Текст книги "Лангольеры"

Автор книги: Стивен Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

5

Лорел Стивенсон не заснула, а лишь погрузилась в легкую дрему. И ее мысли, а может, грезы вернулись к истинной причине поездки в Бостон.

Насчет первого настоящего отпуска за десять лет она солгала. Конечно, частичка правды в ее словах была, хотя Лорел сомневалась, что говорила достаточно убедительно. Лгать девушка не привыкла, не то воспитание, а потому вряд ли у нее что получилось. Но с другой стороны, едва ли кто из оставшихся пассажиров рейса 29 задался вопросом, лгала она или нет. Ситуация к этому не располагала. И ее намерение лететь в Бостон, чтобы встретиться, и почти наверняка переспать, с человеком, которого она никогда в жизни не видела, казалось пустяком в сравнении с происшедшей трагедией: исчезновением из летящего на восток самолета команды и чуть ли не всех пассажиров.

«Дорогая Лорел!

Я с таким нетерпением жду встречи с тобой! Тебе не придется смотреть на мою фотографию перед тем, как выйти из самолета. У меня в животе столько бабочек, что хватит и того, чтобы поискать мужчину, парящего под потолком…»

Звали его Даррен Кросби.

Необходимости смотреть на фотографию у нее и не возникло бы. Она запомнила его лицо, как и большинство полученных от него писем. Но оставался вопрос: почему? Ответа не находилось. Наверное, ее поступок служил еще одним доказательством наблюдения Дж. Р.Р. Толкина: всякий раз, выходя за дверь, надо быть очень осторожным, потому что тропинка, начинающаяся у крыльца, на самом деле дорога, а дорога бесконечна. И если забыть об осторожности, можно оказаться… очень далеко и обнаружить, что ты чужак в чужой стране, а как ты туда попал, неведомо и тебе самому.

Лорел рассказала всем, куда она летит, но опустила причину и цель поездки. Она закончила Калифорнийский университет, получила диплом библиотекаря. Конечно, на модель Лорел не тянула, но лицо и фигура – очень даже ничего. У нее был маленький круг хороших друзей, которые и представить себе не могли, что в очаровательной головке Лорел мог созреть подобный план: отправиться в Бостон и провести несколько дней и ночей с мужчиной, с которым познакомилась через колонку персональных объявлений в журнале «Друзья и любовники» и которого она знала только по письмам.

Она и сама не подозревала, что способна на такое.

А подбил ее на это синеглазый Даррен Кросби, ростом в шесть футов и один дюйм, весом в сто восемьдесят фунтов. Он предпочитал шотландское (но знал меру), держал кота по кличке Стэнли, был убежденным сторонником гетеросексуальных отношений, называл себя настоящим джентльменом (так, во всяком случае, отрекомендовался в одном из первых писем) и считал «Лорел» самым прекрасным из женских имен. Полученная от Даррена фотография запечатлела мужчину с приятным, интеллигентным, открытым лицом. Она догадывалась, что мужчина этот будет выглядеть страшновато, если не станет бриться дважды в день. На этом и исчерпывались ее сведения о Даррене Кросби.

За последние шесть лет Лорел переписывалась с пятью или шестью мужчинами (хобби, знаете ли), но о следующем шаге, таком вот шаге, даже не думала. Возможно, ее привлек особый, суховатый юмор Даррена. Но Лорел хватало ума понять, что истинные причины принятого решения надо искать не в нем, а в себе. Может, она хотела выйти из тех рамок, которыми ограничивала себя? Может, надеялась на чудо, головой бросаясь в омут?

«Что ты делаешь?» – вновь и вновь спрашивала себя Лорел.

Самолет чуть качнуло, но он тут же выровнялся. Лорел подняла голову, огляделась. Девушка сидела по другую сторону прохода. Смотрела в иллюминатор.

– Видно что-нибудь? – спросила Лорел.

– Солнце встало. Но ничего больше.

– А как насчет земли? – Лорел не хотелось пересаживаться, чтобы посмотреть самой. Да и головка спящей Дайны по-прежнему лежала у нее на плече.

– Не вижу. Сплошные облака. – Девушка повернулась, и Лорел заметила, что взгляд у нее прояснился от «тумана», на щеках затеплился румянец. – Меня зовут Бетани Симмс. А вас?

– Лорел Стивенсон.

– Вы думаете, все образуется?

– Думаю, да, – ответила Лорел и с неохотой добавила: – Надеюсь на это.

– Я боюсь того, что может быть под этими облаками, – призналась Бетани, – но я и так боялась. Бостона. Моя мать внезапно решила, что мне неплохо бы провести пару недель с тетей Шаной, хотя занятия в школе начинаются через десять дней. Я думаю, идея состояла в том, чтобы я вышла из самолета, как бедная овечка, а уж потом тетя Шана быстренько взяла бы меня в оборот.

– В оборот?

– Туда не ходи, двести долларов по чеку не получай, а прямиком отправляйся в реабилитационный центр, чтобы тебя там как следует пролечили. – Бетани провела рукой по коротким черным волосам. – Я и садясь в самолет не могла отличить реальность от иллюзии, так что для меня, пожалуй, ничего не изменилось. – Она пристально посмотрела на Лорел. – Происходит все наяву, не так ли? Я уже щипала себя. Несколько раз. Ничего не изменилось.

– Наяву.

– А мне кажется, что все это нереально. Словно я попала в один из этих глупых фильмов-катастроф. «Аэропорт-1990», что-то в этом роде. Я все оглядываюсь в поисках старых актеров, Уилфорда Бримли, к примеру, и Оливии де Хэвилленд. Они вроде бы должны встретиться в этом аду и влюбиться друг в друга.

– Не думаю, что они на нашем самолете, – очень серьезно ответила Лорел.

Они встретились взглядом и едва не рассмеялись. Обычно общий смех сближает людей… но здесь, сейчас, этого не произошло. Во всяком случае, если и сблизило девушек, то не очень.

– А как насчет вас, Лорел? У вас нет ощущения, что все это фильм?

– Боюсь, что нет, – ответила Лорел… и неожиданно для себя все-таки рассмеялась, потому что в мозгу у нее словно сверкнула яркая надпись: «Ну ты и лгунья!»

Бетани прикрыла рот рукой и тоже захихикала.

– Господи, – сказала она минуту спустя. – Да это же полный отпад, разве нет?

– Согласна с тобой. – Лорел кивнула и, помолчав, добавила: – А тебе действительно нужен реабилитационный центр, Бетани?

– Не знаю. – Девушка вновь отвернулась к иллюминатору. Улыбка исчезла, взгляд погас. – Может, и нужен. Я думала, что это всего лишь развлечение, но теперь уверенности у меня нет. Боюсь, ситуация вышла из-под контроля. Но когда тебя туда гонят… Я чувствую себя, как свинья на бойне.

– Мне очень жаль, – ответила Лорел, но жалела она и себя.

Слепая девочка уже определила ее своей мамашей. Во второй приемной дочке она не нуждалась. Теперь, окончательно проснувшись, она не испытывала ничего, кроме страха, чуть ли не животного страха. Она не хотела, чтобы еще и Бетани вываливала на нее свои проблемы. Лорел против своей воли улыбнулась, вспомнив, как охарактеризовала девушка происходящее с ними. Действительно, полный отпад.

– И мне жаль, – кивнула Бетани, – но думаю, сейчас волноваться надо не об этом, не так ли?

– Полагаю, ты права.

– Пилот никогда не исчезал в этих фильмах об аэропортах, правда?

– Не припоминаю.

– Почти шесть часов. Еще два с половиной часа лету.

– Да.

– Если только мир все еще есть. Как хочется, чтобы он никуда не делся! – Бетани вновь наклонилась к Лорел. – Как я понимаю, «травки» у вас нет?

– Боюсь, что нет.

Бетани пожала плечами и вздохнула:

– Наверное, по-другому и быть не могло.

6

Брайан Энгл проверил курс, скорость, координаты самолета, взглянул на карту. Наконец посмотрел на часы. Две минуты девятого.

– Что ж, – не поворачиваясь, бросил он Нику, – думаю, пора. Пан или пропал.

Он наклонился вперед и щелкнул переключателем, зажигающим таблички «ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ». Мелодично звякнул звонок. Затем Брайан включил систему громкой связи и взял микрофон.

– Приветствую вас, дамы и господа. Вновь говорит капитан Энгл. В настоящий момент мы находимся над Атлантическим океаном, примерно в тридцати милях от побережья Мэна, и скоро я начну спуск к Бангору. При обычных обстоятельствах я не стал бы так рано просить вас пристегнуть ремни, но обстоятельства далеки от обычных, а моя мама всегда говорила, что благоразумие – главная составляющая доблести. Исходя из этого я и хочу, чтобы ремни крепко удерживали вас в креслах. Атмосферные явления, кажется, пока нам не грозят, но, поскольку радиосвязи у меня нет, погода может преподнести нам любой сюрприз. Я продолжаю надеяться, что облака рассеются, я даже видел несколько просветов над Вермонтом, но, к сожалению, их вновь затянуло. По моему опыту могу вам сказать, что характер облаков не предполагает сильных ливней и гроз. Думаю, в Бангоре пасмурно, может, даже идет небольшой дождь. Начинаю снижение. Прошу сохранять спокойствие. На моем приборном щитке горят только зеленые лампочки, это означает, что все системы работают нормально.

Брайан не стал перепрограммировать автопилот на снижение: он взял управление на себя. Самолет описал широкий полукруг и пошел на сближение с облаками.

– Звучало успокаивающе, – кивнул Ник. – Вам пора подаваться в политики, дружище.

– Сомневаюсь, что пассажиры совсем уж успокоились, – возразил Брайан. – Мне вот до спокойствия ой как далеко.

Собственно, никогда еще, сидя за штурвалом самолета, он не испытывал такого страха. Утечка воздуха на рейсе 7 из Токио казалась сущим пустяком в сравнении с нынешней ситуацией. Сердце его билось редко и гулко, словно погребальный барабан. Брайан шумно глотнул, почувствовал, как в ушах щелкнуло. «767» миновал отметку тридцать тысяч футов. Белые облака заметно приблизились. Они простирались от горизонта до горизонта.

– Я перепуган до смерти, дружище. – У Ника Хопуэлла сел голос. – Я видел, как люди умирали на Фолклендах, сам получил пулю в ногу, теперь у меня тефлоновый коленный сустав. Я чудом остался жив в Бейруте после взрыва грузовика, начиненного взрывчаткой, в восемьдесят втором году, но никогда еще не испытывал такого страха, как сейчас. Мне так и хочется схватить вас и заставить вернуть эту птичку на прежнюю высоту. А то и подняться еще выше.

– Проку от этого не будет. – Брайан слышал, как дрожит его голос, чувствовал, как усилилось сердцебиение. – Вспомните мои слова: навечно нам здесь не остаться.

– Это я знаю. Но меня страшит то, что под облаками. Или в облаках.

– Сейчас мы все и выясним.

– Выбора у нас нет, дружище?

– Никакого.

«767» отделяли от земли уже двадцать пять тысяч футов. Снижение продолжалось.

7

Все пассажиры собрались в главном салоне. Даже лысый мужчина, упрямо цеплявшийся за свое место в салоне бизнес-класса, присоединился к остальным. Никто не спал, за исключением бородача в самом хвосте самолета, оттуда доносилось его похрапывание. Алберт Косснер даже позавидовал бородачу. Проснется, понимаешь, на земле, когда все страхи останутся позади, и спросит: «А где это мы, черт побери?»

И еще один звук долетал до них: ри-и-ип… ри-и-ип… ри-и-ип. Крейг Туми продолжал рвать журнал, распространяемый среди пассажиров. Его туфли уже скрылись под горкой бумажных полосок.

– Может, прекратишь? – нервно спросил Дон Гаффни. – Твое занятие сводит с ума, приятель.

Крейг посмотрел на Дона Гаффни пустыми глазами. Снова опустил голову. И принялся дорывать очередную страницу, на которой «Американская гордость» изобразила схему своих полетов.

Ри-и-ип.

Гаффни хотел что-то сказать, открыл было рот, но потом снова закрыл.

Лорел правой рукой обняла Дайну за плечи. А ее левую девочка держала в своих руках.

Алберт сидел с Робертом Дженкинсом, впереди – Гаффни. А перед ним устроилась девушка с короткими черными волосами. Она смотрела в иллюминатор. Впереди нее сел Лысый из салона бизнес-класса.

– По крайней мере внизу мы сможем найти что-нибудь съестное, – изрек он.

Никто не ответил. Главный салон застыл в нарастающем напряжении. Алберт Косснер чувствовал, как каждый волосок на его теле вытянулся в струнку. Поискал защиты у Туза Косснера, герцога пустыни, барона «бантлайна», но не смог его найти. Туз ретировался в другие края.

Облака надвинулись. Более они не казались ровной белой поверхностью. На них появились округлые горы и заполненные тенями долины. Взглянув на них, Лорел подумала, а ждет ли ее Даррен Кросби, нетерпеливо поглядывая на галерею, по которой прибывают в здание аэропорта Логан пассажиры «Американской гордости». Она нисколько не удивилась, осознав, что ей в принципе уже все равно, ждет он ее или нет. Взгляд Лорел вновь упал на облака, и она напрочь забыла о Даррене Кросби, который предпочитал шотландское (но знал меру) и называл себя настоящим джентльменом.

Лорел представила себе руку, огромную зеленую руку, внезапно вытягивающуюся из белых облаков и хватающую «767» за хвост, как рассердившийся ребенок хватает игрушку. Она представила себе, как пальцы сжимаются и самолет охватывают оранжевые языки пламени. От страха она даже закрыла глаза.

«Не надо спускаться! – рвался из груди крик. – Пожалуйста, не надо спускаться!»

Но какой у них был выбор? Какой?

– Мне очень страшно. – У Бетани Симмс стучали зубы; она перебралась в центральный ряд, пристегнула ремень безопасности, обхватила себя руками. – Я сейчас отключусь.

Крейг Туми взглянул на нее и принялся отрывать следующую полоску. Мгновение спустя Алберт расстегнул ремень безопасности и направился к Бетани, сел рядом с ней, пристегнулся. Как только он это сделал, девушка схватила его руку. Своей, холодной как мрамор.

– Все будет хорошо, – сказал Алберт.

Он постарался изгнать дрожь из голоса, чтобы говорить тоном, приличествующим самому быстрому стрелку-еврею к западу от Миссисипи. Да только голос его принадлежал Алберту Косснеру, семнадцатилетнему студенту-скрипачу, который в любой момент мог от страха надуть в штаны.

– Я надеюсь… – начала Бетани, и тут самолет затрясло.

Девушка вскрикнула.

– Что случилось? – озабоченно спросила Дайна, повернув голову к Лорел. – С самолетом что-то не так? Мы разобьемся?

– Это обычные атмосферные возмущения, – послышался из динамиков голос Брайана. – Пожалуйста, не волнуйтесь. При входе в слой облаков невозможно избежать воздушных ям. Большинство из вас летят не в первый раз и хорошо это знают. Все нормально.

Ри-и-ип.

Дон Гаффни посмотрел на мужчину в водолазке. Гаффни очень хотелось вырвать журнал у него из рук и отхлестать им Водолазку по физиономии.

Облака были совсем рядом. Роберт Дженкинс видел черную тень «767», скользящую по неровной белизне. Скоро самолет поцелует собственную тень и исчезнет. Никогда раньше у автора детективов не было дурного предчувствия, а вот тут появилось, и очень острое. «Выйдя из облаков, мы увидим то, что еще не открывалось человеческому глазу, – думал он. – Поверить в это будет невозможно… однако придется поверить. Деваться нам некуда».

– Все будет хорошо? – испуганно спросила Дайна, и ее ручонки стиснули руку Лорел: маленькие, а сжимали сильно, до боли. – Правда, все будет хорошо?

Лорел посмотрела в иллюминатор. «767» уже срезал вершины облаков, мимо иллюминатора пролетали белые хлопья. Самолет вновь затрясло, и с губ Лорел едва не сорвался стон. Впервые в жизни ужас вызвал у нее физическую боль.

– Надеюсь, что да, милая, – ответила она. – Очень надеюсь, но не знаю.

8

– Что на радаре, Брайан? – спросил Ник. – Видите что-нибудь необычное? Вообще что-нибудь видите?

– Нет. Радар показывает, что под нами земля, но ничего больше. Мы…

– Подождите, – вырвалось у Ника. – Давайте подниматься. Еще раз все обдумаем. Подождем, пока рассеются облака.

– Нет времени и нет топлива. – Брайан не отрывался от приборов; самолет затрясло, Брайан внес необходимые корректировки. – Так что будем спускаться.

И толкнул вперед ручку управления. Стрелка высотомера побежала быстрее. «767» нырнул в облака. Какое-то мгновение из них торчал хвост самолета, напоминая плавник акулы, скоро исчез и он. Небо опустело… словно самолета и не было.

ГЛАВА 4
В облаках. Добро пожаловать в Бангор. Аплодисменты. Желоб и транспортер. Незвонящие телефоны. Крейг Туми в автономном плавании. Предупреждение маленькой слепой девочки

1

Солнечные лучи, бьющие в иллюминаторы, сменил серый туман, в главном салоне воцарился полумрак, самолет трясло все сильнее. После одного особенно сильного толчка Алберт почувствовал тяжесть на правом плече и увидел лежащую на нем голову Бетани, тяжелую, как вызревшая октябрьская тыква. Девушка лишилась чувств.

Самолет бросило вниз, и тут же в салоне первого класса что-то упало. На этот раз вскрикнула Дайна, а у Гаффни вырвалось:

– Что это? Ради Бога, что это?

– Тележка для напитков, – сухо ответил Боб Дженкинс и возвысил голос, чтобы его услышали все. – Тележка для напитков, которая оставалась в служебной зоне, помните? Думаю, она покатилась и…

Самолет бросило вниз, в сторону, и тележка с грохотом упала на пол. Зазвенело разбитое стекло. Дайна снова вскрикнула.

– Все нормально, – попыталась успокоить ее Лорел. – Дайна, не сжимай мне так руку. Ничего страшного…

– Пожалуйста, я не хочу умирать! Я не хочу умирать!

– Обычные атмосферные возмущения, друзья. – Голос Брайана, доносящийся из динамиков, звучал спокойно и уверенно… но Бобу Дженкинсу показалось, что и капитан едва сдерживает страх. – Так что…

Еще толчок. Остальные стаканы и бутылки посыпались из лежащей на боку тележки.

– …не волнуйтесь.

Ри-и-ип.

Дон Гаффни повернулся к Водолазке:

– Прекрати, козел, а не то я заткну то, что осталось от журнала, тебе в пасть.

Крейг посмотрел на него пустыми глазами:

– Попробуй, старый хрен.

Самолет бросало вверх, вниз, в стороны. Алберт перегнулся через Бетани, чтобы взглянуть в иллюминатор. При этом юноша случайно коснулся ее мягкой груди, но впервые за последние пять лет это ощущение не заставило его забыть обо всем на свете. Он сверлил взглядом иллюминатор, надеясь увидеть разрыв в облаках, словно желая усилием воли создать такой разрыв. Но все застилала серая пелена.

2

– На какой высоте пробьем облака, дружище? – спросил Ник.

Как только самолет вошел в облака, он заметно успокоился.

– Точно не знаю, – ответил Брайан. – Но ниже, чем я надеялся.

– А что случится, если облака очень низкие?

– Если приборы не врут, вдоволь напьемся океанской воды. Если мы опустимся до пятисот футов и не увидим земли, я уйду вверх и полечу в Портленд.

– Может, сразу следовало лететь туда?

Брайан покачал головой:

– Погода там всегда хуже.

– А как насчет Преск-Айл? Разве не там расположена база стратегической авиации?

Брайан подумал, что этот парень знает куда больше, чем ему положено.

– Туда нам не долететь. Рухнем в лесах.

– Значит, не долететь и до Бостона.

– Именно так.

– Складывается впечатление, что решение принято неудачное, дружище.

«767» вновь попал в полосу атмосферных возмущений и задрожал, как собака на сильном морозе. Из главного салона донеслись приглушенные крики. Брайан не стал говорить, что «Боингу-767» нипочем и куда более сильная болтанка. Его больше занимала другая проблема: на какой высоте они вынырнут из облаков.

– Земли еще не видно.

По показаниям высотомера, до земли оставалось 2200 футов.

– Как бы нам не врезаться.

– Мы… – От радости у Брайана перехватило дыхание. – Пробились!

Перед носом «767» облака стремительно редели. Уже была видна свинцовая поверхность Атлантического океана.

Брайан заговорил в микрофон:

– Дамы и господа, облака остались выше. Я ожидал, что нам придется столкнуться с атмосферными возмущениями. Через несколько минут снизу донесется глухой щелчок. Я выпущу и закреплю шасси. Мы идем на посадку в аэропорт Бангора.

Он выключил микрофон и взглянул на мужчину, который сидел в кресле штурмана.

– Пожелайте мне удачи. Ник.

– Желаю, дружище, желаю!

3

Лорел выглянула в иллюминатор, и сердце у нее екнуло. Облака практически рассеялись. Она видела океан: волны, буруны, скалу, торчащую, словно зуб великана. Ее взгляд поймал какую-то оранжевую точку, наверное, буй.

Они пролетели над заросшим деревьями островком. Вытянув шею, Лорел смогла увидеть лежащий вдали берег. Потом облака на сорок пять секунд закрыли иллюминатор. Когда они вновь рассеялись, Лорел увидела, что самолет уже летит над сушей. Они прошли над полем, лесом, водохранилищем.

«Но где дома? – спросила себя Лорел. – Где дороги и автомобили? Где города и линии высокого напряжения?»

И тут с ее губ сорвался крик.

– Что такое? – испугалась Дайна. – Что случилось, Лорел?

– Ничего! – радостно выдохнула она, увидев внизу узкую дорогу, ведущую к маленькому прибрежному городку. Игрушечные дома выстроились вдоль Главной улицы, на которой стояли игрушечные автомобили. Лорел увидела и церковный шпиль, и торговый центр, и бейсбольное поле. – Все нормально! Все на месте! Все по-прежнему на месте!

Из-за ее спины послышался голос Роберта Дженкинса. Ровный, спокойный, но очень уж печальный:

– Мадам, боюсь, вы ошибаетесь.