Текст книги "Цена победы"

Автор книги: Стив Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Принято! – воскликнул Дэйк. – Два золотых солона победителю.

Хозяин уродов извлек две спрятанные в поясе монеты и зажал их между большим и указательным пальцами. Свет факелов заиграл на золоте.

– Можешь смело отдать их мне прямо сейчас.

Дэри оглянулся, ухмыляясь своим товарищам. Кто-то хлопнул его по плечу, другие поддержали одобрительными возгласами.

– Посмотрим, – сказал Дэйк. – Возможно, кто-то из почтенной публики желает поставить на победителя? Я столь уверен в моем бойце, что готов принять ставку, ну, скажем, два к одному.

И тут же к Дэйку ринулись мужики, тянущие самые разные монеты. Конан заметил много меди, поменьше серебра, блеснуло даже золото.

– Полегче, друзья, полегче. Мой помощник Крэг примет ваши ставки. Выберите кого-нибудь и отдайте ему все деньги.

Какое-то время заняло столь серьезное дело, как заключение пари. Дэйк отпихнул Конана в сторону. В то время как киммериец раздевался до набедренной повязки, Дэйк говорил ему:

– Не вздумай разделаться с ним слишком быстро. Дай ему швырнуть тебя разок-другой, а мы предложим ставку три к одному и вычистим все оставшиеся деньги.

Конан изучал Дэри, пока тот скидывал одежду.

– Он вовсе не ничтожный противник, – холодно произнес киммериец.

– Ерунда.

– Это ведь не ты собираешься драться с ним.

– Я абсолютно уверен в тебе, Конан. – Дэйк похлопал своего пленника по мощному, литому плечу. – Ты должен понять, что Дэри бьется за деньги. Если он проиграет, останется так же беден, как был. Но если проиграешь ты, я заставлю тебя столбом застыть, а Крэгу позволю тренироваться на тебе в фехтовании.

Глава пятнадцатая

Балор оказался не из тех, кто боится преступить пагубную черту в потреблении своего груза. В настоящий момент толстяк в полубессознательном состоянии валялся на задах телеги, распластавшись самым, казалось бы, неудобным образом между бочонками с вином. Его, впрочем, все это явно ничуть не беспокоило, и он подавал признаки жизни лишь тогда, когда телега подпрыгивала на особенно глубоких ухабах. Тут он обычно взвывал таким голосом, что можно было пугать маленьких детей и собак:

Фосулл, не ощутивший каких бы то ни было последствий возлияния, за исключением легкого шума в голове, ухмылялся из-под своего капюшона и покачивал головой, когда Балор в очередной раз изрыгал свое любимое проклятие. Пьянчуге, должно быть, изрядно насолили женщины этого Офира, чем бы это ни было.

Варгу пришлось править самому. Несколько часов назад они проехали мимо постоялого двора, но лишь слегка замедлили ход. Ручей, что петлял близ дороги, позволил быкам утолить жажду, а Фосуллу замазать грязью зеленые пятна, что начали проступать под высохшим слоем на лице и руках вождя. Балор, пьяный, как муха на гнилом манго, даже не заметил остановки.

Фосулл совершенно не представлял себе, далеко ли еще до деревни Элика. До того, как Балора окружили винные боги, варг успел лишь выяснить, что это небольшое поселение поблизости от главной дороги.

Впрочем, большого значения это не имело. Следы фургона по-прежнему тянутся впереди, и Фосулл последует за ними, пока не настигнет похитителей сына. Жаль будет, если следы не повернут к Элике. Если Балор вовремя протрезвеет, то свернет с главной дороги; в противном случае вождь варгов намеревался править в нужном ему направлении.

Когда вечер сменила ночная мгла, подул сырой ветер, в котором Фосулл учуял признаки надвигающегося дождя.

Он как раз принюхивался, когда в ночи за ним блеснула слабая вспышка белого света. Чуть позже до телеги донесся и слабый раскат. Молния и ее медлительный брат гром, понял Фосулл. Гроза следует за ними по пятам, и, несомненно, она окажется быстрее неторопливых быков.

Это плохие новости. Быкам гроза может не понравиться, а Фосулл понятия не имел, как обращаться с этими животными. Лучше бы их где-нибудь укрыть до того, как потоки обрушатся с неба. И хотя варги, разумеется, не муравьи, чтобы пугаться случайной грозы, но вода смоет грязь, которой только что обмазался Фосулл. Он и пьяный Балор всегда смогут укрыться под телегой, предварительно привязав быков, но лучше бы найти дом, пещеру или по крайней мере густые заросли деревьев.

Дед Фосулла научил его способу определять расстояние до грозы. Хотя здесь требовалось знание счета, которым по-настоящему не владел ни один варг, Фосулл все же мог сложить пальцы у себя на руках и ногах. Начинать отсчет следует, когда увидишь зигзаг молнии. И если до грома успеешь дойти без спешки до последнего пальца на ноге, значит, гроза не менее чем в десяти минутах. Фосулл не имел никакого представления, почему это так, но чаще всего это срабатывало. А если пальцев меньше, то и гроза ближе. Он будет искать укрытие, пока не решит, что до грозы осталось десять минут, а затем привяжет быков и растолкает Балора, чтобы спрятаться с ним под телегой. Разумеется, если не отыщет лучшей защиты.

Впрочем, гораздо больше опасности промокнуть Фосулла волновало то, что сделает вода со следами фургона, который он преследовал. Проливной дождь превратит землю в непролазную грязь и уничтожит все отметины, оставленные похитителями.

Что ж, ладно. Фосулл решил попытаться уничтожить эту угрозу, как только она приблизится. Варги не умеют повелевать стихией, если не считать умиротворяющие жертвы, что иногда приносит шаман солнцу и богам.

Запах дождя все крепчал и крепчал.

Первые признаки дождя застали Разори у редкой молодой рощицы, вдалеке от каких-либо более надежных укрытий. Он, как и любой джатти, знал все особенности стихий: в их поселении земледельцев и охотников знания эти необходимы. Гроза уже бушевала почти над самым джатти, и он пришел к выводу, что она будет короткой, но яростной.

Своим обсидиановым ножом Разори срубил ветви, чтобы на скорую руку соорудить навес у небольшого дерева на краю рощи. Свою самодельную хижину он ставил подальше от больших, высоких деревьев. Известно, что боги нередко обрушивают молнию на самые высокие в округе места, возможно уча их смирению. Предводитель джатти вовсе не желал быть испепеленным божественными вспышками; ему довелось видеть одного из его племени, настигнутого молнией, и зрелище это было не из приятных.

Делом нескольких минут было построить укрытие и густо завалить его ветками и грубо сплетенным тростником. Вряд ли сооружение это надежно защитит от проливного дождя, но все же удержит снаружи большую часть воды. Несомненно, лучше отсыреть слегка, нежели промокнуть и продрогнуть до самых костей.

Разери на четвереньках забрался в шалаш в ту самую минуту, когда вокруг брызнули первые крупные капли. Молнии пронзали тьму, гром оглушал, но боги все же сжалились над Разери. Удар приняло на себя дерево, стоявшее неподалеку от шалаша, и резкий запах кипящих соков и горящей древесины на мгновение наполнил воздух, прежде чем его смыл усиливающийся дождь.

Неподходящая ночь, чтобы оказаться снаружи, подумал Разори. Счастье, что у него есть хоть такая защита от разбушевавшейся стихии.

Жители Элики тесно сгрудились у фургона Дэйка в ожидании боя. К ночной мгле добавилась еще и непогода. Дождь приближался совсем не украдкой, приход его громогласно возвещали молнии, оглушительные раскаты и ураганные порывы ветра. Впрочем, не гроза беспокоила Конана, движущегося в это время по кругу и не отрывавшего глаз от своего противника. Свет факелов раскачивал тени, но даже мгла не щадила человека, стоящего напротив.

Киммериец, имевший немалый опыт в сражениях, догадался связать волосы на затылке кожаным ремнем, чтобы лишить Дэри возможности вцепиться в густую шевелюру. Огромный мужик выглядел мощным, но неповоротливым, хотя на последнее Конан особенно не надеялся. Крупные мужчины часто движутся куда стремительнее, чем кажется на первый взгляд.

Дэри ложным выпадом устремился к правому запястью Конана и вслед за фальшивым захватом обрушил круговой удар на голову киммерийца.

Конан, нырнув, уклонился от удара, вскочил и обеими руками толкнул Дэри в плечо.

Тот чуть не упал, но успел сгруппироваться и отпрянул в сторону. Перекувырнувшись, он встал и закружил перед Конаном.

Он таки оказался проворней, чем можно было ожидать, и даже имел некоторые навыки в акробатике. Конан тут же намотал это себе на ус.

Дэри ухмыльнулся:

– Это все, на что ты способен, девичье личико? Комары мне больше докучают!

Так он болтун. Некоторым нравиться молоть языком во время схватки. Сам Конан предпочитал сохранять энергию для боя, не тратя ее на слова, разве что он замечал, что брошенные колкости пойдут ему на пользу. Подчас слово разъяряет противника, заставляя его совершить какую-нибудь глупость.

– Разве это я кувыркался в грязи? – рискнул попробовать Конан.

Дэри рассмеялся, ощерив беззубую пасть:

– Мужчине нужно размяться, так?

Конан сдвинулся вправо. Детская насмешка не смогла проникнуть сквозь толщину этого черепа.

Дэри дернулся, будто бы намереваясь податься вправо, и, вытянув руки, сразу рванулся вперед.

Конан уклонился и, будто кузнечный молот, обрушил кулак на голову Дэри, но промахнулся и заехал противнику под левую лопатку. Ощущение было такое, будто он ударил по обтянутому кожей древесному стволу.

Дэри хрюкнул, вновь перекувырнулся и вскочил в развороте.

– У моей сестры удар тяжелее.

– Мужчине нужно размяться.

Дэри снова ухмыльнулся:

– Щас, варвар, у тебя руки-ноги расслабятся, когда я оторву их!

Конан знал, что поскольку Дэри крупнее его и примерно так же силен, то следует избегать ближнего боя и продолжать молотить или толкать противника.

Дэри вновь ринулся в атаку, ища возможность вцепиться в киммерийца.

Конан прыгнул вперед и вправо и кулаком нанес удар – костяшки пальцев припечатали Дэри левую бровь. Кожа под ними лопнула, но здоровяк сразу пришел в себя и устремился за Конаном. Конан моментально отступил, уклоняясь от натиска, и тут же услышал возглас Дэйка:

– Оставаться в круге! Кто вышел – проигрывает!

В поисках границы круга Конан бросил взгляд под ноги. Это дорого ему обошлось.

Тут же прыгнув, Дэри обхватил его за поясницу.

Киммериец обрушил назад оба кулака, но положение было неудобным для ударов, и жирные бока Дэри приняли их безболезненно.

Дэри встал во весь рост и оторвал Конана от земли, затем корпусом подался назад и отшвырнул противника.

Конан тоже кое-что смыслил в акробатике, даже при столь неудобном падении. Он вскочил, прыгнул вперед и перекувырнулся.

Конан оказался прямо у ног Дэри. Пытаясь схватить поднимающегося варвара, деревенщина споткнулся и еле устоял на ногах.

Совсем рядом блеснула молния, незамедлительно последовал громовой раскат.

– Митра! – послышался чей-то возглас.

Свет и шум отвлекли внимание Дэри. Опустив левое плечо, Конан с силой оттолкнулся ногами от земли. Удар плечом пришелся Дэри прямо в грудь. Деревенщина опрокинулся навзничь, сила удара была такова, что Конан чуть не споткнулся о поверженного соперника. Он вынужден был перепрыгнуть через Дэри.

Когда ноги его коснулись земли, Дэри уже вскочил, но теперь он не ухмылялся.

Начался дождь, немедленно перешедший в ливень.

Кром! Низвергающиеся с неба потоки были столь сильны, что Конан был вынужден протереть глаза, чтобы увидеть противника. Но вода хотя бы не мешалась с кровью, как та, что струилась по лицу Дэри.

Когда Конан оказался рядом с Дэйком, тот шепнул в спину варвара:

– Довольно забав. Можешь кончать с ним. Дождь мешает.

Молодой киммериец не подал виду, что услышал колдуна. Забавы? Этот Дэри силен как бык! Если ему удастся хороший захват...

Мысль эта будто была подслушана Дэри. Он двинулся в атаку. Размокшая, вязкая земля помешала Конану отступить в сторону. Он поскользнулся, не так, чтобы упасть, но слишком близко подпустил Дэри. Огромный мужичина обхватил руками талию Конана и с победным хохотом оторвал киммерийцу от земли.

Конан понимал, что Дэри вполне хватит силы переломить ему позвоночник, если он немедленно не освободится. Захват становился все сильнее, Дэри все больше и больше сдавливал спину противника. Конан может столько угодно молотить кулаками по спине и плечам гиганта. Кром, что за боль!..

Конан разжал кулаки и что было сил ударил Дэри раскрытыми ладонями по ушам. Даже Конану звук показался громким; для Дэри он должен быть оглушающим.

Детина зашелся нечленораздельным, пронзительным криком и выпустил Конана, дабы прижать ладони к изувеченным ушам.

Это все, что требовалось Конану. Подпрыгнув, он обеими ногами заехал в мошонку огромного бугая.

Глаза Дэри вышли из орбит, а руки оставили уши, чтобы вцепиться в новую рану.

Хорошенько размахнувшись, Конан обрушил кулак прямо между глаз оглушенного противника. Он размозжил костяшки пальцев, но Дэри пришлось гораздо хуже. Он рухнул назад, будто поваленное дерево. Во все стороны полетели брызги. Дождя, льющего как из ведра, оказалось недостаточно, чтобы поднять павшего бойца, и стало совершенно очевидно, что сражение окончено. Этой ночью Дэри сможет добраться до дому, только если его понесут.

– Неплохо, – произнес Дэйк.

Конан повернулся к поработившему его человеку, и мгновение ярость его была такова, что он вновь ощутил, как ослабли магические путы. Не так, чтобы он смог напасть, но вполне ощутимо.

– Собери ставки, Крэг, – сказал Дэйк, отворачиваясь от Конана. – Я иду сушиться в фургон.

И Дэйк, разбрызгивая грязь, пошлепал по лужам к фургону.

Сверкали молнии, гремел гром. Конан внезапно ощутил смертельную усталость.

Да, решил он, хорошей жизни все это не обещает.

Он сбежит.

Так или иначе.

Глава шестнадцатая

Дождь все колотил по толстой полотняной крыше фургона, а Дэйк уже обсох и переоделся. Довольная ухмылка играла на его лице. Вечерок оказался вполне прибыльным. Представление собрало чуть ли не всю деревню, и публика не осталась разочарованной, как, впрочем, он и ожидал.

Еще успешнее прошел бой Конана с этим щербатым кретином. Жаль только, что разыгралась гроза. Дэйк вовсе не собирался мокнуть под проливным дождем, пока клиенты в фургоне развлекаются с женщиной-кошкой или великаншей, а потому пришлось отложить дельце до более ясной ночки. Но в целом все-таки жаловаться грех. Он не сомневался, что большая часть деньжат, припрятанных в этой деревушке, нашла дорожку в его кошель, и это выглядит хорошим предзнаменованием. Правда, доброе начало не гарантирует такого же конца, но весьма обнадеживает.

Дэйк подошел к проему и выглянул в дождь:

– Залезайте внутрь, тупицы. Не хватало вам еще заболеть в такую непогоду.

Тут же – а как иначе? – его невольники подчинились приказу.

Растолкать валяющегося среди винных бочонков Балора оказалось делом невозможным, а потому Фосулл оставил приятеля в покое и заполз под телегу. Животных он привязал к большим камням, продев веревки через кольца в носах, так что быки никуда не денутся. До начала грозы не удалось найти никакого маломальского укрытия и пришлось довольствоваться телегой.

Когда хлынул дождь, Балор еще громче, чем прежде, принялся за свои проклятия. Толстяк спрыгнул, а вернее сказать, свалился с телеги и приземлился у заднего колеса. Он пополз по моментально раскисшей земле и рухнул рядом с Фосуллом.

– Почему ты не разбудил меня?

– Я пытался. Но тебя не растолкать.

– Я же мог утонуть!

– Так ведь не утонул.

– Что с быками?

– Надежно привязаны.

– Ты, конечно, не позаботился притащить сюда вина?

– Так уж случилось, позаботился.

Близкая молния осветила расплывшуюся в довольной улыбке физиономию Балора.

– Э, немалая мудрость для такого коротышки.

– Там возьми, у переднего колеса.

Под телегой было недостаточно места, чтобы Балор мог сидя выпрямиться, но до маленького бочонка он добрался. Вскоре он вернулся и, распространяя винный аромат, растянулся рядом с Фосуллом.

– Боюсь, все вокруг затопит, и вода хлынет в наше убежище, – промолвил Балор.

– Чтобы этого не случилось, я вырыл канаву вокруг телеги.

– Ох, до чего ж ты умный. Глоток вина?

Фосулл кивнул:

– Да. Сейчас это не помешает.

Но когда он выпил, голову заполнили черные думы. Это не весенний дождичек, это яростный ливень. Утром раскисшая дорога быстро просохнет, но все недавние следы дождь смоет безвозвратно. Искать фургон, увозящий Вилкена, станет куда труднее.

За что, гадал Фосулл, боги послали ему подобное испытание?

Шалаш Разери протек, когда гроза уже пошла на убыль. Что ж, убежище даже превзошло его ожидания, он почти не промок. Молнии сверкали все дальше, гром гремел все тише, уходя вместе с ливнем, и предводитель джатти принялся обдумывать свой следующий шаг.

Он может покинуть это место сразу же после того, как дождь полностью прекратится, но это казалось неразумным. Дорога сейчас превратилась в море грязи, и любой путник его веса и габаритов в лучшем случае потратит массу сил, чтобы преодолеть такую преграду.

Лучше уж подождать, пока солнце не подсушит немного землю, и двинуться дальше, скажем ближе к полудню. Если преследуемый фургон тоже попал в грозу, он задержится по крайней мере на столько же. Тяжелая повозка завязнет в раскисшем грунте поглубже, чем великан.

Да, это самое мудрое решение. Удовлетворенный своими рассуждениями, предводитель джатти погрузился в безмятежный, хоть и несколько сыроватый сон.

У Конана болели поясница и ребра. Ему выпадали и более умелые противники, но вряд ли кто был сильнее Дэри.

Стоящий на полу фургона у тюфяка Конана сальный светильник оплывал, ленивая струйка дыма поднималась от него к промокшему насквозь, потемневшему полотняному потолку.

Дэйк и Крэг быстро уснули, так же как большинство остальных. Впрочем, лежавшая недалеко от Конана Тэйли не спала.

– Тебе больно? – спросила она глухим шепотом.

– Немного. Терпеть можно, – так же тихо ответил он.

– Где болит?

Конан показал. Великанша слегка привстала. Хотя двигалась она медленно и осторожно, фургон весь затрещал. На мгновение она застыла, но никто не проснулся. Она села рядом с лежащим на спине Конаном.

– Ляг на живот, – сказала она.

– Зачем?

– Мой народ владеет искусством врачевания руками. Возможно, я смогу облегчить твои страдания.

Конан пожал плечами и перевернулся на живот. Тут же он ощутил на себе руки Тэйли. Ладони ее нежным касанием скользнули вниз по его пояснице и застыли там, где боль была наиболее острой.

Прошло несколько мгновений, и Конан ощутил, как руки Тэйли теплеют на его голой коже. Вскоре ему показалось, будто плоть его каким-то образом согревается изнутри – мышцы наливались теплом от ее касаний. Это не жгло его, но он никогда бы не поверил, что простое наложение рук может так повысить температуру.

Тепло было успокаивающим, если не более того, и Конан расслабился под чуткими пальцами великанши.

Он не мог сказать, как долго она прижимала ладони к его телу, время будто остановилось для него. И когда она отвела руки, боль уменьшилась, действительно, она почти полностью исчезла.

Конан сел и повернулся к великанше, что с улыбкой глядела на него. Даже сидя она была гораздо выше киммерийца.

– Я больше не чувствую боли, – шепнул Конан. – Это какая-то магия?

– Возможно, – сказала она. – Я не могу сказать. Меня научила моя бабушка. Она говорила, что любой может овладеть этим искусством, так что я думаю, что если это и магия, то вполне естественного свойства. – В голосе ее проступала печаль.

Каким-то образом Конан почувствовал, что она боится и нуждается в поддержке, несмотря на свои размеры; его охватило внезапное желание обнять эту женщину. Лицо его было на уровне тяжелых грудей Тэйли; он подался вперед и прижал к себе великаншу.

Она не противилась; ее руки, такие же мощные, как его, обвили плечи Конана.

– Я очень страшусь того, что может случиться с моими братом и сестрой, – говорила она, сжимая Конана в объятиях столь крепких, каких ему не доводилось испытывать ни с какой другой женщиной. – И не меньше я боюсь того, что сделает этот злодей со мной.

Конан, плотно прижатый к этим огромным грудям, вынужден был повернуть лицо в сторону, чтобы сказать:

– Не беспокойся, Тэйли. Я найду способ освободить нас.

Но, лаская и утешая ее, Конан ломал себе голову над тем, как же выполнить свое обещание.

Когда над деревней расцвело безоблачное небо, Дэйк вылез на козлы фургона, дабы обозреть землю, лежащую перед ним. Безбрежные моря грязи расстилались там, где вчера была невозделанная земля, поля же после ночной грозы оказались затопленными. Дэйк понял, что фургон не проедет и двух пядей, прежде чем завязнет в трясине. Придется им подождать несколько часов, пока солнце хоть немного не высушит путь.

Пока остальные пробуждались ото сна, Дэйк и Тро приготовили завтрак. Хозяин сообщил свое решение относительно дальнейшего путешествия. Вилкен сказал:

– Но раз мы завязли, почему бы тебе не призвать демона, чтобы он вытащил нас отсюда?

Крэг рассмеялся:

– Дурачина! Демон – это просто иллюзия.

– Крэг! Придержи язык, или я оторву его!

Дэйк с ненавистью глядел на своего помощника. Идиот раззвонил о том, что лучше было держать в тайне. Хотя для невольников это вряд ли имеет значение, Дэйк не сомневался, что то же самое Крэг ляпнет и в месте, полном возможных противников. От Крэга больше нет никакой пользы, двух мнений тут быть не может. Что-то с ним нужно решать, и в самое ближайшее время.

Дэйк и Крэг отправились проверять дорогу, ведущую из деревни. Когда они вылезли из фургона,

Конан обратился к пленникам:

– У меня нет никакого желания явиться в Шадизар рабом. Мы должны постараться сбежать.

– Много раз мы пытались, – сказал Панхр. – Без всякого толку.

– Пробовали вы все убежать одновременно?

– Да, – тихо произнесла Тро. – Даже все трое, это безразлично.

– Теперь нас восемь, – сказал киммериец. – Иногда силу побеждают числом.

Трое старых пленников глядели на него с большим сомнением.

– Что нам терять?

На это ответил Саб:

– Дэйк разозлится и накажет нас.

– Как он узнает?

– Он всегда знает, – сказал Панхр. – Мы крепко привязаны к нему магией.

– Тогда вы можете сказать, что я заставил вас попытаться, – предложил Конан.

Заговорщики по одному вылезли из фургона, дорогу прокладывал Конан. Он пробирался через густое месиво, прочь от повозки и Дэйка с Крэгом.

Не более чем в десяти шагах от фургона на пути киммерийца встал непреодолимый барьер. Ничего не появилось в чистом утреннем воздухе, но Конан будто уперся в нечто, более всего напоминавшее стену из гигантских лучных жил. Преграда вибрировала под его руками и отталкивала прочь; с великим трудом он сделал еще два шага, и стена отпихнула его так, что он не смог устоять на ногах и, упав на спину, проскользил туда, откуда начал борьбу.

– Встаньте рядом со мной и жмите, – скомандовал Конан остальным беглецам.

Когда все восемь пленников уперлись в невидимую преграду, она будто бы прогнулась и сопротивление ослабло. Величайшими усилиями они продвинулись на восемь шажков, но потом вынуждены были остановиться. Медленно, но верно магическая защита отпихивала их к фургону, пока они не вернулись туда, где натолкнулись на стену.

Тлеющая ярость Конана вспыхнула жарким пламенем. Выхватив меч, он вновь кинулся на преграду.

Может, удастся прорубить себе путь...

К изумлению его и его спутников, киммерийцу удалось прошлепать по хляби добрых пятнадцать шагов, по меньшей мере втрое больше, чем преодолели они общими усилиями. Конан шел с поднятым мечом, хотя и не пользовался оружием. Когда он почувствовал, что растягивающаяся преграда вновь останавливает его, то издал бессловесный гневный возглас и прорвал силу, что пыталась отбросить его назад.

Заклятие уступало!

Конан сделал еще пять шагов, ярость его способствовала успеху. Он разрушал проклятие колдуна!

Но как только гнев его угас, невидимая рука вцепилась в киммерийца и опрокинула навзничь. Конана оторвало от земли и понесло, будто камень, брошенный проказливым божеством. Перелетев через уставившихся на него спутников, он проехал по грязи, вздымая зловонную жижу, и наконец остановился у самого фургона.

Только поднявшись на ноги и вытерев руки и ноги, он смог задуматься о происшедшем. Он был так близок к тому, чтобы сбросить проклятие, в этом нет никакого сомнения! Что же случилось?

В это мгновение вернулся Дэйк со своим псом Крэгом, и на смуглом лице Конан разглядел сначала испуг, а затем облегчение.

– Хотел покинуть нас, не правда ли, Конан? Ах, да неужели ты еще не понял, что это напрасная трата времени и сил? Лучше побереги свою прыть для тех боев, что я обеспечу тебе по дороге в Шадизар. Мое заклятие непобедимо.

Конан молча сдирал с себя липкую грязь.

– Тем не менее я здесь хозяин, и за попыткой бросить мне вызов должно последовать наказание.

– Излей на меня свою злобу, – вымолвил Конан. – Я заставил рискнуть остальных.

Дэйк взглянул на своих невольников, затем снова на Конана:

– Да, это на тебя похоже. Пытаешься решить любую проблему грубой силой. Что ж, ладно. Получай же за это.

Маг повернулся к Крэгу:

– Накажи его. Но никаких повреждений, ты понял?

Крэг ухмыльнулся.

Дэйк вновь обратился к Конану:

– Встань смирно и дай Крэгу покарать тебя, глупый варвар. И запомни этот урок: тщетно противиться моей воле.

Сначала Крэг дал Конану пощечину, киммериец же, не будучи в состоянии ответить или даже уклониться, лишь с презрением взирал на обидчика. Хотя он понимал, насколько это неразумно, он не смог удержаться от насмешки:

– Это все, на что ты способен, пес? Комары жалят больнее.

Конан видел, как потемнела, налившись злобой, бледная физиономия блондина. Крэг отвел ногу в тяжелом ботинке, чтобы нанести следующий удар.

– Поосторожней, Крэг, – вымолвил Дэйк. Голос его был мягок. – Если ты изувечишь его настолько, что это помешает боям, то и тебе отольется той же мерой.

Похоже, угроза поумерила ярость Крэга, и он опустил ногу, готовую нанести удар. Он сделал шаг вперед и кулаком заехал Конану под ложечку. Удар оказался мощным, и даже упругие мышцы не смогли полностью отразить его. У Конана перехватило дыхание, колени его подогнулись. Он не упал, но сумел устоять, лишь собрав в кулак всю свою волю.

– Я способен причинить тебе боль и не калеча, варвар.

Ухмылка Крэга становилась все шире, в то время как он доказывал правоту своих слов.