Текст книги "Недетское кино"
Автор книги: Стас Канин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Придя в себя, она бережно отклеила каждую фотографию и сложила к себе в сумку. Мать ничего не должна была узнать. Пусть это навсегда останется их с отцом тайной. Как ей было жаль этого несчастного человека, который прожил всю жизнь, так и не познав настоящей любви, и для которого эта маленькая комнатка стала единственным местом, где он имел возможность наслаждение, которого был лишён…
Парни действительно были хоть куда. Андрей делал вид, что совершенно безразличен к размерам их возбуждённой мускулистой плоти, хотя в глубине души завидовал и сожалел, что природа наделила его весьма скромным достоинством.
Лена напротив, своих эмоций не скрывала:
– Боже мой, бедные женщины, куда же там у них все это помещается. Давай пожалеем актрис и выберем тех, у кого поменьше.
– А с чего ты взяла, что они от этого страдают?
– Ну, не знаю, – Лена стыдливо опустила глаза, – у меня бы от таких размеров…
Они провозились до самой ночи. Выбрали десять девчонок и пять парней. Андрей, как и обещал, был абсолютно равнодушен ко всему увиденному, чего нельзя было сказать о Лене. Спать ей совершенно не хотелось.
Глава 6
Их туристический автобус уже стоял на венгерской границе. За несколько часов до этого, на заправке, Сергей Иванович раздал каждому по небольшому свёртку.
– Здесь по десять штук, – строго объяснил он, – большую сумму провозить нельзя. Сейчас распихайте по карманам, общей пачкой держать не надо. После таможни сдадите обратно. Всё понятно?!
Все понимающе закивали и разошлись по туалетным кабинкам.
Таможенник прошёлся по салону, собрал паспорта, пристально взглянул каждому в глаза, надеясь увидеть там что-то полезное для себя. Но что взять с обычных туристов, которые едут поглазеть на архитектуру старинного Будапешта.
Автобус после прохождения всех формальностей остановился у ларька с кричащей надписью «Дьюти фри». Иваныч сунул Диме сотню:
– Сгоняй за коньячком…
– А какой взять?
– А здесь, кроме «Хеннеси», ничего и нет.
Через несколько минут Дима впрыгивал в уже тронувшийся автобус, держа в руках пакет со звякающими друг о друга бутылками. Иваныч достал ту, что побольше и оглянувшись, посмотрел в салон. Десятки сонных и завистливых глаз уставились на него.
– Да пошли вы все, – грубо прошипел он, открутил крышку, и прямо из горлышка, большими глотками выпил сразу полбутылки, – а теперь можно и поспать.
Ранним утром они въехали в Будапешт. Андрей прилип к окну, разглядывая проплывающие мимо достопримечательности, освещённые лучами восходящего солнца. Он понимал, что вряд ли ему в эту поездку представится возможность спокойно погулять по городу. Но тогда он даже представить себе не мог, какой сюрприз чуть позже преподнесёт ему это город.
– Через час все собираемся у меня, – скомандовал после поселения в гостиницу Иваныч, – И чтоб без разрешения никуда.
Приняв душ и позавтракав, все ровно через час были у него в комнате. Дима прихватил на рецепции карту города и разложил её на столе.
– Радует то, что наша гостиница всего в двух остановках метро от офиса студии, – сказал он и поднял глаза на Иваныча, – Можно сэкономить на такси.
– А ты мои деньги не экономь, – ответил тот грубо, – нужно будет такси, поедем на такси. Лучше рассказывай, о чем ты договорился с венграми.
– Сначала едем в офис, – уже деловито продолжил Дима, – на 14.00 назначен кастинг, а в 17.00 едем выбирать локацию…
– А теперь переведи на русский, – перебил его Сергей Иваныч
– Ой, простите… Сначала выбираем девок, а потом едем смотреть место для съёмки, а потом…
– А потом в публичный дом, – заржал Иваныч, довольный своим внезапно проснувшимся поэтическим талантом, и шлёпнул ручищей по обтянутой кожей заднице Саши.
– А ещё нужно купить кассет для камеры, – впервые за несколько дней подал голос опрератор.
– У нас что нет кассет? – возмутился Иваныч.
– Да купим здесь, в чем проблема? – моментально среагировал Саша.
– Проблем никаких, кроме потери времени. А вдруг нужных не будет?
– Беру это на себя, – проявил инициативу тот, – пока вы будете на кастинге, я все сделаю.
– Ну смотри, сорвёшь съёмки, урою, – подвёл черту Сергей Иванович.
Поиск студии не занял много времени, несмотря на дебильность венгерского языка, в котором нет ни одного слова созвучного с другими языками. Уже через час они стояли возле входа, поджидая опаздывающую переводчицу. Это была идея Димы, пригласить человека, говорящего и на русском, и на венгерском. В виртуальном общении ещё можно было как-то выкрутиться, пользуясь онлайн переводчиком, а при живом, да ещё таком специфическом, без этого никак.
С Терезой Дима познакомился на одном из форумов, и когда узнал, что она работает в Будапеште администратором ночного эротического клуба, предложил сотрудничество.
– Добрый день. Простите, что опоздала. Я – Тереза.
Про таких говорят – человек с незапоминающейся внешностью. Вроде бы все при ней, но ладную фигуру скрывала мешковатая одежда, вроде бы интересные черты лица, но все портила косметика и дурацкая причёска. И взгляд у неё был какой-то уж очень тяжёлый.
Тереза родилась в ещё советской Латвии и, как все тогдашние дети, воспитывалась в строгости. Бог не дал ей красоты, но не обделил чувствами. Тереза всегда мечтала о любви, но та постоянно предательски проходила мимо неё. Её не любили мальчишки в школе, в институте сторонились симпатичные парни, да и несимпатичные тоже, даже на улице мужчины не оглядывались ей в след. Она постоянно чувствовала свою ущербность и от этого страдала. Так и дожила почти до 25 лет девственницей. Все изменила туристическая поездка в Венгрию, после которой Тереза решила не возвращаться домой.
Ещё в первый день она обратила внимание на откровенные афиши, которыми были оклеены все рекламные тумбы в центре города, и в один из вечеров специально отстала от скучной группы, которая рассматривала очередную церквушку. Адрес клуба она уже давно запомнила. У входа возбуждённо гудела толпа не прошедших фейсконтроль. Тереза обошла их стороной и направилась к двери. Она была уверена, что через секунду присоединится к этим неудачникам, но лысый охранник в обтягивающей майке пристально посмотрел ей в глаза, потом опустил взгляд ниже, снова посмотрел в глаза… и прицепил на запястье жёлтый браслет – вход свободен.
Она быстро привыкла к вспышкам света, вырывавшим из темноты круглый подиум в центре зала, окружённый визжащей публикой, на котором вертелись какие-то фигуры. Терезе было плохо видно, что там происходит, и что так сильно заводит публику. Она стала пробираться поближе, аккуратно работая локтями. Её удивило, что вся эта визжащая топа почти полностью состоит из девчонок. И чем ближе она была к подиуму, тем чётче становилась картинка; трое совершенно голых парней с бесстыже торчащими членами, поочерёдно спрыгивали вниз, выдёргивали из первого ряда девушек, и тащили их на сцену, те даже не сопротивлялись, а стоящие рядом, тянули к парням руки, чтобы они выбрали именно их. Уже через головы Тереза увидела, как девушки, которых только что затащили на сцену, начали срывать с себя одежду и хвататься руками за огромные члены своих избранников, словно боясь, что те достанутся другой и жадно впивались в них губами. Визг вокруг стоял просто неимоверный. Охранники с трудом сдерживали напор возбуждённых девичьих тел. Ну а потом начиналась настоящая оргия…
У Терезы все поплыло перед глазами, и когда она почувствовала, что теряет сознание, чьи-то крепкие руки подхватили её и потащили на сцену. Два чувства боролись внутри – одно умоляло: «не надо», другое истошно вопило: «хочу». Девицы получившие свою порцию наслаждения уже смешались с толпой, и Тереза осталась одна в объятиях сразу троих неутомимых жеребцов. Она даже не заметила как лишилась остатков одежды и стыдливо прикрылась руками, но клокочущее внутри возбуждение поглотило её стыд. Она обмякла и полностью отдалась своим потаённым инстинктам. Толпа растворилась. Вокруг себя Тереза ощущала лишь возбуждённую мужскую плоть, которая вонзалась в неё со всех сторон… Из забытья её вырвала сильная боль. Внутри все горело огнём. Она встала, оглянулась по сторонам и поняла, что стоит посреди сцены одна. Что-то горячее текло у неё по бёдрам. Тереза провела по ним рукой и поднесла ладонь к лицу, та была вся в крови. Ноги подкосились и девушкаа рухнула без чувств…
Она открыла глаза и поняла, что лежит в какой-то небольшой комнате на диванчике, укрытая пледом. Рядом, за столом, сидел человек. Он увидел, что Тереза пришла в себя, подошёл к ней, присел на край дивана и затараторил на венгерском.
– Не понимаю, – почти шёпотом произнесла Тереза.
– Россия?
– Нет, я из Латвии.
– Я немножко понимать русский, – коверкая слова, сказал человек, – Получился несчастье… Ошибка… Мы хотим извиняться… Полиция не нужно…
– Я не собираюсь на вас жаловаться… Сама виновата… знала куда шла…
– Что я могу вам помочь? – заискивающе спросил хозяин кабинета.
– Я хочу остаться здесь, – не задумываясь сказала Тереза. – Я хочу работать у вас…
Она сама выбрала кем будет работать в этом клубе. И теперь почти каждую ночь, именно она становилась той первой девушкой, которую, вроде бы случайно, выдёргивали из толпы обнажённые парни, тащили на сцену, раздевали и занимались с ней сексом. В цирке таких людей называется «подсадными». Они, вроде бы, обычные зрители, но именно их выбирают актёры и приглашают на манеж. Правда, там обходилось без секса. Тереза говорила всем, что работает на разогреве. И этот постоянный «разогрев» на глазах у сотен зрителей стал для неё смыслом существования. Её жизнь превратилась в бесконечное наслаждение, за которое ещё платили хорошие деньги. И эта жизнь ей нравилась. Все изменила неожиданная беременность.
После рождения дочери Тереза осталась работать в клубе администратором и на сцену больше не выходила, какой-то внутренний тумблер, отвечающий за безудержное сексуальное влечение, выключился. Но от предложения поработать переводчиком на съёмках русского порно фильма она не отказалась. Ей стало любопытно, что из всего этого получится.
Тереза оценивающе посмотрела на ожидавших её, стараясь узнать своего виртуального работодателя и попутно понять, кто есть кто.
– Это я с вами общался, – взял на себя инициативу Дима. – Приятно познакомиться. Надеюсь и работать будет так же приятно.
– Удовольствие гарантирую, – ответила Тереза, и пожала руку каждому.
Глава 7
Несколько булькающих венгерских фраз в домофон, и замок на входных воротах щёлкнул, разрешив гостям войти во двор студии. Если в своих фантазиях кто-то представлял себе, как может выглядеть студия, снимающая лучшие в Европе фильмы для взрослых, тот может расслабиться и забыть о своих фантазиях. Одноэтажная пристройка внутри двора-колодца, облезлые от сырости стены с узкими, похожими на бойницы, зарешеченными окнами, у двери невзрачная табличка с названием студии. Вот и весь антураж. Дверь открыла прыщавая девица, похожая на кассиршу из Макдональдса. Она поправила очки с толстенными стёклами, приветливо кивнула, что-то промычав на венгерском и впустила гостей внутрь.
Узкий коридор с устойчивым запахом сырости был завален горами старых видеокассет. Они лежали стопками, в ящиках, были просто свалены в кучи. С помутневших обложек, выставив напоказ свои пожухлые прелести, смотрели на вошедших бывшие королевы экрана, некогда возбуждавшие большую половину мужского населения планеты. Перед гостями открылась ещё одна дверь, и они попали совсем в другой мир. Вся большая светлая комната была заполнена очаровательными девушками. Аромат десятка изысканных духов смешался в нечто неповторимое, возбуждающее и, одновременно с этим, щекочущее в носу. Андрей сразу же узнал тех, кого они с Леной выбрали несколько дней назад. Эта девичья толпа стала неожиданным открытием для Иваныча. Ну не так, в его понимании, должны были выглядеть порноактрисы. Он ожидал увидеть настоящих «жриц любви» – размалёванных, вульгарных девиц с ботексными губами и хищными взглядами, а увидел милых девчонок с приятными лицами и ладными фигурками.
Прыщавая девушка уселась за стол и, приняв властную позу, что-то громко сказала, обращаясь к собравшимся. Девичий гомон моментально стих. Она нажала кнопку селектора и, по всей видимости, сообщила своему шефу о прибытии гостей. Тереза подошла поближе и перекинулась с ней несколькими фразами.
– Это Сильвия, – повернувшись, сообщила она, – ассистент господина Молнара. Он приглашает нас к себе. Через несколько минут начнётся кастинг.
Сильвия, словно королева, прошла сквозь строй притихших красавиц и открыла дверь кабинета. Невысокого роста толстяк с роскошными усищами стоял в центре комнаты, опираясь на богато инкрустированную трость.
– Доб-ро по-жа-ло-вать, – по слогам произнёс он заученную фразу и протянул для приветствия руку. – Иштван Молнар.
– О, вы знаете русский, – обрадовался Дима.
Господин Молнар отрицательно помотал головой и торопливо затараторил на смеси венгерского с английским, переводя взгляд на каждого из вошедших.
– Ну что, Тереза, твой выход, – сказал Дима и пропустил девушку вперёд.
Глаза Иштвана просияли, когда он услышал родную речь. Он уселся в своё огромное кожаное кресло и продолжил диалог с Терезой, остальные же, разинув рты, рассматривали убранство кабинета. Его стены были увешаны яркими рекламными плакатами с изображением сногсшибательных красавиц, застывших в откровенных позах, на полках стояли многочисленные статуэтки, по всей видимости призы с разных фестивалей, все остальное свободное пространство была заполнено фотографиями, на которых был изображён их новый знакомый в обнимку с самыми известными порноактрисами мира. Андрей некоторых даже узнал. Вот эпатажная Чиччолина целует в пухлую щеку усатого толстяка, чуть дальше не увядающая Сильвия Сайнт утопает в его объятиях, а вот ещё совсем юная Саша Грей с подобострастием смотрит ему в глаза…
Тереза повернулась к гостям:
– Господин Молнар рад приветствовать вас у себя в студии и хочет предупредить, что он предпочитает, чтобы его называли просто – Монти. Это его творческий псевдоним. Именно под этим именем его знает весь мир. Ну и начать, естественно, он хотел бы с обсуждения финансового вопроса.
– С этим как раз все просто, – уверенно сказал Сергей Иванович и поставил себе на колени увесистую кожаную сумку.
– Вот банковские реквизиты студии господина Молнара.., – Тереза перевела взгляд на хозяина кабинета. – Простите. Господина Монти… На это счёт вы должны перевести сумму предоплаты, и он сразу же приступает к подготовке съёмок.
– Ну ты видал дебила, – прошептал на ухо Диме Сергей Иванович, и потом уже громко сказал, обращаясь у Терезе. – Я думаю, что эти формальности будут лишними.
Он расстегнул молнию на сумке и начал выкладывать на стол пачки денег. С каждой новой пачкой глаза Монти расширялись все больше и больше, а потом как-то суетливо забегали по сторонам. Он оглянулся назад, плотно задёрнул шторы на окне и быстро заговорил. Тереза переводила:
– Он говорит, что не работает с наличными. Он опасается, что это не совсем чистые деньги, и что у него могут быть проблемы…
– Скажи, пусть не бздит, – грубо перебил её Иваныч и положил на стол уже двадцатую по счету пачку. – Сделает все хорошо, получит ещё столько же в день нашего отъезда.
Монти выслушал Терезу, после чего долго клацал пальцами по калькулятору и задумчиво теребил свои усищи.
– Ко-ро-шо, – наконец произнёс он улыбнувшись и через стол протянул руку.
– Хорошо-то хорошо, – продолжил наставления Иваныч, – но объясни ему ещё раз, что мы не просто снимаем фильм и впустую тратим деньги, мы хотим, чтобы он потом занялся его продажей. Прибыль делим пополам. Если он этим заниматься не хочет, то мы уезжаем.
Пока Тереза переводила, Монти продолжал нависать над столом с протянутой рукой.
– Ко-ро-шо, – снова сказал он и его ладонь хрустнула от крепкого рукопожатия Сергея Ивановича.
Потом, заперев дверь, Монти несколько раз тщательно пересчитал деньги и спрятал их в сейф.
Прошло больше часа, когда загудел сигнал на селекторе, и оттуда послышался взволнованный голос Сильвии и ропот девиц, заждавшихся в холле.
Девчонки входили по одной, представлялись и скрывались за небольшой ширмой, стоящей в углу. Через минуту появлялись из-за неё совершенного голые, без всякого стеснения выставив на всеобщее обозрение свои прелести. Монти каждой делал какие-то замечания. Девушки беспрекословно повиновались его командам – поворачивались, демонстрируя гостям восхитительные попки, приподнимали ладонями груди, показывая, что в них нет ни грамма силикона, элегантно усаживались в кресло и расставляли в стороны ножки, давая возможность гостям разглядеть своё главное из достоинств. Гости держались из последних сил, делая вид, что совершенно равнодушны ко всему происходящему, и что для них подобный кастинг самое что ни на есть обычное дело. И глядя на них можно было с уверенностью сказать, что первое испытание девичьей плотью они не прошли. Появление из-за ширмы очередной обнажённой красавицы сопровождалось у них активным потоотделением, они краснели, вжимались в спинку дивана и всячески пытались побороть рвущуюся наружу потенцию.
После представления, каждая из претенденток подходила к Монти с анкетой, расписывалась в журнале и, уходя, оставляла на его столе какие-то бумажки.
– Это справки от венеролога, – предвосхитила вопрос Тереза. – Каждый из актёров перед съёмками проходит медосмотр и приносит справку об отсутствии венерических заболеваний плюс анализ крови на наличие ВИЧ. Без них к съёмкам не допускают.
– Серьёзно тут все у вас, как на предприятии общепита, – попытался пошутить Дима.
– Зато всё легально и совершенно безопасно.
– Небось и профсоюз есть?
– Конечно есть. У девушек официальный гонорар, с которого они самостоятельно платят налоги. Вам это трудно понять, но в Венгрии они ни от кого не скрываются. Здесь порноактриса – это такая же профессия, как официантка или водитель трамвая, только получают они намного больше.
Слушая объяснения Терезы, Андрей не заметил, как в кабинет вошла очередная девушка. Монти с элегантностью бегемота выскочил из-за стола ей навстречу и долго сжимал в своих объятиях, осыпая поцелуями и комплиментами.
– Май супер стар! – гордо сказал он, обращаясь к гостям, одновременно с этим, разворачивая девушку лицом к ним. – Май презент… По-да-рок… Для ваш филм… Май супер стар… Джесси Блонд!
Какое знакомое имя… Андрей поднял глаза и замер от восхищения. Да-да, это была та самая Джесси Блонд, развратная красавица с афиши парижского кинотеатра.
Часто бывает так, что обычный мужчина влюбляется в некий экранный образ. Кто-то любил Люсю Гурченко, кто-то Наталью Андрейченко, кто-то Вивьен Ли или Орнелу Мутти, кому-то нравилась Николь Кидман, а кто-то боготворил Натали Портман. И это была совершенно безвредная любовь, поскольку объект вожделения был так далёк и так призрачен, что даже не вызывал ревность у находящихся рядом реальных женщин. Что может сделать их мужчина? Ну, в очередной раз посмотреть фильм с её участием, как бы случайно купить журнал с её фото, в крайнем случае немножко помастурбирует в ванной, представляя себя в её объятиях. Вот и вся любовь. Никаких последствий.
Андрей знал, что тогда, в Париже, безнадёжно влюбился в эту распутную блондинку по имени Джесси. Он сидел в зале кинотеатра, сгорая от ревности и готов был растерзать мужиков, сжимавших её божественное тело в своих объятиях. А больше всего на свете он хотел оказаться на их месте. Но таких как он, были миллионы. И эти миллионы мечтателей ежедневно, ежечасно, ежеминутно неистово мастурбировали на свою любовь от безысходности, наверное. Признаться честно, Андрей тоже был не безгрешен, и до встречи с Леной диск с Джесси Блонд частенько скрашивал его одиночество.
И вот сейчас она сидит напротив, смотрит на него, и нет в этом взгляде никакой похоти, а лишь обычное бабское любопытство. А он не знает куда деть глаза, не знает как скрыть своё смущение. Он готов убежать, только лишь для того, чтобы избавить себя от вновь нахлынувшего чувства. С появлением в его жизни Лены это призрачное чувство само собой рассосалось, и любовь реальная взяла верх. Но теперь, когда мечта неожиданно обрела реальные черты, Андрей засомневался, а сможет ли он устоять.
Глава 8
Из десяти предварительно отобранных девчонок, посовещавшись, оставили четверых, пятой, и самой главной, автоматически стала Джесси. Ей даже не пришлось раздеваться, но справочку Монти от неё все-таки затребовал. Порядок есть порядок.
– А почему не пришли парни? – поинтересовался Сергей Иванович.
– Из тех, что вы выбрали, на месте есть только двое, – через Терезу, объяснил Монти. – В них не стоит сомневаться. Настоящие профессионалы.
– А как же они вдвоём справятся с пятью девками?
– Сергей Иванович, у каждого актёра есть свои секреты, – уже от себя добавила Тереза. – И поверьте моему опыту, осечек не будет.
Монти нажал кнопку селектора, и в кабинет через секунду вбежала Сильвия. Он дал ей распоряжения, после чего пригласил всех на обед, по завершению которого всё должно быть готово для осмотра предполагаемых мест съёмки.
Острый венгерский гуляш ещё бурлил в их животах, когда у столика возник крепкий молодой человек с диковинным именем Атилла. Он отвечал в студии Монти за подбор локаций и реквизит, одним словом выполнял административные функции, а ещё был личным охранником шефа. Он уже созвонился с владельцами нескольких вилл, которые строились специально для таких съёмок и был готов к выезду. По дороге Тереза рассказала, что в девяностые, когда в Венгрии, опьянённой свободой и демократией, начался настоящий сексуальный бум, тихий район на западе Будапешта превратился в порно-Голливуд с собственными студиями, агентствами и продакшенами. И сюда со всего мира хлынули продюсеры, чтобы недорого снять собственный порнофильм, а потом дорого продать его где-нибудь за океаном. Местные агентства предоставляли полный спектр услуг, но самым лакомым куском были, конечно же, актрисы.
Доселе неизвестно, каким геном бог наделил венгерских женщин, но они стали самыми востребованными в этом специфическом жанре. Именно тогда идейный коммунист и руководитель детской редакции венгерского телевидения, любимец детворы и добродушный толстяк Иштван Молнар превратился в циничного и хваткого порномагната Монти. Он строил свой бизнес по крупицам, можно сказать, на пустом месте, собирая вокруг себя тех, кто как и он, решил круто изменить свою жизнь. Его первый фильм стал международной сенсацией и был удостоен Гран-при в Каннах, и его неопытные и такие наивные девчонки моментально превратились в самых высокооплачиваемых актрис, которых жаждали видеть все: режиссёры у себя на съёмочной площадке, зрители на экранах своих телевизоров, а продюсеры в своих постелях.
Именно постель стала для Монти основным испытательным полигоном, где проходили проверку на «профпригодность» все отобранные им на кастингах претендентки. Здесь он брал то, чего недополучил раньше. Впервые в жизни отвратительный толстяк, которого женщины обходили десятой дорогой, стал желанным партнёром самых красивых и сексуальных девушек Европы. Все его потаённые фантазии в одночасье вырвались наружу, и будущим актрисам с прилежностью учениц начальных классов приходилось удовлетворять его необузданную страсть, подавляя при этом собственное отвращение.
Описание оргий Монти могли бы занять почётное место в пантеоне разврата и сексуальных извращений. Но описаний для него было мало, он, как профессиональный телевизионщик, предпочитал все это снимать на видео, а потом пересматривать вместе со своими партнёршами, высказывать им замечания, давать советы, критиковать за отсутствие страсти и увольнять за недостаточную сексуальность.
– Я прекрасно понимаю, что не являюсь идеалом мужчины, – говорил Монти своим красоткам, пуская в потолок струйку ароматного сигарного дыма. – Но если вы хотите быть профессиональными актрисами в этом жанре, хотите, чтобы зритель вам верил и хотел вас, вы должны ежесекундно излучать страсть, даже если вас трахает такой урод как я.
Поэтому на него никто не держал зла, и сексуальный ад, который он обрушивал на претенденток, был не только удовлетворением его плоти, но и хорошей школой для начинающих актрис. Такая вот система Станиславского. Монти тратил огромные деньги на девушек, уже попавших в его обойму. Он оплачивал их фитнес и бассейн, массаж и косметологов, покупал наряды для повседневной жизни и для съёмок, давал возможность позировать для самых популярных журналов, делал все, чтобы они ощущали себя настоящими принцессами. Нет, Монти не был альтруистом, каждый вложенный доллар многократно отбивался, поскольку его воспитанницы пользовались огромным спросом. Но стоило кокой-то из девиц отрастить лишнюю складочку жира или неаккуратно побрить волосы на лобке, появиться в студии со слегка уловимым запахом пота, обзавестись целлюлитом или, того хуже, закрутить интрижку на стороне и заполучить какую-нибудь заразу – моментально следовало увольнение, и на смену сладкой жизни приходила обычная рутина. Принцессы превращались в тех, кем были до этого: в учительниц, кассирш, студенток, секретарш, уборщиц.
Но лет десять назад случилась беда – автомобиль Монти попал в страшную аварию, погибли все, кто был в машине, и только он чудом остался жив. Со множественными переломами его привезли в больницу, где он без сознания провёл несколько дней. А когда пришёл в себя, то узнал, что, скорее всего, нижняя часть тела останется парализованной, и он никогда не сможет ходить. Несмотря на пессимистические прогнозы врачей, дела у Монти пошли на поправку, и уже через полгода он смог сделать свой первый шаг, правда, было два «но»: он навсегда останется хромым калекой, который будет не в состоянии сделать и шага без палочки, и самое страшное – он больше никогда не ощутит себя настоящим мужчиной.
В один из первых дней, после его возвращения из больницы, в офис Монти вошла молоденькая девушка и, пряча глаза под пышной белокурой чёлкой, заполнила анкету и пристроилась в край галдящей девичьей очереди. Она сидела молча и листала журнал, не обращая внимания на окружающих. Никакого броского макияжа, простенькие джинсы, футболка, кеды. Со стороны могло показаться, что эта девушка ошиблась адресом и случайно, вместо кружка кройки и шитья, попала сюда, даже не осознавая, что её ждёт за дверью. Но она не ушла и дождалась своей очереди.
Девушка вошла, положила на стол анкету и стала посреди кабинета. Толстый, усатый мужчина, не поднимая глаз, подтянул к себе анкету:
– Представьтесь…
– Юдит Полгар. 18 лет, – ответила девушка.
– Раздевайтесь, – снова не поднимая глаз, задумчиво произнёс он, перелистывая страницы анкеты.
Юдит неторопливо сняла футболку и аккуратно положила её на край дивана, ослабила резинку и распустила стянутые в хвост длинные волосы, светлые пряди упали с плеч, прикрыв ее груди. Затем она расстегнула поясок, потянула вниз молнию, и лёгкие летние джинсы упали на пол.
– Трусики тоже снимайте, – коротко скомандовал мужчина.
Юдит, не торопясь, подняла джинсы, положила их рядом с футболкой и только после этого выполнила требование хозяина кабинета.
Монти устал, у него сильно болела голова, но больше всего он был расстроен от того, что за последнюю неделю почти из сотни претенденток он не отобрал ни одной. Было несколько, на которых можно было бы обратить внимание, но его бесили всякие мелочи: то неумело затонированный прыщ, то кривой мизинец на левой ноге, то волосинка торчащая из носа.
– Там ещё кто-то остался? – снова спросил Монти и наконец поднял глаза.
– Нет, я последняя, – ответила девушка и круговым движением головы отбросила волосы назад.
Божественна фигура в обрамлении светлой дымки волос, ещё девичья грудь, достаточно крупная, но упругая, с аккуратными розовыми сосками, слегка округлый животик с едва заметной впадинкой пупка, в который была вдета малюсенькая золотая булавка, такие милые светлые кудряшки внизу живота, идеальные ножки, не длинные и не короткие, такие, как надо, и очаровательная мордашка с огромными грустными глазами. У Монти внутри все сжалось. Перед ним была та, которую он так давно искал – невинность, облачённая в страсть, ангел похоти, богиня разврата… Он мог бы ещё придумывать и придумывать эпитеты, но плавный ход мысли прервался реальностью происходящего. Он увидел синяк у неё на запястье, потом, когда она повернулась, заметил уже почти сошедший на ягодице и на плече.
– Откуда это? – строго спросил Монти.
– Повздорила с отчимом, – неумело соврала Юдит.
– Он что тебе домогался?
– Почему я должна перед вами отчитываться? – опустив голову и пряча за спину руку ответила девушка. – Вы же не из полиции и не мой отец…
– Я больше, чем твой отец. Я тот, кто может сделать из тебя счастливого человека…
Эту ночь Юдит провела в доме Монти, но в этот раз всё было не так как раньше, не так как с другими, он даже не прикоснулся к ней. Они долго сидели на кухне, пили вино, и Юдит рассказывала свою грустную историю о том, как уже через полгода после смерти отца мать привела домой какого-то мужчину и объявила ей и младшей сестре, что теперь этот человек – их отец. Новоиспечённый папа несколько дней был идеальным – дарил подарки, шутил, ухаживал, очаровывал, но очень быстро весь этот шарм как ветром сдуло. Мать уходила на работу, а он целыми днями валялся на диване, пил пиво, курил и пялился в телевизор. В один из таких дней, дыша перегаром, он вошёл в комнату девочек и приказал им раздеться, пригрозив, что если они не будут ему подчиняться или кому-то расскажут, то он ночью зарежет их мать.
Юдит пыталась защитить сестру, но тот грубо отбрасывал её в сторону и приказывал молчать.
– Я прошу вас, – взмолилась Юдит, – возьмите меня, только не трогайте сестру. Она ещё маленькая.
– Заткнись! – крикнул он в ответ. – Будешь себя хорошо вести, и я больше не трону её… Она будет трогать меня… Своими маленькими ручками… Ты знаешь где… Этого достаточно?
Юдит посмотрела на сестру, та быстро-быстро кивала головой. А что ей оставалось делать?.. Он несколько часов измывался над ней, заставляя ублажать себя, и, лишь окончательно обессилив, ушёл к себе смотреть телевизор. Девчонки всю ночь проревели, так ничего и не сказав матери. На следующий день настал черёд Юдит. С ней отчим не стал ограничивать себя, его даже не смутила кровь. Он только рявкнул:
– Чтоб к вечеру простыни были чистыми!
Эта пытка продолжалась больше года. Девчонки, как могли, скрывали от матери все, что с ними происходило, боясь, что отчим выполнит своё обещание и зарежет её, а тот каждый вечер заглядывал к ним в комнату и демонстративно доставал из кармана нож. Чтобы не попадаться часто на глаза маме, они ложились пораньше спать, по выходным допоздна гуляли, носили блузки с длинными рукавами и джинсы, чтобы скрывать синяки и ссадины. Младшая сестра сдалась окончательно и уже даже не сопротивлялась, безропотно и холодно исполняя постоянно растущие фантазии отчима. Как и обещал, он не притрагивался к ней, зато Юдит доставалось сполна и каждое его прикосновение к её телу было сродни удару током, у неё все внутри переворачивалось, её постоянно тошнило, и она опасалась того, что навсегда потеряет способность любить…
