Текст книги "Невеста дьявола"
Автор книги: Стефани Лоуренс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Значит, на этот раз она не оправдала вашего доверия?
Лицо миссис Халл словно окаменело.
– Нет, мисс. Я, как всегда, отправила туда двух грумов в двуколке. Пирожные уже были готовы, мальчишки погрузили подносы. Но по дороге домой, – миссис Халл умолкла, чтобы перевести дыхание, – эта дьявольская лошадь хозяина выскочила да встала на дыбы и перепугала нашего старого мерина. Пирожные рассыпались… – Глаза миссис Халл сузились, превратившись в щелочки. – И это дьявольское отродье сожрало их! Почти все!
Прижав руку ко рту, Онория уставилась себе под ноги, потом перевела взгляд на Уэбстера. На лице дворецкого не отразилось никаких эмоций.
– У его светлости, мисс, сегодня не было времени на верховую езду, и старший конюх выпустил лошадь побегать. А дорога из деревни идет как раз через выгул.
– Понятно. – От сдерживаемого смеха у Онории заныла челюсть.
Несмотря на мрачную атмосферу в доме и возникшую проблему с вечерним чаепитием, стоило ей представить Сулеймана, поедающего нежные птифуры… Нет, это уж слишком!
– Вот видите, мисс, я просто ума не приложу, что же нам делать. Столько гостей! Даже печенья для них не хватит, – с угрюмым видом заключила домоправительница.
– Конечно. – Онория погрузилась в размышления. – Булочки, – решила она наконец.
– Булочки, мисс? – Сначала миссис Халл удивилась, потом начала что-то подсчитывать в уме. Онория посмотрела на стенные часы.
– Сейчас только четыре. О чае гости вспомнят не раньше чем через полчаса. Если отвлечь их чем-нибудь… – Она взглянула на Уэбстера: – Когда вы собираетесь подавать ужин?
– В семь часов, мисс, – ответил тот.
– Отложите ужин на восемь, предупредите лакеев и горничных. Миссис Халл, в вашем распоряжении час, чтобы приготовить булочки. Зовите на помощь всех, кого можно. Сделайте булочки, с джемом… У вас есть черносмородинный джем? Это было бы неплохо.
– Разумеется, мисс. – Миссис Халл оживилась. – Мы сами его делаем… и куда лучше, чем другие.
– Очень хорошо. Для желающих подадим крем, а еще можно приготовить булочки с сыром и специями.
– Я займусь этим немедленно, мисс. – Торопливо присев в реверансе, домоправительница устремилась на кухню.
– Вы говорили, что гостей надо отвлечь чем-нибудь, мисс? Чтобы выиграть еще полчаса? – спросила Аманда.
Онория и Уэбстер переглянулись.
– Непростая задача, учитывая повод, по которому они собрались.
– Конечно, мисс.
– Мы можем помочь?
Онория и дворецкий разом повернулись к близнецам. Аманда зарделась.
– Я имею в виду – отвлечь гостей?
Онория медленно подняла брови.
– А что, если… – Она окинула взглядом холл. – Идемте.
В сопровождении Уэбстера они вошли в музыкальную комнату, смежную с гостиной. Онория указала рукой на инструменты, стоявшие вдоль стены.
– На чем вы играете?
– Я – на фортепьяно, – растерянно заморгала Амелия.
– А я – на арфе, – добавила Аманда. Великолепные экземпляры этих инструментов оказались под рукой. Уэбстер кинулся приводить их в порядок.
– Вы играете вместе? – спросила Онория. Девочки кивнули. – Прекрасно. Подберите что-нибудь грустное… реквиемы, например.
К счастью, близнецов учили музыке на хорошем уровне и репертуар у них был вполне приличный. Через пять минут выяснилось, что девочки знают свое дело.
– Великолепно! – Онория с облегчением взглянула на Уэбстера. – Не давайте сбить себя с толку: надо, чтобы вы играли по меньшей мере минут сорок. Можете повторить одну и ту же вещь дважды. Остановитесь, только когда принесут чай.
Кивнув, близнецы стали подбирать программу.
– Может, открыть дверь, мисс? – шепнул дворецкий.
– Да… и на террасу тоже.
Музыкальная комната и гостиная выходили на длинную террасу. Уэбстер распахнул настежь и двери между комнатами, расположенные по обе стороны камина. Услышав печальные аккорды, люди повернули головы, а потом один за другим стали переходить в соседнюю комнату. Близнецы, привыкшие выступать перед взрослыми, ни разу не сбились. Стульев было предостаточно. Джентльмены услужливо выдвинули их вперед. Дамы расселись, сбившись в небольшие группки. Онория наблюдала за происходящим, стоя в дверях террасы. Отвлекающий маневр удался! Неожиданно она почувствовала присутствие Девила.
– Гениальная идея.
Онория обернулась: герцог пристально смотрел на нее.
– Что там стряслось? – спросил он.
Интересно, подумала Онория, найдется ли среди присутствующих хоть один человек, не заметивший, как герцогиня дала ей важное поручение? Она готова была поклясться, что Девил в тот момент стоял в дальнем углу гостиной и с кем-то оживленно беседовал.
– Ваша дьявольская лошадь съела пирожные. Миссис Халл не испытывает восторга по этому поводу. Полагаю, она мечтает о том, чтобы пустить вашего скакуна на корм кошкам.
Девил стоял совсем близко, прислонясь плечом к дверному косяку. Его грудь сотрясалась от беззвучного смеха.
– Халли на такое не способна.
– А вы только упомяните о Сулеймане – и сами увидите, как ее рука потянется к тесаку.
Ничего не ответив, Девил обвел взглядом музыкальную комнату.
– Неужели вы сами не играете?
Онория вовремя очнулась от своих раздумий и сумела дать достойный ответ.
– Я играю на клавесине, но не я сестра Толли. Кстати, – продолжала она спокойно, – хочу честно предупредить: вы с вашей матушкой можете устраивать любые заговоры, но я все равно не выйду за вас замуж.
– Может, заключим пари?
От его слов по спине Онории побежали мурашки.
– С таким развратником, как вы? – Она вздернула подбородок и пренебрежительно отмахнулась. – Вы игрок!
– Один из тех, кто редко проигрывает.
По телу Онории прошла дрожь. Ничего не ответив, она надменно повела плечами. Девил тоже молчал, не сводя с нее глаз.
К большой радости Онории, чай удался. Булочки, только что вытащенные из печки, оказались очень вкусными. Близнецы закончили играть, вызвав негромкие, но искренние аплодисменты. Судя по выражению лиц, девочки были чрезвычайно горды тем, что сумели помочь взрослым.
– Завтра мы опять попросим их поиграть, – шепнул ей на ухо Девил.
– Завтра? – беспомощно переспросила Онория.
– На поминках. Так им будет легче пережить похороны.
Оставив ее в задумчивости, он ушел и через несколько минут вернулся с чашкой чая. Только в этот момент Онория почувствовала, что ей просто необходимо подкрепиться. Девил прекрасно понимал ее и вообще вел себя безупречно, знакомя свою избранницу с друзьями семьи. А те и не скрывали особого отношения к мисс Анстрадер-Уэзерби. Все события сегодняшнего дня, умело отдирижированные Девилом и его матерью, свидетельствовали о том, что она – невеста герцога. Эпизод с чаем тоже сыграл свою роль.
Вечер пролетел быстро. Атмосфера за ужином была мрачная: прибывшие и не думали о развлечениях, многие рано ушли в свои комнаты. Дом затих, скорбя о покойном.
Удалившись в свою комнату, Онория облачилась в ночную рубашку, взбила подушку и приказала себе спать, но через пять минут перевернулась на спину и уставилась на балдахин.
Во всем виноваты Девил и его мать. Она старалась не ставить себя в положение невесты, но, к сожалению, безуспешно. И что хуже всего, она идеально подходит для роли будущей герцогини, как и предрекал Девил. Факт, совершенно очевидный для присутствующих. Похоже, ей придется вступить в поединок с самой судьбой.
Онория легла на бок. Ее, Онорию Пруденс Анстрадер-Уэзерби, нельзя заставить сделать что-либо. Но ясно одно: Девил и вдовствующая герцогиня пойдут на все, чтобы соблазнить ее, чтобы она приняла предложение… предложение, которое, в сущности, никто и не делал. Да разве можно такое забыть?! Ведь Девил счел само собой разумеющимся, что она выйдет за него замуж.
Онория поняла, что он невыносимый человек, с первой же минуты их знакомства, когда приняла его за обычного сквайра. Теперь Девил предстал в качестве герцога, и это ощущение удвоилось… даже утроилось. Не говоря уже обо всем остальном – взять хотя бы его голую грудь! – он истинный деспот. Здравомыслящие женщины не выходят замуж за деспотов.
Онория уцепилась за эту красиво звучащую фразу, черпая силы в ее непобедимой логике. Образ Девила тоже очень помогал поверить в правильность принятого решения. Стоило только представить его лицо… и все остальное.
К несчастью, тут была и оборотная сторона медали, ибо мысли о Девиле служили источником беспокойства другого рода. Как Онория ни старалась, она не могла не прийти к выводу, что он, несмотря на сильный характер и привязанность к семье, тем не менее пренебрег своим погибшим кузеном. Отмахнулся от него, спрятался за пустыми фразами судебного вердикта, чтобы без помех наслаждаться жизнью.
Не хотелось в это верить, но Онория слышала собственными ушами: Девил заявил, что Толли убил какой-то бандит или браконьер. И все с ним согласились, в том числе судья, Он глава семьи, чуть ли не царек. Для родственников и для светского общества его слово – закон. Только у нее одной зародились сомнения. Толли убил не бандит и не браконьер.
Зачем бандиту стрелять в безоружного юношу? Бандит приказал бы своей жертве стоять смирно и забрал бы все ценности. А у Толли был тяжелый кошелек – Онория нащупала его в кармане, стягивая сюртук. Может, он был вооружен и со свойственной юности горячностью попытался защититься? Но оружия она не видела; вряд ли пистолет отлетел далеко, когда Толли упал с лошади. Нет, бандиты тут ни при чем.
А браконьер? Но герцог, этот дьявол во плоти, сам исключил такую возможность. Стреляли из пистолета, а не из ружья. Его же собственные слова! Браконьеры не пользуются пистолетами.
Значит, кто-то убил Толли преднамеренно. Онория не знала, когда именно пришла к такому выводу, но сейчас он казался ей неоспоримым.
Она привстала, снова взбила подушку и улеглась на спину, вглядываясь в ночную мглу. Почему это вызывает у нее ярость? Откуда возникло ощущение вовлеченности? Как будто на ней лежит ответственность за то, чтобы правосудие восторжествовало.
Но истинная причина бессонницы была в другом. Онория слышала, какое облегчение прозвучало в голосе Толли, когда бедняга понял, что Девил рядом. Он думал, что обрел защитника. Там, в домике лесника, Девила до глубины души тронуло происходящее. Онория готова была поклясться в этом! Однако его дальнейшее поведение говорит об обратном. Иначе герцог приложил бы все силы, чтобы поймать убийцу. Или его заботы и сострадание – лишь дань приличиям? Неужели этот сильный, волевой человек на поверку окажется слабым и поверхностным?
Онория не могла в это поверить. Да ей и не хотелось. Она закрыла глаза и попыталась уснуть.
Глава 6
Все это была иллюзия… настоящая иллюзия. Ее просто обвели вокруг пальца. Пелена спала с глаз Онории на следующее утро, во время похорон.
Народу собралось много. Короткую службу провели в родовой церкви Кинстеров – каменном здании, окруженном деревьями, в тени которых скрывались надгробия. Потом Девил и его кузены понесли гроб к могиле, вырытой на маленькой полянке за первым рядом деревьев. Онории вопреки ее намерению не удалось остаться незаметной. Сначала ее взял под руку Уэйн, и они присоединились к членам семьи, направляющимся в церковь. После службы Аманда и Амелия повели свою наставницу к могиле, признавшись, что выполняют распоряжение Девила. Похороны не место для капризов, и Онория капитулировала: пришлось покорно встать у края могилы рядом с близнецами.
И тут-то ей открылась истина. Мужская половина семейства Кинстеров выстроилась в шеренгу напротив. Вот братья Толли – Чарльз и Симон…
Девил положил руку на плечо мальчика. Они обменялись многозначительными взглядами. Кто-кто, а герцог умел вести безмолвный разговор. Рядом с ним стоит Уэйн и целая когорта Кинстеров. Как похожи их суровые, властные лица, ведь все они принадлежат одной касте! Их было шестеро, не считая Симона и Чарльза: первый выделялся своим возрастом, второй – более мягким характером. Остальные отличались друг от друга только цветом глаз и волос: от иссиня-черных до светло-каштановых.
От этих мужчин исходило ощущение силы. Каждый из них, сохраняя свою индивидуальность, был частью единого целого, возглавляемого герцогом Сент-Ивзом. Скорбь по умершим обычно аморфна. Кинстеры, предаваясь горю, ставили перед собой цель и на нее направляли всю свою энергию.
Онория слегка прищурилась, разглядывая присутствующих. Амелия и Аманда нервничали. Онория наклонилась к близнецам и шепнула:
– Назовите мне имена ваших кузенов. Первой отозвалась Амелия:
– Рядом с Девилом стоит Уэйн, но вы его знаете.[2]2
Уэйн – флюгер, вертушка (англ.).
[Закрыть]
– Неужели это его настоящее имя?
– Вообще-то его зовут Спенсер, – шепнула Аманда. – Только никогда не обращайтесь к нему так.
– Позади Девила – Ричард, его прозвище Скэндал. Это брат Девила.
– За Уэйном стоит его младший брат, Гарри. Его все зовут Демон.
– Демон Гарри?
– Верно. – Аманда кивнула. – Рядом с Уэйном – Габриель.
– Его настоящее имя Руперт, он старший сын дяди Мартина.
– А позади Габриеля, наверное, стоит Люцифер? – спросила Онория. – Его брат?
– Да, только его зовут Аласдер.
Онория выпрямилась и на минуту погрузилась в размышления. Откуда взялись эти прозвища? Конечно, близнецов об этом спрашивать не следует. Она снова взглянула на шестерых мужчин, стоявших у края могилы, и поняла: они найдут убийцу Толли, и никакая сила их не остановит.
Кинстеры будут мстить, но позаботятся о том, чтобы их подопечные: женщины, дети и старики – не пострадали. Смерть и месть – мужское дело, домашний очаг предназначен для отдыха. Все это прекрасно, но…
Наконец священник произнес последнюю молитву, комья земли посыпались на гроб. Мать Толли поникла в объятиях герцогини. Муж ее поспешил ей на помощь. Амелия и Аманда потянули Онорию за руки. Та неохотно отвела взгляд от могилы и от лиц Кинстеров.
Чарльз и старики ушли, а Симон, Девил и пятеро остальных продолжали стоять, не сводя глаз с гроба. Симон вопросительно взглянул на Девила; в ответ герцог сильнее сжал плечо мальчика и склонил голову.
Онория знала, что именно он обещал брату убитого.
В сопровождении близнецов она шла по лужайке, обдумывая сложившуюся ситуацию. Завтра надо вызвать Майкла, но он приедет сюда только через несколько дней. Эти дни можно использовать с толком. Онория хотела увидеть, как свершится правосудие; ее долг – отомстить за невинно убиенного. Вот почему образ Толли преследует ее денно и нощно. Кинстеры будут мстить как воины, защищая свою семью, свой клан. Она станет истинной защитницей жертвы и сыграет в этом деле свою роль. Мечты о приключениях и сложных интригах сбылись – сама судьба послала ее сюда, и не стоит сопротивляться ей.
На поминках началось настоящее столпотворение. Множество родственников и друзей, приехавших из Лондона, остались в Сомершем-Плейс до конца церемонии. В течение получаса Онория познакомилась с таким количеством столичных фатов, что хватило бы на всю жизнь. К счастью, близость к семье Кинстеров избавила ее от назойливых приставаний.
Близнецы снова взялись за свои инструменты. Вскоре в гостиной, музыкальной комнате и даже на террасе яблоку негде было упасть. Беседуя с родственниками Кинстеров и их знакомыми из великосветских кругов, Онория не спускала глаз с Девила и его пятерых кузенов. Вскоре картина стала проясняться. Девил стоял в дверях гостиной, выходящих на террасу, остальные то и дело подходили к нему, чтобы перекинуться взглядом или сказать несколько слов. Подслушать их было невозможно.
Онория переключилась на свою очередную собеседницу – леди Шеффилд.
– Конечно, – нараспев говорила дама, – из-за этой неприятности кое-какие дела придется отложить.
– Неужели? – Онория подняла брови, изображая полное непонимание.
Леди Шеффилд внимательно посмотрела на нее.
– Три месяца траура… значит, только в декабре.
– Зимой, – уточнила Онория и, улыбнувшись даме, дала ей новую пищу для размышлений. – Простите, мадам, но я должна поговорить с Уэбстером.
Она скользнула к двери, прекрасно сознавая, как будут интерпретировать ее слова.
На буфете стояли тарелки с крошечными сандвичами. Прихватив одну из них, она вышла на террасу и встала за спиной Девила. Тарелка обеспечила ей надежное прикрытие.
– Леди Харрингтон, – представилась пожилая дама. – Я хорошо знаю вашего дедушку, мисс. Давненько его не видела. Надеюсь, он в добром здравии?
– Полагаю, да, – тихо отозвалась Онория.
– Херст ничего не знает, Гилфорд тоже, – донеслось до нее.
Она не обернулась, боясь, что ее заметит кто-либо из кузенов Девила, поэтому не поняла, кто сказал эту фразу. Потом раздался голос герцога: тут ошибиться было невозможно.
– Уэйн говорил с Блэкуэллом. Займись Джеллингом.
– Чудные сандвичи, – отметила леди Харрингтон и взяла с тарелки очередной кусочек хлеба. – А вот леди Смолуортс, она тоже знакома с вашим дедом. Сюда, Дульси! – Леди Харрингтон помахала старушке, увешанной драгоценностями.
Сзади снова послышался чей-то голос:
– Дэшвуд ничего не знает, хотя я проявил настойчивость. Он не станет лгать и увиливать. Это не в его стиле. После короткого молчания Девил спросил:
– Здесь есть еще кто-нибудь из той части города?
– Я обращусь к Джиму Эджуорту.
Тут к Девилу подошел какой-то немолодой джентльмен, и он был вынужден вступить с ним в беседу. Онория воспользовалась моментом и переключила свое внимание на леди Смолуортс.
– Бог мой, да! – воскликнула дама, изучая ее лицо в лорнет. – Сходство определенно есть. Ты согласна, Аретуза? Особенно подбородок.
Мысленно пообещав себе получше разглядеть свой подбородок в зеркале, Онория натянуто улыбнулась и стала слушать болтовню старушек, но вскоре снова навострила ушки.
– С Фарнсуортом не повезло, с Гиртоном тоже. Девил вздохнул.
– Но должна же быть какая-то зацепка!
– Да… и мы будем искать ее, пока не найдем. – Выдержав паузу, неизвестный кузен добавил: – Я попытаюсь расспросить Кэффри.
– Только осторожно: я не хочу, чтобы к утру об этом знал весь город.
– Доверься мне.
Онория чуть ли не воочию увидела, как герцог улыбнулся в ответ. Ее снова отвлекли, и она нехотя включилась в глупейшую дискуссию о том, будет ли в следующем сезоне по-прежнему модным муслин с узором в виде веточек.
Через некоторое время люди начали расходиться. К Девилу подошел Уэйн – Онория узнала его голос.
– О Хиллсуорте можно забыть, о его компании – боюсь, тоже. Но если здесь зарыта собака, надо заставить Гарри копнуть поглубже.
– Поговори с Демоном…
– Да, пока нам не везет, – отозвался Уэйн. – Смотри, сюда идут остальные.
– Я ничего не слышал, никаких зацепок.
– У меня тоже неудача.
– Я не нашел ничего подозрительного.
– Значит, – сказал Девил, – нам нужно продолжать охоту.
– Но в каком направлении?
– Во всех. – Герцог помолчал. – Демон, ты возьмешь на себя дороги. Ты, Уэйн, обследуешь таверны. Габриель, займись игорными домами и вообще финансовыми делами Толли. Скэндал будет болтать с дамами – тут ему нет равных. На долю Люцифера остаются «кошечки».
– А мы? – спросил Уэйн.
– Я буду искать здесь, на месте.
– Хорошо. Я сегодня же поеду в Лондон.
– И я.
Голоса затихли, слившись с гулом толпы. Леди Смолуортс и леди Харрингтон делились друг с другом секретами модного фасона шляпок. Онория решила ретироваться: она уже выяснила все, что хотела.
– Простите меня, леди, если позволите…
– Вообще-то, дорогая, – леди Харрингтон схватила ее за руку, – я хотела спросить, правда ли… – Что именно?
– Мой дорогой кузен, ты рискуешь нарваться на неприятности, если я не буду охранять тебя с тыла, – вдруг послышался голос Уэйна.
Онория тотчас поняла, что Девил обернулся и увидел ее: она почувствовала его взгляд на своих плечах и затылке и застыла словно изваяние. Ей страстно хотелось удрать, но старая дама не отпускала ее.
– О да. – Леди Харрингтон улыбнулась. – О вас и… – Она умолкла, глядя через плечо Онории, и ее глаза восторженно заблестели. – Ах… добрый день, Сент-Ивз.
– Здравствуйте, леди Харрингтон.
Онорию захлестнули волны страха, но не потому, что в голосе герцога звучала скрытая угроза, а потому, что он властно обхватил ее за талию и поднес ее руку к своим губам. Чтобы выдержать этот поцелуй, Онории пришлось собрать все свои силы.
Он коснулся губами ее запястья. Женщина послабее упала бы в обморок.
А Девил между тем ловко подключился к разговору:
– Вы что-то хотели спросить, мадам? Старушка просияла.
– Так, пустяки… кроме того, вы уже ответили на все интересующие меня вопросы. – Она чуть ли не подмигнула Онории и ухватила леди Смолуортс под локоток. – Идем, Дульси. Я видела Гарриет на лужайке. Если мы поторопимся, то успеем догнать ее, пока она не уехала. До свидания, ваша светлость. – Дама кивнула Онории. – Увидимся в городе, дорогая. Передайте привет вашему дедушке.
– Да, разумеется, – еле слышно ответила Онория. У нее перехватило дыхание, потому что именно в этот момент Девил нежно обнял ее за талию. Если он опять поцелует ей руку, она лишится чувств.
– Помашите дамам на прощание, – приказал он.
– Чем? – прошептала Онория. – Тарелкой?
– Не думаю, что она вам нужна. Томас заберет ее.
Откуда-то появившийся лакей взял тарелку, но герцог не отпускал Онорию. Наоборот, он обнял ее обеими руками и плотно прижал к себе. Как будто скованная тисками, она ощущала все его мускулистое, словно отлитое из стали тело.
– И много вы узнали, пока стояли здесь, на террасе? – тихо шепнул Девил, щекоча ей ухо.
– Массу сведений о муслине с узором из веточек. А известно ли вам, что нынче в моде шляпки с рюшем на ободке?
– Неужели? Что еще?
– Все, что интересовало леди Смолуортс.
– А что интересовало вас, Онория Пруденс?
У него была поистине убийственная манера произносить ее имя, вполне обычное. Слегка грассирующее «р» придавало его звучанию нечто чувственное. Онория вздрогнула.
– Что вы имеете в виду? Девил вздохнул,
– Что мне делать с такой любопытной женщиной? И он начал покачивать ее взад и вперед. Онория охнула, почувствовав, как ноги отрываются от земли.
– Для начала вы могли бы опустить меня на пол!
Ее спасла герцогиня.
– Боже мой, Сильвестр! Что ты творишь? Сейчас же отпусти Онорию!
Он неохотно повиновался. Герцогиня тут же взяла будущую невестку за руку.
– Идемте, дорогая. Я хочу вас кое с кем познакомить.
Онория ушла с ней, даже не оглянувшись.
Остаток дня она старалась никому не попадаться на глаза. В доме остались только члены семьи. Учитывая настроение Девила, Онория решила, что не стоит оставаться с ним наедине, и укрылась в беседке – шестиугольном белом домике, увитом дикой розой.
Положив на колени вышивание, Онория смотрела на отъезжающие кареты, на Девила, который провожал их, выполняя роль хозяина, и махал рукой на прощание. Уже вечерело, когда из дома вдруг вышел Чарльз Кинстер и зашагал по лужайке, направляясь прямо к беседке.
– Добрый вечер, дорогая, – мрачно сказал он, появившись в дверях. – Я хотел поговорить с вами до отъезда. Сильвестр объяснил, где вас искать.
Да, здесь не спрячешься! Онория окинула брата Толли критическим взглядом. Он был старше Девила. Высокий – около шести футов – рост и крепкое телосложение производили выгодное впечатление, но его фигура не отличалась стройностью и изяществом линий, присущими остальным Кинстерам. И лицо с тяжелой челюстью было шире. Онория немного удивилась, что, несмотря на недавно пережитое горе, его карие глаза смотрели на нее пристально и спокойно.
В беседке не было никакой мебели, кроме длинного плетеного канапе с пестрыми подушками. Онория жестом предложила Чарльзу сесть рядом и почему-то обрадовалась, когда тот предпочел примоститься на подоконнике напротив нее.
Онория выжидательно приподняла брови. Наверное, Девил послал Чарльза, чтобы тот убедил ее отказаться от расследования смерти Толли, предоставив это Кинстерам.
– Я хочу поблагодарить вас за помощь, которую вы оказали Толли. Сильвестр все мне рассказал. – Он слегка усмехнулся. – По его словам, вы сделали гораздо больше, чем можно было ожидать от такой юной леди.
Онория грациозно склонила голову.
– Ваш кузен преувеличивает. Любая женщина с практическим складом ума поступила бы на моем месте точно так же.
– Хорошо, оставим это… – Голос Чарльза пресекся. Онория посмотрела ему в глаза. – Дорогая мисс Анстрадер-Уэзерби, надеюсь, вы извините меня за откровенность?
– Окажите любезность. – Онория отложила вышивание и скрестила руки на коленях, всем своим видом показывая, что внимательно слушает.
– Мне кажется, что вместо награды за свое великодушие вы попали в весьма щекотливую ситуацию. – Чарльз искоса взглянул на собеседницу. – Простите, это деликатная тема. Но насколько я понимаю, вы были вынуждены провести ночь в компании Сильвестра. И теперь, зная, что вы скомпрометированы, он без лишних церемоний заставляет вас выйти за него замуж.
Онория открыла рот, но Чарльз остановил ее жестом.
– Нет, позвольте мне закончить. Я знаю многих дам, которые были бы aux anges от такой перспективы. Но вы не из их числа. Вы принадлежите к старинному роду Анстрадер-Уэзерби, и у вас столько же оснований гордиться своим происхождением, сколько и у нас, Кинстеров. Вы женщина умная, независимая и, по вашим же словам, достаточно практичная. Я уверен, вы отдаете предпочтение спокойной жизни. И это несправедливо, что в качестве награды за милосердие вам придется стать женой Сильвестра. Роль, которая потребует многих жертв, но вряд ли они будут должным образом оценены. – Помолчав немного, он добавил: – Ведь вы – женщина с чувствительной, тонкой душой. – Чарльз умолк, а потом заговорил снова, тщательно подбирая слова. – У Сильвестра, как и у большинства Кинстеров, очень своеобразная репутация. Маловероятно, что леопард, для которого охота – смысл жизни, вдруг изменит свои привычки.
Он взглянул на Онорию. Та надменно подняла брови.
– Я готова согласиться со многим из того, о чем вы говорили, мистер Кинстер.
Чарльз скупо улыбнулся, но выражение его глаз осталось прежним.
– Конечно, дорогая, я уверен: мы хорошо понимаем друг друга. Вот почему я надеюсь, что вы правильно воспримете мое предложение. Вы не заслужили такой участи, проблему можно решить иначе.
– Иначе? – Онория чувствовала себя все более неловко. Она не ожидала, что Чарльз так плохо думал о Девиле. Это удивило ее.
– Я предлагаю решение, более приемлемое для здравомыслящей леди.
Онория бросила на него вопросительный взгляд.
– Вам невыгодно выходить замуж за Сильвестра. Любой разумный человек скажет то же самое. Тем не менее в вашем положении замужество необходимо – хотя бы для того, чтобы возместить ущерб. Как брат Толли, я буду счастлив предложить вам руку. Конечно, по сравнению с Сильвестром я не богат, но состояние мое все-таки достаточно велико.
Онория была ошеломлена. Только благодаря полученному воспитанию она не выдала своих эмоций. Она не стала обдумывать ответ – слова сами слетели с губ.
– Спасибо за ваше предложение, сэр, но я не собираюсь выходить замуж. Ни по названной вами, ни по какой-либо другой причине.
Чарльз сник.
– Значит, вы не примете предложение Сильвестра? – спросил он спустя минуту.
Поджав губы, Онория тряхнула головой.
– Я вообще не хочу замуж. – И, сделав это решительное заявление, она потянулась за вышиванием.
– Но вас заставят – и Кинстеры, и ваша собственная семья.
У Онории вспыхнули глаза.
– Сэр, я никому не позволю вмешиваться в мою жизнь. После длительного молчания Чарльз медленно встал с подоконника.
– Мисс Анстрадер-Уэзерби, прошу извинить меня, если я нанес вам оскорбление. И все же запомните мои слова. Когда вы почувствуете, что вам нужно вступить в брак, дабы исправить ситуацию, возникшую в связи со смертью Толли, не забывайте: у вас есть альтернатива.
Онория не поднимала глаз, с притворным усердием втыкая иглу в вышивание.
– Ваш покорный слуга, мисс Анстрадер-Уэзерби.
В ответ на поклон Чарльза она сухо кивнула, по-прежнему стараясь не встречаться с ним взглядом. А потом, прищурившись, посмотрела ему вслед. Чарльз спустился по ступенькам, пересек лужайку и исчез в доме.
Онория нахмурилась и передернула плечами.
Если уж придется выйти замуж за Кинстера, надо попытаться приручить тирана.
Тиран постучал в дверь ее комнаты поздно вечером.
Дядюшки, тетушки и младшие кузены Девила остались на ужин, потом все, кроме ближайших родственников Толли, разъехались, и слуги вздохнули с облегчением. В имении вновь воцарилось спокойствие; затих дом, который был свидетелем стольких смертей и рождений.
Вдовствующая герцогиня и родители Толли предались воспоминаниям – печальным и сладостным. Онория ушла в свою спальню. Она намеревалась написать письмо Майклу, но безмятежный ночной пейзаж за окном привлек ее внимание, и она села на подоконник, вглядываясь в темноту.
Внезапный стук в дверь прервал довольно бессвязный поток ее мыслей. Он прозвучал так властно, что у Онории не возникло и тени сомнений: это Девил. Помедлив, она встала и, распрямив спину, направилась к двери.
Девил стоял в коридоре, обернувшись к лестнице.
– Идемте прогуляемся, – предложил он и протянул руку.
Онория стойко выдержала его взгляд и медленно приподняла брови. Герцог скривил губы, но все же отвесил поклон, правда, довольно небрежно.
– Дорогая Онория Пруденс, не окажете ли вы мне честь прогуляться по саду при луне?
Нет, лучше бы он приказывал, а не просил. В его словах, в его мягком низком голосе таилось столько непринужденного очарования, что у любой женщины голова пойдет кругом. Но Онория не сомневалась относительно истинной цели его визита.
– Я возьму свою шаль.
Шаль из тонкого норвичского шелка лежала на кресле. Накинув ее на плечи, Онория заколола концы и вернулась к двери. Она решила, что не станет скрывать своего намерения заняться поисками убийцы Толли.
Девил потянул ее за рукав.
– Тут есть другая лестница.
Молча выйдя из дома, они очутились на лужайке и зашагали по ней, переходя из тени на свет лунных лучей. Ночная тишина успокаивала нервы. К пряному аромату листьев, зеленой травы и тучной земли, который всегда ассоциировался у Девила с домом, сегодня подмешивался еще один, тонкий, едва уловимый, запах. Определить его источник было нетрудно.
Это запах ее волос, кожи и духов из лилии и розы. Какая роскошная, соблазнительная смесь! И еще он чувствовал запах женщины – опьяняющий, теплый, чувственный. Женщины, которая может дать все земные наслаждения. Этот запах пробудил в нем охотничий инстинкт, и напряжение, охватившее его, стало еще сильнее.
Герцогу не давали покоя два желания. В данный момент осуществить их было невозможно. Он не мог отомстить за смерть Толли и не мог затащить Онорию в постель. Пока – нет. Но надо что-то сделать с ее подбородком.
Девил не хотел, чтобы она участвовала в расследовании преступления, но его поведение на террасе было неправильным. Эту женщину не запугаешь. К счастью, в его распоряжении имеется другая тактика – гораздо более приятная. Таким образом, он убьет двух зайцев сразу. Девил улыбнулся (его лицо скрывала тень деревьев) и направился к беседке.
