Текст книги "Коматорис (СИ)"

Автор книги: Стейси Сью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Я зарыдала, от своего бессилия, от жалости к себе и от того что я застряла. Застряла в живом мире, где я сама являлась лишь призраком. Рыдания вырывались из груди с криком. Ангел подхватил меня под локоть, помогая подняться, но мне не нужна была эта помощь. Он. Виноват он и все что меня окружает. Эти дурацкие правила и двери. Все было дурацким. Я оттолкнула парня от себя, и он пошатнулся и сделал шаг назад, чтобы удержаться на ногах.

– Это его выбор, – он словно оправдывался.

– Ты ничего в этом не понимаешь! Ты не был на его месте… не был на моем. Тебя не заставляли открыть эту чертову дверь!!! – закричала я на него.

Слезы подступали с новой силой, но сейчас я сконцентрировалась на одной мысли. Мне нужна была она, я не смогла его остановить, но я могла последовать за своим дедушкой. Я могла прекратить все это и уйти. Я закрутилась на месте, оглядываясь.

– Почему когда нужно ее нет, – огрызнулась я, не находя то, что мне было нужно, – где эта чертова дверь!

Словно дожидалась моих слов, она возникла в паре шагов справа, все так же зовущая и чуть приоткрытая.

– Что ты делаешь? – в голосе Ангела было беспокойство.

– Радуйся, больше не будешь со мной возиться! – огрызнулась я ему в ответ.

Уверенно сократив расстояние, я схватилась за ручку двери и дернула ее на себя, но мне помешала неожиданно возникшая преграда в виде руки Ангела, которая удержала дверь, не позволяя ей открыться.

– Отпусти. Я уйти хочу.

– Не отпущу.

Он сильнее прижал дверь и, схватив меня другой рукой за талию, оттащил от нее подальше.

– Пусти! – снова дернулась я, – ты же говорил, что я должна открыть эту дверь!

– Только давай без истерик, – взмолился он.

– Так отпусти меня, и не будет никаких истерик, – я пустила в ход свои ногти, впиваясь ими в руку парня, чтобы вырваться, – дай мне просто добраться до этой чертовой двери.

Ангел прикладывал все силы, чтобы удержать меня.

– Ты мне веришь? – с трудом выговорил он, удерживая брыкающуюся меня.

– Нет! – отрезала я.

Да кто он, чтобы я ему верила. Он сам же призывал меня открыть эту дверь. Я ничего о нем не знаю, даже его имени. Он лишь таскается за мной повсюду, преимущественно молча, и ничего не говорит.

– Просто посмотри в глаза и скажи, веришь ли ты мне? – он резко развернул меня лицом к себе, продолжая удерживать, и заставил посмотреть в свои глаза.

Они были кристально голубыми, невероятно яркими. Именно такое глаза, наверное, должны быть у каждого ангела. Чистыми и ясными. И я застыла, перестав вырываться, и на мгновение потонула в этих глазах. Заметив мое колебание, он чуть ослабил хватку.

– Давай уговор, ты подумаешь сутки, и если твое решение не изменится, то я не стану тебе мешать. Идет?

Я молчала, чувствуя себя словно замороженной.

– Идет? – мягко повторил свой вопрос Ангел и я неуверенно кивнула.

Он отпустил меня, и я неуверенно оглянулась на дверь. А что если он прав, ведь можно и пожалеть… за сутки ничего не изменится, кроме того что дико больно видеть эту чертову дверь.

– Что за этой дверь? – повторила вопрос, который уже однажды был проигнорирован.

– Я не знаю, – последовал неожиданный ответ.

– Ты же Ангел, – я снова повернулась к нему, встретившись взглядом с его голубыми глазами, которые теперь так и притягивали взгляд, – ты должен знать.

– Я действительно не знаю, – теперь вид у него был… нет, не смущенным, растерянным. Как у ребенка и немного …испуганным. Неужели он тоже боялся этой двери?

Внезапно я поняла, что не только я ничего не знаю о нем.

– Меня зову Лекса.

Он молчал, не спеша представиться.

– А как зовут… тебя? – неуверенно спросила я.

– Меня никак не зовут, я всегда рядом.

– Я имела ввиду твое имя.

– Меня зовут Ангел.

– Но у тебя ведь должно быть… другое имя?

– С чего ты так решила?

Я неуверенно пожала плечами. У всех есть имена. Даже у ангела должно быть свое имя.

– Мне так кажется, – просто ответила и вновь нервно оглянулась в сторону двери.

Дедушка так просто открыл эту дверь. В этом не должно быть ничего страшного. Гораздо страшнее быть здесь…вечность. Видеть мир вокруг и не иметь возможности коснуться его. Я уже чувствовала, как постепенно начинаю сходить с ума.

– Ты можешь придумать мне имя, – предложил парень, – если не хочешь звать Ангелом. Любое, какое пожелаешь.

– Ты не животное, чтобы я придумывала тебе имя, – неужели он серьезно, – я не хочу называть тебя вымышленным именем.

Отступив в сторону, почувствовала, как тяжесть накатывает на меня. Тихий вой сирены приближался, и я поняла, что это была скорая. Скорая, которая ехала к дому бабушки и дедушки и отчаяние и боль снова захватили меня в свои объятия.

– Хочешь уйти? – поспешно спросил меня Ангел.

Я смогла только кивнуть, сжимая зубы, чтобы сдержать рвущееся наружу рыдание и его руки тут же накрыли мои мокрые глаза, а через секунду, стирая слезы, исчезли, а вместе с ними исчез и двор, только дверь все еще была рядом.

Глава шестая. Спящая красавица.

Он сидел в кресле, в углу палаты и просто смотрел на нее. На свою девушку. Ее дядя, Владимир, ушел на работу. Возможно, он просто пытался хоть ненадолго сбежать от этого. Ему бы тоже хотелось сбежать, но парень понимал, что должен быть здесь и не мог уйти. Это невыносимо, видеть своего любимого человека таким и не иметь возможность сделать что-либо. Вначале Дима пытался говорить с ней, но слова в пустой палате звучали эхом, и с каждой минутой все сильнее ощущалось ее отсутствие здесь и он не смог, замолчал и остался рядом, сжимая руку, а затем и вовсе переместился к креслу. Он долго смотрел на нее, спящую, неподвижную, умировотворенную.

Поднявшись с места, снова приблизился к кровати и присел на ее край, погладил руку и, наклонившись, коснулся губ, целуя свою спящую красавицу. Только вот это не было сказкой, и она не проснулась от поцелуя.

****

– Я ведь могу увидеть и себя?

Мы сидели на траве в каком-то парке. Я не знала где мы. Не знала, в каком мы городе или стране, но это даже не было важно. Обхватив колени я долго плакала, пока не почувствовала что сил рыдать больше нет. Рука Ангела несколько раз опустилась на мои плечи, поглаживая их, и исчезала и сейчас я чувствовала благодарность. Он не был черствым, не был злым, хотя он же ангел… но поначалу он казался сухим и грубым. Может, действительно, работа у него такая?

– Да, но зрелище пренеприятное.

Я молчала, размышляя об этом. Постоянные передвижения. Незнакомые места. Возможно, чтобы принять решение мне стоит увидеть себя? Я чувствовала себя живой, действительно живой. Все это до сих пор казалось просто плохим и длинным сном.

– Спасибо, ты… я рада, что ты рядом.

– Ты снова собираешься заплакать? – настороженно спросил парень.

– Пока нет, – глаза словно заспало песком, – думаю, мое тело истратило все свои запасы жидкости.

Откинувшись на спину, легла прямо на траву и, уставившись на небо, застыла, только сейчас заметив.

– Что это? – немного испуганно спросила я.

– Не обращай внимания, просто птицы.

Это были не просто птицы, а огромная стая ворон, которая буквально кружила над нами.

– Трудно не обратить на них внимание. Почему их так много над нами?

– Они ничего тебе не сделают, просто они нас чувствуют и тянутся к нам.

– Ты можешь, … я хочу увидеть себя, – наконец решилась я, поднимаясь на ноги и поворачиваясь к парню спиной. Но он обошел меня, протягивая руку.

– Просто закрой сама глаза, – попросил мягким голосом и я послушалась.

Теплая ладонь коснулась моей, послушался тихий шорох и когда он отпустил мою руку я открыла глаза и застыла. Я испуганно смотрела на себя, лежащую на кровати и Димку, склонившемуся и целующему меня, другую меня.

Подняв руку, коснулась губ, но ничего не почувствовала.

– Это твой парень? – поинтересовался Ангел.

– Дима, – вместо ответа Ангелу воскликнула я.

Дима внезапно вздрогнул и обернулся, и мои руки похолодели.

– Он тебя не слышит, – тут же развеял затеплившуюся надежду мой проводник, – возможно просто чувствует.

Дима тем временем поднялся с кровати и, обогнув ее, подошел к окну. Я была так рада увидеть кого-то родного. Приблизившись к нему я обхватила его руками и прижалась, понимая, что он даже не почувствует моего прикосновения. Но так хотелось.

– Я тебя люблю, – неожиданно сказал он в тишине – даже не смей умирать.

Казалось, что слезы уже закончились, но в горле снова появился комок и я зажмурилась.

Мои руки внезапно окунулись в пустоту и, открыв глаза, я поняла, что парня уже нет в моих объятиях, он прошел сквозь меня и покинул палату. Я опустилась на колени, чувствуя, что больше не могу это выносить.

– Только вначале плохо, – я почувствовала руки, которые могли меня обнять, – потом будет легче…

– Тебе-то откуда знать, ты не был на моем месте, – получилось слишком грубо.

Мои плечи начинались трястись и, сжав зубы, я из последних сил сдерживала вновь накатывающую истерику.

– Меня зовут Егор, – неожиданно ответил он, – и я был на твоем месте, я пролежал в коме семь лет.

Я обернулась и снова наткнулась на его глаза, пронизывающие насквозь.

– И я не открыл эту дверь, – добавил парень, – так что я как никто другой понимаю, какого тебе.

Выпрямившись, он посмотрел в сторону кровати, где лежала вторая я.

– Я буду за дверью, если я буду тебе нужен, просто позови.

Палата опустела, в ней осталась только я и… я. Задавив в себе слезы, обратно я поднялась на ноги и приблизилась к кровати, с ужасом смотря на себя. Это не было плохим сном, все было реальностью. Ужасной реальностью, от которой не проснуться. Даже из самого тяжелого кошмара можно выбраться, я всегда прыгала во сне с чего-то высокого и просыпалась за секунду до удара. Безумие, но мне это помогало вырваться из плохого сна. Я наклонилась, застыв прямо перед собственным лицом. Дико и страшно. Я. Спящая. Зажмурившись, подумала о том, как сильно хотела проснуться, но это не помогало.

– Ну пожалуйста, – вслух взмолилась я, но ничего не произошло.

Выдохнув, открыла глаза и ничего не изменилось. Я по-прежнему видела саму себя, и это было невыносимо.

Егора за дверью не было, лишь в конце коридора дежурная медсестра и несколько посетителей. Я прошлась по коридору и увидела лестницу, посомневавшись пару минут, я все же закрыла глаза и, представив себя невесомым духом, прошла сквозь дверь. Поднявшись наверх по лестничным пролетам, я вновь проделала это, чтобы оказаться на крыше.

Я почувствовала ветер, услышала звуки сирен где-то внизу. Приближаясь к краю, я думала о том, можно ли умереть, если ты уже почти мертв. Что будет, если я спрыгну как в своем самом плохом сне? Очнусь ли я? Может это и есть выход? Или я просто ничего не почувствую и не получу травм? А может, я умру в реальности и окажусь по ту сторону двери уже без права выбора?

Я поднялась на самый край и остановилась, опустив голову и посмотрев вниз. Всего шесть этажей, но и этого достаточно. Я развернулась к пропасти спиной и расставила руки.

– Это все просто сон, – пошептала я и просто начала отклоняться назад, постепенно теряя опору и падая вниз.

Я почувствовала руки и шорох и испуганно открыла глаза. Егор держал меня на своих руках на уровне третьего этажа.

– Ты что рехнулась? – испуганно спросил он – что за попытки суицида?

– Это было бы суицидом, будь я жива, – возразила я.

– Но ты еще жива!! – закричал на меня парень, но я застыла, как завороженная смотря на крылья за его спиной.

Мы плавно опускались вниз, пока легкий толчок не остановил полет, и он не отпустил меня. Я стояла на асфальте, смотря на его крылья. Они действительно были огромными и почему-то черными.

– Почему у тебя крылья черные? – тут же выпалила я.

Они складывались за его спиной, пока совсем не исчезли.

– Просто черные. Я не знаю… – и тут же опомнился, – что ты творила! Я ушел на пару минут, а ты решила с крыши спрыгнуть?

– Не могу же я умереть дважды, – пожала я плечами.

– Но один раз и навсегда вполне можешь, – слишком резко ответил он.

– Но как… как мне очнуться? Как вернуться! Я ничего не могу сделать, ничего! Лишь смотреть на эту чертову дверь пока … пока не открою ее. Как мне вернуться?

– Я этого не знаю. Как видишь, я не смог.

– Это меня и пугает…. Как ты стал.. ангелом?

– Год назад ко мне пришел мой старый проводник и предложил заняться этой работой. Мне было скучно. Шесть лет среди людей призраком, я не знаю, как не сошел с ума.

– А разве твой проводник не был рядом с тобой всегда?

– Нет, он был рядом лишь первый год, а потом ушел.

– Значит, и ты уйдешь от меня рано или поздно, – я нервно сглотнула.

– Но это не повод прыгать с крыш.

– Да что ты вообще понимаешь! На моих глазах через эту чертову дверь ушел мой дедушка. Я не могу даже прикоснуться к своему парню, потому что он пройдет сквозь меня, не услышит и не увидит!

– Я был на твоем месте! – Егор так же повысил голос.

– Да! Ты был на моем месте! И что? Чего ты добился?? Я теперь ничтожество! Никто! У меня не осталось права на будущее, только прошлое! И у меня нет никого! А я жить хочу, понимаешь! Жить! И жить там, настоящей жизнью, а не здесь, будучи собственной тенью!

– Тебе нужно успокоиться! – голос его был все так же груб.

– Да иди ты к черту, психолог! – огрызнулась, делая шаг назад.

Он ведь боролся. Семь лет. И не вернулся.

Лицо парня казалось непроницаемым. Но если приглядеться, то можно было увидеть, как напряглись жилки на его шее. Сейчас сон казался бледнее, чем обычно, а зрачки глаз расширились, делая их устрашающе черными. Но голос вновь стал холодным и спокойным.

– Да, ты права, ты должна открыть эту дверь. Именно это предписывает инструкция.

Сжатые губы и отстраненный вид. Передо мной был не Егор, а Ангел, просто выполняющий свою работу.

Глава седьмая. Полет.

Я осталась в больнице, а Егор провел со мной сутки после того как я на него накричала и исчез. Было очевидно, что я сильно задела его и когда первые эмоции схлынули, я поняла как была не права, но его уже не было рядом и извиняться было не перед кем. Свернувшись калачиком, оставалось лишь сидеть в кресле, тогда как мои посетители были рядом со мной на кровати и говорили. Когда они направлялись к креслу, я тут же уходила на подоконник.

Время тянулось вечность, Дима и дядя Вова, как правило, приходили по очереди и говорили. Дима говорил меньше, и я замечала, что ему это дается с трудом. Находиться здесь было похоже на медленную пытку, но я не знала, куда мне еще пойти. Было больно и одновременно приятно видеть родные лица и слышать их голоса.

Дверь все еще оставалась рядом, но я по-прежнему лишь смотрела на нее, больше не предпринимая попытки пройти через нее. По крайней мере, пока. Чем больше дней проходило, тем сильнее я понимала, как это невыносимо и с каждым днем становилось еще хуже. Как он вынес семь лет? Я не представляла, как можно вынести хотя бы год. Я была здесь уже месяц и сходила с ума, особенно с тех пор как ушел Егор. Я безумно хотела, чтобы он вернулся.

Но он не нянька и действительно не мог оставаться со мной рядом целую вечность.

Больничные стены давили, и иногда я уходила гулять. Я уже выучила все улочки и проулки рядом с больницей, каждый раз уходила все дальше, но все время возвращалась.

Больница была на окраине города, и от нее можно было пройти к реке и дикому пляжу. Я любила тут сидеть во время заката, облюбовав место, где людей не было.

Он вернулся ко мне в один из дней, когда я сидела, обхватив колени, и смотрела на заходящее солнце, просто подошел и сел рядом. Я удивленно смотрела на парня, не веря, что все взаправду.

– Ты настоящий? – первое, что решилась спросить, испугавшись, что у меня могли начаться галлюцинации.

– Да, – развеял он мои сомнения.

– Наверное, галлюцинация ответила бы так же….

На его губах появилась легкая улыбка.

– Как ты? – поинтересовался Егор.

– Плохо, но держусь, как видишь.

– Вижу.

– Я думала, ты больше не вернешься, тебя не было почти месяц.

– Прости… – в его голосе было сожаление. Поддавшись порыву, повернулась и, потянувшись, крепко обняла парня, вцепившись в него как в спасательный круг. Немного поколебавшись, он обнял меня в ответ и погладил по спине.

– Хочешь погулять? – предложил парень, отстраняясь.

– Хочу! – я так поспешно и радостно вскрикнула, что даже смутилась. Перспектива того, что мне не придется гулять одной, вновь сводя себя с ума мыслями, просто окрыляла.

На его губах снова появилась улыбка, словно он угадывал все мои мысли и, поднявшись, протянул мне руку, помогая встать. Когда я поднялась на ноги, он не отпустил моей руки, а наоборот, сжал крепче и повел за собой.

– Расскажи что-нибудь о себе, – попросил парень.

– Я не знаю что рассказать, – пожала я плечами, следуя рядом с ним.

– Все что угодно, о своих родителях, друзьях, детстве.

– Мои родители редко бывают дома, я живу с дядей, ты его видел, он хороший, мы с ним иногда устраиваем день кино и проводим день вместе, смотря что-нибудь или уходя в кинотеатр. Он никогда не был ко мне слишком строгим, а родители просто не проводят много времени рядом.

– Ты на них злишься из-за этого?

– Нет, они любят меня, но я бы хотела, чтобы они были ближе, чем есть на самом деле.

– А что ты любишь? Кроме дней кино с дядей?

– Много чего… Димка подсадил меня на пейнтбол, но на самом деле я не такая активная, как он, иногда мне кажется, что он вдыхает в меня жизнь. Я… словно плыву по течению, а он… он словно тянет меня за собой. Кажется словно я нахожусь в постоянном сне, из которого никак не получается выбраться. Может это и есть то, что люди привыкли называть потерей интереса к жизни.

– Глупости, я уверен, что ты не потеряла интерес к жизни.

– С чего бы, – с сомнением протянула я.

– С того, что ты все еще здесь. Может поначалу я и думал, что ты не хочешь жить, но сейчас… я так не думаю.

– А ты? Ты не хотел жить?

Эта тема явно была Егору не по душе.

– Я не знаю…

– Расскажи мне о себе, – попросила я.

– Я родился и вырос в Питере, когда мне было девятнадцать, на меня напали отморозки с целью ограбить и ударили по голове. Когда я очнулся, первое что я увидел перед собой это дверь.

– Расскажи… о себе, не об этом.

Но, как и слова о коме, рассказ о собственной жизни тоже давался Егору с трудом, и я начинала понимать почему. Он был отдален от нее долгие годы. Это было больно вспоминать, то чего ты лишен, думать о том, что у тебя могло бы быть. Все это было где-то там, в другой жизни и если для меня она была на расстоянии месяца, для него отдалилась на годы.

– Я люблю спорт. И пейнтбол тоже любил кстати. Мои родители… они были богатыми, у нас были приличные деньги и мне кажется, зачастую я их не ценил. У меня была девушка… сейчас она счастлива.

– А твои родители? – я с ужасом представила, как буду наблюдать, что Дима находит себе новую девушку или как мои родители и дядя забывают обо мне, теряя надежду…

– Погибли в авиакатастрофе, около трех лет назад.

– Мне жаль, – прошептала я, сильнее сжимая его руку.

Мы шли по городу, держась за руки, без особой цели, просто, куда глаза глядят, и делились по очереди различными историями из жизни.

Между тем, один вопрос вертелся на моем языке, но я боялась что, задав его, могу снова отдалить от себя парня.

– Ну же, я вижу, что-то вертится в твоей голове.

– Почему ты так стесняешься твоих крыльев? – решилась я.

И Егор действительно отвел глаза.

– Они напоминают мне, что я уже не совсем человек, к тому же, по сути, я сдался, приняв их, и сопутствующую им работу.

– Я не думаю, что ты сдался. Об этом говорят семь лет твоей борьбы.

– Возможно, но теперь мне не за что бороться. Все кого я любил либо мертвы, либо счастливы без меня.

– Вероятно, меня тоже это ждет? – голос мой дрогнул, когда в голове вновь промелькнула подобная картина.

Егор остановился, отпуская мою руку и разворачивая к себе.

– Тебе ведь понравились мои крылья?

Я медленно кивнула.

– А ты хочешь увидеть их еще раз?

Вновь кивнула, удивляясь подобному предложению. Его крылья, казались чем-то интимным. Он не хотел их показывать и говорить о них, но сейчас готов был нарушить все эти стеснения для меня.

И вот я видела, как из-за его спины начинает появляться огромное черное облако, материализуясь в широкие, мощные крылья. Я сделала шаг назад, смотря на него как завороженная.

– Я ужасен? – напряженно спросил меня парень.

– Нет, – выдохнула я, окидывая его взглядом, – ты прекрасен.

Он быстро сократил расстояние между нами, и крепко обхватив меня за талию, неожиданно взмыл вверх. Испуганно вскрикнув, я обхватила руками шею парня, боясь рухнуть вниз, но он держал меня крепко, прижимая меня к себе настолько тесно, что я просто не могла упасть, если конечно он не разомкнет эти объятия.

– Как ощущения? – поинтересовался Егор напряженно, я повернула голову, и встретилась глазами с парнем.

– Мурашки по коже, – призналась я.

– Хорошие или плохие?

– Хорошие…

Крылья двигались на его спиной и, не удержавшись, я слегка погладила его спину там, где лежала моя рука и коснулась края крыльев. Егор вздрогнул, и мы дернулись в полете.

– Лучше так не делай, – попросил парень нервно.

– Прости… тебе это, наверное, неприятно.

– Нет, – возразил он мне, – наоборот.

Мы приземлились через несколько улиц. Когда мои ноги коснулись земли, я пошатнулась, отходя от полета. Это было потрясающе и пугающе одновременно. Руки Егора удержали меня, а затем он подался вперед и я почувствовала его губы на своих. Я ответила на поцелуй, все еще цепляясь за шею парня. Когда он отстранился, то я вновь увидела его бездонно голубые глаза. Теперь я знала, что это были не ангельские глаза, а глаза обычного человека.

– Прости, – он отпустил меня, делая шаг назад.

– За что?

– За поцелуй, мне кажется, я просто так долго был один. Прости… у тебя же есть парень. Я не подумал. Пойдем, вернемся к больнице.

И он тут же пошел вперед, в этот раз, уже не пытаясь взять меня за руку.

Глава восьмая. Егор.

Больше всего я боялась, что он снова оставит меня одну. Уйдет и не вернется, а я буду торчать в этой больницы и ждать неизвестности. Но пока он шел рядом и не торопился исчезнуть. Он не ушел, даже когда мы достигли порога, и вместе со мной вошел в здание. Возможно, мне повезет, и он останется со мной. Я боялась нарушить тишину. Боялась потерять его из виду. Уже достигнув нужного этажа, я немного отстала, пропуская парня вперед. Он шел в сторону моей палаты. Наверное, было эгоистично радоваться тому, что он не уходит. Я так погрузилась в свои мысли, что не заметила женщину, выходившую из палаты, и вздрогнула, когда она прошла сквозь меня. Дверь за ней закрылась не до конца и, повернувшись, я застыла, увидев сквозь щель, кто был пациентом этой палаты.

Я оглянулась, Егор еще не заметил моего замешательства. Решившись, я шагнула в палату.

На кровати лежал он. Это точно был он, Егор. И медсестра, которая вышла отсюда, только что его побрила. Он был ухожен, палата была в идеальном больничном порядке, казалось, что он просто спит. Единственное что бросалось в глаза, этот Егор был старше того, которого я знала, на целых семь лет.

– Лекса, – за моей спиной послышался голос второго Егора и, вздрогнув, я испуганно обернулась, как ребенок, застуканный за подглядыванием.

– Это ты? – все же спросила я, хотя ответ и был очевидным.

– Да.

– Я думала… я…

– Думала, что согласившись быть ангелом, я умер?

– Да, – сглотнула я.

– Нет, я не умер.

Я пораженная снова обернулась к кровати, смотря на второго Егора как завороженная.

– Ты другой.

– Я не взрослел здесь, – парень подошел ближе, – но в действительности время не могло проходить для меня бесследно там.

– И часто ты здесь бываешь?

– Нет. Я не люблю это место и стараюсь избегать больницы.

– А где ты проводишь свое время?

– Дома.

– У себя дома? – уточнила я.

– Да, – после паузы он неожиданно предложил, – если хочешь, я могу отвести тебя туда.

– Хочу.

В этот раз он не закрывал мне глаза, и я видела, как крылья закрыли нас в плотный кокон, а затем исчезли, и теперь нас окружала другая обстановка.

Это была большая квартира и выглядела она немного жутко. Она была не жилой, и вещи были покрыты пылью, это скорее напоминало музей. Я огляделась, оборачиваясь вокруг себя.

– А как все это сохраняется? В смысле, почему не других жильцов.

– У нас есть хороший друг семьи, родители все завещали мне, а он является теперь моим опекуном, как недееспособного лица. Он оплачивает квартиру и не трогает ее. И он приглядывает за мной. Если честно, я удивлен, что он действительно делает это все. Я потерял все, но благодаря нему, я хотя бы могу вернуться в свой дом.

Я подошла к стеллажу и посмотрела на фото. На нем был Егор с девушкой. Его девушкой.

– И что ты делаешь здесь? В смысле… ты не можешь влиять на вещи, читать книги и прочее…

– Лежу на кровати и смотрю в потолок, – Егор развернулся и, достигнув большой кровати, действительно устроился на ней, – можешь присоединиться, если хочешь, или побродить по квартире.

Я колебалась недолго и выбрала первый вариант, осторожно опустившись рядом. Между нами сразу возникла неловкость, какое-то время мы просто лежали рядом, не касаясь друг друга, но какой-то момент он обнял меня, притягивая к себе. Остаток ночи мы провели в объятиях, простых человеческих объятиях. Иногда действительно важно чувствовать, что ты в этом мире не один.

Глава девятая. Падение.

Когда рассвело, мы пешком пошли до больницы. Это был действительно неблизкий путь, но у нас было неограниченное количество времени и сил. Я начинала понимать, почему парень избегал больницы. Сейчас, возвращаясь сюда, я снова чувствовала, как на мои плечи ложится груз. Груз действительности. И дверь словно становилась ближе. Везде мне удавалось игнорировать ее, но в больнице она снова магнитом притягивала к себе мой взгляд.

Мне навстречу шла женщина, она привлекла мое внимание и я застыла как истукан, она прошла мимо, а я все еще не могла сдвинуться с места. Какая-то часть меня, отчаянно хотела ее догнать.

– Ты ее знаешь? – Егор все это время стоял рядом.

– Да. Это моя мама…

Парень обернулся, провожая взглядом спину женщины.

– А где твой отец?

– Не знаю…

Я почувствовала, как мое сердце стало колотиться сильнее. Сердце? Да… у меня еще есть сердце, которое колотится. А затем оно сжалось. Я подняла руку к груди, чувствуя, что мне действительно стало трудно дышать.

– Егор, – испугано вскрикнула я.

– Что такое? – он шагнул ближе и неуверенно коснулся моего локтя, когда я сделала шаг и чуть пошатнулась.

– Что-то не так.

– Что не так? – он внимательно вглядывался в меня.

– Мне нехорошо, – я сделала еще шаг в сторону своей палаты.

Он помог мне, крепче ухватив уже за талию, но не успели мы войти в палату, как заметили, что туда бегут врачи.

– Что со мной? – испуганно прошептала я.

– Я не знаю, – голос парня был не менее испуганным, – я не видел такого.

Мы вошли в палату, и я даже не обратила внимания на то, как через нас прошла медсестра. Я прислонилась к стене, с ужасом смотря на то, как вокруг меня суетятся врачи, в то время как аппарат, к которому я была подключена, вытворял что-то невообразимое.

– Мне трудно дышать, – выдавила я из себя, осознав, что с трудом могу сделать следующий вдох.

– Дыши, – потребовал парень, разворачиваясь ко мне лицом и закрывая своей спиной суетящихся врачей, – все нормально, такое бывает.

– С тобой… – договорить я не смогла, дыхание снова перехватило, и я покачнулась, перед глазами промелькнули черные точки, словно я была на грани обморока.

– Нет, со мной такого не было, – угадал мой вопрос парень, – посмотри на меня, ты можешь это контролировать! Держись. Все будет хорошо. Только дыши… слышишь меня? Дыши!

Но я отрицательно покачала головой, я не могла этого контролировать. Вцепившись в его руки, я чувствовала, как падаю, а дышать было все тяжелее. Но я не хотела! Я не могла! Я должна была! Я должна была сделать этот чертов вздох!!

И я его сделала. Легкие напомнили воздух, и шум вокруг был невообразимым, что-то мешало мне, и я закашлялась, а затем открыла глаза, увидев перед собой незнакомые лица.

– Она очнулась, – крикнул кто-то, – срочно сообщите ее родственникам.

Чувство падения прекратилось, больше ничего не мешало мне дышать, и я лишь растерянно смотрела на лицо врача, склонившегося надо мной.

– Вы помните, как вас зовут?

– Лекса… – прошептала я хриплым голосом.

– А полное имя?

– Александра?

– Что вы помните последнее?

– Я переходила дорогу…

Эпилог

Он испугался, он по-настоящему испугался, потому что понял, что она умирает. Она не уходит из мира по собственному желанию, а ее бесцеремонно отсюда выкидывают. Парень пытался помочь девушке удержаться, но понимал, что бессилен, он хватал ее за руку и видел, как она теряет сознание. Но неожиданно этот кошмар закончился, она исчезла из его объятий и спустя секунду очнулась. Она очнулась, вернулась,… ее жизнь продолжается. Он несколько минут стоял и молча наблюдал за разворачивающейся картиной, Егор прекрасно понял, что она его не помнит, что ж так даже лучше, даже лучше…

Стараясь вырвать из груди жгучую боль, возникшую, словно из ниоткуда он развернулся и, не оглядываясь, вышел сквозь дверь. Он развернулся и посмотрел вглубь коридора, в конце которого светилась надпись ВЫХОД. Он медленно пошел в том направлении, мимо проплывали палаты 7, 6, 5…5… застыл, всматриваясь в этот номер. Парень вошел внутрь. Там, на кровати, лежал он сам. Лежал вот уже семь лет, и, возможно, пролежит еще, столько же… Он посмотрел на пустую тумбочку. Пройдя к креслу, он сел на него. Парень резко склонил голову и обхватил ее руками. Из его груди вырвался дикий стон. Нет, так не могло быть. Какая-то эгоистичная часть надеялась что Лекса, такая красивая, упрямая… прямо как он сам, теперь всегда будет рядом. Выпрямившись, он поднялся с кресла и подошел к почерневшей двери, эта дверь была видна только ему. Это было его дверь. Интересно, а Ангелы могут умирать? Он решительно надавил на ручку и открыл ее. Одной ногой Егор переступил порог, и, развернувшись в пол оборота, застыл между двумя реальностями, жизнью и смертью. Вздохнув, он закрыв глаза прислонился спиной к косяку и медленно сполз вниз.

Когда он открыл глаза, то увидел перед собой белые больничные стены.

От автора: вторая часть – возможно. В зависимости от того понравится ли первая повесть, я изначально не хотела совмещать состояние комы и жизни, так что возможно появится продолжение где Егор и Лекса, две души столкнувшиеся на перепутьи, снова найдут друг друга, но уже в реальном мире, притянувшись каким-либо мистическим образом.

Выложено с разрешения автора и с указанием официальной страницы автора