Текст книги "За синей птицей"

Автор книги: Стефани Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

3

Анджело стоял у окна пентхауса отеля «Феретти Нью-Йорк», выходившего на Центральный парк. Листва на деревьях была уже тронута золотом, но Анджело не интересовали красоты осеннего пейзажа, настроение у него было самое мрачное. Только что закончившийся разговор Рафаэля с дедом был тяжелым. Лукино прочел младшему внуку целую лекцию об ответственности перед семьей, но, когда он закончил, Рафаэль с поразительным упрямством повторил еще раз все то, что уже сказал накануне старшему брату. Он, видите ли, еще не готов жениться. Его устраивает его холостяцкая жизнь. На том они и расстались.

Анджело повернулся к деду.

– Ты уверен, что этот брак так уж необходим?

Старик строго посмотрел на него. Темные глаза по-прежнему смотрели проницательно, а взгляд выдавал сильного волевого человека, к тому же привыкшего командовать.

– Рафаэлю нужна хорошая жена, и Клаудия Сандрелли – самая подходящая для него женщина.

Анджело помолчал, потом осторожно заметил:

– Я знаю, что ты торопишься, но тебе не кажется, что надо было бы дать Рафаэлю чуть больше времени? В конце концов, это его жизнь.

Но старик был непреклонен.

– Он меня беспокоит, я хочу быть уверен, что он при хорошей жене и в безопасности.

Хорошо зная деда, Анджело уловил в словах деда скрытый подтекст. Он нахмурился.

– Если ты волнуешься из-за этой женщины, то напрасно, эта Абигайль Хадсон – постельная забава, не более того. Он на ней не женится.

Старческие губы Лукино сжались в тонкую линию.

– Почем мне знать, вы, молодые, иногда вытворяете невероятные глупости. Ты сам в свое время чуть не женился на такой штучке.

В комнате повисло напряженное молчание. Наконец Анджело стряхнул оцепенение и с деланным безразличием пожал плечами.

– Что ж, помнится, ты и мой отец уладили этот вопрос достаточно быстро. А заодно устранили «досадное осложнение».

Уловив в тоне внука ответный упрек, Лукино вспылил:

– Не смей со мной так разговаривать! Мы сделали то, что должны были сделать, эта женщина была тебя недостойна. Да ты должен нам быть благодарен по гроб жизни!

– Премного благодарен, – процедил Анджело.

Лукино сердито фыркнул.

– Деньги выявили ее истинную сущность! С женщинами ее сорта всегда так!

Он беспокойно зашевелился в кресле, лицо исказилось от боли, и Анджело столо жаль старика. Прошлое осталось в прошлом, его отец и дед поступили действительно так, как сочли правильным. И, пожалуй, он действительно должен быть им благодарен – хотя бы за то, что они лишили его иллюзий. Иллюзии одинаково опасны и в бизнесе, и в постели. Больше их у Анджело не осталось. С тех пор он точно знает, чего хочет от женщин, – удовольствия и не более того. Взаимного удовольствия без всяких обязательств и осложнений. И он никогда не доверится ни одной женщине настолько, чтобы связать с ней жизнь, – спасибо деду.

– Ты сам знаешь, что Клаудия будет Рафаэлю хорошей женой.

Голос деда вернул Анджело к действительности. Да, он это знает. Клаудию с детства так и воспитывали, чтобы она когда-нибудь стала идеальной женой богатого мужчины. И, как добропорядочная итальянская девушка, они непорочна и чиста, как горный источник. Анджело снова вспомнил последнюю подружку Рафаэля и нахмурился. Такие, как эта Абигайль, искушают мужчин, заставляют их забыть о долге и об ответственности перед семьей.

Лукино словно прочел его мысли.

– Пока у Рафаэля есть любовница, он на Клаудию даже не взглянет.

Анджело снова помрачнел, у него перед глазами опять встал образ Абигайль Хадсон.

– Да уж, эта красотка согреет постель любого мужчины!

Лукино прищурился.

– И твою?!

Анджело замотал головой, но Лукино не смог бы построить на пустом месте процветающую компанию, не обладай он проницательностью. Он вдруг грубовато хохотнул.

– А что, это был бы хороший способ убрать ее с дороги.

Анджело поджал губы.

– Вообще-то я думал о более традиционном и примитивном способе.

Дед снова издал такой же смешок. В свое время у Лукино Феретти не было недостатке в любовницах.

– Нет ничего более примитивного, чем секс.

– Кроме денег, уточнил Анджело. Он посмотрел деду в глаза. – Кому как не тебе, знать, что это средство срабатывает всегда.

Если Лукино и уловил в голосе внука горечь, то предпочел ее не заметить. Когда-то он сделал то, что обязан был сделать, та женщина угрожала благополучию его семьи, как теперь угрожает Абигайль Хадсон.

– Да, – согласился Лукино, откидываясь на спинку кресла, – деньги – верное средство.

– Я этим займусь, сказал Анджело. – Думаю, мне удастся сделать так, чтобы через неделю и духу не было ее в постели Рафаэля.

Эбби нахмурилась и перевернула страницу пьесы. Рафаэль по-дружески согласился помочь ей выучить роль. Он вовремя подавал реплики, но Эбби видела, что мысли его далеко и он чем-то взволнован. И Эбби даже догадывалась, что именно: утренняя встреча с дедом наверняка была не из приятных. За несколько недель, что Эбби провела в квартире Рафаэля, она с ним подружилась, хотя они происходили из совершенно разных миров, их связывал только Дэймон. Сейчас она искренне жалела Рафаэля, и не могла понять, почему его родные упорно пытаются устроить его жизнь так, как хочется им самим. Мало того, что дед вознамерился его женить, теперь вмешался и старший брат.

При внешней схожести в некоторых отношениях братья совершенно не походила друг на друга. Рядом с Рафаэлем Эбби было спокойно и безопасно, рядом с Анджело – ни то, ни другое. Она для того и взялась за роль в любительском спектакле, не сулившую ни славы, ни денег, чтобы не думать об Анджело Феретти.

Эбби поежилась. Почему-то она никак не могла выбросить этого мужчину из головы, он проник даже в ее сны, что было нелепо, ведь они никогда больше не увидятся. Он признает свое поражение и улетит к себе в Сан-Франциско вместе с дедом. А признать поражение придется: в конце двадцатого века никто не может заставить человека жениться против воли. Эбби подумала о той девушке, Клаудии: неужели ее не волнует, что мужчина, которого ей прочат в мужья, ее не хочет? Или у нее нет гордости? Вероятнее всего, чувства предполагаемой невесты просто никто не принял во внимание.

– Рафаэль, как ты думаешь, Клаудия не расстроится из-за того, что ты не хочешь на ней жениться?

Он смущенно отвел взгляд.

– Может и расстроится, но я ничего не могу с этим поделать. Ты же знаешь, я не могу на ней жениться.

Эбби покачала головой и осторожно спросила:

– А ты не мог бы рассказать ей и своим родственникам правду?

Рафаэль помрачнел.

– Нет, и не уговаривай.

В его голосу слышалось страдание, и Эбби не стала настаивать. Рафаэлю и без нее тяжело приходится. Она сменила тему.

– Когда твой дед возвращается в Италию?

– Не знаю точно, Анджело хотел показать его здешним светилам медицины.

– Вот как. Тогда как мне себя вести?

– Эбби, если бы ты смогла пока пожить здесь, я был бы тебе очень благодарен.

Рафаэль виновато вздохнул, и Эбби улыбнулась, пытаясь его ободрить.

– Конечно, я поживу. Твоя квартира лучше моей, я здесь купаюсь в роскоши. – Эбби постучала пальцем по блокноту с текстом пьесы. – Но в оплату за мою услугу тебе придется поработать. Давай репетировать.

Эбби склонилась над блокнотом и вдруг расхохоталась.

– Видел бы нас сейчас твой брат? Он бы глазам своим не поверил!

Стоял погожий осенний денек. Эбби возвращалась из танцкласса с ощущением приятной усталости. Нью-Йорк наводнен начинающими актрисами, конкуренция за каждую роль, причем не только в бродвейных спектаклях, просто бешеная. И, если хочешь пробиться, приходится выбиваться из сил. Но Эбби мечтала об этой профессии с детства и не теряла надежды, что когда-нибудь добьется успеха. Жаль только, что ее родители этого не увидят – два года назад они оба погибли в автомобильной катастрофе. Пьяный водитель грузовика, не справившись с управлением, врезался в их машину лоб в лоб. В те трудные для Эбби времена Дэймон проявил себя настоящим другом, он буквально выходил ее, умирающую от горя, и теперь, когда он попросил ее об одолжении, Эбби согласилась без колебаний.

Рабочий день недавно закончился, и по тротуару тек плотный людской поток. Когда кто-то задел Эбби, она не удивилась и лишь взяла немного правее. Но тут кто-то задел ее и справа. Эбби нахмурилась. Нью-Йорк не самый безопасный город, но, если не искать приключений и не углубляться в опасные районы, по улицам можно ходить спокойно, вот только уличные воришки есть везде. Она покрепче прижала к себе сумочку и внезапно почувствовала, что ее сжимают с двух сторон.

Все произошло очень быстро. Эбби и пикнуть не успела, как двое мужчин подхватили ее под руки и втащили в салон длинного черного лимузина, откуда ни возьмись оказавшегося у края тротуара. Дверца захлопнулась и в следующее мгновение чьи-то сильные руки запрокинули голову Эбби и прижали к ее лицу кусок марли, пропитанной какой-то пахучей жидкостью. Эбби в ужасе расширила глаза, задержала дыхание и попыталась вырваться. Освободиться не удалась, ей стало не хватать воздуха, она вдохнула и тут же безвольно обмякла, потеряв сознание.

4

– Он сказал тебе, сколько мне осталось?

Лукино говорил резко, но Анджело слышал в голосе старика усталость, сказывались возраст и болезнь. Он не стал приукрашивать ситуацию.

– Месяцев девять, может быть, год, если очень повезет.

Глаза Лукино блеснули.

– Ха, этак я еще успею узнать, что мой правнук на подходе!

Анджело оставил реплику про внука без ответа, отвернулся и стал смотреть в окно. Лимузин вез их с дедом из частной клиники в отель, был час пик, и улицы Нью-Йорка были запружены машинами. Анджело подумал, что дорога от клиники до отеля может занять больше времени, чем он рассчитывал.

– Врач хочет, чтобы ты перешел на другое лекарство, – сказал он, – говорит, это продлит тебе жизнь. Он бы выписал его тебе уже сегодня, но собирается сначала с неделю понаблюдать за твоим состоянием. Я знаю, что ты не захочешь ложиться в больницу, так что я предупредил управляющего отелем, что ты пробудешь в пентхаусе еще неделю. Естественно, я останусь с тобой.

– Нет, не останешься, и я не собираюсь жить в отеле еще неделю! Мы переберемся в квартиру Рафаэля, места у него на всех хватит, в любом случае я хочу видеться с ним почаще, пока я в Нью-Йорке.

Анджело нахмурился.

– Это невозможно, та девица еще живет у него, я пока не успел от нее откупиться.

Лукино захохотал.

– Побереги деньги для чего-нибудь другого, внучек, я с ней разобрался.

– Что значит «разобрался»? Я же сказал, что решу этот вопрос!

– Я избавил тебя от хлопот. Кстати, мой способ и надежнее, и дешевле.

Анджело похолодел от неприятного предчувствия, ему не понравилось уже само словечко «разобрался», позаимствованное из лексикона мафиози, но совершенно не свойственное деду.

– Что ты хочешь этим сказать? Что конкретно ты с ней сделал?

– Считай, что она исчезла. Эта особа нам мешала, и я от нее избавился. Да не смотри на меня как на гангстера. Она жива, здорова и в безопасности, лежит себе, греется на солнышке, на берегу моря.

– Анджело нахмурился и спросил с сомнением:

– Она согласилась уехать в отпуск?

– А ее никто и не спрашивал. Я просто отправил ее куда следует.

По спине Анджело побежали холодные мурашки.

– Отправил? Куда? Как?

– Очень просто. Подобрал на улице, упаковал и погрузил на самолет. Когда она сегодня выходила из квартиры Рафаэля, мои люди сели ей на хвост. Ее посадили в машину, заставили угомониться, отвезли на частный аэродром и самолетом вывезли из страны. Чему ты удивляешься? Я хотя и стар, но пока не немощен. Я знаю агентство, которое специализируется на такой работе и делает все тихо.

Анджело уставился на деда со смешанным выражением изумления и ужаса.

– Ты хочешь сказать, – медленно произнес он, – что похитил ее?

Лукино фыркнул.

– Я просто убрал ее с дороги. Говорю же, она в безопасности.

С губ Анджело сорвалось крепкое словцо.

– Где она? Отвечай?

Старик снова рассмеялся.

– Что, не терпится разыскать? Может, ты хочешь сменить Рафаэля между ее ног?

Анджело пропустил грубую шутку мимо ушей. Он всерьез задал себе вопрос, не выжил ли старик из ума. Похитить гражданку Соединенных Штатов средь бела дня и вывезти ее из страны…Неслыханно!

– Где она?

Лукино сверкнул глазами.

– Не смей говорить со мной в таком тоне! Она на твоем острове.

– Она… Что-о?

Лукино фыркнул.

– Ты что же, думал, я не знаю об этом твоем тайном убежище, где ты развлекаешься со своими подружками? Конечно, знаю, но ты хотел оставить это место для себя, и я не стал вмешиваться. Мужчине иногда требуется уединение, это я могу понять. Так что – продолжал старик самодовольно, – игрушка Рафаэля упрятана в надежное место. Она сможет заодно улучшить свой загар и подготовиться к встрече со следующим владельцем…или, точнее сказать, арендатором. К тому времени, когда я позволю ей покинуть остров, Рафаэль и Клаудия будут обручены. – Старик бросил на внука победный взгляд. – Это и дешевле и надежнее, чем откупаться от нее.

– Да, возможно, только вынужден сделать маленькое уточнение: похищение человека – уголовно-наказуемое деяние.

Впоследствии Анджело не мог вспомнить как продержался эти двадцать четыре часа. Лукино, не понимавший всей тяжести своего «подвига», был доставлен обратно в отель. Затем Анджело пришлось схлестнуться с Рафаэлем, который, придя домой, обнаружил, что Эбби исчезла. Узнав правду, он побелел.

– Что дед с ней сделал?

Анджело чувствуя себя не в своей тарелке, попытался сгладить острые углы.

– Одно могу сказать точно: она в безопасности.

– Я еду за ней!

Анджело схватил Рафаэля за плечо.

– Нет, я сам улажу это дело.

Рафаэль выразительно посмотрел на брата. Догадавшись, о чем он подумал, Анджело покачал головой и мрачно усмехнулся:

– Знаешь ли, даже у меня есть некоторые принципы.

Несколько секунд братья молча смотрели друг другу в глаза.

Рафаэль, доверься мне. Тебе лучше остаться здесь и позаботиться о Лукино. А я …признаться, сейчас я не хочу быть с ним рядом, боюсь наговорить такого, о чем потом пожалею. Я понимаю, дед хотел как лучше и положение у него отчаянное, но сотворить такое…

В отличие от Лукино, Анджело прекрасно осознавал, в какой ситуации они оказались. Если ему не удастся уговорить девицу держать язык за зубами, разразится страшный скандал, имя Феретти вываляют в грязи. Лукино может даже угодить в тюрьму.

Стараясь не думать о самом худшем, он крепко сжал плечо Рафаэля и повторил:

– Доверься мне.

К сожалению, решить проблему немедленно Анджело не удалось. Из-за неблагоприятных метеоусловий разрешение на вылет удалось получить только на следующее утро. В Нассау возникла еще одна задержка. Узнав по своим каналам, что прилетает частный самолет Феретти, и решив, что на нем прилетает Рафаэль, в аэропорт приехал менеджер местного отеля «Феретти», чтобы лично, не по телефону, обсудить с боссом возникшие проблемы. Анджело пришлось заменить брата, в результате он потерял еще некоторое количество драгоценного времени.

Но на этом его неприятности не закончились. Оказалось, что вертолет компании Феретти, базирующийся в Нассау, находится в ремонте. Пришлось брать вертолет напрокат и вести его самому – Анджело рассудил, чем меньше людей будут знать о пребывании Абигайль Хадсон на его острове, тем лучше. Проверка его прав на вождение вертолета заняла еще некоторое время. Когда, наконец, Анджело поднялся в воздух и взял курс на свой остров, он был в таком паршивом настроении, какого у него давно не случалось.

Эбби сидела на прогретом солнцем камне и неотрывно смотрела на линию горизонта между небом и морем. Голова у нее раскалывалась от боли, где-то в области желудка притаился леденящий страх. От нервного напряжения лицо осунулось, под глазами залегли тени.

Когда она проснулась, то обнаружила, что лежит на кровати в прохладной комнате с зашторенными окнами. Немногочисленные предметы мебели показались Эбби старинными и очень дорогими, двуспальная кровать, на которой она лежала, была застелена шелковым покрывалом с ручной вышивкой. В первые мгновения Эбби испытала ужас: она не помнила, где она и как здесь очутилась. Затем она кое-что вспомнила, но спокойнее ей от этого не стало, скорее наоборот: улица, ее вталкивают в машину, потом темнота…

Вскочив с кровати, Эбби подбежала к окну и распахнула ставни-жалюзи. Ее ослепил солнечный свет, слишком яркий для осеннего Нью-Йорка. Теплый воздух совсем не по-городскому пах какими-то экзотическими цветами. Аромат источали растения, оплетающие столбики широкой террасы, пол которой был выложен красной терракотовой плиткой. За террасой начинался сад, а вдали синело неправдоподобной голубизной море.

Эбби подошла к двери, повернула ручку и с облегчением почувствовали, что дверь открывается. Значит, она все-таки не в тюрьме, хотя и похищена. Дверь выходила в коридор, за которой начиналась анфилада комнат. Эбби прошла их все, одну за другой, никого не встретив, последняя комната выходила в патио, и здесь из боковой двери неожиданно вышла пожилая негритянка в старомодном черном платье и в белом переднике. Она поставила на пол ведро, прислонила к стене швабру и, приветливо улыбнувшись Эбби, знаками пригласила ее в комнату. Внезапно Эбби осенило. Женщина не говорит по-английски, значит, она не только не в Нью-Йорке, но даже и не в Штатах. Она в чужой стране! А попасть сюда она могла только по одной причине…Рафаэль, это как-то связано с Рафаэлем.

Первым чувством Эбби было облегчение, потому что в глубине души она боялась, что ее похитили, чтобы продать в гарем какому-нибудь арабскому шейху. Но зачем Рафаэль привез ее сюда? И почему таким экстравагантным способом?

– Рафаэль? – спросила она.

Но женщина только улыбнулась и стала делать какие-то странные движения руками. Эбби вдруг поняла: женщина, судя по всему, экономка, объясняется с помощью жестов. Она глухонемая! Эбби чуть не разразилась истерическим смехом. Экономка взяла ее за руку, потянула за собой в комнату и усадила на широкий мягкий диван.

Эбби откинулась на спинку и закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Через несколько минут экономка тронула ее за руку. Открыв глаза, Эбби увидела перед собой поднос. От тарелки с дымящимся супом и хлеба шел аппетитный запах, Эбби вдруг поняла, что страшно проголодалось. Поблагодарив экономку улыбкой, она жадно набросилась на еду.

Ее внимание привлек глянцевый журнал, лежащий на кофейном столике рядом с диваном. Журнал был относительно свежий, значит, в этом загадочном месте, в который ее привезли, бывают женщины, читающие глянцевые журналы. Эбби не знала, что из этого следует, но решила, что это скорее хороший признак, чем дурной. Но кто ее сюда привез и где он сам?

Эбби обошла виллу и довольно скоро поняла, что, кроме нее и глухой чернокожей экономки, здесь никого нет. Открытие ее испугало. Стараясь не поддаваться панике, она вышла на террасу.

Территория вокруг дома представляла собой большой сад в средиземноморском стиле, здесь не было привычных глазу Эбби газонов, зато изобилие цветов на клумбах и кустарниках поражало разнообразием. Эбби спустилась с террасы и пошла по выложенной плоскими камнями дорожке, которая прихотливо петляя, вскоре вывела ее на берег моря, в маленькую бухточку с золотым песком. Безыскусная красота пейзажа так поразила Эбби, что на секунду она даже забыла все свои страхи. Волны с тихим шорохом набегали на золотой песок, каменистые склоны бухты блестели на солнце.

Но за все время своей прогулки Эбби не встретила ни одной живой души.

Тревога вернулась, однако Эбби сказала себе, что паниковать бесполезно, нужно действовать. Она решила обойти всю территорию виллы и найти вход, ворота, подъездную дорогу – что угодно, что выведет ее на какое-нибудь шоссе. Там она сможет поймать машину, доехать до ближайшего кафе или бензозаправочной станции и позвонить в Нью-Йорк. К счастью, при ней сумочка и кошелек с небольшой суммой денег. По крайней мере, на то, чтобы позвонить и заказать такси ей хватит.

Еще через полчаса Эбби снова была на грани паники. Ей не удалось обнаружить ни подъездную дорогу, ни даже ворота. Казалось, вилла не имеет границ. Эбби заметила, что к северу от уже знакомой ей бухточки тропинка поднимается в гору. Она решила подняться на самую высокую точку и осмотреть окрестности сверху. Должна же быть где-то автомобильная дорога! Гула машин, правда, не было слышно, значит, место, куда ее привезли, довольно уединенное, но это означало, что ей придется идти пешком дальше, чем она рассчитывала.

Эбби решительно пошла по тропинке. Поднявшись наверх, она остановилась, чтобы перевести дух, и огляделась. Внизу, почти у самой воды примостился маленький беленький домик с красной черепичной крышей. Чуть дальше, к западу от него, Эбби заметила ровную площадку, шест с флюгером на ее краю и металлический ангар, по-видимому, это была вертолетная площадка. Ниже находилась еще одна бухта и лодочный сарай. Эбби повернулась кругом и ахнула: в какую бы сторону она не посмотрела, везде – где ближе, где почти на горизонте – видно море. Она на острове!

Анджело заглушил двигатель. Лопасти вертолета еще некоторое время вращались по инерции, потом остановились и стало тихо. Приземлился наконец-то!

Абигайль Хадсон его ждет. Заходя на площадку, он видел, как она бежала к вертолетной площадке, привлеченная гулом вертолета. Анджело сердито посмотрел в ее сторону. Ну и положеньице! Дешевле чем откупиться? Анджело фыркнул. Ему придется выложить кругленькую сумму, чтобы умаслить девицу и уговорить не заявлять о похищении в полицию.

По спине Анджело под рубашкой и деловым костюмом струился пот. В эту минуту ему хотелось принять душ и глотнуть холодного пивка. Он открыл дверцу и спрыгнул из кабины на землю. Анджело ни под каким видом не собирался лететь сегодня вечером, куда бы то ни было еще. Во-первых, вертолет нуждается в заправке, а во-вторых, скоро стемнеет. И, наконец, он просто устал – и физически, и морально. Да и нервы у него на пределе. Хорошо бы девица оказалась не из тех, кто устраивает истерики, она наверняка до чертиков напугана похищением, думал Анджело, идя к девушке. Она стояла как вкопанная.

Только бы она не начала ныть и лить слезы, этого Анджело терпеть не мог. Приближаясь к девушке, он вдруг понял, что, не знай он точно, что перед ним Абигайль Хадсон он бы ее не узнал. Девушка, которая стояла на тропинке, не имела ничего общего с сексуальной кошечкой, льнущей к Рафаэлю в «Плазе». Роскошное тело, которое она в прошлый раз выставила напоказ, было почти скрыто просторным свитером и джинсами. Белокурые волосы собраны на затылке, но несколько прядей выбилось из узла, на лице нет и следа макияжа. Но и в таком виде, она была невероятно хороша. Подойдя ближе, Анджело с досадой отметил, что его тело реагирует на нее самым примитивным образом. Эбби стояла неподвижно, но во всем ее облике чувствовалось напряжение. Анджело подумал, что она похожа на следящую за хищником серну, которая готова в любую секунду сорваться с места и убежать.

И вдруг воображение нарисовало Анджело картину: он представил, как ловит ее за плечи, притягивает ее к себе, ее податливое женское тело прижимается к его – твердому мужскому… Он решительно прогнал неуместное видение. Абигайль Хадсон – просто досадная помеха на жизненном пути. Правда, по милости Лукино она приобрела непомерное значение и даже стала опасной, но суть от этого не меняется. Ее нужно устранить с дороги, и сделать это необходимо как можно быстрее.

Анджело остановился перед Эбби.

Эбби смотрела на Анджело как загипнотизированная.

Услышав гул вертолета, она бросилась вниз по склону к посадочной площадке. Но, пока вертолет садился, надежда в душе Эбби сменилась страхом: на вертолете не было логотипа фирмы «Феретти»…

Если это не Рафаэль, то кто? Не тот ли злодей, который похитил ее и привез на остров?

От ужаса у нее ослабели колени.

Вертолет сел, из него вышел высокий широкоплечий мужчина в темных очках. Эбби узнала его с первого взгляда. В безукоризненно сшитом – не иначе как на заказ – деловом костюме к ней шел не кто иной, как Анджело Феретти. Он выглядел таким невозмутимым, таким уравновешенным, таким ухоженным… Именно его спокойствие задело Эбби сильнее всего. Чем ближе подходил Анджело, тем ближе ее эмоции приближались к точке кипения.

Эбби уже могла рассмотреть напряженное выражение его лица. Его глаза скрывали темные очки, но почему-то от этого он выглядел еще более сексуально, до того сексуально, что ей хотелось визжать от досады. Она чуть не умерла от страха, а этот несносный тип шагает к ней размеренной походкой, беспредельно уверенный в себе, и выглядит на миллион долларов.

Как это ему удается? Как он смеет!

Анджело остановился перед ней, и тут на Эбби что-то нашло, словно рухнула плотина, сдерживающая ее чувства. С силой, которой Эбби сама от себя не ожидала, она принялась молотить кулаками по его груди и завизжала так, что у самой в ушах зазвенело. Но бушевала она недолго: Анджело крепко схватил ее за запястья и отвел ее руки от себя.

– Замолчите!

– Не собираюсь я молчать! Вы меня похитили! Я этого так не оставлю, вас посадят за решетку!

Анджело посмотрел на нее снизу вверх, надежно держа ее за руки. Может, она ненормальная? Если бы взгляды могли убивать, он бы уже лежал мертвым. Эбби дышала часто и прерывисто, лицо было искажено яростью. А он еще боялся, что она будет скулить и причитать! Что ж, по крайней мере, она перестала вопить, и на том спасибо. Не выпуская ее руки из своих, он сделал шаг назад – не потому, что отступил, просто увеличивал расстояние между ними. Эбби попыталась освободить руки.

– Отпустите!

– Только если вы успокоитесь и выслушаете меня.

Эбби фыркнула и зло прошипела:

– Нам не о чем говорить, мистер Феретти. Вы меня похитили, и вас посадят за решетку.

Анджело в сердцах выругался по-итальянски.

– Начнем с того, что я вас не похищал. Честное слово, я не меньше вашего сожалею о том, что это вообще произошло.

Его заявление озадачило Эбби. Она замолчала, переводя дух, и попыталась взять себя в руки. Анджело смерил ее сердитым взглядом. Этого ему только не хватало для полного счастья: чтобы на него набросилась мегера! Славное завершение кошмарного дня.

– Ну что, надеюсь, истерика окончена? Теперь вы в состоянии меня выслушать?

Сердце Эбби еще колотилась громче обычного, но дыхание почти выровнялось. Она кивнула. Анджело отпустил ее руки, Эбби сердито сверкнула на него глазами.

– Ну, я слушаю. Вы собирались мне все объяснить. Можете отрепетировать ваши объяснения со мной, чтобы потом повторить их в полиции.

Лицо Анджело потемнело, он заметно напрягся и даже как будто стал выше ростом. Эбби же, напротив, словно съежилась в размерах.

– Я не позволю говорить со мной в таком тоне, – холодно отчеканил он.

Конечно, подумала Эбби, владелец сети отелей Великий Анджело Феретти не привык, чтобы ему перечили. Но если Анджело рассчитывает подавить ее своей уверенностью, то он просчитался. Хотя Эбби и стала казаться спокойнее, внутри она все еще кипела праведным гневом.

– Попробуйте сказать это судье, когда он предъявит вам обвинение в похищении! – предложила она.

Анджело поднял руку, призывая ее к молчанию.

– Тише. Уверяю вас, я не имею отношения к этой, на мой взгляд, крайне неудачной затее. Если вы все-таки соизволите меня выслушать, я объясню, что произошло и как – Анджело посмотрел куда-то поверх ее головы. – Но не здесь. Я устал, встретимся через двадцать минут на террасе, там и поговорим.

Не дожидаясь согласия Эбби, он обошел ее и зашагал к дому, оставив Эбби возмущаться в одиночестве.

Эбби медленно опустила руки, все еще сжатые в кулаки. Невероятно, просто уму непостижимо! Он ее похитил, увез на какой-то остров, а теперь взял да и ушел!

Двадцать минут спустя Анджело вышел на террасу. Эбби уже сидела на плетеном стуле, положив руки на плетеный столик. При виде Анджело она сверкнула глазами, но не шелохнулась. Эбби не смогла бы двинуться с места, даже если бы захотела. Анджело был неотразим. Судя по влажному блеску черных как вороново крыло волос, он успел принять душ. Деловой костюм он сменил на брюки цвета хаки и трикотажную рубашку-поло, на кармашке которого красовалась эмблема известного дома моды. Темные очки он снял, и Эбби получила возможность лицезреть его проницательные темные глаза с тяжелыми веками во всем их великолепии.

Анджело сел за стол напротив Эбби. Тут же появилась уже знакомая Эбби экономка с подносом, на котором стояли запотевший бокал с холодным пивом и кофейник. Анджело кивком поблагодарил ее, женщина улыбнулась и ушла.

– Росита глухонемая. – Анджело сделал большой глоток пива, словно умирал от жажды. – Ее муж Хуан тоже.

– Это я уже поняла, – пробурчала Эбби. – Очень удобно держать глухонемых тюремщиков, они уж точно не откликнутся на мольбы пленников о помощи.

– Все не так зловеще, куда более прозаично. Глухонемым, особенно в таком почтенном возрасте, легче жить вдвоем, чем постоянно находиться среди слышащих, и им очень нравится жить на моем острове.

– Так вы признаете, что это ваш остров?

– Да, – Анджело вздохнул, – признаю. Но Росита и Хуан не тюремщики, а домоправительница и садовник. Они знают только то, что вас доставили на вертолете, и вы были без сознания. – Он нахмурился. – Подозреваю, Росита решила, что вы были пьяны.

– Пьяна?! – возмутилась Эбби. – Я была одурманена какой-то химией. Меня похитили с улицы, усыпили и притащили сюда!

– Не кипятитесь, я знаю, что вы не были пьяны.

Анджело говорил примирительно, но эффект его слов оказался прямо противоположным. Эбби вспыхнула еще сильнее.

– Значит, это все-таки были вы! Я с самого начала это чувствовала.

Анджело вскинул руку.

– Нет, мисс Хадсон, я тут ни при чем.

Она подозрительно посмотрела на него.

– Тогда кто это сделал? Говорите! И где я вообще нахожусь?

Несколько долгих секунд Анджело смотрел на нее молча, потом нехотя признался:

– Вас похитил мой дед, точнее он организовал похищение. А вы находитесь на острове, входящем в состав Багамского архипелага, этот остров является моей частной собственностью.

Эбби помолчала, осмысливая услышанное, потом осторожно поинтересовалась:

– Этот ваш дед… он что, выжил из ума?

Анджело отрицательно покачал головой, снова приложился к бокалу с пивом и только после этого ответил:

– Нет, просто он стар и очень болен, ему недолго осталось жить.

Он в упор посмотрел на Эбби. Девушка, сидящая перед ним, ничем не напоминала ту секс-бомбу, что висла на руке Рафаэля на благотворительном вечере. Вспомнив Рафаэля, Анджело вспомнил и о том, зачем он здесь: его задача – разлучить Рафаэля с этой девицей, а вовсе не разглядывать ее и не удивляться, как ее глаза ухитряются менять цвет с зеленых на почти янтарные и обратно.