Текст книги "Письмозаводитель"
Автор книги: Станислав Бескаравайный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Бескаравайный С С
Письмозаводитель
Бескаравайный С.С.
Письмозаводитель
Путник, изрядно уставший, в запылившемся костюме и с тяжелым чемоданом в руках, тащился по разбитой дороге. Он не знал, винить ли ему в случившемся карту или самого себя – думал срезать путь и пешком пройти пару километров между двумя ветками железной дороги. Но вот он в сентябрьском еще не промокшем лесу, и последний человек, встретившийся ему полчаса назад, не помнил не только названия станции, но и своего имени – весело ему было.
– Разрешите поинтересоваться, – голос разделся у него над ухом и, признаться, напугал путника.
– Кто здесь!?
– Я, – из-за ели вышел франтовато одетый молодой человек, – Вы тут, я смотрю, заблудились. Не желаете завернуть к нам?
– ?
– В городок. Тут и ста метров не будет.
И верно, за поворотом дороги обнаружилась будка со старым шлагбаумом, из-за деревьев стали проглядывать дома.
– Простите, вы случаем не рыцарь? – начал выспрашивать его молодой человек, – Впрочем, нет. Они не носят с собой таких тяжелых чемоданов. И на коммивояжера вы не похожи? Верно – слишком уж грязны. Для шпиона вы чересчур громко топаете, а для...
– Слушай, отстань. Я просто иду из пункта А в пункт Б, – раздраженно ответил путник, – Лучше скажи кто сам, а еще как пройти к станции.
– Я – гид, – молодой человек ничуть не обиделся, – Встречаю новеньких и прохожих. А дорогу до станции толком сказать не могу, потому что никогда не ходил за тот поворот дороги, где тебя увидел.
Путник осторожно покосился на подозрительного субъекта.
– Кстати, меня зовут Ревмир, – тот улыбнулся и, щегольски вытащив из кармана старые серебряные часы, щелкнул крышкой, – И по случаю позднего времени я решительно предлагаю заночевать в городке.
– Андрей, – механически ответил путник, – Я подумаю.
Но так как время было действительно позднее, и дорога все равно вела к домам, особенного выбора у путника не имелось.
– Гостиница все равно сейчас свободна, если только Мурат не встретил другого прохожего.
– Другого?
– Через нас довольно редко ходят и потому в гостинице только одно место.
– А, тогда ясно, – в действительности путнику ничего не было ясно, но кто же сознается в этом? Лучше задать подходящий вопрос, – Зачем тебе сторожить людей на дороге, если все там равно только одно место?
– Так у нас в городке неспокойно. Отношения выясняют. Случайному человеку, вроде тебя, плохо станет. Я же тебя прямо до гостиницы доведу. Ее, кстати, мама держит.
Хорошего настроения у путника от этих слов не прибавилось и груз показался вдвое тяжелее.
– Много? – Андрей переменил руку на чемодане, – Много, говорю, людей пострадало?
– Пострадало? Зачем? – удивился Ревмир, – Документы те, да, порвали. А люди все живы.
В голове у путника осталось только мрачная решимость заползти под какую ни на есть крышу.
Городок начался внезапно: без всяких порушенных окраин, свалок или пустырей. Лес кончился и потянулись кварталы не самых плохих двухэтажных домиков, облагороженных желтой штукатуркой. Дорога оделась в асфальт, украсилась тротуарами и по бокам от нее обнаружились кстати засветившиеся фонари. Стали попадаться и люди: степенные на вид граждане с портфелями и папками, деловито шли по своим делам, не обращая на путника никакого внимания. Андрею показалось, что он попал в большой город, в приличный, давно обжитой спальный район и сейчас из-за поворота выедет трамвай. Транспорт, впрочем, не появился, и сворачивать никуда не пришлось – они не прошли и трех кварталов, как Ревмир махнул рукой.
– Нам сюда, – над обычным крылечком красовалась маленькая, без ярких красок и неоновых трубок, надпись. Гостиница. Андрей только сейчас понял, что других рекламных вывесок в городке он и не видел.
Они зашли в прихожую, буквально забитую книгами – еле хватало места для обуви и одежды.
– Мама! – выкрикнул в дальнюю дверь Ревмир, – Принимай постояльца!
Почти сразу, будто она караулила их за стенкой, появилась миловидная тетушка той стадии сохранности, когда она почти ничем не отличается от старушки.
– Добрый вечер, с приездом, меня зовут Гертруда Горимировна, ужин с девяти до десяти, есть теплая вода, умывальник в номере и свежее белье, если останавливаетесь на одну ночь, то выезд в девять утра, есть скидки, но у нас предоплата, – она прочирикала эти слова совершенно без остановки, как до автоматизма заученную молитву, вдохнула поглубже и продолжила.
– Ваш номер на первом этаже, пройдемте со мной, обувь и верхнюю одежду можете оставлять здесь или у себя по желанию, после одиннадцати покидать комнату нежелательно, завтрак можно подать в постель, но не раньше восьми утра, запираться на щеколду не обязательно, стирка и поглажка вещей за отдельную плату. Кстати, вот моя книга о гостиничном деле, если захотите, можете ознакомиться, здесь всего триста страниц.
– Мама, не видишь, человек устал! – нудным и громким голосом, будто делая привычное замечание, перебил ее Ревмир.
Андрей и сам не помнил, как расстался с указанной суммой денег, оказался в комнате и смог закрыть дверь изнутри. Повалился на кровать и несколько минут приходил в себя. Понемногу усталость отступала и возвращался интерес к жизни. Стал осматриваться: это было игрушечно-ухоженное, какое-то бюргерское обиталище. Посторонние люди здесь, по виду, ночевали не часто – в книжных полках на стене сохранились стекла, и набор декоративных тарелочек, повешенных там же, казался однотипным.
Куда же он все-таки попал? Сон ушел и до ночи было еще много времени. Если поблизости болтается гид, то почему бы не выспросить его? Андрей умылся, почистил башмаки и брюки, проверил кошелек и вышел из комнаты.
Столовая на первом этаже была общей – за круглым дубовым столом могла поместиться большая семья, а Ревмир и схожий с ним наружностью юноша, там уже расположились, почитывая журналы и куря трубки.
– Добрый вечер, – приветствовал его гид, – О Мурате я вам говорил, но сейчас вы наверняка желаете пройтись по городу?
– Угадали. А у вас есть, что посмотреть?
В ответ Ревмир улыбнулся, встал, приглашающе махнул рукой и молча пошел к двери.
– Тебя интересует, чем это мы тут занимаемся, – прихватив со стойки тросточку и выйдя на улице, Ревмир вернул себя часть дорожной развязности, Мы переписчики, осмыслители и рефлекторы.
– А понятней можно? – Андрей вертел головой по сторонам, но пока ничего интересного не видел.
– Ну, это же просто. Когда в мире появляется непонятная канцелярская бумажка, сложный закон или положение, его необходимо разъяснить. Такие бумаги к нам тоннами поступают, мы их истолковываем и высылаем обратно.
– И что, – удивился Андрей, – Серьезно зарабатываете?
– На жизнь хватает, – скромно пожал плечами Ревмир, – Небоскребов, у нас, правда, нет, но бассейн и бильярд имеются. Скоро боулинг-клуб открывать будем.
– Стоп, – в уме Андрея в очередной раз сгустились подозрения, – Если бы так, у вас толпы народа по гостиницам сидели. Каждый ведь хочет сам все понять, а не отписки вычитывать!
– Ха-ха! Если всех дураков, которые инструкций не понимают, к себе приглашать, тут плюнуть нельзя будет. Нет, мы работаем только по переписке, – воинственно настроенный Ревмир был готов выгнать из города всех разгильдяев, – Кто к нам по делам приезжает – ни с чем и уползает. Вот ты, например, – набалдашник тросточки чуть не ударил Андрея в грудь, – Явно не по делам. Ничего не знаешь, точных вопросов не задаешь, думаешь, как бы уйти. Кстати, хочешь посмотреть на работу?
– Сейчас?
– А когда? Вторая смена скоро кончиться. Пошли, – гид свернул к первому попавшемуся зданию.
Обычная дверь без всяких замков пустила их в длинную прихожую, а оттуда они попали в стеклянную выгородку. Двухэтажное здание, на поверку, оказалось одним большим залом, вроде библиотечного, где десятки людей самых разных возрастов, каждый за отдельным маленьким столиком, терпеливо вычитывали бумаги и что-то там поправляли. Стояла почти полная тишина и только редкий шелест листов да осторожное покашливание, доходили до посетителей. Андрей, прилипнув к стеклу, заворожено смотрел на эту смесь делопроизводства со священнодействием.
– Здесь работают казановы, – негромко пояснил Ревмир.
– Как? Им есть что объяснять? – растерялся Андрей.
– И объяснять тоже. Думаешь, у нас любят? У нас изучают книги по любви. И чтоб тебя к работе по этой теме допустили, надо мемуары написать.
– А откуда они материал возьмут, если вечерами пишут!?
– Тсс... Вот то-то и оно. Достоверный, да еще и оригинальный мемуар написать, с правильными ссылками, по всем правилам и параграфам, это ж надо тонны литературы перебрать. Вечерами и сидят. Зато, – Ревмир мечтательно прикрыл глаза, – как их после экзаменов практикантки любить будут.
Задумчивые, они вышли из этого цеха бумажной страсти. Андрей глянул на часы.
– Что у вас еще есть?
– Здесь район спокойный, дальше идти – в бумагомарательство попасть можем, – задумчиво проговорил гид, – Ай, ладно, пошли для начала к биохимикам.
У них оказалось все очень похоже, только работники были в белых халатах и сидели за длинными, крытыми металлом столами. В воздухе стоял устойчивый аромат хлорки или подобной дезинфицирующей дряни, какой обычно моют пробирки после опытов, но ни одного штатива Андрей не заметил.
– Исправляют формулы? – с видом осваивающегося знатока поинтересовался он.
– Здесь уже меньше, – Ревмиру было немного грустно, – Стали в основном перепроверять друг друга. Проклятая война.
– Слушай, ты можешь объяснить, что здесь за конфликт? Мне интересно, Андрей говорил чистую правду.
– Ладно. Пошли туда. Только, чур не обижаться, – гид вывел его из здания, – Понимаешь, у нас есть давний проклятый вопрос: кто главнее управленцы или специалисты. Управленцев совсем мало и занимаются они городским хозяйством. Дорогами, штукатуркой, водопроводами всякими. Словом, прозой жизни. Специалисты – у нас, правда, все специалисты, но вот они уж точно спецы – те разбирают вопросы политики и власти. Железные люди – на этих проблемах зубы съели. И вот уже который год идет спор между ними: принимать нам компьютеры или не принимать. Тут столько загвоздок.
Ревмир был готов пересказывать все по порядку, но Андрея интересовало только самое главное.
– Так почти весь мир на компьютерах! Чего ж вы отстаете, в нарукавниках шастаете? – он показал на очередного прохожего с толстой пачкой под мышкой.
– Дело в нашем образе жизни, – со значением, явно излагая заученные аргументы, начал гид, – Перейди мы на компьютеры и уйдет всякая размеренность, исчезнет неторопливость. Мы превратимся из человеческого городка во внутренности одной большой вычислительной машины. А так у нас все равно будет работа – сколько бы компьютеров не вводили в столицах, бумаги там меньше не становится. Кстати, вот финансисты.
Перед ними вырисовалась грязноватая, какая-то вся облупленная и нелепая но фоне других аккуратных домов, постройка.
– Бедность их заедает, – пояснил гид, – Никакая другая литература так дорого не стоит, как хорошие экономические журналы. А управленцы отказываются лишние деньги давать. Быстро!!
Ревмир толкнул Андрей к стене и тем спас от непонятно откуда летящей чернильницы. Она разбилась на тротуаре метрах в двадцати позади них. Прохожие не обратили на происшествие никакого внимания. Гид оглянулся, перестал вжимать путника в штукатурку и дал ему возможность потереть ушибленное плечо.
– Это тебя за хозяйственника приняли. Уже, наверняка, разобрались, успокоил Андрея Ревмир.
– Зачем чернильницей? – оглядываясь, они оба решили, что лучше идти обратно к гостинице.
– Чтобы блокноты в карманах залить. Раньше, когда другие с портфелями ходили, умудрялись в них закидывать, но сейчас больше "дела" в клеенку оборачивать стали. Чтобы листы испортить, тут конечно, физиономию начищать надо, но дело это наказуемое. В больших городах, я слышал, еще и покруче бывает: там у вас специальные портфели завелись, где каждый листик в прозрачный "файл" упакован.
Путник покосился на гида, но решил, что объяснять будет слишком долго.
– Значит, охотятся на за людьми, а за бумагой, – проговорил он для себя, – Поджигать не пробовали?
– Был инцидент, – сознался Ревмир, – Тут как раз за углом. Копоть еще не отскребли. Крайняя мера. До нее редко доходит.
– А кто на чьей стороне? – Андрей попытался представить себе картину этого противостояния, – Казановы, наверняка, за управленцев стоят?
– Не угадал, – улыбнулся гид, – Они только пять лет как от перьев отказались, шариковыми ручками теперь пишут. Им этот переход таких нервов стоил, что у них сейчас нейтралитет полный.
Путник уставился на фургон, проезжавший мимо – одна его половина была забита книгами, другая – кислородными баллонами, грязными спецовками и арматурой.
– Тут поблизости, есть магазинчик для самоубийц. Вторая, после гостинцы, вывеска в городе. Хочешь, зайдем?
– Зачем? – удивился Андрей.
– Туда почти все заходят, кто надолго останавливаться собирается. Не бойся, у нас все строго добровольно.
Путник особенно задерживаться не собирался, но решил зайти.
В просторном полуподвальном зале, было, как и везде в городе, очень тихо. Зеркальная будочка в углу явно служила приютом тактичному продавцу. На стенах, в застеленных витринах, висели самые разные орудия для расставания с жизнью.
– Если кто "дела" теряет, особенно из новичков, сразу сюда идет. Правда, многие потом передумывают. Так что здесь уже давно вещи напрокат дают: дешевле, да и трупов потом меньше.
И верно: под стеклом, рядом со стареньким револьвером, помещался длинный лист с датами покупок, возвращений, взятий на прокат. Редкие звездочки, очевидно, показывали смертельные случаи.
– Тут нет отзывов довольных клиентов, – черный юмор в эту секунду очень вдохновлял Андрея.
– Так они же того... Те, кто вернул, почти все говорят, что не понравилось стреляться из такой рухляди, – удивился Ревмир.
– Наймите экстрасенсов, контактеров там всяких.
Ревмир хлопнул себя ладонью по лбу, вытащил из кармана блокнот, чиркнул в нем пару строк, вырвал листик и проложил его на витрину. Для хозяина.
– Пора уже, – гид посмотрел на часы, – Еще ужин пропустим.
Гостиная с большим столом к их появлению чудесно преобразилась. Гертруда Горимировна приготовила жареную утку, постелила другую скатерть, расставила тарелки и разложила вилки. Ужин прошел в оживленной, правда, подчеркнуто вежливой, беседе о гостиницах мира. Гость обещал полистать на ночь фолиант хозяйки, а та заявила, что прислушается к его замечаниям. Единственная неловкость возникла, когда Андрей поинтересовался, в каком именно отделе работают ее сыновья. Гид прожег его коротким взглядом, и Гертруда Горимировна нахмурилась, и сообщила, что Мурат через месяц поступит на курсы сравнительных оценщиков, а Ревмир весной сдаст экзамены на младшего письмозаводителя. Все-таки реальная деятельность считалась здесь на редкость не престижной.
Щеколду Андрей на всякий случай запер – неизвестно, какие еще магазинчики есть в этом городке.
Проснулся путник рано утром, когда темнота за окнами только становилась серой и туман еще не думал рассеиваться. Открыл окно и, вдыхая прохладный, освежающий воздух, смотрел на уходящею вдаль, еле видную перспективу улицы. Странная мысль посетила его: как хорошо было бы остановиться здесь надолго, врасти в этот странный бюрократический мирок, обзавестись друзьями. Со спокойной настороженностью ходить по улицам, вставать и ложиться по неизменному расписанию, есть добротную одинаковую пищу. Прожить жизнь среди совершенно других проблем, чем те, что каждодневно приходилось решать ему.
Но сквозь туман, прорезая тишину, до него донесся сигнал поезда, отходившего со станции. Наваждение рассеялось и Андрей, оставив на столике лишнюю купюру, не прощаясь, покинул гостинцу. Путник возвращался туда, откуда пришел, решив осторожней пользоваться сомнительными обходными дорожками.
Февраль 2003.
