Текст книги "Первое правило ведьмы (СИ)"

Автор книги: София Мещерская

Соавторы: Мишель Лафф
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

София Мещерская, Мишель Лафф
Первое правило ведьмы

Глава 1. Стократный приворот

Я внимательно смотрела на своих сегодняшних клиенток, коих насчитывалось около ста, потому что они заполнили все пространство перед моим домом, не говоря уже о холле, где я обычно принимала клиентов.

– Инспектор, говорите? – Задумчиво произнесла я, глядя на это бедствие. – Холостой, говорите?

Местные радостно закивали, на меня глядя с подозрением и надеждой на скорый брак одновременно. Потому что мои привороты они всегда стопроцентный эффект имеют, я их всегда хорошо варила, и эти охотницы за замужеством о моих талантах знали, потому пришли ко мне сразу, как новость о прибывшем госте по городу разнеслась.

И это было бы забавно, не будь так нелепо и даже страшно! Потому что сотня старых и не очень старых дев… в принципе и “не очень дев”, которые выбрали целью одного единственного мужчину – это действительно страшно. Сложно представить что-то страшнее. Потому я покивала, заверила, что к вечеру все будет готово и… привороты продавать не стала – так, разбавила воду красителями, выдумала с сотню обязательных факторов вроде “выпить только на третьи лунные сутки” или “чётко свизуализируйтесь на мыслеобразе выбранного мужчины” и, дождавшись вечера, продала все, что успела заготовить.

Ночью изучала уворованный из библиотеки мэра учебник по магии тёмных, потому что мне его вернуть нужно было уже через пару дней, а я ещё не всё прочитала и переписала. Спать, естественно, легла под утро, поэтому была очень зла, когда пришлось просыпаться. Недовольные покупательницы устроили демонстрацию перед моим домом, с плакатами и обидными лозунгами.

– В чем дело? Орать прекратили, иначе без венца безбрачия отсюда никто не уйдёт! – Да, я была зла и даже не скрывала этого!

– Лгунья! Верни деньги! – Требовательно воскликнул голос из затихшей толпы.

– Госпожа Вирео? Когда я вас обманывала-то?

– Зелье твоё не подействовало, ведьминское отродье!

– Да? Совсем не подействовало? А вы все правильно сделали?

– Да! – Горестно возвестила жертва ведьминского произвола.

Я удивлённо на неё глянула, припоминая, какие именно условия для неё выдумала.

– Добавили в зелье свою первую кровь? – Ужас в моем голосе был неподдельным.

Просто госпоже Вирео было далеко за пятьдесят, и если она действительно добавила свою первую кровь, то как и зачем она её столько времени хранила?!

– Да где же я её найду! – Возмутилась обманутая женщина. – А это мои проблемы? Вы просили самый действенный способ, я и варила самое сильное зелье! Если вы кровь не добавили, то какие ко мне претензии?

– Добавила! Я из пальца капнула! А какая разница? Кровь она и есть кровь!

С этим пришлось поспорить. И с тем, что закапать зелье в нос и налить в вино – одно и то же. А ещё о том, что заклинание моё нужно было прочитать двадцать пять раз, так чтобы инспектор каждое слово отчётливо слышал, а не бормотать в соседней комнате, сбиться и снова начать бормотать. В общем к тридцатому спору я была не проста зла, меня трясло от ярости!

Громкие крики, требования вернуть деньги и прочая ерунда в нашем случае едва не закончились парой летальных исходов – но инспектор Лайссен успел вовремя: я как раз вспомнила парочку забористых проклятий и была готова применить знания на практике, когда темный грозно велел всем до единой покинуть место преступления. Нахально усмехаясь, жертвы будущей ведьминой мести быстренько свалили в закат. А я облегчённо выдохнула и пригласила лорда в дом. Даже чай заварила по такому случаю. Но сладкий стол накрыла в том самом холле, куда клиентки заходили, потому что в самом доме была куча запрещёнки, и пускать туда лорда Гонотеа Лайссена было бы верхом глупости.

– Мария Тентари, полагаю?

Я кивнула, пододвинула к темному тарелку с вишневым пирогом и улыбнулась, очень осторожно пытаясь коснуться его мыслей. Не получилось! Блок стоял знатный! Настроение сразу испортилось, но улыбку я удержала.

– Объясните, что все это значит.

– Издержки профессии. – Насмешливо фыркнула я. – У меня потребовали сварить сотню склянок приворотного зелья. И в принципе я бы свалила, мне не жалко, но клиентки все как одна хотели приворожить одного единственного Темного. Имя жертвы, полагаю, называть не имеет смысла. Думаю, вы знаете, что с вами стало бы, свари я столько зелья с привязкой к сотне различных женщин?

– Полная потеря личности. – Лорд медленно кивнул. – Очень мило с вашей стороны позаботиться о сохранении моего рассудка. Ещё бы не выдумывали столько идиотских условий, цены бы вам не было.

Я рассмеялась, представив, как лорд отбивается от служанки, которая хочет закапать ему приворотного зелья в нос.

– Вам смешно, а я с трудом пережил эту ночь и утро. Почему вы просто не отказались?

– Я не единственная ведьма в округе. Отказалась бы я, пошли бы к другой. А где гарантии, что та, другая, откажется? Тут уж, извините, профессиональная гордость. Не могу я столько клиентов другой ведьме подарить!

– А теперь вы клиентов не потеряете? – Скептически осведомился маг, удостоившись от меня насмешливого взгляда.

– Теперь все считают, что вы пришли ругать из-за того, что я сварила приворотное зелье. А если нет, то я позабочусь, чтобы это стало единственной версией. Стало быть, жители уверуют в мою магию ещё сильнее.

Так и получилось. Мне стали доверять ещё больше, от местной лесной повитухи теперь все шли ко мне, и, что скрывать, меня такое положение дел пооолностью устраивало.

Глава 2. Темный эксперимент

Всё шло своим чередом, размер моих сбережений неуклонно рос, я снова и снова воровала у мэра нужную мне для общего развития литературу, внимательно изучала, познавая разницу между магией людей, ведьм и тёмных. Самое важное записывала отдельно, намереваясь отправить в Фитоллию, ведьмам.

И все было у меня хорошо. Пока в городе с прозаичным названием Мельск не стали умирать молодые девушки. Беременные на ранних сроках, они пытались убить детей в чреве и умирали сами. Проверка из столицы показала, что происходящее – дело рук ведьмы. Тут-то слухи о моем могуществе и сыграли против меня же. К тому же, я оказалась единственной бездетной ведьмой в округе, потому все посчитали, что моя виновность практически доказана. Мол, какая мать стала бы убивать дитя в утробе? А я не мать, я могла. Тут я была вынуждена согласиться, потому что действительно знала, как такое провернуть. И даже однажды использовала, когда другого выхода не было.

То есть не было ничего, что свидетельствовало бы в мою защиту.

Через пару недель в городе появились Ищейки – Агенты Имперского Бюро Расследований то есть. Местные указали на мой дом, агенты заявились ко мне… И обломались в общем-то, потому что я ведьма взрослая, с такими как они говорить наученная, благо опыт был внушительный. Вот в момент эмоционального пика моей речи, приблизительно на словах “Полагаю, вы не хотите иметь дело со специалистом из общины ведьм?” – в мой дом ворвался лорд Лайссен. Эпично ворвался, должна признать, в одних брюках, с голым торсом и капельками воды, которые по этому торсу беззастенчиво катились, потому что волосы у господина инспектора были мокрые, будто он только что из душа. И вот вопрос – волосы мокрые, потому что мужик якобы сорвался прямо из ванной, прибежал, накинув первое, что попалось под руку, но при этом парфюмом от него за версту несёт. Или он решил, что вонючим – после душа-то! – заявиться на спасение меня никак нельзя? В общем самым невероятным образом мой принц, тёмный лорд то есть, сбил Ищеек с моего следа, организовал алиби и даже обещал, что в случае чего, найдёт мне защитника. И вот агенты ушли, на прощание сообщив, что виновного все равно найдут и с удовольствием отправят на казнь, а тёмный лорд соизволил остаться, чтобы выдвинуть мне требования.

– Я спас вам жизнь, Мария. – Темный улыбнулся уголками губ, наклонился ближе к моему лицу и заговорил загадочным вкрадчивым шёпотом: – Согласитесь, кратковременное обладание вашим телом в обмен на вашу же жизнь – довольно выгодное предложение.

Я медленно кивнула, завороженно глядя в глаза некроманта, не имея сил вынырнуть из этого омута эмоций. А потом кивнула снова, чуть более осознанно, и уже потом совершенно логично заметила:

– Кратковременно – это плохо, мой лорд. Хотя в вашем возрасте и “кратковременное обладание” – это, как я думаю, почти подвиг.

– В каком возрасте? – не понял лорд, глядя почему-то на мои губы. Неотрывно. Я так обычно в котелок смотрела, когда зелье варила, контроль-то постоянный нужен. И вот этот тоже стоял и внаглую контролировал мои губы. А губы – это неотъемлемая часть ведьмы, потому они, то есть губы, как и мы, то есть ведьмы, контроль ненавидят.

– В крайне зрелом. – Пояснила ведьма. – Я бы сказала, в преклонном возрасте, но мужчины очень болезненно реагируют на подобные термины. Потому пусть будет “зрелом”.

Тёмный ещё немного постоял, глядя на мои губы. Наверное, не расслышал и по ним хотел ответ прочитать, что я все-таки сказала. Бедненький – со слухом, видать, тоже проблемы. Возраст все-таки…

– Что?

– Ладно. – Смилостивилась я. – Обладайте, чего уж там. Раз вы по-быстренькому, от меня не убудет. Да и жалко вас, возраст, все дела. Вы прям тут обладать будете или у вашего поколения есть какие-то особые места обладаний?

Больше Тёмный почему-то ничего не сказал. Перестал контролировать мои губы, сжал свои до такой степени, что они самым волшебным образом превратились в две злые обескровленные ниточки и… ушел, на прощание громко хлопнув дверью. Очень хлопнув. Очень громко. Очень дверью.

Последняя мысль отрезвила. Как это – очень дверью? Мог наполовину дверью, наполовину окном хлопнуть? Калякица какая-то, честное слово!

Пожала плечами, глядя вслед удаляющейся фигуре. Фигура была ничего – высокая, широкоплечая, с буграми накаченных мышц и магией, льющейся по венам. Так что да, очень даже приятная фигура была у Темного. С учётом возраста, разумеется…

В принципе я бы, может, и согласилась, хотя со спасением несчастной ведьмы возникли небольшие трудности, ну да Пекло с ним. Главной ошибкой Лайссена стало то, что он начал мне условия диктовать. Я, хоть и находилась в трудной жизненной ситуации, но согласиться на подобное не могла. В конце концов, никто не мешал ему за мной нормально поухаживать! Я все-таки женщина! Цветы люблю, конфеты там всякие…

В общем и целом разочаровалась я во всех мужиках и тёмных лордах в частности, а потому мне предстояло спешно из Мельска уезжать. Сборы вещей заняли не больше часа: я предпочитала держать вещи на готове всегда. Я уже собиралась бежать на вокзал, но замерла, поняв, что никуда не уеду, пока убийцу девчонок не найду. Потому что Гермаси – маленькая шестнадцатилетняя девчушка с веснушками на носу как раз обычно продавала пирожки на вокзале, встречая гостей города и провожая местных на маговозы – громкие, медленные и откровенно вредные для окружающих поезда. Гера всегда громко кричала, зазывая клиентов, чтобы гул маговозов пересилить.

Вещи я спрятала под стол в своей спальне, потом скоренько переоделась в платье среднестатистической горожанки – длинное, мешковатое, невразумительного мышиного цвета, скрывая неестественно чёрные волосы под невзрачным серым платком и раздумывая, с чего бы начать.

За последний месяц шесть жертв. Все – молодые, до двадцати лет девушки, которые никогда не были замечены в интрижках с кем бы то ни было, то есть у всех репутация кристальная. Действительно чистая, потому что я-то точно знаю, кто в городе, с кем развлекается, противозачаточные настои у меня покупают ведь. Так вот ни одна из девиц ко мне не заходила. Это значит, что либо они совсем глупые, либо на самом деле берегли себя до свадьбы.

Я вытащила блокнот с записями и открыла чистый лист. Да, глупо доверять бумаге то, что хочется скрыть, я знаю, и один раз уже от этой привычки пострадала, но не могу держать в голове всю информацию разом – она должна быть чётко структурирована, а без записи я не могу воспринимать её нехаотично!

Жертвы были невинны

Жертвы найдены в лесу, на опушке

Жертвы беременны

И вот первый и третий пункт как бы взаимоисключали друг друга, это я точно знала, потому впала в ступор. А времени не было! Найти убийцу нужно сегодня! Потому что к вечеру лорд Лайссен поймёт, что я издевалась, говоря о его возрасте и вернётся. А о темпераменте тёмного давно по городу легенды ходят, громкие такие и подробные довольно-таки… Темперамент Тёмных.

Я зацепилась за эту мысль, пытаясь понять, почему она не даёт мне покоя.

Темные – маги с тьмой изначальной в крови. Они буквально могут управлять черным пламенем, из которого зародилось все сущее. Но это накладывает свой отпечаток: только одна из сотни любовниц тёмного лорда может забеременеть и родить, родить и выжить при этом – одна из пятисот. И это должна быть действительно сильная женщина, магически одаренная и готовая к самому ужасному году в своей жизни, потому что ребёнок буквально выпивает свою мать, тьма в нем становится настолько сильной в период, когда плод ещё не может себя защитить, что мать зачастую отдаёт все жизненные силы на подпитку ребёнка. И чем сильнее отец, тем сильнее ребёнок, соответственно, выносить такого может одна на тысячу одаренных.

Я зашипела рассерженной кошкой и вышла из дома, тихо закрыв за собой дверь. Темный лорд в городе был один – Лорд инспектор. Вот знала, что от инспекторов и проверяющих никогда добра ждать не стоит!

На улице было холодно. Зима в Мельске наступала всегда неожиданно, в декабре. И все пять лет, что я здесь живу, жители не успевали сделать запасы, а коммунальщики дать в дома тепло. Но мне в сущности до этого не было дела. Ведьмы не мерзнут, если, конечно, этого не требует ритуал.

По улицам я не кралась, шла спокойно, точно зная, что меня уже заметили. Как не заметить? Ведьма из дома вышла. Редко когда получалось пройтись, чтобы на меня не насели с просьбами поворожить в огороде или посмотреть прихворавшее дитятко. Сегодня не просили. Мельск опустел, жители прятались по домам, потому что уже темнело. А с приходом темноты здесь оживали страхи. Девушки боялись повторить участь уже погибших, а мужчины, как ни странно, боялись стать свидетелями чего-то ужасного. Свидетели долго не живут, об этом в Мельске знали абсолютно все.

Я с наслаждением прошлась по пустым улицам, вдыхая морозный запах, пока ещё без сладкого снежного привкуса. Зимы в Мельске короткие, два месяца, и уже все тает, будто снег может сделать Тёмную Империю – Светлой. А этого нельзя позволять. Нельзя!

А ещё нельзя спускать дар с поводка. Нельзя, потому что мыслей тогда становится слишком много, чужих, прилипчивых, злых и испуганных. Нельзя, но я сделала. И замерла, оглушенная непривычным потоком. Сколько я удерживала блок? Три года, да. Тогда воспользовалась, чтобы сбить Ищеек со следа. А сейчас, надо же, ради спасения бедных девушек. Их ведь ещё много, тех, кто желал внимания Темного, и получил его сполна. И я поймала отголоски мысли среди беспорядочного мотка, поймала тихий голос Лиз, девушки из прислуги, ей же лет тринадцать всего! Она всегда приносила мне свежие газеты, а я кормила её пирогом. Сегодня не принесла!

Я рыкнула тихо, но вполне отчётливо и рванула в ту сторону, откуда веяло страхом и безнадежностью. В дом мэра я зашла через парадный вход. Зашла и остановилась в холле, потом прошла на кухню, мимо озадаченных слуг, тут же затирая им память, прошмыгнула в погреб, оттуда в комнату, откуда ощутимо фонило магией. Так фонило, что картошка в деревянном ящике у стены пустила зелёные побеги. Дверь была спрятана качественно, старательно, но кроме отвода глаз больше защиты не было, поэтому я вошла в лабораторию спокойно, беспрепятственно.

– Надо же! Явилась! – Снисходительно улыбнулся мэр. Темным лордом он, к слову, не был. И магией обладал в самой зачаточной её форме – пульсар создать мог и на этом спасибо. Поэтому отвод на двери явно не его работой был, слишком мощная штука. Хотя… если накладывать в несколько стадий, периодически подпитывая, то… Нет, все-таки работал не один.

Я сплела щит, не забыв пустить заклинание-поисковик, а затем огляделась. Комната, где мэр проводил эксперименты, была просторной. Вдоль стены – три кровати, на каждой из которых лежали девушки. Лиз единственная пребывала в сознании, но лежала тихо. Под заклинанием. Вторая – Зиден, кажется, – мирно спала, но я не могла поймать и отголоска мыслей. А третья… я взмахнула рукой, снимая с большого живота девушки белую простыню. Анабель, дочь мэра, некогда красивая и улыбчивая девушка сейчас больше походила на скелет, обтянутый тонкой бледной кожей, сквозь которую проглядывались синеватые вены. Синеватые. Везде, кроме живота, который был покрыт тонкими вздувшимися чёрными сосудами. Слишком большой. Чёрный. Чужой.

– Да, моя девочка покорила лорда. – с горечью произнёс мэр. – И даже смогла понести от него. Только вот… выжить она не сможет. Он сказал, что не сможет, и предложил убить дитя.

– Но Анабель на это не пошла.

– О, нет, моя девочка всегда была слишком доброй. Потому сказала, что готова умереть, но ребёнка родит. И я, старый дурак, поддержал. Я думал, она сильная, справиться. Не справилась.

– Девушки здесь зачем? – Я бросила взгляд на Лиз, которая мысленно все ещё молилась о помощи, но внешне не подавала абсолютно никаких признаков жизни.

– Ты же знаешь. – Мужчина покачал головой. – Я знал, что ты придёшь. Думал, с Ищейками. А ты глупая, одна сунулась.

Я хмыкнула, внимательно разглядывая старого знакомого и думая, что мне со всем этим делать. По всему выходило, что ничего хорошего.

– Именем Верховной Ведьмы, я ведьма Мария, приговариваю тебя к смерти за использование жертвенной магии. У тебя есть последнее слово?

– Сама сдохнешь! – Зашипел маг и кинулся ко мне.

Это было нехорошее последнее слово, поэтому через пару мгновений мужчина схватился за голову и осел на пол. Из носа его потекла тонкая струйка крови. Глаза налились красным. Вот и все.

Я же повернулась к Лиз и приказала ей заснуть, а затем подошла вплотную к погруженной в стазис Анабель. Слишком много тьмы. Слишком. Но я закрыла глаза, внимательно разглядывая причудливый танец первородного пламени под кожей беременной женщины. Плод жил, питался силой матери и жил. Семь месяцев. Не выживет, если достать сейчас. Или..?

– Это не мой ребёнок. – Спокойно заметил лорд Лайссен. – Я прибыл не так давно, срок слишком давний. К тому же, я бы не позволил своему семени прорасти в простой человечке. Зачем убивать женщину, подарившую мне себя?

– Но вы знали о том, что здесь происходит. Знали и ничего не сделали!

– Знал. И не сделал. Мне было интересно, получится ли у него что-то. Если бы получилось, тёмные рода обрели бы возможность беспрепятственно продолжать свои родословные, с кем угодно. Наши жены бы не умирали.

Я кивнула. Разумеется. Умирали бы другие женщины. Те, кто никому не нужен. Такие как Лиз.

И Темный застонал, стараясь выстроить ментальный блок. Не имеет смысла. Я не маг. Я ведьма. Блок разрушила одним серьёзным усилием, проникла в мысли, просматривая все, а затем сжигая. Чтобы даже некроманты ничего не узнали. Потому что лорд Лайссен не хранил записей об эксперименте и никому о нем не рассказывал. Потому что знал, что бумага все стерпит, но ничего не простит. А я знала, что секрет Анабель и её отца останется здесь, в этой комнате. Дальше затерла память Лиз и второй девушке, которая оказалась уже беременна в отличие от малышки-газетчицы. Долго капалась в голове, пытаясь понять, не упустила ли чего. Не упустила. И следов не оставила. Я же не ментальный маг, я ведьма с соответствующим талантом. Я не блоки ставлю, я чищу воспоминания, полностью убирая их из головы.

Тянула время. Мне не хотелось делать выбор, но он был необходим. Анабель или её дитя. Ребёнок может и не выжить, а девушка… Она потеряет часть себя, возненавидит себя за то, что не смогла меня остановить, помешать. Я знала точно. Один раз я уже делала такой выбор. Тогда я была ребенком. Сейчас – взрослая.

И я прикоснулась к неестественному животу Анабель, взяла в руки острый скальпель, произнесла короткое дизинфецирующее заклинание, и, подавив желание разрыдаться, сделала вертикальный разрез от пупка до лобка, чтобы как можно быстрей вынуть ребёнка. Возможно, успею зашить?

Раздвинула мышцы, убрала в сторону мочевой пузырь, сделала разрез на матке и вскрыла плодный пузырь. Движения точные, руки не дрожали, я уже проводила эту операцию. С мёртвой женщиной и живым ребёнком, с мёртвым ребёнком и живой женщиной. Тогда выбор делать не было необходимости. Сейчас она есть. Поэтому перед глазами на краткий миг все смазалось от слез, но я быстро сморгнула, чтобы также быстро извлечь ребёнка и пересечь пуповину, после этого рукой удалила послед, подвесила малыша в воздухе и бросилась накладывать стазис на Анабель… Не успела. Ребенок испугался резкой смены обстановки и неосознанно в последнюю секунду выпил остатки жизненных сил матери. Он хотел жить.

На этот раз я не дала слезам скатиться по щекам. Сделала пару вдохов и выдохов, открыла портал до собственного дома в этом мерзком городе и шагнула в свою ванную, где включила воду, аккуратно смыла кровь тёплой влажной тканью, боясь задеть ребёнка магией и переживая, почему он не кричит. Мальчик молчал, я начинала паниковать, а затем раздался крик. Детский плач разлился по комнате и я искренне ему обрадовалась. Думала, умер, хотя и чувствовала, что жизнь в нем теплилась.

И вот после этого я аккуратно влила в мага очень много магии из своего резерва, потому что молока у меня не было, соответственно, накормить младенца чем-то, кроме чистой магии, я не могла. Из шкафа достала новую чистенькую простынь, запеленала в нее маленького тёмного лорда, аккуратно повесила на ауру маячок, чтобы суметь его найти, если будет угрожать опасность, и бережно прижимая к себе сверток ценою в десяток жизней, активировала личину и шагнула в портал, который должен был привести меня к отцу новорожденного. Потому что лучше отца о тёмном малыше никто не позаботиться, а это было первостепенной задачей. Отдать ребёнка, вернуться и сделать вид, что ничего о случившемся не знаю. Следы в подвале дома мэра я затерла, память ненужных свидетелей на улице и в доме – также. Теперь главное, чтобы никто не обнаружил, что у меня несанкционированный ребёнок нарисовался.

Отдам сына лорду Айлиссену, вернусь домой, с честью выдержу допрос имперских агентов, затем напишу Верховной, расскажу об успехах тёмных на поприще жертвенной магии, а потом лягу в кровать и выплакаю все слезы, которые так хотелось пролить прямо сейчас, сию секунду.

Перенеслась во двор особняка темного лорда, где он, судя по воспоминаниям моих недавних жертв, жил один. Обойти его защиту я бы не смогла и в лучшие времена, сейчас – тем более. Слишком тяжело мне далась операция, отнявшая у милой Анабель жизнь. Слишком тяжело и морально, и магически было убить темного лорда, мэра и его дочь. Слишком.

Я тряхнула головой, внимательно вглядываясь в защиту дома, и намерено дернула сигнальную нить. Спустя пару секунд во дворе появился он – тот, кто был отцом ребенка и виновником всего случившегося в Мельске.

– Леди? Чем могу быть полезен? – Высокий как все темные, зеленоглазый и русоволосый мужчина встал недалеко от меня.

– Госпожа ведьма, пожалуйста. – Сухо попросила я, протягивая темному его ребенка. – Ваш сын.

– Не помню вас, – досадливо поморщился лорд. – Это не может быть мой сын.

– Мать не я. – Угрюмо заметила я. – Его мать умерла, мне пришлось извлекать ребенка посредством операции. Возьмите малыша. У меня не так много времени.

– У меня не мог появиться ребенок! – Грубовато рыкнул болезный. – Откуда?!

– Вам, пожри вас Пекло, рассказать откуда дети берутся?! Взял ребенка и пошел в дом, дитя порочного союза свинтуса и летучей мыши!

– Что?

– Взял ребенка, я сказала! – По-настоящему разозлилась ведьма и, используя легкий ментальный приказ, все-таки всучила сверток с дитем его отцу. – Я повесила на него маячок, ведьминский, снять не сможешь. Узнаю, что обижаешь малыша – уничтожу. Понял?

– Ты угрожаешь темному лорду?! – взревел… да, темный лорд.

– Я угрожаю мужику, который заделал бабе ребенка, а потом смылся, не удосужившись узнать, жива ли та баба! А одного такого сильного и могучего я прибила не далее как полчаса назад!

– Анабель? – Побледнел мужик. – Она не сделала аборт?

Я поморщилась.

– Нет, решила во что бы то ни стало родить от любимого мужчины. Поплатилась за это решение жизнью. Своей, шести девушек и двух экспериментаторов.

– Что?

– Ничего. Я спешу. Если не успею замести следы до конца, капец мне. Все, насчет маячка предупредила. Имей в виду.

Портал домой, в Мельск отобрал последние силы. Уборку дома пришлось делать вручную, ибо мэра и лорда точно найдут к утру, ищейки вспомнят, кто был главным подозреваемым, и ждут меня больши-и-ие проблемы. С которыми я справлюсь. Потому что всегда справлялась.