Текст книги "Мир Ринна"
Автор книги: Стив Паркер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)
Кортес поднял правую руку к вороту и сделал, как велел его лорд. Сняв с головы шлем, он зажал его в левой руке.
Кантор взглядом чуть не прожигал его насквозь.
– Мы уже говорили об этом однажды, – промолвил магистр. – После суда над Янусом Кенноном.
Алессио кивнул:
– И я был честен с тобой тогда. Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо. Ты правда ожидал, что я усмирю ярость, пока мы не доберемся до столицы?
– Я ожидал, что ты будешь уважать методы Ордена, капитан. Я ожидал, что ты будешь уважать меня. Если не как твоего магистра, то как друга и брата.
– Конечно, я…
– Проклятье, замолчи! Выслушай меня! Я не могу позволить тебе такие вольности, как сегодняшняя. Мы оба знаем, как влияет твой пример на многих боевых братьев. Ты хочешь, чтобы они так же не подчинялись моим приказам, как ты сегодня? Я твой лорд и лидер. Ты думаешь, что наши потери в Аркс Тираннусе что-то меняют? Они не меняют ничего. Я глава Ордена. А ты находишься под моим командованием. Ты, я, все мы… мы будем жить или умирать по решениям, которые принимаю я, и, во имя Дорна, ты будешь им подчиняться, Алессио. Помни свое место. Будь космодесантником, таким, какой нужен мне, или наши отношения могут измениться навсегда.
Этого Кортес совсем не хотел. Он всегда думал, что их дружба незыблема, как вселенная. Как часто они спасали ДРУГ другу жизнь? Как много раз за первые двести лет службы сражались спина к спине, защищая друг друга от подступавших со всех сторон врагов? Кортес тосковал по тем куда более простым временам. Временами он завидовал своим боевым братьям ниже рангом. Командование было величайшей честью, но и тяжкой ношей. И оно же изменило их дружбу. Они с Кантором больше не были равны. Если уж по-честному, это чувствовалось уже лет триста, но никогда еще так остро, как сегодня. Естественно, Кортеса не терзали угрызения совести из-за убийства зеленокожих, но приходилось расплачиваться за удовольствие отомстить им.
– Сегодня я поставил жажду мести выше долга перед тобой, – сказал он. – Я рассердил тебя, и об этом я сожалею, брат. Я приму любое наказание, которое ты выберешь. Но я не жалею об убийстве ксеносов. Я настаиваю на своих действиях. – Он жестом показал на ближайшие орочьи трупы. – Эта мразь должна была умереть. Души наших павших требовали этого.
Кантор молча смотрел на него с минуту, а затем ответил:
– Требования живых важнее нужд мертвых. Ты повел четверых моих Багровых Кулаков в битву, которой мы могли избежать. Я инициирую Протокол Церес. Нас осталось слишком мало, чтобы рисковать хоть одним для удовлетворения твоей проклятой ярости. Ты примешь наказание от капелланов столицы, когда все закончится. Возможно, они помогут тебе понять свою ошибку, так как я, похоже, сделать этого не могу. Он отвернулся от Кортеса.
Остальные Кулаки, с удовольствием убедившись, что все орки погибли, переносили тяжелые вражеские трупы к огню и кидали их прямо в сердце ревущего костра. Сжигать зеленокожих после битвы было обычной практикой, и делалось это быстро. Орки размножались спорами. Через пару часов воздух был бы наполнен ими – крошечными клетками, разносимыми ветром. Большая часть не попала бы на подходящую почву, но остальные могли найти влажную землю, укорениться там, зародить новую жизнь, которая вновь проложит кровавый путь сквозь галактику.
Прижавшись к белой оштукатуренной стене одного из жилых домов фермы, женщина и ее пятеро детей сгрудились в кучу, все еще плача, не в силах освободиться от обуявшего их ужаса. Они не знали, что случится дальне. И не смотрели на сожжение врагов. Сегодня они видели уже более чем достаточно горящих тел.
– Рассвет через три часа, – сказал Кантор. – Я надеялся быть намного ближе к Азкалану. Скажи остальным, что мы выходим, как только бросим в огонь последнее тело.
С этими словами он оставил Кортеса и направился к женщине с детьми.
Капитан молча наблюдал, как уходил магистр.
Теперь, когда трупы орков потрескивали в пламени, оставалось уладить только одно дело.
– Эту женщину зовут Джиленн, – отрапортовал широколицый брат Галика, когда рядом с ним остановился магистр Ордена.
– Джиленн, – кивнув, повторил Кантор. – Благодарю тебя, брат. Готовься к отходу.
Галика отдал честь, повернулся и зашагал к своему отделению, которое проверяло оружие и амуницию перед уходом. Кантор опустил взгляд на съежившихся детей. Галика дал женщине флягу с водой, и она пыталась маленькими глотками напоить их.
Какими же жалкими они выглядели! Ни одно дитя не должно видеть того, что выпало сегодня на их долю. Риннские жители не должны были испытать всего этого ужаса. Багровые Кулаки обязаны были защищать человечество. Что думала о нем эта женщина? Он не выполнил свою задачу. Ее мужа сожгли заживо всего в пяти метрах от нее. Его собственные дети слышали крики отца. Кантору не верилось, что все это случилось на самом деле, оойна пришла в его мир, несмотря ни на что, несмотря натот факт, что присутствие Ордена должно было предотвратить ее. Насколько собственные решения магистра способствовали тому, чтобы на его дом обрушился этот кошмар?
Женщина выглядела маленькой и хрупкой, но всеравно обнимала своих детей так, словно как-то могла защитить их от всех дальнейших ужасов. Она не смотрела на магистра, и он мог лишь гадать, что было тому причиной: страх или уважение. Боялась ли она Астартес так же, как орков?
Перед разговором с Кортесом Педро снял шлем и решил не надевать его и сейчас, чтобы женщина чувствовала себя свободнее в разговоре с ним. Но он не был уверен теперь, что это будет иметь значение. Стараясь говорить мягче, он обратился к ней: – Вы или ваши дети ранены?
Собственный вопрос тут же показался ему глупым. Конечно, они были ранены, пусть даже и не физически. В их глазах вселенная изменилась навсегда. Больше ни одна ночь не принесет спокойного сна и отдыха. Видения зеленокожих в кошмарах будут терзать их до самой смерти. В имперских записях уже были подобные истории. Многие, столкнувшись с чуждыми расами, сходили с ума, будучи не в силах поверить, что есть безопасное место в галактике, которая породила столь омерзительных тварей. Многие кончали с собой, столкнувшись с мрачной правдой.
– Мы скоро уйдем, – сказал он женщине. – Моим Астартес предстоит длинный путь. Что мы можем сделать для вас?
Женщина что-то прошептала детям, и те медленно и неохотно разомкнули объятия.
Кантор ждал.
Когда дети отошли, женщина опустилась на колени и, тихо всхлипывая, прижалась лбом к правому наколеннику Кантора.
– Вы спасли нас, лорд. Во имя Золотого Трона, во имя света Бога-Императора, вы спасли нас. Заклинаю вас Святой Террой, не оставляйте нас сейчас. Эти твари ведь вернутся, да?
«Не я вас спас, – подумал Кортес. – Это сделал Алессио».
Она была права по поводу орков. Придут новые твари еще больше. Намного больше. Это было неотвратимо, как восход солнца. Орки-байкеры частенько ехали в авангарде большой группы войск. Когда прибудут эти силы, этих людей уже никто не спасет. Женщина и ее маленькие лети получат небольшую передышку перед тем, как их освежуют, как тот рогатый скот, разведением которого они когда-то занимались.
«Но если мы несем ответственность за этих людей, – горько подумал Кантор, – то где она заканчивается? Должны ли мы спасать каждого мужчину, женщину и ребенка, которых встречаем на пути? Они станут обузой, когда наша главная задача сейчас – быстро передвигаться».
Магистр боролся с человеком в самом себе, стараясь запереть эту часть собственной души за стенами решительности. Ему нужно было уничтожить в себе жалость. Сейчас подобные чувства не приведут ни к чему хорошему.
«Орден должен выжить, – повторял он себе, словно заклинание. – Орден должен выжить. Ничто больше не должно волновать меня. Благие намерения могут нас погубить. Они ведут нас к разрушению. Если такое случится, лучше бы мы погибли вместе со всеми в том взрыве».
Это было тяжело, но он отступил, убирая ногу от головы женщины. Только теперь она посмотрела на него, и ее огромные карие глаза, полные слез, встретились с его глазами.
– Прошу, лорд! – воскликнула она. – На что еще нам остается надеяться?
«Действительно, на что? – подумал Кантор. – Я мог бы сказать то же самое себе и своим братьям. Что могут сделать шестнадцать воинов против целого Вааагх?»
Он отвернулся от женщины и призвал своих людей готовиться к отбытию, а затем зашагал к огню, где три его отделения заканчивали приготовления. Звуки ее рыданий преследовали его, разрушая броню решимости.
Педро слышал, как внутренний голос произнес: «Отвернись от тех, кто нуждается в тебе, и ты потеряешь весь смысл своего существования».
Магистр Визидар сказал ему эти слова перед самой смертью.
Кантор выругался, в который раз осознав, насколько прав был его предшественник.
Будучи уже метрах в десяти от Джиленн, он оглянулся на нее через плечо. И услышал свои слова так, словно их произносил кто-то другой. Казалось, они автоматически слетали с его губ:
– Я не запрещаю тебе следовать за нами. Но долго ты идти не сможешь. Однако, пока у тебя остаются силы, зеленокожие до вас не доберутся. – Отвернувшись, он добавил: – Это все, что я могу сделать для тебя.
Для Джиленн этого было достаточно. Рыдания от горя и страха сменились слезами благодарности.
Кантор слышал, как она торопила детей идти за ней. Он направился к огню, не сбавляя шага, но и не ускоряясь.
Но все равно, покидая ферму с несчастными беженцами на хвосте, Кантор не мог избавиться от крайне дурного предчувствия. Он перешел некую черту. Женщина скоро поймет, что он дал ей ложную надежду. Она и ее дети быстро устанут, и Астартес будут уходить вперед, пока не растворятся вдали.
Что тогда она подумает о своих спасителях?
И что он будет думать о самом себе?
Небо из голубого стало на востоке пурпурным, а затем красным. Горы Адского Клинка казались черными клыками на фоне ясного рассвета. Легкий западный ветерок принес пушистые розовые облачка. Впрочем, к полудню они исчезнут.
Тропический лес Азкалан все еще оставался темной полосой на северо-западе, когда Кортес и остальные выжившие из крепости-монастыря отправились в путь. Сейчас они приближались к юго-восточному краю леса. Земля здесь была куда зеленее. Повсюду росли кустарники, какие-то золотые цветы. Группками по два-три дерева возвышались киклакоры, и их кроваво-красные листья уже стали разворачиваться к свету нового дня.
Кортес вел арьергард в пяти сотнях метров позади Кантора и отделения Сегалы, внимательно высматривая, нет ли преследования. На протяжении всей ночи инвер сионные следы расчерчивали небо. Орки продолжали высаживаться на планете, и их становилось все больше и больше. Казалось, ничто не сможет их остановить. Защитные батареи планеты или истощили запасы снарядов, или были разгромлены. Присутствия риннских воздушных сил не было заметно. Даже если база на озере Шрам не выстояла, наверняка должны были быть самолеты из космопорта близ столицы… если только и там все не кончилось.
Мысль об этом заставила Кортеса похолодеть. Если космопорт в Новом Ринне потерян, орки могли приземляться прямо у стен города без всяких помех. Он не мог представить, чтобы Дриго Алвес позволил такому случиться. Но если объект все еще функционирует, где, будь она неладна, поддержка с воздуха? Где разведывательные полеты? Наверняка Алвес отправил бы кого-нибудь узнать, почему потеряна связь с крепостью Аркс Тираннус?
По связи вдруг раздался голос брата Фенестры:
– Они еле передвигаются, капитан. Нам придется оставить их сейчас.
Кортес обернулся. Уставшие фигуры еле тащились за ними, все чаще падая.
«Проклятье, Педро, – подумал он. – Тебе надо было оставить их на ферме».
Но он быстро оправдал магистра. Это его действия не Дали им быстро умереть. Возможно, Педро и ошибся, позволив женщине последовать за Астартес, но именно он, Кортес, спас ее от мучений там, на ферме. Не милосерднее ли было позволить оркам убить их всех, прежде чем вмешиваться? Она последовала бы за своим мужем в свет Императора. Это освободило бы ее от пытки, которую приходится выносить теперь.
Мгновение он смотрел на женщину, еле перебиравшую ногами и несущую на себе двоих самых младших детей. Остальные трое, в возрасте от десяти до тринадцати, тащились гуськом за ней, опустив головы от истощения и не поднимая глаз. Никто из них не говорил, на это не было сил. Часами они пытались двигаться с той же скоростью, что и Багровые Кулаки, старались да же бежать, чтобы не отставать. Но сейчас разрыв становился все больше.
Кортес был уверен, что женщина скоро упадет. Дети на ее руках были маленькими, но даже маленькая ноша играла роль в столь трудном пути. Какая жалость! Он вдруг понял, что очень уважает эту маленькую женщину. Ее руки и плечи, должно быть, горят от боли и усталости, не говоря уже о ногах и спине. Но она делала шаг за шагом и шла дальше.
Затем, когда Алессио уже хотел отвернуться, он увидел, что ноги ее подкосились и женщина упала, даже в падении повернувшись так, чтобы защитить малышей от столкновения с землей. Казалось, ее нога запуталась в траве. Старшие дети теперь пытались поднять ее.
Фенестра тоже это увидел.
– Все кончено, – сказал он. – Как раз вовремя. Мы можем двигаться быстрее.
Кортес связался с магистром:
– Педро, это я. Женщина упала. Не думаю, что она сможет встать. Я просто хочу, чтобы ты знал.
После короткого молчания Кантор ответил:
– Она старалась изо всех сил. Впечатляет, что она выдержала так долго, не правда ли?
– Да, – помолчав, ответил капитан. – Но все закончится здесь. Ее ноша слишком тяжела, чтобы продолжить путь. – После паузы он добавил: – Я… Мне не стоило спасать ее, Педро. Я просто отсрочил неизбежное и продлил ее мучения. Возможно, мне стоило…
–…даровать ей последнее милосердие? – закончил за капитана Кантор.
– Да.
Последовавшее молчание было столь долгим, что Кортес уже начал думать, будто магистр Ордена отключился. Затем наконец Педро сказал:
– Остановись и подожди меня, но братьям скажи двигаться к лесу. Я хочу, чтобы наши отделения скрылись прежде, чем взойдут солнца.
Кортес не понял, что собирался сделать его старый друг, но подчинился:
– Как скажешь.
И секундой позже оборвал связь. Он передал приказ магистра, и космодесантники двинулись вперед. Фенестра бежал быстрее всех. Кортес какое-то время смотрел на братьев, пока они не пропали в небольшой низине. Недалеко от того места, где они исчезли, появилась высокая фигура Педро Кантора и направилась к Кортесу.
Даже несмотря на то, что броня Кантора была поцарапана, продырявлена и местами обожжена, магистр все равно выглядел пришельцем из легенды, каким и должен быть глава Ордена. Его золотой нимб сиял во все усиливавшемся свете.
Оказавшись метрах в трех от Кортеса, Кантор остановился и посмотрел на восток.
– Солнца скоро встанут, Алессио. К этому времени нам надо уже быть под прикрытием леса. Мы очень рискуем быть замеченными с воздуха.
Кортес кивнул. Он знал привычки орков и понимал, что они редко летали по ночам. Их зрение могло сравниться с их обонянием, и темнота делала их слепыми и глухими настолько, что монстры могли даже случайно поубивать друг друга. Ночные атаки они предпринимали только с факелами и прожекторами, что представляло собой крайне сомнительное преимущество. Такие огни служили отличными целями для имперской артиллерии. Как только встанут солнца, воздух наполнится шумными и уродливыми летающими машинами. Кантор был прав. Они должны оказаться в лесу в течение следующих десяти минут.
– Пойдем, – позвал магистр и зашагал к детям, которые сгрудились вокруг неподвижного тела матери.
Дети услышали приближение двух массивных космодесантников, и их лица исказились от ужаса. Они даже отступили на пару шагов, разрываясь между заботой о матери и страхом за собственные жизни. Кортес видел, как они смотрели на его оружие, особенно на силовой кулак. Интересно, о чем они думали? Они что, правда поагали, что он может их раздавить? Хотя в такой жестокой вселенной, как эта, возможно, правильнее именно так и думать.
Но что же решил сделать Педро? Как он планировал избавить весь выводок от страданий?
Кантор склонился над женщиной и снял шлем.
Кортес попытался прочесть выражение его лица, но то не отражало эмоций.
– Джиленн, – произнес магистр, – ты меня слышишь?
Глаза женщины были закрыты, но губы еле слышно прошептали:
– Они такие тяжелые… Такие тяжелые…
Кантор кивнул:
– Да. Но ты пронесла их так далеко.
Подняв двоих самых маленьких детей, он передал их тем, что постарше, и повернулся к женщине.
«Милостью Императора, – подумал Кортес. – Педро, ты не должен был этого делать. Это моя вина. И моя душа должна нести этот груз».
Прежде чем он успел озвучить свои мысли, магистр вновь заговорил.
– Сейчас настало время, – сказал он, поднимая женщину облаченными в броню руками, – когда кто-то должен понести и тебя.
Кортес молча смотрел, как магистр поднялся вместе с женщиной. Ее истощенное тело казалось таким маленьким и тонким на его керамитовой груди. Она была похожа на сломанную куклу.
Затем Педро повернулся к Кортесу и сказал:
– Когда окажемся среди деревьев, у них будет больше шансов. Они сейчас под защитой нашего Ордена, и мы не можем их бросить.
Неся женщину так, словно она ничего не весила, Кантор быстро направился к лесу. По связи он добавил:
– Алессио, помоги детям, чтобы они быстрее добрались до деревьев. Через пару минут встанут солнца.
Кортес опустил взгляд на детей. Их одежды были порваны и покрыты грязью от ночного пути, но в глазах старших он увидел яростные вспышки и понял, что то было желание не только жить, но и мстить.
«Отлично», – подумал он.
Его собственное детство было жестоким, а каждый день наполнен борьбой за выживание в болотах и топях Черной Воды, где даже самые мелкие обитатели представляли смертельную опасность и детей часто убивали другие дети из-за охотничьей территории и вещей. Эти дети были не такими, как он. Их растили фермерами, а не убийцами. По крайней мере, они были здоровыми благодаря работе на земле. Их не нужно будет нести. Они доберутся до леса вовремя, если выдвинутся сейчас.
– Не бойтесь, – сказал он, шагнув вперед, нагнувшись и взяв двоих самых младших. – С вашей матерью все будет в порядке, но мы должны поторопиться и последовать за ней. Наверняка все вы голодны. В лесу будут фрукты и вода. Вы сможете поесть столько, сколько найдете, но только если успеете за мной. Все ясно?
Самый старший, мальчик лет тринадцати, слегка заикаясь, не в силах даже взглянуть на шлем Кортеса, сказал:
– В лесу мы сможем отдохнуть и поесть?
– Сможете, – подтвердил Алессио и повернулся в сторону леса. – Но, как я сказал, вы должны поторопиться.
Он быстро направился к деревьям, а дети, которых он нес, плакали очень громко, резко и крайне неприятно.
Капитан слышал, как остальные изо всех сил спешили за ним. Деревья становились все ближе и ближе и накрыли их своей прохладной тенью как раз тогда, когда два солнца Мира Ринна показались над острыми пиками гор Адского Клинка.
Начался новый день, и вражеские орды зашевелились по всему континенту.
ДЕСЯТЬ
Зона Регис, город Новый Ринн
– Яйца аргалатто, – сказала маленькая служанка, – нарезанная дольками болотная дыня и соленые сердца вальфидов.
Девушка поставила все три блюда на стол и с поклоном удалилась с балкона, исчезнув в тенях главного зала, где и осталась стоять вне поля зрения, но достаточно близко, чтобы удовлетворить возможные просьбы ее светлости или двух ее гостей.
Шивара, телохранитель губернатора, стояла там же.
Солнца уже встали, и воздух на балконе быстро нагревался. Грохот тяжелой артиллерии по периметру города начался час назад, сначала шокирующий и неприятный, но такой стабильный и непрерывный, что скоро стал фоновым звуком.
На таком расстоянии не было слышно ни криков, ни других звуков ближнего боя. И Майя была этому рада. Несмотря на грохот орудий, она улыбнулась через стол гостям за завтраком, виконту Исофо и генералу Миру, и жестом указала на еду:
– Прошу, наслаждайтесь.
– Уверен, что это божественно, моя госпожа, – сказал Исофо без большой уверенности.
«Возможно, блюда слишком роскошны на его вкус», – подумала Майя. Он взял вилку, но положил в рот кусочек лишь после губернатора. Согласно этикету риннской знати, мужчина мог есть лишь после того, как женщина, сидевшая с ним за столом, приступит к трапезе.
Майя положила в рот кусочек яйца, и тогда остальные тоже приступили к еде.
Я попросила вас присоединиться ко мне, господа, – произнесла губернатор, – потому что нужно многое обсудить, и я хотела бы сделать это здесь, а не в верхней палате, где нас будут постоянно прерывать. Я хочу, чтобы вы откровенно высказались о нашей ситуации.
– Что вы хотите знать, госпожа? – спросил Мир, поднимая кубок с прохладной водой. – Все самое важное было рассмотрено вчера на последней сессии.
– Правда, – сказала Майя. – Но у вас была целая ночь на размышления. И я хочу услышать, что вы думаете сейчас.
– Будет так, как сказали Астартес, – ответил генерал. – Атаки зеленокожих стали слабее ночью. Капитан Алвес велел нашей артиллерии целиться во вражеские огни, близкие к стенам. Естественно, мы обеспечили светомаскировку своих позиций. Без видимых целей орки не в состоянии определить приоритеты. Если последняя ночь пройдет так же спокойно, у наших сил будет дополнительное время, чтобы проверить амуницию и отдохнуть перед рассветом. Самое важное – продержаться до прибытия подкрепления. И мы продержимся. Я говорю это без самонадеянности. Скауты космодесантников дежурят постоянно, вне зависимости от времени суток. СПО делают то же самое, хотя им нужно больше времени на отдых. Я слышал, что некоторые из зеленокожих используют оборудование для ночного видения и разные хитрые уловки, но таких орков слишком мало. Если они попробуют проникнуть в город, мы встретим их во всеоружии.
Майя кивнула:
– Тогда нам стоит сосредоточиться на дневных часах. Наша противовоздушная оборона была укреплена, как того потребовал капитан?
– Мы сделали все, что могли, – сказал Мир, положив на тарелку еще одну порцию сердец вальфидов, и продолжил: – Наши «Гидры» и ракетные установки размещены так, чтобы защищать как можно больший периметр, но под угрозой остаются несколько секторов стены, больинство на востоке, западе и северо-западе. Конечно но, позднее мы задействуем щиты. Горы относительно свободны от врага.
– Но мы ведь не можем допустить, чтобы такие слабые места вообще оставались, – заметил Исофо.
Мир повернулся к нему:
– Боюсь, что наш выбор в тактике весьма ограничен, виконт. Мы столкнулись с самым сильным напором с юга и юго-востока. Большая часть орочьих кораблей приземлилась именно там. Учитывая размеры столицы, наша оборона вынуждена реагировать соответственно. Багровые Кулаки организовали свои лендспидеры, байки и другой транспорт в отделения быстрого реагирования. Я сделал то же самое с нашими «Часовыми» и «Химерами». Они будут передвигаться к любой бреши, что смогут проделать орки. Вместе с нашей пехотой и артиллерией основные силы космодесантников будут удерживать стены и ворота там, где давление наибольшее. Мы должны сделать все, чтобы удержать территорию. Я только жалею, что у нас не было времени на организацию баррикад в пригородах до того, как там десантировались ксеносы. Так мы смог ли бы удержать гораздо больше земель, чем получилось сейчас.
Майя подняла свой кубок, словно салютуя Миру:
– Генерал, вы сделали все, что было возможно в данных обстоятельствах. И вы правы: крайне важно удержать то, что у нас осталось. Епископ Галенда лично посетил меня после вчерашнего заседания и потребовал дополнительной защиты храмов и церквей в других районах.
– Ему не стоило приходить к вам с этим, моя госпожа, – скривился Исофо.
Мир кивнул:
– Если епископ пожелает обсудить защиту Великой Базилики, отправьте его ко мне.
Майя взглянула через балюстраду на город. Ее город. Вдали, там, где шли бои, в небо, подобно темным башням, поднимались столбы дыма.
– Он планирует обратиться с этим к Астартес, – Промолвила она. – Но я сомневаюсь, что в лице капитана Алвеса он найдет благодарного слушателя.
Исофо и Мир переглянулись.
– Багровые Кулаки не такие, как думали о них люди – заметил виконт. – Наши защитники холодны и тверды, как их броня. Честно говоря, я порой сомневаюсь, есть ли под этой броней люди.
– Они не люди, – сказала Майя, опуская взгляд на тарелку и пронзая вилочкой еще один ломтик дыни. – Они нечто большее, и это действительно делает их очень далекими. Но нам следует любить их за это еще больше. Возможно, потеря человечности стала ценой за подобную силу.
В ее голосе прозвучала неприкрытая печаль.
Исофо неуютно поерзал в своем кресле. Он знал о статуе в комнате Майи. Придворные шептались о ее увлечении магистром Ордена. Виконт надеялся, что то были всего лишь сплетни, но сейчас не был в этом уверен.
– Сомневаюсь, что мы вообще когда-нибудь сможем их понять, – продолжила Майя немного тоскливо. – Но я рада их присутствию здесь.
Генерал Мир поддержал губернатора. Они закончили завтрак под аккомпанемент стрельбы по всей линии обороны. Там, на стенах, люди и Астартес сражались и умирали в битве с ордами ксеносов.
Стояло раннее утро, но уже очень многие начали мечтать о скорейшем пришествии ночи.
