Текст книги "Сколько стоит любовь?"

Автор книги: Стефани Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 9

На этот раз повелевал он. Прис с радостью покорялась.

На следующий вечер она стояла в гостиной леди Хелмсли, окруженная толпой поклонников, и пыталась отрешиться от мыслей о вчерашней ночи.

Бесполезное занятие, учитывая столь жалкую конкуренцию со стороны ее обожателей. Четыре джентльмена обменивались шутками с мисс Картрайт и мисс Сиддонс, светская болтовня не мешала ее воспоминаниям, теснившимся в мозгу образам: Диллон, поднявшийся над ней, сбросивший одежду… показавший, сколько наслаждения может ей подарить, до какой степени способен заставить петь ее тело, до каких ошеломляющих высот блаженства умеет ее поднять.

Но лучше всего были те моменты, когда она сознавала, сколько чувственного восторга дала ему, как страстно воззвала к буйному неукротимому человеку, сколько счастья доставила, как наслаждался он соединением с ней.

Их второе слияние было еще исступленнее, еще более головокружительным, чем первое.

Прошла едва не вся ночь, прежде чем они нашли в себе силы пошевелиться, собрать одежду, кое-как, без тени застенчивости натянуть ее на себя, и он отвез ее домой.

Она уже лежала в постели, потушив свечу, когда вернулись Юджиния и Аделаида. Она не хотела ни о чем говорить, не хотела возвращаться в мир обыденности. И желала одного: лежать и видеть сны… о нем…

– Вы собираетесь посетить скачки на этой неделе, мисс Даллинг?

Она растерянно тряхнула головой, но тут же опомнилась и улыбнулась лорду Мэтлоку, пытавшемуся произвести на нее впечатление все последние полчаса.

– Не знаю, милорд. Обычное событие… Вряд ли оно заинтересует мою тетку.

– А как насчет вас и прелестной мисс Блейк? – не унимался лорд Мэтлок. – Неужели мы не сможем соблазнить вас? Каммингс привезет сестру, леди Кентербери. Соберется чудесная компания.

Слишком опытная, чтобы ответить прямым отказом, Прис продолжала игру, позволяя им себя убедить. В основном они спорили и строили планы между собой, что дало ей возможность вновь оглядеть комнату.

Здесь собралось куда более избранное общество, чем у леди Кершо. Лорда Кромарти не ожидали: это Юджиния успела узнать у лорда Хелмсли.

Так что Прис, по крайней мере сегодня, ничто не грозило.

Диллон еще не появлялся, но Прис заранее трясло от возбуждения. Ей не терпелось увидеть реестр и узнать, что пытался обнаружить Рас, и, кроме того, снова встретиться с Диллоном, провести время с ним наедине.

Их отношения были абсолютно запретны и крайне неприличны с точки зрения высшего общества. Может, поэтому она так заволновалась, когда увидела его в толпе.

Повернувшись к лорду Мэтлоку, она сделала вид, будто внимательно его слушает.

– Мой фаэтон на высоких колесах послужит прекрасным наблюдательным пунктом, – уверял он. – Ну, что скажете, мисс Даллинг? Согласны?

Прис изобразила милую гримаску.

– Простите, милорд, но вряд ли тетя мне позволит, – ответила она и, смягчив отказ улыбкой, добавила: – Честно говоря, мы с мисс Блейк абсолютно равнодушны к скачкам.

Джентльмены стали учтиво подшучивать над столь странным безразличием к тому, чем жил весь Ньюмаркет. Она, смеясь, парировала остроты и краем глаза поглядывала на Диллона, подходившего все ближе.

Наконец он склонился над ее рукой, поднес к губам и прочно занял место рядом, предварительно поклонившись мисс Картрайт и мисс Сидцонс и кивнув джентльменам:

– Мэтлок. Гастингс. Маркем. Каммингс.

Он немедленно стал центром внимания. Молодые леди, как и ожидалось, ловили каждое его слово, но реакции джентльменов были куда более откровенны: в их глазах Диллон с его аурой жизненной мудрости и твердости характера был загадкой и предметом восхищения.

Прис вполне разделяла это восхищение.

Мужчины почтительно осведомлялись о его мнении по поводу различных лошадей.

– Как по-вашему, есть ли доля правды в слухах относительно той скачки, несколько недель назад… – порывисто начал мистер Маркем, но, запоздало сообразив, с кем говорит, оглядел остальных и густо покраснел. – То есть, – пробормотал он, – никто ничего не подозревает?

Подозревает?

Прис уставилась на Диллона, но его лицо было бесстрастно.

– Пока что я не имею права высказываться по этому поводу, – сухо улыбнулся он и потянулся к руке Прис. – Прошу извинить, меня послали, чтобы привести мисс Даллинг к леди Эмберфилд.

– Разумеется…

Лорд Мэтлок поклонился. Его примеру последовали остальные джентльмены.

Диллон повел Прис в гущу толпы.

Хотя гостиная была довольно просторной, народу собралось столько, что разглядеть знакомых оказалось довольно затруднительно. Этим и воспользовался Диллон, пробиравшийся вместе с Прис к боковой двери.

Она, как всегда, была неотразима, несмотря на строгий покрой платья из тисненого шелка, в тон глазам, прекрасно оттенявшего цвет волос, сегодня собранных высоко на затылке. Внешне простая прическа будила множество чувственных фантазий. Шелк тесно льнул к фигуре, вырез сердечком полуобнажал груди и глубокую ложбинку между ними.

Она снова сделала все возможное, чтобы приглушить эффект шелковой, оливковой с черным шалью с бахромой. Но, как всегда, у нее ничего не вышло.

Не в силах отвести от нее взгляд, он поражался собственной восприимчивости к женским чарам. Раньше за ним такого не водилось.

С циничной улыбкой он повел ее в другой конец комнаты.

Она оглядела его.

– Кто такая леди Эмберфилд?

– Местная горгона Медуза.

Прис нахмурилась:

– Почему ей так нужно увидеть меня?

– Совершенно не нужно, – покачал он головой, останавливаясь перед узкой дверцей.

– Понятно, – кивнула она.

Он открыл дверь. Она молча выскользнула в длинный неосвещенный коридор. Диллон оглянулся и, убедившись, что их не заметили, поспешил следом.

– Вряд ли кто-то видел, как мы уходили. Готовы рискнуть и исчезнуть на час-полтора?

– Чтобы увидеть реестр? Разумеется.

– Мы можем пройти через сад. Самый короткий путь к заднему фасаду клуба.

Он хорошо знал дом и сад и, очутившись во дворе, быстро зашагал через заросли к калитке в дальней ограде. На другом конце участка находился «Жокей-клуб».

– Сюда? – спросила она, показав на рощу.

Он кивнул. Прис приподняла подол и пошла вперед. Инстинктивно вглядываясь в тени поддеревьями, он догнал ее.

– Оставлю тебя у черного хода, а сам обойду здание и поговорю с охранниками.

– Ты часто заглядываешь сюда по ночам?

– Время от времени. Иногда мне приходят в голову интересные идеи, особенно после разговора с отцом.

– Ты сказал, что он был хранителем Книги родословных.

– Совершенно верно. Можно сказать, что это наследственное занятие. Мой дед первым начал вести эти записи.

Перед ними простиралась опушка леса. Он взглянул на ее ноги и порадовался, что на ней кожаные туфли, хотя и на довольно высоких каблуках. Тонкие танцевальные туфельки уже давно бы промокли, а после путешествия через лес и вообще порвались.

Потянувшись к ее руке, он остановил девушку у самых деревьев, снова бросил взгляд в сторону теней и поморщился:

– Шиповник.

Девушка ойкнула и с тоской оглядела бахрому шали и длинные юбки.

Он остановился, нагнулся и подхватил ее на руки. Она проглотила вопль и пробормотала ирландское ругательство из тех, которые он хорошо знал.

Спрятав улыбку, он прижал ее к себе.

– Собери шаль.

Все еще неблагодарно бормоча гадости в его адрес, она подняла шаль повыше.

Он нырнул под ветку и понес ее в чащу. Здесь не было протоптанных дорожек, но и особенно густых зарослей не наблюдалось. Он легко обходил попадавшиеся на пути кусты.

Ему показалось, она терпеть не могла зависеть от кого-то и ей совсем не нравилось, что сейчас именно он правит бал. Что ж, вполне понятно, но ей придется к этому привыкнуть.

В ночном лесу шла своя жизнь: неподалеку раздавался громкий хор цикад, что-то царапалось, ветки трещали. Он видел, как напряженно всматривается она в темноту: очевидно, все еще ожидала, что ее «знакомый» попытается снова вломиться в клуб.

И это напомнило ему о том, насколько серьезно обстоят дела и почему он собирается нарушить свое до сих пор непререкаемое правило и показать ей реестр.

Наконец они вышли из леса, и она тут же стала извиваться, пытаясь освободиться.

Он поставил ее на ноги. Она расправила юбки, закуталась в шаль и со вздохом пробормотала:

– Спасибо.

Диллон ухмыльнулся и, убедившись, что вокруг по-прежнему никого нет, подхватил ее под руку.

– Пойдем.

Они зашагали по аккуратно подстриженному газону к дорожке, ведущей к черному ходу, и поднялись на невысокое крыльцо.

– Подожди здесь, – велел он. – Я обойду кругом и впущу тебя.

Прис кивнула. Диллон исчез за углом.

Охранники, болтавшие возле жаровни, подняли головы и, узнав хранителя, приветливо заулыбались.

– Мистер Кретон! – воскликнул один, почтительно коснувшись козырька кепки. Диллон вытащил из кармана ключи и улыбнулся в ответ.

– Я немного побуду у себя в кабинете.

– Хорошо, сэр.

Он поднялся на ступени.

– Все думают, что я у леди Хелмсли, но я улизнул и пришел через лес. Там все тихо.

Как он и надеялся, старший охранник тут же уловил смысл его слов.

– Что ж, в таком случае… Джо собирался делать обход, но раз там все чисто, с этим можно подождать.

– Совершенно верно. Я останусь на час-полтора, – пообещал Диллон, открывая дверь. Повернул ключ в замке и направился по коридору.

Ночной сторож, сидевший в маленькой будочке, высунул голову, но, увидев вошедшего, бойко отсалютовал. Он давно привык к ночным визитам Диллона.

Тот дошел до конца коридора и свернул к черному ходу. Не успел он открыть дверь, как в нее влетела Прис, нервно кутаясь в шаль. Он запер дверь, обернулся и обнаружил, что она уже бредет по коридору, заглядывая в комнаты. Диллон поспешил догнать ее, взял за локоть и прошептал:

– Сюда.

Она вздрогнула, но не от холода.

Осознав, что его чувственность снова проснулась всего лишь от ее близости, он почти втолкнул ее в комнату. Отпустил Прис, запер дверь и подошел к большому окну.

– Оставайся на месте.

Задернул тяжелые шторы, погрузив комнату в беспросветную тьму. Подойдя к письменному столу, он ощупью нашел трутницу, лежавшую около подноса с перьями, высек искру, зажег большую лампу, стоявшую на углу стола, и отрегулировал фитиль.

Свет залил комнату. Прис подошла к шкафу и стала рассматривать книги.

– Одного тома не хватает.

На третьей полке действительно зияла щель. Она повернулась к нему, вопросительно подняв брови.

– Он в комнате клерков. Подожди, я его принесу. Прис недоуменно нахмурилась:

– А что, это всего одна книга?

У самой двери он обернулся и удивленно спросил:

– Что тебе нужно: увидеть реестр целиком или какой-то определенный том?

Прис понятия не имела, что ей нужно, и поэтому просто пожала плечами.

– Каждый том Реестра пород содержит сведения о лошадях, родившихся в один год, – со вздохом объяснил он. – На скачки допускаются только двухлетки и старше. В реестре этого года записаны лошади, которым к первому мая исполнилось два года. Сведения о лошадях, которым теперь три года, тех, что до того не участвовали в скачках, тоже приписываются к этому реестру.

– В таком случае мне все равно, но, может, самый последний будет лучше?

Мошенничество, в которое замешан брат, готовится именно сейчас, поэтому самый последний том, возможно, и содержит то, за чем он охотится.

Диллон молча кивнул и вышел.

Прис снова подошла к столу, сбросила шаль и, сложив, повесила на стул. В комнате было тепло, но ее сотрясал нервный озноб.

Господи, хоть бы она сумела сообразить, какую аферу задумали мошенники, какая опасность грозит Расу!

Она снова и снова перебирала в памяти последние события: попытки добраться до реестра, схватки с Диллоном, последнее свидание вчерашней ночью.

Ее грехопадение, пусть и во имя правого дела.

О нет, у нее просто не осталось сил притворяться, что она отдалась Диллону Кэкстону только ради возможности увидеть реестр и спасти брата.

Жаль только, что Диллон считает именно так.

Всего лишь воспоминание… и она снова ощущает знакомое волнение их буйной безумной скачки. Ураган, который они создали, выпустили на свободу. Чувственные восторги и наслаждения, которые они делили.

Где-то в коридоре хлопнула дверь.

Девушка глубоко вздохнула. Ложь, обман, даже грех умолчания давались ей нелегко. Только стремление уберечь брата позволило ей бессовестно обмануть отца и втянуть в заговор Юджинию и Аделаиду. Она всегда была слишком уверена в себе, чтобы лицемерить, и требовала, чтобы мир мирился с ее недостатками, воспринимал ее такую, какова она есть. Всегда дерзко бросала вызов любым бурям.

Мужские шаги… все ближе… ближе…

Она уставилась на дверь.

Дверная ручка повернулась, и Прис поспешно выпрямилась. Она посмотрит реестр, поймет, во что впутался Рас, найдет способ вытащить его из смертельной ловушки, и они уедут из Ньюмаркета с Юджинией и Аделаидой.

Для нее и Диллона Кэкстона будущего просто не существует. Помимо всего прочего, он даже не знает ее настоящего имени, а при сложившихся обстоятельствах лучше будет сохранить это в секрете от него.

Дверь открылась. На пороге появился Диллон с большим фолиантом в руках.

Она молча уставилась на книгу, застыв в ожидании.

– Она очень тяжелая, сейчас положу на стол, – заметил Диллон и почти уронил на столешницу книгу толщиной не менее шести дюймов, длиной более фута и шириной почти в полфута. – Какая-то определенная запись? – осведомился он, положив ладонь на переплет.

– Нет, мне только нужно узнать, какие сведения сюда заносятся.

Он открыл книгу на первой попавшейся странице, поманил к себе Прис и отступил.

Прис посмотрела на лампу: Диллон уже повернул колесико, и в комнате стало светлее. Опершись ладонями о столешницу, она наклонилась и стала изучать записи.

Текст делился на несколько колонок: некоторые – совсем узкие, самая последняя занимала едва ли не половину страницы. Каждая запись отделялась от следующей аккуратной красной линией.

В первой колонке записывалась кличка лошади, во второй – дата и место рождения, в третьей – кличка и родословная матери, в четвертой – кличка и родословная отца, все это в подробных деталях. Последние две занимали почти всю правую часть страницы. В одной давалось физическое описание, вплоть до мельчайших пятнышек; в последней речь шла о «характерных чертах». Прис знала о лошадях достаточно и понимала смысл записей. Однако каким образом можно использовать их во зло? Если бы Рас увидел эти страницы, что они сказали бы ему?

Она продолжала искать какой-то намек, некое указание, которое непременно должно быть в этих записях.

Диллон хмуро наблюдал, как сосредоточенно она разбирает мелкий почерк клерка.

Что она разыскивает? Найдет ли она нужную информацию?

Последний вопрос не давал покоя. Дочитав одну запись, она встревоженно нахмурилась, прекрасные глаза потемнели. Она продолжала читать.

Он не находил себе места. Подошел к шкафу, стал перебирать книги. Прошлой ночью он решил, что есть всего лишь один путь, прямой и ясный. У него были свои планы на Прис Даллинг, но прежде, чем их осуществить, необходимо освободить ее и себя из запутанного узла, в который она попала явно не по своей вине. Его долг избавить ее от аферистов. Пока она, пусть и невольно, остается в их лапах, его верность делу может быть скомпрометирована, а этого он допустить не мог.

Именно этим он оправдывал свои действия, бессовестно нарушив непререкаемые прежде правила.

Все это ложь. По крайней мере далеко не вся правда.

Она перевернула страницу и снова стала читать. Точеный профиль казался золотистым в свете лампы. Он подошел ближе, чтобы лучше видеть выражение ее лица. Оно выражало нескрываемое беспокойство, всевозрастающую тревогу.

Это зрелище пронзило его болью.

Истина была… в его сердце, в его душе.

Он ни на секунду не забывал о смертельной опасности, исходящей от человека, который в нее стрелял. Люди, повинные в смерти Кольера, не погнушаются ничем, а она со своими пока что необъяснимыми интересами оказалась явной помехой.

Он готов на все, чтобы убрать ее с поля битвы и обеспечить ее безопасность. Он разделается со злодеями, придет к ней.

И обязательно будет рядом, чего бы это ни стоило.

Она продолжала листать том. Он подошел ближе, остановился и, не в силах сдержаться, обнял ее за талию. Она рассеянно оглянулась и снова углубилась в чтение.

Ее тело, такое теплое и упругое, казалось чувственным бальзамом, успокаивавшим возбужденного, вышедшего на охоту зверя. Он крепче сжал ее талию и, не услышав протеста, подвинулся еще ближе. Теперь он стоял прямо за ее спиной, так, что она оказалась в плену между ним в столом.

Обнаженный затылок неудержимо манил. Он нагнул голову, жадно вдохнул ее пьянящий запах, припал к грациозному изгибу, провел губами по тонкой коже. Прис вздрогнула, задохнулась и приподняла голову. Но он уже выпрямился, и она вернулась к чтению.

Однако Диллон не помешал ей, обхватив талию уже двумя руками, выжидая, пока уймется бурное волнение в крови.

Прис мгновенно отвлеклась и тихо засмеялась, довольная его близостью. Ей были приятны его объятия, и она не видела в них угрозы.

Она попыталась прочитать следующую запись, одновременно прислонившись к нему бедрами, чуть поерзала…

Его руки судорожно сжались. Очнувшись, она ощутила всю силу его желания: вздыбленная плоть властно прижималась к ее ягодицам. У нее закружилась голова. Помедлив, она снова медленно качнула бедрами, пораженная тем, что так легко может его возбудить.

Он прижался еще теснее и стал ласкать ее груди. Она выпрямилась, наслаждаясь ласками, откинув голову ему на плечо, смакуя каждое прикосновение.

Он склонил голову и стал целовать ее шею и плечо. Нашел сосок и стаи перекатывать его между пальцами.

– Ты нашла то, что искала? – пробормотал он. Его дыхание обожгло жарким пламенем.

– Не знаю, – выдохнула она. – Не могу определить.

Его губы обнаружили чувствительное местечко под самой челюстью.

– Если расскажешь, зачем ищешь, я скорее всего сумею помочь.

Порыв объяснить ему все был силен, но…

– Мне нужно узнать больше, прежде чем поделиться с тобой.

Его руки, властно бродившие по ее телу, застыли.

– Что тебе необходимо узнать?

Она снова взглянула на том, на испещренные записями страницы и нервно облизала губы.

– Мне нужно понять, как используются данные реестра. Последовала долгая пауза. Потом одна рука скользнула по спине, другая – по животу во впадину между бедрами. Пальцы накрыли треугольный бугорок, чуть сжали, и Диллон зазывно прильнул к Прис бедрами.

– Ты уверена? – жарко прошептал он с той же безжалостно обольстительной силой, что и прошлой ночью.

Она снова была в объятиях буйного и неукротимого мужчины. Единственного, кто мог вознести ее к небесам.

– Да, – не задумываясь кивнула она, нетерпеливо ожидая, когда он повернет ее к себе лицом, поцелует, соединится с ней, как в первый раз.

Но вместо этого он подтолкнул толстый том к противоположному краю столешницы.

– Не отнимай рук от стола. Обопрись крепче, – властно прошептал он и прижался к ней, пригвоздив к столу. Рука снова легла на грудь. Пальцы принялись теребить сосок. Другая рука обвила талию.

Желание мгновенно вспыхнуло в ней гигантским костром. Она жадно упивалась ощущениями, отдаваясь на волю завораживающей игры, обещания, скрытого в каждом неспешном, требовательном прикосновении, в тяжелой твердости его плоти, вжимавшейся в ее ягодицы.

Он снова коснулся губами ее шеи, она мгновенно растаяла.

Он продолжал ласкать ее грудь, теребя соски, чуть пощипывая и снова теребя. Она прерывисто вздохнула, поняв, что он ослабил шнуровку лифа.

Прис быстро, неровно дышала, хватая губами воздух. Легкие безжалостно стиснуло, когда его губы вернулись к открытой его ласкам шее.

Плохо соображая, что делает, она откинула голову, позволив ему все.

Пусть он поддерживает огонь в этой печи, подбрасывает дрова, пока пламя не поглотит ее целиком.

Диллон протянул руку вниз, схватился за ее подол, поднял юбки до самой талии, обнажив ноги, бедра и попку. Холодный ночной воздух коснулся кожи.

Воздух и его пальцы.

С каждым прикосновением кожа все сильнее горела. Кровь приливала к набухшим складкам между бедрами. Он успел обласкать каждый изгиб, когда роса желания выступила на коже, а к тому времени, как он коснулся ее там, внизу, прижав пальцы к горячему лону и разведя розовые лепестки, она уже была готова принять его.

Его губы накрыли бьющуюся жилку у основания горла, а пальцы проникли глубоко в нее.

Закрыв глаза, она задвигала бедрами навстречу каждому проникновению, лаская ягодицами его нетерпеливую плоть в беззастенчивом приглашении.

Он выпустил ее грудь. Подался вперед, навалившись на нее.

– Держись, – тихо предупредил он. – Опирайся на руки.

Она повиновалась. И ощутила, как он лизнул ее бьющуюся жилку, как пальцы сомкнулись на остром, затвердевшем соске.

Она не могла дышать. Нервы, натянутые до отказа, казалось, вот-вот взорвутся, тело жарко пульсировало… Она едва не зарыдала, когда он вынул пальцы из печи между ее бедрами.

Но пустоту немедленно заполнила его жаждущая плоть.

Он вошел в нее, сначала медленно, потом врезался до конца, заставив привстать на носочки. Она покорно всхлипнула, отдаваясь на волю его ласк.

Одна рука сжимала ее бедро, вторая по-прежнему лежала на груди. Он выходил из нее и резко вонзался, утоляя чувственный голод каждым длинным, тяжелым выпадом.

Прис охнула и обмякла. Голова бессильно склонилась вперед. Его губы прижались к ее затылку, и наслаждение расцветало, росло, пока не поглотило обоих.

Диллон уловил момент, когда она сдалась, передала ему все права и позволила устанавливать ритм.

Едва она оказывалась в его объятиях, едва он погружался в нее, как все мысли куда-то исчезали. Оставались лишь чувства, укоренявшиеся глубоко в душе.

Прошлой ночью он предполагал, что она девственница, но она так дерзко обольщала его, что он невольно засомневался. Но она смело пронзила себя его плотью, он понял, что оказался ее первым мужчиной. Она выбрала именно его. Он сокрушит небо и землю, подарит звезды и сделает все, чтобы остаться этим единственным.

Осознание этого потрясло его и ошеломило.

Любым способом он удержит ее рядом с собой, в этом сомнений у него не оставалось.

Она притягивала его, как опий – наркомана.

Она с силой стиснула его, и он почувствовал, как в голову бросился жар.

Ее лоно снова сжало его плоть: один раз, второй. Больше он не смог вынести. С гортанным стоном он последовал за ней, уносимый тем же приливом, что подхватил Прис.

Они по-прежнему склонялись над столом, дыша, как запаленные лошади, только что закончившие скачку.

Его рука, сжимавшая ее грудь, упала на стол, но он по-прежнему прижимался губами к нежному затылку.

Неужели она все еще думает, будто он овладел ею в уплату за позволение увидеть реестр, как позволял до сих пор верить?.. Или она уже знает истину?