Текст книги "Подумай дважды (СИ)"
Автор книги: София Чайка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Это хороший знак, что она способна размышлять об этом настолько трезво. Но готова ли она порадоваться за Егора и спокойно встречаться с ним в обществе? Трудно сказать.
Возможно, позже, когда она станет реагировать на все более спокойно, привыкнет к его пребыванию в городе, они даже смогут подружиться. Сейчас же лучше держаться от него на расстоянии.
– Серафима!
Она невольно сделала еще несколько шагов вперед, будто пыталась сбежать, но затем заставила себя остановиться и даже обернуться с невозмутимым выражением на лице. Во всяком случае, ей хотелось так думать.
– Бритт. Я хотела сказать – Егор.
– Не важно. Обращайся, как хочешь, Симакова. В любом варианте мое имя ты произносишь… сексуально.
Он понимал, что рискует, произнося дерзкие слова, но все равно сказал их. К тому же он не солгал. Эта женщина способна кого угодно обмануть напускной холодностью, отстраненностью, почти безразличием, но только не его. Возможно, он просто знает ее лучше других? Или обманывается, что знает.
Вот и сейчас, он предположил, что в ответ на его замечание она развернется и уйдет прочь, даже не оглянувшись. И когда Сима молча повернулась к нему спиной и уже сделала первый шаг, Бритт сказал, возможно, единственное, что могло ее остановить.
– Боишься? Кого? Меня? Или себя?
Она резко обернулась и вперила в него гневный взгляд. Хоть какие-то эмоции!
– С чего бы это? Кажется, кто-то говорил, что не ворует чужих жен.
– Я от своих слов не отказываюсь. А что насчет тебя?
– Бриттов, у тебя слишком большое самомнение.
– Есть немного. Но без него я бы ничего не добился. Абсолютно ничего. К тому же… – Некоторое время он смотрел в ее серебристые глаза, а затем опустил взгляд на нежные губы, легко оттененные губной помадой. Ему так хотелось к ним прижаться! – …мне всегда казалось, что эта черта моего характера тебе нравится.
– Много времени прошло, Бритт. Теперь я не думаю ни о тебе, ни о твоем характере.
– Жаль. Неужели даже чуточку? А вот я…
– Егор, мне некогда играть в твои игры, да и не за чем. Думаю, тебе тоже. Ты куда-то шел?
– Ай! Такая воспитанная барышня и такая грубая попытка отделаться от собеседника!
– Хочешь поговорить? Говори. Я слушаю.
Бритт оглянулся по сторонам и заметил входную дверь старинной кофейни.
– Зайдем? А то еще увидят нас вместе. Меня это не волнует, но тебя…
– Перестань язвить. Я знаю, что ты обо мне думаешь.
Она двинулась к двери кофейни, а Егор усмехнулся и последовал за ней. Она даже не подозревает о его мыслях.
Он ее нагло спровоцировал, а она поддалась. Как всегда. Только Бритт умел подбить ее на безумные поступки. Оставалась одно – держать себя в руках и не реагировать на двусмысленные замечания. Если бы это было так просто!
Она села за столик у входа в самом углу, спиной к залу, чтобы остаться незамеченной с двери и в окне. Глупо, конечно. Кто с ней знаком, все равно узнает ее и обо всем доложит мужу. Все ее знакомые были и его знакомыми. Но она все равно сделала то, что считала нужным. Впервые после замужества Серафима оказалась в подобной ситуации.
Она заказала только кофе, без сахара и сливок. Егор нарочито внимательно оглядел ее и заметил:
– Тебе не нужно беспокоиться о фигуре. Думаю, пара лишних килограммов не помешала бы.
– И это говорит человек, предпочитающий в качестве любовниц женщин исключительно модельной внешности? – Как ему это удается? Он снова ее спровоцировал! – Хотя, это не мое дело. Встречайся, с кем хочешь.
– Ты права – не твое. Но мне нравится, когда ты так реагируешь.
– Как?
Что она творит? Зачем спросила?
– Активно. Если бы я страдал манией величия…
– Ты и страдаешь.
– Это с какой стороны посмотреть. Так вот, если бы я страдал, то предположил бы, что ты… – она уже надеялась, что он не произнесет этого слова, но Бритт сказал, – … ревнуешь.
– Ревную?! К тебе?! Никогда!
– Дорогая, звучит слишком эмоционально, что лишь подтверждает…
– Ничто ничего не подтверждает! Все, с меня достаточно. Спасибо за кофе. Я ухожу.
– Постой.
Он взял ее за руку, и ей вдруг перехотелось уходить. Сима убедила себя, что остается только для того, чтобы не устраивать показательных выступлений и не привлекать внимания других посетителей, а то, что подобное поведение не соответствовало истине, намеренно игнорировала.
– Твои манеры…
– Да, я знаю. Скажи, что ты делала у психолога? У тебя проблемы?
Глава 7
Грибов ехал на такси. Он предпочитал не пользоваться транспортом компании, если хотел, чтобы его встречи остались в тайне – насколько это возможно в их городе.
Вообще-то, сейчас ему следовало быть в офисе и вести серьезный разговор с главным финансистом. С акциями компании происходило что-то странное. Но по милости истерички он направляется в мало известное кафе вести разговоры неизвестно о чем – скорее всего, малозначительном и глупом.
Что произошло? Таким тоном она не разговаривала с ним, пожалуй, ни разу. К насмешливым замечаниям этой женщины, ее странным поступкам он привык уже давно и вынужден был мириться. Из-за жены.
Странно, но сегодняшнюю встречу она настоятельно требовала держать в тайне от Серафимы. Как же ему надоело постоянно лгать и изворачиваться. Пусть по мелочам, но все же…
Иннокентий расплатился с водителем и вошел в незнакомую забегаловку. Нужно было оставить пиджак в офисе. В своем костюме он выглядит здесь слишком претенциозно, а значит запоминающим. Грибов этого не любил.
Лора уже заказала какой-то салат и наминала его, сердито бормоча что-то под нос, но стоило ей заметить Иннокентия, как она тут же бросила вилку. Женщина еле дождалась, пока он устроится напротив и закажет пиццу. Кеша сомневался, что здесь готовят что-то приличное.
– Грибов, ты гад ползучий!
Лора вскочила и бросила в него салфеткой, а затем села на место, схватила вилку и принялась буравить взглядом.
– Вызываешь меня на дуэль?
– Веселишься?! Сейчас тебе будет не до смеха! Если бы я могла себе позволить, то не стала бы тратить время на дуэль, а прикончила бы тебя на этом месте этой вилкой или, еще лучше, ножом!
– Ты напилась! Я угадал?
– Тебе меня не отвлечь! Я все знаю!
– Лора, с тобой все в порядке? Естественно, что ты все знаешь. Сима делится с тобой всем, чем нужно и не слишком. Единственная подруга, как – никак.
– А ты и рад. Разве нет? Закрыл ей свет в окошке. Она без тебя шагу не ступит.
За что ему все это? День и так выдался тяжелый, а тут еще Лора со своими намеками.
– Ну и что? Я ей муж, если ты не забыла?
– Я не забыла. А вот ты… Мне все известно. Видела тебя… с той женщиной, у гостиницы.
Все оказалось гораздо хуже, чем он мог себе представить. Надеясь потянуть время или на какое-то неизвестное и, скорее всего, невозможное чудо, он переспросил, хотя и понимал, что все зря.
– Где? У гостиницы?
– Вот зачем ты повторяешь за мной, как попугай? Слышал же все. Еще скажи, что я тебя застукала не с Машей Карасевой – свободной журналисткой. Хотя какая она журналистка? Нечисть!
– Как точно подмечено!
– Брось! Я не глупая фифа и спокойно проживу без твоего одобрения. Колись, внимательно слушаю.
– У тебя есть свидетели, фотографии? Ладно, даже если ты сфотографировала нас у входа в гостиницу. Ну и что из этого следует? У меня состоялась деловая встреча.
– В гостинице?
– Там есть ресторан.
– Вы не пошли в ресторан.
– Лора, ты унизилась до слежки?
Иннокентий старался говорить спокойно, почти язвительно, но внутри у него все дрожало.
Он и раньше понимал, что это когда-то должно случиться – разоблачение, но не ожидал, что так скоро. Хотя, год – немалый срок для отношений. Какие, к черту, отношения?! Грубый, животный секс без разговоров. Если только не считать разговором шантаж.
Еле сдерживая нетерпение, он ждал ответа Лоры и понимал, что от этой взбалмошной женщины теперь зависит очень многое в его жизни, если не все. Он не мог потерять Симу. И дочь.
Лора оперлась подбородком на сложенные вместе руки и некоторое время пристально смотрела ему в глаза. Иннокентий стиснул зубы. Он готов был кричать от отчаяния – или же рассказать о том, что не собирался говорить даже под страхом смерти, когда женщина продолжила.
– Я побеседовала с портье. – Ее голос прозвучал тихо и устало. – Но, знаешь, Грибов, теперь не важно, следила я за тобой или нет. Ты уже признался. Сам. У тебя вид нашкодившего подростка. А ведь ты – давно мужчина и должен отвечать за свои поступки. Кеша, как ты мог?
– Я не хотел. – Иннокентий прекрасно осознавал, что это звучит глупо, но сказал то, что думал. – Ты не понимаешь.
– Так объясни.
– А если я ничего не скажу?
– Тогда будешь каяться перед Симой без репетиции. Если твои аргументы покажутся мне весомыми, я ведь могу передумать и не рассказывать твоей жене об измене любимого мужа.
– Ты ничем не лучше Карасевой.
– Не старайся, я не обидчивая. Внимательно слушаю.
Он помолчал, раздумывая, ища какой-нибудь выход, но понимал, что его нет.
– Мы напились на сорокалетии у Крамаря. Не знаю, помнишь ли ты, была грандиозная гулянка.
– Я с Аркашей не дружу, в отличие от его жены. Она меня приглашала, но… Год назад?! Это же было год назад! Боже мой!
– Не ори. Будешь слушать или кричать?
– Продолжай.
– Утром я не помнил, как оказался с ней в одной постели. Как только проснулся, сразу ушел.
– Грибов, год!
– Она явилась в офис компании и пригрозила, что все расскажет Серафиме.
– А ты струхнул и снова с ней тр… встретился.
– Возможно, я трус, но ты войди в мое положение. Если Сима узнает об… этом, даже не знаю, что она сделает.
– Грибов, ты же не дурак. Во всяком случае, до сегодняшнего дня я так думала. Нужно было просто взять и отказаться, вышвырнуть оторву за дверь. Поверь, это совсем не трудно. Говоришь: «Нет! Проваливай!» – и все! А Сима… – Лора замолчала. Было заметно, что ей тоже трудно дается этот разговор. Она медленно ковыряла вилкой в салате. – Возможно, она бы простила тебя. После единственного раза. Боюсь, что точно бы простила. Она любит тебя, только не знаю за что.
Возможно, простила бы. И любовь играет в этом не главную роль. Серафима никогда не оставила бы своего ребенка без отца. Она сделала бы вид, что ничего не случилось. Но год… Он сглупил. А потом стало поздно. И не только из-за возможного развода.
– Я не мог ей признаться. И сейчас не могу. Ты ей тоже ничего не скажешь. Только представь, что тогда начнется. Я не могу сделать Серафиме больно.
– Какой же ты лицемер! Еще скажи, что ты ее любишь!
– Люблю. Неужели в это так трудно поверить?
Кеша на самом деле так думал. Если он кого-то и любил, так только ее. Нельзя сказать, что он чувствовал к жене хоть что-то до свадьбы. Чувства пришли к нему постепенно за годы их совместной жизни. Его покорила ее женственность, нежность, глубокая порядочность, преданность семье и постоянное стремление сделать их брак крепче. Лучшей жены он не мог бы пожелать. Почему же судьба обошлась с ним так несправедливо, поставив под угрозу размеренную, почти идеальную жизнь?
Лора недоверчиво покачала головой.
– Не знаю. Странная у тебя любовь.
Он взял Лору за руки и сжал их, пытаясь хоть как-то достучаться, убедить.
– Я обязательно решу вопрос с Карасевой. Обещай, что не проговоришься Симе.
Кеша готов был умолять ее об этом. Лора должна согласиться. Серафима дорога ей так же, как и ему.
– Неделя.
– Две. – Лора фыркнула в ответ, а Иннокентий продолжил, пытаясь объяснить. – Маша в командировке.
– Ладно. Но если я узнаю, что ты продолжаешь изменять моей подруге, я тебя со свету сживу.
У Лоры был такой вид, что Кеша ей поверил. Удивительно, что она вообще дала ему шанс.
Глава 8
Сима еще дрожала, постепенно успокаиваясь. Кеша поцеловал ее и отвернулся. Очень скоро с другой стороны кровати донесся тихий храп.
В последнее время муж вел себя в постели очень страстно, почти агрессивно, но Серафиме все равно приходилось помогать себе. Ей не хотелось имитировать то, что испытывало множество женщин совершенно естественно. Она мечтала об одновременном завершении и поэтому прибегала к маленьким хитростям.
Кешу она не винила. Муж явно старался. Наверное, он прав и все дело в ней. Иннокентий сказал ей это лишь однажды, в запале, когда застал за самоудовлетворением, но тотчас извинился. С тех пор она стала осторожнее, но почти не сомневалась, что муж все замечает и обижается. Никому не нужна холодная жена.
Сима вздохнула и перевернулась на живот. Она никогда не торопилась в душ, желая подольше сохранить в себе возможный источник новой жизни. Ей никак не удавалось забеременеть во второй раз. Кеша терпеливо успокаивал ее, когда она огорчалась по поводу наступления критических дней, и шутил, что другие женщины радуются этому событию. Ласково прижимая к себе Симу, муж тихо шептал ей на ухо, что любит ее, и ему вполне достаточно одного ребенка. Каждый раз, рассердившись на него за какой-нибудь проступок, Сима напоминала себе, что у нее самый лучший в мире муж. Когда-то отец сделал за нее правильный выбор, хотя в то время она так не думала.
Закрыв глаза, Сима склонила голову на плечо Егора. В последнее время она постоянно улыбалась от счастья. Ей до сих пор не верилось, что она встречается с Бриттом, парнем, которого считала для себя недосягаемым.
Для нее так и осталось загадкой, откуда он узнал, что она обожает воздушных акробатов. Увидев их впервые в пятилетнем возрасте, Сима была очарована их невероятными, волшебными трюками. Она ни за что не призналась бы парню, что ее притягивает магия цирка, поэтому, увидев билеты в руках у Бритта, почти онемела от избытка эмоций. Заметив, как она изменилась в лице, Егор всю дорогу до шатра допытывался, не стоит ли сдать билеты в кассу. В ответ Сима пылко целовала его в щеку.
Во время представления она хохотала, как девчонка, и замирала с открытым ртом во время особенно опасных номеров, хватая Егора за руку в поисках поддержки. Он ласково поглаживал пальцы, вцепившиеся в его ладонь, и Сима смущенно улыбалась, все еще не решаясь привыкнуть к своему новому статусу – девушки Бритта.
Представление закончилось, но Симе совсем не хотелось расставаться с Егором, несмотря на то, что с завтрашнего дня начиналась сессия.
– Мечтаем?
Она испуганно вздрогнула и отстранилась от Бритта под пристальным взглядом Иннокентия.
– Просто сидим.
Она почувствовала в голосе Егора напряжение, но он хоть что-то сказал. Сима же не могла выдавить с себя ни слова.
– Ну-ну. Расслабляйтесь. Как-никак последние деньки перед сессией. И помолвкой.
Сима быстро взглянула на Егора. Она знала, что отец планирует это событие, но очень надеялась, что он передумает. Или Грибов не захочет. Ведь она встречается с другим парнем. Разве в таких случаях мужчины не отказываются жениться?
Почему же молчит Бритт?
– Помолвка?
Это ужасно, что ее голос дрожит, да еще звучит как-то виновато, по-детски.
– Серафима, дорогая, только не нужно делать вид, что ты ничего не знала. Наши родители давно обо всем договорились.
– Но я думала…
– Понимаю тебя. Я тоже не планировал жениться так быстро, но отец настаивает. Твой отец. Меня уже предупредили, завтра после экзаменов состоится официальная помолвка. Или у тебя есть возражения?
Да! Да! Да! Она возражает. Ей совсем не хочется замуж за Грибова. Ведь у нее есть Егор!
Она снова посмотрела на Бритта, взглядом умоляя сказать, что он против, что Сима нужна ему, и он не отдаст ее никому. Но Егор молчал, мрачно глядя Кеше в лицо.
Тогда она скажет. Вот сейчас соберется с духом и…
– Чего молчите, голубки? Может, между вами что-то было?
– Не было ничего.
Наверное, она навсегда запомнит невыразительный, глухой голос Егора, его сжатые челюсти, прикрытые веками глаза. Значит, Бритт уже все решил – он отдает ее Грибову.
Словно сомнамбула, Сима поднялась со скамьи и отправилась домой.
– Не забудь, вечером в семь!
Иннокентий тоже не казался слишком уж окрыленным предстоявшей свадьбой, но ей не было до этого дела. Бритт отказался от нее.
– Не забуду.
* * *
– Вижу, у тебя накопилось много дел.
Егор поднял голову. Отодвинув вазочку из-под фруктового салата, Вероника виртуозным движением промокнула уголки губ и сделала маленький глоток кофе. Он залюбовался рыжими кудряшками, обрамлявшими овальное лицо, красиво изогнутыми губами, тонкими бровями, сейчас слегка приподнятыми.
Они традиционно завтракали в ресторане гостиницы перед тем, как разойтись по своим делам. Так происходило каждый день, но вечера и, конечно же, ночи Егор проводил с Вероникой, чтобы она не чувствовала себя покинутой. Именно по этой причине он принимал приглашения лишь на те мероприятия, где он мог появиться вместе с любовницей.
Бритт еще не готов был с ней расстаться, хотя эта женщина продержалась рядом с ним дольше всех. Правда, жениться на ней он не планировал. Пока. Даже жить вместе не предлагал, несмотря на то, что ее шарм неизменно вызывал в нем желание. Существование в одном номере сделало их сексуальные отношения не только регулярными, но и частыми.
Сколько еще он сможет наслаждаться их совместными развлечениями, Бритт не знал и старался не задумываться об этом. Он допускал, что Вероника сама может оставить его ради другого мужчины, или он передумает и поведет ее под венец. Последнее не исключалось, особенно теперь, когда он понял, что единственная женщина, которая ему по-настоящему нужна, замужем, и кажется, вполне удачно.
Во всяком случае, она попыталась убедить его в этом неделю назад, когда он встретил ее у офиса психолога. Но Бритт все равно беспокоился. Ее серые глаза печально смотрели в окно, когда она рассказывала о своей счастливой жизни. Она улыбнулась, лишь заговорив о дочери. Да еще обсуждение журнала вызвало ее оживление.
Сима избегала его взгляда, но когда официант принес заказанный специально для нее кусок «Пражского» торта – удивительно, но он помнил все ее любимые лакомства – она посмотрела в глаза Бритта и прошептала: «Спасибо».
А потом они просто сидели, молча, глядя друг другу в глаза. В этом немом разговоре сосредоточилось все – общие воспоминания, нежность и сожаление. Хотя, вполне возможно, он все это лишь вообразил.
Снова подошел официант, чтобы оставить счет, и магия рассеялась, видимо затаилась где-то рядом, чтобы окутать их волшебством при следующей встрече. Бритт неизменно воспринимал их свидания как сказку, где деревенский парень встречается с принцессой. К сожалению, жизнь – не сказка, и в ней принцесса вышла замуж за принца.
Если так пойдет и дальше, он не сможет уехать из этого города, во всяком случае, надолго.
– Ты рассеян. Не выспался? Извини, если так.
В голосе Вероники послышались игривые нотки.
– Тебе не за что извиняться, дорогая. Ты, как всегда, была неподражаема.
– Приятно слышать. Но ты так и не ответил, сколько еще продлится твоя командировка?
– Некоторое время. Тебе здесь не нравится?
– Не в этом дело. Я привыкла жить в гостиницах. Просто мне предложили съемки в Сен-Тропе за неплохой гонорар. Неделя, не больше. Ты не обидишься, если…
– Не обижусь. Езжай. – Кажется, он слишком поспешно согласился. Вероника нахмурилась и забарабанила красными ноготками по столу. Она не заслужила пренебрежения. Егор накрыл ладонью ее руку и грустно улыбнулся. – Но… я буду очень скучать.
Складки на лбу женщины разгладились, и лицо снова стало безмятежным.
– А вернусь, как только смогу.
– Когда самолет? Надеюсь, ты не забыла – завтра мы приглашены в гости.
– Ни за что не пропущу экскурсию в загородный дом местной знаменитости. Знаешь, а они мне понравились? Очаровательная пара.
Егор скрипнул зубами и промолчал.
– Что все это значит, Гриб?
– Ты о Симаковой? Разве я непонятно сказал? Женимся мы.
– Тогда, какого черта мы спорили? Что ты за человек такой? Просить друга переспать с невестой может только идиот!
– Не нарывайся. Твое счастье, что у меня нет настроения драться.
– А у меня есть.
– С чего бы это? Неужели все-таки что-то было?
– Да пошел ты… Я два раза не повторяю. Думай, что хочешь.
– Ну что же, значит, на коньяк тратиться не придется.
– Неужели тебя волнует только коньяк? А девчонка? Она же нормальная, неиспорченная, верит во все, что ей говорят.
– Понравилась?
– Дураку бы не понравилась. А я – не дурак!
– Ладно, не горячись. Я же женюсь на ней, а не в любовницы беру.
– Так бы сразу и сказал. Я бы не спорил.
– Понимаешь, я не хотел жениться. Вначале. Молодой. Что там еще говорят в таких случаях? Не нагулялся. Да ты оглянись – вокруг столько классных девчонок! Хочется всех!
– А теперь что, захотел? Жениться. Не девчонок. Про них я понял.
– Знаешь, думал, переспишь с ней ты, или кто-то другой, отец узнает и оставит эту затею.
Стоило Егору подумать о том, что Сима могла оказаться в руках кого-то другого, и у него тут же зачесались кулаки. Но он еще не все выяснил.
– Так почему передумал?
– Симаков предложил столько, что я не устоял. Так ты уверен, что коньяк не нужен?
– Уверен.
Он бы в любом случае отказался.
* * *
Огромное женское тело подпрыгивало на нем, вжимая в матрац и пытаясь как можно быстрее достичь завершения.
Он не возражал. Осталось не так много поз, в которых они могли заниматься сексом, чтобы не навредить ребенку. Он же не хотел ему навредить ни при каких обстоятельствах. Это был его аргумент, весомый – вне зависимости от того, сколько будет весить при рождении.
Желая помочь своей партнерше, а точнее себе – устал сдерживаться – он начал одной рукой мять тяжелую грудь, а второй теребить набухший бугорок между горячих складок. Потребовалось лишь несколько секунд массажа, и женщина взвыла от удовольствия.
Он тут же дал себе волю. Замечательно, что ему не приходилось пользоваться презервативами. Он ненавидел эти мешающие полноте ощущений штуковины. Занимаясь любовью с женой, ему приходилось надевать их, чтобы не нарваться еще на одну двойню девчонок. Он надеялся, что в этот раз будет сын. В случае рождения мальчика вероятность добиться своей выгоды возрастала многократно. Наследник, как-никак.
Он осторожно свалил с себя безвольное тело и вдохнул полной грудью. Он надеялся, что роды начнутся быстрее – живот женщины казался необъятным – и ему больше не придется приходить сюда, чтобы ублажить ненасытную шлюху. Тогда он сможет найти себе молодую и изысканную любовницу. Скорее бы.
– Как хорошо!
– Я рад, дорогая.
Женщина попыталась перевернуться на спину, и ему пришлось помочь ей. Не ради нее – для ребенка.
– Отдохну немного, и сделаем это еще раз.
– Я – пас. Возраст, знаешь ли.
– Не нужно себя недооценивать, мой жеребчик.
Он еле сдержал презрительную гримасу. Жеребчик! Марьяна за такие слова в миг заработала бы затрещину.
– Подумай о ребенке. Не думаю, что ему полезны такие встряски.
– Как я хочу, чтобы он, наконец, родился!
А как он этого хотел!
