Текст книги "Безумная луна"

Автор книги: Стенли Вейнбаум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Кальторп включил свет, разгоняя собирающиеся сумерки.

– Я ненадолго выйду наружу, – сказал он Ли. – Если бланка опять нагрянет, возьми еще две таблетки. В любом случае они тебе не повредят. Шмыгуны утащили мой градусник, но если почувствуешь головокружение – прими таблетки.

– Грант! Где…

– Я скоро, – прервал ее он, закрывая за собой дверь.

Шизик, лиловый в синеватом свете Европы, покачивался протяжно хихикая. Грант отшатнулся в сторону и осторожно прокрался в соседнюю деревню шмыгунов – старую, потому что другим было бы тяжело обработать почву за такое короткое время. Он подкрадывался осторожно через траву-кровопуску, но он знал, что его скрытность чистейшей воды оптимизм. Он был в точности таком положении, как если бы стофутовый гигант пытался приблизиться к человеческому городу незаметно – трудная задача даже под покровом кромешной темноты.

Грант достиг края поляны шмыгунов. Позади светила Европа, двигаясь так быстро как секундная стрелка на часах, отвесно падая за горизонт. Он замер на мгновение пораженный видом прелестного маленького городка, раскинувшегося в ста футов за крошечными квадратными полями, удивленный светом мерцающим в окошках шириной в ладонь. Грант не знал что шмыгуны используют свет, но свет был – крошечные подсвечники или возможно маленькие масляные лампы.

Он метнулся во тьму. Второе из десятифутовых полей выглядело как… это была ферва. Грант лег, подполз и достал рукой до мякоти, белых листьев. И в этот момент раздался пронзительное хихиканье и треск травы позади него. Шизик! Идиотский пурпурный шизик!

Кто-то пронзительно закричал. Грант сорвал полные горсти листьев, вскочил и бросился к светящемуся окну своей хижины. Он не хотел столкнуться с ядовитыми колючками или зараженными зубами, а шмыгуны конечно же проснулись. Они кричали хором что-то неразборчивое; земля казалась черной от них.

Грант добежал до лачуги, ворвался внутрь, захлопнул и защелкнул дверь.

– Достал! – усмехнулся он. – Пусть теперь побегают там.

Они бегали. Их невнятные крики походили на треск изношенной машины. Даже Оливер открыл свои сонные глаза прислушиваясь.

– Наверное это лихорадка, – заметил паракот безмятежно.

Ли уже не бледнела; рибланка медленно проходила.

– Ух, – сказала она, прислушиваясь к смятению снаружи. – Я всегда ненавидела крыс, а шмыгуны еще хуже. И сварливее и злобнее крыс, да еще и дьявольски разумны.

– Ладно, – сказал Грант задумчиво, – я не представляю, что они могут сделать. Во всяком случае они этого так не оставят.

– Судя по крикам они уходят, – сказала девушка, прислушиваясь. – Шум стихает.

Грант выглянул в окно.

– Они все еще тут. Только перешли от проклятий к планированию, и хотел бы я знать что они придумают. Однажды, если эта маленькая безумная планета станет заслуживать человеческой колонизации, интересно было бы посмотреть на то что здесь будет твориться между людьми и шмыгунами.

– Ну? Они недостаточно цивилизованы, чтобы представлять действительно серьезное препятствие, и, кроме того, они такие маленькие.

– Но они учатся, – сказал Грант. – Они учатся быстро, и размножаются как мухи. Предположим они сумеют использовать газ, или, допустим, придумают арбалеты для своих отравленных дротиков. Это возможно, потому что они работают с металлами уже сейчас, и они знают огонь. Тогда они практически сравняются с людьми, так как против шестидюймовых шмыгунов не годятся наши гигантские пушки и реактивные самолеты? А быть просто в равных условиях с ними может оказаться для нас смертельно; один шмыгун для одного человека может быть адом торговли.

– Ну, это не наша проблема, – зевнула Ли. – Я проголодалась, Грант.

– Хорошо. Это значит, что бланка проходит. Мы покушаем и затем поспим, еще пять часов будет темно.

– А шмыгуны?

– Я не вижу, что они могут сделать. Они не смогут прогрызться через каменное дерево за пять часов, да и Оливер предупредит нас если кто-то ухитрится проскользнуть сюда.

Было светло когда Грант проснулся. Он потянулся распрямляя мышцы, затекшие после сна на двух стульях. Что-то разбудило его, но он не понял точно – что. Оливер нервно расхаживал рядом, и выглядел озабоченно.

– Мне что-то не везет с моими шизиками, – сообщил паракот заунывно. – Ты красивая кошечка.

– Это ты, – сказал Грант, задумчиво. Что-то разбудило его, но что?

Потом он понял, это началось снова – ощутимая вибрация пола, сложенного из стволов каменных деревьев. Грант нахмурился в замешательстве. Землетрясение? Не на Ио, крошечный шарик потерял внутреннее тепло бессчетное число лет назад. Тогда что?

И тут он догадался. Грант вскочил с таким диким криком, что Оливер бросился вбок, безумно взвизгнув. Испуганный паракот прыгнул на печь и исчез в дымоходе. Оттуда донесся его вопль.

– Наверное это лихорадка!

Ли приподнялась на кровати, хлопая заспанными серыми глазами.

– Наружу! – взревел Грант, ставя ее на ноги. – Выходи отсюда! Быстро!

– Ч-ч-что… зачем…

– Выходи!

Он толкнул ее к двери, потом завертелся хватая портупею и оружие, мешок с листьями фервы, упаковку шоколада. Пол вздрогнул опять, и Кальторп рванув дверь, бешено прыгнул к ошеломленной девушке.

– Они подкопали ее! – задыхался он. – Эти дьяволы подкопали…

Он не успел сказать больше. Угол хижины внезапно осел; каменные бревна заскрипели, и вся конструкция разрушилась словно детский домик из кубиков. Грохот стих и в тишине, только лениво поднимался дымок испарений, и несколько черных крысоподобных фигур суетились в траве, а пурпурный шизик раскачивался возле руин.

– Грязные дьяволы! – злобно ругался Грант. – Проклятые маленькие черные крысы!..

Дротик просвистел так близко, что слегка коснулся его уха и затем дернул локон Ли взъерошив коричневые волосы. Хор писклявых криков прозвучал из травы-кровопуски.

– Быстрее! – крикнул Грант. – Сейчас они набросятся на нас. Не сюда. К холмам. Там меньше джунглей.

Они смогли обогнать крошечных шмыгунов довольно легко. И через несколько минут, оставив позади пискливые голоса, остановились уныло глядя назад на опавшее жилище.

– Теперь, – сказал Грант несчастно, – мы оба в таком положении с которого начала ты.

– О, нет. – Ли подняла глаза на него. – Теперь мы вместе, Грант. И я не боюсь.

– Мы справимся, – сказал он, придав голосу самоуверенности. – Мы поставим где-нибудь временную хижину. Мы…

Дротик воткнулся в его ботинок с отчетливым «блюп». Шмыгуны догоняли их.

Они снова побежали к Идиотским Холмам. Когда, наконец, они остановились, то глядя вниз со склона холма, увидели руины хижины, и опрятные, шахматные поля и башни ближайшего городка шмыгунов. Но едва беглецы восстановили свое дыхание, как визг и писк донеслись из кустов.

Люди бежали в Идиотские Холмы, область так же неизвестная человеку, как и ледяные пустыни Плутона. Похоже, что крошечные бесы, преследующие их, решили что в этот раз их враги, гигантские топтуны и грабители их полей, должны быть уничтожены окончательно.

Оружие было бесполезным. Грант не мог даже различить отдельные фигуры преследователей, скользящих как укутанные в плащи крысы между растениями. Что толку от пули, даже если она пробьет шмыгуна? Или огнемет? Его сверкающий поток испепелил бы тонны кустов и кровопуски, но не более чем небольшую часть орды мучителей. Единственное оружие, которое могло хоть что-нибудь сделать – газовые гранаты – были потеряны в развалинах хижины.

Грант и Ли уходили все выше. Они поднялись на тысячу футов над равниной. Воздух здесь был разреженным. Зато вместо джунглей только большие области заросшие кровопуской, в которой виднелись несколько шизиков, покачивающих головами на длинных шеях.

– К вершине! – с трудом выдохнул Грант, теперь мучительно вдыхая. – Возможно мы можем оставаться в более разряженной атмосфере, чем они.

У Ли не было сил ответить. Она тяжело дыша упорно шла рядом с Грантом, теперь они брели по голым камням. Перед ними возвышались два утеса, как столбы ворот. Блестящие, черные. Грант заметил мелькание крошечных черных фигур на открытой площадке, и в гневе выстрелил туда. Один шмыгун забился в конвульсиях, его накидка трепыхалась, но остальные бежали дальше. Похоже их были тысячи.

Вершины приближались, оставалось не более нескольких сотен ярдов. Они были отвесные, гладкие.

– Между ними, – пробормотал Грант.

Между утесами зиял голый и узкий проход. Пики близнецы были из одной эпохи; когда-то вулканическая конвульсия расщепила скалу, оставив узкий каньон между скалами.

Грант обнял Ли, помогая идти. Из-за усталости и высоты она тяжело, прерывисто дышала. Мелькнувший дротик зазвенел на камнях когда они достигли площадки перед пиками, но оглянувшись назад, Грант увидел только пурпурного шизика плетущегося вверх и несколько вправо от них. Они побежали прямо в пятидесятифутовый проход, который перешел внезапно в значительных размеров долину – и там, встали как вкопанные.

Там лежал город. Сначала Грант подумал, что они ворвались в огромную метрополию шмыгунов, но присмотревшись, понял, что это не так. Это был не средневековый город из каменных блоков, а поэма в мраморе, классическая по красоте, из человеческих и нечеловеческих пропорций. Белые колонны, величественные арки, совершенные изогнутые своды, архитектурные линии которые моги бы родиться в Акрополе. Хватило секундного взгляда, чтобы увидеть, что город мертв, покинут, разрушен.

Даже падая с ног от усталости, Ли была поражена его красотой.

– Как… как прекрасно! – сказала она задыхаясь. – Это заставляет забыть об этих… шмыгунах!

– Но они не забудут о нас, – пробормотал Грант. – Спрячемся где-нибудь. В каком-нибудь здании.

Но они не сделали и нескольких шагов от входа в долину, как невообразимый шум остановил их. Грант обернулся и замер изумленный. Узкий каньон был наполнен орущими ордами шмыгунов, как будто там постелили тошнотворный, вздымающийся черный ковер. Но они не шли дальше края долины, потому что усмехаясь, хихикая и раскачиваясь, тяжело перебирая трехпалыми ногами, загораживали проход четыре шизика!

Это была битва. Шмыгуны кусались и кололи кинжалами жалких защитников, в чьих пронзительных криках слышалось больше боли, чем хихикания. Но с решимостью и целеустремленностью совершенно чуждой шизикам, их когтистые ступни топали методично вверх, вниз, вверх, вниз.

– Будь я проклят! – воскликнул Грант. Потом идея пришла к нему. – Ли! Они запечатали каньон, весь дьявольский выводок за ними!

Грант бросился ко входу. Он втиснул свой огнемет между тощими ногами шизика, нацелил его прямо вдоль каньона, и нажал спуск.

Адский взрыв. Маленький алмаз, дающий всю свою энергию для единственной вспышки, выстрелил зазубренным потоком огня, который накрыл каньон от стены до стены и извергся из него, веером, сжигая кровопуску на склоне.

Идиотские Холмы отозвались ревом, и когда дождь из обломков успокоился, в каньоне осталось только несколько кусков плоти, да голова несчастливого шизика, все еще подпрыгивала и катилась.

Три шизика выжили. Пурпурнолицый дергал рукой, усмехаясь и хихикая в дебильном веселье. Грант отшатнулся от него и повернулся к девушке.

– Слава Богу! – сказал он. – Во всяком случае, мы избавились от них.

– Я не боялась, Грант. Ведь ты был рядом.

Он улыбнулся.

– Возможно мы сможем найти пристанище здесь, – предположил Грант. – Лихорадка менее докучает на этой высоте. Но… это, наверное, был центральный город всей расы шмыгунов в древние времена. Я не могу представить дьяволов создавших такую прекрасную архитектуру как эта… и такую большую. Эти строения такие колоссальные в сравнении с размерами шмыгунов, как небоскребы Нью-Йорка для нас!

– Но так прекрасны, – сказала Ли мягко, обводя взглядом величественные руины. – За одно это их можно почти простить… Грант! Взгляни туда!

Он проследил за ее жестом. На внутренней стороне портала каньона были вырезаны гигантские изображения. Поражало то что было там изображено. Там, возвышаясь далеко по сторонам утеса, были фигуры не шмыгунов, а… шизиков! Изысканно вырезанные, улыбающиеся более чем усмехающиеся, и улыбающиеся где-то грустно, с сожалением, жалостью – и все же, несомненно шизики!

– Боже правый! – прошептал Грант. – Ты видишь, Ли? Это должно быть город шизиков. Ступени, двери, здания, все в их масштабе и размерах. Как-то, когда-то, они должно быть достигли цивилизации, а потом деградировали из великой расы.

– И, – добавила Ли, – вот почему те четыре шизика заблокировали проход, когда шмыгуны пытались пройти сюда: они все еще помнят. Или возможно, они в действительности не помнят, но хранят традиции прошлой славы, или, еще более вероятно, у них сохранилось суеверное чувство, что это место священно. Они позволили нам пройти, потому что, во всяком случае, мы более похожи на шизиков, чем шмыгуны. Но удивительная вещь, что они все еще обладают даже такой смутной памятью, потому что этот город должно быть лежит в руинах столетия. А может быть даже и тысячи лет.

– Но представить, что шизики могли иметь разум для создания такой культуры, – начал Грант отшатнувшись в сторону от пурпурного шизика, раскачивающегося и хихикающего. Неожиданно он умолк, обратив пристальный взгляд на создание с новой точки зрения. – Это он преследовал меня последние дни. Хорошо старина, чего тебе?

Пурпурный растянулся болезненно забрызганный соком кровопуски и изогнулся, идиотски хихикая. Его нелепый рот скривился; глаза захлопали в мучительном усилии умственной концентрации.

– Феты! – захихикал он победно.

– Имбецил! – вспыхнул Грант. – Полоумный! Идиот! – он оборвал себя, затем улыбнулся. – Не принимай это всерьез. Я думаю ты заслужил их. – Грант бросил упаковку шоколада трем восхищенным шизикам. – Вот ваши конфеты.

Пронзительный крик Ли испугал его. Она вовсю махала руками, а над гребнем Идиотских Холмов ревел ракетный самолет, заходя на посадку в долину.

Дверь открылась. Оливер выступил степенно, заметив к месту:

– Я настоящий и ты настоящая.

А за паракотом вышли люди – два человека.

– Папа! – закричала Ли.

Некоторое время спустя Густав Нейлан повернулся к Гранту.

– Я не могу отблагодарить вас, – сказал он. – Если есть что-нибудь, чем я могу выразить свое уважение к…

– Есть. Вы можете аннулировать мой контракт.

– О, вы работаете на меня?

– Я – Грант Кальторп, один из ваших торговцев, и я по горло сыт этой безумной планетой.

– Конечно, если вы так хотите, – сказал Нейлан. – Если это вопрос оплаты…

– Вы можете заплатить мне за шесть месяцев, которые я тут проработал.

– Если вы позаботитесь остаться, – сказал старик, – вам не придется долго заниматься меновой торговлей. Мы способны выращивать февру около полярных городов, и я предпочитаю плантации ненадежным расчетам на шизиков. Если бы вы отработали ваш год, мы могли бы предложить вам плантацию в качестве оплаты к концу этого времени.

Грант встретился взглядом с серыми глазами Ли Нейлан и смутился.

– Спасибо, – сказал он медленно, – но меня уже тошнит от этого. – Он улыбнулся девушке, затем повернулся обратно к ее отцу. – Могли бы вы рассказать мне, как вам посчастливилось найти нас? Это самое невероятное место на планете.

– В том то все дело, – сказал Нейлан. – Когда Ли не вернулась, я понял, что дело серьезное. В конце концов, я решил, зная ее, что обыщу самые маловероятные места в первую очередь. Мы были на берегах Лихорадочного Моря, а потом – Белая Пустыня и, наконец, Идиотские Холмы. Мы задержались у развалин хижины, а на обломках был этот малый, – он указал на Оливера, – который сказал нам: «Десять шизиков кого угодно сведут с ума». Ну, полоумная часть звучала очень похоже в отношении моей дочери, и мы стали кружить там, пока рев вашего огнемета не привлек наше внимание.

Ли надула губы, потом обратила серые серьезные глаза на Гранта.

– Помнишь, – сказала она нежно, – что я говорила тебе там, в джунглях?

– Я мог бы не упоминать об этом, – ответил он. – Я знаю, что ты тогда бредила.

– Ну, может быть и нет. Может ли дружеская поддержка облегчить отработку твоего года? Я имею ввиду – например – если ты полетишь с нами в Юнополис и вернешься назад с женой?

– Ли, – сказал Грант хрипло, – ты знаешь, что это совсем другое дело, хотя я не могу понять почему ты мечтала об этом.

– Наверное, лихорадка, – предположил Оливер.