Текст книги "Ты принадлежишь мне! (СИ)"
Автор книги: Софи Вебер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Ты принадлежишь мне!
Пролог
Вика
– Вика, – шепчет Ахмед и сильнее прижимает меня к себе. – Моя малышка…
Его руки ложатся на мою талию, прижимают к себе. Он буквально сминает мое хрупкое тело под себя, исследует его руками, губами, языком, заставляя меня извиваться и издавать протяжные стоны, которые я попросту не в силах сдерживать.
Внизу живота становится так жарко, что я свожу ноги вместе от стыда. Разве так может быть? Так все происходит между мужчиной и женщиной, когда оба хотят друг друга? Я вовсе неопытна в этих делах, а он мужчина, у которого явно уже были отношения до меня.
Сердце колотится, как бешеное, когда я чувствую упругий стояк, упирающийся мне в бедро. Ахмед слегка толкается навстречу, задевает клитор и заставляет меня охнуть. Я хватаюсь руками за его широкую спину, как за спасительный якорь, врезаю ногти в его кожу и царапаю ее до крови. Мне безумно стыдно от того, что я чувствую, от жара, распространяющегося по коже, от потопа, который насквозь пропитал трусики.
Разве это не постыдно?
– Что такое? – он смотрит на меня опьяневшими глазами, хотя совсем не пил за столом, так, разве что пару глотков виски.
– Ничего, просто…
– Доверься мне, малышка, – он говорит это таким тоном, что я не могу ослушаться, зажмуриваюсь со всей силы и обвиваю его его за шею, отвечая на поцелуй так, как умею.
Он непременно ласков, что даже неожиданно. Я уже привыкла его бояться, но сейчас он показывает, что это совершенно лишние и страх мне стоит убрать. Да и как его бояться, ведь сейчас он совсем другой… ласков, нежен, целует так, что кружится голова. Разве это можно подделать? Мне кажется, что нет, невозможно. Он ведь по-настоящему хочет меня, он действительно такой, не врет.
– Идем, – он берет меня за руку и ведет в свою спальню.
Я неловко переминаюсь с ноги на ногу и пытаюсь не сбежать, потому что желание скрыться от него сейчас слишком сильно. Я не боюсь его, просто все это слишком непривычно, ново.
– Я приму душ и выйду, побудь здесь пока.
Киваю. Ахмед уходит, а я осматриваюсь по сторонам. Его комната слишком темная для меня и видно, что обставлена для холостяка. Темно-коричневое постельное белье, тумбочки в тон, шкаф-купе с огромным зеркалом, которое, впрочем, используется, скорее как аксессуар, а не как предмет для любования собой.
В его комнате все обставлено так, что не остается ни единых сомнений в том, что здесь поработал дизайнер. Впрочем, как и во всем доме. Шум воды, доносящийся из ванны, немного действует на нервы. Я с силой сжимаю руки, переплетая пальцы, и сажусь на кровать, не зная куда себя деть.
Осознание того, что должно произойти, больно бьет по нервам. Я не знаю как себя вести, не знаю, что нужно делать. Я бы хотела быть более опытной в сексуальных делах, но у меня ещё не было мужчины. Мой сексуальный опыт заканчивается взаимоотношениями со Стасом, который насильно лапал меня, пока отца не было дома.
Сейчас же мужчина, который забрал меня от отца, показывает, какими должны быть отношения между мужчиной и женщиной. Та нежность, которой он одаривает меня и мое тело, заставляет непонимающе распахивать глаза и приоткрывать рот в удивлении. Ахмед не ассоциируется у меня с человеком, который способен дарить нежность, быть ласковым и романтичным. Тем не менее, сейчас он именно такой. Совсем другой мужчина.
– Вика?
Я не сразу понимаю, что шум воды прекратился, а Ахмед уже стоит в дверях и смотрит на меня так пронзительно и с таким диким желанием, что у меня дух захватывает. Я комкаю постельное белье в ладонях и жду, когда мужчина подойдет ближе, но он не торопится. Стоит, чуть склонив голову набок и осматривая меня.
– Ты красивая, – констатирует он.
Я лишь сглатываю. Знаю, что привлекательна, но вот так одновременно хищно и с диким желанием на меня никогда не смотрели. И это делает меня слабой, я не знаю, почему вызываю в мужчине такие чувства, почему он так себя ведет и так смотрит. Это нормально, когда между нами нет чувств, когда есть место только нескольким разговорам и чему-то непонятному, что только зарождается?
Ахмед подходит ближе, останавливается совсем рядом иобхватывает мой подбородок рукой. Властные нотки проскальзывают в его движении, но мне даже нравится это, я и сама не понимаю, как становлюсь влажной внизу живота, а еще мне дико жарко, хотя в комнате кондиционер на семнадцати градусах. Тут холодно, а у меня внутри пожар.
Ахмед останавливается всего в нескольких сантиметрах, ждет, когда я поднимусь на ноги и сниму с него махровый халат. Руки дрожат и трясутся, но я делаю то, что должна и то, что вдруг захотела сделать. Мое сердце трепыхает, как бешеное, в груди щемит от нахлынувших чувств, а глаза, я уверена, горят лихорадочным блеском.
* * *
Девочки, это бонус к роману «Обещанная ему». Выкладывается совершенно бесплатно, поэтому требует поддержки и лайков) Главы будут пополняться в течении пары дней до окончания)
Пролог. Часть 2
Ахмед
Малышка вся извелась, я вижу, как ее крутит и выкручивает жесткими жгутами. Уже все губы обкусала до красноты, а дрожит так, что меня бьет от первого же соприкосновения.
Прижимаю ее к стенке и шепчу грязные вещи, хотя все-таки сомневаюсь. Я, конечно, неотразим и бог секса, но малышка сама не своя. Она не понимает, что делает. Или понимает?
– Ахмед.
Она вдруг прочитывает мои мысли и бьет током. У нее получается эталонная мольба мягким голоском, а это мое слабое место. Я забрал ее себе от придурка-отца и брата. О чем тут думать? Рывком расчищаю комод, который, как уверяла дизайнер, очень гармонично дополнит интерьер. Вот и первый раз пригодился. Сбрасываю вещи и усаживаю малышку прямо на него. Конечно, не трон в лагуне, но смотрится она сногсшибательно. К черту контроль!
И я сделаю ей хорошо. Я умею, знаю, как нужно.
– Или все-таки фильм посмотрим? – раскатываю глупость на языке и провожу по ее шее, вновь пробуя на вкус.
Она сладкая и горячая, с ароматом ванили и цветов. Малышка цепляется тонкими пальчиками за мою спину и воюет с футболкой, она хочет разорвать ее или наделать побольше дырок для вентиляции.
– Нет, – недовольно бурчит и зло фыркает, когда не может с первой попытки подлезть под мою футболку.
Нужно помочь. Стаскиваю с себя футболку и забрасываю ее куда-то под потолок, а потом возвращаюсь к своей малышке, но перехватываю ее нетерпеливые пальцы. Она сперва упрямо дергается, а потом смотрит на мое лицо, не понимая игры. Я же нажимаю на ее плечи и помогаю откинуться на стенку.
– Расслабься, малышка. Я все сделаю сам.
Не жду согласия, с ней таких праздников не случается, со мной она умеет только огрызаться и спорить по каждому пустяку. Я уже вижу наши сцены, когда мы будет пререкаться даже из-за позы и места действия. Но сейчас она все же позволяет мне вести и начинает любоваться моим телом. Вижу, как уплывает ее взгляд и как жадно она облизывает губки.
Эти чертовые проклятые губки…
Накрываю их и целую так жадно, словно жду хлесткую пощечину с минуты на минуту. Словно это мой последний шанс. Ласкаю их языком и обвожу по контуру, угадывая, как малышка начинает подрагивать и тянуться навстречу, она хочет еще глубже и напирает на меня. Врываюсь в нее и раскатываю языком. Поднимаю ладони по ее пульсирующему обжигающему телу и поглаживаю хрупкие плечи, затем шею. Нажимаю и заставляю выгнуться навстречу, чтобы подарить ей самый грязный поцелуй в ее жизни.
Я хочу, чтобы она меня запомнила. Крепко так, очень прочно.
– Сладкая девочка, – шепчу, ускользая в сторону, – моя сладкая развязная девочка…
Мои пальцы уже на ее талии, задираю одежду и тягуче массирую нежную кожу, круговыми, то плавными, то жесткими движениями. Распаляю и тут же успокаиваю. Малышка выгибается дугой передо мной и шумно дышит, смотря слепым взглядом перед собой. Она уже далеко, изнывает и ждет разрядки, которая близка. Она была так возбуждена, что хватило бы одних фантазий, и мне хочется думать, что она фантазировала обо мне. Иначе я в сильном минусе, потому что я едва сдерживаюсь и позволяю себе маленькую толику из того, что успел представить в откровенных разнузданных деталях в своей голове.
– Ахмед...
И снова этот голос, от которого в трусах становится теснее. Она не может говорить по-другому, смотрит своими голубыми прозрачными глазами и выдает мое имя так, что мне трудно сдерживаться. А нужно. И не забывать, что это всего лишь одна ночь.
– Да, малышка. Я здесь, – хочу, чтобы у нее остались только хорошие воспоминания.
Веду ладонь выше и обхватываю ее высокую упругую грудь, девушка отзывается смазанным выдохом и морщится, собирая морщинки вокруг глаз. Сосок под моими пальцами твердеет, и я плавно обвожу его указательным пальцем. Любуюсь ее раскрасневшимся лицом, на то, как остро и ярко она реагирует на малейшую ласку. Она такая отзывчивая и ласковая, что даже не верится, что внутри нее сидит несносная стервочка, которая уже выпила тонну моей крови.
Черт, как же хочется взять ее! Насадить на член и взять, чтобы выбить всю дурь из головы. Сделать своей, наконец.
Кладу ладонь на ее лицо и нажимаю большим пальцем на губы. Малышка размыкает губки и принимает его. Я чуть не кончаю в штаны, как пацан, когда чувствую прикосновение ее влажного языка. Малышка тесно обнимает мой палец ротиком и ласкает его, выводя восьмерки. И сладко постанывает, прикрыв глаза. Она ерзает, а я помогаю ей, даю больше. Второй рукой нахожу кружевную полоску трусиков и надавливаю пальцами, чувствуя ее влагу. Я не отодвигаю белье, а ласкаю так, нащупывая бугорок, налитый кровью.
Это запускает чистый ток по ее телу. Малышка вдруг отталкивается от стены и набрасывается на меня, обвивая дрожащими руками. Она беспокойно целует мои плечи и шепчет что-то бессвязное и хриплое.
– Да, да, – прорываются слова. – Боже, да! Пожалуйста…
Я не останавливаюсь, лаская ее между ног и отвечая на смазанные поцелуи, и вскоре чувствую, как она напрягается, царапая мою спину, и коротко вскрикивает, а потом обессиленно падает на мою грудь.
Со счастливой улыбкой и взбившимися волосами вокруг раскрасневшегося лица. Я поднимаю ее на руки и опрокидываю на кровать. Вхожу одним рывком и слизываю ее слезы со щек, когда они проступают. Если бы я только мог забрать у нее это чувство боли – забрал бы. Странно, но за такой короткий промежуток времени я начал чувствовать к ней гораздо больше, чем должен был изначально. У нас ведь должны были быть отношения по расчету.
И будут, убеждаю себя, толкаясь в нее следующий раз. Вике больше не больно. Оно смотрит на меня широко распахнутыми глазами и, кажется, не понимает, что только что произошло. Или понимает, но не может отойти от накрывшего ее оргазма всего несколько минут назад? Она шикарна, с разметавшимися по подушке волосами, с удивленным взглядом, с припухшими от поцелуев губами.
Где-то на задворках сознания мелькает мысль, что я хочу ее видеть такой постоянно, но потом я напоминаю себе, что это невозможно. Мы должна придерживаться четких правил. Я должен. Мне не нужна жена, тем более она. Рядом со мной она попросту не выживет.
Так я думал, пока яростно вколачивался в нее, пока чувствовал ее податливое тело под собой, пока она отвечала мне, а я утопал в ее взгляде. Только потом, днями, неделями, а, может, и месяцами позже, я пойму, что уже тогда не мог без нее.
Глава 1
Ахмед
Воспоминания нашей первой ночи, одно за другим, накрывают мое сознание, пока я обеспокоенно сижу на кухне и стараюсь делать вид, что нихера не нервничаю. На самом же деле я готов крушить и ломать все вокруг, потому что у Вики задержка уже две недели, болит грудь и заметны перепады настроения. Выводы делать рано, но я их уже сделал и мне они пиздец, как не нравятся.
Нашему сыну уже четыре года. Взрослый, смышленый мальчик, замечающий изменения в папе и маме. Он знает, что я недоволен, но молчит и ест кашу. Я же стараюсь сдержаться, готовлю себя к положительному тесту и к тому, что придется сдержаться, чтобы без матов и вспышек агрессии. Потом в зале я наверстаю упущенное, но сын ничего не должен увидеть.
Вика там что-то слишком долго, и я даже подумываю пойти за ней, но сдерживаюсь. Пускай. Ей тоже нужно будет переварить информацию. Мать твою, как это получилось-то? Когда я разучился вовремя вытаскивать член и забываться настолько, чтобы хоть капля спермы попала в нее? Да и вообще… когда мы занимались сексом без презерватива?
– Пап, я поел, – Ибрагим улыбается мне и показывает сверкающую тарелку, которую он даже облизал.
Я улыбаюсь. Скорее, конечно, скалюсь, но сын должен понимать, что он хороший мальчик, он покушал, а значит, его есть за что хвалить.
– Иди надевай шортики и маечку, я отвезу тебя в садик.
Сыну там нравится. Кажется, Вика рассказывала, что у него там даже невеста появилась. Ибрагим сбегает, чтобы одеться, а я едва не вою. Ну сколько можно? Мой завтрак остыл, третья чашка кофе точно обеспечит мне инсульт, но я наливаю ее и выхожу на террасу, чтобы покурить. Херово мне так, что хоть головой о стену бейся. Беременна.
Не дай бог.
Мы все продумали.
У нас был готов план.
Выбираем донора, готовимся, подсаживаем плод, рожаем. Срать на то, какая очередность, главное, что ребенок должен был родиться здоровым. И это непременно должна была быть девочка. Вика так хотела, а я дал согласие, потому что дочку, неожиданно, тоже хотел. Понимал, что своей никогда не будет, родной, кровной, но хотел. Гулять с ней, плести косички. Как там показывают в этих идиотский видео. Берешь в руки пылесос, прикладываешь к волосам и стягиваешь их резинкой? Видит бог, я бы и так попробовал, лишь бы малышка была здорова, а Вика счастлива.
Я слышу шорох позади себя и оборачиваюсь так резко, что Вика замирает с тестом в руках. Смотрит на меня исподлобья, глаза красные, да и новая порция слез на них слишком сильно заметна. Я и так знаю ответ, но взгляд на тест все же бросаю.
Две полоски.
Вика беременна.
Я придурок.
Ребенок может родиться с патологией.
– Поехали к врачу, – быстро говорю, бросаю чашку на стол и беру ее за руку.
– Зачем? – потерянно спрашивает она.
– Убедимся, что это правда.
Да, я придурок. Но если есть хоть малейший шанс на то, что она не беременна, я ухвачусь за него и буду жить надеждой. Час, два, пока не доедем до больницы и не узнаем все.
Глава 2
Ахмед
Врач, как назло, занят. У кабинета сидят три пары, где каждая женщина с пузом выше носа. Вот как их подвинешь, ведь сам понимаю, что беременным не просто ждать. Особенно на таком сроке. Поэтому ждем мы. Занимаем эту ебучую очередь и сидим. Я сжимаю руку Вики сильнее и кажется, способен переломать ей косточки. Не специально, конечно, просто ожидание сжигает меня изнутри.
– Я сейчас вернусь, – говорю Вике. – Пойду покурю.
Она кивает, и я встаю. Выхожу на улицу, закуриваю сигарету и думаю о том, как быть. У матери родилась дочь с синдромом Дауна. У бабушки… у прабабушки. Врачи убеждают, что это не генетика, но они были здоровы. Рожали не в сорок и даже не в тридцать, отклонений при беременности не было. Меня могут убеждать сколько угодно, но я не собираюсь рисковать и воспитывать ребенка с отклонением, который, к тому же, может и не выжить.
Сигарету выкуриваю за сигаретой. Нервы ни хрена не уходят, зато я закашливаюсь и голова кружится от ударной дозы никотина на полупустой желудок. К Вике я возвращаюсь с надеждой, что очередь перед нами уменьшилась, но она и не собирается рассасываться, девушки сидят, как и сидели, а в кабинете по-прежнему тихо.
– Сексом они там, что ли, занимаются, – бурчит один из мужчин.
Я перевожу на него взгляд, мы встречаемся глазами и киваем друг другу. Да, блять, я думаю о том же.
Наконец, пара перед нами выходит. Я, конечно, могу подойти к кому надо, надавить, заплатить и нас примут вне очереди. Даже ту светловолосую девушку, которая только что зашла под руку с мужем, выставят за дверь и попросят подождать, но я ничего не делаю. Знаю, что Вика не захочет. Посмотрит на меня так, что я тут же в конец очереди встану и ее за собой утащу.
Она молчит. Губы поджала и на меня даже не смотрит. Я и сам понимаю, что поступаю с Викой не самым лучшим образом, но выхода у меня нет. Я не хочу рисковать и мы с ней договаривались. Даже представлять не хочу, что она действительно беременна. И рисковать тоже не стану.
За раздумьями наша очередь подходит как-то слишком быстро. Вика решительно встает и идет в кабинет, хотя я вижу, как дрожат ее руки, как она опустила голову вниз и обреченно идет дальше, даже не останавливаясь.
– Здравствуйте, – миловидная брюнетка тут же встречает нас с улыбкой.
Вот что я люблю в этой больнице, так это по-настоящему хорошее и профессиональное отношение врачей к посетителям. Помню, как мы с Викой попали однажды в обычную поликлинику. Там врача почему-то решила, раз у моей жены проблемы, она с легкостью может ее заменить на один раз, а то и на несколько ю она ошиблась. И работу ей пришлось искать другую.
Эта девушка точно знает свое дело, потому что едва мы заходим, она обращает внимание не на меня, а на Вику. Смотрит на ее живот и интересуется:
– Расскажете, какова причина вашего визита?
– Тест показал две полоски, мы бы хотели убедиться, что… действительно ли я беременна.
– Понимаю, – девушка улыбается, – долгожданный малыш?
Вика тушуется и сникает под ее вопросом, не зная, что делать дальше.
– Не то, чтобы…
Она говорит это так, что я хочу скрутить докторше голову. Она не могла помолчать?
Глава 3
Вика
– Понимаю, – врач кивает, отворачиваясь и что-то печатая на компьютере. – Проходите, раздевайтесь, – она улыбается мне и указывает на кушетку.
Я делаю, как она велит: иду за шторку и снимаю с себя одежду, ложусь на кушетку. На Ахмеда стараюсь не смотреть, потому что не могу. Даже представить не представляю, что он может сказать мне об аборте, заставить его сделать. Он же может? Я уверена, что да.
– Посмотрим, что тут у нас, – видимо, доктор пытается разрядить и без того напряженную обстановку.
Я ее понимаю. Грозный, под два метра мужчина с бородой, вряд ли вселяет в нее уверенность в том, что все в порядке. Скорее, она нервничает, да и это заметно по ее рваным движениям. И по дрожащим рукам. Я ободряюще улыбаюсь и кладу руки по обе стороны от себя.
На живот капает несколько капель геля, потом я чувствую легкое давление датчика. Замираю и жду, когда она начнет говорить, но доктор лишь молчит и смотрит на экран.
– Ну что там? – Ахмед не выдерживает первым. – Говори, давай!
Она подпрыгивает от неожиданности, а после делает замечание:
– Вы можете не кричать?
– Могу, если ты не будешь молчать.
– Вы беременны, – констатирует она. – Срок пять недель.
Я зажмуриваюсь, ожидая вердикта, но его нет. Вместо этого я слышу хлопок дверью. Открываю глаза и понимаю, что Ахмеда в кабинете нет. От этого почему-то не легче, а страшнее.
Доктор, что осматривает меня, если и удивляется, то не подает виду. Завершает осмотр, что-то записывает, а после, подняв голову, спрашивает прямо в лоб:
– Вы не будете сохранять, правильно я понимаю?
На несколько минут я выпадаю из реальности и не понимаю, о чем она спрашивает.
– Что?
– Аборт делать будете, спрашиваю?
– Нет, – я вскакиваю на ноги и несусь на выход.
Не знаю, что думает Ахмед, но я не собираюсь избавляться от малыша, и плевать, каким он родиться. У выхода натыкаюсь на непонимающие взгляды сразу нескольких пар. Ну ещё бы, несколько минут отсюда вылетел мой муж явно ч таким лицом, что им страшно стало. И мне тоже страшно, потому что я не пойду на аборт.
Ахмеда я нахожу в машине. Он сидит, плотно сжав телефон в руках и даже не смотрит на меня.
– Я беременна, – произношу, чтобы до него дошло.
– Ты что? – уточняет мужчина.
– Беременна, – произношу тихо, зная, что за этим последует.
Мне кажется, что он даже не понимает, что происходит. Он вообще слышал, что врач сказал?
– То есть как? – Ахмед сглатывает. – Мы же планировали…
– Я уже беременна, понимаешь? – произношу и чувствую, как дрожат руки.
Я хочу, чтобы он понимал, что я уже беременна и этого не изменить.
– Мы не можем рисковать.
– Наш сын уже взрослый, Ахмед. Он здоров. И я уверена, что рожу здоровую девочку.
– Ты не можешь быть уверена, – отрезает он.
– Не могу, но я не могу избавиться от малыша.
– Можешь, – чеканит он. – Мы должны делать все, как запланировали.
Глава 4
Вика
Как запланировали – не получится. Я пытаюсь донести это до Ахмеда, но он не слушает меня, разговаривает с докторами по телефону. в чем-то их убеждает, заставляя мое сердце съежиться от страха. Я боюсь, что он просто прикажет мне сделать это, а если откажусь – силком потащит на аборт. Будет ли у нас после будущее? Я уверена, что нет, но молчу, не желая подливать масла в огонь. Будет, как будет. Уверена, Ахмед прислушается не только к разуму, но и к сердцу.
Я перечитала кучу литературы, советовалась с докторами, узнавала. Синдром Дауна не передается по наследству и то, что так произошло с мамой и бабушкой Ахмеда – совпадение. Об этом же говорят и доктора, отказываясь проводить мне ЭКО с выбором пола малыша.
Я не знаю, сколько длятся эти препирательства, может день, может два, а может неделю. Это время я все равно не живу. Существую. Пытаюсь сделать вид, что все хорошо, что я не нервничаю, а еще мне плохо. Беременность дает о себе знать утренней тошнотой и дикими спазмами в желудке. Я хочу этого ребенка не смотря ни на что. И готова требовать у Ахмеда разрешения его родить.
Правда, как это сделать я пока не знаю. С тех пор, как он узнал, что я беременна, мы даже спим по разным комнатам. Ахмед в нашей спальне, а я в детской. Не могу себя заставить пойти к нему, лечь рядом и не начать говорить, убеждать, плакать. Я хочу сказать так много, что в горле образуется ком. Разве можно так? Знать, что твой ребенок уже растет в животе, относится к нему, как к чему-то неодушевленному? Наверное, да.
Мужчины по-другому воспринимают беременность женщины. И когда она уже привыкает к малышу, начинает его любить и души в нем не чаять, они только воспринимают малыша в животе, как живое существо, а не что-то призрачное. Я пришла к этому выводу, пока Ахмеда не было дома несколько дней. Он уехал, не сказав куда и когда вернется. Сказать, что я не волновалась не могу, потому что сердце предательски стучало в груди. Я боялась, что Ахмед не вернется. Оставит нас с ребенком одних и только спустя несколько недель я узнаю, что мы в разводе.
Смешно, конечно же, но я действительно так думала и с каждым днем, когда его не было, плакала, сжавшись в комок на нашей кровати. Ибрагим, конечно же, понимал, что что-то не так. Видел, что я страдаю, плачу, нервничаю и тоже капризничал. Отказывался от еды, а на третий день отсутствия отца у него поднялась температура без каких-либо симптомов. К утру ее, конечно же, не было, но я успела переволноваться и даже несколько раз брала в руки телефон, чтобы позвонить Ахмеду, но так его и откладывала.
Ахмед приехал вечером. От неожиданности я подпрыгиваю на месте и растерянно смотрю на мужчину, который остановился в дверях гостиной. Он тяжело смотрит на меня, потом переводит взгляд на сына и на его лице отпечатывается улыбка. Ахмед подходит ближе, останавливается в нескольких шагах и приседает рядом с малышом.
– Ну, привет! – мужчина широко улыбается и протягивает сыну руку. – Скучал по мне?
Тот кивает и протягивает отцу руку в ответ. От этого жеста мое сердце замирает. Я хочу, чтобы у нас все было хорошо и Ахмед успокоился, но кажется, это будет еще нескоро. Как только он заканчивает общение с сыном, поднимается и делает шаг в мою сторону. А потом еще шаг и еще до тех пор, пока не оказывается рядом. Он кладет руку мне на талию и притягивает к себе, зарывается носом в волосы и выдыхает на ухо:
– Я скучал.
Такая резкая перемена не свойственна ему, поэтому первое время я не знаю, как реагировать, то ли обнимать мужчину в ответ, то ли нет. Наконец, я решаюсь это сделать, слезы стоят в глазах, когда моя щека касается тугого бугра его плечевых мышц.
– Прости меня, – шепчет Ахмед, прижимая к себе ближе. – Я буду рядом.
Его слова заставляют меня верить в лучшее, ведь он говорит о том, что будет рядом с нами. Со мной, Ибрагимом и малышом, который родится. Я не нахожу слов, чтобы сказать. Не знаю, как выразить благодарность, которую испытываю.
Вдох облегчения вырывается из моей груди прежде, чем я успеваю подумать об этом. Ахмед обнимает меня крепко и буквально убаюкивает своими теплыми и сильными объятиями. Мы стоим так непозволительно долго, а потом я бегу укладывать малыша, чтобы остаться наедине со своим мужем.
