Текст книги "Властелин Черного Замка"

Автор книги: Стивен Браст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Шестьдесят Третья Глава
Как Императрица почувствовала беспокойство, которое стало еще больше, когда она услышала о разговоре, свидетелем которого сейчас станет читатель

Мы очень рады, и, надеемся, читатель тоже будет рад вернуться, наконец, к Кааврену, который как раз в этот момент поднимается вверх по склону Горы Дзур. Читатель, мы не сомневаемся, удивится, попав на эту тропинку, так как мы оставили его, только несколько дней назад, на крыше храма Маролана. На этот вопрос мы ответим очень скоро, а пока подождем, пока наш друг не окажется перед Зарикой, что разрешит нам узнать ответ на наш вопрос, пока Кааврен будет рассказывать Императрице о результатах своей миссии.

Мы должны согласиться и с тем, что Кааврену потребуется какое-то время, чтобы проехать по тропинкам и добраться со внутренних помещений Горы Дзур; на самом деле ему еще потребовалось время и для того, чтобы пройти по ее коридорам, и ему было бы совсем не просто добраться до своей цели, если бы он не наткнулся на Сетру Младшую, которая привела его в гостиную, в которой в настоящее время находился Двор Зарики. Когда он вошел, она была занята разговором с Айричем, который внезапно прекратила. Айрич, обратив внимание на ее поведение и решив, что дело пойдет о вещах личного характера, вежливо поклонился и ушел, на прощанье улыбнувшись Кааврену дружеской улыбкой.

– Капитан! – воскликнула Зарика.

– Ваше Величество, – сказал Кааврен, кланяясь. – Я немедленно пришел к вам. Если Ваше Величество предпочитает, чтобы я сначала почистился-

– Капитан, приберегите эти тонкости этикета для того времени, когда у меня будут Дворец и Двор. Несмотря на все гостеприимство и комфорт Горы Дзур, мы все равно можем считать, что находимся на поле битвы, и нет необходимости в подобных формальностях.

– Очень хорошо, Ваше Величество. Не хотите ли выслушать мой рапорт?

– Я не хочу ничего другого на свете.

– Тогда вот: Я оставался рядом с передовым отрядом армии Каны, хотя и так, чтобы они меня не видели – что доказывается хотя бы тем, что я стою перед вами – пока не понял, куда они направляются.

– Да, и тогда?

– Как только я это сообразил, я решил их обогнать. Даю слово, я не терял даром времени, а я способен скакать намного быстрее, чем войско на марше. Поэтому, меньше чем через день, я нашел их цель.

– И эта цель-

– В двух днях пути на юг отсюда находится лагерь их второй армии, о которой мы слышали от Саутмура, но не знали его точного расположения.

– И удалось ли вам узнать ее размер?

– По меньшей мере пятьдесят тысяч солдат.

– Как много!

– И будет шестьдесят тысяч, когда остатки первой армии соединятся с ними.

– То есть нас могут разбить в бою.

– Не уверен, Ваше Величество. Если они захотят напасть на Гору Дзур, нам будет нужно только удержать нашу позицию. Подумайте о том, что на нашей стороне не только Орб, Некромантка и Лорд Бримфорд, а также, судя по тому, как идут дела, девять тысяч солдат – но и сила самой Горы Дзур, которая, как знает Ваше Величество, еще никогда не была захвачена ни одним врагом. Я верю, что мы сможем сдержать их.

– Да, это тот случай, когда мы можем попытаться.

– Есть и еще кое-что.

– Да?

– Не знаю как – и никто не знает – но слово о том, что случилось с армией Изаака –

– Изаак?

– Это генерал, который стоит во главе армии, потерпевшей поражение от отряда Вашего Величества.

– Хорошо, продолжайте.

– Слово долетело до второй армии, которой командует некая леди по имени Брор.

– И это слово произвела впечатление на армию?

– Совершенно верно, Ваше Величество. Быть может у них еще не так много дезертиров, зато очень много разговоров, а еще больше взглядов в сторону Горы Дзур.

– И тогда?

– Армия Брор не желает идти на приступ Горы Дзур.

– Хорошая новость. Есть что-нибудь еще?

Да, вот: Кана, каким бы он ни был, далеко не дурак. Я не верю, что он рискнет пойти на штурм в таких обстоятельствах.

– Вы уверены?

Кааврен пожал плечами. – Нельзя быть ни в чем уверенным, Ваше Величество.

– Тогда мы должны быть готовы к защите этой позиции. Присмотрите за этим.

– Как пожелает Ваше Величество. Есть что-нибудь еще?

– Только одно.

– И это?

– Если вы так уверенно говорите о наших шансах-

– И?

– Почему тогда Сетра Лавоуд кажется обеспокоенной?

Кааврен нахмурился. – А что, она действительно обеспокоена?

– Так сказал мне Лорд Маролан.

– Должен сознаться, что знаю об этом меньше все на свете.

Рапрошавшись с Ее Величеством, Кааврен, опять в сопровождении Сетры Младшей, вышел наружу, окунувшись во все увеличивающийся хаос лагеря на склонах Горы Дзур, где он сумел, однако, найти того, чье лицо ему было знакомо.

– Ваше имя Фентор, не правда ли?

Другой подтвердил, что да, действительно, его так зовут.

– У вас есть запас оружия?

– Очень небольшой, милорд. Большинство из них еще не-

– А пики?

– Пики?

– Пики.

– Да, есть. Я думаю, что смогу найти несколько.

– Где?

– Я покажу вам.

– Тогда ведите меня, и я пойду за вами.

– Вот, это все, что у нас есть.

– Замечательно, – сказал Кааврен, беря две их них. – И могу ли я взять нескольких людей из вашей армии?

– Столько, сколько пожелаете.

Кааврен поблагодарил генерала (так как отныне это был его ранг, хотя его настоящее место в цепи командовании было, тем не менее, непонятно), и, быстро пройдясь по лагерю, нашел двух солдат, которым приказал последовать за собой.

Пока они шли, он сказал, – Вы поклялись служить Империи, Императрице и Орбу, даже ценою ваших жизней, если потребуется, и подчинятся приказам вышестоящих офицеров, если они не противоречат вашему долгу перед Империей, не правда ли?

– Ну, то есть да, милорд, – сказал один.

– Конечно, – сказал другой.

Кааврен кивнул и, так как на этот раз он сам мог найти дорогу, вскоре привел их к двери в комнату Императрицы. Потом он дал по пике каждому из них, сопроводив это следующими словами, – Оставайтесь здесь, пока вас не освободят, и не давайте никому войти внутрь без разрешения Ее Величества. Я устрою распорядок замены караула, а также лейтенанта или сержанта. До этого времени исполняйте свой долг.

– Да, Капитан.

– Да, Капитан.

Устроив это, Кааврен занялся задачей, о которой только что говорил, и читатель может быть уверен, что он выполнил ее со своей обычной эффективностью.

Увидев, как поживает наш друг Кааврен, читатель может поинтересоваться, что происходит с Сетрой Лавоуд, о которой мы ничего не слышали в последнее время. Что же происходило в душе Чародейки, ведь мы слышали от двух разных людей, что у нее есть определенные опасения, а это указывает на знание чего-то такого, что не знает никто из тех, кто окружает ее?

Необходимо открыть читателю, что на самом деле она принимала гостью, и как раз в тот самый момент, когда Кааврен занимался выставлением стражи в комнаты Императрицы, причем этой гостьей была не кто иная, как наш друг Тазендра – или, как мы должны назвать ее сейчас, Тазендра Лавоуд, одетая в традиционные для Лавоудов костюм строгого черного цвета, без всякой вышивки, орнамента или украшений.

Тазендра легко нашла ее в одной из редко посещаемых помещений Горы Дзур, широкой, пещерообразной комнате, которая каждым уголком свидетельствовала о своем происхождении – то есть о том, что она была вырезана в твердом горном камне. В этот момент Чародейка стояла между двумя серебряными сталагмитами – или по меньшей мере тем, что казалось ими – и держалась руками за каждый из них. Глаза ее были закрыты, как если бы она сосредоточилась на чем-то, но, на взгляд Тазендры, она не выглядела так, как если бы прилагала какие-нибудь большие усилия. Тем не менее, с усилиями или без, каждый из сталагмитов постепенно, хотя и не быстро, изменял свой цвет: от серебряного к серому, потом светло-розовому и, наконец, оранжевому, который становился все более и более ярким, пока просто не запылал. Так как Тазендра не имела ни малейшего понятия не только о том, что означают эти изменения цвета, но и, на самом деле, о природе этих сталагмитов, мы тоже не в состоянии поделиться с читателем этой информацией, которая, мы должны допустить, возбудила большой интерес в самых любопытных из наших читателей.

Вскоре Чародейка осознала, что в комнате есть еще кто-то и открыла глаза. Сталагмиты немедленно потеряли свой цвет, вернувшись к серебристому сиянию, которое испускали с самого начала, а Сетра улыбнулась Тазендре, сказав, – А, мой друг, как я рада видеть вас.

– Я надеюсь, что я не помешала чему-нибудь срочному, мадам.

– Это важно, моя дорогая Тазендра, но не срочно. Я затыкала некоторые эфирные дыры, через которые существа, о которых мы обе знаем, пытались получить доступ к этому миру.

– Я прошу прощения, моя дорогая Сетра, но для меня это звучит очень и очень срочным.

– Нет, не настолько, во всяком случае с тех пор, как Орб вернулся. Джейноны сильны, но медлительны.

– Я преклоняюсь перед вашим знанием, добрая Чародейка, – сказала Тазендра, сопровождая подходящим движением свои слова.

– Но что привело вас сюда?

– Кое-что важное, – ответила Тазендра, – хотя и не срочное.

– А, так вы стали остроумной!

– Вы так думаете?

– Я убеждена в этом, моя дорогая леди Дзур.

– Хорошо, но даю вам слово, что это получилось случайно.

– О, я не сомневаясь в этом. Но вам не о чем беспокоится, в этом нет ничего плохого.

– Вы уверены?

– Целиком и полностью. Много людей становятся остроумными без всяких неприятных последствий, многие из них Дзуры. Да, конечно, упражнение в остроумии часто приводит к обмену ударами, и, даже если этого не происходит, является предвестником звона стали.

– Ну, если вы уверяете меня, что это не тот случай, мне нечего расстраиваться из-за этого.

– Да, вы правы. Но скажите мне, что это за дело, которое важно, но не срочно?

– Были слухи, моя дорогая Сетра, что ваши слова и выражения лица не слишком уверены, когда речь идет о планах Каны, и это в то время, когда, по мнению многих из нас, мы на пороге великой победы.

– Допустим, и тогда?

– И тогда вместо того, чтобы слушать эти слухи и заниматься никому не нужными обсуждениями, которые могут породить только смятение в умах и ложные идеи, я решила придти к вам и честно спросить об этом – решение, которое я выполнила только что, как вы, без сомнения, заметили.

– Моя дорогая Тазендра, какая замечательная мысль пришла вам в голову!

– Вы так думаете?

– Я в этом убеждена. Вы не только стали остроумной, но и, более того, стали по-настоящему умной.

– Да, но-

– Нет, нет. Это совершенно безвредно, уверяю вас.

– Как хорошо, что вы успокаиваете меня!

– Ерунда. Но откуда пошли эти слухи? То есть кто именно выразил обеспокоенность на мой счет?

– О, я сама слышала, как это говорили Маролан, Леди Телдра, Пэл, Императрица и-

– Как, Императрица?

– Да, она тоже заметила это, если, конечно, я правильно поняла ее, что, признаюсь, вполне возможно.

– Тогда пойдемте, мой друг, немедленно навестим Ее Высочество, и я объясню ей свои мысли. И если она действительно заметила что-то в этом роде, будет самое лучшее, если она узнает мои мысли об этом деле, так что она будет способна принимать правильные решения, а, будучи Императрицей, она обязана делать это.

– Замечательно, моя дорогая Сетра. Идите впереди, я следую за вами.

– Очень хорошо.

Когда они пришли, Императрица была ничем не занята, или она решила, что, независимо от того, что хочет Чародейка, это более важно, чем то, чем она занималась; в любом случае их немедленно попросили войти те два стражника, которых Кааврен поставил у двери.

Когда они вошли, Императрица встала, дружески приветствовала Тазендру и глубоко поклонилась Чародейке.

– Моя дорогая Сетра, – сказала Зарика. – Как я рада видеть вас здесь. Я только что обдумала кое-что, и тут появились вы, как раз тот, кто сможет ответить на мои вопросы.

– Вы хотите знать, – сказала Сетра, – почему, в то время, как все, как кажется, идет так хорошо, я кажусь еще более озабоченной, чем обычно.

Глаза Зарики расширились. – Откуда вы узнали это? Ах, но я забыла, кто вы такая. Но, моя дорогая, вы сами задали себе вопрос; пожалуйста садитесь и, если захотите, не будете ли так добры, чтобы ответить на него?

– Я немедленно сделаю это.

– Но не раньше, чем вы сядете, я надеюсь.

– Но я жду Вашего Величества.

– Хорошо, я сажусь.

– И я.

– И я, – добавила Тазендра, чтобы не оставаться на ногах.

– Теперь я готова, – сказала Сетра.

– Я слушаю, – сказала Императрица.

– Как и я, – сказала Тазендра.

– Ответ очень простой: я провела несколько часов вместе с нашим добрым Йенди.

– Герцогом Гальстэном? – сказала Императрица.

– Пэлом? – сказала Тазендра.

– Да, именно так его и можно называть.

– Да, и что с того?

– От него я узнала кое-что о характере претендента.

– Ну, похоже вы хорошо провели время. На самом деле я должна была бы сделать тоже самое. Но, что именно вы узнали?

– Это очень решительный парень, храбрый, у него есть определенные организаторские способности, но мало воображения.

– Ну, все это не кажется таким уж ужасным.

– Нет, не кажется, пока остается в определенных рамках. Но разве, услышав это, у вас не возникли определенные вопросы?

– Нет, пожалуй нет, за исключением одного: как такой довольно-таки обыкновенный генерал мог действовать настолько удачно, вплоть до последнего времени.

– Именно этот вопрос и возник в моем мозгу.

– Да, но как вы ответили на него?

– Герцог Гальстэн ответил, когда я спросила его.

– А! – крикнула восхищенная Тазендра. – Пэл это Пэл! Как я узнаю его в этом!

– И что это был за ответ? – спросила Императрица.

– Опять очень простой: у Каны есть кузина.

– Очень хорошо, – сказала Тазендра, не в силах сдерживаться. – У него есть кузина. Но, моя дорогая Сетра, это не слишком замечательное качество. У многих людей есть кузины и кузены. У меня тоже был кузен, но его убили, когда он попытался взобраться на Гору Дзу – то есть он умер, пытаясь совершить подвиг.

– Да, но у этой кузины, Маркизы Хабил, есть все, чего нет у Каны: способность предвидеть и определенная мудрость, которая дает ей возможность видеть суть происходящих событий, она не боится разрабатывать планы, которые можно посчитать дерзкими, и даже грандиозными.

– Да, действительно, нападение на Орб можно посчитать дерзким, а попытку восстановить Империю не имея его можно смело назвать грандиозной.

– Точно. Боле того-

– Да?

– У нее есть воображение.

– О, из того, что вы сказали, это ясно без объяснений.

– И, когда Гальстэн говорил о ее схемах, о том, как она придумывает их, составляет четкие планы для их выполнения, а потом выполняет, я услышала в его голосе кое-что, что испугало меня.

– Да, и что же вы услышали?

– Восхищение.

– Ааа, – сказала Императрица. Быстро обдумав слова Сетры, она сказала, – Да, я поняла.

– И я спросила нашего доброго Йенди, способна ли Хабил начать – или побудить начать своего кузена – атаку, которую мы только что выдержали, не имея других схем и других возможностей в запасе, на случай, если атака не удастся. Он ответил, что нет, не способна.

– И из этого, – сказала Императрица, – мы можем заключить, что у Каны есть альтернативные маневры, и что эти альтернативы готовятся или выполняются прямо сейчас.

– В точности.

– А мы знаем, что это за схемы и что они включают?

– Ваше Величество-

– Да?

– У меня нет даже тени догадки. Вот именно это и тревожит меня в последнее время.

Шестьдесят Четвертая Глава
Как Зарика переехала в Адриланку

В Фермерский день поздней зимы Зарика начала свой знаменитый поход на Адриланку. Если быть более точным, она вообще не начинала никакого похода на Адриланку. Вместо этого, тщательно обдумав то, что сказала Чародейка, обсудив дело с Каавреном, Мароланом, Фентором и еще несколькими советниками, она приняла решение (которое Кааврен, со своей стороны, горячо одобрил), взять армию, которая сейчас, целиком, располагалась на склонах Горы Дзур, и попытаться отогнать передовые части армии Брор, которые, по ее словам, были «настолько близко к нашей парадной двери, что у меня руки чешутся».

Вылазка оказалась даже более успешной, чем надеялся Кааврен. И не только потому, что была разбита передовая бригада (в которой, в конце концов, было значительно меньше солдат, чем в Императорской армии), но и благодаря эффективности и умению командиров, а также скорости маневра, которая вызвала страх и растерянность среди армии Каны, так что он, не зная в точности, какие силы действуют против него, скомандовал общее отступление. Надо заметить, что до этого момента Кана был даже слишком удачливым генералом. То есть он никогда, даже в случае поражения, не был вынужден отступать, и просто не знал, как выполнить эту нелегкую задачу. Более того, двое его генералов, Изаак и Брор, были молоды и не имели достаточного опыта, и элементарно растерялись, когда потребовалось принимать ответственные решения по отводу назад большой армии перед лицом сильного и решительного врага. Некромантка и варлок Бримфорд добавили свои собственные таланты, как и Сетра Младшая, Тазендра, Волшебница в Зеленом и Маролан; в результате армия Изаака была уничтожена почти полностью. Кааврен, хотя и был обеспокоен возможностью ловушки (победа, по его мнению, пришла слишком легко), все-таки убедился, что враг действительно разбит, и потребовал от Маролана (который на этот раз командовал передовой дивизией) нажать еще. Едва ли надо добавлять, что не потребовалось много слов, чтобы убедить Маролану продолжить натиск.

На второй день Зарика, осознав что произошло, решила присоединиться к армии. Хотя Кааврен попытался предостеречь ее, указав на то, что это может быть опасно, она в ответ заметила, что присутствие Орба не может не поднять настроение армии.

– О, в этом отношении я не спорю с Вашим Величеством, – сказал Кааврен. – Но, тем не менее, поскольку мой долг состоит в том, чтобы защищать вас, я не могу не сказать вам об опасности.

– Я поняла, Капитан. Вы выполняете свой долг, а я принимаю решения.

Кааврен поклонился и был вынужден согласиться. Императрица подозвала к себе Маролана. Надо сказать, что на Гору Дзур Маролан перенес себя сам (в последние дни он проводил много времени изучая волшебство, и уже был способен выполнить этот магический подвиг), и сообщила ему, что, насколько она смогла определить, до будущего собрания его Дома, он является Наследником от Дома Дракона, а это означает, учитывая, что Дракон – следующий Дом Цикла, у него есть определенные обязанности, и, например, он должен познакомиться с Орбом.

– А могу ли я отказаться, – спросил он, – от этого положения?

– Нет, – сказала она. – Возможно, я знаю не все, и вы не являетесь следующим в линии. Но Орб сказал мне, что из четырех Драконлордов, которые находились к трону ближе вас, трое умерли в Катастрофу Адрона, а четвертый был осужден Домом за какую-то бестактность.

– Я исследую дело, когда ситуация станет более стабильной.

– А тем временем к вам надо обращаться Ваша Светлость.

– Ко мне?

– Ну, если вы не захотите, этого не будет, как я думаю, за исключением некоторых дворцовых приемов.

– Но двор еще не существует.

– Да, верно.

– Я бы предпочел, насколько я понял объяснения Леди Телдры, быть Главнокомандующим.

– Этот пост я предложила Сетре Лавоуд.

– Ну, в ее квалификации я не сомневаюсь, но разве неправда, что сейчас она чувствует, что не в состоянии покинуть Гору Дзур?

– По большей части. Но я, тем не менее, чувствую, что она будет лучшей Главнокомандующей, не покидая Горы Дзур, чем любой другой на поле боя.

Маролан вздохнул и сказал, – Увы, с этим невозможно спорить.

– Тогда решено. А что касается двора-

– Да?

– Как раз сейчас я решила создать его.

– И где?

– В портовом городе Адриланка.

– А разве он не подвергается регулярным атакам пиратов с острова Элде?

– Возможно. Но сейчас наши дороги настолько плохи, что, как я уверена, мне будет легче управлять Империей из места, где можно легко добраться до моря – то есть из порта на берегу океана-моря.

Маролан поклонился и сказал, – А как вы собираетесь добраться туда?

– Вместе с наступающей армией, так как я не верю, что кто-нибудь сможет остановить нас.

Маролан распрощался с Ее Высочеством, и, выйдя из комнаты, оказался лицом к лицу с Каавреном, который поклонился и сказал, – Два слова, сэр, если вы не возражаете.

– Два слова? – сказал Маролан. – Это совсем не много. И как они будут разделены?

– О, по одному на каждый из двух разных вопросов.

– Очень хорошо, тогда давайте услышим первое слово.

Учитывая, что темперамент Императрицы мог завести ее далеко за границы ее же безопасности, Кааврен, как из-за своего поста, так и не в меньшей мере из-за его чувства долга, должен был устроить тысячи дел, и все они сходились, как к фокусу, к главному делу: безопасности Империатрицы.

Держа это в уме, он сказал, – Первое слово касается положения моей роты стражников, а именно я хотел бы, чтобы она по большей части располагалась прямо за вашей дивизией и перед Ее Величеством. А это влечет за собой необходимость того, чтобы между вами и мной был какой-то просвет, достаточный для того, чтобы дать пыли осесть – так как, вы же понимаете, Ее Величество не собирается глотать пыль, поднятую вашей пехотой.

Маролан, который раньше никогда не думал о таких вещах, сказал, – Очень хорошо, я не вижу тут никаких проблем. И тогда?

– Тогда остался только вопрос о хорошей связи между вашей дивизией и моим отрядом, для того, чтобы эта щель не могла быть использована кем-нибудь для прямой атаки на Ее Величество, и необходимо распорядиться о небольшом конном отряде, который должен будет охранять ее от проникновения врага.

– Очень хорошо, я прикажу Фентору поговорить с вами на эту тему. А ваше второе слово?

– Мое второе слово касается определенных взглядов, которые я, может быть, бросал во время нашей первой встречи. Мне показалось, что вы нашли эти взгляды оскорбительными, и, если это действительно так, я бы предложил отложить обсуждение этой темы до тех пор, пока Ее Величество не окажется в Адриланке, и в полной безопасности.

– А, так вы хотите поиграть?

Кааврен пожал плечами. – На самом деле нет. Я потерял интерес к таким играм несколько сотен лет назад. Но если вы захотите поиграть, я, конечно, поучаствую в этом развлечении.

Маролан нахмурился. – Вы должны понимать, мой добрый Капитан, что я не так давно нахожусь в этой стране, и там, где я вырос, такие дела устраиваются значительно более простым способом.

– И как же они устраиваются?

– Если бы кто-нибудь оскорбил меня, я бы немедленно выхватил меч, пронзил им его и вопрос был бы решен.

– Ну, на самом деле, сэр, я думаю, что можно было сказать много хорошего о таком обычае. Он сохраняет время, легко выполним и тот, кто, останется на ногах, в состоянии посвятить свою энергию другим делам, а не обдумывать игры, в которые ему надо играть в будущем. Но-

– Да?

– Но факт тот, что тогда вы не пытались пронзить меня мечом – потому что, даю вам слово, я бы заметил, если бы вы попытались – а это указывает, возможно, что вы не посчитали себя оскорбленным.

– Да, верно, не посчитал. А должен был?

– Что до этого, я не могу сказать. Одни бы посчитали, другие нет. Но уверяю вас, что у меня никогда не было даже тени мысли, что вы робки и застенчивы.

– Я очень рад услышать это. Потому что если бы вы решили, что я робок, мне пришлось бы всерьез подумать о том, как изменить ваше мнение о себе. Мне было бы крайне печально, если бы кто-нибудь с вашей отвагой и репутацией так подумал обо мне, и то уважение, которое я питаю к вам, немедленно потребовало бы от меня доказать вам, что вы ошибаетесь.

– Я все понял, и разрешите мне поблагодарить вас за те добрые слова, которые вы произнесли в мой адрес.

– Всегда к вашим услугам, сэр. Итак?

– Итак, как кажется, нет никаких причины для ссоры между нами, и это меня очень радует, в немалой степени из-за восхищения, которое вызывает во мне все, что вы сделали.

– Вы очень добры.

– Совсем нет.

– Тогда до свидания, Граф, и разрешите мне сказать, что в самом ближайшем будущем мне хотелось бы поговорить с вами опять.

– И мне тоже. До свидания.

И, вежливо поклонившись друг другу, они расстались; Маролан отправился на поиски Фентора, а Кааврен занялся подготовкой охраны Империатрицы во время ее будушего марша на Адриланку.

Замечание Ее Величества, которое мы взяли на себя смелость процитировать, о том, что никто не сможет остановить ее марш, оказалось совершенно правильным. Армия Каны продолжала пятиться, одновременно уменьшаясь, и хотя снабжение наступающей Императорской армии было не простой задачей, а им занималась Сетра Лавоуд, которая и не подумала покинуть Гору Дзур, тем не менее она делала это с таким умением и расторопностью, какие редко можно было увидеть в истории военного искусства, в результате чего армия дошла до Адриланки в поразительно короткое время.

Но время, как знает всякий, имеет значение только тогда, когда связано с каким-нибудь событием. То есть час, проведенный в ожидании любовницы намного дольше, чем час, когда любовница уже пришла. Точно так же очень быстрый, по стандартам военной науки, марш от Горы Дзур до Адриланки был достаточно долгим с точки зрения тех, кто разрабатывал этот план и претворял его в жизнь.

В любом случае ровно через четырнадцать дней после выхода из Горы Дзур Империатрица, так и не повстречавшись с врагом, стояла впереди своей армии (если, конечно, не считать, что это была Армия Маролана; историки не сошлись во мнениях на этот вопрос) на той самой дороге, по которой больше чем год назад ехали Пиро с Китрааном. Сам Пиро тоже был тут, как и Ибронка, ехавшая рядом с ним, Китраан и Рёаана. Пэл, в роли Его Доверительности, стоял рядом с Ее Величеством, как и Кааврен, Капитан Гвардии Феникса (которая уже увеличилась до трицати или тридцати пяти гвардейцев, набранных из солдат). Тазендра осталась сзади, на Горе Дзур, чтобы помогать Чародейке; Айрич вернулся в свой дом в Арилле, сказав, что церемонии ему не интересны и он ничем не может помочь Ее Величеству, но что он готов вернуться в любой момент, когда потребуется. Маролан, со своей стороны, был настолько зачарован, если читатель разрешит нам использовать маленькую игру слов, изучением волшебства, которое ему преподавали сама Сетра Лавоуд и ее ученица, что буквально заставлял себя отрываться от него, чтобы выполнять свой долг как командира дивизии. Бывшие бандиты были далеко, в арьергарде армии, в компании Бримфорда и Некромантки, и никто из них не хотел быть узнанным.

Императрица, в элегантном экипаже (реквизированном день назад в деревне Камбри и наскоро украшенном несколькими склонными к искусству Драконлордами), приказала остановиться перед тем, что могло считаться воротами Адриланки, если бы у Адриланки вообще были какие-нибудь ворота. Тем не менее, будьте уверены, что это была граница города Адриланка и Графства Уайткрест, и в этой точке Пиро сообщили, что Ее Величество желает поговорить с ним, так что он выехал вперед, спрыгнул на землю и поклонился Ее Величеству.

– Ну, мой друг, – сказала Императрица. – Или, лучше сказать, Виконт.

– Да, Ваше Величество? – сказал Пиро. – Чем я могу быть полезен вам?

– Самым простым из всех возможных способов, мой дорогой друг, хотя и таким, что я даже не могла представить себе, когда уезжала, что буду просить вас о нем.

– Хорошо, но что это? Вы знаете, что вам нужно только назвать его, и я сделаю все, что вы захотите, если не из-за нашей старой дружбы, но хотя бы из-за моего долга перед Импрериатрицей.

– Хорошо сказано, мой дорогой Пиро. Вот то, что я прошу: разрешаете ли вы мне войти в город?

На какое-то мгновение Пиро потерял дар речи, так как никогда не думал, что, как Виконт Адриланки, имеет и некоторые официальные обязанности, а не только титул, который он, откровенно говоря, до этого момента считал совершенно бессмысленным. Он бросил быстрый взгляд на своего отца, на чьем суровом лице увидел намек на гордую улыбку, затем встал на колено перед Императрицей и сказал, – Ваше Величество, от всего сердца приветствую вас в Адриланке, и мое единственное желание, чтобы вы, покинув ее в прошлом году, никогда не сожалели, что вернулись обратно.

Зарика кивнула головой в истинно королевской манере и на ее лице появилась легкая улыбка, которую Пиро безошибочно истолковал как дружескую. Потом, когда Пиро отошел, она сказала, – Позовите, пожалуйста, Графиню Уайткрест.

На самом деле Даро позвали еще вчера, послав гонца ей домой, и ей пришлось приложить все свои силы, чтобы сдержаться и не сесть немедленно на коня и помчаться прямиком к мужу и сыну, которые, как ее уверили, оба были живы и здоровы, и ехали вместе с Ее Величеством. Чтобы избавиться, хотя бы в некоторой степени, от скуки ожидания, она занялась своим туалетом: оделась в платье в стиле Лиорна, ярко красного цвета с золотым шитьем, которое замечательно ей подходило, вместе с некоторыми небольшими, но элегантными сережками из драгоценных камней и изумрудным ожерельем. Потом она поехала в своей карете в место, в котором ей требовалось быть – то есть в самый восточный край города – и там терпеливо ждала.

Когда гонец Ее Величества наконец-то позвал ее, Даро немедленно вышла вперед и, несмотря на торжественность момента не смогла не улыбнуться счастливой улыбкой; так как, как ей и обещали, они были здесь и оба, Пиро и Кааврен, улыбнулись ей в ответ.

На вопрос Зарики она ответила вполне подходящими словами, правда впоследствии она никак не могла их вспомнить, хотя они были что-то вроде «хорошего ветра для путешествия», как говорят Орки, потому что как только ее отпустили и Зарика вошла в город, Даро немедленно бросилась в объятия мужа и сына.

Что касается самого входа в город, то, помимо церемонии, о которой мы только что рассказали, все была на редкость тихо и спокойно. Согласно приказу Зарики не было сделано никакого публичного объявления, так что, хотя по улицам и циркулировали слухи о том, что Ее Величество собирается посетить город, никто не мог точно сказать когда, или по какой из множества дорог, ведущих в город, она приедет. Будьте уверены, слова летят быстрее ветра, и постепенно толпы народа начали выстраиваться на улицах, чтобы посмотреть на Императрицу, и Кааврену пришлось призвать на помощь некоторых из своих стражников, чтобы расчистить дорогу Императрице, но если степень роскоши соответствует важности события, то ее отсутствие вовсе не говорит о незначительности происходящего.

Это отсутствие, однако, не было замечено никем из участников событий, по той простой причине, что их мысли были направлены совсем в другом направлении – действительно, только войдя в город Императрица сообразила, что она не имеет понятия о том, куда ехать и где будет ее двор, не говоря уже о том, где разместить армию (которая, заметим, к этому времени разрослась до двенадцати тысяч человек).