР ПРОКЛИНАЛ неудачу. Едва взглянув на его ногу, Клеопатра Вонг запретила ему принимать участие в акции в Сохо. Через несколько часов скинхед-бригада реализует свои тщательно продуманные планы о превращении Центрального Лондона в очаг революции. Мир узрит вспышку классовой ненависти, по сравнению с которой мятеж Гордона – детские забавы. А из-за травмы, полученной сразу после казни Шептуна Дэйва Арнольда, Крамер пропустит все веселье.

– Знаешь новость? – спросил Вэйн у Адольфа, когда тот проковылял в кухню.

– Нет, – выдохнул Крамер. Он неудачно наступил на левую ногу, и резкая боль пронзила конечность.

– Отец Дэвид велел всей пастве собраться в Ист-Гринстеде, – ляпнул Керр.

– Тогда почему ты тут? – полюбопытствовал Адольф.

– Брату Колину велено отражать натиск на «Восьмиконечную звезду», и он попросил меня не сваливать, потому что ему может понадобиться моя помощь, – доверительно сообщил Вэйн. – Наконец-то мои таланты оценили!

– То есть ты хочешь сказать мне, – ответил Крамер, – что из всего ТОБМа только ты и брат Колин остаетесь в Лондоне?

– Не совсем, – сказал Керр, чье настроение явно упало. – Еще БК попросил остаться Кандиду.

– Чтобы трахать? – пошутил Адольф.

– Блядь! – взвизгнул Вэйн. – Не раздражай меня. На этот раз прощаю, но если это повторится, я тебя убью!

Крамер знал, что характер Керра отличается неуравновешенностью. Если дело дойдет до драки, то даже с вывихнутой лодыжкой, подумал Адольф, он запросто справится с Вэйном. Но потом решил, что препираться бесполезно и стоит сменить тему.

– Слушай – сказал Крамер, – я подумал съездить на скутере до Вулвича, хочу посмотреть парк, где снимали «Фотоувеличение». Не желаешь со мной?

Керру это предложение совсем не понравилось. Рядом с парком находится «Брук-Хоспи-тал», и Адольфу может взбрести в голову заодно навестить Крисси. Вэйн опасался, что там его сосед повстречает Арадию.

– Ты уверен, что сможешь водить скутер с вывихнутой ногой? – ответил Вэйн, стараясь придать голосу искреннюю заботливость.

– Вполне, – заверил его Крамер и добавил: – Дойти до метро мне гораздо больнее. Я уже несколько месяцев собирался починить «Веспу». Работы на несколько часов, но все не хватало времени, пока не повредил ногу. Я починил двигатель утром, так что в обед можем поехать.

– Ну, учитывая твое состояние, я думаю, тебе вредно раскатывать по городу, – решительно высказался Вэйн.

– Все нормально, – настаивал Адольф, – ты зря отказываешься. Этот парк действительно отличное место, к тому же «Брук-Хоспитал» совсем рядом, и я собираюсь навестить Крисси. Думаю, тебя она тоже рада будет видеть.

Керр с трудом сдержался. Похоже, это судьба, что Арадия и его сосед сегодня вечером встретятся. Буддист пока не придумал, как он доберется до больницы, и решил, раз Крамер все равно туда едет, то вполне может подвезти и его.

– Ладно, – согласился Вэйн, – уговорил. Можно, я поеду с тобой вторым на скутере? Ненавижу эти задние сиденья, но мой байк сломался, и пока не получу чек, подлечить его не получится.

– Ты говоришь, будто с жизнью прощаешься! – засмеялся Адольф. – Ты уверен насчет себя? Может, стоит посидеть дома, пока не пройдет простуда?

– Ха, блядь, ха, – отрезал Керр, – хватит трепаться, поехали.

При этих словах Вэйна кто-то громко постучал в дверь. Керр пошел в прихожую открывать дверь. Крамер прохромал следом. На пороге Вэйн столкнулся с братом Колином и Кандидой Чарльз.

– В-в-вам чего? – пробормотал, запинаясь, Вэйн.

– Пришли оказать тебе духовную поддержку, – отвечал БК. – Я заебался отвечать на звонки газетчиков в «Звезду». Отключил телефон и отправился преподать тебе наставление.

– Ага, – уточнила Кандида, – мы с Колином потрахаемся, а ты займешься глубокой медитацией. Упражнение на концентрацию.

– Но я собрался уходить! – запротестовал Керр.

– Никуда ты не пойдешь! – твердо заявил брат Колин. – Я твой духовный наставник. Хочешь стать Последователем Движения – слушайся меня.

– Господи! – ругнулся Вэйн.

– Будда! – поправил духовный наставник.

– Будда! – повторил Вэйн, освобождая проход.

– Увидимся, – сказал Крамер, выползая из дома, – может, вы все вместе дойдете до больницы.

– Не знаю, о чем ты говоришь, – отрезал БК, – но смею заверить, что мы с Кандидой закончим работу над Вэйном где-то не раньше часов десяти.

– Пошли вы на хуй, – процедил сквозь зубы Адольф. Он не выносил буддистов.

БЛАГОДАРЯ НЕСКОЛЬКИМ ТЫСЯЧАМ ФУНТАМ, заплаченным за уроки медитации, Том Дейли познал свои чувства. Увидев Пола Пратта, он сразу невзлюбил журналиста. Со стороны Тома это был не простой предрассудок. Экс-скинхед посещал семинары ТОБМа по оценке уровней духовного развития. Как Последователь Движения, Том считал себя вправе судить о небуддистских отщепенцах, и, по его скромному мнению, Пратт являлся продавшимся ублюдком, стремящимся залезть на очередную ступеньку карьерной лестницы. По здравому размышлению, журналисту страшно повезет, если в следующей жизни он родится тараканом. Змея, ползающая на брюхе, не опустится ниже этого уебка.

Дейли знал, что еще не достиг того уровня духовного развития понимания, который нужен для понимания рассуждений свами. Простому ученику покажется разрешение посетить Пратту Ист-Гринстед упущением отца Дэвида.

Гуляющий по штабу ТОМБа журналист потерял записку, где трое Друзей Движения, один Последователь и два монаха заявляли, что их загнали сюда насильно. Теперь эти ренегаты сопровождали Пратта на пути к станции. Это, по мнению Тома, уже слишком. Дискредитируя движение, эти кретины обрекают себя на инкарнацию в муравьях или жабах. Понадобятся миллионы лет, прежде чем их души вновь обретут человеческую форму и дорогу к просветлению.

Насколько Дейли мог сообразить, эта компания духовных выкидышей вряд ли умрет в ближайшее время. Чем дольше проживут ублюдки, тем ниже они опустятся в длинной цепи буддистских воплощений. Переполненный состраданием, которое он постиг у ног отца Дэвида, Том выхватил автомат из арсенала ТОБМа и побежал через поля.

Затоптав несколько недавно посаженных кустиков, Дейли обогнал предателей, которые предпочли пешую прогулку до станции машине, предложенной их бывшим гуру. Том нацелил пушку на команду дегенератов, бодро приближавшихся к нему. Раздались вопли, они пытались неудачно убежать, когда Дэйв нажал на спусковой крючок и автоматная очередь прошила человеческое мясо.

– Попробуйте свинца и умрите, вы, вонючие отродья! – громыхал Том, не жалея боеприпасов на экс-буддистов и их драгоценного журналиста.

Сделав за пять секунд из семи наделенных сознанием существ семь изрешеченных пулями трупов, Дэйв чуть не обоссался от радости. Он решил, что ярость, выплеснутая из автомата, заводит круче шалостей с толпой монахов ТОБМа. Основав свое учение на идее о мимолетности жизни, Будда проявил себя глубоким знатоком людской психики. Именно смерть помогает сосредоточить сознание на духовных вопросах!

– Пусть мертвые хоронят своих мертвецов, – бормотал про себя Том,– а мы осветим путь к новой жизни.

ФЕЛЛАЦИО ДЖОНС ЗАШЕЛ НА ПЛОЩАДЬ СОХО и принялся выпивать посреди окружавшего его убожества. Место кишело сотнями грязных сквоттеров, ошивающихся, как правило, в Брикстоне и Строук-Ньюингтон. Скинхед-бригада распространила слухи об анархистской группировке, готовящей всплеск насилия во время мероприятия «Долой непристойность». Все желающие присоединиться к акции понимали, что надо притащить свои задницы в Сохо днем, другими словами, намного раньше прибытия организаторов ЖПНП с армией распорядителей, которые помешают любым событиям, кроме забрасывания камнями уличных проституток.

Поскольку в ЖПНП тщательно занимались подборкой сторонников, власти молчаливо одобрили акцию «Долой непристойность» и с удовольствием позволили общественным активистам провести за них очистку территории от язв порока. Моника Суинборн со своими ханжами рассчитывали, что одного присутствия отморозков из Лиги Молодых Арийцев достаточно, чтобы помешать всяким люмпенам портить собственность, не связанную с торговлей живым товаром, но они не учли вмешательства скинхед-бригады. Сверхчеловеческие боевые таланты Клеопатры Вонг запросто отправят в нокаут ЛМА в полном составе, если это вдруг понадобится. Так получилось, что большая часть распорядителей ЖПНП никогда этого и не сделают в Вест-Энде, потому что в пять пятнадцать первая волна взрывов потрясла Лондон.

Накануне вечером скинхед-бригада тщательно продумала стратегию установки взрывчатки по всей столице. Первое устройство рвануло на пересечении Эрлз-Корт и Кромвель-роудз. Движение остановилось и пробка к Вест-Энду росла с чудовищной скоростью. Остальные бомбы взорвали все мосты от Уэндзворта до Уэппинга. Через десять минут никто не мог ни въехать и ни выехать в Центральный Лондон. Пассажиры высыпали из транспорта, вспыхивали драки между желающими попасть в пабы, кафе и на станции. А тем временем бомбы скинхед-бригады вырубили все жизненно важные точки в метро и на железной дороге, парализовав весь общественный транспорт, обслуживающий Сити и Вест-Энд.

АДОЛЬФ КРАМЕР УЛЫБНУЛСЯ, когда Кристина Мёрфи хвасталась, как они с Феллацио развлекались на ее больничной койке. Арадия Смит ушла пописать, но Адольф не мог отделаться от ощущения, что его окружают нимфоманки. Некоторые предложения, которые Арадия нашептала ему на ухо, заставили бы покраснеть даже уличную девку.

– И не забудь подогнать мне на следующей неделе «голубого» порно, – попросила Крисси, когда сиделка известила о конце посещения. – Пожестче и покруче. У женщины в библиотеке госпиталя только зачитанные любовные романы.

На пути обратно в палату Арадии пришлось объяснять медсестре, что она ходила в туалет и еще не попрощалась с подругой. Только тогда ее пропустили к кровати Мёрфи.

– Попроси Феллацио навещать меня, – велела Мёрфи Крамеру.

– Обязательно, – пообещал он, – ты выздоравливай.

– Зайду через неделю, – прощебетала Смит, целуя Крисси в щеку.

Выйдя из палаты, Арадия немедленно предложила Адольфу где-нибудь выпить. Крамер себя не заставил упрашивать, и вскоре они засели в кабаке.

ФЕЛЛАЦИО ДЖОНС скрипнул зубами при виде мелькнувшей Моники Суинборн. Согласно стратегии скинхед-бригады она не должна свободно разгуливать по Сохо, ни при каких обстоятельствах! Хотя Джонсу хотелось вмазать Суинборн по роже, он уже знал, что придется обойтись без этого удовольствия. Была договоренность, что, когда придет время для устранения, Коллектив Проституток Сохо забьет ее насмерть. Ненависть Феллацио по отношению к моралистам из ЖПНП носила чисто классовый характер, а нескольких девушек из КПС сторонники Суинборн как-то побили, и у них имелись личные мотивы рассчитаться с агентом морального гнета.

Суинборн нервничала. Почетный караул, обещанный Лигой Молодых Арийцев, так и не появился. Хуже того, по Сохо ошивались толпы вонючих сквоттеров, а Моника по своему опыту знала, что они вряд ли примут участие в борьбе с секс-индустрией. Эти козлы-анархисты считают всю собственность законной целью для анархистских выпадов против буржуазного общества. В любом случае было уже поздно, чтобы блюстительница нравов из ЖПНП останавливала акцию «Долой непристойность», и тогда, взяв из кузова бетонный обломок, она кинула его в секс-шоп. Для остальных это было сигналом хватать снаряды и метать их в витрины. По всей Олд-Комптон-стрит захлопнулись окна, толпа почувствовала силу, развеселилась и разошлась.

У сотен человек вдруг отказали тормоза, обычно удерживающие их в рамках общественно приемлемого поведения. Послышались бодрые вопли, когда несколько панков ворвались в бар «Сохо-Брезери» и отлупили кучку стильных идиотов, пытавшихся ретироваться в сортир. Моника Суинборн прочитала беспредельщикам нотацию о приличном поведении. Ее тираду оборвала Мэлоди Траш, накинув веревку на руки ханжи из ЖПНП и резко сбив с ног активистку борьбы с порнографией.

Констебль полиции смотрел и не верил своим глазам, когда десяток женщин в масках закрепили веревку на фонарном столбе и стали избивать Суинборн табуретками из бара. Фонтан крови забил из носа блюстительницы нравов, когда особенно злобный удар сокрушил переносицу. Лицо Моники очень напоминало лопнувший переспелый помидор, она желала поскорее умереть, по ее телу катились волны раскаленной боли. Через две минуты от Суинборн осталось месиво из переломанных костей, и она скончалась от болевого шока. Несколько девушек из Коллектива Проституток Сохо еще несколько минут продолжали выплескивать ярость на эту антипорнографическую идиотку. Несколько типов завизжали, что бедную женщину надо освободить, но Клеопатра Вонг быстренько разделалась с трусливыми уебками.

Мент вызывал подмогу, когда группа панков налетела на ублюдка и распорола грудь. К сожалению, пролетарские бунтари забыли отключить рацию этой свиньи, и дежурный инспектор слышал его предсмертные вопли, прекратившиеся, когда анархисты наконец вырезали ему сердце. Хотя местные легавые не могли вызвать подкрепление из других районов, поскольку почти все дороги в Лондоне были перекрыты, поблизости было полно ублюдков, способных доставить неприятности.

Когда полицейские силы появились, стало видно, что толпа разделилась на три части, которые К. Л. Каллан назвал тремя составляющими пролетарской психики. Народ с доминантой Христа атаковал полицейских, не заботясь о собственной безопасности. Со всех сторон доносился звон бьющегося стекла, об анархистские черепа глухо стучали полицейские дубинки. Никто не сомневался в героизме отчаянных Христиан, сумевших нанести серьезные увечья рядам полиции, но их победы достались неоправданной ценой травм личного состава.

Сатанисты оставались вне поля боя. Иногда они швырялись кирпичами и бутылками, не расстраиваясь, если снаряды, промазав, летели в головы их товарищей. Сатанинский элемент является в человеческой психике наиболее примитивным, такие индивиды редко задумываются о последствиях своих действий. Однако не весь сатанинский контингент предавался метанию снарядов. Некоторые мародерствовали в магазинах. Около трети сатанистов опустошило винную лавку унеся с собой множество бутылок с алкоголем.

Наличие, как выражается Каллан, марксистской доминанты сделало этот бунт самым крупным за всю историю Британии с 1780 года. Этот элемент был организован из различных боевиков скинхед-бригады и Коллектива Проституток Сохо. Марксисты сбивались в небольшие группы, одного появления которых хватало, чтобы прорвать вражеские укрепления. Всякий коп, творящий правосудие методом ареста граждан, передавался в руки сатанинского контингента, где из него делали кровавое пюре. Мусорам не удалось поддержать дисциплину в своих рядах, когда на них напали марксисты в масках. Их ряды охватывала паника, и все больше и больше офицеров встречали в освобожденной зоне чудовищную смерть под ногами мятежников.

ОТЕЦ ДЭВИД С ЛЮБОВЬЮ ГЛЯДЕЛ на учеников, пивших отравленный ячменный отвар, который разносила сестра Сьюзи. Опрокинув в себя порцию ядовитой настойки, верующие пускались бродить рядом с особняком гуру в Ист-Гринстеде, где они могли тихо и спокойно умереть.

Узнав, что Том Дейли расстрелял Пола Пратта и шестерых отступников, свами созвал паству и возвестил, что единственный путь спасения ордена это массовое самоубийство. За годы упорной практики большинство из них сумеет повлиять на будущую инкарнацию. Приблизительно через двадцать лет они возродят движение под новым названием и подберут последователей, у которых не будет криминального прошлого.

Отец Дэвид теребил в кармане ампулы с цианистым калием и наблюдал, как последний из его учеников глотал ядовитый чай. Свами не собирался прощаться с жизнью, если только не попадет в лапы легавых. Собственную речь, от которой его ученики уподобились крысам, утопившимся под дудочку гамбургского крысолова, он считал полнейшей хуйней. Реинкарнация, по мнению гуру, это детские сказки. И вообще, для отца Дэвида буддизм являлся способом обрести власть над доверчивыми кретинами и потом выжать из этих хуесосов побольше денег.

После гибели Пола Пратта свами понял, что созданная им религия кончилась. Организацию запретят решением суда после бесчисленных разбирательств. Отец Дэвид не мог допустить, чтобы его ученики вернулись к нормальной жизни, избавившись от его влияния. В процессе прикрытия лавочки участники движения очень скоро догадались бы, что их облапошили. Чтобы не ждать, пока последователи один за другим покинут орден, гуру устроил им массовый суицид.

Отец Дэвид бродил по своим ист-гринстедским владениям и, натыкаясь на трупы бывших учеников, дико ржал. Охуительное ощущение, когда приказываешь нескольким сотням людей совершить самоубийство, а потом смотришь, как они подчиняются. Наконец, зрелище смерти утомило отца Дэвида, и он затерялся в просторах Сассекса. Свами растворился в ночи, посмеиваясь над глупцами, поверившими в исключительность другой человеческой твари.

ВОССТАНИЕ ВЫПЛЕСНУЛОСЬ на улицы Грик, Фрит, Дин и Уардор. Сердце Сохо освобождено! Полиция планировала зажать инсургентов в этом районе. Полицейское подкрепление прибывало на вертолетах, но данная операция шла медленно, и на данный момент свиньи только скапливали силы на Шафтсбери-авеню и Чарлингкросс-роуд. Собрав достаточно ресурсов, легавые намеревались перекрыть район, заняв улицы Оксфорд и Регент.

Рок-звезда Джони Абандон был в Сохо несколько часов. Он сходил на Руперт-стрит, рассчитывая найти Мэлоди Траш, но следов проститутки там не было. Тогда ритм-гитарист отправился в порнокинотеатр на Бревер-стрит. Сюжет фильма оригинальностью не отличался. Группа медсестер собирала для научных экспериментов сперму, и в процессе сбора дико трахалась с донорами. Абандон заскучал и снова пустился на поиски Мэлоди.

Джони свернул на Руперт-стрит и прошел прямо в толпу. Его сразу узнали. Ритм-гитариста схватили за длинные волосы, и в следующее мгновение он лишился глаза и почти всех зубов. Он не узнал Мэлоди Траш в хоккейной маске. Но именно она прицепила ему на грудь плакат с надписью:

БОЛЕЗНЬ МЕДИА ОПАСНЕЙ СПИДА.

Другая воинствующая проститутка скрутила веревкой руки за спиной Абандона и затянула на шее петлю. Веревку перекинули через фонарный столб, и гитарист потерял почву под ногами. Несколько минут Джони извивался, будто сраный эпилептик, потом движения стихли, и его тело осталось мерно качаться на весеннем ветерке. Итак, еще один богатый паразит успешно ликвидирован, но работы на вечер не убавилось.

ВЭЙН КЕРР ЖУТКО МУЧИЛСЯ на уроке медитации. Он просидел на полу в позе лотоса несколько часов, пока брат Колин и Кандида предавались секс-марафону на его развороченной постели. Вместо того, чтобы концентрироваться на дыхании, Вэйн с ужасом представлял, как Адольф и Арадия тоже занимаются любовью. Он потерял счет времени, но прикинул, что если сосед отправился домой сразу после посещения Крисси, то он должен уже давно быть дома. Поскольку Адольф не вернулся, то, нет сомнений, он наткнулся на Арадию, следовательно, они где-то в Южном Лондоне. Дыхание Керра участилось. Он дольше терпеть не мог. Его достали игры брата Колина, и он определенно положит им конец, даже если это означает, что ему придется навсегда проститься с возможностью стать полноправным монахом ТОБМа.

Пару дней назад Вэйн ел в своей комнате сыр с печеньем. Большой нож, которым он строгал бутерброды, до сих пор валялся на полу. Керр сжал оружие и вскочил на ноги. Спустя две минуты брат Колин был мертв и напоминал неаккуратно порезанный бифштекс. На теле в семидесяти трех местах зияли раны. От самых опасных ударов Кандида загородилась трупом любовника. Но Вэйн не унимался, и она все-таки испустила дух от шока и многочисленных колотых ран.

УДАРНЫЙ ОТРЯД ФЕЛЛАЦИО ДЖОНСА ловил фотографов и вешал их на столбах с плакатом «БОЛЕЗНЬ МЕДИА ОПАСНЕЙ СПИДА» на груди. Но минут через двадцать пресса сможет глазеть на восстание без страха оказаться на фонарях, поскольку скинхед-бригада выстраивала свои силы для большого удара. Клеопатра Вонг научила кунг-фу подростков, живших на противоположной стороне Шафтсбери-авеню. Ребят заебали копы, наезжающие на китайскую диаспору, и они с радостью приняли предложение учительницы разделаться с ублюдками в первый подходящий момент. Клео не видела своих учеников, но знала, что, как только в ночном небе вспыхнула ракета, они вышли со стороны Джеррард-стрит. Это был сигнал, и подростки не заставили себя ждать.

Неожиданно легавые обнаружили, что столкнулись не только с направленной атакой бойцов в масках из скинхед-бригады. С тыла по ним ударила группа китайских ребят. Оборонная линия вдоль Шафтсбери-авеню развалилась. Десятки копов пали от рук отважных повстанцев, а ужас на лицах убежавших только деморализовал их коллег. На пути к отступлению бунтовщики оставили сквоттеров, и, когда обоссавшиеся копы пустились наутек, они стали легкой целью для шеренг пролетарских уличных бойцов.

АДОЛЬФ С УДИВЛЕНИЕМ ОТМЕТИЛ, как незаметно пролетел вечер. Арадия рьяно флиртовала с ним, и это сделало из нее хорошую компанию. Они здорово надрались, и с той же скоростью, с какой они давили пузыри, истощались их финансы. Поток алкоголя обеспечила Арадия, пообещав отдаться всем, кто купит им бухло. Теперь, когда бар закрывался, она настояла на быстром уходе, чтоб избежать проблем с типами, которым она обещала отдаться. Несмотря на хромоту Крамера, через две минуты они были на скутере скинхеда, припаркованном за несколько улиц от кабака.

– Поедем ко мне ебаться, – пропыхтела Арадия, – знаешь дорогу до Хитер-Грин-Лейн?

– Слушай, – выдохнул Адольф, – мы никуда не едем. Я хочу трахнуть тебя в этих кустах.

Спор зашел в тупик. Оба они нажрались, и уступать никто не собирался. Арадия желала ебаться в постели, а не на чертовом холоде. Адольф настаивал на экспромте в кустах. В итоге Арадия ушла ловить автобус. Поразмыслив, Крамер оседлал байк и двинул на Гроув-роуд.

ПОЛИЦЕЙСКОЕ ОЦЕПЛЕНИЕ НА Чаринг-кросс-роуд прорвали. Центральный Лондон взят. Мародеры устремились на Тоттенгемкорт-роуд. Тем временем электрические товары стоимостью несколько тысяч фунтов лишились товарного статуса и стали народным достоянием. Буржуйские рестораны опустели. Всех, кого ловили за ужином в этих заведениях, вытаскивали на улицы и безжалостно пиздили.

Скинхед-бригада пленила команду тележурналистов, транслировавших в прямой эфир нации, которая была совершенно разделена на классы. Феллацио оставил камеры снимать, как его товарищи в масках связывали медиа-ублюдкам руки за спиной и вздергивали их на столбах. Включившие в тот момент телевизор могли ясно прочитать на плакатах, свисавших с шей дохлых наемников:

АНТИПОРНО В ТЕОРИИ. РЕПРЕССИИ В ПРАКТИКЕ.

Это послание смазало улыбку с лица тех подонков, кто поддержал демонстрацию «Долой непристойность!». Устроив миру прямую трансляцию казни, Феллацио перевел камеру на стену, исписанную цитатами из трактата «Маркс, Христос и Сатана объединяются в общей борьбе».

ВЭЙН КЕРР КУРИЛ ОДНУ СИГАРЕТУ за другой на кухне дома №199 на Гроув-роуд. На протяжении двух часов он бегал к телефонной будке через дорогу. Керр знал, что Арадия бухает где-то с Адольфом, поскольку она не отвечала на звонки. Вэйн напряженно замер, услыхав, как в замочной скважине поворачивается ключ. Пальцы сжали нож, которым он зарезал брата Колина и Кандиду Чарльз.