Текст книги "Ты моя, Птичка! (СИ)"
Автор книги: Спирина Елена
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Положи меня, пожалуйста, вон на тот горизонтальный предмет, – показала она на кровать. Я посмотрел на нее и увидел сладкую расслабленную улыбку.
Лег вместе с ней, прижал к себе и старался даже не дышать. Не знаю, что сделаю, если она меня прогонит.
Минут через десять Вася повернулась ко мне и заговорила.
– Громов, отпусти ты меня. Не убегу я, не убегу. Твоя взяла… устала я от тебя бегать. – улыбнулась, поцеловала и забралась на меня сверху.
И почему дружок так быстро встает, когда чувствует запах мандаринок?
Глава 28
Василиса
Я лежала на кровати, в объятиях лучшего мужчины и улыбалась. Была счастлива настолько, что не хотелось не то что двигаться, а даже дышать. Не хотела, чтоб это счастье спугнуло хоть что-то.
Антон спал, наверное, такой же довольный, как и я.
Да, люблю его. Люблю, как и прежде, только намного осознано, намного сильнее. Думать о том, что будет дальше, как все повернется, не знаю. Точил червячок сомнения. А что если…
Что, если тетя Надя расскажет ему о том, что со мной было, что если она знает, что я не могу иметь детей? Что, если Антону не нужна стану? Бросит? Или будет жалеть, и быть рядом из-за этой самой жалости.
Что тогда? Буду держать, буду стервой, которая и сама не может и другим не отдаст. Зачем я об этом сейчас думаю, только настроение себе порчу.
– Давай, не пойдем на работу? – прошептал мне на ухо Громов. Оказывается, не спит или я слишком громко думаю.
– Нааадо… – простонала я, когда его рука потянулась вниз по животу.
На работу мы пошли, но крупно опоздали. Антон не отпускал моей руки, даже когда мне нужно было проверить работу сотрудников, ходил со мной, как приклеенный. Шептал разные глупости и пошлости мне на ухо, от чего я краснела, как помидор. Все мои уговоры пойти, посидеть с друзьями, на него не действовали.
– Антош, дай мне работать, в конце концов, что-то пропущу, меня потом начальник по голове не погладит.
– Конечно, не погладит. По голове, так точно. А вот в других местах, очень даже. – обнимая меня в моем кабинете и усаживая на стол, шептал Громов. – А вообще, он у тебя суров и наказать может. – и укусил за шею.
– Да, Громов, блин. Я теперь как с засосом ходить буду?
– А ты не ходи и задницей своей поменьше виляй перед пьяными уродами. – рыкнул начальник и укусил уже за ключицу.
– Ты мне сам эту работу предложил, – рассмеялась я.
– Я же не знал, что они все будут смотреть, как у моей девушки булки шевелятся.
– Да хватит… Булки, задница… я и обидеться могу. – пригрозила я.
– А ты попробуй.
В общем, стол был использован не по назначению в этот вечер.
Через час мы собрались домой. Антону нужно было зайти в свой кабинет за какой-то папкой и именно в нем я и увидело сей чудо.
Заходим мы с ним в его святая святых, а там на диванчике в эротиШной позе лежит… деваха. На вид не больше пятнадцати лет, по одежде не меньше двадцати… лет стажа проституткой.
– Какого рожна ты тут делаешь? – ошалел Антон.
– Привет. Я к тебе.
– Покой черт? И кто тебя пустил в мой кабинет?
Громов начал злится. Причем уже не на шутку.
– Так, как звать? – спросил он. Девушка даже не шелохнулась, вот это выдержка… или глупость. Сидит, улыбается в свои тридцать два и нюхом не чует, что сейчас если не он, то я ее отсюда выкину. Наглость же.
– Я Лиза, Антон. Нас твоя мама знакомила.
– Это тети Нади падчерица? – удивилась я.
– Кого? – повернулся ко мне начальник и удивленно переспросил. – Кто такая?
– Ну, помнишь тогда с утра с твоей мамой женщина пришла, вот ее, я так понимаю падчерица.
– Бляяяя, – ругнулся парень и, схватив девку за локоть, почти вышвырнул за дверь.
– Но… Антон… да как ты..
Девушка что-то еще верещала, но уже за дверью, пока злой Антон набирал кому то на телефоне.
– Кирилл, бегом ко мне. – бросил трубку и, посмотрев на меня, сказал. – Нет, ты это видела?
– Она от тебя явно что-то хотела, – улыбнулась ему и подошла ближе, поцеловала в шею и пробежалась пальчиками по ширинке.
– Сейчас придурка одного уволю и продолжим, – сказал Антон и после его слов в дверь постучались.
Вошел один из вышибал и охранников в одном лице. Этот паренек мне никогда не нравился. Все время позволял себе пошлые высказывания, даже несколько раз видела, как распускал руки к официанткам. Я ему делала замечания, что при посетителях и клиентах это не допустимо, но он лишь усмехнулся, а потом я услышала, как он с другими обсуждает, что, мол, я так говорю, потому что он мне внимания не уделил и меня не пощупал еще. Помню, тогда Ваня ему сказал.
– А ты рискни потрогать. Тебе потом Гром твои же ручищи засунет глубоко в задницу, и выражение «рукожоп» будет про тебя.
Вот и сейчас стоит и не подозревает, что находится здесь последний раз.
– Какого хрена в моем кабинете посторонние находились, когда меня тут и не было вовсе.
– Кто? – натурально так удивился охранник.
– Мне тебе внешность описать или по фамилии назвать?
– Гром, я не знаю ничего.
– А кто знать должен, разве не ты отвечаешь за кабинеты начальства? За мой, за Василисин, за бухгалтерию?
– Ну я, но я же не пускаю никого. – гнул свое амбал.
– Ключи запасные где?
– У меня, вот. – Антон забрал у него связку и проверил. Ключ от его кабинета был на ней, а значит, он сам открыл дверь для той Лизы.
– Уволен. – кинул Антон и спрятал ключи в сейф.
– Как это? Я же…
– Ты не выполнил своей работы, поэтому пошел вон из моего клуба. Расчет получишь на карту завтра. Как и документы. Пришлешь потом через почту подписанные заявления. И чтоб твоей ноги здесь через пять минут не было.
Громов набрал еще кому-то.
– Сава, Кирилла в клуб больше не пускать, и сейчас, будь добр, проводи его.
Кирилл стоял и что-то пытался еще сказать, то ли оправдаться, то ли обвинить, то ли угрожать. Начальник лишь бросил «заткнись» и в этот момент открылась дверь. Вошел Сава.
На вид ему не более тридцати лет. Огромнейший человек. Я видела друга Антона Шторма, тот медведь ого-го какой, а этот и еще больше. Такому под руку лучше не попадаться.
Сава не церемонясь, кивнул мне, мол, «привет» и, схватив Кирилла за шкирку, вытащил… да что там вытащил, вынес, оторвав от пола, за дверь кабинета, при этом аккуратно прикрыв дверь.
– Знаешь, Громов, мне всегда интересно было, сколько получает твой начальник охраны в месяц.
– Столько я не получаю, – рассмеялся начальник.
– Нет, серьезно. – настаиваю я, потому что действительно интересно.
– Чуть больше, чем ты. Мы с ним давно знакомы. Он из детдома, познакомились мы со Штормом с ним, когда еще в пятом или шестом классе учился. Мама у Дана еще жива была. Так вот Сава тогда еще маленький и щупленький, сидел на детской площадке и плакал. Нам чет жалко его так стало и мы спросили, в чем дело. У него отец алкашом был, тем еще. Нажрался в очередной раз и мать колотить начал, маленький Савелий испугался, когда мама от удара упала и ударилась об угол головой и потекла кровь. Он схватил нож и пырнул папашу в ногу, испугался и убежал из дома. Вот тогда то и мы его заметили. Шторм у нас всегда правильный был, хоть и младше на два года, повел всех к своему отцу и рассказал, что, да как. Конечно, вызвали полицию. В общем, Саву отдали в детдом. Мама тогда умерла от удара об угол. Папаня тоже крови достаточно потерял, но заштопали и в тюрягу упекли, через четыре года он там и загнулся от цирроза печени. С тех пор и дружим.
– Бог ты мой, кошмар-то какой. Он поэтому такой не многословный?
– Он тяжело сходится с людьми. В детдоме его часто пинали и обижали. Щуплый и маленький. Но Шторм стал таскать его с собой на занятия спортом, и я учил его всякому разному. Потом паренек втянулся и большую часть свободного времени занимался и занимался спортом, вот так и вырос дитятко. Да и потом, папаня у него тоже бугаем был, ого-го. Комплекцией Сава в него пошел. Плюс, правильные тренировки и результат ты видишь. Нет, он нормальный парень, и в общении, и в жизни. Правда, показывает он это лишь тем, кому доверяет на все сто. Правда, не пьет мужик. Вообще, представляешь?
– Ни разу не пробовал алкоголь? – удивилась я.
– Если только в лекарствах этанол.
– Вот это да. А сколько ему лет?
– Двадцать пять.
– Да ладно? Я думала тридцать.
– И много ты о нем думаешь? – сурово спросил начальник.
– Ну, так… иногда, – рассмеялась я, – Антон, поехали уже домой.
– Поехали, птичка.
Так прошло две недели. Мы ночевали то у него, то у меня. Все чаще я думала о том, что нужно сказать Антону правду. Рассказать о том, что со мной случилось.
– Птичка, собирайся сегодня идем на днюху. – заходит Антон в кухню, убирая телефон в свой карман.
– Куда это?
– У Шторма сегодня день рождение, я предложил отметить у нас в клубе, а он наотрез отказался, сказал, что у мелкой сестренки сегодня тоже день рождение и они отметят его в кругу семьи, позвал меня, я сказал, что приду с тобой. В общем, нас ждут.
– Но я никого, кроме Даниила, не знаю, зачем я то пойду. Сходи один.
– Не-не, собирайся.
Антон меня все же потащил с собой. Там я познакомилась с Адой. Пятнадцатилетней девочкой. Такая красивая. Они очень похожи с ее мамой, почти одно лицо. Она все время смущалась, но так заразительно радовалась и смеялась, что сама по себе возникала улыбка на губах.
Да сестренка, вот только Даниил ее за сестру уж точно не считает. Конечно, это нормально. Родители то у них разные. И они друг другу никто. Только Александр Сергеевич этого не одобряет, видела я, как зорко он следит за движениями Дана по отношению к Аде.
Но больше всего меня насторожило состояние мамы Ады, она выглядела очень плохо. Да, после болезни, да, лежала в больнице. Но ее кашель в самом конце… Надеюсь, я ошибаюсь.
В тот вечер я вновь ночевала у него. Мы не можем подолгу находится на расстоянии. Максимум, пары в институте. А потом он забирает с института свою Птичку и не расстается вплоть до следующего утра у того самого института.
Еще через неделю позвонила Лиза. Сестра.
– Привет, систер. Как оно?
– Здравствуй, Лиза. Как твое состояние?
– Да нормально. Подташнивает немного.
– Это нормально. Ты на учет встала? Витамины пьешь?
– Да все я сделала. На витамины денег нет. Коля никак работу не найдет. А мне и нельзя.
Я знала, на что она намекает и к чему разговор ведет. Последнее время если звонит сестра, значит, нужны деньги.
– Давай встретимся, – предлагаю я. – Кафе на Ленина.
– О, давай. Когда? – тут же соглашается сестра, зная, что с глазу на глаз из меня можно вытянуть больше.
– В воскресенье, пойдет?
– ОК. Ну все, бывай, систер.
Воскресенье наступило быстро. Пока Антон занимался своими делами, я поехала на встречу с сестрой. Я ее очень давно не видела. Общались по телефону, я пересылала ей деньги, но встречаться… И зачем я сейчас то ее на встречу позвала, не понятно.
– Оу, систер моя. – как и в детстве она обняла меня со спины за плечи и поцеловала в щеку. Сердце дрогнуло.
Она всегда знала, когда нужно подлизаться, всегда умела манипулировать людьми, как куклами. И до сих пор мое сердце ведется на это.
– Заказать что-нибудь, Лиз? – прочистив горло, спросила я.
– Да. Кофе и поесть хочу.
– Никакого кофе, Лиза, тебе нельзя его. – я сделала заказ на свое усмотрение, не слушая, что то причитающую сестру. В конце концов, платить то мне придется.
– Как у вас дела? Почему такие проблемы с работой, Лиз? – поинтересовалась я, когда мы перешли к десерту.
– Ой, ну как работать, если мы учимся? – махнула она рукой.
– Я тоже учусь, Лиза, – сказала я, глядя ей в глаза. – Но так же и работаю, живу за свой счет, оплачивая кредит и тебе помогаю.
– Ну, это ты…
– Да, я, и я одна, вас двое, а за вас все кто-то что-то делать должен.
– Васька, ты меня что, учить собралась? – насупилась сестра.
– Ну кто-то же должен это сделать.
– Ой, не начинай. – Лиза вдруг вся расцвела и заулыбалась. – Ты не против, если к нам Коля присоединится.
Я была против, но раз уж такое дело, поговорю и с ним. Пора ставить все точки.
– Здравствуй, дорогая. – Коля подошел к сестре и поцеловал ее в губы, повернулся ко мне и сказал. – Привет, Вася.
Гляньтека, в глаза даже смотрит, герой какой.
– Ну, привет и тебе.
– Что обсуждаете?
Я не дала Лизе и рта раскрыть, сказала сама. Бог ты мой, что со мной Громов сделал?
– Обсуждаем, почему вы еле концы с концами сводите. Николай, тебе не кажется, что в свои двадцать лет, будучи женатым и готовым в скором будущем стать отцом, тебе пора бы подумать и о том, как зарабатывать деньги, которые вы тратите налево и направо.
– Мы учимся, – ответил парень.
– Я тоже.
– Вась, я понимаю, но я же не могу пойти мешки разгружать?
– Почему? Я-то сидела за кассой и по двенадцать часов на ногах пахала.
– Ой, Вась ну не начинай. – влезла Лиза.
– Вы должны сами заботиться о себе, ребят. Всю жизнь сидеть на шее твоих, Коля, родителей или на моей, вы не сможете.
– Васька, я у тебя единственная родня. А тебе пару тысяч в месяц жалко на меня.
– Не жалко, но и у меня может быть семья в дальнейшем и я не смогу, как раньше сестренку обеспечивать.
– Да какая семья, кому ты нужна бесплодная? Если только такому же…
Лиза поняла, что сказала слишком много и не нужного, но было поздно. Ее слова засели ко мне в голову. Даже дышать стало трудно.
– Вась, ты не переживай. У всех бывает. – а это Николай, видимо, попытался успокоить.
– Птичка, ты чего здесь…
Меня чуть приступ не хватил. Антон. Господи, что он тут услышал?
– Антон? – удивилась Лиза.
– Да, а вы кто?
– Лиза, Васина сестра. А вы что… вместе? – До Лизы только сейчас начало доходить. И ее улыбка сменилась злой гримасой.
– А, Лиза, да-да, помню. Вась, ты чего не сказала, что к сестре ушла. Мимо проезжал и увидел тебя в окне.
– Я не подумала, – прокаркала я ему в ответ. Голос до сих пор сводило после слов Лизы и Коли, после прихода Антона.
Громов сел рядом со мной за стол и продолжал улыбаться и мне и сестре и не известному, пока, для него парню.
– Антон Громов, – протянул мой парень руку моему бывшему парню.
– Николай… кхм… Николай Савостин.
– Ага, приятно. Лиза, а как ты поживаешь? Тебя можно поздравить, Вася говорила, что ты скоро станешь мамой.
– Эээ, ну да. А ты как? Чем занимаешься? Столько лет прошло с последней нашей встречи.
– Я хорошо. Вот встретил свою Птичку. – обнимает меня за талию и целует в волосы. – Теперь вместе с ней работаем, живем, стараемся не расставаться.
– А где вы работаете? – заинтересовалась сестра.
– В моем клубе. Вася администратор, я ее начальник.
– В твоем клубе? – перед глазами, прям, как наяву, встала картина, как Лизка с удочкой в руках за крючок цепляет Громова за шиворот. Пришлось смех прикрыть кашлем.
– Ага. А это правда, что ты Колян, раньше с моей девушкой встречался? – неожиданно спросил Антон у Савостина.
– Эээ, ну да…
Я сидела и смотрела на Громова и не могла вспомнить тот момент, когда я умудрилась рассказать ему об этом.
– И как же тебе ума хватило променять одну на другую? – да, Громову палец в рот не клади, по локоть хапнет.
– Ну, эээ… так получилось.
– Антон, а может, ты как-нибудь пригласишь нас в свой клуб, посмотрю хоть, как сестра работает. Как он, кстати, называется?
– Нирвана.
Ну да, молчание ребят напротив я могу понять. Самый известный клуб в нашем городе и в ближайших к нам тоже. Ну и не из дешевых, скажем так. Да тут еще и хозяин этого самого клуба перед ними сидит.
– Ого… – подал голос Коля.
– А вас, конечно, позову, как-нибудь. Может, на нашу с Васей свадьбу. Ладно, любимая, поехали домой, я соскучился.
Ну, Громов, ну что такое… Обязательно нужно так пошло себя вести.
– Эээ, Вась, а… Я позвоню тебе, ладно?
– Ой, только не в ближайшие года три, а то память у меня хорошая. Вот вспомнил сейчас неожиданно, как ты мне записку от Васи, якобы, передала.
Лиза молчала и только глазами хлопала, я даже румянец увидела на ее щеках.
Антон бросил на стол крупную купюру за наш с Лизой заказ и повел меня на выход.
– А теперь скажи, почему на тебе лица не было, когда я пришел? Что тебе эти двое сказали?
Мы стояли на крыльце, он прижимал меня к себе и смотрел в глаза, ни давая ни шанса солгать ему.
– Антош…
– Слушаю.
– Дай мне время. Я все расскажу, только дай время.
Антон молчал несколько минут, я даже успела заметить, как выходила сестра с мужем из кафе, как она зло глянула на меня, с какой завистью смотрела на руки Антона, которые обнимали меня.
– Хорошо, Птичка, я дам тебе столько времени, сколько тебе нужно.
– Спасибо. – Сама поцеловала. Сама прижала к себе и впилась ему в рот слишком неприличным поцелуем для общественного места.
– Так, Снегурка, поехали. Дружок проснулся.
Я рассмеялась, он взял меня за руку, переплел наши пальцы и повел к своей машине. Я видела Лизу, она смотрела на нас, до сих пор. Стояла на остановке и смотрела, как мы сели в дорогую машину и рванули с места. Она была зла.
Глава 29
Антон
– Шторм, почему я узнаю все от бати? – ругаю я друга по телефону.
– Антон, я сам не могу разобраться во всем. Пока меня беспокоит только состояние мелкой. Ада ничего не знает, но не знаю… – отчаяние в голосе парня просто зашкаливает. – Я прошу родителей все рассказать. Лучше сейчас, пока время есть, но Виктория… она боится говорить дочери. А я… я просто не могу ее сейчас оставить.
– Так, ты сам успокойся, лады? Я просто… как-то странно. Дан, что у тебя с Адой? – задал я интересующий меня вопрос.
Рядом со мной сидела Вася и после того, как я спросил об этом она подняла голову и, покрутив у виска пальцем, закатила глаза.
– Что у меня с ней может быть? Ей пятнадцать, брат. – заорал он мне в ухо.
– То есть дело в возрасте, а не в том, что она тебе, без пяти минут, сестра?
– Антон, ты такой глупый. На их дне рождении все и так уже было понятно, а ты глупости спрашиваешь. – прошептала Птичка рядом. Я посмотрел на нее и округлил глаза.
– Так! – подвел я итог. – У тебя крыша едет по сестре, я правильно понял?
– Да неужели!!! – вздохнул Дан на том конце провода.
– Бляааа… – подумал о том, что ей пятнадцать, а Шторм молодой и очень активный, еще и Семина последнее время частенько доканывает вопросом о Дане. – Ой, бля, брат, сочувствую. Как же ты так… – и жалко и смешно. Попал он, конечно. – Да и Пушкин в жизни не даст вам добро.
– Так, ладно. Вы будете завтра на свадьбе?
– Не получится, Дан, я бы не пропустил, ты же знаешь. У меня сделка на завтра, а Вася одна не хочет идти.
– Понятно, встретимся сегодня в клубе, мне Рыжий документы привезти должен.
– Ты с сестренкой придешь?
– А ты пустишь? – рассмеялся друг.
Естественно, за присутствие пятнадцатилетней в моем клубе меня выдерут все возможные проверяющие службы во все дыры, но ради этого парня я еще сам себя и сдам, только чтоб лыбу свою почаще натягивал. Брат все-таки!!!
– А ты спрашиваешь? – улыбнулся я и посмотрел на свою Птичку, которая натягивала блузку на охренительно прозрачный белый лифчик. – Все, до встречи…
Я положил трубку и двинулся к соблазнительно улыбающейся девушке.
– Ты специально меня дразнишь, так ведь? – обнимая ее за талию и целуя левое полушарие груди, спросил я.
– Нет, конечно, я собираюсь на работу, – смеется моя Снегурка и облизывает губы.
– Ммм, а я то подумал… – люблю ее, как же я ее люблю, просто не могу оторваться от нее не днем не ночью. – Вась, переезжай ко мне на совсем, а?
– Мы и так не расстаемся, просто у нас больше жилплощади и больше места для твоей фантазии.
– Выкрутилась!
Дернул юбку к талии и повернул к себе спиной.
– Антон, опоздаем.
– Нам можно, начальники все-таки.
– Ко мне это не относится, – простонала Вася, когда я провел пальцами между ее ног. Мокрая. Всегда мокрая и готовая для меня.
– Антооон… – шепчет и выгибает спину подставляя свою охренительную задницу к моему члену, что прорывает путь наружу через ширинку.
Избавился от брюк быстро, высвободил дружка и тот задорно подпрыгнул, ударяясь о попку Снегурки. Подвел ее к спинке дивана и приказал опереться на нее руками.
– Родная, пристегнись. – рыкнул я и вошел на всю длину, практически выбивая из нее визг.
Бешеная гонка закончилась для нас одновременно, кончила Вася, а следом и я.
– Я говорил, что люблю тебя?
– Нет.
– Люблю тебя. Всю тебя от макушки до кончиков пальцев на ногах, люблю тебя, Моя Птичка.
– И я тебя, Антон. Всегда любила.
На работу вновь опоздали, но уже как то попривыкли все к этому.
– Тош?
– Да, родная?
– Я вот все забываю спросить, а почему вы папу Дани зовете Пушкин?
– Он ему отчим, только об этом никто не знает. А Пушкин, потому Александр Сергеевич.
– Правда?
– Конечно.
Мы разошлись по кабинетам, через пару часов позвонил Шторм, сказал, что в клубе давно и что один.
– Я попозже найду тебя, ладно?
– Хорошо.
Еще часа через полтора пришла Василиса, я предложил ей ехать домой, потому что мне завтра рано вставать.
– А когда вернешься, Антош?
– Завтра вечером и приеду. Там не надолго, но перенести нельзя.
– Я тогда завтра к себе поеду, ты заедешь?
– Нет, тебя одну оставлю ночь коротать, мерзнуть без меня.
Мы рассмеялись и вышли из моего кабинета.
– Вась, надо Шторма найти, поздороваемся и пойдем.
– Я в туалет пока сбегаю, найду вас потом.
Вася чмокнула меня в щеку и упархала. Я же пошел искать друга. В нашей VIP – кабинке его не было. На первом этаже увидел знакомую компанию и подошел к ним.
– Ребят, Шторма не видели?
– Его Карина куда-то утащила.
– Гром, он опять сегодня налакался.
Исчерпывающие ответы. Ну и где этот дурак?
Пошел искать Птичку, она же сама выскочила мне на встречу, какая-то взъерошенная, с красным лицом и злыми глазами.
– Поехали домой, Антон. – твердо сказала она, не глядя мне в лицо.
– Вась, подожди, Дана же найти надо. Поздороваться хоть.
– Я уже поздоровалась. – она кивнула себе за спину. – Я тебя у барной стойки подожду, не задерживайся, ладно.
Там куда меня отправила Вася, было темно и пахло грязным… сексом. А еще огромной толстой жопой! Да твою же мать, Шторм.
Разговор вышел не из приятных. Карина пыталась что-то вставить, но меня заботил лишь Даня, его состояние и потерянные глаза, что смотрели в темноту коридора.
– Езжай домой, брат. Разберемся как-нибудь.
Отправил одного, забрал вторую и через час я лежал в кровати, прижимая к себе свою Птичку. Она уже засыпала, а я не мог даже глаз прикрыть.
– Влип, Дан, ох как влип, и нафига он сегодня с этой…
– Я однажды видела ее с Ваней, почти в такой же ситуации, но утверждать не буду точно. Не приятная девушка. Как и твоя, кстати, Ангелина!
– Ревнуешь, Птичкина?
– Не дождешься, Громов!
Глава 30
Василиса
(Когда писалась «Только Она» этот роман не планировался. Поэтому здесь Василиса работает у Антона, а в том в супермаркете. Небольшие изменения в диалогах.)
С самого утра меня разбудил телефон. Антон еще был дома, но уже не спал. Мы собирались вместе выезжать, только я в университет, а он на свою встречу.
Глянула на экран смартфона и чуть не выронила его из рук. Писал Коля.
«Привет, Вася. Как у тебя дела? В тот раз очень плохо расстались. Извини, что я так сказал, я так не думаю. Давай встретимся на днях.»
Заблокировала телефон и откинулась на подушки. Это что еще такое? Последний раз он мне писал перед тем, как я порезала вены. Перед тем, как узнала о их свадьбе с Лизой.
Отдышалась, откинула одеяло и попыталась забыть об этой смс.
Антон стоял на кухне и готовил кофе. Полуголый, сексуальный и горячий. Мой. Не знаю зачем, но вспомнила вновь своего бывшего парня. Сравнивая, поняла, что Коля проигрывает Громову по всем фронтам.
Не настолько развита мускулатура, не такой красивый, совсем не такой, да я бы сказала никакой, в сексе. А главное…главное Антон добрый. Грубый, конечно, но безумно великодушный, такой человек с большой буква, с большим сердцем. Гром пусть и выглядит самим дьяволом, но за спиной прячет огромные белоснежные крылья.
А Коля… Коля, как та гиена в мультике о «Маугли». Подлый трус.
Одного понять не могу, как я на него повелась, как я вообще смогла с ним встречаться еще и забеременеть?
– Проснулась, Птичка? – оглянувшись на меня, спросил Антон.
– Да, почему ты меня не разбудил?
– Время еще есть, не переживай. Хотел дать тебе поспать подольше.
– Там кофе, да? – заглядывая ему через плечо, спросила я, хотя запах напитка затмевал запах мужчины, что стоял рядом со мной с ослепительной улыбкой.
Антон довез меня до университета и поехал по своим делам. Меня немного насторожило его молчание в машине и какой– то злой взгляд. Хотя на мне это никак не отражалась. Пожелал удачного дня, сказал, что будет скучать, и как обычно подарил головокружительный поцелуй. Он писал в течении дня, отвечал мне, даже несколько раз звонил. Просил не задерживаться на работе и вызвать такси до дома.
День действительно прошел хорошо. Настораживало только странное утреннее поведение Антона и… Коля. От него пришло еще пару смс. Примерно с одним и тем же текстом.
«Вася, давай встретимся? Когда тебе будет удобно?»
И что ему надо?
Вечером, когда я ехала на такси домой заметила по дороге идущую Аду. Меня насторожило, что она была без верхней одежды, я попросила остановиться таксиста и подождать. Подошла к ней, а она в слезах. Дрожит вся, даже не так, ее просто трясет.
– Бог ты мой, Ада, что с тобой? – спросила я, обнимая девочку за плечи и ведя к машине. В голове всплыл вчерашний инцидент. – Это из-за Даниила?
– Нет, Нет… – заикаясь и не переставая плакать и стучать зубами, уже видимо от холода, проговорила Ада.
– Так, поехали ко мне. Успокоишься. Придешь в себя.
Девочка не сопротивлялась. Ей было очень больно, по глазам видела. Таксист странно на нас посмотрел, но лишних вопросов не задавал. Довез до нужного адреса, и я повела девчонку в свою квартиру.
Она никак не могла успокоитсья, пришлось искать валерьянку или пустырник. Оказалось, что есть только капли валерианы. Дала ей и уложила на диване. Накрыла покрывалом и гладила девочку по волосам, пока она не уснула. Бедная Ада, как же мне ее жалко. Что за горе случилось у девочки?
Вышла на кухню, позвонила Антону.
– Антош, позвони, пожалуйста, Шторминскому, скажи ему, что Ада у меня. Я ее на дороге встретила, когда с работы ехала. Что-то случилось, она плакала.
– У тебя? Что у них могло случиться-то? – заволновался Громов.
– Позвони, она, по-видимому, убежала. Потому что была без верхней одежды и, возможно, ее ищут.
– Хорошо, Птичка, сейчас Шторму наберу.
Через минут десять в дверь позвонили, я открыла, на пороге стоял взъерошенный Дан.
Молниеносно пролетел туда, где спала его сестра, проверил, не доверяет что ли?
Я смотрела на него, на его лицо, когда он был рядом с ней, на его глаза… со стороны… все со стороны видно. Его чувства к этой маленькой девочке бегущей строкой выделяются у него на лбу. Любит, любит так, что скулы сводит. Даже я не могла долго наблюдать, как он аккуратно проводит по ее длинным кудрявым волосам, как подрагивают его пальцы, боясь разбудить, напугать, сделать плохо. Чуть не прослезилась, ушла на кухню.
Интересно, Антон испытывает такие же чувства? А я? Я люблю его так же сильно, как Шторм Аду? Люблю ли я его настолько сильно, чтоб отпустить..?
– Вася, ты ей что-то говорила? – вышел ко мне парень.
– В смысле? – прикинулась я чайником.
– Ты… то, что вчера было, это не… Ты ей не говорила о том, что вчера…
– Нет, это ваше дело. Зачем я-то лезть буду? – Сказать честно, на парня я злилась, злилась именно из-за того, что вчера увидела. Я же вижу, как он трогательно относится к девочке, как любит, как боготворит. А потом пойти и зажать в темном углу какую-то там… Карину. Как же они так могут делать то?
– Спасибо. – выдохнул он.
– Но ты скажи. Лучше сознайся, покайся и моли о прощении, чем ты будешь врать и изгаляться, а ей кто-то донесет другой.
– Я не смогу, пока точно не смогу. Тут и так все… очень…
– Что случилось? Она была на грани срыва сегодня, пришлось поить ее валерьянкой.
– Ее мама серьезно больна и… Ада сегодня об этом узнала…
– Серьезно больна? – сердце застучало быстро-быстро, к чему бы это? Я подняла руку и заправила волосы за ухо, Дан увидел мои шрамы. – Что с ней?
– Рак. Последняя стадия.
– О, Господи, – я будто задохнулась. Меня будто окунули с головой в холодную воду. Почему то перед глазами престало лицо что-то бубнящего себе под нос отца.
– Понятно, – прохрипела я и отвернулась.
– Я забираю ее. Спасибо, Вася. За все.
– Не за что. – прошептала я в закрытую дверь, в которую Даниил вынес свое сокровище на руках.
Захотелось плакать, сильно плакать. Пока я наслаждалась любовью, заботой и теплом Антона я старалась не вспоминать, того, что пришлось пережить. И раньше я думала, что самое больное в моей жизни это потеря ребенка и не возможность деторождения. Смерть близких. После, предательство родных и любимых. Но только сегодня я вдруг поняла, что самое страшное это тот момент, когда я узнала, что папа болел. Что ему оставалось несколько месяцев. Та авария была несчастным случаем. У нас так бывает. Может случится все, что угодно. Хоть сосулька на голову упадет и вот, ты не жилец. Горе, конечно, это невосполнимая потеря, которая с тобой останется на всю жизнь. Но тот случай, когда человек и его родные знают, что сегодня он здесь, дышит, радуется, улыбается, а пройдет определенное количество дней и его не будет.
Жить бок о бок с родным человеком и знать, что ему осталось немножко, совсем чуть-чуть… это ли не ад? Это ли не горе? Мучительное, страшное, которое будет тянуться, кажется, бесконечность…
Не смогла сдержать слез. Когда открылась дверь в мою квартиру, и зашел Антон, то застал меня в слезах на том диване, где лежала Ада.
– Птичка, в чем дело?
– Да так. – шмыгнула я носом, пытаясь утереть слезы.
– Таак, вот уехал на день, а ты потоп устроила. Что случилось, Вась?
Он обнял меня и перетянул к себе на колени.
– Папу вспомнила, – созналась я.
– Ну что ты, родная, успокойся. – Антон гладил меня по волосам и сжимал в своих объятиях.
Держал мою руку и выводил узоры большим пальцем по моему самому крайнему к ладошке шраму.
Конечно, он их заметил, еще до первой нашей близости. Задрал тогда рукава и, оглядев каждый шрам взглянул мне в глаза. Я смогла лишь головой покачать, в душе умоляя его не спрашивать не о чем.
Он не спросил, погладил их своими шершавыми руками и не спросил. В постели после секса, он часто, обнимая меня, целует мою руку, то место, где я резала кожу. Целует эти ужасные шрамы и, наверное, даже не догадывается, откуда они взялись…
– Вась, все хорошо, родная моя. Успокойся. Ну не могу я смотреть на то, как ты плачешь.
Я только головой покачала и попыталась усмирить слезы. Спустя минут десять я все же сходила умылась, Антон приготовил чай и заставил меня выпить все до капли, а потом собственноручно раздел и уложил в постель.
– Спи, малышка. Знай, что я тебя люблю. Люблю больше жизни. – прошептал он и прижал к себе.
