Текст книги "Во все тяжкие (СИ)"

Автор книги: Станислав Минин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава 9

Была ли права мама? Я действительно могу в плохом настроении «сглазить» человека? Данных для такого вывода слишком мало. Если это действительно так, то что же стало с тёткой, порвавшей мне куртку? Других подобных случаев, когда я реально вышел из себя, за последнее время не припомню. Ах, да, продавцы в меховом магазине, но там я не особо и злился, объективно понимая их недоверие ко мне, как потенциальному покупателю. Но проверить всё же стоило.

Если это действительно так, то как мне это использовать? На данном жизненном этапе это, скорей всего, больше минус, чем плюс. Сейчас я в сознании людей ассоциируюсь со словом "экстрасенс", а стоит мне публично продемонстрировать "сглаз", я мигом превращусь в "колдуна"... Возможно в будущем и возникнет такая необходимость, но точно не сейчас. А по сему, в стрессовых ситуациях надо максимально себя сдерживать, а то помрёт кто-нибудь, а мне мучится до конца жизни. Самое главное, не навредить собственным родителям, для которых я, в любом случае, ребёнок, хоть уже и большой, и, нет-нет, да и проскакивает соответствующие раздражающее отношение.

В своей прошлой жизни, я сталкивался с "экстрасенсами", и у меня сложилось впечатление, что не все из них мошенники. Их способности к лечению и считыванию с тебя информации, касающейся здоровья и фактов из жизни, просто поражали. Были среди них и откровенно сумасшедшие товарищи, но они не несли большую угрозу обществу, а поэтому, относился я к ним, как к некому раздражающему фактору, нет его рядом, и то радость.

Что ещё заложили в меня "высшие силы", какую цель они преследуют, зачем мне всё это? Да, зажил я после "попадания" весело, ничего не могу сказать, и дальше будет, судя по всему, ещё веселее.

***

Заходя в приснопамятный меховой магазин, я сильно волновался. А если с этими женщинами что-нибудь случилось, а если у кого-нибудь из них слабое сердце? Но я напрасно себя накручивал. За прилавком оживленно общались давешние продавщицы. Обратив на меня внимание, они как-то разом спали с лица и замолчали. В полной тишине, я подошёл к ним и сказал, нарочито бодрым голосом:

– Здравствуйте!

– Здравствуйте! – практически в один голос ответили они и нырнули под прилавок.

"Я что, такой страшный?" – только это пришло мне в голову.

Из-под прилавка стало доноситься шуршание и невнятные возгласы, пока, наконец, женщины не распрямились, держа в руках какой-то пакет.

– Молодой человек, вот ваша куртка! – вырывая друг у друга пакет, они начали его разворачивать, пока не появилась моя курточка.

– Вы как вообще себя чувствуете? – не обращая внимания на порванную вещь, спросил я их.

Женщины замерли, побледнели ещё больше, и ответили:

– Хорошо.

– Нормально.

Да, судя по их реакции, внятного разговора не получится. Очень хотелось во всех подробностях расспросить об их ощущениях после моего прошлого визита в этот магазин, но, боюсь, как бы скорую не пришлось вызывать.

– Спасибо, что сохранили! – я улыбнулся, – Надеюсь, что к вам можно обращаться за покупками?

Продавщицы дружно закивали головами.

– Не болейте! – я взял куртку и вышел из магазина.

Найдя в ближайших дворах помойку, выкинул в контейнер куртку и направился к дороге ловить "тачку".

Вечером, за ужином, рассказал родителям эту историю, и услышал от них пожелание быть аккуратным и не злиться по пустякам.

– Сынок, я тут с одним своим знакомым переговорил, он, вроде как, не против водителем у тебя поработать. Вот телефон, позвони ему. – сказал отец, протягивая мне бумажку с телефоном.

Созвонившись со знакомым отца, Егором Дмитриевичем, и договорившись с ним встретиться завтра днём, я набрал Лену и предупредил её о том, что ночую сегодня в "нашей" квартире. Убедившись, что намёк понят и возражений не имеется, собрался и направился в сторону дома девушки.

– Леночка, как ты смотришь на то, чтобы получить подарок на Новый год не в новогоднюю ночь, а несколько раньше, допустим, в эти выходные? – спросил я у девушки, когда мы зашли в квартиру.

– Очень положительно. – ответила она насторожено. – А что это будет за подарок?

– Увидишь, на воскресенье ничего не планируй, поедем за подарком в центр. – я нагнулся, снимая обувь, и по этому не мог видеть выражения Лениного лица, но, судя по тону, нужного эффекта я достиг.

– Лёш, ну скажи, ну пожалуйста!.. – Лена бросила раздеваться и полезла ко мне обниматься.

– Леночка, ты хочешь испортить сюрприз? – продолжал подначивать я девушку.

– Ну скажи, скажи! – топнула ножкой она.

– Хорошо, только дай мне раздеться и разденься сама. – сказал я со смехом.

Лена сделала вид, что дуется, разделась и проследовала за мной в комнату. Усевшись на диван, она демонстративно отвернулась и закинула ногу на ногу. Я сел рядом и с улыбкой стал на неё смотреть. Надолго её не хватило, и, повернувшись ко мне со смешной надутой рожицей, Лена заявила:

– Хватит меня мучить, говори уже! – и тыкнула меня в бок кулачком.

– Леночка, мы ж на Урале живём, зимы то здесь холодные, так?

– Так. – она кивнула головой.

– А я хочу, чтобы моя Леночка не мерзла, даже в самые суровые холода! – я сделал паузу, нагнетая атмосферу.

– И?.. – только сказала девушка, делая руками характерные жесты, как бы показывая мне: "Ну, давай уже, не томи!"

– Я решил подарить тебе дубленку!

Несколько секунд Лена тупо на меня таращилась, не веря своим ушам, а потом, с визгом, зацеловав, сняла с меня одежду и показала, на сколько в её жизни не хватало именно дубленки.

"А ведь будет ещё и покупка дубленки и благодарность после!" – именно с такими приятными мыслями я засыпал, обнимая Лену.

***

"Вроде, нормальное «зубило» – думал я, разглядывая красную «девятку» Егора Дмитриевича. Это был невысокий, крепкий мужик, лет сорока пяти, с заметным, даже под зимней одеждой, брюшком. Было видно по машине, что к «презентации» её готовили: судя по отсутствию наледи, она была вымыта и высушена в теплом боксе, коврики были чистые, пыль в салоне протёрта. Такой подход мне очень понравился.

– Егор Дмитриевич, отец описал в общих чертах характер работы? – я вопросительно посмотрел на него.

– Да, описал, возить вас надо. – это "вас" было приятно слышать.

– Хорошо, договоримся следующим образом. Возить меня надо будет в институт и из института. Кроме того, если понадобиться, мы будем ездить ещё и по другим делам. Зарплата будет триста долларов в месяц, испытательный срок – два месяца. Вас это устраивает?

– Устраивает. Когда приступать? – совершенно индифферентно спросил он.

– С понедельника и приступите. Жду вас в 7-45, адрес, куда подъехать, скажу потом. В воскресенье контрольный звонок.

***

Как вы думаете, в какой магазин я повёз Лену за дубленкой? Правильно, в уже проверенный «бутик» на улице Свердлова. Продавщицы встретили меня, как родного, поинтересовавшись, чуть бледнея, что меня снова привело в их салон. Указав на Лену, попросил их подобрать для неё хорошую, качественную дубленку, но не забывать при этом про скромные финансовые возможности простого студента.

Как же всё происходящее после этих слов здорово отличалось от моего первого визита в этот магазин. Одна из продавщиц помогла Лене мерять дублёнки, скача вокруг моей девушки мелким бесом, вторая же только успевала подтаскивать товар из "закромов". Периодически, в "бутик" заходил народ, и та продавщица, которая отвечала за поиск на складе, натурально спрашивала у меня разрешения обслужить других клиентов, на что, раз за разом, слышала "Не возражаю". А что мне надо было говорить? "Конечно, конечно, мы же у вас не одни, вы сначала их обслужите, а мы подождем?"

Через час, при моём непосредственном участии, выбор был сделан в пользу одной из дублёнок. Лена, как одела её, так и не захотела снимать. Мне кажется, что она до конца не верила в саму возможность уйти в обновке из этого магазина.

– Извините, вам не кажется, что эта шапка к новой дубленке не подходит? – обратился я к "нашей" продавщице и подмигнул ей.

Лена замерла на мгновение и кинулась обратно к зеркалу.

– Сейчас подберём что-нибудь подходящее. – улыбаясь ответила продавщица и направилась к витрине с шапками.

Выйдя из магазина, я выслушал от Лены какой я "зайка", "котик", "самый лучший", "самый любимый", что "все девчонки сдохнут от зависти", а "Зойка, шалава, так вообще повеситься". Я набрался терпения и переждал весь этот шквал эмоций, добавив в конце её монолога:

– Обмывать то будем?

– Конечно, чтоб хорошо сидела и долго носилась! – закивала Лена головой в новой шапке.

И действительно, разглядывая свою девушку со стороны, я не мог не отметить, что дубленка на ней сидела просто великолепно, как на Лену была сшита, да и шапка дополняла весь этот "ансамбль".

Созвонившись вечером с Егором Дмитриевичем, я продиктовал ему адрес съёмной квартиры, после чего был торжественный ужин с шампанским, приготовленный Леной по поводу введения в эксплуатацию дублёнки и шапки.

***

Следующие полторы недели прошли в подготовке к Новому году. В академию я добирался на Егоре Дмитриевиче, что меня очень радовало! Вышел утром, сел в теплую машину, и едешь, досыпаешь. Мой водитель отличался спокойным характером, был малоразговорчив, стиль езды у него был аккуратный, да и где у нас в это время можно было «погонять», по обледенелым улицам, до первого столба?

В академии дела шли неплохо, я без проблем получил допуск до всех экзаменов. На предложение Лёни Патрушева, который "больше не пьёт", и ряда других одногруппников встретить Новый год совместно, отказался, мотивируя договорённостью со школьными друзьями. Школьным же друзьям, Димону и Женьке, от которых тоже поступило аналогичное предложение, сказал правду – Новый год буду отмечать с Леной.

Переписав в академии расписание экзаменов, попросил маму не назначать на эти даты наших "клиентов". В ответ она вручила мне список продуктов, необходимых для достойных проводов старого года и встречи нового. Предупредив маму о том, что встречать праздник я буду в обществе девушки, получил от неё заверения, что салатики там разные домашнего приготовления на съёмную квартиру я отнесу точно.

Сам Новый год не отметился ничем примечательным. Отмечали мы его с Леной в "нашей" квартире. Помимо салатов моей мамы, девушка принесла с собой из дома "горячее", которое только надо было разогреть в духовке. Посмотрели "грустное" поздравление Ельцина, в котором он вскользь упомянул войну в Чечне, потом, как всегда, был "бал сатаны" на первом и втором каналах, с ненавистными рожами певцов ртом. Получил я от Лены и подарок, и это были не носки! А тапочки, специально для "нашей" квартиры. Я был тронут.

Второго января мне позвонила мама и сообщила, что звонил некий Виктор Петрович, очень вежливо поздравил с Новым годом, и просил меня ему перезвонить по важному делу. Номер телефона прилагался. С меня сразу слетела та расслабленность, в которой я прибывал последние два дня. Попросив Лену убавить на телевизоре звук, дрожащими от волнения пальцами начал крутить диск телефона.

***

– Ты, Алексей, извини меня, на взводе я тогда был, жена болела, сам понимаешь... – полковник Матанцев шёл со мной рядом по заснеженной улице.

Он приехал к моим родителям домой, как мы и договаривались, к двум часам дня третьего января с бутылкой коньяка "Курвуазье". Поздравив моих родителей с Новым годом, мы, с полковником, собрались на улицу, после того, что он явно дал понять, что в квартире о серьёзных делах разговора не будет.

– Я же тебя за мошенника принял, развелось тут таких, – он фыркнул, выдыхая пар. На улице "давило" за минус двадцать, но было солнечно и без ветра, – А ты десять минут поговорил и отправил нас домой! Вот у меня и переклинило... А Ниночка моя буквально на глазах выздоравливать стала...

Я не перебивал его, зачем? "Да нет, что вы, для меня это пустяк, мелочь, вы же заплатили деньги!" – только не в этом случае. Для моих планов мне нужен был человек, который должен лично мне, и чем больше он будет об этом говорить, облекая свои мысли в конкретные слова, тем этот "долг" для этого же человека будет ощущаться явственнее.

– Ты мне в прошлый раз "крышей" стать предлагал, я тебя правильно понял? – Матанцев остановился и посмотрел на меня.

Ну всё, понеслось.

– Поняли вы меня правильно, Виктор Петрович, только предложение будет другое. Дело в том, что я на самом деле и есть мошенник...

Я замолчал, не отрывая взгляда от лица полковника, пытаясь понять его реакцию.

– Поясни. – на его лице не дернулся ни один мускул.

– Я никакой не экстрасенс. Помните, Нина Ивановна воду из стакана "заряженную" выпила?

– Помню. – он кивнул.

– Весь этот цирк нужен был для того, чтобы она выпила вот это. – я достал из кармана дублёнки пакет с препаратом.

Матанцев взял из моей руки пакет, повернулся так, чтобы со стороны не было видно, чем он занимается, и открыл пакет. Понюхав, вопросительно на меня уставился:

– Наркота?

– Нет, не наркота, это лекарство, которое запускает в организме человека процесс регенерации. – я снова сделал паузу, следя за реакцией полковника.

– А если попроще? – опять никаких видимых эмоций, кроме показного любопытства.

– Если говорить попроще, то человек выпивает этот порошок и организм самостоятельно начинает обновляться, переходит в идеальную форму для своего возраста и даже немного молодеет. Большинство болезней уходит, в том числе и раковые. Руки и ноги, конечно, не отрастит, но шрамы, затягивает точно. Всё, конечно, зависит от общего состояния организма, его "изношенности", внутренних резервов... – я практически слово в слово повторил то, что говорил в лаборатории Ольге Петровне. – На вашей жене вы это должны были заметить. – я замолчал и протянул руку. Полковник понял меня правильно и отдал пакет, который я засунул обратно в карман дубленки.

– Хорошо, допустим. Где взял? – начался легкий допрос.

– Синтезировал. Сам. – я улыбнулся, чтобы разрядить атмосферу.

Но Матанцев оставался серьёзным.

– Откуда такие познания в химии? Ты ж на юриста учишься?

Было бы глупо надеяться, что он меня не "пробьёт". Начинаем лгать.

– Да со мной странная какая-то ерунда случилась, током меня дома в начале августа ударило, а потом сны начали сниться, странные, про химию, вот я и придумал это лекарство... – я деланно засмущался.

– Допустим, где лабораторию взял, в каком-нибудь НИИ? – допрос продолжался.

– Виктор Петрович, какой НИИ, они же все режимные, даже если и получилось бы туда попасть, через знакомых, через какое время ваше ведомство об этом бы узнало? – я ожидал получить ответ на свой вопрос, но так и не дождался. Пришлось продолжать. – Через маму школьного друга попал в лабораторию техникума, у её мужа рак был, вот она и была заинтересована...

– Где вещества нужные взял?

– В аптеках, из обычных лекарств выделял...

– Зачем "экстрасенса" из себя строил?

– Не видел другого способа реализации препарата. А так мистика там, биополе, энергетические потоки... Проколов не было, даже с вами. – я опять попытался улыбнуться, но полковник никак не реагировал.

– Почему никому не рассказывал о препарате?

– Страшно. Убьют ведь. Да и денег хотелось заработать.

– Я тебе зачем?

– Хотел предложить сотрудничество. – я снова сделал паузу, чтобы собраться с мыслями. Виктор Петрович продолжал пристально меня разглядывать. – Мне не нужна "крыша", которой просто платят процент с оборота или фиксированную сумму. Мне нужно сотрудничество с вами. Именно с ВАМИ, вашим специфическим опытом, связями, знаниями, а не с вашей конторой. Дело в том, что мои знания химии касаются не только лекарств, но и много чего ещё. Я прекрасно понимаю, что моя деятельность в качестве "экстрасенса", в любой момент может закончиться печально, как для меня, так и для моих близких. И мне, каким-то образом, надо "съехать" с этой "темы", или получить серьёзные гарантии безопасности. А помочь я могу в различных областях, сделав так, что Российские товары не будут иметь аналогов в мире. – я опять сделал паузу и продолжил, – Только мне бы очень не хотелось жить под охраной где-нибудь на режимном объекте.

Я замолчал, и только сейчас почувствовал, как, несмотря на морозную погоду, капельки пота стекают у меня по лицу. Полковник молчал, но меня это уже не напрягало, что смог, я уже сделал.

– Да, всякого ожидал, но такое!.. – он направился медленным шагом обратно, в сторону моего дома. Я пристроился рядом. – И что мне теперь с тобой делать? – он мельком на меня глянул и снова погрузился в свои мысли.

Так, в молчании, мы практически и дошли до подъезда.

– Виктор Петрович, честно говоря, выглядите вы не очень, я это сразу заметил. Не отдыхаете совсем? – я начал подводить его к последнему аргументу.

– Не получается. Телевизор смотришь? – я кивнул, – Знаешь, что на Кавказе твориться, вот и у нас угроза терактов. Работаем круглосуточно. – сказал он в пространство.

– Так может зайдёте на минуточку, на приём к "экстрасенсу"?.. – я улыбался, но внутри меня всё сжалось: согласиться – есть перспективы, нет – как повернётся...

Полковник на мгновение застыл, потом повернулся ко мне. Оглядев меня с ног до головы, словно видел в первый раз, произнёс:

– Ну ты и наглый! Сходу на порошок подсадить хочешь? – а слышалось – "вербануть".

Я, продолжая улыбаться, сделал приглашающий жест рукой и пропустил Матанцева впереди себя в подъезд.

– Когда действовать начнёт? – спросил полковник, выпив традиционный стакан, в который при нём был засыпан и размешан препарат.

– Максимум через неделю почувствуете.

– Пошли, проводишь.

Мы вышли из квартиры и встали на лифтовой площадке.

– По нашим делам. – он откашлялся. – Мне надо всё обдумать, прикинуть варианты. Не обижайся, но твои знания мне надо будет проверить. На счёт твоего бизнеса не волнуйся, моя визитка у тебя осталась? – я кивнул. – Можешь смело демонстрировать, в случае чего, звони. Встречаться придётся не раз, так что жди звонка.

Мы попрощались, он вызвал лифт, а я отправился в квартиру.

– Лёш, что за мужик, мент, что ли? – спросил отец.

– С чего ты взял, пап? – мне стало интересно.

– Сам улыбается, а глаза холодные. – ответил он.

– Не, пап, не мент, комитетчик он. – я улыбался.

– Что хотел, такой вежливый? – отец не унимался.

– За жену благодарил, а я, под это дело, к нему под крылышко попросился.

– Работать, что ли, к ним пойдёшь? – удивился отец.

– Да нет, это теперь наша "крыша"! – серьёзно сказал я.

Родители покачали головой.

– Эти всяко лучше, чем менты! – констатировал отец. – Много запросил?

– Мы пока в процессе переговоров.

– Понятно. Пошли лучше чай с тортом попьёшь. – и мы направились на кухню.

Глава 10

Весь вечер я думал над ситуацией с полковником. Можно было обойтись без этого? Однозначно, нет! В любом случае, рано или поздно, ко мне придут с предложением, подкупающим своей новизной! Лучше он, чем кто-либо другой. То, что Матанцев особо не заинтересовался процентом от деятельности «экстрасенса», скорее плюс, чем минус. Но, всё равно, червячок сомнений продолжал меня грызть. Утешало одно – сделал всё, что смог в сложившейся ситуации. Оставалось просто жить дальше, руководствуясь привычным девизом «Рассчитывай на лучшее, исходи из худшего!» Чтобы отвлечься от этих явно непродуктивных мыслей, заставил себя начать готовиться к сессии в юридической академии.

Первым экзаменом у нас шёл предмет "Система правоохранительных органов РФ" и по расписанию он был шестого января. Как и в моей "прошлой" жизни, одногруппники начали собираться у аудитории задолго до начала экзамена, около восьми часов утра. Я же не стал заморачиваться по поводу очереди, проигнорировав заверения однокурсников, утверждавших, что к концу экзамена положительные оценки у преподавателя могут и закончиться. Исходя из собственного опыта работы преподавателем, это было совершенно не так.

Было забавно наблюдать волнующихся одногруппников, нервно перечитывающих лекции и учебники, бросающихся толпой к каждому выходящему из аудитории с вопросом "Ну, как?" Естественно, что каждому хотелось получить максимально высокую оценку, и это было вызвано не только желанием подтверждения своего труда и интеллекта, но и сугубо материальными причинами – получением повышенной стипендии. Она хоть и была мала и составляла около восьмидесяти тысяч рублей, но явно была не лишней для большинства моих однокурсников.

Меня же эти экзамены реально напрягали. В подтверждении своих интеллектуальных способностей, а вернее памяти, я не нуждался, стипендия мне была не нужна, новых навыков по анализу информации и озвучиванию их преподавателю, я не получал... И я развлекался тем, что рассказывал анекдоты своим одногруппникам.

В туалете института. Голос из первой кабинки:

– Ну что, ты зачёт то сдал?

Голос из второй кабинки:

– Да нет. Этот козёл мне зачёт не поставил!

Голос из третьей кабинки:

– И не поставлю!

Или другой анекдот. На экзамене студент отвечает по своему билету. Преподаватель прерывает его словами:

– Давайте книжку.

Студент встаёт, с унылым видом расстёгивает пиджак, достаёт из-за пояса учебник по предмету и кладёт его на стол. Препод, разглядывая учебник, поднимает глаза на студента и заявляет:

– Да не эту книжку, а зачётную!

Все, конечно, посмеялись, но смех был скорее нервным.

Настала и моя очередь заходить в экзаменационную аудиторию. Вытянув билет, я направился на свободную парту готовиться. Надо отметить, что препод – Головко Николай Викторович – был фигурой одиозной. Военный пенсионер, полковник военной прокуратуры, он отличался специфическим чувством юмора. Не раз на лекциях и семинарских занятиях, выдавал такие перлы, что наши девушки краснели, а парни смеялись до слёз. Была у него и слабость – всё, что связанно с армией. Вот этим я и воспользовался, чтоб гарантированно получить максимально высокий балл, к месту и не к месту упоминая различные органы военной прокуратуры по округам и гарнизонам, подчёркивая их значимость и важность. На Николая Викторовича было приятно смотреть – он развалился на стуле, прикрыл глаза и улыбался. Когда я закончил отвечать и замолчал, со стороны преподавателя не последовало никакой реакции. Глаза остались прикрыты, улыбка сделалась ещё больше. "Как бы он меня на пересдачу не отправил, чтоб ещё разок кайфануть! От этих военных ещё и не того можно ожидать!" – промелькнуло у меня в голове. Мои одногруппники, такое ощущение, бросили подготовку по своим билетам и ждали реакции препода. Наконец, Головко отмер, качнулся на стуле вперед, нашел мою зачётку, расписался в ней, закрыл, и протянул мне. Попрощавшись с ним, я вышел из аудитории и открыл зачётку. Оценка "отл" меня вполне удовлетворила.

В моё отсутствие, в коридоре, одногруппники, уже сдавшие экзамен, обсуждали, как это всё дело отметить. Было принято решение, что сие действо будет проходить в столовой академии, а поможет в этом бренди "Слынчев Бряг" – болгарское пойло, продававшееся в каждом ларьке. Сначала я хотел отказаться от столь увлекательного времяпрепровождения, но, подумав, согласился. А руководствовался я вот какими мыслями.

Моя легализация в 94-м, а теперь и в 95-м, прошла успешно. Ни у кого не возникло сомнений в том, что я – это я, образца 94-го года. Чем я занимался всё это время? Фактически работал. Сначала на овощебазе, потом "экстрасенсом", академия, опять же, воспринималась мной как работа... Я никуда не ходил, ни с кем не встречался, круг моего общения был крайне узок. Встречи с Леной можно не брать в расчёт. Надо это срочно исправлять! Куда-нибудь с кем-нибудь сходить, посидеть в компании, пофлиртовать с "чужими" девушками... Решено!

Скинувшись, из расчета одна бутылка бренди на двоих, мы послали гонцов за алкоголем, а сами направились в столовую. Было нас больше половины группы, в основном, конечно, парни, многие девушки отказались с нами идти, мотивируя это подготовкой к следующему экзамену. Набрав пирожков и стаканов с компотом на раздаче, мы расположились в углу обеденного зала у окна, сдвинув три стола вместе. Народ всё ещё находился под впечатлением от экзамена, шло обсуждение билетов и вопросов в них, но, стоило появиться нашим "гонцам", внимание одногруппников быстро переключилось на незаметное доливание в компот "Слынчева Бряга". За разговорами не заметили, как быстро закончилось бренди. "Гонцов" послали еще раз и, незаметно, время приблизилось к пяти часам вечера. Многие одногруппники к этому времени уже были "в санях", но на ногах держались крепко. Особо "стойкие", в том числе и Ваш покорный слуга, решали, где продолжить веселье. Выход, как всегда, подсказал Лёня Патрушев, это который "больше не пьёт", заявив, что "Хата свободна, родоки у родственников!" Предложение было встречено с энтузиазмом, и мы направились на выход. Добравшись до остановки большой толпой, проконтролировали, чтобы одногруппники сели на автобус, а сами, вчетвером, пошли к ларькам, "затариваться на вечер". Резонное заявление Лёни, что брать надо две "Распутина", это который "изобрАжен на бутылке", было мной категорически отвергнуто под предлогом того, что Лёня, в таком случае, рискует не успеть подготовиться к следующему экзамену, и напомнил ему день группы. Сам же попросил в окошке ларька четыре бутылки "Слынчева Бряга". Оплатив искомое, мы поймали тачку и поехали к Патрушеву домой. Купленное пойло я держал при себе, сидя на переднем сидении вазовской пятёрки, все попытки парней заиметь себе хотя бы одну бутылку на "догнаться", мной пресекались.

Когда мы завалились к Лёне домой, я опять умилился – Патрушев, на автомате, зашёл в гостиную, включил телевизор и поставил кассету с концертом Лады Дэнс. В этот раз девушек не было и танцев не намечалось, а значит была очень велика вероятность того, что мы тупо "нажрёмся". Пришлось брать пьянку "в свои руки". Отправив нашего старосту – Вадика Малыгина – ставить алкоголь в морозильник, поинтересовался у Лёни наличием закуски. Получив положительный ответ, отправил и его в сторону холодильника. С другим же "стойким" товарищем, Николаем Морозовым, начали разбирать стол в гостиной. Не забыл я позвонить родителям и предупредить, чтобы сегодня не ждали.

Вечер продолжался. Я следил, чтобы мои товарищи не частили с бренди, при этом не забывали закусывать. В десятом часу вечера мне стало окончательно скучно и я предложил одногруппникам съездить на какую-нибудь дискотеку. Согласился только Лёня, Вадик с Колей наотрез отказались, заявив, что поедут домой. Проводив товарищей, мы с хозяином квартиры начали обсуждать, куда именно направимся. Был выбор из "Эльдорадо" в ККТ "Космос" и "Каньон" в ДК Урал. Но это были большие дискотеки с массой народу, а мне хотелось посидеть в маленьком ночном клубе. Внезапно на ум пришёл клуб "Белый соболь" на Токарей, где мы с друзьями любили "зависать" в конце 90-х. Уговорить Патрушева поехать именно туда, проблем не составило. Пока Лёня переодевался для "выхода в люди", я проверил свою денежную наличность, переложил её в карманы штанов, и сварил нам с Патрушевым кофе, чтобы хоть чуть-чуть прийти в себя.

На улице, по сравнению с днем, ощутимо похолодало, пока мы с Лёней дошли до дороги и ловили "тачку", продрогли и "протрезвели" окончательно. По крайней мере шанс, что нас пустят в клуб, увеличился. К "Белому соболю" мы подъехали в районе половины одиннадцатого вечера. Охрана на входе пропустила нас беспрепятственно, не обратив внимания на наш юный возраст, да и наша верхняя одежда для того времени была не из дешёвых, что тоже, видимо, повлияло на секьюрити. Раздевшись в гардеробе, оставив там и сумку с пустым кошельком, получив номерки, мы прошли в кассу, заплатили за вход и поднялись на второй этаж. В зале уже вовсю играла попса, народу было мало, были и свободные столики. Заняв один из них, мы стали дожидаться официанта. Спустя минут десять подошла девушка лет двадцати пяти с двумя "меню", судя по бейджу, звали её Ника. Попросив Нику подойти минут через пять, я углубился в изучение меню.

– Лёха, что заказывать то будем? – спросил меня громко Патрушев, пытаясь перекричать музыку, на лице у него читалась явная растерянность.

И ничего странного в его поведении я не видел, ведь он вчерашний школьник, если и бывал в кафе и ресторанах, то с родителями, на дискотеках за столиками не сидел, а максимум стоял за стойкой бара.

– Лёня, не переживай, ты "отвёртку" будешь? – так же прокричал я ему.

– А что за "отвёртка? – услышал вопрос.

– Водка с апельсиновым соком, вкусно, поверь мне! – усмехнулся я.

Лёня только махнул рукой, дав мне понять, что доверяет мне выбор напитков. Появившаяся вскоре девушка-официант, наклонившись ко мне, выслушала заказ:

– Ника, нам две "отвёртки" с водкой "Абсолют", литр апельсинового сока и тарелку с мясной нарезкой.

– Хорошо, молодой человек, я вас поняла, – она повторила мой заказ, – Вы бы не могли заплатить сейчас? – и встала рядом в ожидании.

Я прекрасно её понимал. Сидят за столом два пацана, один из которых выглядит вообще потерянным, а второй заказывает коктейли с самой дорогой водкой. Если мы уйдем "по-английски", то сумму нашего заказа придется выплачивать ей. Достав из кармана деньги, отсчитал требуемую сумму и протянул Нике. Она, с невозмутимым лицом, пересчитала их и, кивнув, отправилась в сторону кухни.

Народ в зале потихоньку набирался. Были и уже "нарядные" граждане, скакавшие на танцполе, столики вокруг нас были практически заняты. Минут через пятнадцать ожидания, Ника принесла две "отвёртки" и графин с апельсиновым соком, мясная нарезка, по её заверениям, ожидалась с минуты на минуту.

– Лёня, пить "отвёртку" залпом не надо, это, так называемый, лонг дринк, термин понятен? – спросил я Патрушева на ухо. Он кивнул, а я продолжил, – Мы и так сегодня выпили дохрена, и я не хочу тебя от сюда на себе волочь!

– Я понял, Лёха, буду пить медленно! – заверил он меня.

При появлении на столе тарелки с мясной нарезкой, Лёня слегка напрягся.

– Лёха, зачем закуску то взял, дорого наверное?

– Чтобы выглядеть не как студенты, обмывающие стипендию, а как солидные молодые люди, культурно проводящие вечер в ночном клубе! – улыбнулся я. – Не беспокойся, я заплачу.

К полуночи нам понадобились ещё "отвёртки", народ в клубе от нас не отставал, а где-то, даже, и перегонял. Молодых людей и девушек нашего возраста практически не было, контингент был, в основном, за тридцать, откровенных бандосов в зале я не заметил. Со стороны соседнего столика была предпринята попытка с нами познакомиться, женщины были уже сильно "навеселе", но я отбрехался от "любительниц молоденького мясца" тем, что скоро приедут наши девушки. Лёня продолжал смотреть на это всё широко открытыми глазами, чем доставлял мне огромное удовольствие. "Посмотрим, как ты часа через два-три запоёшь, когда тут совсем все перепьются!" – мысленно злорадствовал я.