Текст книги "Моя девушка на выходные (СИ)"

Автор книги: Соня Мармеладова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 11

Ох уж эти пьяные мажоры

Я уже протянула «магнит» к двери парадной, как за спиной раздался грубый, хрипловатый голос.

– Девушка!

Обернулась, готовясь нанести удар, если что, ну вдруг, но увидела водителя такси, который высунулся из приоткрытой двери пассажирского места.

– Девушка! Ваш друг отрубился. Везти-то его куда? И кто мне заплатит?

Чудом сдержала грозившие сорваться с языка ругательства и шумно вздохнула, бросив взгляд в ночное небо.

«Божечки… за что мне такое наказание?!»

– Эм… сейчас, подождите, пожалуйста, – вернулась обратно к машине, щупая себя по карманам. – Чёрт!.. телефон забыла. Могу я подняться к себе, чтобы взять телефон и уточнить адрес этого засранца? – я не собиралась церемониться, а водитель не собирался идти на уступки.

– Ага, чтобы вы потом не вышли? И как я буду вас искать? И что с этим делать? – мотнул головой, показывая на заднее сиденье, на котором развалился вдребезги пьяный Ольшанский.

– Апффф… – выдала нечленораздельно и, открыв дверь, взяла мажора за грудки. – Проснись, чудовище! Скажи, где живёшь! Адрес, Ольшанский, мать твою!

Мажор простонал в ответ, отмахнулся от меня, кажется, послав по известному адресу и завалился на бок.

– Скотина! – выругалась в сердцах, а взгляд упал на торчащий из кармана модных джинсов бумажник. – Та-ак… – судорожно выдохнула и полезла в карман. Этот придурок даже не пошевелился. Грабь – не хочу. Нельзя его отправлять с неизвестным типом в таком состоянии. Бросит на обочине, как бродячую псину и всё…

Извлекла тысячную купюру и протянула водителю.

– Хватит?

– Вполне, – хмыкнул он и убрал деньги под козырёк. – А с этим что?

– А этого я заберу, – выдохнула неуверенно. – Попробую…

Убрала бумажник обратно в карман, наклонилась к Ольшанскому и просунула руки подмышки, чтобы приподнять его и вытащить. Тяжёлый зараза.

– Рит? – раздался голос Димы совсем рядом.

– О! – обрадовалась я.

– Ты чего там делаешь? – нахмурился он.

– Помогай, – усмехнулась я, убирая волосы со лба. – Давай, одна я не справляясь. Твой же друг, он в стельку.

Ольшанский замычал и снова послал нас.

– Видишь? – отчего-то довольно констатировала очевидное.

– Ладно… – нехотя протянул Дима, и мы вместе вытащили мажора из машины. Таксист сразу захлопнул дверь и уехал. Мог бы и помочь.

– Ольшанский, гад, ноги переставляй!

Он хрюкнул, полагаю, это был смех и разлепил вусмерть залитые алкоголем глаза.

– А ты мне дашь?.. – и расхохотался, еле волоча ноги.

– По башке тебе дам, – пообещала честно.

Дима недовольно насупился, но он-то должен понимать, что пьяные все такие.

– Ты такая милая… – промямлил мажор. – Марина… – добавил еле слышно, и этим спас ситуацию. Дима успокоился.

С трудом удалось втащить мажора в квартиру и дотащить до дивана. Я сняла с него ботинки, накрыла пледом и пошла в кухню за водой. Ночью ему точно захочется пить. Поставлю рядом, чтобы не блуждал по чужому дому в потёмках.

– Мы оставим его здесь? – скептически поинтересовался Дима, наблюдая как я наливаю воды из графина.

– А где? На улице? – не поняла я. – Ты же видишь в каком он состоянии. Отпускать его одного опасно.

– Странно, Яр давно так не напивался, – задумчиво произнёс он.

– Значит, был повод, – хмыкнула и вернулась в комнату. Подкатила журнальный столик к дивану и поставила на него стакан.

– Ладно…завтра в универ, я спать, – вздохнула устало, игнорируя красноречиво-недовольный взгляд парня.

Знаю, на что он надеялся этим вечером, но ничем помочь не могу. Я заусталась…

Переодела бельё, в нём, таком красивом, просто не было смысла и легла. Дима сразу отвернулся к стене, даже не обняв меня.

На диване сопел Ольшанский. Настоящая семейная идиллия. Посмеялась над собой и закрыла глаза…

Ольшанский, к своему счастью, проспал до утра. Но как ни странно, встал вместе со мной по будильнику. Сел, держась за голову, щуря соловьиные глаза, но увидев стакан, сразу взял его и осушил одним махом.

– Я принесу аспирин, – сонно просипела и спустила голые ноги с кровати. Длинная футболка прикрывала зад, поэтому я не парилась. Ольшанскому сейчас точно не до женских поп. Думаю, в его голове набатом звучат колокола.

– Спасибо… – хрипло выдавил он, забирая таблетку. Выпил и поставил пустой стакан рядом с первым. – Как я…

– Как ты тут оказался? – усмехнулась, забирая посуду. – На такси, в котором отрубился.

Ольшанский машинально похлопал себя по карманам и облегчённо выдохнул.

– Я взяла косарь за такси, – произнесла и подумав, добавила: – Можешь сходить в душ, я дам полотенце.

– Круто, – опуская голову, выдохнул он. – Спасибо, что не бросила на улице…

– Ты дурак? – удивилась искренне. – Ты же мой парень.

Мы переглянулись и оба коротко рассмеялись, но Ольшанский тут же схватился за голову.

Взяла из комода полотенце и бросила ему.

– Давай в душ, легче станет, и таблетка подействует.

– Вы такие шумные, – проворчал Дима и накрылся подушкой.

– Видимо решил пропустить первую пару, – усмехнулась и пошла в кухню.

Сначала приготовлю крепкий кофе и завтрак, пока мажор моется, потом схожу сама.

Кофеварка урчала, выплёвывая терпкий ароматный напиток в чашку, а я готовила кашу. Думаю, в Ольшанского сейчас всё равно ничего не влезет. А овсянка – самое то.

Он вышел быстро. Встал в проходе с завязанным на узких бёдрах полотенцем, ничуть не стесняясь своего обнажённого смуглого тела, и спросил:

– Есть что-нибудь… ну тапки там, футболка? Рубашка провоняла клубом…

Обернувшись через плечо, продолжая помешивать кашу, отозвалась:

– Могу одолжить вещи Димы, не думаю, что он будет против.

– Можешь одолжить свою, – иронично усмехнулся этот гад, кивая на футболку, что на мне. – Она ничего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Размечтался, – выключила конфорку под сотейником и отправилась в комнату.

Дала чистую майку, джемпер, носки и выдала новенькую зубную щётку.

– Должен будешь, я себе её покупала, – многозначительно вздёрнула бровь и сунула вещи мажору в руки.

– Спасибо, мамочка, – заржал гад и вернулся в ванную.

Покачала головой и стала накрывать. Когда Ольшанский вышел, на столе уже дымилась каша в тарелке, рядом остывал кофе.

– Ты чудо, – вытирая волосы, произнёс он. – Мне уже гораздо лучше, пока собираешься, вызову такси. Поедем вместе.

– Да помню, – закатила глаза и поплелась приводить себя в порядок и собираться…

Глава 12

О коварных мажорах

Когда оделась и вышла в кухню, Ольшанский подпирал задом подоконник, пил кофе и поглядывал в окно.

– Слушай, я тут заинтересовался, как много у тебя платьев? Есть развратные?

Закатила глаза, взяла свою чашку с кофе и отхлебнула.

– Почему ты их не носишь? – не отставал гад.

– Помолчи, если не хочешь поехать в универ один, – бросила многозначительно и стала готовить для Димы завтрак. Он привык с утра кушать плотно, зато вечером мог вообще ничего не съесть.

Парень появился минут через пятнадцать, когда я почти закончила. Взъерошил волосы и прикрыл зевок.

– Я решил поехать на учёбу с вами, – произнёс он и сел за стол.

– Это вряд ли, – натянуто улыбнулся Ольшанский и снова глянул в окно. – Возле подъезда стоит джип. Если выйдем все вместе, у моего отца появится очень много вопросов. Так что прости… я оставлю деньги на такси, а нам с Ритой уже вызвал.

– Как у тебя всё продуманно, – недовольно буркнул Дима и вышел из-за стола. – Я умываться, а вы можете катиться… – и вышел.

– Серьёзно?! – злясь воскликнула и бросилась к окну. Джип, и правда, стоял. – Ты знал, так ведь? Поэтому разыграл эту комедию, чтобы остаться у нас?

Ольшанский непринуждённо передёрнул плечами.

– Кто знает. Я и сам порой плохо понимаю собственные мотивы.

– Идиот, – процедила и выключила плиту. – Если мои отношения с Димой из-за этого испортятся…

– Меньшикова… – выдохнул мажор, ставя чашку на стол. – Ваши отношения испортятся без моего участия. Когда ты снимешь розовые очки, наконец… – и направился в коридор, а я могла лишь возмущённо фыркать ему вслед.

Какой же он гад всё-таки!.. так бы и придушила. Дважды…

Так началась самая отвратная неделя в моей жизни.

Ольшанский провожал меня на учёбу и с учёбы, посещал все мои тренировки, не раз приходил на мой факультет, за что особенно мне хотелось его прибить, ведь весь мой курс знал, что я встречаюсь с Соколовским. Поползли слухи. А эта сволочь… притащилась встречать меня с букетом. И ладно бы банальных роз, но гад притащил мои любимые ирисы. И это на глазах почти у всего универа.

В пятницу Дима ушёл с последней пары, сославшись, что ему нужно навестить родителей, а я отсидела до конца. А когда покинула аудиторию, заметила воинственно-настроенных девиц, которые сразу направились ко мне. Видимо, поджидали.

– Ты. Есть разговор, – брезгливо бросила уже знакомая длинноногая блонди.

– Живее, – поторопила её подружка, тряхнув тёмными кудрями.

Русоволосая помалкивала, но смотрела злобно.

– Девушки, – вздохнула устало. – У меня нет ни малейшего желания с вами общаться, – повернулась и направилась к лестнице.

Меня дёрнули за рюкзак.

– Ты оборзела?! – высокомерно выплюнула блонди. – Решила забрать Ольшанского себе?

– Ничего не выйдет, – процедила брюнетка, складывая руки на пышной груди. – Ольшанский всегда был общественным достоянием, и любая могла претендовать на его внимание. А теперь он всем говорит, что у него есть девушка.

– Но ты ведь вообще с другим встречаешься… – красноречиво прошептала русоволосая, продолжая уничтожать меня взглядом.

Хмыкнула и покачала головой.

– Милые барышни, – произнесла обманчиво спокойно. – Вы не из моей команды, поэтому меня ничего не сдерживает. Ещё одна предъява и вы сильно пожалеете, – обворожительно улыбнулась и добавила. – А с мажором своим сами разбирайтесь. Удачи, девочки, – помахала пальчиками и отправилась к выходу.

В открытую они не нападут и ничего не сделают, но исподтишка нагадить могут.

– От тебя одни проблемы, – рыкнула сердито, стоило выйти на улицу и увидеть мажора.

– Что? – усмехнулся он. – У тебя месячные? Чего сразу не сказала, я бы купил тебе мороженое и обезболивающее.

– Очень смешно, – огрызнулась в ответ. – Зачем ты всем говоришь, что я твоя девушка?

– А это не так? – насмешливо протянул он, качнувшись на пятках.

… за нами наблюдали.

– Ну не злись, – протянул примирительно и обнял меня за плечи, уткнувшись носом в шею. – От тебя всегда так вкусно пахнет. Что за духи?

– Пот называется, – дернула плечом и, поправив рюкзак, направилась к стоянке. В спину полетел задорный смех.

– Да ладно тебе, – беспечно хмыкнул Ольшанский, пристраиваясь рядом. – А давай сходим в кино?

– С чего вдруг? – изумлённо спросила.

– Просто фильм новый вышел, – пожал плечами и полез в карман кожанки за пачкой сигарет, но почему-то передумал.

– А давай, – согласись, внезапно для себя самой. Сто лет в кино не была…

Где бы мы не появлялись на Ольшанского всегда бросали заинтересованные взгляды, которые жутко меня раздражали. Чувствую себя неуютно рядом с ним. Но стоило взять попкорн и пройти в зал, где выключился свет, как вся неловкость испарилась.

Мы просто смотрели фильм, обсуждая происходящее на экране, сюжет и героев, пользуясь тем, что зал был практически пустым. Никакой скованности. Мы, словно знакомы тысячу лет, настолько легко вместе в данный момент и непринуждённо.

Когда покинули ТРЦ снова наткнулись на уже практически родной джип. Я вздохнула, забрала у Ольшанского из рук мой стакан кофе, к которому ещё не притронулась и направилась к машине.

Постучала по стеклу и, когда оно опустилась, протянула стакан.

– Держите. Вы же, наверное, даже в туалет не успеваете сходить, не то, что выпить кофе.

Водитель удивлённо моргнул, но кофе забрал и даже поблагодарил.

Ольшанский ржал.

– Отец будет шокирован.

– Пускай привыкает, – хмыкнула беспечно.

– Пойдём, – мягко позвал мажор, протягивая мне руку.

И снова он меня провожает…

По дороге Дима прислал сообщение, что останется у родителей на выходные, раз я всё равно ухожу в поход, и я загрустила. Давно я уже не оставалась одна на целую ночь…

Глава 13

Хитрость и отвага

Я взялась за ручку двери, собираясь проститься с мажором, как он внезапно ударил по рулю.

– Вот чёрт!.. – и откинулся на спинку кресла, поглядывая в зеркало заднего вида.

– Что там? – нахмурилась и обернулась назад.

Позади нас стоял джип и даже не удосужился погасить фары, слепя.

– Ему не надоело? – вздохнула раздражённо. – Почему твой отец так яро следит за нами? Почему не может оставить тебя в покое, пока сам не женишься?

– Тебя это правда волнует? – язвительно поддел этот шут. – Переживаешь за мою судьбу?

– За свою! – зарычала, уткнувшись лицом в раскрытые ладони. Подняла голову и наградила Ольшанского яростным взглядом. – Ты меня достал. И слежка эта достала, и ревность твоих ненормальных поклонниц.

– Пф… – усмехнулся гад и открыл дверь машины. – Пойдём, – протянул как ни в чём ни бывало руку, сверкая белозубой улыбкой.

Мучительно вздохнула и выбралась наружу. Отвесила водителю джипа низкий поклон и позволила Ольшанскому взять себя за руку. Он тут же обнял меня и повёл к парадной, делая вид, что шепчет мне на ухо что-то милое.

– Будешь сопеть мне в шею, останешься без девушки, – пригрозила тихо, не забывая улыбаться.

– Меньшикова, – усмехнулся гад. – Ты похожа на пиранью.

– Я и есть она, – клацнула зубами и приложила магнит к двери.

– Можно я подожду у тебя пока наш шпион не уедет? – спросил он, заходя в лифт. – Пусть отец думает, что мы вместе ночуем. Хоть иногда…

Закатила глаза и уткнулась лбом в стену лифта.

– Да ладно тебе, – беспечно отмахнулся Ольшанский, – Я закажу нам пиццу.

– Как мило с твоей стороны, – притворно улыбнулась, мысленно пытаясь смириться с тем фактом, что ещё час, а может и два, проведу в обществе мажора.

Квартира встретила тишиной. На душе стало немного тоскливо. Чувствую, что Дима отдаляется от меня, хотя раньше такого не замечала. Мы почти сразу стали жить вместе и почти никогда не ругались. Мне было… спокойно.

Ольшанский аккуратно поставил обувь, снял кожанку и достал телефон.

– С ананасом?

– Как ты… догадался? – недоумённо нахмурилась.

– Знал, что извращенка, – подмигнул этот нахал и набрал службу доставки.

Я любила пиццу с ананасами, оливки, чай, разбавленный водой, но не думала, что Ольшанский об этом знает. Дима до сих пор спрашивает сколько сахара мне класть, хотя я пью без него.

Включила на кухне свет и прошла, подавляя тяжёлый вздох.

Снова посуда.

– Вам просто нужно купить посудомойку, – хмыкнул Ольшанский, проследив за моим печальным взглядом.

– Не все такие мажоры как ты, – огрызнулась и стала закатывать рукава.

– Расслабься, – хмыкнул он. – Помогу, так и быть. По дружбе.

– Что поможешь?! – изумлённо воскликнула, ощущая, как расширились мои глаза.

– Посуду помыть, – покачал головой и включил в раковине воду.

Непринуждённо взял тарелку и сунул её под мощную холодную струю.

– Да ты не умеешь этого делать! – воскликнула, смеясь.

Настроила воду, взяла губку, выдавила на неё средство для мытья посуды и вручила Ольшанскому.

– Теперь мой. Губкой. С обеих сторон тарелки, понял?

– О, всё так сложно? – удивился мажор, вид имея жалкий.

– Давай-давай, три, – командовала с важным видом, а сама старалась не рассмеяться. – Вот так, – опустила руку поверх его и провела по тарелке.

– Ты слишком близко… – внезапно сипло выдавил Ольшанский. Тарелка из его рук выскользнула и упала в раковину, расколов ещё несколько.

– Твою… мать… – многозначительно выругалась и посмотрела на ржущего мажора.

– После похода купим новые, не парься, – отмахнулся он, доставая осколки. – Кстати, ты уже собралась?

– Утром немного, – дернула плечом, задумавшись. – А что ещё с собой нужно? Вода, еда… не знаю, у меня нет спальника.

– Он тебе не понадобится, – усмехнулся мажор и вдруг зашипел, отдёрнув руку. – Твою… бл… – выдохнул сквозь зубы и с довольной рожей продемонстрировал мне порезанный палец. – Сестра, нужна срочная медицинская помощь, – а лыба от уха до уха. И чего такой довольный, спрашивается?

Закатила глаза и направилась в комнату за аптечкой.

– А халат наденешь? – донеслось в спину.

Вот сволочь наглая!

Вытащила аптечку из комода и вернулась в кухню. Ольшанский уже смыл пену с рук и сел за стол. Кровь капала на салфетку, которую он предусмотрительно подстелил.

– Осторожней не мог? – произнесла раздражённо и открутила перекись. От души плеснула на палец, радуясь, когда Ольшанкий зашипел. – Так тебе.

Он усмехнулся, не сводя с меня глаз.

– Завтра возьми с собой сменную одежду, средства личной гигиены, воду и спрей от комаров. Об остальном можешь не волноваться. Наши походы… несколько отличаются от общепринятых, – уклончиво произнёс он, иронично улыбаясь.

– Эм-м… ладно, – опустила голову, не понимая, отчего вдруг запылали щёки.

Осторожно убрала излишки перекиси с кожи и наклеила пластырь.

– Посиди. Я сама всё уберу и помою, – встала и направилась к раковине.

– Извини, – серьёзно произнёс Ольшанский, заставив меня обернуться. – Я правда хотел помочь. Но знаешь, лучше я подарю тебе посудомойку.

Не сдержала смешка и отмахнулась.

– Сиди уже, – и вернулась к раковине.

Через полчаса привезли пиццу, но я ещё не знала, что вечер на этом не закончится…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 14

Наглая морда

Ольшанский расслабленно откинулся на спинку кухонного уголка, неторопливо пил горячий чай (развёл меня на листовой, который я берегу для особых случаев), и украдкой наблюдал за мной.

Я жевала пиццу. Тоже расслабленно. Я бы сказала с упоением. Вот, что мне действительно нравится в Ольшанском, что с ним не нужно переживать о том, как выглядишь со стороны. Не нужно следить за своими действиями и словами. Не помню ни одного случая, чтобы мажор кого-то упрекнул за неприличное поведение. Он принимает людей такими, какие они есть и не парится. По-моему, это круто.

– О чём задумалась, Меньшикова? – подперев голову кулаком, поинтересовался он.

– О том… – запихала последний кусок в рот, прожевала и вытерла уголки губ. – О том, какой ты дурак, думаю.

– Неправда, – усмехнулся он. Протянул руку и убрал с моей щеки крошку. – Ты думаешь, какой я невероятный и в тайне восхищаешься мной.

Скептически вскинула бровь и взяла стакан с колой.

– Восхищаюсь тем, какое у тебя самомнение. Даже завидно стало, – невозмутимо сделала глоток и облегчённо вздохнула. – Спасибо, всё было очень вкусно. А теперь, добро пожаловать на выход, – и встала, собираясь убрать со стола.

Ольшанский глянул в окно.

– Не выйдет. Этот тип ещё здесь. У тебя есть выпить?

– Серьёзно? – возмущённо нахмурилась. Поставила тарелки в раковину и взяла тряпку, чтобы вытереть со стола, но лучше отлупить этого наглого гада.

– Эй? Ты чего это задумала? – насторожился мажор, чувствуя неприятности на свою хорошенькую мордашку.

– Воспитывать тебя буду, – пригрозила многозначительно.

– Не надо меня воспитывать, – выползая из-за стола, запротестовал он. – О, винишко!

Увидел-таки… ничего от проныры не спрячешь.

– На годовщину не допили? – откупоривая бутылку, поинтересовался флегматично.

– Это вторая бутылка, – хмыкнула, вытирая стол. – Бокалы там, – указала на шкафчик, сполоснула тряпку и бросила её на край раковины. – Наливай, я в душ, веди себя прилично.

– А подглядывать можно? – донеслось насмешливое вслед.

Вот бестолочь, а казалось бы, взрослый парень.

Смирившись с тем, что так просто от Ольшанского мне не избавиться, взяла чистые вещи, полотенце и отправилась в ванную. Когда вышла, Ольшанский уже перебрался в комнату и оккупировал пол своей наглой задницей.

– Садись, – обрадованно позвал и похлопал на место рядом с собой. – Я тут фильм прикольный нашёл.

Вытирая волосы, опустилась рядом и вытянула ногу, опираясь спиной на диван.

– Что за фильм?

Ольшанский медленно повернул ко мне голову.

– Так просто? – прищурился недоверчиво. – И даже не выгонишь?

– Я могу передумать, – произнесла ровно и потянулась за бокалом с вином. – Мой?

– Твой, – усмехнулся он и нажал на «плей»…

В кинотеатре мы смотрели фантастику, а тут Ольшанский выбрал лёгкую комедию, не пошлую, а больше семейную. И кажется, я уже видела этот фильм, но всё равно смеялась, ощущая лёгкость и умиротворение.

Алкоголь приятно туманил разум и расслаблял мышцы.

– Больше пить не буду, – протянула сонно, откидывая голову назад. – Завтра рано вставать. А в понедельник тренировка.

Ольшанский допил вино и поставил пустой бокал.

– Кстати. Почему ты ходишь в старых бутсах? Где новые?

– Новые? – нахмурилась непонимающе. – О чём ты?

– Э-э… – Ольшанский, кажется, тоже завис. – А Димон тебе не подарил разве?

– А должен был? – вопросительно вскинула бровь. – Та-ак… – протянула воинственно. – С этого места поподробнее, пожалуйста.

– Да я… – Ольшанский взъерошил волосы и натянуто улыбнулся. – Просто подумал, что он тебе подарит бутсы, твои ведь… забей, короче. А что он тебе подарил?

Смутилась и отвела взгляд.

– Не спрашивай.

– Оу… – понимающе выдохнул этот гад. – Только не говори, что он подарил тебе бе…

– Замолчи! – воскликнула, закрывая поганцу ладонью рот. – Не смей! Даже не думай!

Ольшанский бессовестно ржал. Дёрнул головой и скользнул по мне томным взглядом.

– Детка, ты почти сидишь на мне верхом, почему бы нам не переместиться на кровать?

– Ну ты и… придурок! – ударила кулаком в плечо и быстро оказалась на ногах. Собрала пустые бокалы, прихватила недопитую бутылку вина и поспешила в кухню. Щёки предательски пылали, а сердце чаще забилось в груди, и мне это ох как не понравилось. Так не должно быть!.. это ненормально испытывать такую реакцию на Ольшанского.

Упёрлась лбом в холодную дверцу холодильника и вздохнула. Надо выпроводить его. Срочно!..

Ополоснула лицо холодной водой в надежде немного протрезветь и вернулась в комнату. Ольшанский спал.

Он переполз на диван и по-детски подложил руку под щёку, поджав ноги. Вздохнула и сунула ему под голову подушку, достала из комода плед и укрыла.

– Ух… так бы и придушила, – пригрозила шёпотом.

Погасила свет, сняла спортивки и заползла в кровать под прохладное одеяло…

Проснулась, что удивительно, не от звона будильника, хотя у нас сбор в девять утра, а от того, что на мне лежит что-то тяжёлое, и мне конкретно так жарко.

Разлепила веки и попыталась сфокусировать сонный взгляд. Рядом мирно сопел Ольшанский, а его наглая рука и закинутая на меня нога придавила к кровати, не давая нормально пошевелиться.

– Эй, проснись, – хрипло застонала, пытаясь спихнуть мажора. – Ты как в моей кровати оказался? Вставай уже!

Ольшанский завозился и прижал меня сильнее.

– Мне было холодно…

– Ар-р… – извернулась и всё-таки спихнула гада. Он звучно шлёпнулся на пол и зашипел от боли.

– Дура! Ты что творишь?..

Свесилась с кровати и усмехнулась.

– Чтобы больше так не делал. Понял?

– Да понял я, понял! – морщась, воскликнул он и стремительно оказался на ногах.

Я мучительно покраснела и медленно прикрыла глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Ты когда раздеться успел? – просипела еле слышно.

– А что такого? – не понял он. – Я же в трусах.

– Да… – пискнула и закрыла лицо ладонями. – Прикройся, пожалуйста, уже…

Я прямо услышала, как скрипят мозги Ольшанского.

– Эй, это вообще-то физиология. Не слышала о таком? Утро же… – судя по звукам, одевается. – Блин, Меньшикова, ты же с парнем живёшь, а ведёшь себя, словно непорочная дева.

– Ты мне не парень! – огрызнулась и, соскочив с кровати, кинулась в ванную…

Через час мы, уже собранные, ехали на место встречи с отцом Ольшанского, откуда должны начать наш поход. Эх, боюсь представить, что нас ждёт. Я, наверное, умру от напряжения…