Текст книги "Влюблен и верен"

Автор книги: Сорейя Лейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Пенни поджала губы, но промолчала. Впервые в жизни она не знала, что сказать.

– Даниэль... – Она сделала паузу и оглянулась через плечо, чтобы убедиться – мужчины все еще в кухне. – Он сказал вам – почему? Я имею в виду, объяснил, почему он это сделал?

Вики уныло кивнула, подняв дрожащей рукой бокал и делая долгий, неторопливый глоток.

– Мне очень жаль, Пенни. Когда-то его отец так нехорошо поступил со мной... Даниэль мог поступить точно так же.

Пенни не знала, как возразить. Неужели Даниэль действительно стал похож на своего отца? Она сомневалась. Да, он сделал серьезную ошибку, но он не мог быть таким же лжецом и проходимцем.

– По крайней мере, он сам все рассказал мне, – прошептала Пенни, испугавшись собственного голоса. – Это чего-то стоит, правда?

Вики коснулась руки невестки и крепко сжала ее:

– Но это не оправдывает его поступка. Все, что я могу сказать, – мне очень жаль... И я надеюсь, ты понимаешь – я здесь ради тебя. Независимо от того, что ты решишь.

Пенни вздрогнула. Значит, Вики не знает? Ведь Пенни уже сказала Даниэлю, что все кончено... Выходит, свекровь еще надеется, что Пенни примет его обратно?

– Вики, я... я просто не могу простить его. – Слова казались плоскими, их почти невозможно было выговорить. – Все не так просто.

– Я как никто другой знаю, как тебе трудно сейчас. Я лишь прошу выслушать его.

Пенни откинулась на спинку стула, задыхаясь:

– Каждый раз, закрывая глаза, я вижу предательство Даниэля – представляю его с другой женщиной. Я хочу знать все в деталях, но понимаю, что никогда не смогу спросить... Но я так люблю его! И одновременно ненавижу за то, что он сделал. Полная бессмыслица...

Вики вытерла слезы:

– Тогда это именно то, что тебе нужно сказать ему, дорогая.

– Я не могу, – едва выговорила Пенни.

– Нет, ты можешь! – настаивала Вики. – Ты должна ради себя и тех лет, которые вы прожили вместе. Возможно, ты найдешь в себе силы простить его.

Пенни покачала головой:

– Предположим, я смогу простить, но как забыть? Я не могу смириться с обманом, Вики. Никогда не могла.

– Это жизнь, Пенни. И мой сын поступил именно так... Пройдут годы, и, оглянувшись назад, ты можешь пожалеть, что не дала ему шанс доказать свою любовь.

Она была матерью Даниэля и, конечно, хотела бы, чтобы они преодолели это и сохранили свой брак.

А может, Вики права и ей не следует продолжать прятаться от реальности? Может, пора попытаться начать все сначала?

– Я была на твоем месте, – сказала Вики, и в глазах ее мелькнула боль. – И я... была счастлива, когда мой брак закончился. Я оставила его в прошлом и никогда не оглядывалась назад. – Помолчав, она продолжила: – Если ты чувствуешь то же самое, пусть так и будет. Я лишь хочу сказать – ты должна быть уверена в своем решении.

– Я не могу просто перевернуть страницу и сделать вид, что ничего не произошло, Вики. Даже ради Габи. Мы очень любим ее. Я уверена, она будет счастлива и после нашего развода.

– Так ты дашь ему шанс? – почти переходя на шепот, спросила Вики.

Пенни пожала плечами:

– Я не знаю...

Услышав приближающиеся мужские голоса, Вики встала и начала собирать стаканы со стола:

– Взвесь все еще раз, Пенни, не торопись.

– Я подумаю об этом, но ничего не обещаю.

– Это все, о чем я прошу. Я не хочу потерять тебя. Ты очень много значишь для нашей семьи.

Пенни вздохнула.

Она тоже не хотела терять их. Но в то же время сомневалась, хватит ли у нее сил бороться, чтобы спасти свой брак? Если она простит Даниэля, значит, то, что он сделал, нормально? Измена – это приемлемо?

Как она сможет снова доверять ему?

Но вопрос не только в ее собственных чувствах. Если Габи узнает, что ее мать приняла отца назад, несмотря на неверность того? Пенни хотела быть достойной уважения своей дочери. Необходимо, чтобы, глядя на свою семью, Габи понимала, как важно иметь мужа, который будет уважать и любить ее больше всего на свете.

Но в то же время Пенни безумно любила Даниэля. По крайней мере, раньше. Возможно, любит и теперь... А может, она любила человека, которого знала когда-то? Даниэля из прошлой жизни. Мужчину, который никогда бы не обманул ее...

– Стоит ли говорить, что я считаю его придурком? – шепнул Том, обняв Пенни на прощание, и направился к двери.

– Было здорово увидеться с вами обоими, – призналась Пенни.

– Мы тоже были рады встрече с тобой, – ответила свекровь, положив руку ей на плечо.

Даниэль стоял за ее спиной. Она почувствовала его присутствие еще до того, как он пожелал доброй ночи их гостям. Он собирался ночевать у Тома, но, очевидно, не был готов уйти прямо сейчас.

Пенни надеялась, что он уедет. Просто сядет в машину и уедет. И в то же время ей хотелось, чтобы он задержался и не оставлял ее одну в доме. Она отвыкла от одиночества.

Хотя Габи спала внизу...

– Я скоро испарюсь, – сказал Даниэль, как будто прочитав ее мысли.

Она медленно повернулась.

– Ты не должен, – возразила она, сама не веря в то, что говорит.

Он направился было к Пенни, но, передумав, резко остановился. Сейчас Даниэль напомнил ей статую античного героя со скрещенными на груди мускулистыми руками.

– Тебе нужно побыть одной, и я не хочу мешать. – Он сделал паузу, надеясь, что она вот-вот скажет ему, что он ошибается... – Я вернусь рано утром, и мы сможем открыть подарки и поздравить Габи.

Пенни пристально следила за пальцами своих ног, перебирающих ворсинки мягкого ковра. Много времени прошло с тех пор, как она могла позволить себе ходить босиком. Неожиданно она осознала, как приятны милые удобства – такие, например, как этот ковер.

– Может, тебе не стоит приходить очень рано? Я думаю, Габи ничего не заподозрит.

Даниэль отошел от стены, проводя рукой по волосам.

Пенни помнила этот жест. Он делал так, когда нервничал.

– Конечно, – пробормотал он.

У Пенни чаще забилось сердце. Она сказала что-то не так? Ведь они оба стремились оградить их дочь от боли, которая может ранить ее. Пенни не готова отвечать на вопросы, которые возникнут, если рассказать ей правду. Пока еще нет...

Она боялась – Габи будет винить себя в случившемся. Ведь очень часто именно мысли о собственной вине возникают у детей, когда они узнают – их родители больше не любят друг друга и не хотят быть вместе. Хотя в данном случае проблема была не в том, что ушла любовь. Любовь как раз никуда не делась. Ее сердце в течение последних десяти лет билось для Даниэля. Он был смыслом ее жизни.

Даниэль оглянулся, как будто мог слышать ее внутренний монолог:

– Пенни, я знаю, сейчас не самый подходящий момент, но ты приехала только на несколько дней и я не могу откладывать этот разговор.

Она села в кресло и так крепко сжала подлокотники, что пальцы онемели.

– Давай обсудим все завтра, Даниэль. Я понимаю, мы должны поговорить, но мне нужно некоторое время, чтобы привести мысли в порядок.

Пенни размышляла об этом все эти последние несколько месяцев. Может ли один день изменить что-нибудь?

Даниэль неохотно кивнул:

– Завтра? Что ж, давай проведем этот день вместе, отпразднуем день рождения Габи, а вечером поговорим и все решим.

У Пенни пересохло во рту.

– Хорошо, – согласилась она. – Ты прав, мы все решим. Но не сейчас.

Даниэль посмотрел на нее, и его взгляд был красноречивее слов. Она прекрасно понимала мужа, потому что чувствовала то же самое. Он бесшумно пересек гостиную, остановился рядом с Пенни и, положив свою ладонь на ее руку, поцеловал жену в щеку. Ей следовало бы отстраниться, но она не смогла.

– Я люблю тебя, – сказал Даниэль едва слышно.

Пенни встала и ошеломленно смотрела, как он направляется в гостиную, не сводя с нее глаз. Она подождала, пока муж возьмет собранную заранее сумку, и проводила его взглядом до двери.

Обернувшись, Даниэль махнул рукой, а затем открыл дверь и исчез в темноте.

Пенни, застыв, слушала рев заведенного двигателя автомобиля и шуршание шин по подъездной дорожке.

Она не верила, что осталась одна.

Не в силах больше сдерживаться, она разрыдалась. Слезы заливали лицо, но она не пыталась остановить их. Пенни лишь прикрывала рот руками, чтобы приглушить всхлипы, разрывающие ее грудь.

Никогда в своей жизни она не чувствовала себя так одиноко, как сейчас.

Глава 4

– Идиот, придурок, неудачник... Мне продолжать?

Даниэль нахмурился – как и его брат. Да, он все испортил, но не стоит постоянно напоминать ему об этом! Он и сам прекрасно понимает, что натворил.

– Все, прекрати! – поморщившись, прорычал он в ответ.

Том поднял брови:

– Прекратить? Ты здесь спишь на моем диване, в то время как твоя потрясающая жена лежит в вашей постели. Одна.

Даниэль закрыл глаза. Черт, если бы можно было заставить Тома замолчать! Но жестоко будить мать стуком в дверь среди ночи. И уж тем более – напрашиваться на ночлег к своим женатым друзьям, уверенным, что в этот час он спокойно спит рядом со своей Пенни...

– Серьезно, Даниэль! Я просто не понимаю...

Даниэль поднялся, скинув одеяло.

– Достаточно, Том! Я не могу ничего изменить. Ясно?

Том сомкнул руки, как будто стараясь удержать себя, чтобы не врезать брату.

– Всегда можно что-то сделать.

– Например?

Даниэль был бы рад любому совету. Все, к чему он стремился, – это найти способ как-то все исправить за несколько ближайших дней.

– Я могу сказать только одно. У тебя удивительная жена. Ради такой женщины я бы сделал все что угодно. Но тебе удалось все разрушить. Мои поздравления.

– Ты думаешь, я не понимаю? – Даниэль почти кричал. – Если бы я мог вернуть Пенни!

– Вы были такие разные, Даниэль... – произнес брат мягко.

Теперь обвинения и упреки казались Тому неуместными.

Даниэль стиснул зубы. Но он не мог больше молчать. Пришло время признаться. С кем же еще ему советоваться, если не со своим братом?

– Я так скучаю, Том. Мне не хватает ее...

Его брат поднялся, вытащил две бутылки пива из холодильника. Одну протянул Даниэлю:

– Ты имеешь в виду Пенни?

Шумный вздох вырвался из легких.

– Конечно же Пенни, но и службу тоже. Я знаю, мне следовало бы радоваться, что я вернулся, но мне было так сложно без Пенни... Я скучал по друзьям, по полетам в своем «Южном ястребе», по сложным заданиям. Мне было чертовски плохо.

Том молчал, медленно потягивая пиво.

– А теперь я остался один и ненавижу себя за то, что все разрушил! – Уставившись в потолок, Даниэль пытался взять себя в руки. – Я все потерял. Не понимаю, как я мог быть таким эгоистом. Сломал жизнь и себе, и Пенни. Если бы она позволила объяснить, что я пережил...

Том больше не злился и хотел как-то помочь Даниэлю:

– Ты, конечно, наломал дров, брат, но теперь ты должен постараться все уладить. Ради себя. Ради Пенни. Ради Габи.

Даниэль задумчиво крутил холодную бутылку в руках.

– Даже если она станет тебя слушать, это был твой выбор со всеми вытекающими последствиями. Ты не можешь перекладывать вину на Пенни. – Голос Тома был суровым, но смотрел он по-прежнему с сочувствием. – Я не могу представить свою жизнь без армии. Но Пенни – твоя жена, Дэн. Не важно, как трудно тебе было. Она важнее. Это же Пенни!

Том был прав, как обычно.

Ночную тишину прорезал резкий звук. Даниэль не сразу сообразил – звонит его телефон. Он достал его из кармана и чуть не выронил, когда увидел номер вызывающего абонента.

– Кто там? – спросил Том.

– Дом, – помедлив, хрипло ответил Даниэль.

Брови Тома удивленно поднялись. Слишком поздно для звонка от Габи.

Даниэль поставил пиво и ответил на звонок.

– Даниэль? – послышался в трубке слабый, дрожащий голос жены.

– Пенни, что случилось? Габи в порядке?

– Я думаю, тебе нужно прийти домой.

Даниэль обрадовался, что не успел открыть бутылку пива. Он не мог бы сесть за руль после горестных возлияний.

– Я приеду быстро, как только смогу.

– Спасибо, – шепнула она, прежде чем повесить трубку.

Даниэль посмотрел на одеяло с подушкой, лежащие на диване, затем – на Тома.

– Отправляйся, живо, – сказал брат.

Теперь Даниэль знал, что делать. Он расправил джинсы, пригладил волосы и схватил ключи.

– Я позвоню завтра, – кинул он через плечо.

– Не беспокойся, я буду на празднике.

День рождения! Он почти забыл. Попрощавшись взмахом руки, он исчез за дверью.

Не важно, зачем Пенни позвала его. Он на все готов ради нее. Ей никогда не придется просить его дважды.

Он был идиотом. Однажды...

В то время, когда они жили вместе, и в годы их службы Даниэль всегда был верен жене. Никогда даже не думал об измене. Он сделал глупость один раз и будет сожалеть об этом до конца своих дней.

Том прав. Это последний шанс все исправить.

Глава 5

Пенни ждала мужа в коридоре. Никогда она не чувствовала себя такой безнадежно бесполезной. Конечно, подслушивать не стоило бы, но она не могла удержаться.

– Почему ты бросил меня, папа? Мне было страшно.

Пенни закрыла глаза.

– Я не бросал тебя, Габи. Мама осталась здесь, а я лишь навестил дядю Тома.

– Но сейчас ночь.

Пенни улыбнулась. Габи только пять лет, но обмануть ее непросто.

– Милая, я думал, ты захочешь провести некоторое время вдвоем с мамой.

Ответа не последовало. Пенни хотела уйти, действительно хотела, но ее ноги отказывались слушаться.

– Она не так, как ты, уложила меня опять в постель, когда я проснулась.

Смех Даниэля отозвался в ее сердце болью.

– Нет правильного способа укладывать маленьких девочек в кровать, мисс, – сказал он решительно, – при том, что их очень любят и целуют на ночь.

Снова тишина.

– Ведь мама поцеловала тебя?

Пенни задержала дыхание. Она надеялась, что Габи кивнула. Конечно, она поцеловала дочку! Целовала так много раз, что с трудом смогла остановиться...

– Значит, мама уложила тебя правильно, разве нет? – продолжил Даниэль.

– Но тебя не было там, в вашей постели, когда я пришла...

– Мама очень устала, и я оставил постель в ее распоряжении. Чтобы она могла свободно расположиться и спокойно отдохнуть.

Об этом они не подумали совсем.

Пенни заставила себя сдвинуться с места и направилась в гостиную. Она не хотела больше это слушать.

* * *

В кухню вошел Даниэль:

– Пенни?

Она готовила какао, медленно помешивая деревянной ложкой кипящую жидкость в ковшике.

– Я здесь, – отозвалась она мягко.

– Горячий шоколад?

Пенни подняла глаза:

– Да. Хочешь?

Он нежно улыбнулся жене:

– С удовольствием.

Пенни отложила ложку и разлила какао в чашки поровну. Передав одну Даниэлю, взяла в руки свою. Как горячо!.. Зато отвлекает от боли в душе. В ее голове снова и снова звучали слова Габи.

– Это не сработает, да? – спросила она. – Я имею в виду нашу попытку скрыть правду. Габи скоро все поймет сама, и нам следует решить, что ей сказать.

Даниэль не торопясь потягивал какао:

– Что ты хочешь сказать ей?

Пенни пожала плечами:

– Честно? Я не знаю, Даниэль. Но она чувствует, что мы притворяемся.

– Так давай не будем, – предложил он с надеждой в глазах.

– Ты хочешь сказать ей?

Он покачал головой. Она посмотрела в его сияющие, темные, как шоколад в их чашках, глаза.

– Нет, – твердо ответил Даниэль. – Поверь, мы не должны притворяться. Дай мне еще один шанс, Пенни. Прошу тебя. Как мне убедить тебя сказать «да»? Конечно, мы решили поговорить завтра, но раз мы сейчас оба здесь, может, нам стоит все решить сейчас?

Пенни покачала головой. Она не хотела обсуждать их отношения прямо сейчас – не чувствовала себя достаточно сильной для этого.

– Пенни!

– Даниэль, я...

Он остановил ее взмахом руки, не давая ей закончить.

– Я знаю, ты злишься на меня, Пен, и я заслужил это... Но у нас ведь только неделя, так?

Она кивнула, недоумевая, куда он клонит.

– Уже шесть дней.

Даниэль поставил свою чашку и приблизился к ней, сложив руки за спиной.

– Мы можем притвориться ради Габи. Я имею в виду – притвориться по-настоящему, как если бы ничего и не было...

Пенни покачала головой. Она не собиралась делать вид, что все хорошо. Еще не хватало! Но разве они уже не делают именно это?

– Пожалуйста, Пен! Позволь мне доказать тебе! – его голос звучал тихо, но решительно. – Если ты захочешь расстаться к тому времени, как снова сядешь в самолет, я подчинюсь твоему решению.

Пенни с усилием преодолела спазм в горле:

– А есть другой вариант?

На этот раз Даниэль улыбнулся так искренне, что в уголках его глаз появились морщинки.

– Мы снова будем любить друг друга и дадим нашему браку второй шанс.

Пенни не могла ответить. Вместо этого она резко повернулась и вышла.

В голове Пенни все смешалось – мысли, события, планы.

И только одна настойчивая мысль не покидала ее.

Что, если она действительно может простить? Забыть? Что, если каким-то чудом Даниэль прав и их брак заслуживает второй попытки? Что, если она должна попытаться понять мужа?

Но сейчас невозможно даже представить, что когда-нибудь они справятся с этим.

А что делать с Габи? Если они не скажут ей правду, им нужно притворяться более убедительно.

Она глубоко, прерывисто вздохнула и вошла в кухню:

– Если мы хотим притвориться по-настоящему, ты можешь спать в кровати, – произнесла она дрожащим голосом.

Даниэль посмотрел на нее, его глаза улыбались. Но он не говорил слова, лишь молча последовал за ней в гостиную.

Дрожь пробежала по всему телу Пенни. Она нервничала больше, чем девственница в первую брачную ночь. Хотя Даниэль был ее мужем почти семь лет, а вместе они жили уже десять.

Даниэль сидел на краю кровати. Спальня казалась чужой и незнакомой.

Он провел рукой по одеялу, сопротивляясь желанию встать и войти в ванную комнату. Пенни еще была там, и он мог слышать шум воды.

Даниэль не знал, что делать. Может, оставить лампу на ее тумбочке включенной, а самому забраться под одеяло, отвернуться и притвориться спящим? Или просто сидеть и ждать ее? Или предложить спать в кресле? Или даже на полу...

Даниэль вздохнул. Он хотел сделать все правильно и не знал, с чего начать.

Наконец в ванной выключили воду.

Даниэль скинул футболку, сложил пополам и бросил на пол. Потом сделал то же самое с джинсами и носками. Трусы-боксеры он оставил на месте, натянул одеяло и перекатился на свою сторону, выключив лампу со своей стороны.

Он слышал, как Пенни повернула ручку, открывая дверь, слышал ее мягкие шаги по ковру. Почувствовал, как она легла в кровать. Расстояние между ними казалось огромным. Как океан, который еще недавно разделял их...

Даниэль слышал ее легкое дыхание. Но холодные простыни между ними не позволяли ему приблизиться к ней. А он так этого хотел! Вместо этого он молча ударил кулаком подушку и закрыл глаза, надеясь, что скоро заснет.

– Спокойной ночи.

Мягкий голос Пенни заставил его снова открыть глаза.

– Спокойной ночи, – ответил он хрипло.

Интересно, как долго они будут лежать так и притворяться, что спят? Оба в раздумьях и ожидании.

Так близко и так далеко друг от друга.

Она согласилась притворяться. Пока. Что ж, возможно, Пенни даст ему тот второй шанс, который так отчаянно ему нужен!

Глава 6

Даниэль проснулся рано. Он не понял, что разбудило его, но точно знал, почему спал так хорошо. Вставать не хотелось...

Прошла вечность с тех пор, как он проснулся рядом с женой, ощущая тепло ее тела, слушая ее дыхание. Он старался сдерживать собственное дыхание из страха разбудить Пенни.

Ночью во сне они каким-то образом оказались рядом. Теперь их тела соприкасались, и ему хотелось осторожно обнять Пенни. Но он не решился.

Он еще не получил право касаться ее. Тем более держать ее в своих объятиях. Даниэль долго ждал этого дня. Но здравый смысл останавливал его. Он знал – Пенни не виновата, что ей придется снова уехать. Черт, она была так расстроена, узнав о продлении ее контракта...

Не было сомнений – пройти снова через расставание будет трудно. Очевидно, ему снова придется оказаться в холоде одиночества, который окружал его, пока Пенни служила.

Он сознавал последствия своего поступка. Но слишком много всего навалилось на него. Оставшись без Пенни, пытаясь заботиться о Габи, привыкая к новой работе, бросив флот, в проклятом одиночестве, Даниэль сам не понимал, как пережил все это.

Еще недавно он летал на задания на своем вертолете, рядом были его друзья, и каждый день не был похож на другие. А теперь он жил в пригороде и один воспитывал дочь.

Пенни, не просыпаясь, повернула голову на подушке и, изменив положение тела, немного отодвинулась. Даниэль, воспользовавшись моментом, постарался осторожно выскользнуть из кровати. Как ни приятно было лежать рядом с женой, меньше всего ему хотелось, чтобы, проснувшись, Пенни почувствовала себя неудобно.

– Папа?

Даниэль не успел еще выбраться из постели, когда до него донесся голосок Габи. Улыбаясь, она появилась в двери со спутанными волосами и любимым плюшевым Банни в руках.

– С днем рождения, дорогая!

Габи тихо подошла, посмотрела на него, потом на Пенни, а затем снова на него. Интересно, о чем она думала? Пенни села в кровати. Похоже, они ее разбудили.

– Габи? – спросила Пенни, быстро моргая, пытаясь проснуться.

Даниэль сел на кровать, поверх одеяла.

– Забирайся. – Он похлопал рукой по одеялу между ним и Пенни.

Габи не нужно было просить дважды. Девочка залезла на кровать и устроилась между подушками.

Даниэль старался не смотреть, как Пенни пробежала рукой по волосам, пытаясь привести их в порядок. Но он не мог не заметить улыбку на ее лице, когда Габи коснулась руки мамы.

– Правда, что мой день рождения сегодня? – спросила она, как будто сомневаясь.

Даниэль рассмеялся и наклонился, чтобы чмокнуть дочку в щеку:

– Конечно, малышка! – Он взглянул на жену поверх головы дочери, и они оба рассмеялись. – И до меня дошли слухи – возможно, ты захочешь получить несколько подарков?

– Да! – воскликнула Габи.

Он отвернулся, чтобы не смотреть, как Пенни накидывает пеньюар, не желая видеть ее обнаженной кожи или даже думать о том, что они спали в одной постели.

Даниэль перекатился по кровати и, протянув руку, достал из-под нее несколько небольших, красиво упакованных в разноцветные обертки подарков.

– Вот. – Держа их так, чтобы малышка не могла дотянуться, он наблюдал за ее взволнованным лицом. – Это тебе. С днем рождения, Габи!

Она с нетерпением схватила подарки, тут же срывая упаковку с одного из них.

– Я пойду готовить завтрак, – сказал Даниэль, соскальзывая с постели. – Вы открывайте подарки с мамой, а я скоро вернусь.

Габи едва посмотрела в сторону отца. Встретив взгляд Пенни, Даниэль улыбнулся, надеясь, что жена оценит его старания. Вчера так много всего произошло, и они не успели поговорить о подарках.

Смех и радостная болтовня Габи слышались за его спиной, когда он торопливо шагал к гаражу. Он так хотел быть рядом с дочкой, когда та увидит главный сюрприз.

Пенни крепко обняла малышку, вдыхая сладкий запах ее волос. Оберточная бумага была раскидана по всей кровати, а Габи увлеченно рассматривала новые вещи.

– У меня есть еще кое-что для тебя. – Пенни взяла небольшой яркий пакет, который накануне она положила рядом с кроватью.

Она купила подарок по дороге домой.

– Что это? – Габи осторожно потрогала квадратную коробочку. – Что может быть таким маленьким?

– Открой и увидишь.

Габи не стала рвать розовую бумагу, а потянула за серебряный бантик и развязала ленту. Совсем как взрослая, она чувствовала, что внутри нечто особенное.

Широко открытыми глазами она посмотрела на мать, прежде чем открыть упаковку и посмотреть на подарок.

– Это браслет с амулетами, – сказала Пенни, вынимая его из коробки и надевая на запястье Габи. – Сейчас их на нем пять. В каждый день твоего рождения и на Рождество я буду добавлять по одному.

Габи разглядывала брелоки на своем запястье:

– Спасибо, мама.

Пенни прижала малышку к себе еще сильнее, стараясь не заплакать.

Ее собственная мать подарила такой браслет Пенни, когда ей было десять, и она собиралась сделать то же самое с тех пор, как Габи родилась. Конечно, девочка еще слишком мала для такого подарка. Но сейчас это не имело значения. Когда Пенни скучала по матери больше, чем обычно, она надевала свой браслет на запястье...

– Барабанная дробь, пожалуйста! – раздался из-за двери веселый голос Даниэля.

Габи вскочила на ноги и запрыгала на кровати, как на батуте. Малышка от удивления открыла рот, когда ее отец вкатил в комнату новый розовый велосипед с развевающейся ленточкой на руле.

Габи завизжала от радости.

– С днем рождения, Гэб. Это от меня и твоей мамы.

Девочка спрыгнула с кровати и схватила руль так, словно больше никогда не собиралась его отпускать:

– Можно покататься?

Даниэль поднял брови.

– Может быть, стоит одеться сначала и вынести велосипед на улицу? – предложила Пенни.

– И к тому же тебе необходимо получить свой новый розовый шлем, – добавил Даниэль.

Габи побежала искать шлем, оставив Даниэля с велосипедом.

– Это действительно потрясающий подарок, Дэнни, – сказала Пенни.

Как только его ласкательное имя слетело с ее губ, Пенни почувствовала, как краска залила ей лицо. Как бы то ни было, сидеть на кровати в спальне и называть его Дэнни казалось слишком интимным.

– Могу я предложить тебе завтрак? – спросил он.

Пенни собрала раскиданную вокруг себя бумагу.

– Это было бы здорово, – призналась она честно.

– Вафли ты все еще любишь?

Она закрыла глаза:

– Да.

Даниэль готовил вафли для нее каждое воскресенье – с тех пор как они поженились. Каждый раз, когда они проводили выходные дни вместе...

– Помнишь первый раз, когда я сделал тебе вафли? – спросил он низким голосом.

Пенни кивнула, изо всех сил стараясь не улыбнуться.

Конечно, она помнила. Как она могла забыть?

– Это было первое утро, когда мы проснулись вместе. Я ждала в постели, пока ты бегал в магазин.

Даниэль прислонился к стене, не отрывая глаз от Пенни.

Он вспоминал, лаская ее взглядом. В его лице было столько искренности и тепла, что она не могла отвернуться.

– Я приготовил вафли с кленовым сиропом.

– С клубникой, дыней и голубикой, – закончила она, слишком увлеченная воспоминаниями.

– Мы пили кофе, сидя на солнце и болтая обо всем и ни о чем.

Пенни не знала, что сказать. И куда спрятать глаза.

Даниэль по-прежнему наблюдал за женой. Его глаза выражали столько чувств, что предательская нервная дрожь пробежала по ее коже.

– Вы идете? – крикнула Габи из гостиной.

Они продолжали молча смотреть друга на друга, пока Даниэль не ответил дочери:

– Да, через секунду, милая.

Пенни теребила в пальцах лист оберточной бумаги. Казалось, в комнате не хватало воздуха для них обоих.

– Нам надо идти, – сказала она.

Даниэль помедлил, прежде чем, вздохнув, поднял велосипед:

– Да. – Даниэль направился было к двери, но остановился. – У нас были счастливые времена, – не обернувшись, произнес он.

Пенни кивнула, несмотря на то что он не мог видеть ее.

– Лучшие, – прошептала она.

Это были времена, о которых она будет помнить всегда.

Дом наполнился гостями, прежде чем Пенни успела перевести дух. Маленькие дети, друзья, которых она не видела очень давно, и семья Даниэля.

– Пен!

Она обернулась и оказалась в объятиях одной из ее ближайших подруг.

– Сэмми! Как долго ты не приезжала.

Они крепко обнялись.

– Ты выглядишь великолепно! После того, как ты так долго была в пустыне...

Пенни рассмеялась:

– Ну что тут скажешь! Весь день на открытом воздухе.

– Ну как ты? – спросила Сэмми.

– Честно? – Пенни вздохнула. – Я справляюсь, но это сложно. Не знаю, как будет дальше.

Сэмми ничего не ответила. Этого и не требовалось. Они дружили уже столько лет, что не нуждались в словах.

– Мы здесь ради тебя. Не забывай о нас, ладно?

Пенни теснее прижалась к подруге.

– Ты лучшая, – подняв голову, сказала она.

– Кто лучшая? – Габи протиснула голову между ними.

– Эй, с днем рождения, малышка! – Пенни схватила ее за руки и закружила. – Ты показала свой великолепный новый велосипед?

Габи вся светилась от восторга:

– Да. Мальчишки завидуют.

Пенни и Сэмми рассмеялись.

– Мне надо помочь папе на кухне, – сказала Пенни. – Почему бы тебе пока не поиграть?

– Но разве не пора есть торт?

Пенни взъерошила волосы дочурки, а затем слегка оттолкнула:

– Надо еще немного подождать. Пойди повеселись с ребятами.

Сэмми потрепала подругу по руке:

– Я знаю, ты сильная, Пен. Ты преодолеешь все трудности.

Пенни вытерла слезы и пошла на кухню. Она перестала плакать, только когда чуть не столкнулась с Даниэлем.

– Ой! – Сделав широкий шаг в сторону, он освободил ей проход, подняв блюдо с угощением над головой.

– Прости, Дэнни, я хотела сказать... – Она осеклась, вспомнив, что не хотела называть его так. – Тебе помочь? Я не собиралась все оставлять на тебя.

Он улыбнулся:

– Все так рады, что ты дома. Отдыхай.

Его темные волосы спадали на лоб. Ей захотелось развернуться и убежать прочь. Но, собрав всю свою храбрость, она осталась неподвижна.

– Хочешь один, пока детишки все не растащили?

Он опустил поднос и протянул его жене. Пенни взяла крошечный хот-дог и окунула его в соус:

– Вообще-то я еще не проголодалась после твоего завтрака.

Даниэль посмотрел на нее с такой теплотой, что она едва не подавилась.

– Хочешь поставить свечи в торт, а я вынесу его в гостиную? – предложил он.

Больше всего Даниэль хотел, чтобы у Пенни хватило мужества поцеловать его. Только так она должна выяснить, изменились ли ее чувства к нему, сможет ли она все забыть. Чтобы понять, могут ли они вернуть то, что у них было.

Но Пенни не собиралась целовать его. Вместо этого она откусила еще кусочек хот-дога и начала искать в буфете свечи.

– Они в верхнем ящике.

Услышав слова Даниэля, Пенни застыла в неуверенности.

Он подошел к ней сзади так близко, что она могла чувствовать его. Стоило немного расслабиться, отклонившись назад, и она оказалась бы на его сильной груди.

Пенни закрыла глаза, не зная, что делать.

– Здесь, – прошептал он, положив свою ладонь поверх ее руки и направив к нужному ящику.

Пенни не возражала против его прикосновения. Не могла. Ее так давно не касался мужчина. Ее мужчина...

От мягкого дыхания Даниэля на шее у нее чуть не подкосились ноги.

Наконец она увидела свечи, но его ладонь не двигалась, и она была не в силах оторвать свою руку.

– Пенни, – прошептал он.

Она повернулась к нему.

Пенни не произнесла его имя в ответ, но и не сопротивлялась. Голова у нее кружилась, не позволяя собраться с мыслями. Она медленно перевела взгляд на его лицо. Желание в глазах Даниэля заставило ее сделать торопливый шаг назад так, что она чуть не упала. Но Даниэль быстро подхватил ее за талию.

– Позволь мне поцеловать тебя, Пенни, – прошептал он едва слышно.

Она не знала, что сказать. Ей казалось – все происходит слишком быстро. Но ее губы предательски разомкнулись в ответ на его призыв.

– Дэнни... – Она пыталась остановить его, с трудом овладевая собой.

Склонившись, Даниэль прижал Пенни еще сильнее и потянулся к ее губам.

– Папа!

Они оба замерли.

Даниэль отпустил жену и сделал шаг назад. Ноги Пенни дрожали, и она оперлась рукой на стул, чтобы не упасть.