Текст книги "Атира"

Автор книги: Стивен Браст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 8

За пропойцу выходить

Девушке негоже.

За пропойцу выходить

Девушке негоже

На уме бутылка только,

И в постели тоже,

Эй-хо-ха, эй-хо-ха!

Шаг вперед, шажок назад…

Савн вошел в дом, оставив холод за дверью. Огонь в очаге догорел, но от него все еще шло тепло. Здесь все казалось таким безопасным, однако он не испытал облегчения. Как странно, что он не чувствовал страха – он вообще ничего не чувствовал.

– Где ты был? – рассеянно спросила Ма, словно не ожидала услышать от него внятного ответа и ее удовлетворил бы любой.

Пока Савн обдумывал, что ответить, он с удивлением обнаружил, что его голос начал объяснять:

– В таверну Тэма пришла менестрель, и я остался послушать выступление.

– Хорошо, – сказала Ма. – Может быть, завтра, когда мы закончим со сбором урожая, сходим туда все вместе. Она тебе понравилась?

– Да, Ма, – ответил Савн, удивляясь тому, как спокойно он отвечает на ее вопросы.

– Ну, тогда ложись спать. Твоя сестра уже в постели, завтра нам предстоит трудный день.

– Я сейчас лягу, Ма.

Па прислушивался к разговору, но так ничего и не сказал.

Я многого не понимаю, подумал Савн, глядя на Ма и Па. Все почему-то изменилось, потеряв всяческий смысл. Почему я совсем не встревожен? Что с ними происходит? Что происходит со мной?

Савн отправился в постель, рядом спала Поли. Он надел ночную рубашку и забрался под меха, обогретые теплом очага. Ночи стали заметно холоднее. Странно, но на улице он этого не заметил. Наверное, было не до того.

Он лежал на спине и смотрел в потолок, а его мысли бегали по кругу.

Завтра утром они закончат сбор урожая.

Затем будет праздник.

А что потом… что?

Он больше не хотел оставаться в Смолклифе, но мысль о том, что он оставит родные места, казалась ему призрачной, невозможной и нереальной – такой же нереальной, как то, что произошло сегодня вечером неподалеку от его дома. Или то, что он узнал от человека с Востока. Он не мог здесь оставаться и не знал, где взять силы, чтобы уйти. Как найти правильное решение?

Даже мысль о наступлений завтрашнего утра вдруг показалась ему смутной и какой-то нереальной. Да и того, что произошло сегодня, попросту не могло быть. А вдруг это лишь сон? Нужно рассказать Коралу…

Корал… джареги… те же самые? Влад…

Что делать, когда все вдруг теряет смысл? Смотреть в потолок и наблюдать, как он растворяется в волнистых линиях… и размышлять о том, не начерчены ли там знаки его будущей судьбы.

Савн заснул, и если ему и снились сны, то он их не запомнил. Наступило утро, а вместе с утром возникли знакомые звуки и запах чая, который готовил Па – он всегда просыпался первым. Руки у Савна затекли, он заснул, положив их под голову. Он сжал кулаки и потряс руками, а потом посмотрел на них так, словно они ему не принадлежали. Потом Савн вспомнил, что Влад точно так же смотрел на свою искалеченную руку.

Все казалось странным, бесплотным, словно время замедлило свой бег. Савн вдруг понял, что стоит перед домом, и сообразил, что не помнит, как завтракал, однако ощущал тепло и тяжесть хлеба в желудке. Потом он шел за Поли с мешком в руках, но не знал, как он там оказался или как наполнился мешок.

Па остался в амбаре, начал очищать и разрезать на полосы лен, готовил его к отправке в город, а Ма считала и взвешивала мешки, пока Савн и Поли работали в поле. Иногда Поли что-нибудь говорила, и Савн ей отвечал, но самого разговора он не помнил.

Они закончили уборку урожая, Поли срезала последнее растение, Савн засунул его в полупустой мешок, завязал и понес к Па. Впрочем, в этом не было особой необходимости: дождя не будет. Но если они оставят его на поле, дождь обязательно начнется. Неужели правда? Неужели хоть что-нибудь может быть правдой?

Савн поставил полупустой мешок рядом с полными. Он чувствовал, что Поли стоит рядом с ним. Па взглянул на последний мешок и улыбнулся Савну, и Савн улыбнулся в ответ.

– Вот и все, – сказала Поли.

– Хорошо, – отозвался Па, вставая, в коленях у него что-то затрещало. Он вытер руки о штаны и добавил: – Принеси бутылку. Ты знаешь, где она лежит.

Он же старик, вдруг подумал Савн.

Но и эта мысль пришла откуда-то издалека.

– Ма пошла за бутылкой, – ответила Поли. – Мы будем пить прямо здесь? – Она оглядела амбар, полный аккуратно сложенных мешков.

В воздухе стоял сильный запах льняного масла.

– Почему бы и нет, – сказал Па. – Или выйдем на свежий воздух.

Удивительно, подумал Савн, никто из них не заметил, что я веду себя странно. Даже Поли не обратила на это внимания, когда мы работали. Может быть, мне только кажется, что я изменился, а для остальных все осталось, как прежде?

Пришла Ма с бутылкой и четырьмя специальными чашками на серебряном подносе. Она сняла воск, которым была запечатана бутылка, и передала ее Па, чтобы тот разлил вино. Савн увидел поблекшие черные буквы на зеленой этикетке. И вдруг его заинтересовало, кто их написал… может быть, тот человек живет там, где сделано вино? А кто сработал бутылку? Откуда он, может быть, из большого города? Думал ли мастер о том, кто купит бутылку, и какое вино в нее нальют, и кто его будет пить?

Кстати, подумал Савн, а куда девается лен? Мы срезали последний стебель, и что теперь с ним будет? Отправят ли нити на помойку или из них соткут полотно? А на что оно пойдет? На простыни? Или на платье для леди? Кто его наденет? Семена спрессуют и сложат в холодную теплицу, а потом соберут в бочки и куда-то отправят. Кому нужно столько масла? И для чего? Наверное, из льняного семени сделают муку, чтобы кормить скотину. Или отдадут его светлости на продажу.

Его светлость…

Неужели он и в самом деле оживший мертвец?

Савн содрогнулся и осознал, что находится в доме, рядом с Ма, Па и Поли, и что ритуал торжественного распития бутылки вина закончен. Савн испытал туманные сожаления, что праздник прошел мимо – он знал лишь, что в нем участвовал: немного щипало язык, в руке зажата прохладная чашка, а в ушах звучат отголоски полузабытых слов. Он вспомнил окончание сбора урожая в последние несколько лет, и воспоминания смешались в одно, а на глаза набежали слезы, но даже печаль была какой-то смутной, словно он продолжал дрейфовать где-то далеко.

– Не могу поверить, что все закончилось, – сказал он.

– Ха, – отозвалась Ма, – может быть, для тебя все и закончилось, но нам еще предстоит…

– Не нужно об этом, Ма, – перебил ее отец Савна. – Трудная часть завершена, и дети могут устроить себе маленький праздник.

Интересно, подумал Савн, будут ли они “детьми”, когда пройдет тысячелетие и у них появятся собственные сыновья и дочери. Определенно. Он, наверное, уже в сотый раз обещал себе, что не станет так обращаться к своим детям после того, как им минет шестнадцать лет. Ну, может быть, семнадцать. Если подумать, он еще очень молод и в свои семьдесят.

После обеда, который продолжался необычно долго, они помыли посуду. Затем Савн и Поли отправились погулять в сад, где прыгали с камня на камень, играя в палочки и кирпичики. Поли болтала о том, как у нее все болит, и как она этого не замечала раньше, и как жаль, что время сбора урожая закончилось, а она так мало купалась. Потом Поли спросила, помнит ли Савн про свитер, который она вязала все лето, и считает ли он, что ей идет такой цвет. Савн сказал, что это первый сбор урожая, после которого у него нет ощущения, будто его переехала повозка. Наверное, дело в том, что он по нескольку часов наводил порядок в доме господина Вага и что он тоже с удовольствием поплавал бы. А еще он поинтересовался, знает ли Поли девушку по имени Лова, и спросил, что она о ней думает.

В целом утро получилось едва ли не самым приятным после окончания лета, и ему стало грустно, что он не может по-настоящему им насладиться.

Савн слышал, как Поли предлагает ему пойти пораньше в таверну Тэма; ей сказали, что вчера вечером там появился менестрель. Словно издалека Савн услышал свой голос, он согласился пойти к Тэму.

Таверна Тэма? Да, там будет менестрель. И Влад, а также Корал, Тук и Лан. Почему же мне не страшно?

Ма и Па отпустили их без слов.

Что сказала Поли? Кажется, что в этом году они неплохо поработали. Савн поставил котелок на огонь, чтобы подогреть воду для себя и Поли, а потом встал в дверях, глядя на убранные поля… Неожиданно он сообразил, что уже переоделся в чистую одежду, а его волосы пахнут мылом. Поли говорила, что пора идти, и спрашивала, готов ли он.

Он потряс головой, словно рассчитывал таким образом избавиться от овладевшего им странного оцепенения, потом кивнул Поли. Сестра выглядела слегка смущенной, но, когда они зашагали по дороге, обо всем забыла.

Было около полудня, прохладный воздух напоминал о приближении осени. Красные, желтые и золотые листья уже начали опадать с деревьев и шуршали под ногами. Поли запела “Крестьянина с грязными ногами” и не заметила, что Савн ей не подпевает.

Они прошли мимо того места, где, как предполагал Савн на него напали его лучшие друзья.

Почему мне не страшно?

Когда они вошли в город, Савн заметил Преподобного, который шел по противоположной стороне улицы вместе со своим учеником, Ори. Ори посмотрел на него, а потом отвернулся и что-то сказал Преподобному, который бросил на них с Поли быстрый взгляд, взял Ори за плечи, и они зашагали в обратную сторону. Преподобный наклонился к уху Ори и принялся что-то шептать.

Почему мне все равно?

Поли вообще не заметила их, что показалось Савну странным; Поли, как и все девушки города, всегда обращала внимание на Ори.

Может выть, это болезнь и я заразил Ма, Па и Поли. Можно спросить у господина Вага. Только я не стану. Или у Преподобного, но вряд ли он захочет со мной говорить.

В таверне Тэма оказалось пусто, если не считать самого Тэма, сидевшего за стойкой, и Влада, расположившегося в дальнем конце зала. Менестреля нигде не было видно. Савн посмотрел на человека с Востока и обнаружил, что дрожит.

– Что случилось, Савн? – спросила Поли. Она что-то заметила, подумал он.

– Ничего, я неважно себя чувствую.

– Тогда посиди немного.

– Хорошо.

Влад не смотрел в его сторону.

Савн вдруг удивился, почему он так долго не понимал, что человек с Востока связан с двумя джарегами, которые прошлым вечером преследовали Корала, Лана и Тука. Да. Ему ничего не привиделось. Лучшие друзья собирались его избить – даже успели несколько раз ударить, – а потом раздалось хлопанье крыльев и возникли маленькие жуткие тени, темные силуэты, теряющиеся во мраке ночи. Все было на самом деле. И человек с Востока имеет к происшедшему непосредственное отношение. Поли направилась к стойке, чтобы забрать кружку эля для Савна и разведенного водой вина для себя, а Савн сидел и дрожал.

Обладать такой властью…

Он посмотрел на Влада, но тот продолжал сидеть на своем стуле и смотрел в потолок, словно погрузился в глубокие раздумья. Савн собрался игнорировать Влада, и если бы человек с Востока посмотрел в его сторону, то у него появилась бы такая возможность. Однако получилось так, что Влад не обращал на него внимания, точно хотел сказать: “Я понимаю, ты не хочешь, чтобы нас видели вместе, все в порядке”. И Савн ужасно разозлился.

Поли поставила кружку на стол перед Савном.

– Я сейчас вернусь, – заявил Савн и направился к Владу. Человек с Востока взглянул на него и отвернулся, как если бы увидел первый раз в жизни. Савн поколебался, потом сел. Влад снова посмотрел на него.

– Доброе утро, – сказал он. – Я не ждал тебя так скоро.

– Сбор урожая закончен, – ответил Савн. – Мы рано освободились.

– Поздравляю. Полагаю, скоро будет праздник.

– Да.

– Ты получишь удовольствие, я думаю.

– Да.

Влад взглянул на него более внимательно.

– Что случилось? – спросил он.

– Ничего.

– Ерунда. Что-то не так?

– Не знаю. Я чувствую себя как-то странно.

– Странно?

– Да, словно я смотрю на происходящее вокруг меня со стороны.

– И как давно у тебя появилось такое ощущение?

Савну вдруг захотелось расхохотаться, потому что Влад вел себя совсем как господин Ваг. Однако он сдержал смех и ответил:

– С самого утра, наверное. Нет, пожалуй, со вчерашнего вечера.

Влад задумчиво кивнул, не спуская глаз с лица Савна.

– Все пройдет, – наконец сказал он, – Мне знакомо это чувство. Поверь мне, очень знакомо.

– Зачем вы это сделали? – прошептал Савн.

– Прошу прощения?..

Савн откашлялся и повторил:

– Зачем вы это сделали?

– Что сделал?

Он попытался найти на лице человека с Востока подтверждение тому, что тот знает, о чем Савн говорит, но Влад искренне недоумевал.

– Вчера вечером мои друзья попытались меня избить.

– О, мне очень жаль, – сказал Влад.

– За что?

– Не знаю, – пожал плечами Влад. – Может быть, дело в страхе.

– Они боятся меня?

– Нет, меня.

– Ага. – Савн чувствовал, что Влад внимательно на него смотрит. Он поднял взгляд. – Что вы сделали?

– Я? Ничего.

– Они меня отделали бы, если…

– Им что-то помешало. Считай, что тебе повезло, и не задавай вопросов.

Теперь уже Савн не сводил с Влада глаз.

– Вас ведь много раз избивали, не так ли? В молодости?

– О да.

– Потому что вы человек с Востока?

– В основном.

Савн слабо улыбнулся:

– Но вы выжили. Полагаю, я тоже справлюсь.

– Весьма возможно, – не стал спорить Влад, – вот только…

– Да?

– Ничего.

– У вас есть друг, который вам помогает?

На лице Влада промелькнула знакомая загадочная улыбка.

– Да, есть.

– А он когда-нибудь объяснял, почему помогает вам?

– Нет, – задумчиво проговорил Влад, как если бы такая мысль никогда не приходила ему в голову. – Нет, она никогда не объясняла.

– А вы пытались понять?

– Я и сейчас об этом думаю.

– Значит, мне тоже придется задавать себе этот вопрос, снова и снова.

– Нет, – возразил Влад. – Подозреваю, что однажды ты получишь на него ответ.

Савн кивнул и решил, что больше ему ничего не удастся выяснить.

– Как прошел ваш разговор с менестрелем?

– Удачно. Я получил часть того, что хотел. Надеюсь получить и остальное.

– Я не сомневаюсь, что так и будет, – заявил Савн. – Встретимся позднее, – добавил он, вставая.

– Ты уверен?

– О да. – Савн почувствовал, как в уголках его рта дрогнула тень улыбки, и он подумал, что начинает копировать манеру поведения Влада. – Я по-прежнему хочу научиться производить впечатление на девушек. – Он вернулся к столу, за которым сидела сестра, и обнаружил, что она за ним наблюдает.

– О чем ты с ним говорил?

– Мы немного поболтали, – ответил Савн, поднимая кружку эля.

Он сделал несколько глотков и вдруг осознал, что пелена спала, он снова стал самим собой.

Савн молча допил эль, поставил кружку на стол и заявил:

– Мне пора уходить.

– Так быстро?

– Да.

– Ладно. А я подожду менестреля.

– Скоро придут твои друзья.

– Может быть, – ответила Поли так, точно ей было совершенно все равно.

Савн посмотрел на нее, потом наклонился и поцеловал в макушку.

– А это еще за что? – спросила она.

– Не у всех есть сестра. – Он встал и направился к двери. Перед тем как выйти из таверны, он повернулся и бросил взгляд на Влада, который смотрел ему вслед. Савн кивнул ему и отправился к господину Вагу.

Однако он остановился неподалеку от таверны, чтобы почувствовать день, – господин Ваг говорил: “Насладиться настоящим мгновением”, а Савн считал его слова чистейшей глупостью.

Ряд тонких, растущих вдоль дороги кленов танцевали, подчиняясь легким порывам ветра – казалось, для каждого из них дует свой ветерок. Небо затянуло тучами, собирался дождь, которого Савн ждал каждый день с момента начала сбора урожая. Как благородно со стороны стихии – дождаться окончания сбора урожая.

На улицах было пусто, возможно, горожан напугала погода. Савн любил, когда идет дождь, если только не дул холодный ветер, но большинство людей относилось к непогоде иначе…

Его размышления прервало появление шестерых или семерых незнакомцев, идущих со стороны дома Штукатура, стоящего напротив таверны Тэма. Все они были вооружены длинными тяжелыми мечами и одеты в черное. Савну показалось, что на груди у каждого красуется крест атиры его светлости.

Интересно, что здесь делают вооруженные солдаты его светлости?

Не давая себе отчета в том, что делает, Савн быстро развернулся и поспешил в таверну, чтобы предупредить Влада. Когда он вошел в зал, Поли, сидевшая рядом с дверью, спросила: “В чем дело, Савн?” – последнее, что он хорошо запомнил; все остальное ему удалось восстановить лишь позднее со слов Поли и собственных обрывочных воспоминаний. Он покачал головой и направился к столику Влада – так потом рассказала Поли. Человек с Востока с задумчивым видом смотрел куда-то в сторону. Прежде чем Савн успел открыть рот (он так и не узнал, что намеревался сказать), Влад вскочил на ноги, а стол, за которым он сидел, перевернулся набок и с глухим стуком ударился об пол. Влад двигался так стремительно, что взгляд Савна едва поспевал за ним. Позднее Савн вспомнил, что именно в этот момент он понял: что-то не так!

За спиной у него раздались тяжелые шаги, он повернулся и увидел, что один из солдат с мечом в руке ворвался в таверну и бросился прямо на Савна.

Нет, неожиданно сообразил он, на Влада.

Савн не мог вспомнить, когда он отскочил в сторону, но каким-то непостижимым образом оказался возле стойки, откуда наблюдал за тем, как в зал вбегают остальные солдаты. Они перешагнули через тело первого – Савн не видел, что с ним произошло, – и он понял, что слышит, как отчаянно кричит его сестра.

Он посмотрел на Влада, который стоял на столе, держа меч в правой руке, в левой он зажал нечто, напоминающее золотую цепь. Вид начищенных черных сапог человека с Востока на столе у Тэма запечатлелся в памяти Савна и извлек из нее старые воспоминания о танцоре, выступавшем в таверне много лет назад.

На сапоги брызнуло красным, Савн поднял глаза и увидел длинную уродливую рану на боку человека с Востока. Он не заметил, как Влад ее получил. И когда упал второй солдат, который лежал скорчившись на полу. В неровном свете настенных ламп сверкнула сталь.

Савн равнодушно отметил про себя, что посетители таверны разбегаются во все стороны – через двери и окна, но ему даже в голову не пришло последовать их примеру. Не в силах пошевелиться, он наблюдал за развертывающейся перед ним сценой.

В течение нескольких мгновений ему удавалось следить за обменом ударами, трое солдат против человека с Востока, четыре клинка сплетались и мерцали в прекрасном жутком танце, а когда один из них глубоко вонзился в верхнюю часть бедра Влада, это показалось запланированным и неизбежным.

Иллюзия исчезла, когда Влад неожиданно пошатнулся и упал среди перевернутых столов и стульев. Одновременно один из солдат повалился на спину. В первый момент Савну показалось, что он ранен в руку, но потом понял, что солдат держится за рассеченное горло. Солдат затих, а к горлу Савна подкатила тошнота.

В зал влетели две знакомые крылатые тени и ударили в спины двух оставшихся на ногах солдат. Еще двое солдат приближались из задней части зала.

Савн помнил, как он тогда подумал: “Ну, если у меня и были какие-то сомнения относительно джарегов, теперь они рассеялись”.

Еще несколько мгновений в воздухе сверкали клинки, а потом все кончилось и оба джарега вылетели в дверь.

Один из солдат спросил:

– Куда он делся?

Другой крикнул:

– Позовите лекаря!

А третий сказал:

– Тевитту уже ничем не поможешь.

Савн смотрел на то место, где только что находился Влад, – там остались лишь алые пятна крови; затем, даже не вспомнив о напуганной до смерти сестре и раненых солдатах, стремглав выскочил из таверны. Он обежал вокруг дома и, дрожа, спрятался в конюшне.

ГЛАВА 9

Не возьму в мужья художника,

Что витает в облаках.

Не возьму в мужья художника,

Что витает в облаках.

На уме одни картины,

Только пусто в животах.

Эй-хо-ха, эй-хо-ха!

Шаг вперед, шажок назад…

Савн услышал тяжелый топот выбегающих из таверны людей. Он подождал еще немного и только после этого вернулся обратно. Поли продолжала сидеть на прежнем месте, на лице у нее застыло недоумение. В зале не осталось раненых или убитых, а Тэм уже начал мыть пол в тех местах, где была пролита кровь.

Савн сел рядом с Поли и заметил, что у него дрожат руки. Он положил их на колени под столом.

– Ты не опоздаешь к господину Вагу? – спросила Поли так, словно ничего особенного не произошло.

– Да, наверное, – ответил Савн.

Она немного помолчала, потом спросила:

– Почему ты выбежал на улицу?

– Мне стало так страшно, что я не мог здесь оставаться.

– О, мне тоже было очень страшно.

– Тогда почему ты не убежала?

– Я не могла пошевелиться.

– А сейчас как ты себя чувствуешь?

– Думаю, нормально. Только я вся дрожу.

– Я тоже.

Он заметил, что в зал вошли несколько человек, каким-то непостижимым образом узнавших о сотворенном здесь насилии. Они тихонько переговаривались, показывая на перевернутые столы и стулья, которые Тэм уже начал расставлять по местам.

– Тебе лучше пойти домой, – сказал Савн.

– Я пойду, – кивнула Поли. – А ты к господину Вагу?

– Да, я… я точно не знаю. Хочу немного посидеть.

Глаза Поли неожиданно широко раскрылись.

– Мне не терпится рассказать обо всем Сли. – И, прежде чем Савн успел что-нибудь сказать, даже если бы у него было что сказать, она выбежала из таверны.

Савн знал, что ему хотелось бы сделать. Его ждет господин Ваг, но раненый Влад нуждается в помощи. Однако Савн не знал, где его искать.

После коротких размышлений он подошел к Тэму, который уже закончил мыть пол, и попросил у него какой-нибудь еды. Затем сложил ее в мешок, одолженный у Тэма. Тот не проявил ни малейшего любопытства и не спросил, зачем ему еда. Возможно, хозяина таверны так потрясло случившееся, что он до сих пор не пришел в себя. Савн взял воду в кувшине, горлышко которого было залито воском, и засунул его на самое дно мешка, чтобы не помять еду.

Потом он выскользнул в заднюю часть таверны, нашел пустую комнату, взял полотенце, простыню и одеяло. Влад заплатит Тэму, если…

Он вышел через заднюю дверь и остановился, размышляя о том, с чего начать поиски. Несомненно, Влад телепортировался – с поразительной ловкостью. Сколько времени это у него заняло? Савн не знал – все произошло слишком быстро. Гораздо быстрее, чем в прошлый раз.

Что же он тогда сказал? Кажется, что если ты торопишься… Да, он говорил, что нужно заранее выбрать место, которое может быть где угодно; нельзя предвидеть…

Савн вдруг вспомнил, как в первый раз увидел человека с Востока возле Кривого камня, когда тот рисовал на земле кинжалом какие-то линии.

Тогда он сказал, что это колдовство. Но он вполне мог и солгать.

Савн побежал по дороге, ведущей в поместье, теперь он уже не сомневался, где найдет Влада. На бегу Савн вдруг подумал, что не знает, почему и зачем он это делает, да и тяжелый мешок мешал. Он переложил мешок в другую руку и перекинул его через плечо, когда поднялся на вершину холма и помчался вниз по длинной изгибающейся дороге, ведущей к Кривому камню.

Зачем я вмешиваюсь? – спросил себя Савн, и ответ пришел к нему еще до того, как отзвучал вопрос.

Если он забудет о Владе, то никогда не узнает ничего нового. Человек с Востока умудрился приоткрыть дверь ровно настолько, чтобы Савн успел понять, что ему ужасно хочется попасть в неизведанный мир, а может быть, даже остаться там. И он знал, что будет корить себя за трусость, если сейчас отвернется от человека с Востока.

Конечно, он мог встречаться с Владом украдкой и проводить с ним время так, чтобы никто не видел их вместе, но ему это казалось неправильным. К тому же он никогда не умел врать.

Но если он будет продолжать общаться с человеком с Востока, как жить здесь? Не всякий раз можно рассчитывать на помощь джарегов…

Он покачал головой, отгоняя мысли о том, что стоило его друзьям собраться его отколотить, как сразу же появились джареги… Нет, сейчас не время решать загадки. Потом он во всем разберется.

И тут он заметил двух джарегов, нахально устроившихся на дереве, – казалось, они наблюдают за ним. Савн резко остановился и пристально посмотрел на них.

Такого же размера и цвета, как та пара, которую он видел, – когда же это было? Он гулял с Поли, а потом пошел к господину Вагу, тогда еще сломал руку Дейм Саллен, так что…

Тот самый день, когда появился Влад.

Конечно, это те самые джареги, глупо отрицать очевидное. Именно они спасли сначала Савна, а потом и Влада. Савн встречал их много раз после того, как впервые увидел Влада. Может быть, один из них сидел на крыше таверны Тэма и слушал, о чем говорят посетители.

Он оторвал взгляд от джарегов и, тяжело дыша, прошел последние двадцать или тридцать метров до Кривого камня. Савн искал следы крови на земле. И нашел – там, где и ожидал, – большие алые пятна.

Но куда подевался человек с Востока? Савн попытался найти кровавый след, но его не было.

Он повернулся к джарегам, продолжавшим наблюдать за ним. Если он с ними заговорит, поймут ли они его? Конечно, нет. Савн нахмурился.

– Ну, – сказал он вслух. – Что вам надо? Почему вы за мной следите?

Он сглотнул, услышав в собственном голосе эхо страха. Савн вдруг вспомнил, что рассказывал ему господин Ваг об истерическом состоянии. Джарега невозмутимо смотрели на него. Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох и снова открыл глаза. Савн заговорил, но на сей раз он произносил слова медленно и четко:

– Я принес для него еду. Где он?

Меньший из двух джарегов расправил крылья, но тут же сложил их снова. Казалось, он колеблется. В сложенном виде крыло образовывало почти идеальный треугольник, словно природа наделила животное щитом от стрел человека. Но если смотреть на него спереди, оно походило на голову змеи, прячущейся между двумя домами, построенными слишком близко друг от друга.

Джарег снова расправил крылья, легко взмыл в воздух и пролетел над головой Савна. Его товарищ последовал за ним, и Савн повернулся, чтобы посмотреть, куда они направляются.

Они полетели по широкой спирали, и ему вдруг показалось, что джареги скроются за тучами, однако они тут же вернулись, ему даже показалось, что сейчас они на него нападут. Впрочем, животные приземлились на некотором расстоянии от Савна.

Теперь он едва мог разглядеть их между деревьями – примерно в сорока футах от дороги.

Савн бросился в заросли вслед за джарегами. Под деревом, где они сидели, он чуть не споткнулся о меч человека с Востока – без сомнения, Влад уронил его, когда брел сюда. Савн поднял меч за рукоять и заметил, что клинок все еще испачкан кровью.

Интересно, каково это – ударить человека мечом? – подумал Савн. Его размышления прервало шипение одного из джарегов. Он подскочил от неожиданности. Очевидно, они хотели, чтобы Савн побыстрее отыскал Влада.

Что ж, хорошо. Он посмотрел вперед и сразу же увидел неподалеку какой-то темный предмет. Савн сделал несколько шагов и сообразил, что это подошва сапога Влада.

Еще до того, как Савн подошел к Владу вплотную, он понял, что человек с Востока жив – он дышал, но часто и неглубоко. Савн знал, что такое дыхание чем-то объясняется, но никак не мог вспомнить чем. Или причин сразу несколько. Потеря крови? Сотрясения у Влада не могло быть, в этом Савн не сомневался. Возможно, повреждено одно из легких? В таком случае Савн ничего не сможет для него сделать и человек с Востока умрет.

Савн опустился на колени рядом с Владом и внимательно осмотрел его лицо, сразу же отметив, что кожа приобрела сероватый оттенок, а губы, веки и мочки ушей посинели.

Что же это значит? Савн покачал головой и подумал: он умирает.

Да, сомнений у Савна становилось все меньше и меньше: у Влада не только повреждено легкое, но и сломана шея, разорваны вены и трахея, а голова вывернута под невозможным углом.

Человек с Востока что-то бормотал, но слов Савн разобрать не мог. Влад стонал и хрипел. Его руки и торс слабо и бесцельно шевелились. Савна охватила печаль – он не сомневался, что господин Ваг сумел бы исцелить Влада, поврежденное легкое, сломанную шею… но Савн знал недостаточно. Если бы господин Ваг оказался здесь, он…

Савн нахмурился. Если бы у Влада была сломана шея, разве смог бы он двигаться? Савн попытался вспомнить, что господин Ваг говорил о похожих травмах, но ничего не приходило в голову. Господин Ваг рассказывал, что шея есть поток, питающий разум, и если спина сломана, то мозг будет голодать без мыслей. Может быть, он имел в виду именно это: так ведет себя тело, когда не остается мыслей, которые им руководят. Ужас.

И тут, словно для того, чтобы еще усилить гнетущее впечатление, Влад замолчал, и Савн услышал отвратительный сосущий, булькающий звук, исходящий из его тела.

Когда Влад вновь начал что-то бормотать, Савн принялся размышлять о причинах, вызывающих такие булькающие звуки. Если задето легкое, то человек дышит с присвистом, но не так… И все же…

За поясом у Влада он заметил кинжал. Савн вытащил его, и джарег зашипел.

– Заткнись, – рассеянно сказал Савн.

Он разрезал куртку посередине и открыл грудь, заросшую темными вьющимися волосами. Неужели так у всех людей с Востока? Савн отбросил не имеющие отношения к делу мысли, потому что сразу увидел рану – посреди правого бока. Крови вытекло совсем немного – Савн даже об этом пожалел, тогда ему не пришлось бы смотреть на розовую плоть, но именно здесь пузырилась и пенилась сочащаяся кровь.

Дыхание Влада оставалось частым и неглубоким. Савну показалось странным, что поднимается только левая, здоровая, половина груди. Но больше всего его мучило то, что он уже видел или слышал о чем-то подобном.

Где? Когда?

Он снова посмотрел в лицо Влада: оно оставалось серым. Левая сторона груди быстро поднималась и опускалась, а правая почти не двигалась. Что-то знакомое и одновременно непонятное… Савн закрыл глаза и попытался вспомнить слова господина Вага.

“Я обнаружил это благодаря тому, что искал. Такие вещи обычно трудно заметить…”

“Нет, вряд ли… здесь все прекрасно видно”.

“Я искал из-за того, что нашел сломанное ребро. И я нашел сломанное ребро, потому что животное получило удар в бок”.

Подожди.

Животное?

“…подобные вещи легко заметить на свинье”.

Да! Хряк-производитель Коулера, которого ударила коза. Коулер десять минут стоял на коленях перед господином Вагом, умоляя его осмотреть свинью, потому что ветеринар куда-то уехал, и господин Ваг в конце концов согласился только из-за того, что рассчитывал преподать Савну полезный урок.

“У нас во многом такие же внутренности, как и у свиней, Савн”, – строго сказал он и отказался шутить на эту тему.

Да.

Влад продолжал что-то бормотать. Савн изо всех сил старался не обращать на него внимания, мучительно пытаясь вспомнить, что говорил тогда господин Ваг. Это было не так уж давно.

“…пробило дыру в Пещере Сердца, так что легкое вышло из строя… нет, не сердце, а Пещеру Сердца, где живут сердце и легкие. Понимаешь, то же самое может произойти и с человеком. Когда-нибудь я тебе покажу. А теперь принеси бутылку с пробкой, и ты узнаешь, какими полезными иногда оказываются простые тростинки. Нам еще повезло, что наш пациент – боров; у них такие же легкие, как у нас, о чем я говорил тебе полчаса назад, хотя ты, наверное, как всегда, не слушал. А теперь беги, пока глупое животное не сдохло, выставив меня дураком”.