Текст книги "Дэдпул. Лапы"

Автор книги: Стефан Петручо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Помогите! Помогите! На помощь!

Где-то там невинная душа попала в беду. Где-то там рождается монстр.

И я чувствую, что должен идти на зов.

Глава 5

КАПИТАН АМЕРИКА – суперсолдат; герой Второй мировой; человек, который, несмотря на то что с момента его судьбоносной встречи с сывороткой, подарившей ему суперсилы, минули десятилетия, до сих пор помнит, каково это – быть слабым, и оттого по-настоящему осознаёт, что такое быть сильным.

Капитан Америка – Первый мститель, человек, настолько сроднившийся со звёздами и полосами, гордо украшающими его костюм, что даже самые близкие его друзья не всегда понимают, где кончаются высокопарные идеи и начинается настоящий человек из плоти и крови.

Капитан Америка – Чемпион Демократии, Страж Свободы, Телохранитель Билля о правах, человек вне времени, человек, застрявший в современном мире, который движется так стремительно, что временами кажется, будто он уже перерос те самые принципы, которые позволили ему достичь таких высот.

Капитан Америка – человек, о котором в этой книжке не будет больше ни слова.

Я вас обдурил. Если ты психопат – значит, можно никогда не извиняться. Кто успел, тот и съел, так-то, ребятки.

Но довольно.

Со стучащим сердцем, на пружинящих ногах и ______________ (с чем-то быстрее молнии), с обострёнными до предела рефлексами я устремляюсь к выходу из зоомагазина, подвергнутого децимации.

Именно так. Где-то десятую его часть я и разгромил.

Я рвусь вперёд, готовый рьяно ринуться на разборки с ревущим разъярённым монстром. Но знаете что? В безумном ритме нашей жизни иногда нужно остановиться и просто понюхать розу. Поэтому я приостанавливаюсь возле автоматических дверей и пару раз заставляю их открыться и закрыться. Нет, ну до чего же классно!

Эм-м-м… А монстр?

Да-да, я как раз об этом хотел сказать. Оказавшись на улице, я вновь слышу отчаянный крик: «На помощь! На помощь! Помогите!»

Я смотрю налево, смотрю направо, смотрю назад. Заглядываю себе под ноги. Ничего. По крайней мере, ничего такого, до чего хотелось бы дотрагиваться. Не вините меня. Люди паршиво ориентируются по звуку. Именно поэтому басовая колонка всегда только одна – почти никто не может разобрать, откуда исходит низкочастотный звук.

– Помогите! Спасите! На помощь!

Хм. Может ли этот крик раздаваться изнутри?

Не-а.

Тут ничего нет.

Исчерпав все варианты, я смотрю в единственном оставшемся направлении – наверх. И что бы вы думали? Вот мой крикун! Гм. Смотреть тут особо не на что. Может быть, это папа, который купил щенка овчарки, чтобы сделать детишкам сюрприз, или одинокий бизнесмен, который хочет, чтобы вечером после работы дома его кто-то ждал. Я могу дать вам информацию о его возрасте, весе, росте и цвете волос, ввернуть какую-нибудь сочную метафору (лицо, кислое, словно выжатый грейпфрут) – но, скажу вам честно, это очень скучный тип. Я бы тогда лучше вернулся назад и описал тех агентов Щ.И.Т.а. И реплики у него тоже совершенно беспомощные:

– Помогите! Помогите! Помогите!

Никакого намёка на характер, никакой информации, которая могла бы продвинуть вперёд сюжет. Никаких тебе «Меня похитили!», или «Мой новый щенок превратился в огромное чудовище, и у меня есть основания полагать, что это не к добру!», или «А-а-а! Мир перевернулся! Тот, кого я раньше держал в руках, теперь сам меня держит!».

С другой стороны, существо, которое держит его на весу, – на нём стоит остановиться поподробнее. О, о! Кто-нибудь, дайте мне мой шёлковый веер, тот, который с чёрными блёстками, не то я лишусь чувств!

Хлопая крыльями, куда более внушительными, чем у Гума, монстр кружит метрах в двадцати над Центральной авеню, сжимая истошно орущего болвана в своих… интересно, можно ли назвать это руками? В целом это существо больше всего похоже на большой старый дом из серого камня – но домом его назвать нельзя, потому что дома вроде как не летают. Может, эта штука прилетела с Парада воздушных шаров на День благодарения? He-а. До праздника ещё далеко, да и зачем кому-то делать серый воздушный шар?

С колотящимся сердцем я взбираюсь на припаркованный поблизости фургон, чтобы лучше всё разглядеть. На поверхности серой каменной громады проступают угловатые контуры тела, как лица президентов на скале Рашмор. А крылья? Ох, мама! Они широченные, словно у исполинской летучей мыши. И довольно стильные – их острые кончики идеально сочетаются с заострёнными ушами по обеим сторонам типичной гоблинской рожи. Может показаться, что тому, кто похож на кусок гранита, одежда не нужна, но монстр натянул шорты – такие же серые и бугристые, как и его шкура, скрывающие органы, которых, может, у него и вовсе нет.

В отличие от Гума, этот парень как две капли воды похож на… как там называются те скульптуры, которые сидят на карнизах и служат водостоками? Святой Роман ещё с такой сражался в седьмом веке. И мультсериал про них был. Вертится же на языке…

– Пусть мир узрит могущество Горголлы из племени Живых Горгулий!

Я щёлкаю пальцами.

– Горгулья, точно! Спасибо! Но… Горголла? Слушай, чувак, звучит как название сыра.

То ли монстр меня игнорирует, то ли он слишком высоко и ничего не слышит. Не беда. Я ведь сама ловкость. Точно рассчитанный прыжок на пожарную лестницу, вверх по перекладинам, ещё прыжок, сальто в воздухе, приземление с кувырком – и вот я уже бегу по крыше зоомагазина, на одном уровне с машущим крыльями монстром.

– На помощь! На помощь! Спасите! – вопит беспомощная жертва.

Да, да, как скажешь. Уже звоню во все газеты.

Я прыгаю с крыши и приземляюсь на здание соседнего кинотеатра. Оно пока не достроено – и, скажу я вам, бардак тут изрядный. Я попусту теряю время, петляя между открытыми ящиками, обломками вентиляционных труб и прочим хламом. В первоначальном варианте этой главы я даже наступал на грабли, которые били меня по лбу, но все согласились, что это слишком нелепо. Конечно же, здесь есть жёлоб для строительного мусора, но разве кто-то им пользуется? Как бы не так.

– Эй, Гарги! Теперь ты меня слышишь?

Он даже не смотрит в мою сторону. Я швыряю ему в нос кирпич, и тогда он скашивает на меня глаза и поправляет:

– Я Горголла! И я голодный!

Что бы вы думали? Он действительно меня игнорировал. Видимо, я его обидел. Пока у него в руках крикун, я не могу воспользоваться спреем, так что я предпочитаю сыграть на его слабостях.

– Эгей, Га-га-о-ля-ля! Сердишься, когда ничтожные людишки коверкают твоё имя? Хочешь излучать силу, я понимаю. Но если ты и вправду желаешь, чтобы мир, как ты сказал, узрел твоё могущество, тогда я спрошу: как Живая Горгулья вроде тебя дошла до того, чтобы схватить этого мистера Монотонистера, который всё время твердит одно и то же? Что это о тебе говорит? Нас всех, хотим мы этого или нет, судят по нашим жертвам, разве не так?

Монстр приподнимает крикуна и глядит на него.

– На помощь! Помогите! На помощь!

Судя по выражению лица, горгул со мной согласен.

– На твоём месте я бы поднял ставки. Взял бы в плен кого-нибудь более заметного, кого-то, кто сумел бы приковать внимание всего мира. Кого-то… – я выпячиваю грудь, готовый сказать «вроде меня», но, не успеваю я закончить фразу, план срабатывает. Монстр бросает крикуна.

Ты просто молодец!

И настоящий умник!

Я уже сказал, вы можете остаться. Не надо подлизываться.

Так или иначе, Горгонзола улетает искать кого-нибудь более заметного, а мне приходится оставить его на десерт и сосредоточиться на пострадавшем.

Который падает с криком «На помощь! На помощь! На помощь!».

Эх. Я, конечно, не какой-нибудь там супер-пупер-герой, который из кожи вон лезет, чтобы спасти всякого неудачника, готового встретиться с асфальтом, – но этот парень до сих пор верещал бы в когтях у Горгорота и был бы в целости и сохранности, если бы я держал рот на замке. Раз это мой косяк, надо что-то предпринять.

Поскольку лучше всего я умею целиться и стрелять, я пару раз палю в жёлоб для мусора. Крепления слетают, и жёлоб услужливо ловит болвана на середине слова «Помогите». Теперь он проживёт остаток своей дурацкой жизни в относительной безопасности.

Потому что… ну-ка…

Ты молодец!

Всё правильно сделал!

Всё как по маслу. Не пострадал ни один волосок у него на…

Гм, а может, и пострадал. Удар оказался слишком резким, и теперь парень катится по земле, словно тряпичная кукла – или, точнее говоря, словно безвольный труп. Мне всё-таки кажется, что он жив, но издалека не разберёшь – он ведь перестал твердить «Помогите!».

Вот чёрт! Придётся проверить.

Зря я это затеял. Как только я шлёпаюсь в мусорный бак, болван подскакивает, обнимает меня и утыкается головой мне в плечо. И что же говорит этот парень, только что вернувшийся с того света?

– Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Надо же, как изобретательно.

Я отпихиваю его не заслуживающие описания руки.

– Серьёзно? Больше тебе нечего сказать? Даже благодаришь ты уныло! Знаешь что, убирайся отсюда! Живее! И упаси тебя бог придумать что-нибудь оригинальное, потому что это только подчеркнёт все глубины твоей ничтожности!

Парень отступает, подняв руки, как будто перед ним грабитель.

– Ладно, ладно, ладно!

– Чёрт побери, ты даже голодному монстру надоел!

К слову, о монстрах – малыш Горголла близко к сердцу принял мой совет о новой жертве. Помните тот ипподром? Тот самый, который, как я уверял, не имеет отношения к истории? Оказывается, ещё как имеет.

– Горголла голодный!

Если голод стучится в дверь, кто я такой, чтобы делать вид, будто меня нет дома? Да, может быть, это не голод, а просто страховой агент, но откуда мне знать? Нет, леди и джентльмены, говорю вам: когда за дверью голод, я не сижу на диване – я радостно бегу на стук.

Кхе-кхе. Йонкерскому ипподрому уже сто лет, и он расположен на территории легендарного Мирового Казино. Довольно комиксовое название – и оно отлично подходит для места, похожего на свалившийся с неба кусок Лас-Вегаса. Огни всех цветов радуги, азартные игры на любой вкус, шикарные рестораны и стэндап-вечеринки в Манхэттенском духе прилагаются. Но внимание нашей горгульи привлекает вычурный навес над входом.

Разноцветные огни составляют приятный контраст с Его Серейшеством (жаль, вы этого не видите!), но я прямо слышу, как он причмокивает губами, осознав, что скрывается за этим навесом. Монстр несётся к беговым дорожкам – быстрее, чем улепётывает бойфренд гувернантки, когда слышит, как тормозит машина хозяев дома.

Что же его так привлекло? Видимо, скачки в упряжке – они уже начались.

Скачки в упряжке?

Это что-то из «Пятидесяти оттенков серого»?

Вы можете на минутку включить фильтр пошлости? Скачки в упряжке – это как гонки на колесницах в «Бен Гуре», только возница сидит, а не стоит. Для Горголлы это обед на колёсиках.

Не обращая внимания на мелочи вроде входных билетов и охранников, я устремляюсь к дорожкам. И успеваю как раз к тому моменту, когда восемь горячих скакунов выходят на финишную прямую.

Ох, что это за скачки! Впереди несутся две лошади, то и дело обгоняя друг друга. Вот Быстроногий Бекон вырывается вперед! А теперь его обходит Папин Портфель! Погодите-ка – фаворит скачек Сладкая Кукурузка набирает скорость! Она идёт ноздря в ноздрю с Папиным Портфелем! До финиша считаные секунды, ребята. Или нет?..

Вы только представьте себе: Живая Горгулья несётся вслед за лошадьми, раскинув крылья и поднимая клубы пыли. Жокеи и лошади как по команде оборачиваются (не врут, не врут про ментальную связь между конём и возницей!) и видят пятьдесят оттенков серого, которые уже почти наступают им на копыта!

Лошади пересекают финишную прямую и мчатся дальше. Скачки продолжаются!

А толпа просто обезумела! Не в том смысле, в каком вы подумали. Я полагал, что они, ну, знаете, разбегутся при виде монстра. Ничего подобного. То ли они с ним заодно, то ли так привыкли к спецэффектам, что думают, будто это часть шоу.

Они хлопают в ладоши и подбадривают своих фаворитов.

Разве их можно винить? Вы только посмотрите, как несутся эти коняшки! Мчатся сломя голову, словно пытаются убежать от смерти, – и это действительно так! Даже последний аутсайдер, Булка с Маслом, выкладывается на всю катушку Мистер Пятьдесят оттенков взял хороший старт, но теперь вынужден махать крыльями, как ошалевший, чтобы не отставать!

Хотя нет. Похоже, Гарги просто берег силы! Он настигает Булку Та поддаёт ходу Проходит поворот. Кажется, что Булка смогла оторваться, но…

Ох!

Слишком медленно.

Пятьдесят оттенков хватает её, запихивает в рот и съедает.

Масло падает вниз.

Признайтесь, вы ведь ждали чего-то подобного?

К счастью для жокея, Булки хватает больше чем на один зуб. Брошенная повозка разваливается на части, но паренёк резво вскакивает, как будто у него муравьи в штанах, и удирает со всех ног, прежде чем Пятьдесят оттенков закончит обед.

Я думал, что Горголлу в первую очередь интересовала демонстрация могущества, но, похоже, у всех этих монстров слабость к свежей плоти. Может, из-за мутации у них неустойчивый обмен веществ. Хотя стремление к мировому господству тоже не говорит об устойчивости.

Таким образом, если я не ошибаюсь в своей интерпретации происходящих событий, мы дошли до той стадии, когда совесть не просто позволяет мне прикончить эту статую – она практически этого требует.

Отлично, совесть, как скажешь!

Я распихиваю оцепеневших зрителей и пробираюсь ближе к дорожке, сжимая в руке баллончик. В общей суматохе довольно трудно прицелиться. Но после дюжины наклонов и приседаний мне это удаётся. Одно быстрое нажатие – и Гугл, этот неудачливый поисковик, превратится в большую мокрую лужу.

Слишком просто звучит, да? Ну само собой. Всегда есть какое-то «но» или «вдруг». Сейчас, например, только я собираюсь погеройствовать, как некий любитель скачек подходит и хватает меня своей огромной ручищей. Когда я говорю «огромная», это не значит «мускулистая» – это значит «жирная». Передо мной стоит настоящая Годзилла. Понятия не имею, как ему удалось впихнуть эту гору жира в рубашку и тем более в куртку. И, чтобы ещё сильнее подчеркнуть сходство со свиньёй, на голове и на лице у него топорщится колючая щетина.

Не подумайте, будто я нетолерантен к толстякам. Этот парень носит свой жир с достоинством. Может даже, он ему зачем-то нужен. Но этот выходец с острова доктора Моро, благоухающий гелем для душа, хватает меня за руку и спрашивает:

– Ты что делаешь?

Что я делаю? Я сделал в своей жизни множество вещей, которые и вправду нуждались в объяснении, но попытка спасти горстку людей от разъяренного исполина в эту категорию точно не входит. Я настолько ошеломлён, что вместо остроумной отмазки указываю на горгулью, словно в этом есть необходимость, и выдаю всю правду.

– Я хочу остановить этого монстра и спасти лошадей.

Годзилла качает головой.

– Готов спорить, что Папин Портфель, на которого я ставил, пройдёт ещё три круга, прежде чем эта тварь его настигнет. Пусть они финишируют!

Какая-то злющая очкастая жердь с модной укладкой, услышав нас разговор, трясёт тощим кулаком:

– Да! Пусть финишируют!

Вскоре я уже окружён толпой, в которой кажусь себе самым нормальным – это я-то! Не знаю, кто передо мной – профессиональные букмекеры, подсевшие на скачки игроманы или просто туристы, которые любят поорать. Ко мне со всех сторон тянутся руки, как в «Ночи живых дельцов». И все вокруг сердито кричат:

– Пусть финишируют! Пусть финишируют!

Это же глюки, правда? Как в тот раз, с баскетболом и Софи?

Нет.

Не думаю.

Если я оказался оплотом здравого смысла – дело труба.

– Слушайте, я понимаю, сопутствующий урон и всё такое, – но бог с ними, с бедными лошадками, жокеев вам тоже не жалко?

Они замолкают, уставившись перед собой. Может быть, я достучался до них, пробил брешь в их душевной коросте, дал им вербальную затрещину. Вот только смотрят они не на меня, а на дорожку. Они притихли и наблюдают, как очередная лошадь превращается в конину. Надеюсь, Сладкая Кукурузка оправдала своё имя.

Неудачники оплакивают свои деньги. Все остальные, включая Годзиллу и Очкастую Злюку, продолжают подбадривать криками пока ещё живых лошадей.

Вы уверены, что это не глюки?

Мы знаем не больше тебя.

Что ж, время запачкать руки. Другими словами, я открываю стрельбу. (Нет, не по кому-то конкретному, но громкие выстрелы всегда помогают лучше донести мысль.)

– Всем очистить генофонд!

Почти все бегут врассыпную – хорошие, годные приматы, с инстинктом самосохранения у них всё в порядке. Но к Годзилле это не относится. Он по-прежнему следит за скачками. Вот чёрт! У этого парня явно не все дома.

Кстати, откуда вообще взялось такое выражение? Может, у этого жирдяя дома сидит целое семейство – жена, дети и, чем чёрт не шутит, щенки, и все ждут, когда он притащит домой со скачек охапку денег.

Так или иначе, Годзилла – глаза выпучены, пухлые кулаки сжимают билеты – не двигается с места. Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт – но я всё-таки решаю взгромоздиться на Годзиллу и, добравшись до вершины, даю ему пинка. Это наконец приводит его в чувство.

– Беги-беги! – кричу я ему вслед. – Это полезно!

Я перепрыгиваю через ограждение и приземляюсь на центральную дорожку. Папин Портфель проносится мимо, и теперь меня отделяют от Горбатого Горлопана только клубы пыли. Он приближается, раскинув крылья, едва не касаясь руками земли.

– Когда земляне узрят мою мощь, я легко их порабощу!

Живая Горгулья как она есть – умом и сообразительностью не отличается.

– Слушай, Гуля, у тебя изо рта торчит кусок коня, но я не об этом – чего ты так привязался к этому рабству? С экономической точки зрения рыночная модель с развитым средним классом намного выгоднее и порождает куда больше потребителей.

Ай, он всё равно не слушает. Он заметил, как все те люди, которые только что на него пялились, теперь ломанулись к выходу.

Монстр делает крутой вираж и устремляется за ними.

– Люди! Узрите мою мощь!

В его голосе я слышу грусть.

Оценив иронию момента, я кричу и улюлюкаю.

– Бегите, болваны, бегите!

И гонка начинается! Я на секунду останавливаюсь, чтобы сделать ставки, и спешу к месту событий. Вы только посмотрите, как они бегут! Мчатся во весь опор, словно от этого зависит их жизнь! Даже Годзилла выкладывается на полную! А вот и Очкастая Злюка – она несётся, сметая всех на своём пути, обрекая их на верную гибель, чтобы только выторговать ещё несколько драгоценных секунд своей никчёмной жизни.

Годзилла пытается вырваться вперёд, но Очкастая Злюка сшибает его и перепрыгивает, не моргнув глазом! Решив, что перед ним та самая желанная цель, Пятьдесят оттенков прибавляет ходу. Но, божечки мои, она наддаёт ещё сильнее! Очкастая Злюка мчится впереди всех. Она уже в двух шагах от своего внедорожника! Она выхватывает брелок с ключами! Кажется, будто она смогла оторваться, но…

Ох!

Пятьдесят Оттенков почти успевает схватить её, но она ныряет под внедорожник! Какой поворот! И это ещё не конец. Монстр хватает злосчастную машину и поднимает в воздух. Очкастая Злюка пытается уползти, но отступать некуда!

Так-так-так. Я не могу этого допустить, да? А может, всё-таки могу? Ну пожа-а-алуйста!

Нет.

Не можешь.

Ой, ну ладно, ладно. Вы в курсе, что всё больше напоминаете Престон?

Я подбегаю ко всей этой свалке и взбираюсь на светофор. Один изящный прыжок – и я уже на широкой спине Леди Гарги. Я хватаюсь за его каменный загривок и всаживаю катану в тугую разбухшую плоть.

– Узрел мою мощь, Гарги?

Уязвлённый (во всех смыслах), он ревёт и пытается меня скинуть. Я скачу на нём, словно на механическом быке – на огромном сером механическом быке. Ну разве я не красавчик, а? Я вскидываю руку и кричу:

– Их-ха!

Никогда не стоит недооценивать того, на ком скачешь верхом. Сразу после моего крика монстр наклоняет голову, и я устремляюсь вниз, словно вода изо рта у горгульи. Я приземляюсь на новенькую «Тойоту Приус». К счастью для меня, эти гибридные авто довольно мягкие. Машина с хрустом принимает на себя большую часть удара.

Живая Горгуша в ярости. Настолько, что временно меняет приоритеты. Теперь основная задача монстра – не столько продемонстрировать свою мощь, сколько убить меня. Он устремляется ко мне, но у меня в руке баллончик, и я, вне всякого сомнения, нахожусь достаточно близко, чтобы его применить. Я держу палец на распылителе и готов в любую секунду завершить эти скачки. Но (всегда есть какое-то «но») Гарги это не нравится. Почуяв опасность, он расправляет огромные крылья и взмахивает ими.

Вууух!

Мои аэродинамические свойства оставляют желать лучшего, так что я слетаю с машины и падаю на землю. То же можно сказать и об аэродинамических свойствах баллончика – но он намного легче и поэтому взмывает в воздух, словно обрывок бумаги, подхваченный смерчем. И как вы думаете, куда же летит эта смертельно опасная баночка?

Помните водохранилище, о котором я упоминал? То самое, которое поставляет миллионам людей чистую воду? Я ещё божился, что оно не имеет никакого отношения к событиям этой главы, равно как и лошади с ипподрома.

Да, баллончик летит именно туда.

Похоже, Чехов был прав, хоть он и умер.