Текст книги "Невинная жертва"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Кинг Стивен
Невинная жертва

Стивен Кинг

НЕВИННАЯ ЖЕРТВА

Моника Конуэй лениво потянулась на золотистом песке.

Летнее солнце ласково согревало её бронзовое тело, облаченное в светло-голубой купальный костюм. Она провела рукой по обнаженному животу и решила, что он уже достаточно поджарился, – ей вовсе не хотелось обгорать и было вполне достаточно темно-коричневого загара.

– Пожалуй, Элен, мне пора ненадолго перевернуться, – сказала она, и её тонкое гибкое тело перекатилось на засыпанное песком полотенце. Моника закрыла глаза и приготовилась получить очередную порцию тепла. Элен ничего не ответила – она была поглощена изучением газетной рубрики "Требуются"; её темные зеленые глаза внимательно просматривали одно объявление за другим, тщательно взвешивая все достоинства и недостатки каждого предложения.

– Сделай одолжение, натри мне спину кремом, – промурлыкала Моника. Она должна была увериться, что нигде не обгорит. Мужчины не любят девушек с облезающей красной кожей, а Моника любила мужчин. Элен вздохнула, что означало, что в газете опять нет ничего подходящего.

– Не думаю, чтобы нам удалось подобрать себе работу на лето, – угрюмо процедила она и отложила газету.

– Ну перестань, что-нибудь обязательно найдем. Дай-ка мне газету на секундочку.

Элен начала втирать жирный белый крем в плечи подруги.

Вот уже почти неделя прошла с тех пор, как они закончили педагогический колледж, и впереди у них было ещё целых два месяца, прежде чем начиналась работа в школе. Конечно, чудесно было бы провести эти месяцы, валяясь на солнышке, но для этого нужны были деньги, а их-то как раз и не было. Мысль найти работу принадлежала Монике, и поначалу Элен отнеслась к ней без особого энтузиазма, но белокурая подруга в голубом купальнике все же смогла её убедить.

Элен закончила натирать плечи и спину, и теперь перешла к ногам. Она выдавила на пальцы немного блестящего крема из маленького синего тюбика и не спеша продолжила свою работу. На левой ляжке подруги она тщательно смазала место вокруг белого шрама в виде трех пересекающихся галочек размером с ноготь большого пальца.

– Откуда у тебя этот шрам, Моника? – спросила она.

– Что? А, на ноге? Да это было очень давно, когда я была ещё маленькой непослушной девчонкой – бегала и прыгала где попало и в конце концов налетела на стекло. А что, очень заметно? – В её голосе зазвучала тревога. Она знала, что этот шрам портит её красоту, а мужчинам редко нравятся девушки со шрамами.

– Да нет, Моника, он совсем крошечный, его случайно и не увидишь. Просто я сейчас дошла до этого места.

Моника ничего не ответила, и Элен поняла, что задела подругу за живое. За десять минут они не произнесли ни слова, и в наступившей тишине было слышно как над ними перекликались чайки, медленно скользя в знойном воздухе огромными ленивыми кругами. Море сонно плескалось о берег, ослепительно пенясь на гальке, а камушки недовольно ворчали и перекатывались вперед и назад.

– Ну, а это что? – прервала молчание Моника. В голосе её слышалось возбуждение. – "Требуется молодая интеллигентная леди в. качестве компаньонки к хирургу, вышедшему на пенсию. Подходящей кандидатуре будет предоставлено жилье. Зарплата оговаривается при встрече. Писать сэру Генри Уорду, поместье Борвуд." – Глаза у Моники заблестели. Элен не очень-то надеялась на эту работу и так прямо об этом и сказала, но она могла поклясться, что на сей раз Моника всерьез решила попробовать поступить на службу.

В этот же день, пообещав писать друг другу, подруги расстались. Когда Моника высунула голову из окна уходящего поезда и прокричала последнее "прощай", у Элен появилось неясное чувство, что Монике не следовало бы уезжать, но почему оно вдруг возникло, она сказать не могла.

Через два дня Элен получила почтовую открытку: "Дорогая Элен, меня взяли на работу. Сэр Генри – просто прелесть. Купаюсь в роскоши. Платят 20 фунтов в неделю. Привет. Моника".

На пятый вечер Элен едва успела просмотреть половину колонки, как вдруг почувствовала, что кровь застучала у неё в висках, сердце учащенно забилось, а глаза широко раскрылись от изумления. Может быть, ей все это мерещится? Может быть, её усталость достигла того предела, когда чувства начинают обманывать мозг? Она снова медленно перечитала объявление, губами беззвучно повторяя про себя каждое слово, как школьник, который учится читать: "Требуется. – молодая интеллигентная леди в качестве компаньонки к хирургу, вышедшему на пенсию. Подходящей кандидатуре будет предоставлено жилье. Зарплата оговаривается при встрече. Писать сэру Генри Уорду, поместье Борвуд".

* * *

– Садитесь, пожалуйста, мисс...

– Ллойд, Элен Ллойд, – подсказала она и уселась в мягкое кресло, обитое зеленой кожей, закинув ногу на ногу так, чтобы были видны её красивые колени.

– Ах, да! Конечно, Ллойд... Простите, можно я буду называть вас Элен?

– Разумеется! – с готовностью согласилась она и изобразила на лице улыбку, которая должна была обозначать "Я именно та девушка, которая вам нужна".

– Прекрасно, значит, вы будете просто Элен.

Сэр Генри Уорд сидел за большим, обитым зеленой кожей письменным столом из махагонового дерева. Его белоснежные волосы были безукоризненно зачесаны назад, подчеркивая строгие черты загорелого и все ещё красивого лица. Ему было пятьдесят шесть лет, но на вид можно было смело дать лет на пять меньше. Он рано оставил свою профессию с тем, чтобы провести остаток жизни в развлечениях и роскоши, тратя деньги, доставшиеся ему по наследству. Ясные синие глаза сэра Генри внимательно изучали рекомендательное письмо Элен.

– Ну, Элен, – сказал он наконец, закончив чтение, – позвольте мне сначала рассказать вам кое-что о работе. – Он уставился на старинную медную лампу на столе и начал говорить так, будто бы предлагал работу не Элен, а этой лампе.

– Ну и хорошо, значит, договорились, – закончил сэр Генри. Он открыл дверь. – Гарпер! А, вот и ты! Покажи мисс Ллойд её комнату. Она присоединяется к нашему маленькому обществу.

– Слушаюсь, сэр.

Гарпер ей сразу же не понравился. Это был низенький, толстый человечек с черными густыми бровями, нависающими над маленькими, глубоко посаженными глазками. Его сжатый рот с тонкими губами казался жестоким, а из широких ноздрей клочьями торчала седая щетина. Правда, комната Элен оказалась светлой и очень удобной, солнце заглядывало в два больших окна. Она распаковала свои вещи и сразу же почувствовала се_бя как дома. И в этот момент звук гонга сообщил ей, что пора идти обедать.

На следующее утро она проснулась со смутным чувством, что во время сна ей мешал какой-то звук. Но она никак не могла определить откуда он шел. Может быть, это ей только приснилось, хотя она помнила, что один раз даже проснулась и увидела как лунный свет, проникавший в комнату, освещал развешанные по стенам картины Джона Констебля. Дерево – вот оно что! Кто-то рубил дерево, ну конечно же. Кто-то, скорее всего Гарпер, колол за окном дрова, чтобы было чем топить камин. Успокоившись, она оделась и спустилась к завтраку.

Дойдя до большой винтовой лестницы, Элен вдруг остановилась. Как ночью?! Рубить дрова при лунном свете – это же смешно! Но нужно взять себя в руки. Нельзя, чтобы страх перед Гарпером захватил её полностью. Конечно же, никому не придет в голову рубить деревья в такое время. Это что-то другое, наверняка что-то другое, но только что?

Для Элен дни в поместье Борвуд неслись с ужасающей скоростью. Она наслаждалась каждой минутой: играла на солнце в теннис, плавала в маленьком подогреваемом бассейне, ела самые изысканные блюда, – словом, купалась-в роскоши, и, вдобавок ко всему, ей за это платили. Однако, дни шли, и она стала чувствовать, что сэр Генри начал проявлять к ней особый интерес. Сначала он просто дружески пожимал ей руку после теннисных матчей. Потом во время прогулок несколько раз брал её за руку или за плечи, показывая какие-нибудь достопримечательности пейзажа или летящих птиц. Один раз он даже слегка обнял её во время такой пешей прогулки по поместью. Элен заметила, как внимательно он рассматривает её, когда она одета в теннисный костюм или, в особенности, в купальник.

Она начала чувствовать себя неловко. Неужели сэр Генри влюбился в нее, а может быть, он был из тех, кто может воспользоваться беззащитностью девушки в доме, когда она меньше всего этого ожидает? Внезапно страшная мысль мелькнула у неё в голове. Может быть, именно из-за этого и уехала Моника? Наверное, он сказал ей что-нибудь о своих чувствах, и тогда она высказалась в его адрес. Да, это было очень похоже на правду и становилось понятным, почему зарплата была повышена – зарплата служила приманкой для девушек. Теперь все вставало на свои чместа. А вчера, когда они плавали в бассейне, сэр Генри вдруг неожиданно нырнул под воду, подплыл к ней сзади и схватил её за ноги. Что это было – простая шутка, или же он хотел приблизить её к себе, лишний раз дотронуться до нее? Хотя, несмотря на все, Элен должна была сознаться, что ей было приятно ощутить эти сильные руки, хватающие её. Ведь он ей тоже по-своему нравился. А почему бы и нет? Многие девушки отдали бы что угодно за то, чтобы выйти замуж за богатого человека с титулом. Ему пятьдесят шесть, но душой он молод и выглядит неплохо. Это просто находка, и если он захочет поделиться с ней своим состоянием, то почему бы и нет?

Сделав такое заключение, Элен направилась к дому. И вот ещё о чем она подумала: если я стану его женой, то мне больше не надо будет бояться волосатого Гарпера. Если я захочу, то смогу и уволить его. В этот день за обедом она была необычайно любезна с сэром Генри, и недвусмысленно улыбалась ему всякий раз, когда он смотрел на нее. Он был в прекрасном настроении и смеялся над своими собственными шутками и анекдотами, и Элен ещё раз подумала о том, что если бы он предложил ей выйти за него замуж, то она определенно сказала бы ему "да".

Гарпер поставил перед ней большое блюдо с отбивной и такое же – перед сэром Генри. Потом, вежливо откашлявшись, сказал: – Боюсь, сэр, что это последний кусок мяса, сэр.

– Не может быть, – весело удивился сэр Генри.

– Боюсь, что так, сэр, – подтвердил Гарпер.

– Ну, хорошо! Тогда завтра, Гарпер, тебе придется идти на ферму.

– Слушаюсь, сэр. – Гарпер слегка поклонился и удалился на кухню.

Элен отрезала кусочек великолепно приготовленной отбивной. Как всегда, мясо было нежное и вкусное. Оно оказалось настолько вкусным, что Элен молчала все время, пока не съела почти весь кусок. – Мне кажется, что это самая вкусная отбивная, которую я когда либо... – э-... – неожиданно она запнулась.

Отрезав последний кусочек мяса от толстой подрумяненной кожи, она откинула кожу на тарелку, та перевернулась и перед глазами Элен появился знак в виде трех пересекающихся галочек размером с ноготь на большом пальце.

Нож и вилка со звоном выпали из её трясущихся рук, кровь прихлынула к голове и застучала в висках, рот беззвучно раскрывался и закрывался. Она сидела на стуле как парализованная и не видела перед собой ничего кроме трех пересекшихся галочек на куске прожаренной кожи. Откуда-то издалека доносились голоса, её окутал черный туман.

– Гарпер, сюда скорее. Мисс Ллойд!

– Что с ней случилось, сэр?

– Не знаю. Она смотрела в тарелку.

Сильные руки подхватили её и унесли прочь, подальше от недоеденной отбивной с расплывшимся белесым шрамом. Эти руки резко бросили её на что-то твердое. Сквозь туман она смутно увидела над собой вспыхнувший яркий свет. Потом волосатые руки начали снимать с неё одежду. Она хотела остановить их, но не могла. Затем она почувствовала, как сильные гладкие руки хватают её за разные части тела, как хватали тогда её ноги в бассейне. И снова голоса:

– Прекрасный экземпляр, Гарпер!

– В самом деле, отличный экземпляр, сэр.

– И не надо утром идти на ферму, Гарпер.

– Вы правы, сэр.

– Тогда начинаем?

– Все готово, сэр.

– Отлично, грандиозно! За работу.

– Скальпель!

– Вот скальпель, сэр.

– Большую пилу!

– Большая пила, сэр.

– Элен, Элен, проснись! – Голос, доносившийся из темноты, показался знакомым. Она приоткрыла глаза и замигала в приглушенном красноватом свете. Оголенная красная лампочка бросала тусклый алый свет на стены большой незнакомой комнаты. Здесь она раньше не была. Затуманенный мозг лихорадочно силился припомнить все, что было до того, как она потеряла сознание. Ее передернуло при воспоминании о прикосновениях к телу отвратительных волосатых рук Гарпера. И опять тот же голос:

– Элен, это я, Моника, я здесь, у стены. – Она повернула голову и попыталась всмотреться в красную темноту.

– Моника! – с облегчением воскликнула она. – А я думала, что ты умерла. О, Моника, как я счастлива, что ты жива!

– Ну-ну. Может быть, ты и счастлива, но я-то уж точно нет. Да и ты тоже после сегодняшней ночи перестанешь быть счастливой. Взгляни-ка на меня ещё разок.

Удивленная таким ответом, Элен попробовала ещё раз напрячь зрение, чтобы получше разглядеть подругу. Увидев Монику полностью обнаженной, она вскрикнула. Потом её крик перешел в задыхающийся вопль: она рассмотрела её – та была похожа на Венеру Милосскую из Парижа. Обе её руки были ампутированы по самые плечи, и ноги выше колен. Моника висела на стене, поддерживаемая толстым кожаным ремнем, продетым под грудью.

– Боже мой, Моника, – застонала она, – что они с тобой сделали?

Моника ничего не ответила, а только отвернулась. Только теперь Элен почувствовала, как что-то удерживает её около живота. Инстинктивно она хотела убрать это "нечто" рукой, и тут же увидела что-то белое, невысоко взметнувшееся сбоку. То, что она увидела, заставило её забыть о животе. Там, где должна была находиться её правая рука, в красном свете виднелась лишь торчащая из плеча забинтованная культя. Она пронзительно закричала, увидев, что такая же культя торчит и с левой стороны. Кровь прилила к голове и застучала, а она все кричала и кричала, и молила, чтобы только ей очнуться от этого кошмара. Тело её содрогалось от рыданий, она взглянула на свою голую грудь, и там, ниже кожаного ремня, перехватывающего талию, увидела вместо ног два забинтованных обрубка.

Глаза её были полны слез, когда яркий свет неожиданно залил всю комнату. Через пелену она разглядела смутные силуэты доктора Уорда и его маленького мерзкого слуги Гарпера.

– Боже мой, Элен, вы не должны так расстраиваться, милая моя, донесся до неё голос сэра Генри. – Вы должны быть храброй как Моника. Скоро вы привыкните к этому, правда же, Моника?

Она услышала, как в ответ Моника разразилась потоком ругательств, но голос доктора оставался таким же спокойным и невозмутимым: – Пока я займусь с мисс Ллойд, ты, Гарпер, отстегни Монику и отнеси её ко мне в спальню.

– Обязательно, сэр. – В углу комнаты послышалась возня.

Когда слезы немного просохли, Элен увидела, что она находится в комнате наедине с доктором Уордом. Он начал аккуратно срезать с неё бинты маленькими блестящими ножницами, а Элен, обезумевшая от потрясений, молча смотрела на него, как загипнотизированный зверек.

– Видите ли, Элен, в течение нескольких месяцев вы находились под сильным наркозом, поэтому некоторое время вы будете ощущать легкую слабость. – Его голос звучал на редкость спокойно, как будто он рассматривал воспаленное горло. – Отлично! – воскликнул он. – Все прекрасно зажило.

– Вы мясник! – яростно крикнула на него Элен.

– Ну-ну, полноте, успокойтесь, милая. Я думаю, что более подходящее здесь слово – "художник", вы не считаете?

– Мясник, головорез, убийца!! – кричала Элен изо всех сил.

Сэр Генри насмешливо улыбнулся и похлопал её по горячей щеке.

В этот момент появился Гарпер.

– Устроена в кровати и ждет, сэр, – выкрикнул он в дверях.

– Замечательно, превосходно! Спасибо, Гарпер. Я думаю, что мисс Ллойд готова для тебя, можешь снимать пробу. Спокойной ночи, Элен, спокойной ночи, Гарпер.

Когда сэр Генри уходил, Гарпер почтительно поклонился и произнес ему вслед "Спокойной ночи, сэр". Но когда он снова поднял голову, в глазах его был новый блеск, которого раньше Элен никогда не видела. В отчаянии она прижала голову к каменной стене, закрыла глаза и завизжала. Розовые культи беспомощно завертелись в воздухе, а волосатые руки Гарпера погладили её кожу и он расстегнул толстый кожаный ремень.