Текст книги "Нелегкая победа"
Автор книги: Стефани Лоуренс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– Желаю вам спокойной ночи, миссис Бэббакум.
С этими словами он вышел, не заметив разочарование, затуманившее глаза Люсинды.
С вершины парадной лестницы она следила за его отъездом и просила Бога, чтобы Эм оказалась права.
Глава шестая
Люсинда молилась и десять дней спустя, когда в сопровождении Эм и Хетер вошла в бальный зал леди Хэвербак. Бал ее светлости стал первым важным событием сезона. Переезд в Хэллоуз-Хаус на Одли-стрит прошел успешно и занял четыре дня. Последующие дни были посвящены необходимым визитам к портнихам и в модные магазины. В предыдущий вечер Эм устроила небольшой прием для избранных, решив представить своих подопечных высшему свету. И осталась довольна: приехали почти все приглашенные, хотя уже много лет она не была в столице. Лишь одно позолоченное приглашение осталось без ответа.
Люсинда сама написала его и отправила по адресу лондонского пристанища Гэрри на Хаф-Мун-стрит, но теперь тщетно высматривала среди гостей его белокурую голову.
– Вы должны отпустить его, если хотите, чтобы он вернулся, – заявила Эм. – Он точно как его лошади: можно привести к водоему, но нельзя заставить пить.
Итак, она его отпустила… даже не намекнув, как он ей нужен.
И пока он не вернулся.
Разодетая в блестящие василькового цвета шелка, с искусно уложенными вокруг лица локонами, Люсинда стояла возле дверей бального зала и оглядывалась по сторонам.
Они приехали не поздно и не рано, в зале уже собралось немало гостей, но он еще не был переполнен. Элегантные джентльмены беседовали со светскими матронами: вдовами и дуэньями, восседавшими вдоль стен. Их подопечных, в основном юных девиц, впервые вывезенных в свет, можно было узнать по светлым платьям пастельных тонов. Они мелькали повсюду. Более смелые болтали с юными ухажерами. Другие, позастенчивей, жались друг к другу.
– О, взгляните! – воскликнула Хетер, сжав руку Люсинды. – Вон там мисс Морли и ее сестра. Можно мне присоединиться к ним?
Люсинда улыбнулась издали оживленным мисс Морли.
– Конечно. Но найди нас, когда поговоришь.
Хетер ослепительно улыбнулась.
Эм ухмыльнулась.
– Мы будем там, – и она лорнетом указала на диван у стены.
Поклонившись, Хетер упорхнула. Очаровательное видение в бирюзовом муслине, с золотистыми, высоко поднятыми локонами.
– Смею сказать, хоть и сама выбирала, это платье очень ей идет, – объявила Эм и направилась к вышеупомянутому дивану.
Люсинда последовала за ней. Она уже собиралась грациозно присесть на парчовый диван, когда юный мистер Холлингсуорт появился рядом с ней в сопровождении более зрелого и гораздо более элегантного джентльмена.
– Добрый вечер, миссис Бэббакум. Счастлив видеть вас снова. – Мистер Холлингсуорт, с которым Люсинда познакомилась накануне, чуть не прыгал от возбуждения.
Люсинда пробормотала вежливое приветствие.
– Позвольте представить вам моего кузена лорда Рутвена.
Элегантный красивый темноволосый джентльмен изящно поклонился.
– Почитаю за честь познакомиться с вами, миссис Бэббакум.
Сделав реверанс, Люсинда встретила его взгляд и подавила недовольную гримасу, заметив оценивающий блеск в его глазах.
– Дорогая миссис Бэббакум, вы роза среди множества пионов, – высказал он свое мнение о юных красавицах, ленивым движением руки как бы отклоняя их прелести.
– Неужели? – Люсинда скептически подняла брови.
Лорд Рутвен упорно держался своего мнения, и, как быстро обнаружила Люсинда, его светлость был не единственным джентльменом, предпочитающим более зрелую компанию. Другие, в основном ему подобные, подходили и, не колеблясь, требовали, чтобы Рутвен представил их. Его светлость повиновался, лениво забавляясь. Вспомнив о своих обязанностях, Люсинда попыталась избавиться от них, но Эм, наслаждающаяся происходящим, лишь фыркнула в ответ и отмахнулась от нее.
– Я послежу за Хетер. Идите и развлекайтесь. Для этого балы и существуют.
После такого напутствия, рассудив, что Эм лучше знает, как следить за юными девушками на балах, Люсинда улыбнулась своим потенциальным поклонникам. Вскоре ее окружила целая толпа джентльменов, которых она мысленно отнесла к подобным Гэрри Лестеру. Они все, как один, были невыразимо обаятельны, и она не видела вреда в том, чтобы развлечься в их компании. Заиграла музыка.
– Позвольте пригласить вас на ваш первый котильон в столице, дорогая.
Люсинда повернулась и обнаружила протянутую руку лорда Рутвена.
– Конечно, сэр. С удовольствием.
Он улыбнулся.
– Нет, дорогая, удовольствие всецело мое. Вам придется найти другие слова.
Люсинда удивленно приподняла брови.
– Ничего не приходит в голову, сэр. А что бы вы предложили?
Его светлость повиновался с готовностью.
– С восхищением? На седьмом небе от счастья?
Люсинда рассмеялась. Они заняли свои места среди готовящихся к танцу.
– А как насчет «я так счастлива, что не могу выразить словами»?
Лорд Рутвен улыбнулся.
В течение всего вечера Люсинда пользовалась всеобщим успехом. Поскольку ее причислили к матронам, у нее не было бальной карточки, и она могла свободно выбирать партнеров из окружающих ее верных почитателей. Правда, их верность разбудила в ней врожденную осторожность. Если Рутвен казался слишком добродушным и апатичным, чтобы представлять опасность, глаза некоторых других сверкали более решительно.
Одним из них был лорд Крейвен, он поздно появился в зале, обвел взглядом поле боя с высоты верхней площадки лестницы и с плохо замаскированной решительностью направился к ней. Вынудив мистера Саттерли представить себя Люсинде, его светлость склонился над ее рукой в тот момент, когда зазвучала так легко узнаваемая прелюдия к вальсу.
– Дорогая миссис Бэббакум, смею надеяться, что вы сжалитесь над опоздавшим и окажете мне честь, подарив этот вальс.
Люсинда встретила прищуренный взгляд темных глаз лорда Крейвена и решила, что разумнее было бы пожалеть кого-нибудь другого. Она широко раскрыла глаза и вопросительно посмотрела на окружающих ее джентльменов.
Они немедленно пришли ей на помощь, охарактеризовав претензии лорда Крейвена как бесцеремонные и возмутительные, и предложили ей самой выбрать партнера. С тихим смехом Люсинда выдернула пальцы из цепкой хватки лорда Крейвена.
– Боюсь, вам придется участвовать в состязании, милорд.
Лицо его светлости вытянулось.
– А теперь посмотрим. – Люсинда улыбнулась своим кавалерам и уже собиралась одарить благосклонностью мистера Эмберли, который, несмотря на оценивающий взгляд, был настроен скорее просто развлечься, нежели пытаться ее соблазнить, когда вдруг почувствовала какое-то движение рядом.
Длинные сильные пальцы сомкнулись на ее руке, скользнув по обнаженной коже над перчаткой.
– Полагаю, вальс – мой, миссис Бэббакум.
Люсинда затаила дыхание. Повернулась – и увидела Гэрри. Их взгляды встретились. Его зеленые глаза были на удивление суровыми и странно напряженными. Люсинду охватил восторг, который она тщетно попыталась побороть.
Губы Гэрри изогнулись в улыбке, быстро превратившейся в гримасу, но он тут же спрятал ее, поклонившись. Когда он выпрямился, лицо его было невозмутимым.
– Послушайте, Лестер! Это чертовски несправедливо, – надулся мистер Эмберли. Остальные загалдели в том же духе.
Гэрри надменно поднял брови.
– Насколько я помню, дорогая, вы должны мне этот вальс. Я пришел получить долг.
– Вы правы, сэр, – наслаждаясь звуком его низкого голоса, проговорила Люсинда. Она прекратила борьбу и радостно улыбнулась. – Я всегда плачу свои долги. Мой первый вальс в столице – ваш.
Губы Гэрри дернулись, но он не улыбнулся. Он элегантно взял ее руку и положил на свой рукав.
Люсинда скосила победоносный взгляд на Эм, но ее наставница была скрыта кавалерами, недовольно поглядывавшими на ее неожиданного партнера.
Гэрри заговорил, только когда они закружились в вальсе:
– Насколько я понимаю, миссис Бэббакум, ваш опыт не распространяется на светское общество. Боюсь, что должен предупредить вас: со многими из джентльменов, претендующих сейчас на вашу улыбку, следует обращаться с величайшей осторожностью.
Люсинда, больше сосредоточенная на том, чтобы не ошибиться в движениях, чем на своих поклонниках, нахмурилась.
– Это очевидно. Видите ли, мне уже больше семи лет. И я не вижу причин, почему не могу развлекаться в их компании… Я не так юна, чтобы поддаться их обаянию.
Гэрри только усмехнулся. Целую минуту он раздумывал, стоит ли напугать ее более ясным предупреждением, затем отказался от этой затеи, вспомнив Джейка Блаунта из «Зеленого гуся». Ее не так-то легко испугать. Однако он не поощрял ее нынешнее окружение.
Взглянув на лицо Люсинда, он увидел, что она все еще хмурится, но как-то рассеянно.
– Что случилось?
Она вздрогнула и раздраженно взглянула на него.
– Если уж вы настаиваете. У меня практически нет опыта в вальсировании. Чарльз, конечно, не танцевал. Я брала уроки… но здесь, среди всех танцующих, это совсем другое дело.
Гэрри не сдержал усмешки.
– Просто расслабьтесь.
Брошенный ею взгляд показал, что она сочла его юмор неуместным.
Гэрри тихо рассмеялся и притянул ее к себе чуть ближе и прижал чуть крепче, чтобы она легче чувствовала его движения.
У Люсинды перехватило дыхание, затем она медленно выдохнула. Их новая поза оказалась на грани приличий, но зато Люсинда почувствовала себя гораздо увереннее. И когда Гэрри закружил ее в сложной фигуре вальса, она последовала за ним легко и свободно. Успокоенная, она расслабилась, но тут же обнаружила, что ее чувства совершенно подчинили себе рассудок. Его крепкие бедра касались ее, она чувствовала его силу и жар большого тела. Ее охватило странное волнение, было трудно дышать. Она стала такой же напряженной, как его рука, обнимающая ее. Люсинда взглянула на него из-под ресниц и увидела его губы. Под ее взглядом они сжались и вытянулись в прямую линию.
Гэрри вел трудный бой с самим собой, отчаянно пытаясь не обращать внимания на облаченную в голубой шелк обворожительную фигуру, уютно устроившуюся в его руках, женственную мягкость бедер и гибкую упругость спины, изящный изгиб шеи, открытой новой прической, и нежный дразнящий аромат. Наконец он вспомнил, зачем вернулся в Лондон.
– Когда вы планируете посетить ваши гостиницы?
Люсинда замигала и перевела взгляд на его глаза.
– Вообще-то я думала начать с «Герба Аргайла» в Хаммерсмите завтра.
Гэрри не потрудился спросить, организовала ли она надлежащий эскорт. Эта проклятая женщина так неразумно уверена в себе, настолько не понимает истинных опасностей, так упряма…
– Я заеду за вами в девять.
Глаза Люсинды широко распахнулись. Гэрри нахмурился.
– Не бойтесь. Мы поедем в моей двуколке, и я захвачу Долиша. Совершенно прилично, уверяю вас.
Люсинда подавила счастливый смех. Строгие наставления Эм зазвучали в ее ушах. Она задумчиво посмотрела на него, затем изящно согласилась.
– Благодарю вас, сэр. Ваша компания, я уверена, сделает поездку более интересной.
Гэрри внимательно посмотрел на нее, но увидел лишь безмятежность. Подавив желание ухмыльнуться, он притянул ее еще чуть ближе и стал наслаждаться вальсом.
После танца он прошел с ней к поклонникам, ожидавшим ее с пылким нетерпением, и, прочитав предвкушение в их глазах, посуровел. Вместо того чтобы освободить свою прекрасную партнершу замысловатым элегантным поклоном, как предписывал этикет, он прикрыл ее ладонь, лежавшую на его рукаве, своей. И, таким образом приковав Люсинду к себе, остался рядом.
Та притворилась, что ничего не заметила. Она весело болтала, не обращая внимания на заинтересованный блеск проницательных глаз лорда Рутвена и неодобрительное выражение лица мистера Эмберли. Гэрри не пытался внести свой вклад в беседу, и Люсинде страстно хотелось взглянуть на него, но она не могла, поскольку они стояли очень близко друг к другу. Она почувствовала некоторое облегчение, когда миссис Аннабел Бернем, молодая замужняя дама, проходя мимо под руку с мистером Кортни, решила присоединиться к ним.
– Я заявляю, это еще один чересчур шумный прием. – Миссис Бернем захлопала ресницами на лорда Рутвена и только после этого обратила свои смеющиеся карие глаза на Люсинду. – Вы привыкнете, дорогая. И вы должны признать, что эти столпотворения… развлекательны.
Еще один смеющийся взгляд обратился в сторону лорда Рутвена.
Люсинда очень старалась не улыбаться.
– Действительно, – она скосила глаза на своего молчаливого партнера. – И развлечения здесь самые разнообразные. Вы не находите?
Аннабел Бернем прищурилась, затем ее дразнящая улыбка стала шире.
– О, определенно, дорогая миссис Бэббакум. Определенно!
Миссис Бернем одарила лорда Рутвена еще одним лукавым взглядом, затем нацелилась на мистера Эмберли.
Но Люсинда уже этого не заметила, захваченная в ловушку зеленых глаз Гэрри. Его лицо было суровым, бесстрастным и с каждой секундой делалось все более грозным. Ей вдруг стало трудно дышать.
Пиликанье скрипок спасло ее… она сама не знала от чего.
– Миссис Бэббакум, я заявляю, что вы должны, непременно должны подарить вашему покорному слуге эту кадриль.
Мысленно выругавшись, Люсинда взглянула на стоявшего рядом с мольбой в глазах мистера Эмберли и вдруг поняла, о чем он ее просит. Она не могла не улыбнуться ему, затем снова посмотрела на Гэрри и нежно высвободила руку.
– Я еще не поблагодарила вас за вальс, сэр. Подлинное наслаждение!
Его лицо оставалось будто вырубленным из гранита. Он молча поклонился, легко и элегантно. Люсинда повернулась к мистеру Эмберли.
К ее глубокому разочарованию, когда она вернулась к своим поклонникам, Гэрри среди них уже не было.
Люсинда осмотрелась вокруг, но не смогла найти того, которого искала. Зато увидела счастливую Хетер. Падчерица помахала ей и отвернулась к своему кружку: Джеральду Лестеру, сестрам Морли и двум юным джентльменам. Чувствуя полную опустошенность, Люсинда заставила себя обратить внимание на окружавших ее кавалеров. Хорошо хоть миссис Бернем не покинула ее.
Люсинда уже не могла наслаждаться балом и лишь с трудом заставляла себя весело улыбаться и остроумно отвечать на постоянный поток реплик.
Вскоре музыканты вновь заиграли вальс. Люсинда задумалась. Она уже танцевала со всеми своими поклонниками, которых считала безопасными…
Она подняла глаза и обнаружила, что лорд Рутвен смотрит на нее с любопытством.
– Ну, дорогая? Кто из нас окажется достойным второго танца?
Люсинда надменно подняла брови и обвела взглядом тех, кто еще ничем не был удостоен. Трое живо выразили желание. Беспутный франт на несколько лет старше ее, но бесконечно опытнее, показался наименее опасным. Возможно, его намерения и не были приличными, но Люсинда решила, что с ним можно справиться. Безмятежно улыбнувшись и бросив холодный взгляд на Рутвена, она протянула руку.
– Мистер Эллерби?
Надо отдать ему должное, мистер Эллерби вел себя на редкость благопристойно. К концу танца, когда Люсинда уже поздравляла себя не только с растущей уверенностью в вальсировании, но и с точной оценкой партнера, мистер Эллерби неожиданно спросил:
– Вы не находите, что здесь очень душно, миссис Бэббакум?
Люсинда взглянула на него и улыбнулась.
– Действительно, вряд ли кто станет это отрицать. В зале очень много народа.
Так много, что уже не виден диван Эм. Вальс, закончившись, оставил их в противоположном конце зала.
– Эта застекленная дверь выходит на террасу. И сады леди Хэвербак весьма обширны. Может, прогулка охладит ваши щеки, миссис Бэббакум?
Люсинда пристально посмотрела на своего партнера. В блеске его глаз ошибиться было невозможно.
– Мы же не хотим, чтобы вам стало плохо, не так ли? – С этими словами мистер Эллерби наклонился ближе, многозначительно сжав ее пальцы.
Люсинда оцепенела. Затем сделала глубокий вдох и открыла рот, собираясь объяснить назойливому кавалеру, что не подвержена обморокам, но ее неожиданно избавили от этой необходимости.
– Я не думаю, что миссис Бэббакум необходима прогулка по террасе, Эллерби.
От этого медлительного, но сурового голоса Люсинда взволнованно задрожала, а мистер Эллерби помрачнел.
– Просто здесь было душно, но я вовсе не настаиваю, – быстро отказался он от своих слов и, все еще хмуро глядя на Гэрри, предложил Люсинде руку. – Пора ужинать, миссис Бэббакум.
– Вы правы, – раздался тот же голос. Люсинда подняла глаза и увидела холодный и вызывающий взгляд Гэрри. Его пальцы нежно пробежали по ее руке и сжали запястье. Она с трудом подавила дрожь.
– Если желаете, миссис Бэббакум, я провожу вас.
Люсинда повернулась к мистеру Эллерби и холодно отпустила его.
– Благодарю за прекрасный вальс, сэр.
Мгновение казалось, что мистер Эллерби собирается спорить, но, наткнувшись на взгляд Гэрри, он раздраженно поклонился.
– Восхищен, мадам.
– Не сомневаюсь, – пробормотал Гэрри, уводя Люсинду в столовую.
– Что вы сказали?
– Ничего. – Гэрри поджал губы. – Неужели вы не могли выбрать более подходящего партнера? Вокруг вас было достаточно настоящих джентльменов; или вы не видите разницы?
– Конечно, вижу. – Подавив улыбку, Люсинда задрала нос. – Но я уже танцевала со всеми и не хотела их поощрять.
Гэрри чуть не заскрежетал зубами.
– Поверьте мне, миссис Бэббакум, лучше поощрять джентльменов и избегать повес.
Люсинда скопировала одно из фырканий Эм.
– Чепуха. Я чувствовала себя в безопасности.
Она подняла глаза и увидела, что лицо Гэрри окаменело.
– Миссис Бэббакум, я пытаюсь, но не могу поверить в то, что вы распознаете опасность даже тогда, когда столкнетесь с нею.
Люсинда поджала губы, чтобы не улыбнуться.
– Ерунда!
Гэрри строго посмотрел на нее и решительно повел к большому столу в центре комнаты, способному вместить целую армию. Сев на выдвинутый им стул, Люсинда озадаченно посмотрела на Гэрри.
Она еще больше удивилась, когда ее поклонники нерешительно подтянулись к столу, а Гэрри воздержался от колкостей. Он сидел рядом с ней, откинувшись на спинку стула с бокалом шампанского в изящной руке, и молчаливо следил за разговором. Его грустно-задумчивое настроение очень эффективно умеряло пыл джентльменов, удерживая их веселость в рамках приличий. Аннабел Бернем присоединилась к ним, благоговейно взглянула на Лестера, затем перехватила взгляд Люсинды и подняла бокал в молчаливом поздравлении. Люсинда рискнула усмехнуться, затем искоса взглянула на Гэрри.
Он следил за ней, не за другими. Его губы вытянулись в так хорошо ей знакомую тонкую линию, выражение сверкающих, как изумруды, глаз было непроницаемо.
Повернувшись к столу, Люсинда заставила себя сосредоточиться на менее интересных поклонниках.
Как Гэрри и обещал, он ждал ее в холле Хэллоуз-Хауса ровно в девять часов следующего утра.
Спускаясь по лестнице в темно-синей короткой пелерине поверх дорожного платья цвета колокольчиков, Люсинда почувствовала, что его опытный взгляд скользит по ней. Она подошла и уверенно протянула руку.
Гэрри нахмурился.
– По крайней мере вы не замерзнете. – Он взял ее руку и склонился над ней. – Только не забудьте перчатки.
Люсинда удивленно подняла брови, достала из ридикюля перчатки и покорно стала их натягивать.
– Я вернусь к ленчу, Фергюс. Вы присоединитесь к нам, мистер Лестер?
– Нет, пожалуйста, передайте тете мои извинения. – Гэрри схватил ее за руку и повел к двери. Дом Эм, может, и не очень опасен, но его клубы безопаснее. Он больше не доверял тетушке. – У меня другие планы.
Люсинда остановилась.
– Надеюсь, мои дела не причиняют вам неудобство?
Гэрри посмотрел на нее, прищурившись. Она сама была неудобством, причем таким, с каким он никогда раньше не сталкивался.
– Вовсе нет, дорогая. Если помните, я сам предложил сопровождать вас. – О причине своего предложения он предпочел не думать. – Но нам пора ехать.
Они спустились по лестнице, и Гэрри поднял Люсинду на сиденье двуколки. Избегая взгляда Долиша, он взялся за вожжи. Как только экипаж качнулся под тяжестью его доверенного слуги, он погнал лошадей.
Люсинда наслаждалась поездкой по свободным от экипажей утренним улицам. Зазывно кричали продавцы апельсинов и клубники, предлагая свой товар. Умытый росой город казался другим, нетронутым в своей первозданной древности. Экипажи еще не подняли пыль. Замелькали деревья Гайд-парка и быстро остались позади. Проехав городские ворота, двуколка оказалась на дороге в Хаммерсмит. Люсинда занялась делами. Гэрри отвечал на ее вопросы о гостиницах, которые они проезжали, иногда консультируясь с Долишем. Люсинда заметила, что грум необычайно мрачен. Должно быть, кто-то умер в семье, решила она.
Но Люсинда забыла о Долише и его очевидном горе, когда они въехали во двор «Герба Аргайла».
Гостиница «Герб Аргайла» во многом напоминала «Крепостную башню». Управляющему, мистеру Хонивеллу, хватило одного взгляда на Гэрри, чтобы почтительно провести Люсинду по гостинице, по всем трем крыльям большого дома. Они возвращались к парадному входу по коридору первого этажа одного из крыльев, когда Люсинда услышала смех за дверью, как она считала, ведущей в спальню.
В ее мозгу мелькнули воспоминания о «Зеленом гусе». Однако сейчас смех был мужским. Люсинда остановилась.
– Что за этой дверью?
Мистер Хонивелл остался невозмутим.
– Гостиная, мэм.
– Гостиная? – Люсинда нахмурилась и огляделась. – Ах да, когда-то это был отдельный дом, не так ли?
Мистер Хонивелл кивнул и жестом предложил ей идти дальше.
Люсинда стояла как вкопанная и пристально смотрела на закрытую дверь гостиной.
– Получается четыре гостиные. Неужели гостинице столько необходимо?
– Не совсем гостинице, – признал мистер Хонивелл. – Но мы так близко от города, что часто сдаем комнаты для собраний.
Люсинда поджала губы.
– Я бы хотела проинспектировать эту лишнюю гостиную, Хонивелл.
Мистер Хонивелл насторожился.
– Ах… эта гостиная сейчас занята, мэм, но есть еще одна точно такая же в другом крыле. Вы не хотели бы посмотреть ту?
– Хорошо, – кивнула Люсинда, не сводя глаз с закрытой двери. – Кто сейчас пользуется этой?
– Э… группа джентльменов, мэм.
Люсинда подняла брови и открыла рот.
– Но… – мистер Хонивелл втиснулся между Люсиндой и дверью, – я ни в коем случае не советую вам входить, мэм.
Ошеломленная, Люсинда позволила себе поднять брови еще выше и молча смотрела на мистера Хонивелла. Когда она заговорила, ее тон был ледяным.
– Любезный мистер Хонивелл…
– Кто там, Хонивелл?
Люсинда вздрогнула. Гэрри заговорил в первый раз за весь час.
Мистер Хонивелл умоляюще посмотрел на него.
– Просто несколько юных франтов, сэр. Вы знаете таких.
– Действительно. Вы не можете войти, – сказал Гэрри Люсинде.
Холодно и надменно, как и подобает вдове, Люсинда повернулась к нему.
– Прошу прошения?
Гэрри невозмутимо смотрел на нее.
– Позвольте мне сказать иначе. – Его тон стал особенно любезным, нежным, с подводными течениями, угрожавшими всеми возможными опасностями. – Вы не собираетесь туда входить.
Если Люсинда и сомневалась в реальности его скрытой угрозы, она увидела подтверждение в его глазах, упрямо сжатых губах и напряжении большого тела. Несмотря на собственный разгорающийся гнев, ее охватили одновременно инстинктивное желание отступить ради самосохранения… и маниакальный порыв заставить его раскрыть карты, посмотреть, до чего же он может дойти. Стараясь игнорировать мурашки, пробежавшие по ее коже, Люсинда окатила его гневным взглядом, затем – уже ледяным – мистера Хонивелла.
– Тогда вы, может, покажете мне другую гостиную?
Управляющий вздохнул с явным облегчением.
Когда ей показали вторую гостиную, непрестанно уверяя, что она в точности такая же, как первая, Люсинда высокомерно высказала свое одобрение и, снимая перчатки, кивнула Хонивеллу.
– Теперь я просмотрю книги. Принесите их сюда.
Хонивелл отправился за гроссбухами.
Оставив перчатки и ридикюль на столе, Люсинда медленно обошла комнату. Остановившись у окна, она набрала в легкие побольше воздуха и повернулась к Гэрри. Он следовал за ней по пятам и теперь остановился, вопросительно приподняв одну бровь и вызывающе глядя на нее.
Люсинда ответила на его вызов полной мерой.
– Возможно, вам интересно будет узнать, мистер Лестер, что у меня не было намерения… нарушать частную встречу. Я как раз собиралась сказать это мистеру Хонивеллу, когда вы решили вмешаться. – Оборонительное выражение, мелькнувшее в глазах Гэрри, бальзамом пролилось на ее оскорбленное самолюбие, и она поспешила закрепить успех: – Я просто хотела убедиться в честности намерений посетителей моей гостиницы… уверена, даже вы согласитесь, что я имею на это право. – Она помахала пальцем перед его носом. – Ни у вас, ни у мистера Хонивелла не было никаких оснований делать подобные выводы… как будто я ребенок, понятия не имеющий о правилах приличия! А вы, сэр, не имели никакого права угрожать мне так, как вы посмели. – Отвернувшись и сложив руки на груди, Люсинда надменно подняла голову. – Я хочу услышать извинения, сэр, за ваше неджентльменское поведение.
Ее требование было встречено молчанием. Гэрри спокойно изучал ее профиль, затем его губы изогнулись.
– Я полагаю, дорогая, что вы зря сотрясаете воздух. Мое поведение все это утро было образцом джентльменского поведения.
Глаза Люсинды широко распахнулись.
– Джентльменского?
Она опустила руки и резко повернулась к нему. Гэрри предостерегающе поднял руку.
– Я признаю, что и Хонивелл, и я пришли к необоснованным выводам. – В его лице мелькнуло сожаление. – За свои выводы я прошу прощения. Однако, что касается моего поведения… – его лицо вновь стало суровым, – боюсь, что вы должны извинить меня, ибо оно было вынужденным.
– Вынужденным? – Люсинда пристально взглянула на него. – Пожалуйста, объясните, почему оно было вынужденным?
Его поведение объяснялось инстинктивным и необоримым желанием уберечь ее от опасности, защитить. Он не мог отрицать это, как ни старался. Он заглянул в ее нежно-голубые глаза, пытающиеся понять его, и перевел взгляд на губы, полные, алые, соблазнительные. Под его взглядом они слегка раскрылись. Гэрри и Люсинда стояли в полном молчании, и напряжение между ними росло с каждой секундой. Подчиняясь непреодолимому желанию и чувствуя ее участившееся дыхание, он нежно провел кончиком пальца по ее нижней губе.
Ее дрожь вызвала в нем ответную реакцию, он был потрясен до глубины души и затаил дыхание. Если он сейчас посмотрит ей в глаза, то пропадет… навсегда.
Желание росло, неожиданно сильное. Он честно пытался побороть его, старался дышать, отступить… и не мог. Из коридора послышался звук приближающихся шагов, скрипнула доска.
Гэрри быстро наклонил голову и коснулся ее губ своими в такой мимолетной ласке, что едва заметил нежный ответный поцелуй.
Когда дверь открылась и вошел Хонивелл, Гэрри стоял у камина в нескольких ярдах от Люсинды. Управляющий не заметил ничего неприличного. Он положил тяжелые бухгалтерские книги на стол и с надеждой посмотрел на Люсинду.
Гэрри тоже посмотрел на нее, но она стояла спиной к окну, и он не мог различить выражение ее лица.
Люсинда колебалась лишь столько, сколько понадобилось, чтобы побороть смятение. Затем она прошла к столу с таким высокомерным выражением лица, что управляющий испуганно заморгал.
– Пожалуй, только цифры за этот год, мистер Хонивелл.
Управляющий поспешил исполнить ее распоряжение.
Поглощенная цифрами, Люсинда пыталась успокоить чувства, воспламененные мимолетным поцелуем и волнующим присутствием Гэрри Лестера. На одно мгновение ей показалось, будто мир бешено закружился. Она решительно отбросила это воспоминание и сконцентрировалась на счетах мистера Хонивелла. К тому времени, как она удовлетворила свое любопытство и к ней вернулось самообладание, прошло полчаса. Она настолько взяла себя в руки, что простодушно болтала с Гэрри всю дорогу до Одли-стрит.
Кроме одного долгого волнующе-напряженного взгляда, Гэрри ничем не напоминал о случившемся. Он с готовностью отвечал на все ее вопросы, но не проявлял инициативы в разговоре.
Когда они подъехали к дому Эм, Люсинда считала, что достойно справилась с задачей.
Она выбрала момент, когда Гэрри спустил ее на землю, и сказала:
– Я очень благодарна вам за сопровождение, мистер Лестер.
– В самом деле?
Люсинда решила не хмуриться.
– В самом деле. – Она повернулась и спокойно встретила его взгляд.
Гэрри смотрел на ее лицо, чудесные голубые глаза, в которых сверкал вызов… и раздумывал, сколько еще он сможет держать руки на талии Люсинды, прежде чем она это заметит.
– В таком случае пусть Фергюс сообщит мне, когда вы пожелаете проинспектировать вашу следующую гостиницу.
Он чувствовал ее тепло, трепетность, гибкость.
Люсинда прекрасно знала, где находятся его руки, обжигающие ее сквозь платье. Но тот поцелуй, такой быстрый, что закончился, не успев начаться, был первым намеком на возможность победы. Несмотря на волнующий каскад чувств, вызванный мимолетной лаской, она была полна решимости не отступать. Если она, пусть неосознанно, один раз пробила брешь в его обороне, она обязательно сделает это снова. Едва дыша, она опустила глаза на его руки.
– Однако я не смею больше занимать ваше время, мистер Лестер.
Гэрри нахмурился. Он не видел блеск глаз Люсинды, спрятанных за опущенными ресницами.
– Ничуть. – Он умолк, затем добавил, поскольку осторожность вновь вернулась к нему: – Как я говорил раньше, вы гостья моей тети, по моему настоянию, и это меньшее, что я могу сделать.
Ему послышалось раздраженное хмыканье. Подавив улыбку, он поднял глаза и встретил взгляд Долиша, полный глубокого сочувствия.
Лицо Гэрри сделалось тотчас бесстрастным, и он опустил руки. Отступив на шаг, он предложил Люсинде руку и галантно, открыто выражая презрение дурным предсказаниям своего преданного слуги, проводил ее вверх по ступенькам.
Ожидая, пока Ферпос откроет дверь, Люсинда подняла глаза и перехватила обмен взглядами между Гэрри и Долишем.
– Долиш кажется очень подавленным. Что-то случилось?
– Нет. Он просто не привык рано вставать.
– Неужели?
– Да. – Дверь открылась. Увидев их, Фергюс просиял и широко распахнул ее. Гэрри поклонился. – До свидания, миссис Бэббакум.
Переступая порог, Люсинда оглянулась через плечо и улыбнулась ему – нежно, соблазнительно. Затем она отвернулась и медленно удалилась. Совершенно зачарованный, Гэрри следил, как она пересекает холл, как нежно покачиваются ее бедра.
? Сэр?
Гэрри очнулся. Едва кивнув Ферпосу, он повернулся и спустился по ступенькам. Сев в двуколку, он предостерегающе посмотрел на Долиша, затем занялся лошадьми.
