Текст книги "Криминальный роман «Двое»"

Автор книги: Соня Василевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Глава 7

– Держи, – коротко сказал Бондаренко и подал ей тетрадный листок, сложенный квадратом. – И больше я в твои игры не играю, хотя свою часть я намерен получить сполна.

– Но сегодня я тебе ничего не дам, – дрожащим голосом сказала Света.

– Нет, ты отдашь мою долю после первой зарплаты, как по уговору. И не вздумай меня кинуть: я тебя все равно найду.

– Где ты это взял?

– Не надейся, эти башли не криминальные. Я занял их у матери: я пока чалился, она держала квартирантов. Забирай бабло и вали с ним подальше на сегодня. Через месяц я тебя найду, – сказав это, Бондаренко исчез.

“Интересно, как же ты меня найдешь, если ты не знаешь ни моего адреса, ни телефона?” – в этом она была уверена.

На следующий день Света пошла в фирму.

Романюк устроила ее рекламным агентом и распространителем. Впрочем, сама Ирина Алексеевна называла распространителя продавцом. Завтра Света должна была явиться в квартиру-фирму к девяти часам.

“Главное, чтоб только не обманули, – беспокоилась она, – а то мне точно придется ласты склеить: я ведь бандиту обещала”…

Свою первую выручку с аванса и зарплаты она бережно откладывала, помня, что эти деньги, увы, не ей предназначены. А когда пришло время отдавать долг, то долг был насильно у нее отнят. Дело было так.

Незадолго до истечения рокового месяца Света вечером, после работы, ехала в электричке, в полупустом вагоне, когда на станции “Китай-город” вошли двое бугаев отпугивающей внешности, и один сел рядом со Светой, а второй стад рядышком. Девушка поежилась, огляделась, еще раз поежилась и рванулась встать. Однако сосед, слева сидевший, оттащил ее назад. Девчонка совсем испугалась и хотела закричать, но тот же бугай, словно разгадав ее мысли, крепко зажал ей рот.

– Бабки давай, – наконец прорычал он.

Не сопротивляясь, Света покорно отдала все деньги, которые у нее были. Не те, конечно, что дома лежали и ждали своей очереди, но и этих вполне хватило, чтобы бандиты от нее отстали. Впрочем, она и не предполагала, кем подосланы эти налетчики…

А они, получив деньги, на ближайшей же станции ретировались. Следом за ними выпрыгнула и сама Света. И заплакала. Как теперь показаться Толику на глаза? что ему сказать? Что вообще теперь делать?

Она не знала, что Бондаренко уже получил ожидаемую сумму и вполне удовлетворился, но и он не знал, что эта сумма – меньше, чем половина Светиной зарплаты.

Глава 8

Но еще несколько долгих недель Бондаренко никак не давал о себе знать. Но вдруг ей на почтовый ящик пришло новое письмо, в котором Анатолий назначил ей встречу в определенный день на Чистых Прудах. День исчислялся двумя неделями – затем, что Толик не знал, когда Света заберет письмо, и может случиться так, что означенный день уже прошел, и на встречу можно не идти, так как встреча не состоялась. В свою очередь Света, забрав письмо, не верила, что Толик не забудет день, который сам же ей и назначил. На Чистые Пруды она пошла, но не надеялась, что Бондаренко явится.

А он явился, и хотя был здорово пьян, но пришел раньше ожидаемого времени. Света его не видела, так как смотрела в другую сторону и отвлеклась. Бондаренко ей громко свистнул, она обернулась. Когда приблизился, крепко всосался ей в губы. При этом он ни слова не сказал, даже не поздоровался с девушкой.

За все время знакомства это был их первый поцелуй, под час которого Света чуть не задохнулась от едкого перегара, валившего из нутра Бондаренко.

– Персик, – зачем-то тихо сказал он после поцелуя.

– Толя, я лучше пойду. – От обиды девушка готова была заплакать, рванулась идти.

– Ты че? Ну, куда? подожди! – Бондаренко ринулся за ней.

– Я тебе деньги принесла, да, видно, сегодня получить ты их не в состоянии! – яростно крикнула Света, едва сдерживаясь, чтобы не зареветь. В один миг в ней накопилось столько ненависти к этому уроду, что она думала, будто эти чувства сейчас взорвутся в ней разом.

– Какие деньги? – удивился он.

– Ну… я же тебе должна…

Бондаренко не понимал, о каких башлях она трет базар, но отказываться не стал.

– Давай, – сказал он, нимало не колеблясь. Взяв же доллары, пересчитывать их не стал, а запихнул во внутренний карман. И посмотрел на Свету жадными глазами:

– Гляди-ка, ты за базар как будто отвечаешь. Во, блин!.. – Затем снова поцеловал ее.

– Пошли, обмоем это дело?

– И куда же мы пойдем?

– В ресторан.

– Толик, а тебе не кажется, что тебе уже хватит?

– Дай руку, – он подставил локоть. – Возьми, не бойся.

Света робко просунула руку в образовавшееся кольцо. Мужик, не долго думая, сразу же плотно прижал ее к себе.

– Ты че? – ощутил он ее робость. – Боишься?

– Нет, все нормально, – скупо ответила девушка. – Куда мы идем?

– Городом любоваться, – грубо ответил он.

Света шла боязливо, ступала неуверенно. Толик шагал рядом и следил за ней глазами. Тот факт, что Света его боится, давал бандиту возможность чувствовать над ней свою силу и власть. Этим он гордился.

А Света решила воспользоваться пьяным состоянием кавалера и завела давно наболевшую тему:

– Толик, а в тюрьме сидеть хорошо?

– Кому как, а ты чего спрашиваешь?

– Интересно. Там кормят хоть как?

– Хреново. А ты, значит, вот зачем связалась со мной, – догадался он. – Решила, что я буду твоим информатором. Ясно. Ну, а как насчет «завязать»?

– Не поняла…

– Я говорю, что я, может быть, завязал, об этом ты не думала? А раз так, то мне неприятно вспоминать про зону, я хочу забыть о ней, это – мое прошлое. И если тебя интересует зоновская тема, то я не тот, кто тебе нужен.

– А твои друзья, которые встречали тебя у тюремных ворот? С ними ты тоже завязываешь?

– Они мне не друзья. С ними просто так не развяжешься: тут – другое…

– Вот, а говоришь… – хотела спорить Вершинская, но Бондаренко ее перебил:

– Я тебе сказал – и все. Если тебя это не устраивает, то нам лучше разойтись и никогда больше не пересекаться.

– А если мы все же пересечемся?

– Я советую тебе избегать меня, а я тебя и так не замечу.

«Нет, для жизни он не годится, – сделала вывод Света. – С ним тяжело общаться, серьезных намерений он не имеет, полновластным хозяином в доме будет тоже он и будет, где ни попадя, затыкать мне рот. Я буду его рабой, а ему будет на меня наплевать. Надо все прекращать, пока не поздно».

– Ты, может, наконец-то скажешь мне свой телефон? – Анатолий закурил.

– Ты не запомнишь.

– Запомню.

«Пьяный-то», – подумала Света и достала из сумочки клочок бумажки и ручку, что были всегда при ней, и написала семь цифр. И вложила клочок кавалеру в карман.

– Только не потеряй.

Глава 9

Когда он позвонил через два дня, то напомнил Свете о долге.

– Я ж тебе заплатила позавчера! – возмутилась она. – Ты просто пьяный был… Ты еще деньги во внутренний карман положил…

– Во-первых, долги возвращают, а не платят, а во-вторых, там мало. Я ни в жизнь не поверю, что ты получаешь всего пятьсот баксов.

– Знаешь, Толя, все мои письма к тебе были ошибкой, я раскаиваюсь. Нам не стоит дальше встречаться, – решительно заявила она.

– Тю-тю-тю. Ты что, плохо понимаешь, куда ты встряла? Я от тебя теперь не отстану, пока ты мне не заплатишь. А теперь у меня есть твой номер, так что я легко смогу установить и адрес. Решай, дорогая, выбирай.

Она решила, что это банальный рэкет. Сейчас должна, завтра скажет должна… Неужели оно так и пойдет? Впрочем, она может и обратиться куда следует…

– Сколько ты хочешь?

– Еще двести.

– Ремесло, имей в виду: если после этого ты от меня не отвяжешься…

– То что? К мусорам пойдешь? Только сунься – и всей твоей семье будет очень плохо, в том числе и тебе. Значит, завтра жду тебя на старом месте в четыре.

– Я буду на работе…

– Мне пофигу. Прихилять – это в твоих же интересах.

А на Чистых Прудах он сказал:

– Просто понимаешь ли, Светик, в чем дело: у меня сегодня один хороший кореш откидывается, и те бабки, которые ты мне позавчера вернула, я отдал в общак ему на подогрев, а сегодня ты возвращаешь мне долг.

– Почему ж ты этого по телефону не сказал?

– Мне нравится тебя пугать.

– У тебя это хорошо получается, – она расстроилась. Вместе с тем ей становилось страшно интересно и увлекательно от того, что с ней происходит. Ей не верилось, что мечта идиотки сбылась…

– Ты моя Бонни, – вдруг сказал Бондаренко, прижимая ее к себе. – Пойдем по такому случаю куда-нибудь присядем, пивка выпьем…

– За кого? За твоего кореша?

– Да. И за возрождение Бонни и Клайда.

С этого дня они надолго стали русскими Бонни и Клайдом.

Они притопали к бару. Света впервые оказалась в таком заведении.

– Иди вон туда, – указал Анатолий на пустой столик в углу, – а я сейчас. Тебе какое пиво: легкое или крепкое?

– А какое лучше?

– Пожалуй, легкое, – безразлично сказал Бондаренко и отошел к прилавку.

Он купил две баночки «Три медведя» и скорым шагом повалил к Свете. Угостил небрежно: просто протянул банку. Она приняла жестяной сосуд, но ей еще пришлось повозиться с открывателем, прежде чем Толик догадался ей помочь. Откупорив сосуд, он предложил чокнуться.

– Чокнемся, – робко согласилась Света.

Прозвучал легкий удар, после которого Бондаренко залил пойло в поросшую редкой щетиной пасть. Света лишь наблюдала за ним.

– Хорошо, – удовлетворенно сказал он. – А ты чего ждешь?

– Я не могу так быстро…

– Тогда я пойду еще куплю и отваливаем отсель.

Дорогой они говорили обо всем, на разные темы, но мало понимали друг друга: там, где Бондаренко задавал вопросы с подвохом, Света этого подвоха не видела, и наоборот, а когда она пыталась кавалеру что-то доказать, он не слышал. В общем, они не могли договориться.

– Толь, а вот скажи, что ты нашел во мне интересного? Я малая для тебя, у нас с тобой разные понятия…

Бондаренко хмыкнул:

– Что интересного? В тебе есть загадка.

– Какая?

– Это я тебе скажу как-нибудь потом.

– Когда?

– Когда, допустим, мы будем с тобой лежать вместе в одной постельке и пить хотя бы это самое пивко.

Девчонка поспешно умолкла, почувствовав себя не то дурой, не то оскорбленной: слова про постель бандитом были сказаны довольно пошловато.

– Это все, что тебе от меня надо? – обиделась Света, на что Ремесло засмеялся:

– Ха, если б только это! – Аккуратно закурил. – Если б я хотел от тебя только постели, я с тобой бы сейчас лясы не точил, а пошел бы да снял проститутку! Подумаешь, удовольствие большое – трахнуть тебя и свалить!

Света оскорбилась еще больше.

– Денег не хватит, – сказала она грубо.

– На что? Снять на ночь бабу? Не волнуйся, – добродушно заключил он, похлопав Свету по коленке. Та слегка отстранилась, но Толян заметил и воспринял это действие как пренебрежение его персоной.

– Ты че сопатку кривишь? Не в кайф, что я тебя цапнул? Так какого хрена ты тогда вообще с мужиком знакомилась?

Света угрюмо промолчала, понимая, что он прав. Но ей было неприятно слышать от него пошлости, тем более если речь шла о каких-то других бабах. Вот если б она сказала такое про себя и про неких левых мужиков, он явно бы взбесился.

У нее к Ремеслу интерес, но – творческий. Одно дело придумать бандитов в образах и совсем другое видеть бандита живьем, слушать его, чувствовать его самого и его характер, природу. С ним было, в принципе, не плохо: поведение Толика Свету мало удивляло, но с этической стороны было тяжело. Ей были непривычны невежество Бондаренко, его грубость, но и ничего другого она от него тоже не ждала. В целом, она не жалела, что связалась с ним.

Часть вторая

Глава 10

– Здравствуйте! – с порога прогремел Бондаренко.

Мама Светы, Тамара Анатольевна, вышла гостю навстречу с полотенцем в руках. Но увидеть такого гостя она была не рада.

– Здравствуйте, – ответила разочарованно.

– Мамань, я ваш будущий зять, – бесцеремонно заявил Бондаренко, ощерив зубы. Тамара Анатольевна замахала руками, окстясь.

Парочка прошла в зал.

– Вот здесь я и живу, – сказала Света. – Садись куда-нибудь.

– Я уже насиделся, – вяло и без грубости поправил Толик. – Следующий раз говори «присядь», – и плюхнулся на диван. Притянул Свету к себе, усадил на колени.

– Иди ко мне. Вот так. – Положил девушке руки на плечи, медленно спустил их вниз. – Зазноба ты моя…

– Скажи, Клайд, у тебя ко мне есть какие-нибудь чувства?

– А как ты хочешь, чтобы было?

– А как есть?

– В тебе есть что-то загадочное. Я хочу тебя разгадать.

В то время домой вернулась Оля. Мать наспех ей все рассказала. Шепотом.

– Ой, Олечка, на жулика похож, – взволнованно добавила Тамара Анатольевна.

– Красивый хоть?

– Страшный, как черт! Рыжий, что ли? Не разобрала. Но похож на рыжего, высокий, крепкий.

– Он хоть поздоровался?

– Да, но мне показалось, что это труба прогудела.

– Они там? – кивнула старшая дочь на закрытую дверь и, получив утвердительный ответ, подкралась к дверям. Но за ними только разговоры шуршали.

– Бонни, а ты знаешь, что я всегда искал такую чувиху, как ты? Поэтому хочу, чтоб ты стала моей и только моей, чтоб никому больше не принадлежала.

Света, сидевшая до сих пор в положении, когда ее голова упиралась ему прямо в подмышку, подняла на него довольные глазки и улыбнулась счастливой улыбкой.

– А ты не врешь?

– Гадом буду. – И крепко поцеловал ее.

– Интересно, это что же во мне такого особенного?

– Ты не куришь, это раз, и это любопытно. Хотя мне, конечно, пофигу, куришь ты или нет, но все-таки интересно, почему же нет?

– Не хочу. Если б хотела – закурила, и никто бы мне не запретил. Для себя же и не хочу. Из принципа. Другие пусть курят, а я не буду.

– Бонни, мне завтра надо отвалить в Питер – меня братва вызывает на несколько дней.

– Зачем?

– Я и сам пока не знаю.

– А меня ты с собой не возьмешь?

– Как-нибудь в другой раз. Слушай, Бонни, сделай мне чаю.

– Иди и сделай, – девчонка начала показывать характер. Бондаренко нахмурился:

– Я, конечно, могу сделать, но на кухне твои родители. Ты предлагаешь мне показаться им на глаза?

– Почему бы нет?

– Потому что сегодня я трезвый. Был бы бухой – не вопрос, а трезвого не загонишь. Сам не сунусь.

В этих словах Света почувствовала оскорбление всей своей семьи, но промолчала. Она боялась как-нибудь и чем-нибудь обидеть Бондаренко, чтобы не разозлить, потому что боялась его потерять. Ей было с ним интересно и пока что он был ей нужен.

Глава 11

Когда Толик отчалил в Питер, Света времени тоже не теряла: она позвонила писателю Воскресенскому и договорилась с ним о встрече.

Андрей Ильич Рязанцев, он же писатель Воскресенский, был знаменит не одними своими книгами, но также тем, что лично знал многих воров в законе, заполонивших Россию с севера на юг и с запада на восток. Все потому, что смотрящий по стране приходился ему сводным братом по отцу. Андрей Ильич в воровской среде давно свой человек, хотя сам ни разу не судим, не вор и не крещен законником. Зато он отлично знает культуру (точнее, субкультуру) воровской среды, знает закон и порядки авторитетов как на воле, так и в заключении. Описывал в своих произведениях он это все очень грамотно и разумно, а перед самими “чесняками”, перед их званием преклонялся. Таким образом, писатель Воскресенский вел двойную, но осторожную жизнь.

Света Вершинская нашла его случайно и уже была у него несколько раз. Но если прежде она привозила Воскресенскому начало и середину своего произведения, то сегодня захватила несколько листов из конца. До сих пор Андрей Ильич был ее критиком и одновременно учителем. Работал он художественным критиком на радио “Эхо Москвы”, куда Света приезжала всегда и приехала сегодня.

– Здравствуйте! – Света легонько открыла дверь и заглянула в рабочий офис писателя. Воскресенский поднял глаза.

– О, да это Светик пожаловала! Ну, здравствуй, здравствуй; заходи!

Девчонка вошла и бесцеремонно села в мягкое офисное кресло, напротив писателя: это место Воскресенский уступил Свете в самый первый раз, кода она к нему пришла, и теперь это кресло она считала своим по праву.

– Как дела?

– Очень хорошо, – Света улыбнулась накрашенными губами. – Я вам привезла несколько листов из конца романа, развязку действия, – она протянула прозрачную цветную папку – скоросшиватель. Воскресенский принял.

– Но ты говорила, что у тебя копии рукописи нет… Тебе это не мешает? Как же ты справляешься?

– Я отлично помню все содержание от начала до конца.

– Содержание-то помнить можно, да только ляпов бы потом не вышло, вроде таких, например, что в начале романа у тебя Калина откидывается по амнистии, а в конце окажется, что по УДО.

– Если даже такое и получится, то я поленюсь отлистать листы и найти, в каком месте это есть. Я лучше потом исправлю, когда буду переписывать.

– А у тебя компьютер есть?

– Наверное, если бы он у меня был, я бы руку не напрягала и листы зря не переводила, как вы думаете?

Воскресенский усмехнулся:

– И то правда. Но мой тебе совет компьютер все же приобрести, потому что рукописным вариантом себе глаза слепить никто не будет.

– Не вопрос, эту проблему я решу. Скажите, роман можно отдавать в печать?

– А у тебя есть деньги на издание?

– Есть.

– Ну, тогда дописывай роман, оформляй в электронном варианте и будем соображать вместе. Ты уже подобрала себе псевдоним?

– У меня два варианта фамилии: либо Владимирская, либо Вознесенская, и они мне оба нравятся.

– А имя закрывать будешь?

– Да: я назову себя Соней.

– Тогда лучше второй вариант… какой ты сказала?

– Вознесенская.

– Вот. Соне лучше Вознесенская, к тому же и веселее произносится, и короче.

– Может, мне мужской псевдоним взять? Ну, например, Сергей Таганцев?

– Зачем?

– А как Жорж Санд?

– Много ты знаешь про Жорж Санд! – Воскресенский махнул на Свету рукой. – Может, она образ жизни вела такой, что больше на мужика была похожа.

Воскресенский явно хотел сказать что-то еще, но его перебил заглянувший в дверь высокий худощавый мужчина средних лет, в темных очках, одетый чисто и элегантно.

– Можно к тебе, Андрюха? – спросил он мягко.

– А, Монарх! Заходи, дорогой, присаживайся! – разрешил Воскресенский.

– Здравствуйте, – лениво бросил вошедший Свете. Она сказала ему «здрасте» с огромным удивлением. И заторопилась.

– Ладно, Андрей Ильич, я, пожалуй, пойду. Телефон мой вы знаете, – и быстро исчезла в дверях. Но сразу же вернулась.

– До свиданья забыла сказать.

– Пока, Светик. Но ты звони, интересуйся.

Когда Света скрылась, Андрей занялся гостем.

– Ну, брат, тебя-то что ко мне привело?

Глава 12

Света под музыку шансона увлеченно писала про своих бандитов, когда с работы приволокся глава семейства, отчим Леонид. И сразу же поперся в Светину комнату. Он был пьян.

– Че, глухая, что ли? – заревел Бавыкин на весь дом. – Неужели нельзя потише сделать? – Он крутанул регулятор громкости. Но едва он ушел, девчонка опять сделала по-своему. Бавыкин, услышав, что музыка усилилась, взбесился, опять прилетел:

– Ты че, не понимаешь? Или в голову захотела?

Светке безумно хотелось послать отчима, но она промолчала, потому что отчим давно стал для нее пустым местом и для нее его как бы не существовало.

А тот ушел на кухню и продолжал ворчать:

– Сидит дома целыми днями, пялится в тетрадки, хоть бы погулять куда сходила, чмо. А то даже подруг нет. Так сиднем и просидит всю жизнь.

Он обедал, а Света подошла к телефону и сделала вид, что звонит.

– Здравствуйте. Скажите, а Толя есть? Нет? А когда появится? Понятно. А вы его мама? Что ж, очень приятно. Нет-нет, передавать ничего не надо, я ему потом сама перезвоню. Спасибо и извините.

Вечером, когда вся семья Вершинских собралась в полном составе, отчим, как самый непросвещенный из всех, спросил:

– А какому это Толику сегодня звонила наша мымра?

– Леня, какие у тебя слова… – возмутилась Тамара Анатольевна.

– Я спрашиваю, кому она звонила?

– Человеку! – раздраженно выкрикнула Света.

– Откуда он взялся? – продолжал допрос Бавыкин.

– С неба упал. Мама, знаешь, что я надумала? Я в институт буду поступать. Решила учиться, а со следующей недели в педагогический начнут принимать документы – я узнавала.

Услышав это, Бавыкин поднял рев на всю кухню:

– Какой, нахрен, педагогический? Ты ж детей терпеть не можешь; чмо ты, а не учительница!

– Ленечка, что ты говоришь такое, я вообще не понимаю! – испугалась Тамара Анатольевна. – Как так можно? Всякими словами на нее… Какой ты… я не знаю…

– А что, я не так говорю разве? Она не чмо? Запрется вечно в этой своей спальне, и хрен знает, чем человек там занимается!

Света очень обиделась на отборные слова отчима, но, в конце концов, не выдержала:

– Раз я чмо – вали туда, где уродов нет!

– Я тебе сейчас как двину по морде, так ты у меня в два счета вылетишь отсюда вон, сука!

На помощь пришла старшая сестра:

– И скажи своей бывшей, что нечего ей сюда звонить!

Оля сказала это не просто так: недавно, в отсутствие Леонида Васильевича дома, звонил телефон. Дважды подряд. По очереди подходили то Тамара Анатольевна, то Оля.

– Здравствуйте, – сказал им лисий голосок, когда подошла Тамара Анатольевна, – а можно пригласить к телефону Владимира Николаевича?

– А кто его спрашивает? – задал наводящий вопрос Вершинская, хорошенько догадываясь, кто это может быть.

– А вам какое дело? – обнаглела звонившая.

– Для вас его уже нет! – смело ответила Тамара Анатольевна и положила трубку. Но едва лишь она отошла, как аппарат зазвенел опять.

– Для меня он будет всегда! – бесцеремонно заявила госпожа Бавыкина.

– Ошибаешься, дорогая! – успела сказать старшая дочь, но разговор на этом оборвался…

– Кому? – округлил зенки Бавыкин.

– Знаешь, кому! – поддакнула Тамара Анатольевна.

– Это не ваше дело! – цинично заявил тогда Вершинский.

– Ах, не наше? – вспылила Тамара Анатольевна. – Тогда, Володенька, если она хорошая, а мы плохие, если там лучше, чем здесь, и если она тебе дороже, – иди к ней и живи, я тебе это уже сто раз говорила.

Но уходить к бывшей жене Бавыкин не хотел. У них сын уже взрослый, который блудного папашу запросто на место поставит, там не покомандуешь, не назовешь Бавыкину «сукой»… Да и вообще Леонид Васильевич знал, что там он тоже нужен так, как и здесь.

Только семья Вершинских завершила вспоминать инцидент с Бавыкиной, как телефон затрещал снова. Света рванулась с места:

– Ну, теперь подойду я!

– Сидеть! – рявкнул Вершинский так, что на потолке аж люстра зазвенела, – я сам!

Однако звонили Свете.

– Але? – подбежала девчонка. – Привет! Когда ты приедешь? Очень соскучилась, милый. (Пауза). Есть. А сколько тебе надо? Столько найду, но ты меня разоришь. Когда это кончится? (Пауза) Поняла. Да, я приду. Не переживай, Клайд, я сама его увижу. Все, пока. Да-да, я тебя тоже.

Поговорив с Ремеслом, Света на кухню больше не пошла, а пошла к себе. Любопытный отчим приперся следом.

– Кто это был?

– Какая разница?

– Что тебе за подозрительные фрукты такие звонят, которые деньги требуют, а поздороваться им трудно?

– Вот ты не знаешь, кто мне звонил! – язвительно поддала Света. – Это звонил он…