Текст книги "Твой личный мерзавец (СИ)"
Автор книги: София Максимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Глава 23
Андрей едва смог открыть веки, к которым, казалось, привесили по десятикилограммовой гире. Во рту неприятная сухость. И какой-то странный, тягучий как кисель сон, который всё никак не отпускает, дурманит голову, путает мысли. Растерев лицо руками, мужчина всё же поднялся с кровати и чуть удивленно осмотрелся: он в комнате Полины, один, бережно укрыт пледом. Но где же сама девушка? И сколько времени? Вдруг Гусев уже вернулся домой, и ему нужно сохранять инкогнито. Часы на запястье показывали почти семь часов вечера. За окном предзакатное солнце выглядывало из-за набежавших облаков.
Смолкин подошел к двери и почти бесшумно приоткрыл её, стараясь по звукам в доме найти ответы на свои вопросы. Тишина.
– Поля, – позвал он несмело и переступил порог комнаты, прошел дальше, заглянул на кухню – никого. Нехорошее предчувствие заворочалось внутри, посылая нервные импульсы в конечности, от чего пальцы чуть задрожали и кровь быстрее побежала по венам.
В ванную – никого, туалет на распашку – пусто, кабинет Гусева, святая святых – ни души.
– Поля, – заорал Андрей и снова заметался по комнатам в глупой надежде, что это просто шалость, игра в прятки, дурацкая шутка девушки… Смолкин рванул к входной двери – закрыта снаружи. Никаких следов борьбы, беспорядка… Ничего. Он забежал на кухню и прямо из крана напился воды, чтобы избавиться, наконец, от мучившей жажды. И тут его взгляд зацепился за оставленную возле микроволновки упаковку таблеток снотворного. Никаких других лекарств рядом, а, значит, их в этом доме не хранят просто так на кухне, на виду. Все кусочки сложились в готовый пазл, и мужчина грубо выругался. Чувство вины, страха, отчаяния захватили душу, разрывая её на части: он подвел её, не справился… Сначала подвел брата, а теперь любимую женщину…
– Что же ты наделала, глупая? – с отчаяньем в голосе прорычал он, а затем с досадой и злостью запустил злосчастными таблетками через всю кухню.
Оставалась последняя надежда. Андрей вернулся в спальню девушки, нашел на столе свой разбитый телефон и набрал номер Полины, но в ответ услышал лишь посторонний голос, сообщивший о том, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Может она в метро? Глупость, конечно, но всё же… Мужчина никак не хотел верить в то, что сбылся самый худший сценарий.
Вдруг Смолкин заметил и старый телефон Полины, лежащий на книжной полке. Забыла. Ушла без телефона. Оборвалась последняя ниточка, а с ней и надежда вычислить местонахождение девушки. И всё же нужно было что-то предпринимать, действовать, искать… Хвататься за любую возможность… Что у них есть из зацепок? Но мозг словно парализовало.
После секундного колебания Андрей набрал Арчакова.
– Поля пропала, – выпалил он сходу, как только услышал слова приветствия. Голос звучал ровно, но сердце было готово выпрыгнуть из груди.
Стоило отдать должное его начальнику, Илья не стал орать и искать виновных – это потом, сейчас главное собрать нужную информацию, чтобы организовать поиски.
– Где, когда? Как произошло? Гусеву пока сообщать не будем… Поищем своими силами.
И Андрей принялся объяснять то, что знал, о чем догадался, но зацепок было не много. Вот только с решением Арчакова не рассказывать о ситуации Гусеву он был не согласен: там свои ресурсы и возможности, ими нельзя пренебрегать, и к черту репутацию босса, когда речь идет о жизни и здоровье Полины. Поэтому даже не думая о том, как к его непослушанию отнесется Илья, Смолкин набрал Гусева и выложил ему всё, как на духу.
Только услышав в ответ надтреснутый, безжизненный голос старика, его трехэтажный мат, проклятия и обещание устроить все муки ада ему, Арчакову, подлецу Хохлову и его подельникам, Андрей осознал, как велико горе генерала, который подставил под удар своей работой единственного дорого ему человека. Наверное, не меньше его собственного. Но Смолкин не боялся справедливой кары мужчины: если вдруг с Полей случится что-то непоправимое, он никогда себя не простит… И разъедающее душу как кислота чувство вины не сравнится с тем, что приготовил для него Гусев.
Валентин пришел в себя, приподнялся на локтях на своей импровизированной лежанки, куда его бросили похитители, и осмотрелся. Он находился в какой-то землянке, по-другому и не скажешь. В воздухе стоял запах сырости и подгнивших овощей. Всё небольшое пространство, что окружало его, было устеленное по периметру старыми истертыми досками – на полу, на стенах, на потолке, с которого свисала грязная маленькая лампочка, едва разгонявшая темноту. У дальней стены стоял грубо сколоченный стеллаж. Вот и вся мебель. Рядом покосившаяся дверь. Наверняка, закрыта. Не стоит и пробовать. Судя по всему, раньше эта землянка служила погребом, но запущенный вид досок и самодельных полок для хранения продуктов говорил о том, что её давно не пользовались по назначению.
Присмотревшись внимательнее, Валентин увидел, что находится в своей темнице не один: у дальней стены было что-то белое, сваленное на груду старых одеял, как и он сам. Встав на четвереньки и преодолев небольшое расстояние, парень разглядел бессознательную Полину. Это её закоченевшее тело в одном белье так контрастировало на фоне зловещего мрака землянки. Он тут же стянул с себя толстовку, оставаясь в футболке и джинсах, и попытался натянуть на подругу согретый своим теплом свитер. Не получилось. Тогда Валентин просто накрыл Полю, насколько хватило длины его одежки, а затем вернулся на своё место.
Стыда или чувства вины за содеянное не было: это он должен обижаться на Гусевых за то, что в попытке достать Григория Вениаминовича и Полину, добрались и до него. И дружба тут не при чем, если речь идет о жизни и смерти. Своя шкура дороже. Вот только зря Валентин надеялся, что от него потребуется только информация, но и повлиять на ход событий тоже никак не мог. И сейчас единственное, что ему оставалось, это держаться поближе к девушке, ожидая, когда её спасет высокопоставленный дед или тот горе-телохранитель, которого всё же как-то удалось перехитрить. Главное, только чтобы Поля не показывала свой характер, иначе им не дожить до спасения.
Уже через двадцать минут после звонка Гусеву, за Андреем приехала присланная генерал-майором машина и доставила мужчину в личный кабинет начальника Управления, где несмотря на время суток развернулся целый штаб по спасению Полины. Здесь уже был начальник Московского подразделения СОБРа, несколько ребят из подразделения – спецов по особо сложным случаям, штатный психолог, другие люди в форме. Куча аппаратуры. Ещё через пять минут прибыл недовольный Арчаков в сопровождении нескольких своих парней. С виду обычные накачанные ребята, выполняющие роль личной охраны, но Андрей знал их скрытые таланты матерых хакеров и пеленгаторов всех возможных сигналов… Может они помогут? Единственное, что раздражало так это то, что Илья притащил с собой и Ящера, с сосредоточенного лица которого время от времени спадала маска деятельного участия, и проступало ехидное довольство, которое он на самом деле испытывал, украдкой поглядывая на Андрея. Но сейчас было не до этого пресмыкающегося…
Руководил процессом Гусев. Он был сдержан и сосредоточен, методично раздавая указания и снова и снова расспрашивая Смолкина о событиях, произошедших накануне похищения. Его телефон был наготове в ожидании требований Хохлова. Это единственное в чем они были уверены: за исчезновением девушки стоит бывший подчиненный Гусева, на которого тот сейчас открыл охоту, а, следовательно, продажный тип непременно обратится со своими требованиями.
Как только посланные Гусевым прочесать территорию вокруг дома люди вернулись, собравшиеся столпились вокруг найденных вещей, и обсуждение пошло по новому кругу. Увидев одежду девушки, Андрей сжал кулаки до хруста костей. Мысль о том, что кто-то прикасался к любимой, видел обнаженной, запугивал, угрожал, порождала желание голыми руками разорвать её обидчиков. Глаза налились кровью. Но Гусев держался на удивление спокойно и лишь рассуждал вслух:
– Не разорвана, нет следов крови, грязи… Маячки искали.
Смолкин даже не заметил, как выдохнул с облегчением. Кажется его мозги совсем отключились, раз он сам не догадался о таких очевидных вещах. И опять внутри набатом застучала мысль о том, что он подвел Полю, не уберег, не защитил… да и сейчас почти беспомощен.
Гусев ещё раз перетряс вещи, проверил карманы сумки и улыбнулся.
– Ей как-то всё же удалось взять с собой телефон. Ребята, срочно подключайтесь, отследим сигнал… – а потом пояснил окружающим. – Я подарил ей новый телефон на день рождения со встроенным GPS-трекером, наша разработка. Поля не знала, но могла и догадаться. Она девочка сообразительная.
И тут Андрей застонал и схватился за волосы.
– Она его случайно разбила и оставила дома. Я его сам видел в её комнате, – проговорил он, замечая, как бледнеет Гусев.
И тут же из-за стола с аппаратурой послушался голос:
– Да, так и есть, Григорий Вениаминович. На карте маяк показывает ваш домашний адрес.
Повисла гнетущая тишина, которую нарушал лишь шум работающих компьютеров и подключенных к ним устройств. Но вот в кабинет после короткого стука вошел очередной подчиненный генерал-майора, отправленный опрашивать местных жителей на предмет того, что они могли видеть или слышать подозрительного накануне похищения.
– Ну, – бросил нетерпеливо Гусев, нарушая все принятые протоколы приветствия.
– Ничего необычного, – ответил вошедший с ноткой сожаления в голосе. – Единственное, – добавил он, – девушка похожая на вашу внучку уезжала от дома на такси в районе двух часов дня. Я записал данные машины.
– Пробить номера, связаться с оператором такси, проверить, – тут же дал команду Гусев.
И вдруг Андрея словно осенило.
– Я гребаный кретин! – закричал он, привлекая к себе внимание.
– Никто и не спорит, – бросил раздраженно Григорий Вениаминович, но парень проигнорировал колкость.
– Поля не могла вызвать такси без телефона. Её вещи нашли возле дома, а значит, она успела вернуться. Она взяла мой айфон, – озвучил он самое главное своё открытие.
Как он раньше не вспомнил, не догадался?! Она же крутил им у него перед носом! Конечно, телефон могли вытащить из сумки простые воришки… Но ведь был шанс, что на него позарился похититель…
– Она говорила, что настроила его под себя… перенесла все данные…
– Ну-ка, Иван, ты у нас спец по «яблокам»?. Есть способ отследить его без нашего маячка? – опять послышался голос Григория Вениаминовича, отдающего короткие, но понятные подчиненным распоряжения, и по комнате разнесся треск клавиатуры, по которой забарабанили умелы сноровистые пальцы. Ребята Арчакова с заинтересованными лицами остановились за спиной парня, готовые предложить свою помощь, но не лезя вперед, подольше скрывая свои таланты.
Сам Гусев залез в запираемый ящик письменного стола и достал оттуда белый конверт, а затем запустил им по гладкой отполированной поверхности стола так, что послание достигло адресата – Ивана, работающего над последним поручением.
– Там все данные Поли, должна быть информация и по айфону: учетные записи и пароли, – а потом чуть мрачнее добавил, – если она только ничего не меняла…
Парень взял конверт и достал оттуда несколько сложенных листов бумаги. Андрей только мельком заметил, что там были копии личных документов, какие-то списки. Иван выбрал нужный ему лист и уставился в монитор.
Все застыли в ожидании.
– Есть. Но телефон выключен, значится в программе как неактивный. Можно отследить только последнюю локацию перед выключением. Минутку, – отрапортовал паренек. – Показывает ваш домашний адрес, товарищ генерал-майор…
Казалось, что в сердце Андрея растаяла последняя крупица надежды.
Поля приоткрыла глаза и бессознательно потерла руку: место укола немного чесалось и саднило. Девушка чуть приподнялась и огляделась. Последние неясные воспоминания и обстановка вокруг говорили об одном: ей не показалось, её, действительно, похитили, план дедушкиного врага осуществился… Вот только реакция на эту ужасающую мысль у Поли была необычно спокойная – результат действия той дряни, которой её напичкали.
– Ну, что очухалась? – прозвучал незнакомый грубоватый голос с насмешкой. – Вот и славно! А то Хохол уже начинает злиться, говорит, что мы дозу неправильно рассчитали.
– Где я? – спросила девушка, не очень надеясь на честный ответ.
И тут она заметила, что лежит перед похитителем практически голая, прикрытая какой-то кофтой. Полина суетливо прихватила её край и потянула до самого горла, оголяя грязноватые колени. Вслед за тканью по телу девушки заскользил и похотливый взгляд стоящего перед ней бугая. Поле стало страшно от одной мысли, что здесь с ней могут сделать. Но все охватившие её чувства были какие-то половинчатые, приглушенные…
– Ну что там? Меня Хохол прислал, – послышался голос второго бандита, едва просунувшего голову в чуть приоткрытую дверь.
– Созрела, – ответил Сивухин. – Куда вести?
– Он не сказал, – с недоумением почесал ухо второй. – Пойду спрошу, – и скрылся за дверью.
Ему надоело бегать на побегушках, не терпелось скорее уединиться и рассмотреть добытую сегодня игрушку. Но зачем ждать, решил мужчина. Минутную заминку никто не заметит. Он завернул за торчащую из земли крышу старого погреба и включил айфон, как ребенок радуясь своей удаче, когда экран засветился привычной заставкой. Затем вскрыл корпус, вытащил и сломал сим-карту. Горе-похититель где-то слышал, что по ней можно отследить место нахождение абонента, наверное, поэтому Хохол запрещал им звонить отсюда и требовал пользоваться простыми кнопочными телефонами. Мужчина ухмыльнулся: он же не дурак, вот выбросил симку, и всё порядке, можно оставить телефон себе. Такая ладная игрушка!
– Сейчас ты пойдешь к Хохлу и сделаешь всё, как надо. А потом я займусь тобой, – хмыкнул Сивый, стоило только приятелю скрыться за дверью. Он не стал слишком явно обозначать свой интерес, чтобы тот не потребовал поделиться. Кирилл вряд ли захочет позабавиться с пленницей: складывалось ощущение, что бабы его вообще не интересуют. А вот Сивухин считал, что заслужил маленькую оргию, учитывая сколько нервов помотала ему эта пигалица. Он с досадой потер ещё не зажившее ухо, на которое он теперь почти не слышал.
Полина побелела ещё больше и сжалась в комок на своем покрывале. И бандит довольно рассмеялся: ему нравились такие – испуганные, покорные и дрожащие перед его силой и властью.
Глава 24
– Есть! – раздалось возбужденное восклицание среди мрачной тишины, в которую был погружен кабинет Гусева и его сосредоточенные встревоженные обитатели.
– Что там, Ваня? – на эмоциях спросил почти по-отечески Гусев, и Андрей напрягся в ожидании.
«Господи, помоги! Ни о чем больше в жизни не попрошу!» – пульсировало в его голове. Молитв мужчина не знал, но был уверен, что всевышний и так видит, что творится в его душе, чувствует искренность в голосе и охватившее отчаяние.
– Телефон включили, прошел сигнал, есть адрес, – ответил парень и чуть облегченно выдохнул, утирая рукой испарину на лбу. – В пятидесяти километрах от Москвы, деревня Махино.
К монитору тут же метнулись парни из СОБРа и затараторили в рации, отдавая приказы о подготовке группы и выдвижении к месту удержания заложника особо опасным преступником.
– Не подведите, ребята! Только не подведите! – Гусев поднялся из-за стола и шагнул к ним ближе, взволнованно пожимая крепкие руки и нарушая все правила субординации. – Век помнить буду!
Андрей тоже решительно направился к ним и пристроился в конце потока, в спешке покидающего кабинет. Арчаков разгадал его маневр и перехватил парня за предплечье.
– Куда лезешь? – сердито прошептал он.
– Пусти, я хочу помочь, – Смолкин вырвал из захвата локоть, игнорируя недовольную мину босса.
– Там и без тебя найдется кому, не дури! Это слишком серьезно, тебе не по зубам их уровень, да и с дыркой в боку, как много ты можешь? – ещё возбужденнее зашептал Илья, хватая безмозглого героя за полу пиджака.
Только сейчас мужчина вспомнил о своей не лучшей физической форме. Действие последней дозы обезболивающего закончилось, и рана ощутимо ныла, дергала, кожа вокруг чесалась. Ну, и пусть. Он после подумает об этом.
– Я должен, понимаешь? – твердо проговорил Андрей, и Арчаков отпустил. Что-то было такое в глазах парня, и он понял – не отступится и, если что-то случится с девушкой, а его не окажется рядом – не простит вмешательства. Сейчас они были даже не босс и подчиненный, а скорее товарищи, которые через многое прошли вместе и хорошо понимали друг друга.
Гусев заметил произошедшую сцены и ухмыльнулся: ребята из СОБРа никогда не возьмут на передовую гражданского. Но даже если прорвется, пусть это будет ему хорошим уроком: подстрелят, подорвут – он всё это заслужил за то, что не доглядел, не уберег его Полину. О том, что девушка сама существенно облегчила задачу похитителям, Григорий Вениаминович не думал, это было как будто не главное.
Уже на выходе из кабинета Андрей вспомнил про Ящера, который как мышь сидел в углу, наблюдая за происходящим. В несколько шагов Смолкин сократил расстояние между ними и сразу без предисловий схватил паренька за горло, вкладывая в свой жест всю накопившуюся ярость.
– Что тебе известно обо всем этом? – задал он давно возникший в его голове вопрос: уж больно подозрительно вел себя Денис.
– С чего ты… – захрипел он, и Андрей усилил хватку. – Ладно-ладно… Она попросила адрес твоих родителей, я раздобыл и передал ей… Это всё, клянусь! Я больше ничего не знаю!
Услышанная новость медленно доходила до встревоженного, воспаленного страхом и угрызениями совести сознания. Что ж это получается… Поля хотела помочь ему… Ради него рискнула жизнью, подставилась…
– Бляядь! – заорал Смолкин и впечатал кулак в стену в миллиметре от побледневшего лица Ящера. – Ты почему, сука, не сказал? Почему? Всё выгоду ищешь? Не знаешь кому лучше подлизать? – кричал он, брызгал слюной так, что вены на шее вздулись как корабельные канаты.
«Я должен был предвидеть это, должен был догадаться!» – пульсировало в его голове.
– Молись, сука, чтобы с Полей всё обошлось, иначе ты будешь сам просить меня о смерти! – Смолкин смотрел в испуганные глаза Дениса, не разжимая руки.
– Что там у тебя, Андрей? – окликнул его Арчаков, который, обсудив свои дела с Гусевым, собирался отчалить домой, чтобы там ждать новостей.
– Да так, – бросил Андрей, отпустил Ящера и пулей выскочил из кабинета.
Поля так и застыла на своей подстилке, боясь поднять глаза и наткнуться на похотливый взгляд Одноухого бандита, как она его окрестила про себя. Одна мысль о его чудовищной угрозе парализовывала сознание и вызывала тошноту. Неужели её ждет самый страшный, самый худший кошмар всех женщин? Унизительное надругательство… Неужели этот боров будет прикасаться к ней своими жирными как сардельки пальцами, уляжется на неё, придавливая неподъемной тяжестью, запах немытого тела забьет ноздри, неужели… Уж лучше пусть убьют её: она не сможет пережить изнасилование ни сейчас, ни потом… Да одни только воспоминания об этом разорвут её душу в клочья…
Полина почувствовала, что не в силах больше сдерживать рвотные позывы, и стоило ей только чуть отвернуться в сторону, как её желудок опорожнился желчью.
– Что за блять? – заорал брезгливо Одноухий, и девушка едва не улыбнулась, порадовавшись, что хоть так досадила ему.
И почти тут же открылась дверь, впуская в затхлое помещение немного свежего воздуха, и на пороге появился второй похититель.
– Что тут у вас происходит? – проговорил он, вопросительно глядя на сердитого приятеля.
Поля опять почувствовала рвотный позыв и зажала рот ладошкой, сдерживая его. Она старалась едва дышать носом и думать о чем-то отвлеченном, чтобы приступ поскорее прошел. Неизвестно, как на её ослабший желудок отреагирует Одноухий. Если бы знать наверняка, что это отвернет его, она бы не сдерживалась.
– О-о, ты, наверное, ошибся с дозировкой, раз её тошнит, – вошедший озвучил вслух свои мысли.
– Заткнись и не смей вякнуть об этом Хохлу, понял? – прорычал Сивухин, явно опасавшийся нагоняя от босса. – С чем пришел?
– Вот, – напарник бросил в погреб прямо под ноги Сивого какой-то мешок. – Надень ей на голову и веди в дом. Хохлов ждет.
– Сейчас будем, – ответил зло Сивухин, поднял тряпку и, резко подхватив Полю под локоть, дернул вверх.
Девушка едва стояла на ногах, трясясь не то от страха, не то от холода и действия расслабляющего наркотика. Не церемонясь, мужчина натянул на пошатывающуюся пленницу мешок и, не удержавшись, ущипнул за сосок, проступивший от холода под тканью лифчика. Испуганная, дезориентированная Полина с пыльной, пропахшей зерном тряпкой на лице, тут же отскочила в сторону, но Сивухин заржал и снова дернул девушку на себя за край мешка как лошадь за уздечку.
– А с тобой будет весело, – хмыкнул он и потащил Полю на улицу, не заботясь о том, что его захват оставляет горящий след на нежной коже.
Всё это время Валентин тихо сидел в своем углу и молился только о том, чтобы Полина была посговорчивее: может тогда у них всё обойдется.
Стоило только пленнице оказаться на улице, как от холодного ночного воздуха застучали её зубы и волоски на коже приподнялись вслед за мурашками. Хотелось растереть замерзшую кожу руками, но девушка не осмелилась. Под босыми ступнями отчётливо чувствовалась мягкая стелющаяся по земле трава, мелкие камешки и солома. Хотелось вдохнуть чистого, не пропахшего сыростью воздуха, но мешковина мешала. Куда её ведут? Что с ней будет? Девушка прикусила губу, чтобы сдержать рвущийся наружу всхлип.
Вот на её голову легла огромная тяжелая ладонь и пригнула, затем Поля услышала скрип открываемой двери и тепло, исходящее от протопленной печи, и немного помедлившую девушку грубо втолкнули внутрь жилого помещения. Внезапно пленница почувствовала на своих пальцах влажный шершавый язык и услышала утробное рычание грозного животного. Неосознанно она отступила назад, уперлась в грудь своего сопровождающего и опять рванула вперед. Уж лучше пасть зверя, чем объятия этого нелюдя.
– Граф, фу, – произнес незнакомый хрипловатый голос, и Поля услышала, как по полу застучали когти пса, постепенно удаляясь от нее и затихая.
– Садись, – рыкнул Одноухий, и пленница почувствовала всё те же тяжелые ладони, с силой надавившие на её плечи, заставляя опуститься на невидимую поверхность стула или скамейки. Наконец, с неё сняли злополучный мешок. Девушка чуть проморгалась, быстро убрала выбившиеся пряди с лица и несмело осмотрелась. Но уже через секунду ей в лицо прилетела какая-то скомканная тряпка и незнакомый мужчина, который раньше уже отдавал команды своей собаке, проговорил:
– Оденься.
Полина не стала сопротивляться, даже наоборот: с радостью приняла эту подачку. Дрожащими руками она развернула комок и принялась натягивать на себя мужскую рубашку, а затем застегнула её до самого подбородка. «Наверное, это и есть Хохол», – мелькнула мысль в её голове.
Мужчина лет сорока пяти, крепко сложённый, с крупным, когда-то давно сломанным носом, хмуро смотрел на девушку, и она не могла до конца понять его настроение: вроде она здесь, как он этого и добивался, почему же тогда не злорадствует. А Кирилл думал о том, что допустил промах, не приказав сразу по прибытии одеть девушку. По похотливым взглядам Сивухина он уже понял, что все мысли того сосредоточены только на девчонке, а не на деле. И это может стать проблемой.
Главарь вышел чуть вперед, и пленница заметила стоящий за его спиной штатив с видеокамерой, судя по всему, пока не включенной.
– Полина, – заговорил вкрадчиво Хохлов, – настало время передать привет твоему деду. Ты готова? Тебе сейчас нужно на камеру зачитать приготовленный текст. От того, как ты справишься, зависит то, что с тобой будет дальше.
Поля только кивнула, надеясь, что сможет прочесть злополучные строки, несмотря на свой недуг. Но надежды не оправдались. Взяв в дрожащие руки лист бумаги формата А4, пестрящий мелкими буквами, она изо всех сил напрягла зрение, словно гипнотизируя текст, шептала бледными губами то, о чем могла догадаться по набору прыгающих символов, но в таком взволнованном состоянии получалась полная чушь, которую она не осмелилась произнести вслух. К тому же текст был очень объемным, требования похитителей в нем были перечислены длинным списком в столбик. Видимо, поэтому они не предложили заложнице пересказать его на память.
– Что ты там бормочешь? – бросил раздраженно Одноухий. – Уж не проклинаешь ли нас? – он хохотнул от такой забавной мысли.
– Готова? – спросил Хохлов, обрывая тяжелым взглядом веселье подчиненного.
Поля задумалась, стоит ли рассказать им о дислексии? Поверят ли они её словам?
– Готова, – кивнула она и смирилась с тем, что сейчас возможно произойдет.
Хохлов обошел камеру и нажал кнопку. Прозвучал характерный звуковой сигнал, а вместе с ним засветилась зловещая красная лампочка, известившая о том, что запись началась.
Пленница выдохнула и затараторила в объектив:
– Дедушка, со мной всё хорошо! Андрей ни в чем не виноват! Я сама ушла из дома и перехитрила его! Дедушка!
Кирилл усмехнулся и ленивым движение руки выключил камеру.
– Дура, это же запись, а не прямой эфир… Чего ты добиваешься? Не хочешь по-хорошему?
Мужчина был абсолютно спокоен, словно выходка Полины не задела его стальные нервы. Голос был тверд, взгляд сосредоточен. Но потом мужчина едва заметно кивнул Сивухину, и тот, в одно мгновение подлетев к девушке, влепил ей звонкую пощечину. Не удержавшись на хлипкой табуретке, Поля кулем полетела на деревянный пол. Тут же послышалось утробное рычание питбуля.
Девушка поднялась на дрожащих ногах, ощущая, как дергает и пульсирует ушибленная щека. Во рту стоял металлический вкус собственной крови.
– У самого кишка тонка, да? – бросила она Хохлову с вызовом. – Или думаешь, раз всю грязную работу за тебя делает кто-то другой, то твои руки чисты?
– Ты ничего обо мне не знаешь, – ответил равнодушно Кирилл, не тронутый обличительной речью Полины. – Будешь читать?
– Я не могу, я плохо умею, – проговорила она тихо. Вся бравада испарилась, остался только страх перед новыми побоями. – У меня дислексия.
В это мгновение разгоряченный видом униженной подавленной пленницы Сивухин занес ладонь и без предупреждения влепил ей ещё одну звонкую пощечину. Полина рухнула на пол как подкошенная, из разбитого носа тут же побежала алая струйка, оставляя на белой рубашке уродливые пятна. Девушка ладонью утерла кровь и чуть потрясла головой, чтобы добавить ясности сознанию. Не помогло. Там внутри кто-то словно на адской наковальне отбивал заунывный марш. Перед глазами все плыло.
– Сивый, – холодным тоном одернул не в меру услужливого бандита Хохол. – Без самодеятельности.
– Так, что она нас за дураков держит? Читать не умеет! Сука брехливая! – заорал он и с нескрываемой злобой зыркнул на девушку.
– Как ты с этим справляешься? – спросил Кирилл.
– У меня хорошая слуховая память, – ответила Полина и с горькой усмешкой добавила. – Была, по крайней мере, пока этот урод не отбил мне мозги…
Хохлов размышлял мгновение об услышанном, а затем подошел к Сивухину и всучил ему листок с текстом.
– У тебя пол часа, чтобы она запомнила содержание, – отдал он распоряжение.
– Вот блядь, – проговорил тот с досадой и снова недобро зыркнул на пленницу. Его яростный взгляд, полный не скрываемого вожделения и наслаждения от вида измученной девушки, не обещал ей ничего хорошего.
