Текст книги "Пятерня Гвиру (СИ)"

Автор книги: Станислав Быковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

   Я встал. Очистил свой разум – пространство вокруг обесцветилось.

   Я убийца своего учителя, человека, доверившегося мне. Я предал его. Усилием воли я принял этот факт. Никаких сожалений, никакой морали. Я – это не жалкая личина, которой несколько дней. Она лишь инструмент настоящего меня. Кожей я ощутил холод: пространство вокруг отвечало мне, было покорно мне, Ключи давали власть над ним. Отныне есть лишь достижение единственной цели: истинного, абсолютного бессмертия.

   Я сделал выбор, отныне нет никаких оттенков, есть лишь белое – моя воля, и черное – преграды перед ней. Пространство предстало в виде шахматной доски. Так проще и понятнее. Нет ничего кроме черного и белого.

   Я сделал выдох и... Но ведь что-то, черт побери, было не так!

   Я ведь не желал этого оружия... по-настоящему, всеми закоулками души я его не желал. Да, оно давало гипотетическое всемогущество, но я его не хотел настолько! Оно не являлось моей страстью, моей жизнью. Зачем мне всемогущество, если я его не хочу!

   Допустим, я убиваю старика, допустим, одеваю ложную суть, но, бездна меня забери, почему я до сих пор не вернул себе память?! Я обязан был поставить якорь, который вернет мне настоящего себя, когда дело будет сделано, когда я открою Дверь! Неужели новая личность так сильна, неужели я действительно стал слабаком... неужели совесть так сильно меня гложет, что я не хочу признать очевидного: Я ПРЕДАТЕЛЬ И УБИЙЦА ГВИРУ!

   Но где-же чертов якорь?! Его не могло не быть. Ни в одном из возможных сценариев я бы не выбросил истинную суть на помойку! Это ведь не Я, зачем мне эта никчемная личина? Якорь должен быть! Он просто должен активироваться как-то иначе. Думай, Сорг!

   Четверка замерла предо мной, выжидающе глядя вокруг.

   Я не менее холодно улыбнулся Кайдену, а сам лихорадочно соображал. Затем перевел взгляд на Лаэ.

   Я же люблю ее! Это тоже иллюзия или это настоящее? Кто боролся за ее жизнь: личина или Я?

   – Скажи, Лаэ, я понимаю, что нужно другим: слава Белому, власть Кайдену, всемогущество Хему. Но чего добивалась ты?

   Ее губы мелко дрожали.

   – Мира... – тихо сказала Лаэ. – Гвиру собирался всех их уничтожить. Я надеялась, что сумею сохранить мир, сумею достучаться до обеих сторон.

   – Ясно...

   Думай, Сорг! Где якорь? Почему он не сработал сейчас. Это идеальное время! Оружие – оно твое, даже если Гвиру поставил иную ловушку, сейчас ты обязан быть собой, чтобы в полной мере осознавать, что теперь делать.

   И тут я понял, что есть всего два очень простых варианта, два кусочка мозаики, один из которых лишний, а второй подходит идеально. И если не подходит один, то я не должен судорожно впихивать его в мозаику, а просто должен приложить второй: Я не убил Гвиру, чтобы захватить Оружие – я убил его, чтобы защитить Оружие от остальных.

   И эта мысль теплом разошлась по моему сознанию, разрывая трескающийся лед на его поверхности. Я увидел, что эта идея, эта мысль мне дорога и близка. Это именно мой путь: уберечь Оружие, продолжить дело учителя.

   – Молодец, мальчик, – услышал я голос Гвиру в голове.

***

   Гвиру закончил выводить символы и пододвинул жженый лист ко мне: пять частей фигуры образовали общий контур, напоминающий пентакль, четыре луча которого смотрели вверх, а пятый луч вниз. В его вершине медленно пульсировала капля крови.

   – Я могу доверить эту ношу только тебе.

   Я присмотрелся к капле, помещенной в луч, указывающий на меня: это нечто большее, чем просто кровь!

   – Станешь ли ты, Соргар, вместилищем моей истинной сути? Мое тело слабеет, а твое полно жизни. Я могу забрать его, уничтожив твою личность, но не сделаю этого.

   Вместе два сознания сумеют сделать то, что не удастся по отдельности. Но сейчас, если ты примешь мои условия, ты убьешь мое тело, а затем лишишь себя этих воспоминаний.

   – Но...

   -Верь мне. Тот, кто намеревается меня предать, будет вынужден играть по новым правилам. Вы все начнете его искать, и он рано или поздно допустит ошибку.

***

   Тело перестало быть мне покорным.

   – Четверо из пяти! – сказал Гвиру моим голосом. – Ужасный показатель для учителя.

   Кай быстро выхватил Слезу, но Гвиру, неряшливо дернув рукой, отбросил Кайдена прочь.

   – Сколько усилий, сколько времени я на вас потратил, – Гвиру стал вышагивать взад-вперед. – Четверо из пяти, какой кошмар. Видимо, я не способен быть воспитателем, мне лучше даются практические занятия.

   Широкая энергетическая волна сорвалась с моих пальцев и устремилась к остальным – все четверо упали навзничь, невидимая тяжелая глыба прижала их к земле.

   – Какая потрясающая, бурлящая силой энергия в этом теле, мальчик!

   – Ты сказал, что не заберешь его!

   – Это временно, дай мне насладиться местью. Я ведь не говорил тебе, Соргар, по понятным причинам, о еще одной, не менее важной цели всего этого. Ты должен был выбрать мою сторону. Без каких-либо оглядок на прочие факторы. Должен был отказаться от Оружия, отказаться от плана твоих друзей. Иначе я бы уничтожил твою личность и забрал тело себе. Но ты остался верен! Я верну тебе тело, как и обещал, но сначала...

   Моя рука указала на Кайдена, затем на Белого.

   – Вы двое, берите оружие и нападайте. Вы ведь считаете себя воинами. Вперед!

   Сначала они попытались атаковать Гвиру ментально, но тот легко блокировал их попытки.

   Слеза Кая и красный топор Белого схлестнулись с моим клинком.

   Удар, уворот, блок, двойка, пируэт, тройка, уворот, вольт, удар. Я чувствовал восторг Гвиру от управления моим телом и понимал, что он всего лишь играет...

   А потом он наигрался.

   Я ощутил, как Гвиру отдает всего себя мести, как волна ярости охватывает тело.

   Рывок, вольт и перекрестная двойка...

   Первым ударом он перерубил шею Белому, вторым – Каю.

   Перешагнув через мертвые тела, он обратился к Хему:

   -Что бы мне припасти для тебя?

   Глыба, что давила на Хема, исчезла – тот встал на ноги и грустно улыбнулся.

   – Такую партию не обидно и проиграть. Делай свое дело, старик, я не буду мешать.

   – Ты мне всегда нравился. Жаль, что оказался предателем.

   Тело Хема неестественно скрутило и выжало, словно тряпичную куклу, а затем бросило на камни – несколько мгновений в его глазах еще теплилась жизнь, а потом они остекленели навсегда.

   – А теперь...

   – Стой! Не смей! – вдруг закричал я где-то в глубинах собственного сознания.

   – Ах, любовь! Это недозволенная нам роскошь, мальчик. Это уязвимость, это расщепление внимания. Когда мы победим, найдем тебе другую девчонку.

   Я нанес ему ментальный удар. Наше тело пошатнулось.

   – Идиот! Сопляк! Одумайся, что тебе ее жизнь в сравнении с выживанием человечества! Я пытался использовать ее аномалию во благо, перевоспитать ее. Но тщетно, эта дура так ничего и не поняла.

   – Нет! Дело совсем не в любви, старик! Это ты дурак, если не понял все в тот самый момент, когда мы пришли в себя здесь, за Дверью. Реакция Анимы, вспомни! Эта дружественная, животная игривость! Сестры зверя – это не аномалия. Рядом с ними животные перестают чувствовать боль от влияния Души, начинают осознавать и принимать ее! Ключами, властью над Душой мира должны обладать Сестры зверя! Природа, наконец, перестанет...

   – Бред! Замолкни, даю тебе последний шанс. Девка предательница и поэтому умрет. Или последуешь за ней, или заткнешься.

   Что-то надломилось во мне. Я испытал горькое чувство разочарования в наставнике. Человек, за которым я шел, чьим планом я жил, перестал быть мудрым в моих глазах. Гвиру не просто не понимал – он не хотел понимать! Он такой же слепец, как и его главный Враг – Природа.

   Хранителем Ключей должна быть Сестра зверя! Это и есть ответ, что положит конец войне!

   Я обрушился на Гвиру всей своей яростью, всем желанием спасти Лаэ, спасти человечество, спасти Планету – глыба, удерживающая девушку, ослабла.

   – Что же, – ледяным голосом сказал Гвиру, – ты выбрал смерть.

   Моя личность мгновенно стала расщепляться на мелкие осколки.

   Бездна, насколько он был силен! Несмотря на то, что я знал свое тело лучше, он был истинный мастером психо-энергетического боя.

   Гвиру подавлял мои нейро-цепи и подминал под свой контроль. Я бешено сопротивлялся, бил в ответ самыми рискованными и опасными ударами, ставил самые изощренные блоки, воздвигал ложные сути – тщетно.

   Медленно я переставал существовать. Гвиру спокойно и методично крушил мое Я: отбирал и подавлял воспоминания, реакции, качества.

   Я смотрел на Лаэ: ее жизнь – это жизнь всего человечества!

   Она должна жить!

   В отчаянной попытке я собрал остатки сил и направил энергию внутрь мозга.

   Резкая боль и...

   Гвиру перехватил поток энергии и направил его вовне.

   – Самопожертвование, хах! Слишком предсказуемо, сопляк.

   Я понял, что проиграл. Что у меня остались последние секунды.

   – Прости меня, пожалуйста...

   – Поздно, глупец, тебя уже нет.

   Я обращался не к нему... я обращался к ней.

   Нечто титаническое появилось рядом из воды. Напор Гвиру ослаб, а затем мое сознание перестало существовать.

***

   Нестерпимая боль вернула меня назад.

   Лаэ стояла напротив, а за ее спиной возвышалось исполинское тело Алого Левиафана.

   Разум пытался охватить целостный облик Владыки глубин, но удавалось осознать лишь отдельные детали: сотрясающий пространство гортанный рев, мерцающая кровавой бронзой чешуя, буравящий взор немигающих глаз.

   Сплетенная воедино Воля Лаэ и Левиафана вгрызалась в мой разум: выжигались нейро-цепи и вместе с ними уничтожался Гвиру.

   Тело корчилось в агонии на земле, а раздираемое двумя личностями сознание пыталось символически и метафорически объяснить происходящие события:

   Раненый Гвиру лежал на земле, затем стал медленно подниматься. Я видел, что в нем еще есть силы бороться.

   Он должен был блокировать, увиливать, контратаковать. Но старик лишь встал и, пошатываясь, двинулся к мерцающему золотом постаменту. Я понял, что Гвиру собирался сделать. Он жертвовал нашими нейро-цепями, защитой, осторожностью ради подготовки к единственному удару, который закончит все: он тянулся к Ключам.

   Шаг – его тело скрутил удар Левиафана, но он устоял. Еще шаг – следующий удар отразился острой болью в теле, но Гвиру упрямо шел вперед. Третий шаг – он упал на колени и протянул руки к Ключам, которые мерцали совсем рядом.

   Я бросился на него сзади. Всей своей волей, всем, что у меня оставалось, без остатка, я вцепился в него, пытаясь помешать. Он бил в ответ, вырывался, что-то кричал. Вместе с этим Левиафан наносил свои удары по нам двоим.

   Я уже не мог видеть Лаэ, не мог ей что-то сказать, но знал, что она рядом. Знал, что она жива. Эта светлая мысль была последней частичкой меня, которую я отдал, чтобы сдержать Гвиру.

   Удар, удар, удар...

   Я продолжал мертвой хваткой держать противника, и лишь потом понял, что руки мои пусты.

   Гвиру перестал существовать, а Я остался – раненый, но живой.

   Золотое свечение отделилось от постамента и двинулось в сторону Лаэ, а затем...

   Я услышал музыку: так поврежденный мозг интерпретировал то, что произошло.

   Легкая, радостная и озорная, словно журчание ручья, она стала усиливаться, распространяться вокруг, тянуться к камням, к травинкам, к облакам, к воде. И то, чего она касалась, принималось «журчать» вместе с ней.

   Я услышал, как пространство сделало глубокий выдох: спокойный и ровный.

   Выдох облегчения, выдох освобождения, выдох умиротворения.

   Где-то невообразимо далеко Зверь непонимающе выглянул из норы, куда он забился в страхе, и стал неторопливо нюхать воздух, словно проверяя, пришло ли время выбираться из берлоги.

   Я обратил взор на Левиафана и коснулся его сознания: это был спокойный, осознающий себя разум...

   Нежная рука стала гладить меня по щеке: рука Лаэ, Сестры Зверя, Хранительницы Ключей, Третьего дитя.

   Я пытался разглядеть ее, но не мог, пытался сказать ей хоть что-то, но не мог: мозг был слишком поврежден.

   Но я слышал ее голос, и этот голос сказал:

   – Что-то изменилось, Сорг. Может быть, наконец... все будет хорошо?