Текст книги "Птица-синица"

Автор книги: Софья Могилевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Как папа и Петя придумали поливать огород дождиком

Однажды вечером папа сказал:

– Знаешь, Петушок, о чём я сейчас думаю?

– О чём? – спросил Петя и уселся рядом с папой на крыльцо. Они только что кончили поливать огородные грядки и теперь отдыхали. – О чём ты думаешь, папа?

– Много у нас с тобой уходит времени на поливку…

– Много, – согласился Петя. – А как же? Без воды нельзя, всё у нас засохнет…

– Я не о том говорю… Не попробовать ли нам поливать огород дождиком?

– Дождиком?! А если дождик не пойдёт?

– А мы его ждать не станем, мы его сами устроим!

Через несколько дней папа принёс длинный резиновый шланг, вроде того, каким поливают улицы. На одном конце этого шланга была сделана небольшая металлическая штучка – она надевалась в кухне на водопроводный кран, – а на другом конце была воронка, похожая на ту, которая надевалась на нос лейки.

– Сейчас посмотрим, что из нашей затеи получится, – сказал папа и пошёл на кухню прилаживать шланг к водопроводному крану.

Смотреть собрались все: и бабушка, и мама, и Вовка со щенком.

– Ну-ка, Петя, – сказал папа, просовывая в кухонное окошко конец шланга с воронкой, – держи! Только воду пока не направляй на грядки – может, струя слишком сильная…

– Дай подержать! – подскочил Вовка.

Но Петя его отпихнул:

– Не дам! Я сам умею!

– Петя, – крикнул папа, – крепче держи! Пускаю воду…

Внутри, в шланге, что-то зафыркало, заурчало, и вдруг из воронки со свистом вырвался серебристый пучок воды и брызгами рассыпался в воздухе.

– Пошла! Пошла! Пошла! – завопил Вовка. – Петя, на меня направляй! На меня! Мне ничуть не мокро…

Но папа взял у Пети шланг и стал сам поливать грядки. Весёлый мелкий дождик проворно застучал по зелёным широким огуречным листьям.

– Прямо как дождевальная машина в колхозе! – сказала мама. – Молодцы!

– Ничего не скажешь! Молодцы! – похвалила и бабушка.

Как начала краснеть вишня и как поспели лук, салат и редис

Шёл июнь. Солнце с каждым днём становилось всё ярче и горячее. Даже по утрам, когда Петя выбегал в садик, оно жарило изо всех сил.

А небо было необыкновенно синее, и по нему куда-то всё плыли да плыли пышные белые облака.

Петя целыми днями бегал в одних трусиках. Спина у него загорела, щёки порозовели, нос облупился, а рыжий чубик совсем выгорел на солнце.

– Ты мой белобрысенький! – говорила мама.

А на вишнёвых деревьях понемногу начали уже розоветь ягоды. Они всё ещё были твёрдые и вязкие на вкус, но подросли, а та сторона, на которую падали солнечные лучи, стала наливаться румянцем.

– Скоро-скоро будем лепить вареники с вишнями и варить вишнёвое варенье, – сказала однажды бабушка, пригибая к себе ветку. – Много в этом году вишен! Весна стояла подходящая – тёплая, тихая.

Теперь, когда Петя глядел на деревья, вишни уже не сливались с листвой. От макушек до нижних веток деревья были усыпаны розовыми ягодами.

Один раз перед обедом бабушка взяла нож и корзиночку.

– Ты куда? – спросил Петя.

– На огород, – сказала бабушка.

– А ножик зачем? И корзиночка?

– Поспели редиска, салат и лук. Пойдём снимать первый урожай.

Хороший у них получился огород! Овощи так разрослись, что заняли все грядки. Пока поспели редиска, салат, укроп и лук – самые ранние овощи. А горох и фасоль только зацветали и так вытянулись, что пришлось подставить для них палки, чтобы было им к чему прицепиться тонкими крепкими усиками. Без палок, сказала бабушка, они бы полегли на землю, потому что стебель у гороха и фасоли тонкий, длинный и ему не выдержать столько листьев и стручков.

И к помидорам папа приставил палки. К каждому кусту по толстой палке. Да ещё привязал их к палкам мочальной верёвкой. Ведь у помидоров усиков нет – сами они не могут держаться за палки.

Морковь и репку бабушка проредила. Сначала Пете было даже жалко, когда бабушка выдёргивала морковки. Они уже были светлооранжевые и сладкие, только очень тонкие – какие-то хвостики. Но бабушка сказала: если их не продёрнуть, они так и останутся длинными хвостиками, потому что им тесно сидеть в земле и совсем некуда расти.

Огурцы пустили по всей грядке крепкие плети. Листья у них стали широкие, лапчатые, и кое-где расцвели ярко-жёлтые цветы. Цветы, наверно, были сладкие и душистые. Петя часто видел, как мохнатые золотые пчёлки залезали в глубину цветочной чашечки и собирали мёд. Бабушка сказала: это хорошо. После того как пчёлы наберут мёд, цветы начнут отцветать, отвалятся и будут расти маленькие огурчики. Один такой огурчик Петя заметил. Он был с половину Петиного мизинца.

– Бабушка, – спросил Петя, подбегая к редиске, какую дёрнуть?

– Какую хочешь. Какая на тебя глядит. Все поспели. Прямо подряд и тащи. Завтра мы на пустые места новых семян подсеем. Будет у нас ещё урожай редиса.

Петя дёрнул редиску за вырезные шершавые листья. Ух ты какая! Розовая, крупная, с хвостиком.

Как Петя нашёл Галинку и Вовку

Однажды после обеда Петя побежал в сад.

– Вовка! – крикнул он и несколько раз стукнул кулаком по соседскому забору. – Выходи гулять!

Но Вовка не отозвался.

Петя глянул в щёлочку. Нет никого на соседском дворе. Только гуси, да утки, да куры, да петух с рыжим хвостом расхаживают.

Раз Вовки нет, нужно покричать Галинку.

А в Галинкин забор Петя постучал тихонько, чуть-чуть – не кулаком, а ладошкой. Галинкин дедушка не любил громкого стука.

– Галинка, выходи гулять!

Но и Галинка не отозвалась. Куда же они девались?

Ну что ему теперь делать одному? Скучно. Очень скучно одному. Не пойти ли поглядеть на синичкино гнёздышко?

Чтобы не спугнуть птичку, Петя полез к знакомой яблоньке в обход, через кусты бузины, которая росла около забора. Высокая зелёная крапива больно хлестнула его по ногам. Сразу обожгло. Будто после комариных укусов, вскочили белые волдыри. Всегда она такая кусачая и злая, эта крапива! И чем она так больно жалится?

– Тише, тише, тссс!.. – зашипели в два голоса Галинка и Вовка.

Оказывается, они сидели в бузине, спрятавшись в листьях.

– Что ж вы не откликались? – обиделся Петя. – Я звал, звал…

– Тссс!.. – зашептала Галинка.

– В гнёздышке птенцы, – шепнул Вовка.

– Птенцы?

Петя сразу присел на траву около ребят и тоже высунул нос из бузины.

Птенцы… Вот интересно! Никогда ещё Петя не видел живых птенцов. На картинке видел, а настоящих, живых птенцов – никогда.

Как они глядели на птенцов

Пете гнездо было хорошо видно. Но птенцов он разглядеть не мог. Зато ясно слышал их тонкий, цыплячий писк.

– Чего это они… – спросил он у Вовки.

– Есть просят…

– Тише, летит! – шепнула Галинка и схватила Петю за руку.

Маленькая пичужка опустилась на край гнезда. В клюве она держала муху. Это Петя отлично видел. Склонив головку к птенцам, она кому-то из них сунула муху в раскрытый клюв.

– Сейчас накормит и опять улетит, – шопотом проговорила Галинка.

Наконец-то Петя смог как следует разглядеть птичку! Ничуть она не была синенькая, а самая обыкновенная, серовато-бурая. Только головка у неё была зелёная да шейка белая. Птичка попрыгала на ветке, что-то чирикнула своим птенцам и снова улетела.

– Вот так всё время, – вздохнув, сказала Галинка. – Кормит да кормит, а накормить никак не может. Всё орут – есть просят. Обжоры!

– Какая же она птица-синица? – огорчился Петя. – Разве она синяя?

– Ну и что ж! – тряхнула головой Галинка. – Ну и пусть не синяя, а всё равно хорошая! Какие у неё глазки, видел? Как бусинки блестят!

– А птица-синица где? Ты говорила, что это птица-синица…

– Это ты говорил, что птица-синица.

– Нет, ты говорила!

– Вы оба говорили! – сказал Вовка. – А я говорил, что воробей. И никто не угадал.

– Значит, птица-синица живёт в другом месте? – не унимался Петя.

– Значит, в другом, – сказала Галинка.

– Пусть Петя поглядит на птенцов, – сказал Вовка. – Он ещё не видел.

Все трое выползли из кустов и подошли к гнезду. В нём, тесно прижавшись друг к другу, сидели птенцы.

Было шесть яичек – стало шесть птенцов. Все вылупились.

Вся шестёрка широко и жадно разевала жёлтые клювики и вразнобой пищала. Они ещё не оперились и были покрыты лишь прозрачным серым пушком.

«Попробуй накорми такую ораву! – думал Петя, разглядывая птенцов. – Разве одной управиться? Каждому по комарику, и то нужно шесть комаров словить!»

– Летит, летит! – вдруг крикнул Вовка. – Опять летит! Скорей, скорей в кусты!

Толкаясь, все трое нырнули в бузину.

Но вот удивительное дело! Теперь на край гнезда уселась птичка, ничуть не похожая на первую. У той была только головка зелёненькая и сама она была сероватая, а эта была вся пёстрая. Головка у неё была темноголубая, спинка красноватая, хвостик жёлто-зелёный с белой каймой.

И эта тоже прилетела с комариком в клюве, тоже сунула птенцам комара, тоже чирикнула и мигом упорхнула.

Что ж это такое? Значит, в гнезде устроились две разные птицы? Каждая вывела своих птенцов, а теперь вместе их кормят и воспитывают?

– Почему они разные? – спросил Петя.

– Разные? – удивилась Галинка.

– А мы и не заметили, что они разные! – тоже удивился Вовка.

– Конечно, разные, – сказал Петя. – Совсем разные. Почему?

– А может, они подружки, – сказала Галинка.

«Спрошу у папы, – подумал Петя. – Папа всё знает».

Как папа глядел на птенцов

Вечером Петя позвал папу смотреть гнёздышко.

– Только иди осторожно, на цыпочках, – попросил Петя, – а то птички тебя не знают, испугаются и больше не прилетят.

Папа следом за Петей полез в бузину, только не захотел садиться на землю.

– Тут у вас крапива, – сказал он, – я лучше постою.

Но птицы не прилетали. Ни та, ни другая. Наверно, они всё-таки заметили папу: ведь он был такой высокий и никак не скрывался за кустом.

– Ты лучше сядь, – тихонько попросил Петя. – Они, видишь, не летят.

– Хорошо, – сказал папа и присел на корточки.

И почти сразу же на край гнезда опустились обе птички. Сначала пёстрая, потом буренькая с зелёной головкой.

– Видишь? – шепнул Петя папе на ухо.

– Вижу, – кивнул головой папа.

– А какие разные, тоже видишь? – снова зашептал Петя.

– Тоже вижу, – ответил папа, а сам во все глаза уставился на птичек.

– Ну? – спросил Петя.

– Зяблики, – сказал папа. – Определённо зяблики.

– Оба зяблика?

– Конечно. Попестрее – зяблик-папа, посерее – зяблик-мама. Не бывает, чтобы в одном гнезде птицы разной породы поселились.

– А всё-таки это не птицы-синицы? – спросил Петя, поглядев на папу.

– Нет, – сказал папа. – Синички совсем другие. Я как-нибудь тебе покажу синицу.

Как у Пети рос подсолнух

Ещё весной Петя посадил на своей грядке четыре подсолнуха. Три почему-то не взошли. То ли Петя сунул их слишком глубоко в землю, то ли соседские куры выклевали.

Зато четвертое семечко пошло в рост.

На своей грядке Петя больше всего любил этот подсолнушек. Вокруг него Петя повыдергал все травинки, чтобы ничто не мешало подсолнуху расти, чтобы не заслоняло ему солнечных лучей, не отнимало у него воды.

Со своего подсолнуха Петя снимал толстых зелёных гусениц, потому что гусеницы жадно обгладывали у подсолнуха листья. А божьих коровок Петя, наоборот, ловил и сажал на подсолнух. Божьи коровки, сказала бабушка, – насекомые-друзья: они уничтожают тлей, прожорливых зелёных букашек.

А когда бабушка подкармливала огурцы, помидоры и капусту, чтобы всё это росло покрупнее, побольше и послаще, Петя взял да и подкормил свой подсолнушек. Он тоже вокруг него, как бабушка вокруг огурцов, помидоров и капусты, полил землю питательным удобрением из навоза, смешанного с водой.

Вот тут-то подсолнух и принялся расти, да таким молодцом, таким здоровяком, таким крепышом!

С каждым днём он набирал силы, становился всё выше да выше. Стебель у него толстел, крепчал и вместо бархатного пушка покрылся жёсткими ворсинками. Листья стали с чайное блюдце. А наверху начал наливаться большой зелёный бутон.

Сперва подсолнух был Пете по коленки. Потом подрос, вытянулся и стал по плечо. Потом перерос Петю и стал догонять папу. Скоро он стал папе по плечо. А потом уже и сам папа стал подсолнуху по плечо. Из круглого зелёного бутона развернулся красавец-цветок с такими яркожёлтыми лепестками, что казалось, будто у них в огороде засияло своё собственное горячее жёлтое солнышко. А пчёл вокруг этого солнышка летало видимо-невидимо!

Один раз папа сказал Пете:

– Видал, Петушок, как устроен твой подсолнух?

– Видал, – сказал Петя. – Я на него гляжу каждый день. И даже по пять раз в день.

– Нет, его нужно посмотреть поближе, – сказал папа. Поднял Петю и посадил себе на плечо.

Петя глянул на подсолнух поближе и увидел, что подсолнух, будто в огромную золотую корзину, собрал множество маленьких жёлтых цветков с медовым запахом. Все эти цветки сидели, плотно прижавшись один к другому, ровными полукруглыми рядами.

– Из каждого маленького цветка у тебя созреет семечко, – сказал папа.

– Значит, их у меня будет много, – сказал Петя. – Тут, может, сто цветков.

– Больше, – сказал папа, – гораздо больше. Тут большие тысячи. Как-нибудь сосчитаем с тобой.

– Больше тысячи! Это мне никогда не сосчитать.

Как Петя узнавал, который час

И ещё Петя заметил вот какую интересную вещь. Большая золотистая голова подсолнуха всё время повёртывалась вслед за солнцем. Где было солнце – туда и глядел цветок подсолнуха.

Рано утром солнце поднималось на небо – и подсолнух во все глаза смотрел на солнце: «С добрым утром, солнышко!

Солнце двигалось по небу с востока на запад – и подсолнух поворачивал свою тяжёлую голову с востока на запад. И когда вечером солнце пряталось на ночь, подсолнух кивал ему на прощанье: «Спокойной ночи, солнышко!»

А утром он снова встречал солнечный восход, повернув к нему свой жёлтый цветок.

Наверно, ему нужно было как можно больше света и тепла, чтобы как следует созрели его семена.

Ровно в двенадцать солнце стояло над их домиком, ровно в двенадцать гудел заводской гудок, ровно в двенадцать подсолнух смотрел прямо в кухонное окошко и торопил бабушку: «Пора завтракать! Пора завтракать! Пора завтракать! Скоро гудок…»

– Скоро гудок, – сказал один раз Петя, поглядев на свой подсолнух. – Прямо сейчас будет гудок, бабушка!

А бабушка спросила:

– Который час?

Петя сказал:

– Не знаю, который час, а гудок будет сейчас.

– Почему же ты знаешь? – удивилась бабушка.

– Уж знаю, – сказал Петя и снова поглядел на подсолнух.

Подсолнух ему потихоньку кивал головой: «Скоро, скоро, сейчас загудит».

И правда, тут же раздался громкий двенадцатичасовой гудок.

– Вот ведь, – сказала бабушка, – какой ты у меня отгадчик! Ну, идём накрывать на стол. Сейчас папа с мамой прибегут завтракать.

А Петя был никакой не отгадчик, просто у него завелись хорошие, точные часы.

Как бабушка и мама варили варенье

Наконец у них в саду поспела самая хорошая вишня. Чёрная, крупная, мясистая, с маленькой косточкой. Бабушка сказала, что это «владимирка» и что завтра из этой «Владимирки» они будут варить варенье.

А завтра-то было воскресенье. Самый любимый Петин денёк. Папа с мамой были свободны. И Пете было весело с утра до вечера.

Вот ведь какое хорошее совпадение! И воскресенье, и вишня поспела, и бабушка затеяла варенье.

В воскресенье бабушка и мама сели друг против друга за кухонный стол и стали вынимать косточки из вишен, которые папа и Петя принесли из сада.

А на плите в большом медном тазу распускался сахарный песок. Прямо на глазах у Пети каждая сахарная песчинка превращалась в густой, липкий сироп, и этот сироп пыхтел, вздувался и пускал пузыри.

– Кажется, пора? – спросила мама и попробовала ложкой сироп.

– Пора, – сказала бабушка.

Она взяла блюдо с вишнями и высыпала все вишни прямо в сироп.

– А пенки когда? – спросил Петя.

– Так сразу тебе и пенки! – сказала мама.

– Будут, будут пенки, – сказала бабушка, – потерпи немножко.

Сахарный сироп с вишнями уже начал кипеть, да всё сильнее, всё сильнее. В тазу стала вздуваться розовая пена.

– Вот и пенки! – сказала бабушка и начала снимать большой ложкой розовую пену на блюдечко.

А потом бабушка сказала:

– Петя, принеси кусок хлеба – попробуешь пенки.

Она намазала большой ломоть хлеба и дала его Пете:

– Теперь беги в сад, нечего тебе на кухне делать. Такая жарища!

А в саду на заборе, на верхней перекладине, уже сидел Вовка. И у него в руках был ломоть хлеба, а на ломте тоже пенки. До самых ушей у Вовки выросли сладкие розовые усы.

Петя тоже влез на забор и сел рядом с Вовкой.

– Вкусные у вас пенки? – спросил Вовка и покосился на Петин хлеб.

– Вкусные, – сказал Петя. – А у вас? – И тоже посмотрел на Вовкин ломоть хлеба.

– И у нас вкусные, – сказал Вовка. – На, попробуй.

Петя попробовал Вовкин хлеб и сказал:

– У вас вкуснее. Теперь попробуй наши.

Вовка отломил от Петиного ломтя и сказал:

– Нет, у вас вкуснее. Давай меняться?

– Давай! – сказал Петя и протянул Вовке свой хлеб.

Как маленькие зяблики учились летать

Маленькие зяблики подросли, оперились и стали учиться летать.

Сначала они только выглядывали из гнезда, озирались кругом и снова прятались. После тёплого гнёздышка сад им казался очень большим и страшным.

Однажды Петя увидел, как один птенец вылез на край гнезда. Он изо всех сил замахал крылышками – видно, хотел перелететь на ближнюю ветку. Но крылья у него были ещё слабенькие: он не удержался и прямо на глазах у Пети полетел не вверх, а вниз и упал в траву.

Тут зяблик-мама и зяблик-папа стали чирикать, пищать, виться над птенцом, что-то ему советовать. А помочь ему подняться, взлететь и забраться снова в гнездо они не могли.

Тогда Петя поднял птенца и посадил обратно к его братцам и сёстрам. Птенец был тёпленький-тёпленький.

– Больше не падай, дурачок, – сказал Петя. – Сначала выучись летать!

А в другой раз Петя увидел, что уже все шесть зябликов вылезли из гнезда, уселись рядышком на ветке и изо всех сил хлопают крылышками, будто делают гимнастику, перед тем как попробовать летать.

«Нужно скорей Вовку с Галинкой позвать, – подумал Петя. – Пусть поглядят на птенцов. Какие большие стали! И уже в перышках…»

И вдруг Петя услыхал громкое, тревожное чириканье.

Как Петя спасал птенцов

«Опять, что ли, какой-нибудь маленький зяблик упал на траву?» – подумал Петя и посмотрел на птенцов.

Нет, все шестеро попрежнему сидели на ветке. Только теперь они не размахивали крылышками, а застыли на ветке неподвижными серыми комочками.

А обе взрослые птицы с испуганным писком кружились над своими птенцами.

«Что с ними? Кого они боятся?» – подумал Петя.

И тут он увидел большую рыжую кошку. Кошка подбиралась прямо к яблоне, на которой сидели птенцы-зяблики. Глаза у неё были злые, хищные, прищуренные. Она подбиралась к яблоне ползком, распластавшись по траве.

– Вот дрянь! – крякнул Петя. – Вот дрянь! Сейчас я тебе покажу!

Он выскочил из кустов, бросился наперерез кошке и крепко схватил её руками.

От неожиданности кошка фыркнула, громко замяукала и, больно царапнув Петю, стала вырываться.

Но Петя держал её изо всех сил и только кричал на весь сад:

– Вовка! Галинка! Скорей! Сюда! Ко мне на помощь!

Как они решили отнести кошку

Галинка и Вовка подоспели в самый раз. Кошка так крутилась и вырывалась из Петиных рук, что он еле её держал. Ещё немного – и выпустил бы!

Но тут примчались Галинка и Вовка. Они тоже вцепились в кошку, и теперь кошке не так-то легко было выскользнуть из шести маленьких крепких рук.

– Наша Мурка, – сказал Вовка. – Ух, и вредная кошка! Теперь обязательно съест птенцов.

– Вот ещё! – воскликнула Галинка, шлёпнув кошку. – Мы ей не позволим!

– А что вы с ней сделаете, если она повадилась? – сказал Вовка. – У нас дома с ней никакого сладу. Хоть молоко, хоть мясо, хоть сало – всё съест.

– Раз она такая настойчивая, – сказала Галинка. – её нужно привязать.

– Всё равно убежит. Перегрызёт верёвку и убежит.

– Тогда её нужно запереть в сарай, – сказал Петя.

– Подроется под дверь и убежит.

– Тогда, – сказала Галинка, – её нужно посадить в корзину и унести подальше, чтобы не нашла сюда дорогу.

– Не знаю, – сказал Вовка. Ему вдруг стало жалко кошку. – Она мышей хорошо ловит.

– Значит, пусть она наших птенцов ест? Да? – накинулась на него Галинка. – Таких маленьких… Они даже летать не умеют.

– Нет, – сказал Вовка.

– Тогда её нужно отнести подальше.

– А куда?

– Далеко. – Галинка махнула рукой в сторону калитки.

– Ладно, – согласился Вовка. – Давайте унесём.

– Посадим в корзину с крышкой и унесём, – сказал Петя. – У нас есть корзина с крышкой.

– С крышкой – это хорошо, – сказал Вовка, – а если без крышки, всё равно убежит.

– Петя, – решительно проговорила Галинка. – неси вашу корзинку!

– Ладно, – сказал Петя и побежал в дом за корзиной.