Текст книги "Книга жизни и практики умирания"

Автор книги: Согьял Ринпоче

ПЕРЕМЕНА В ГЛУБИНАХ СМЕРТИ

Углубленное размышление о бренности всего сущего, подобное раздумьям Криша Готами, приводит к глубинному пониманию истины, столь сильно выраженной в следующем отрывке из поэмы современного мастера Ньошула Кхенпо:

Все по природе своей иллюзорно и мимолетно. Те, у кого восприятие дуалистично, считают страдание счастьем, подобно тому, кто слизывает мед с лезвия бритвы. Как жалки те, кто цепляется за конкретную реальность: направьте свое внимание внутрь себя, мои милые друзья.

Но как же трудно бывает направить свое внимание внутрь себя! Как просто мы позволяем своим старым привычкам и устоявшимся манерам поведения повелевать нами! Даже, как говорится в поэме Ньошула Кхенпо, мы принимаем их с почти фаталистичной решимостью, хотя они приносят нам страдания, но мы так привыкли им уступать. Мы можем идеализировать свободу, но, когда дело доходит до наших привычек, мы полностью в рабстве у них.

Но все же размышление способно постепенно привести нас к мудрости. Мы сможем увидеть, как вновь и вновь впадаем в неизменные повторяющиеся привычные последовательности действий, и попробуем вырваться, из них. Мы, конечно, можем вновь подпадать под их влияние, но постепенно освободимся от них и изменимся. Стихотворение, которое я привожу ниже, обращено ко всем. Оно называется «Автобиография в пяти главах».

 
1. Я иду по улице.
На тротуаре глубокая яма.
Я туда падаю…
Я потерялся.
Надежды нет.
Это не моя вина.
Я целую вечность ищу, как выбраться.
 
 
2. Я иду по той же улице.
На тротуаре глубокая яма.
Я притворяюсь, что не вижу ее.
Я снова туда падаю.
Не могу поверить, что опять оказался в том же месте.
Но это не моя вина.
По-прежнему очень долго не могу выбраться.
 
 
3. Я иду по той же улице.
На тротуаре глубокая яма.
Я вижу, что она тут.
Я все-таки в нее падаю… это привычка.
Мои глаза открыты.
Я знаю, где я.
Это МОЯ вина.
 
 
Я тут же выбираюсь отсюда.
 
 
4. Я иду по той же улице,
На тротуаре глубокая яма.
Я ее обхожу.
 
 
5. Я иду по другой улице.
 

Цель размышлений о смерти – произвести реальную перемену в глубинах вашего сердца, чтобы научиться, как избегать «ямы на тротуаре» и как «идти по другой улице». Для этого порой необходимо провести определенное время в одиночестве, в углубленном размышлении, потому что только оно может действительно открыть наши глаза на то, что мы делаем с нашими жизнями.

Содержание смерти совсем не обязательно должно быть пугающим или мрачным. Почему бы не поразмышлять о смерти, когда вы действительно чувствуете вдохновение, когда вы расслаблены, удобно лежите в постели, отдыхаете или слушаете наиболее приятную вам музыку? Почему не поразмышлять о ней, когда вы счастливы, здоровы, уверенны и полны ощущения благополучия? Разве вы не замечали, что существуют такие особые моменты, когда вы естественно склонны к заглядыванию внутрь себя? Бережно работайте с ними, потому что эти моменты как раз и являются теми, в которые вы можете пройти через очень сильное переживание, и весь ваш взгляд на жизнь может быстро перемениться. Это те моменты, когда прежние верования сами по себе рассыпаются, и вы можете обнаружить, что преображается все ваше существо.

Размышление о смерти принесет вам углубляющееся ощущение так называемого «отречения», нге юнг, по-тибетски. Нге означает «действительно» или «определенно», а юнг – «выйти наружу», «появиться» или «быть рожденным». В результате постоянных углубленных размышлений о смерти вы обнаружите, что «появляетесь», освобождаясь от своего привычного поведения, порой с чувством отвращения к нему. Вы обнаружите, что постепенно привычки теряют свое влияние на вас, и наконец сможете освобождаться от них так же легко, как, по словам мастеров, «легко вытянуть волосок из куска масла».

Это отречение, к которому вы придете, несет в себе одновременно печаль и радость: печаль, потому что вы сознаете тщетность своих прежних путей, и радость – благодаря колоссальному видению, начинающему разворачиваться перед вами после отказа от них. Это не обычная радость. Это радость, рождающая новую и более глубокую силу, уверенность, непреклонное вдохновение, от осознания того, что вы свободны от своих привычек, что вы действительно можете выйти из них, что вы можете изменяться и становиться все более и более свободными.

СЕРДЦЕБИЕНИЕ СМЕРТИ

Невозможно было бы вообще познать смерть, если бы она приходила к нам лишь один раз. Но, к счастью, жизнь – это не более, чем все продолжающийся танец рождения и смерти, танец перемен. Каждый раз, когда я слышу шум горного потока или волн, набегающих на берег, или моего собственного сердцебиения, я слышу шум, отражающий преходящую природу сущего. Эти перемены, эти малые смерти, представляют собой наши живые связи со смертью. Они являются пульсом смерти, сердцебиением смерти, побуждающим нас отказаться от всех вещей, за которые мы цепляемся, уйти от них.

Так давайте тогда работать с этими переменами сейчас, при жизни: это реальный способ подготовиться к смерти. Жизнь может быть полна боли, страдания и трудностей, но все это – возможности помощи в нашем продвижении к эмоциональному принятию смерти. Лишь при вере в постоянство, и неизменность мы отвергаем возможность учиться при наблюдении перемен.

В этом случае мы закрываемся и начинаем цепляться за то, что и есть источник всех наших проблем. Поскольку факт преходящести всего для нас тревожен, мы отчаянно цепляемся за что-то, по нашему мнению, неизменное. Мы испытываем ужас при мысли, что можно что-то отпустить, мы фактически в ужасе от жизни вообще, поскольку научиться жить – это научиться отпускать, отказываться от чего-то. В этом-то и состоит трагедия, и ирония нашего стремления удержать что угодно: это не только невозможно, но и причиняет нам ту самую боль, от которой мы хотим спастись.

Хотя намерение, скрытое за нашей склонностью цепляться, может и не быть дурным: нет ничего плохого в желании быть счастливым, однако то, за что мы цепляемся, по своей природе для этого непригодно. Тибетцы говорят, что невозможно дважды вымыть одну и ту же грязную руку в одном и том же потоке, и «как сильно не сжимай пригоршню песка, из него никогда не выжать масла».

Истинно воспринять сердцем преходящую природу всего сущего – это постепенно освободиться от самой идеи зацепиться за что-то, от нашего ущербного и разрушительного взгляда на неизменность, от ложной жажды безопасности, на которой мы все строим. Медленно мы постигаем, что все душевные страдания, через которые мы прошли, цепляясь за невозможное, были при более глубоком осмыслении, ненужными. Вначале такое восприятие тоже может быть болезненным, поскольку оно кажется столь непривычным. Но в результате размышлений об этом наше сердце и ум постепенно будут преобразованы. Само освобождение, отказ, начнет ощущаться все более естественным, станет все более и более легким. Может уйти много времени на полное осознание всей степени нашего безрассудства, но, чем больше мы будем размышлять, тем больше будет совершенствоваться взгляд, позволяющий нам отпускать то, за что мы цеплялись; именно тогда и происходит перемена в нашем рассмотрении всего сущего.

Недостаточно просто размышлять о преходящей природе всего, как таковой. Вам нужно работать с этим в повседневной жизни, как при изучении медицины изучать теории и проходить практику; в жизни практическое обучение происходит здесь, сейчас, в лаборатории перемен. Происходящие перемены мы учимся рассматривать с новым пониманием. И хотя они по-прежнему будут происходить точно так же, как и раньше, что-то в нас самих будет иным. Теперь вся ситуация будет менее напряженной, менее интенсивной и болезненной; даже влияние действующих на нас перемен мы воспримем менее сильно. И с каждым следующим изменением мы будем сознавать чуть больше, и наш взгляд на жизнь будет становиться все глубже и шире.

РАБОТА С ПЕРЕМЕНАМИ

Давайте поставим опыт. Возьмите монету. Представьте себе, что она олицетворяет тот предмет, за который вы цепляетесь. Крепко сожмите ее в кулаке и вытяните руку, повернув кисть вниз. Теперь, если вы отпустите монету или расслабите руку, то потеряете то, за что вы цепляетесь: вот почему вы продолжаете напрягаться.

Есть другая возможность: вы можете отпустить монету и одновременно сохранить ее. По-прежнему вытянув руку в сторону, поверните кисть в направлении неба. Разожмите руку, и монета по-прежнему будет лежать на открытой ладони. Вы отпустили. А монета осталась вашей, даже в окружении огромного пространства.

Значит, есть возможность одновременно принять преходящий характер всего сущего и по-прежнему наслаждаться жизнью, ни за что не цепляясь.

Давайте теперь рассмотрим случаи взаимоотношения людей. Очень часто только в моменты потери своих близких человек осознает, что любит их. Начиная сильнее цепляется за кого-то, он добивается только того, что другой человек стремится от него освободиться, их взаимоотношения становятся менее прочными.

Как часто мы стремимся к счастью так неумело и неуклюже, что лишь умножаем наше горе. Обычно мы полагаем, что для обладания тем, что обеспечит нам счастье, нужно за это уцепиться. Мы спрашиваем себя: как можем мы чем-либо наслаждаться, если не можем этим владеть? И как же часто мы ошибочно принимаем привязанность за любовь! Даже в случае существования хороших взаимоотношений, любовь страдает от этой привязанности, с ее неуверенностью, гордыней, желанием обладать; а когда любовь уходит, остаются лишь «памятки» любви, шрамы привязанности.

Что мы можем сделать, чтобы преодолеть привязанность? Осознать преходящий характер ее природы, именно это медленно высвобождает нас из ее цепкой хватки. Мы начинаем видеть то истинно должное, по словам мастеров, отношение к переменам, словно мы – небо, взирающее на проплывающие облака, или словно мы свободны, как ртуть. Когда ртуть проливается на землю, она по самой своей природе остается непроницаемой: она никогда не смешивается с пылью. В то время, как мы стараемся следовать совету мастеров и постепенно освобождаемся от привязанности, в нас высвобождается способность к великому состраданию. Облака – стремления уцепиться за что-либо – расходятся и рассеиваются, и начинает сиять солнце нашего истинно сочувствующего сердца. Именно тогда мы начинаем ощущать в самых глубинах своей сущности возвышенную истину, которую Уильям Блейк выразил следующими словами:

 
Кто радость с принужденьем принимает,
Тот крылья своей жизни обрезает.
Кто радость будет трепетно любить.
В восходе Жизни Вечной будет жить.
 

ДУХ ВОИТЕЛЯ

Хотя нас и заставили верить, что если мы освободимся от того, за что цепляемся, то в конце концов останемся ни с чем, но сама жизнь вновь и вновь открывает нам, что истинно как раз противоположное: отпускать – это путь к реальной свободе.

Так же как волны, бьющие о берег, обтачивают скалы и придают им прекрасные формы, и наши характеры могут менять свою форму: наши острые грани могут сглаживаться под действием перемен. Эти действующие на нас перемены могут научить нас, как развить спокойное и непоколебимое состояние духа. При этом наша уверенность возрастает и становится такой сильной, что мы естественно начинаем источать доброту и сочувствие, принося радость окружающим. Эта доброта есть то, что живет после смерти, эта та основополагающая доброта, которая есть в каждом из нас. Вся наша жизнь есть обучение раскрытию в себе этой могучей доброты, обучение ее осуществлению.

Итак, каждый раз, когда потери и обманы жизни учат нас преходящести всего, это приближает нас к истине. Когда падаешь с большой высоты, можно приземлиться лишь в одном месте: на землю, землю истины. И если у вас есть понимание, проистекающее из духовных занятий, то такое падение совсем не является несчастьем, а представляет собой обнаружение убежища внутри себя.

Если трудности и препятствия правильно поняты и использованы, они могут оказаться неожиданным источником силы. Читая биографии мастеров, вы часто видите, что если бы они не встретились с трудностями и препятствиями, то не открыли бы силы, дающей им возможность подняться над ними. Так, например, было с Гесером, великим тибетским царем-воителем, чьи деяния составляют величайшее эпическое произведение тибетской литературы. Гесер означает «неукротимый», тот, с кем невозможно совладать. С момента его рождения злой дядя Тротунг всеми способами пытался убить его. Но с каждой попыткой Гесер становился только сильнее и сильнее. Фактически, именно благодаря стараниям Тротунга, Гесер стал столь велик. Из этого возникла тибетская пословица: Тротунг тро ма тунг на, Гесер ге ми сар, что означает, что если бы Тротунг не был столь злобен и хитер, Гесер никогда бы не смог подняться так высоко.

Для тибетцев Гесер является не только воином-полководцем, но и духовным воителем. Быть духовным воителем – значит развить отвагу особого вида, такую, которая по своей природе объемлет ум, мягкость и бесстрашие. Духовные воители по-прежнему могут испытывать страх, но даже при этом они достаточно отважны, чтобы почувствовать страдание, ясно соотнести его со своим основным страхом и, не уклоняясь, извлекать уроки из своих трудностей. Как говорит нам Чьогьям Трунгпа Ринпоче, стать воителем означает, что «мы способны сменить свое узкое стремление к безопасности на гораздо более широкое видение, объемлющее бесстрашие, открытость и истинный героизм…». И войти в преобразующую область этого более широкого видения – значит научиться естественно воспринимать перемены и сделать преходящую природу всего сущего своим другом.

О ЧЕМ НАМ ГОВОРИТ ТО, ЧТО ВСЕ ПРЕХОДИТ:
КАКАЯ НАДЕЖДА ЕСТЬ В СМЕРТИ

Если вы еще глубже рассмотрите преходящую природу всего, то обнаружите еще одну грань, еще один смысл, несущий в себе великую надежду, открывающий вам глаза на основополагающую природу вселенной и наше необычное взаимоотношение с ней.

Если все преходяще, то тогда все является, как мы это называем, «пустым», то есть не имеющим какого-либо длительного, стабильного и присущего ему существования; и все вещи, если рассматривать и понимать их в их истинных отношениях, не являются независимыми, но взаимозависимы. Будда сравнивал вселенную с огромной сетью, сплетенной из бесчисленного множества блистающих драгоценных камней с огромным количеством граней. Каждый камень отражает в себе другие камни этой сети и фактически является единым со всеми камнями.

Подумайте о морской волне. Если рассмотреть ее с одной стороны, видится ее отчётливая идентичность, конец и начало, рождение и смерть. С другой же, сама волна в действительности не существует, являясь только поведением воды, она «пуста» в том, что касается какой-либо отдельной идентичности, но «полна» воды. Таким образом, в случае волны вы сознаете, что это нечто, существующее посредством ветра и воды, и зависящее от ряда постоянно меняющихся обстоятельств. Вы также сознаете, что каждая волна связана с другой.

Ничто не имеет никакого присущего ему собственного существования, понятие отсутствия независимого существования есть то, что мы называем «пустотой». Подумайте о дереве. Вы представляете его в виде определенного предмета; это первый уровень, как и с волной. Но, присмотревшись к нему, вы увидите, наконец, что в конечном счете у него нет независимого существования. Размышляя о нем, вы обнаружите, что оно растворяется в крайне тонкой сети взаимоотношений, простирающейся по всей вселенной. Дождь, падающий на его листья, ветер, колеблющий его, почва, что питает и поддерживает его, все времена года и погода, лунный свет, свет звезд и солнечный свет, – все становится частью этого дерева. И по мере того, как вы больше и больше будете думать об этом дереве, вы поймете, что все во вселенной взаимодействует с ним и неотделимо от него; и что его природа в каждый момент немного изменяется. Утверждая, что все вещи пусты, мы и имеем в виду, что у них нет независимого существования.

Современная наука говорит нам о чрезвычайно большом диапазоне взаимных зависимостей. Экологи знают, что если в амазонских джунглях сгорает дерево, то это вносит определенные изменения в атмосферу, которой дышит житель Парижа, и что дрожание крылышка бабочки в Юкатане влияет на жизнь папоротника на Гебридских островах. Биологи начинают распутывать фантастически сложный танец генов, творящий личность и идентичность организма, танец, простирающийся далеко в прошлое и показывающий, что каждая так называемая «идентичность» состоит из вихря различных влияний. Физики показали нам мир квантовых частиц, мир, поразительно похожий на описанный Буддой в образе блистающей сети, развернутой во вселенной. Так же, как драгоценные камни этой сети, все частицы потенциально существуют как различные сочетания других частиц.

Таким образом, когда мы действительно смотрим на себя и окружающее, которое мы считали таким постоянным, таким стабильным и таким длительно существующим, то обнаруживаем, что во всем этом не больше реальности, чем во сне. Будда сказал:

Познай, что все подобно вот чему:

Миражу, облачному замку,

Сновидению, призраку,

Без сущности, но с качествами, которые можно увидеть.

Познай, что все подобно вот чему:

Отражению в чистом озере

Луны, сияющей на безоблачном небе,

Хотя сама луна никогда не спускалась в это озеро.

Познай, что все подобно вот чему:

Эху, возникающему из звучания Музыки, шумов и плача,

Но в этом эхе нет мелодии.

Познай, что все подобно вот чему:

Тому, как фокусник творит иллюзии,

Изображающие лошадей, волов, телеги и другие предметы,

Но ничто не является тем, чем кажется.

Размышление о качестве реальности, уподобляющей ее сновидению, никоим образом не должно делать нас холодными, отчаявшимися или ожесточившимися. Наоборот, оно способно открыть в нас теплый юмор, мягкое и сильное сострадание, о существовании которого мы едва ли знали, и, таким образом, позволить нам проявлять все большую и большую щедрость по отношению ко всем вещам и существам. Великий тибетский святой Миларепа сказал: «Взирая на пустоту, имей сострадание». Когда мы, посредством размышлений, действительно увидели пустоту и взаимозависимость всех вещей и нас самих, то мир открывается нам в более ярком, непосредственном, сверкающем свете, как та бесконечно переливающаяся отражениями сеть драгоценных камней, о которой говорил Будда. Нам больше не приходится ни защищать себя, ни притворяться, и все проще становится делать так, как советовал один тибетский мастер:

Всегда распознавай те качества жизни, что делают ее подобной сновидению, и сокращай привязанность и антипатию.

Практикуй добросердечное отношение ко всем существам.

Будь любящим и сочувствующим, независимо от действий своих друзей.

То, что они будут делать, не будет иметь такого большого значения, когда ты будешь рассматривать это как сновидение.

Суть в том, чтобы во время этого сновидения иметь положительное намерение.

Это существенно важно.

Это – истинная духовность.

Истинная духовность состоит также в том, чтобы сознавать взаимозависимость всего и всех, существование реальных последствий во всей вселенной, от самой малейшей, незначительной нашей мысли, слова и действия. Швырните в пруд камешек. Рябь пробежит по поверхности воды. Круги будут смешиваться друг с другом и порождать новые. Все неизбежно взаимосвязано: мы начинаем сознавать, что мы ответственны за все, что делаем, говорим или думаем, фактически, ответственны за самих себя, всех других и все другое, и за всю вселенную. Далай-лама сказал:

В современном, крайне взаимозависимом, мире, как отдельные люди, так и народы, больше не могут самостоятельно решать многие из своих проблем. Мы нуждаемся друг в друге. Поэтому нам необходимо выработать в себе чувство всеобщей ответственности… Нашей общей и индивидуальной ответственностью является защита нашей всепланетной семьи и забота о ней, поддержка ее более слабых членов, а также сохранение той среды, в которой мы все живем, и забота о ней.

НЕИЗМЕННОЕ

Преходящая природа всего сущего уже открыла нам много истин, но в ней есть еще одно сокровище, в основном сокрытое от нас, о котором мы и не подозреваем, не распознаем его, хотя оно самым существенным образом является нашим глубинным достоянием.

Западный поэт Райнер Мария Рильке сказал, что наши бездонные страхи подобны драконам, стерегущим в бездне наше скрытое сокровище. Страх, пробуждаемый в нас преходящестью природы всего сущего, боязнь понимания нереальности и изменчивости всего, является, как мы находим, нашим величайшим другом, ибо он приводит нас к вопросу: если все умирает и изменяется, то что тогда действительно истинно? Есть ли что-то под внешним, под кажущимся, то безграничное и бесконечное, в чем происходит этот танец перемен и непостоянства? Могли бы мы действительно опереться на то, что остается после смерти?

Если мы постоянно будем думать об этом, то постепенно заметим, что наш взгляд на все сильно изменяется. Продолжая размышлять и практиковаться в отпускании того, за что мы цепляемся, мы начинаем открывать в себе «что-то», что не можем назвать, или описать, или выразить как идею, «что-то», что, по-нашему пониманию, лежит глубже всех перемен и смертей этого мира. Те мелкие желания и отвлечения, на которые нас обрекло наше навязчивое цепляние за кажущееся постоянное, начнут таять и исчезать.

Этот процесс будет сопровождаться сияющими проблесками огромного значения, лежащего за истиной о преходящем характере всего сущего. Словно мы всю жизнь летели на самолете в темных облаках, среди воздушных течений, и внезапно самолет взмыл вверх в ясное, безграничное небо. Вдохновленные и возвышенные этим прорывом в новое измерение свободы, мы открываем глубины душевного покоя, радости и уверенности в себе, наполняющие нас изумлением и постепенно создающие у нас уверенность, что действительно в нас есть «что-то», что ничем неуничтожимо, ничем неизменяемо, что не может умереть. Миларепа писал:

В ужасе перед смертью, я ушел в горы –

Вновь и вновь я медитировал о неуверенности в часе смерти,

Покоряя крепость бессмертной нескончаемой природы ума.

Ныне со всем страхом смерти покончено.

Таким образом, мы постепенно сознаем спокойное и подобное небесам присутствие в себе того, что Миларепа называет бессмертной и нескончаемой природой ума. Когда это новое сознавание начинает становиться живым и почти ненарушимым, происходит то, что в Упанишадах называется «поворотом в седле сознания» – личное, совершенно невыразимое в виде идеи откровение о том, чем мы являемся, почему мы здесь, и как мы должны действовать, дающее нам новую жизнь, новое рождение, можно сказать, почти возрождение.

Насколько прекрасным, насколько исцеляющим таинством является то, что от постоянного и бесстрашного размышления об истине о преходящей природе всего и о переменах мы медленно приходим, в благодарности и ликовании, к истине о том, что неизменно, к истине о бессмертной, нескончаемой природе ума!