Текст книги "Новые герои(Версия третья)"

Автор книги: Софья Непейвода

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)

Глава 22. Эльфятник

Донгель. Дартоморт. 3 января 5375 года Рано утром мы телепортировались в подземное царство.

Магия дроу сильно отличалась от той, которую использовали торгоградцы, по крайней мере, это заклинание – точно. Когда мы переезжали в Островлик, телепортация была представлена в виде обычных ворот, между створками которых воздух слегка подернут маревом. А колдовство Дирита окутало нас облаком тьмы…

И когда она рассеялось мы оказались в большой зале, отделанной черным мрамором со странными гобеленами на стенах и горящими канделябрами.

– Дирит! Я чувствовал, что ты сегодня вернешься! – бросилось в объятья дроу удивительное существо.

Я сначала хотел отнести его к эльфам, но потом засомневался. Фигурой он напоминал нашу расу, но голос у него совсем другой. Я не смогу назвать его тембр…

Он охватывает все высоты. Поэтому его речь превращалась в настоящее произведение искусства. Глаза у него неестественно большие… Больше, чем у обычных эльфов, и светящиеся синим огнем, напомнившим мне две яркие звезды в ночном небе. И волосы цвета темного ночного неба… Горящего магической синевой.

– Ирлорин, мальчик мой, – встрепал волосы юноше Дирит. – Как ты?

– Хорошо. Хочешь, я станцую для тебя вечером?

– Ладно, – улыбнулся дроу. – А как остальные?

– У них все в порядке, – Ирлорин слегка подпрыгивал от возбуждения. – Элидана написала новую песню. А Мильфен поссорился с Арналой.

– Из-за чего?

– Разошлись в танце… Дирит, я скучал по тебе. Обещай, что когда опять куда-нибудь поедешь, возьмешь меня с собой, – схватив дроу за руку, просительно заглянул ему в глаза юноша. – Ну, обещай!

– Там посмотрим, – Дирит мягко отстранил Ирлорина. – Я сейчас к матроне.

– А матрона что-то задумала, – снова попытался прижаться к дроу юноша.

– Хватит. Вот, отведи Донгеля к остальным и объясни ему, что и как. Я скоро приду.

– Я буду ждать.

Дирит ушел вместе с дроуской молодежью, а я все еще не мог сдвинуться с места, пораженный открывшейся передо мной картиной.

– Ты Донгель? – проводив Дирита взглядом, обернулся ко мне юноша.

– Да.

– Я – Ирлорин. Звездный эльф.

Мне казалось, что скорее его можно охарактеризовать другим словом… Всего одним.

– Я не голубой, – возразил на мои невысказанные мысли юноша.

Я испугался. Неужели он читает мои мысли?

– Нет, но вижу их ауру. Ты впечатлительный, поэтому создаваемые тобой образы очень четкие, – пояснил Ирлорин.

– Но почему тогда…

– Почему я тянусь к Дириту? Это ты хочешь спросить?

– Да.

– Все просто. Он мне вместо отца… Давно погибшего отца. Идем, найдем для тебя какую-нибудь комнатку.

Я покорно последовал за звездным.

Выйдя из зала, мы оказались в широком хорошо освещенном коридоре. Его стены оплетали какие-то лианы, они и испускали слегка зеленоватый свечение. Несколько раз мы сворачивали и наконец снова очутились в большом просторном помещении, но стены его из белого мрамора, у колонн возвышались кадки с растениями и было настолько ярко… Как в зимний солнечный день. Я на мгновение зажмурился.

– Ирлорин, кого это ты привел? – когда я, наконец, открыл глаза, то увидел перед собой эльфа, его золотые волосы слегка отливали зеленью, а глаза сияли бирюзой.

– Донгель, Гаэргиль, – представил нас юноша.

– Ты болен? – спросил эльф, кладя мне руку на плечо.

– Нет, – я тоскливо разглядывал удивительную пальму, рядом с которой мы стояли.

– Почему тогда ты весь сжался? Тебя много наказывали?

Я вздрогнул.

– Не бойся, здесь никто не собирается тебя обижать. Ты завтракал?

– Нет.

– Тогда идем.

Гаэргиль привел меня к длинному столу у стены, на котором стояли многочисленные вазы с ароматными фруктами, соки, молоко, сладости и легкое золотистое вино.

– Если тебе надо что-нибудь попитательнее, могу проводить в столовую, – жестом приглашая меня приступать, сказал эльф.

– Спасибо, не надо.

Фрукты оказались настолько аппетитными… Я так соскучился по их нежному вкусу, по блаженству, которое дарят плоды солнца… Лоск никогда не давал нам их, считая слишком большим лакомством и предпочитая пичкать нас витаминизированными таблетками.

– Почему ты плачешь?

– Я не плачу, тебе показалось, – я незаметно смахнул слезу, выступившую в уголке глаза.

– Ну, я тогда пойду? – нетерпеливо спросил Ирлорин. – Я его тебе передал…

Ты позаботишься?

– Не беспокойся, все будет в порядке. Иди.

Звездный убежал, а Гаэргиль сел в кресло, ожидая, пока я закончу.

– Наверное, тебя интересуют наши правила?

Я кивнул.

– Мы не должны выходить за границы отведенных нам помещений без разрешения. Ну и буянить запрещено. Подчиняться принцу, мне кажется, ты будешь и сам. Что там еще?

– Кто ты?

– Раб. Морской эльф.

– У тебя есть… т'тага? – я поежился.

– Да. Здесь у всех есть т'тага. Хотя часто в этом нет необходимости.

– Почему?

– Многие из нас и добровольно остались бы у принца Дирита.

– Почему? Он же дроу…

– Он лучше многих, как подземных, так и наземных эльфов. А какая разница, дроу он или нет? – пожал плечами Гаэргиль.

– Но… Он ведь дроу! – от непривычной пищи меня слегка замутило.

– Я не понимаю, почему он приобрел тебя, если ты так агрессивно относишься к представителям его расы. Моредхелы ведь не редкость.

Когда я вспомнил обстоятельства, при которых я перешел к новому владельцу, меня пробила дрожь.

– Что случилось?

– Можно мне побыть одному? – попросил я.

– Ладно. Идем, я покажу тебе твою спальню.

Эльф провел меня боковым коридором и открыл дверь.

Комната была большой и светлой. Широкая мягкая кровать, занавешенная золотистым пологом, гарнитур с тремя зеркалами, мягкий половик и изящные гобелены, покрывающие стены… Я нерешительно оглянулся.

– Иди, – улыбнувшись, подтолкнул меня Гаэргиль.

– Но…

– Я тоже не сразу привык. У Дирита ты будешь жить здесь. Моя спальня третья направо, можешь заходить, если что.

– Спасибо, – сказал я в пустоту, потому что эльф уже ушел.

Закрыв дверь, я снова оглядел комнату. Мраморные стены, высокий потолок, великолепие во всем…

Нерешительно сев на кровать, я погладил большую пуховую подушку, покрытую нежнейшим шелком. Вышитая на ней белая роза слегка отливала золотом в свете нескольких магических светящихся шаров, висевших под потолком. Бархатное покрывало ласкало кожу рук, вызывая такие далекие и такие счастливые воспоминания…

Все это совсем не походило на то, что мне приходилось видеть у Лоска… И было так похоже на мою прежнюю жизнь, когда я еще был принцем…

Но ведь никто не лишал меня этого звания. Я и сейчас принц… Только нищий принц, без государства и власти.

– Принц рабов, – я горько усмехнулся, произнеся последнюю мысль вслух.

На мгновение мне показалось, что я дома…

Потом я вспомнил, как сильно истязал меня Лоск, и в каких ужасных условиях мне приходилось у него жить. Что же потребует от меня дроу, если позволил поселиться в такой обстановке?

Представив себе его требования, я заплакал, уткнувшись в подушку. Мне больше никогда не быть свободным. Даже умереть не смогу. Мысли о смерти повергли меня в панику. Слишком сильной тогда была боль наказания, и одно воспоминание о ней заставило меня свернуться в калачик.

– Ты бы хоть разделся, что ли, – потрясли меня за плечо.

Я вздрогнул и вскочил. Как я мог так незаметно заснуть?

– Не бойся, – рассмеялся Дирит. – Как ты?

– Хорошо, – я все еще дрожал.

– Успокойся. Идем, подберем тебе домашнюю одежду.

– Какую? – спросил я по пути.

– Штуки две пижамы, несколько халатов и костюмов, обувь… И нормальные заколки.

Я вновь представил, чем мне придется платить за все это, и резко остановился.

– Что случилось? – обернулся дроу. – Что ты так побледнел? Я сказал что-то не то?

– Не надо, – я попятился.

– Чего не надо?

– Ничего… Я… Мне… Пожалуйста, не надо мне одежды, – я прижался к стене.

– Голым что ли ходить собираешься? – улыбнулся Дирит. – Хватит выдумывать глупости. Идем.

– Пожалуйста, я не хочу… – у меня невольно потекли слезы.

– Да что ты все время ударяешься в панику? Я не собираюсь причинять тебе зло.

Успокойся.

– Что со мной теперь будет? – тихо спросил я, сжавшись, когда дроу подошел ко мне.

– Еще придумаю, – махнул рукой Дирит. – Разве ты куда-то торопишься?

– Не надо придумывать… Я могу делать что угодно, даже мыть полы, только не заставляйте меня… Не заставляйте… Пожалуйста, не заставляйте… – мои ноги подогнулись и я рухнул на пол.

– Это и есть твое новое приобретение? – хлыст просунулся мне под подбородок и поднял голову. – Обычный моредхел, что ты в нем нашел? – поинтересовалась изящная дроу с золотыми волосами и красными глазами, одетая в черный костюм для верховой езды и свободный плащ.

– Да, это он, моя матрона, – поклонился Дирит.

Когда я понял, что это создание является главой Дома, меня затрясло.

– Его лихорадит, – безжалостно констатировала матрона. – Надеюсь, ты не собираешься баловать его? Мне уже вполне хватает десятка наглых моредхелов, разгуливающих по коридорам.

– Они ведь не позволяют себе лишнего, – возразил Дирит.

– Да, но все же… Хватит тебе уже этой расы. Сколько можно?

– Я прослежу, чтобы он не простаивал без работы.

– Вот и хорошо. Я к Первой Жрице, – она сверкнула глазами и удалилась.

– Удачи, моя матрона, – поклонился ей вслед дроу.

Я сжался на полу, обхватив колени руками.

– Ну и что мне теперь с тобой делать?

Я молчал, до крови прикусив губу.

– Если ты немедленно не встанешь, я использую эрго-т'тагу, – пригрозил Дирит.

Я попытался подняться, но опять упал.

– Успокойся, да что ты за паникер такой? – поддержал меня дроу.

– Не наказывайте меня, – сквозь слезы взмолился я, когда меня вновь шатнуло.

– Кажется, я понял, в чем дело, – взглянул мне в глаза Дирит. – Лоск слишком часто использовал личинку? Рассказывай.

– Не знаю, – меня затошнило при воспоминании о наказании. – Не надо!

– Так, – дроу резко свернул в какую-то комнату и усадил меня в кресло. – Рассказывай!

– Лоск… он… Я пытался… Но он… – я начал заикаться от страшных воспоминаний.

– В чем дело? Или мне надо влезть в твой мозг, чтобы получить интересующую меня информацию? – Дирит безжалостно взглянул мне в глаза.

– Не надо! Он… Я… Смерть! – я сполз с кресла и прижался к пушистому ковру, не в силах оторвать взгляда от лица дроу.

– Вот, так уже лучше, – Дирит вновь усадил меня на место. – Теперь успокойся и объясни, что у вас там произошло.

– Я пытался… уйти, – я не мог вновь заставить себя произнести слово, которое было источником невыносимой боли. – Он… наказал меня… Вот и все.

– Ну, это у всех бывает, – сказал дроу. – Я только не понимаю, почему это вызвало такой шок? Ты что, многократно пытался умереть? Сколько раз?

– Три…

– Это в пределах нормы. Некоторые до семи пытаются, – пожал плечами Дирит. – Ничего не понимаю…

Мне стало совсем плохо. Получается, что я настолько слаб, что был сломлен очень быстро… Безвольная кукла!

– Не плачь. Может быть, Лоск часто наказывал тебя по другому поводу?

– Нет… Пять раз, – я сжал руки в замок, пытаясь успокоиться.

– Тогда я совсем ничего не понимаю, – откинулся на спинку кресла дроу. – Никогда не видел, чтобы восьмикратное наказание возымело такой эффект. Я еще понимаю, если бы ты у тебя была совсем слабая воля. Но судя по твоим действиям на празднике, это не так…

– Не восьмикратное, – осмелился возразить я.

– Странно. Мне казалось, что я правильно посчитал. Тогда сколько?

– Лоск… Он… он наказывал меня за любую мысль о… об уходе, – я всхлипнул.

– И сколько получается всего?

– Не знаю…

– Как это может быть? Наказание т'тагой не такая вещь, которая легко забывается, – покачал головой Дирит и его взгляд стал жестким.

– Не знаю… Я честно не знаю! – закричал я, сжавшись под этим взглядом. – Много! Я не считал! Они не кончались! Пожалуйста, не наказывайте! Пожалуйста… – повторил я шепотом. – Я не вру…

– Вижу, что не врешь, – кивнул дроу. – Значит, теперь ты даже не можешь думать… о смерти?

Я задрожал от этого ужасного слова.

– Тогда все ясно. Ох, этот Лоск, я же ему объяснял… – вздохнул Дирит. – Нельзя слишком увлекаться наказаниями и пытаться изменить саму сущность, сознание раба. Достаточно добиться внешней покорности… Допрыгается он у меня однажды, – с угрозой добавил он.

Я вновь попытался успокоиться… По крайней мере не показывать свой страх.

– Да уж, промазал я с твоим приобретением… Надо было какого-нибудь солнечного взять…

Я невольно всхлипнул, представив, что стало бы со мной, если бы не вмешался Дирит.

– Ладно, теперь уже поздно горевать… Вставай и идем в гардеробную, горе мое.

Собрав последние силы, я подчинился.

– Значит, здесь тебя оставлять нельзя, – задумчиво сказал дроу, наблюдая, как я выбираю подходящую одежду.

Халат выпал из моей руки и мне пришлось нагибаться, чтобы его поднять.

– Почему? – мой голос сорвался.

– Ты замкнешься в себе и сдохнешь, – объяснил Дирит. – Что бы придумать…

Ладно, пока ты будешь сопровождать меня, прислуживая при необходимости… И делая массаж, – с улыбкой добавил он.

Я сглотнул.

– Не бойся, ничего страшного не предвидится. Но тогда тебе понадобится не только домашняя одежда… Придется портным поработать…

– Не надо…

– Надо, – дроу взял меня за подбородок и заставил смотреть в свои фиолетовые глаза. – Я не потерплю рядом с собой драного моредхела. Да и моя репутация, как принца, может пострадать в результате твоих "не надо".

Потом, дождавшись, пока я закончу выбор, он молча проводил меня до комнаты.

– Вечером приходи в общий зал. Часы на стене.

Потом он ушел. Я принял ванну, которая находилась в помещении, смежном со спальней, расчесался и переоделся.

По крайней мере, пещеры не такие страшные, какими они мне представлялись. Но, может быть, все это иллюзия, и сейчас я нахожусь в холодной сырой камере?

– Прекрати, глупец! – раздался голос Дирита в моей голове, и меня скрутило приступом эрго-т'таги. Это действительно оказалось куда больнее.

Когда приступ прошел, я ничего не видел, перед глазами плавало красное марево, а в ушах стоял противный болезненный гул. Потом я почувствовал, как кто-то поднимает меня и кладет на кровать.

Где-то через полчаса зрение, наконец, возвратилось ко мне, и я обнаружил дроу, сидящего рядом.

– Таких глупостей больше себе не позволяй, – мягко сказал он. – Отрицание реальности – первый шаг к сумасшествию.

– Я уже сумасшедший!

– Нет. Пока – нет. И, надеюсь, никогда не будет. У тебя крепкий разум, раз его до сих пор не испортил Лоск.

– Я не хочу… Лучше быть безумным… Бездумным и безразличным…

– Таким ты все равно не станешь. И хватит. Если надо – поплачь, но если начнешь снова сомневаться в реальности… – Дирит нахмурился. – Впрочем, сейчас я докажу тебе, что ты не прав.

– Как?

– Увидишь. Смотри мне в глаза.

– Не надо… – попытался заслониться я, но дроу с легкостью отвел мои руки в сторону.

Его глаза… Они были озерами вечности… Извергающееся жерло вулкана, наполненное неестественного цвета лавой.

Меня пронзило странное ощущение, а потом я вновь вернулся к жизни. Если раньше иногда она казалась мне страшным сном, то теперь я понял… я знал, что все это была еще более страшная реальность. Ведь во сне есть надежда проснуться… У меня же теперь нет такой надежды.

– Понял?

– Да… Я не хочу такой реальности! – слезы хлынули из моих глаз, я попытался встать, но Дирит прижал меня к кровати, ожидая, пока стихнут рыдания.

– В нашей жизни много такого, чего мы не хотим, – грустно сказал он. – Все будет хорошо.

– Все будет плохо, – прошептал я. – Рабство, унижения и муки… А теперь я еще и у… – я запнулся.

– Зря ты меня боишься. Дроу ничем не хуже наземных эльфов. Но я не буду тебя переубеждать, потому что уверен, что со временем ты все поймешь и сам.

– Подождите… – я замолчал, когда выходящий Дирит обернулся.

– Ну?

– Зачем… Вы это сделали?

– А зачем мне псих? – ответил вопросом на вопрос дроу.

– Но ведь… я же только раб.

– Да. Но разные хозяева по-разному относятся к своим рабам. Так же как разные пастухи по-разному относятся к животным.

Я уже жалел, что спросил об этом.

– А Вы уверены… что теперь я буду нормален?

– Надеюсь. По крайней мере, первый приступ удалось предотвратить.

– Так это была не т'тага? – испугался я.

– То, что ты чувствовал – т'тага. Но то, что ты мог подумать, если бы я не велел ей остановить тебя, было гораздо опаснее.

– Вы следите за моими мыслями? – я вспомнил про голос, раздающийся в голове.

– И да, и нет. За тобой следит эрго-т'тага, а она сообщает мне, когда возникает угроза серьезных функциональных нарушений.

– Я… Мне мерещился голос… – прошептал я себе под нос.

Уже закрывающаяся дверь снова приоткрылась.

– Тебе не мерещилось. Владелец о-т'таги может разговаривать со своими рабами.

Я еще долго лежал, постепенно приходя в себя. Потом ко мне заглянул Гаэргиль.

– Тебе лучше? Вечерний приказ Дирит не отменял.

Со вздохом встав, я поплелся в зал.

Там было светло, как утром… Впрочем какая может быть разница в пещерах?

Еще в зале было много эльфов. Наверное, около сотни. Они спокойно переговаривались, расположившись на диванах, музицировали, или растворялись в прекрасных танцах.

Между сидящими иногда проплывали подносы с угощением, предлагающе подлетая к каждому. Это совсем не походило на тюрьму… Скорее на дворец. Тем более, что и одеты эльфы были соответственно. Белоснежные, серебренные, золотистые, а также многих других цветов костюмы радовали глаз своим изяществом и гармонией.

– Донгель, – как всегда Дирит подошел незаметно.

– Я тут, – вздрогнул я.

– Идем. Это тебе стоит увидеть.

Я последовал за дроу, думая, что чем бы ни было то, что он хочет мне показать, мне лучше как раз этого и не видеть.

Дроу вел меня по разветвленным коридорам и, наконец, мы достигли небольшой комнаты. В ней была расположена постоянная телепортация, выглядящая как овальный огненный провал.

– Идем, – Дирит крепко взял меня за руку, когда я остановился.

Мы очутились в прекрасном ночном зимнем саду. Под светом звезд снег переливался всеми оттенками синего и создавалось впечатление, что по нему рассыпаны светлячки.

– Красиво, – сказал я, поплотнее закутываясь в бархатный халат от холодного ветра.

– Смотри туда и слушай, – указал дроу, набрасывая на мои плечи свой плащ.

Скоро из-за деревьев полилась нежная музыка. Тихий звон далеких светил, шум ветра, мягкость снега сплелись в этой удивительной мелодии. Я никогда не слышал ничего подобного.

Потом музыка забрала меня в свои объятья. Она рассказывала о зимней грусти и всех безвременно погибших и о счастье, которое познает мир, окутавшись снежным покрывалом. О зимних узорах на окнах и искрящихся инеем деревьях. О красоте капли росы на зеленом листке и журчании весеннего ручья. О свободе птицы, парящей в небесах.

Да, под звездами парила птица. Птица, чье оперение светилось светом звезд. Она танцевала и кружилась в воздухе, заставляя сердце замирать и чувствовать одновременно и радость и грусть. Мне все время казалось, что сейчас я взлечу, и присоединюсь к ней в танце, и ничто не сможет удержать меня на земле…

Потом все кончилось.

– Это… это прекрасно.

– Спасибо, – сказал подошедший к нам Ирлорин. – Дирит, а тебе понравилось?

– Да. Ты был великолепен, – дроу положил руку юноше на плечо. – Ты все растешь.

– Я хотел передать красоту зимы. Как, по-твоему, у меня получилось?

– Да. Но у тебя все еще слегка проглядывает весенний мотив.

– Я постараюсь исправиться, – звездный прижался к Дириту. – А зачем ты привел его?

– Он никогда еще не видел твоих танцев.

– Он мог бы посмотреть на них и когда тебя не будет, – шутливо обиделся Ирлорин.

– Нет. Пока он поедет со мной. Так что его тоже не будет.

– Почему он, а не я?

– Ах, малыш… Вспомни, как ты себя чувствовал, когда только попал ко мне.

– Я не хочу вспоминать, – встряхнулся юноша. – Теперь все по-другому.

– Да, но Донгель сейчас примерно в такой же ситуации.

– Ты же ездил не в Мориоград!

– Ну и что. Лоск… – при упоминании этого имени дроу слегка поморщился. – Лоск намудрил. Он пытался изменить душу Донгеля.

Ирлорин вздрогнул и побледнел.

– Тогда понимаю, – кивнул он. – Дирит, сделай что-нибудь с этим Лоском!

Пожалуйста!

– Может быть. Хотя он просто еще слишком глуп. Возвращайтесь домой, а то замерзнете. А я прогуляюсь.

– Ну что, идем? – обратился ко мне звездный, когда похожий на черную птицу, дроу скрылся в темноте.

– Я никогда не видел ничего подобного, – все еще находясь под впечатлением танца, сказал я.

– И вряд ли увидишь. Каждый танец – это мир. И его нельзя повторить, потому что получится лишь бледная копия.

– Но как же тогда ты тренируешься? – удивился я.

– Миров много. Часть из них похожа, но каждый имеет собственную душу.

У портала я остановился и вновь взглянул на звездное небо. Мне очень не хотелось покидать сад, несмотря на холод, пронизывающий до костей.

– Скажи, я Дирит часто разрешает подниматься на поверхность? – все еще не двигаясь, спросил я.

– Это наш сад. Когда не слишком холодно или сыро мы часто гуляем в нем. Для кого, по-твоему, предназначен портал?

– А он большой?

– Сад? Достаточно. Примерно три на три километра. С речкой и озером. Ладно, пошли уже, а то я замерз, – потянул меня Ирлорин. – Насколько я понял, твоим прошлым хозяином был Лоск?

– Да.

– Моим тоже. А до этого я был в самой большой мориоградской тюрьме… У их главного жреца.

– Расскажи, – попросил я.

– Про Мориоград – не буду, – вздрогнул звездный. – Я не хочу вспоминать об этом. У Лоска было лучше… Но он постоянно боялся, что меня украдут, поэтому я жил в темном сейфе, около метра в диаметре. Хорошо, что тогда я был еще совсем ребенком… И к тому же я не понимал никаких языков, кроме своего.

– А потом тебя купил Дирит?

– Да. Лоск сначала не хотел продавать меня, потому как привязался. Но в сейфе мне было плохо, это он, к счастью, понимал, а ему требовались большие деньги, чтобы обезопасить свою собственность. Он влез в долги и, когда выхода уже не оставалось, был вынужден продать меня принцу.

– И ты счастлив?

– Да, я счастлив. Здесь я познал счастье. Дирит сначала совсем не отпускал меня от себя, пока у меня не прошел шок, и я не поправился, да и теперь часто общается. Он любит меня. И всех нас.

– Как забавных зверюшек, – с горечью добавил я.

– Скорее как маленьких неразумных детей, – возразил Ирлорин. – Не знаю как другие, но я никогда не покину принца. Он дал мне все, о чем я мечтал.

– А свобода?

– Что ты считаешь свободой? Разве я – не свободен? Я живу с любимыми людьми, занимаюсь любимым делом… Разве не это – свобода? Но, может быть, ты предпочитаешь свободу нищего?

– Нет, – я последний раз взглянул на небо и шагнул в портал.