Текст книги "Почти брат (СИ)"

Автор книги: София Чайка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 20

Герман метался по кабинету Тиграна, как жаждущий крови зверь по закрытой клетке. Он знал, что не имеет права вламываться в святая святых без спроса, что со всех сторон на него направлены видеокамеры.

«Плевать. Тысячу раз! Так даже лучше».

Плеснув в хрустальный стакан лучшего виски Тиграна, он залпом опрокинул его. Налил еще и плюхнулся в кожаное кресло, закинул ногу на ногу. Огненная жидкость согрела желудок и горячей волной прошлась по телу. Герман пристроил голову на удобном изголовье и оскалил зубы в злорадной усмешке.

Предвкушение того, что сейчас он выложит самоуверенному слепцу правду-матку, раскроет, так сказать, глаза на прошлое его невесты, бальзамом лилось на нанесенные ему раны – видимые и мнимые. Герман даже представил себе лицо Малеева в минуту откровения.

Хмыкнув, Гуляев снова приложился к стакану. Спиртное начало действовать. Теперь он почти веселился, представляя последствия задуманной шалости. Малеев, который мог иметь любую женщину – красивую, родовитую, богатую или владеющую всеми этими достоинствами, вместе взятыми, остановил выбор на шлюхе. Он оказался ничем не лучше своего любимого дядюшки. Даже хуже. Старик, во всяком случае, не планировал жениться на проститутке, лишь забавлялся с подобными ей.

Гуляев не завидовал Сене и не сочувствовал ей. Дура отказала ему, предпочтя тупого охранника. Поэтому и по многим другим причинам Кристину Датоян ждет кара – неумолимая и беспощадная. Ее не спасет ни известность, ни давнее знакомство, возможно даже родство. Тигран не прощает обид. Никогда. Он мстит и месть его страшна.

Но какая же у него непрофессиональная охрана. С такими деньжищами, как у него, Малеев мог позволить себе что-то более надежное. В кабинете уже несколько минут ошивается человек, пусть даже знакомый, а тупые олухи так и не доложили об этом своему хозяину. Иначе как еще объяснить долгое отсутствие Малеева? Несмотря на то, что Тигран ничего особенно ценного здесь не держит – Герман случайно подслушал их разговор с дядей на этот счет и понял, что нужных документов в кабинете нет, но ведь картины висят и весьма дорогие. Парочка из них смогла бы решить финансовые проблемы Гуляева, но он – на крючке и должен выполнить порученное дело.

«Дело».

После очередного глотка Гуляев почувствовал боль в разбитой губе. Это слегка отрезвило. Мозг пришел в рабочее состояние, и Герман вспомнил, что собирался использовать вдову совсем другим способом.

Веселье испарилось, но зато вернулось вдохновение. Чего только не сделаешь под страхом возможного физического уничтожения. Нет, до этого не дойдет. Он не допустит.

Когда открылась дверь, и в кабинет вошел Малеев, Герман уже приготовился к разговору.

Обрезав кончик сигары, которые обычно держал для гостей, Тигран остановился у окна. Затянувшись, он смотрел на одинокие фонари, освещавшие дорожки, и пытался обрести спокойствие – прежде чем войти в собственный кабинет. Курил он нечасто, в особенных случаях. Как сегодня.

Какое-то время назад дежурный охранник доложил ему, что в его кабинет вошел Гуляев. Несколько удивленный подобным нахальством, Малеев, наконец-то сумел отвязаться от Аллы, оставив ту на попечении дяди, и отправился поговорить с гостем, позволившим себе неподобающую вольность.

Герману оказалось мало того, что он навязал ему свою любовницу. Тиграну пришлось приложить силу, чтобы вырваться из ее цепких пальцев. Алла явно действовала по указке Гуляева. Ему же оставалось выбирать – оскорбить гостью или терпеть ее присутствие, чтобы окончательно не испортить и без того напряженный вечер.

К тому же Кристина снова куда-то пропала. Он решил, что девушка поднялась к себе, чтобы не оставаться наедине с неприятными ей людьми. После прогулки он планировал навестить ее и серьезно обсудить проблему их отношений с Гуляевым. Что-то случилось между этими двумя. Тигран собирался выяснить, что именно он упустил.

Ему хотелось взять отпуск и увезти прекрасную женщину на какие-то острова – подальше от суеты. Насладиться спокойствием и очаровательным обществом. К тому же в подобной обстановке легче склонить скромницу к близости. К сожалению, пока это желание оставалось лишь мечтой – он еще не решил важные проблемы.

Алла громко возмущалась по поводу его ухода. Филипп пытался отвлечь женщину очередным пошлым анекдотом, одновременно увлекая ее в укромный уголок с неизменным: «Вы обязательно должны это увидеть. Не пожалеете». Тигран же заторопился к дому, размышляя над происходящим, пытаясь понять подоплеку, анализируя поступки. Что-то случилось, раз Герман готов бы попасть в немилость к работодателю – а то и вовсе нарваться на увольнение.

Малеев не удивился, когда прямо перед ним будто из воздуха материализовался Рушан. Он давно привык к непредсказуемому поведению начальника охраны, но тот никогда не нарушал установленных в доме правил и тщательно исполнял обязанности, сохраняя при этом завидное спокойствие. Однако на этот раз на лице невозмутимого стража появилось странное выражение. Тигран не сразу понял, в чем оно выражалось.

И тут он понял. Брови! Они сошлись на переносице в одну линию, как навес над умными глазами-бусинами. Что-то обеспокоило Рушана. Тигран сомневался, что причина – в неожиданной выходке Гуляева. В кабинете не хранилось ничего особенного.

– Прошу прощения, хозяин.

– Я в курсе. Герман оккупировал мой кабинет. Сейчас узнаю, что у него на уме.

Рушан не уходил, загораживая путь, и Тиграну пришлось задержаться.

– Есть еще кое-что.

Малеев насторожился. Он снова подумал о Кристине, о том, что не уделил ей достаточно внимания этим вечером. Должен был не спускать с нее глаз – особенно после странного заявления о Гуляеве, а вместо этого терпел навязчивое внимание Аллы. Непростительная недальновидность!

Но, не желая показывать собственные слабости, Тигран спросил о другом:

– Что-то с Кариной?

– Молодая госпожа в своей комнате. Но… перед этим она снова повздорила со своим охранником.

Его маленькая сестренка положила глаз на привлекательного мужчину. Что же, она не первая и не последняя жертва подобного увлечения. Ничего страшного в этом Тигран не усмотрел. Сергей вел себя весьма корректно и сдержанно. На него можно положиться.

– Это все?

– Гуляев приставал к госпоже Датоян. Она вырывалась, но он настаивал.

Тигран на мгновение перестал дышать. Гнев медленно, но неуклонно заполнял его сознание. Захотелось рвануть в дом и разорвать Германа на части. Он заставил себя говорить спокойно.

– Продолжай.

– К сожалению, видеонаблюдение в этом месте не ведется. Пока я услышал шум и добрался до места, появился Гладунов и ударил его.

– Надеюсь, достаточно сильно?

Про себя Малеев подумал, что, наверное, избил бы негодяя до полусмерти.

– Гуляев упал, а затем быстро поднялся и ушел. В ваш кабинет.

– О кабинете я знаю. Все?

– Госпожа Кристина заперлась в своей комнате.

«Бежать к ней. Сейчас же!»

Первый порыв быстро схлынул, уступая место трезвым мыслям.

– Ты понимаешь, что это твой просчет, Рушан.

– Да, господин. Я готов за это ответить.

– Позже.

Тигран кивнул и небрежным движением руки отпустил его. С Рушаном он поговорит потом. Сейчас на очереди Гуляев.

– Ты… – начал Гуляев, собираясь поинтересоваться, что задержало хозяина кабинета, поиздеваться над охраной, но, взглянув в непроницаемое лицо Малеева, слегка стушевался. Что-то странное было в поведении Тиграна. Не на такую реакцию рассчитывал Герман.

«Ну да ладно. Отступать поздно».

– Ждал кого-то другого?

Быстрый взгляд обжег, и Герман поежился. Он кожей чувствовал опасность. Вдруг захотелось уйти – укрыться от постепенно нарастающей паники. Нельзя. Возможно, удастся как-то выкрутиться, объяснить свое присутствие здесь.

– Я?

«Да, нужно продолжать валять дурака. Лучше все остальное оставить до лучших времен. Если бы только сроки не поджимали. Точнее придурки, которые держат в руках расписки».

– Но ведь это ты сюда пришел? У тебя здесь свидание? Позволь поинтересоваться: с кем?

Герман со страхом наблюдал, как бесстрастный Тигран подходит к столику с напитками, наливает коньяк, залпом осушает бокал, несколько секунд смотрит в темноту окна, стискивая хрустальную ножку, а затем медленно ставит бокал на место, закрывает графин пробкой.

Все это время Гуляев пытался что-то придумать, но в голове, как на карусели, вертелся прежний план. К тому же странное поведение Малеева намекало на единственно возможную причину – Кристина успела пожаловаться первой.

Тигран внезапно обернулся и вперил в него непроницаемый взгляд. Гуляева вдавило в кресло ощущение чего-то неизбежного. А еще подумалось, что малеевская потаскушка не сказала тому ни слова. Только дура призналась бы жениху в своем сомнительном прошлом. А ей пришлось бы это сделать, если бы она натравила на него, Германа, своего почти жениха – Тиграна. Ему необходимо как-то оправдаться. Теперь он не сомневался, что Кристина не обмолвилась ни словом.

Гуляев слизнул с верхней губы вдруг выступивший пот. Герман чувствовал себя глупцом, испугавшимся собственных мыслей. Зная о жестком характере Тиграна, его непримиримости по отношению к врагам и соперникам, он просто струхнул и напридумывал всякого. Нужно срочно брать себя в руки и начинать воплощать в жизнь план.

– С тобой, с кем же еще. Есть разговор.

Малеев зажег настольную лампу и остановился напротив кресла, в котором пытался обрести спокойствие Герман.

– Да, нам есть что обсудить.

– Начнем? Или выпьем еще?

Продемонстрировав свой пустой стакан, Гуляев попытался улыбнуться. Боль в разбитой губе заставила поморщиться.

– Болит?

Чертова лампа. Кажется, рану скрыть не удастся. Но объяснений по этому поводу можно попытаться избежать.

– Ерунда. До свадьбы заживет. – Тигран приподнял брови. – До твоей свадьбы.

Малеев прищурился.

– Кажется, я тебя не приглашал.

– Так в чем же дело? Пригласи. – Гуляев смотрел, как Тигран потирает костяшки пальцев правой руки, и никак не мог понять, как же так получилось, что ему все время приходится подстраиваться под диалог, отвечать на неприятные вопросы. Ведь это Герман Гуляев – нападающий, и должен вести в этой игре характеров. Он ее придумал. Ему известно больше. Тем не менее, именно он продолжал оправдываться. – Я хотел сказать, что это – лишь твое дело.

Малеев улыбнулся, но его глаза не смеялись. У Германа перехватило дыхание. Захотелось выскочить за дверь и оказаться как можно дальше от этого оскалившегося человека, произносившего:

– Тут ты прав. Это – мое дело.

Гуляев опрокинулся на пол вместе с креслом. Удар оказался внезапным и очень сильным. Герман полз на спине в направлении двери и рукавом вытирал в кровь разбитые губы и нос. Пока не удавалось определить, что пострадало больше. Тигран его не преследовал, и Гуляев решился подняться на ноги. Сомнений в том, что кто-то присутствовал при их с Кристиной разговоре, не осталось. Если наябедничала не она, значит это сделал Сергей.

– Ты совсем на ней помешался? Я лишь оказался невольным свидетелем. – Тигран молчал, и это прибавило Герману смелости. – Она изменяет тебе с охранником твоей сестры. – О, как ему хотелось ужалить побольнее! – Думаю, не с ним одним. – Герман ожидал хоть какой-то реакции, но Тигран молчал. – Ты слышал, что я сказал?! Я увидел их, и он меня избил! Ударил гостя в твоем доме!

На какой-то миг в кабинете воцарилась оглушающая тишина. Или это после падения он утратил способность слышать. Но нет, губы Малеева не шевелились. И вдруг…

– Рушан, убери это отсюда.

«Это?!».

Герман почувствовал, как его руку завернули за спину.

– Кому ты поверил? Наставившему тебе рога охраннику? Или этой шлю…

Договорить он не смог. Боль пронзила плечевой сустав. Маломерок, работавший начальником охраны, оказался сильным мужчиной. Гуляеву, скованному ловкими руками, не удалось даже дернуться.

– Этот… больше у нас не работает. Изъять ключи и документы, которые он держит в домашнем сейфе. Запретить охране впускать его на порог любого здания, принадлежащего семье. Не подпускать ни к одному из Малеевых. И госпоже Датоян. Пока это все. Кстати, не забудь выставить вместе с ним его подружку.

– Ваш дядя… – начал Рушан, но в этот момент в кабинете появился сам Филипп.

– Дядя не против.

Кивнув, начальник охраны вывел Гуляева, проклинавшего всех присутствующих и отсутствующих, за дверь.

Закинув ноги на стол, Тигран перекатывал в бокале очередную порцию коньяка и вспоминал вопли Гуляева. Зная, как все произошло на самом деле, Малеев не верил обвинениям уволенного сотрудника. Не хотел верить. Но где-то глубоко в душе маленький червячок ревности все же шевелился, беспокоя и раня мужскую гордость.

– Поэтому я и не женился.

Дядя все не шел спать, оставаясь рядом с племянником. Все, как в юности, ничего не изменилось. Филипп всегда знал, когда его присутствие особенно важно.

– Ты о чем?

– Вечно сомневаться, взаимно ли мое чувство, не для меня. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на глупость под названием «любовь».

– Я не считаю это глупостью. Но мне казалось, что ты не женился из-за мамы, потому что больше не встретил женщину, похожую на нее.

– Все женщины разные. В погоне за возможностью найти кого-то похожего, можно оказаться обманутым. Или пропустить подходящую тебе женщину.

– Ты снова о том же. Я не хочу говорить о Кристине.

– Но ты думаешь о ней, невольно ищешь схожесть с матерью. – Тигран не стал отрицать очевидное, и дядя продолжил: – Ты знаешь, как я отношусь к твоему решению жениться на этой девушке.

– Веришь в обвинения Гуляева?

– Я не доверяю ему в принципе, но не в этом дело. Сейчас мы говорим о Кристине, не так ли?

– Она – не лгунья и не легкомысленная женщина.

– Возможно. Даже скорее всего, иначе Давид не женился бы на ней.

– Тогда что не так?

– Мне кажется, что ты сам не до конца в ней уверен.

– Запутано все. До сегодняшнего дня я не сомневался, что мое доверие к ней безгранично, но после случившегося… Почему Кристина не пришла ко мне? Возможно, все дело в том, что это она мне не доверяет?

Кряхтя, Филипп поднялся с кресла, подошел к племяннику и потрепал его по плечу.

– Жизнь – сложная штука. Ложись-ка ты спать. Все, что необходимо, ты уже предпринял. Да и мне нужно отдохнуть. Завтра нам придется обдумать еще один важный вопрос.

Встрепенувшись, Тигран подозрительно воззрился на дядю.

– Что еще?

– Как по мне, главный вопрос. На что рассчитывал Гуляев, придя в твой кабинет? Была же у него какая-то цель.

– Думаешь, я сглупил, выгнав его?

– Ты поступил, как мужчина. К тому же после приземления на пол Герман вряд ли стал бы делиться с тобой своими соображениями – настоящими или надуманными. Правда, одно слово, которое я не стану повторять, меня заинтриговало, но прежде чем его озвучить, я должен все хорошенько обдумать. Бари гишер![2]2
  Бари гишер (арм.) – спокойной ночи.


[Закрыть]

– Тебе тоже, дядя. Хотя, какое теперь спокойствие.

Глава 21

Проснувшись, Сеня какое-то время решала, приснилось ей вчерашнее или…

Она посмотрела на руки. Свежие свидетельства не оставляли сомнений – вечером едва не случилось худшее. Если бы Сергей не вмешался, то для нее осталось бы лишь два пути: пришлось бы уступить Герману, так как оказать серьезного сопротивления она не могла, или закричать, что более вероятно, а позже объясняться с Тиграном. Это неизменно повлекло бы за собой признание в своем позорном прошлом. Поговорить с Малеевым младшим о ее жизни до замужества следовало бы, но она не могла – ни раньше, ни, тем более, теперь. Счастье, что Сергей оказался рядом.

Сеня поймала себя на мысли, что рассуждает о случившемся, словно это не она, а какая-то другая женщина отбивалась вчера от Гуляева, защищая свою честь. Что это? Защитная реакция или надежда, что сегодня все закончится, и она окажется вдалеке от ужасов последних дней? И лет. Да, именно так, ибо страх слишком глубоко въелся в ее кожу.

Запретив себе излишне верить в успех предстоящей операции по собственному спасению – слишком часто ей не везло, Сеня соскочила с кровати и открыла окно, с удовольствием вдыхая свежий морской воздух. Вечером она не решилась оставить хотя бы одну щель, которая позволила бы любому попасть в ее комнату незамеченным.

Теперь осталось самое сложное – объяснение с Тиграном. И не только о вчерашнем поспешном уходе. Слишком часто в последнее время, отправляясь спать, она оставляла своего покровителя без обычных слов прощания. Выглядело это не только невежливо, но и подозрительно.

Сеня тряхнула головой.

«Нет, не покровителя – хозяина дома», – поправила она себя, поскольку слово «покровитель» намекало на двусмысленность ее положения, что не соответствовало истине. Она так и не стала любовницей Малеева и не сожалела об этом. Хотя какие-то нежные чувства она к нему все же испытывала.

«Симпатия, но не любовь – вот что это такое».

Давнее знакомство, неизменная доброта по отношению к ней, и даже то, что он не настоял на близости, хотя и мог, сыграли свою роль. Сегодня она простится с ним. Возможно, навсегда. И нужно очень постараться, чтобы он не понял, что это – прощание.

Нарядившись в удобный голубого цвета льняной костюм и закрыв запястья несколькими браслетами, Сеня уже принялась складывать вещи, когда в голову ей пришла мысль, что все привезенное придется оставить здесь. Ее исчезновение должно выглядеть случайным, а это значит, что одежда должна находиться в шкафу, а краски и кисти – в мастерской.

Сеня отправилась туда, чтобы в последний раз полюбоваться своими работами, еще незаконченными, но неизменно дорогими ее сердцу. Ассиметричная ваза из голубоватого стекла манила к себе нежными, несуществующими в природе цветами. Сеня планировала закончить работу над ней сегодня – до того, как Герман нашел ее на выставке. Разве можно изобрести лучший подарок, чем эти выдуманные, фантастические лепестки и листья? Как это похоже на нее саму. В памяти Тиграна она так и останется женщиной, которая не существовала. Ведь Кристина – это не она, Сеня.

Рука сама потянулась за кистью.

Сергей обеспокоено оглядел гостиную. Вот-вот должен начаться завтрак, а Сени все нет. Он не решился постучать в ее комнату, чтобы не вызвать ненужные подозрения – особенно сегодня, когда все готово для спасения любимой. Тигран тоже отсутствовал. Возможно, он находился рядом с Сеней, и Сергей не знал, опасна ли их встреча.

Что ему было известно, так это то, что вчера Малеев выгнал из дома гостей. И не просто отправил Гуляева восвояси, а уволил его. Об этом тихо сплетничали охранники в комнате видеонаблюдения. Они замолчали, когда как обычно незаметно появился Рушан. Маленькие глазки остановились на нем лишь на миг, но этого оказалось достаточно, чтобы Сергей понял – начальнику охраны известно многое. Хорошо, если только о нем.

Первое, что приходило на ум: Рушан стал свидетелем нападения на Сеню и рассказал об этом хозяину, что вполне естественно. Тогда почему он не вмешался? Если пришел, когда Гуляев получил свое – признаться, слишком мало получил – значит, начальник охраны видел нежную сцену между ним и Сеней. И в дополнение: так как он, Сергей, до сих пор не уволен, и, как минимум, не допрошен, значит, либо Рушан доложил Тиграну не обо всем, либо разговор с Малеевым – впереди.

Ладно, все это – потом. Сейчас самое важное – безопасность Сени. Где же она? Только Филипп, что-то напевая, переставлял шахматные фигуры, и в этот момент весьма походил на многоопытного мафиози. Он не был им, Сергей доподлинно это знал. Но так же хорошо ему было известно и то, что недооценивать такого персонажа, как дядя Тиграна, глупо и даже опасно.

Гладун вздохнул с облегчением, когда услышал на лестнице нежный голосок Сени. Она спускалась под руку с Тиграном, улыбалась и выглядела очень красивой. Сергей испытал незваное чувство – ревность. Он отогнал его, как несущественное.

Спустя мгновение, Гладун порадовался, что за годы тренировок научился скрывать эмоции. Он поймал на себе внимательный взгляд Малеева младшего. Сомнений не осталось – ему тоже что-то известно. О нем и Сене.

Тигран нашел Сеню во временной мастерской, когда она практически закончила работу. Смешивая краски, нанося на стекло импровизированные узоры, девушка почти забыла о своих тревогах. Вздрогнула, когда Тигран коснулся губами ее плеча, невольно поежилась, но не забыла отвести кисть от вазы, чтобы не испортить собственный труд. И подарок.

Она так и сказала Малееву, когда тот похвалил ее работу. Удивление на лице Тиграна заставило девушку отвести взгляд. Она поставила вазу на столик у окна и принялась чистить кисти.

– Все в порядке?

В голосе Малеева слышалось искреннее беспокойство, и Сеня вдруг почувствовала себя предательницей. Но мгновение прошло, и Сеня напомнила себе, что должна оставить этого мужчину – чтобы спастись самой и развязать руки Сергею. А, возможно, и Тиграну тоже. Ей лучше держаться подальше от двух мужчин, которые сделали для нее много хорошего.

Первого она любила, второго считала другом. Только одного она не знала: долго ли Малеев будет относиться к ней с симпатией и как скоро она снова сможет увидеть Сергея после предстоявшей разлуки. Мысль о том, что второе может не произойти, Сеня упорно игнорировала.

Сейчас же девушка старалась сделать все, чтобы хоть немного смягчить горечь от ее бегства, о котором Тигран не должен узнать слишком рано. Станет ли он ее искать? Неподвластную Сене женскую сущность удовлетворил бы именно такой порядок вещей. Но стремление к справедливости заставляло девушку желать счастья и спокойствия хозяину этого дома – но уже без нее.

– Уверена?

Кажется, он сомневается.

– Да, все хорошо. Нужно подождать, чтобы краска высохла: примерно около двух суток.

– Что?

Он думал о чем-то другом. Ей нужно как-то отвлечь его. Может, попросить автомобиль, чтобы отправиться на выставку?

Подумав, она отказалась от этого плана, решила, что сделает это за столом.

Сеня едва коснулась губами щеки Малеева – на прощание – и улыбнулась.

– Я о вазе. Тебе не понравился мой подарок? Тогда можешь выбрать любую другую.

Тигран нежно, но крепко обхватил руками ее плечи, провел ладонями вверх затем вниз, легко поцеловал в губы.

– Беру эту. Мне нравятся все твои работы. Ведь они – твои. – Вглядываясь в ее лицо, тихо добавил: – Такая красивая.

Сеня проглотила ком. Ей вдруг стало жаль этого мужчину. Он выглядел встревоженным и слегка ранимым. Таким он представился ей впервые. Если бы Тигран вел себя подобным образом раньше, она, возможно, поддалась бы его уговорам, но сейчас… Поздно.

– Я рада. Правда. – Их разговор становился слишком интимным. И слова здесь ни при чем. Чувства – вот что делало его таким. «Нужно срочно с этим заканчивать. Ты покидаешь его», – напомнила себе Сеня. – А еще я страшно проголодалась, пока рисовала.

– Да, конечно. Извини, что задержал.

Пока они спускались к столу, Тигран больше ни о чем ее не расспрашивал. Сеня радовалась этому и надеялась, что на вопросы, которые весьма вероятно роились в его голове, ей отвечать не придется.

Она едва кивнула Сергею и поздоровалась с Филиппом, который удивил ее неожиданным восклицанием:

– Хороша! Хороша!

Девушка даже покраснела от неожиданного комплимента, хотя уверенности в искренности дяди Тиграна она не испытывала. Вероятнее всего, это был лишь сарказм. Что она на самом деле чувствовала, так это некоторую напряженность, которая царила в комнате. Была ли она тому причиной, Сеня не знала и опасалась этого.

С тяжело давшимся ей беззаботным выражением на лице, девушка заняла свое место за столом, положила на колени салфетку, когда Тигран поинтересовался:

– А где Карина?

– Она еще не покидала свою комнату.

Голос Сергея прозвучал спокойно, и Сеня почувствовала себя увереннее.

– Спроси, спустится ли она к завтраку, – обратился Тигран к охраннику своей сестры. – Нет. Пожалуй, будет лучше, если это сделает Рушан.

Сергей кивнул и уселся за стол. В комнате как всегда ниоткуда появился юркий человечек и, поклонившись хозяину, быстро исчез в дверном проеме. Сеня украдкой посмотрела на Тиграна. Его голос прозвучал необычно жестко. И случилось это, когда он разговаривал с Сергеем. Подумав, девушка решила, что слишком нервничает, и ей все это показалось.

Вернувшись, Рушан что-то прошептал Тиграну на ухо. Слегка нахмурившись, тот отпустил начальника охраны едва заметным движением руки и сообщил присутствующим, что его сестра отказалась от завтрака.

Все принялись за еду. Сеня с энтузиазмом намазывала булочку маслом, хотя и не чувствовала голода. С другой стороны, неизвестно, когда ей снова придется поесть. На Сергея она не смотрела – опасалась чем-то выдать себя.

Допивая чай, она решилась перемолвиться с Тиграном.

– Мне нужно на выставку. Я могу вызвать такси?

Время, пока Тигран молчал, показалось Сене вечностью. Она начала нервничать, не зная, почему тот не говорит ни слова. Девушка ждала ответа, поигрывая салфеткой.

– Нет. – Сердце ее упало. Неужели Малеев узнал о вчерашнем происшествии? Или еще хуже: о ней и охраннике своей сестры. – Тебя отвезет Николай, мой водитель.

– Спасибо.

На сердце все так же лежала тяжесть. Сеня не знала, хорошо это или плохо, что машину поведет не Сергей. Потом решила, что так даже лучше.

Она оставила в покое салфетку и встала из-за стола. Малеев тоже поднялся.

– Я поеду с тобой.

«Это катастрофа!»

Из нее словно вышибли весь дух. Взгляд потянулся к Сергею, но она заставила себя смотреть на Тиграна. Пока Сеня придумывала причину для отказа, в комнате снова появился Рушан. Прошептав что-то Малееву, начальник охраны так же быстро исчез.

Признаки внутренней борьбы на лице хозяина дома были едва заметны, но Сеня стояла очень близко и заметила их. Сомневался он недолго.

Взяв ее за руку, Тигран покачал головой.

– Извини, дорогая, но мне придется ответить на срочный звонок. Возможно, это займет много времени. Ты не против, если я приеду к тебе чуть позже?

– Нет. Конечно, нет.

Что еще она могла ответить? Оставалось надеяться, что к его приезду Сеня уже покинет выставку.

Теплые губы прижались к ее запястью и слегка задержались. Сеня не стала отнимать руку, хотя в комнате находились свидетели. Тигран проводил ее к двери и распорядился насчет шофера.

Сеня взлетела вверх по лестнице, схватила заранее приготовленную сумочку с минимальным количеством вещей – только самое необходимое, и спустя пять минут оказалась на подъездной дорожке.

Оглянуться на усадьбу она позволила себе, уже находясь в машине. Сколько всего случилось в нем – хорошего и плохого. Сеня никогда не забудет этот дом. И его хозяина тоже.

Просторный «Мерседес» мягко выбрался на дорогу, ведущую к городу. Сеня смотрела в окно, разглядывая все подряд и стараясь ни о чем не думать. Они уже подъехали к автозаправочной станции, когда девушка услышала какой-то шум, доносящийся откуда-то сзади. Девушка поделилась с Николаем своими наблюдениями. Огромный флегматичный водитель остановил автомобиль и направился открывать багажник ключом, а не автоматом.

Сеня едва не выругалась вслух, когда задняя дверца «Мерседеса» распахнулась и на сидение рядом с ней плюхнулась Карина.