Текст книги "Bonsoir, Mademoiselle (СИ)"

Автор книги: Софи Сальватор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Он помнит о винограднике… Спустя столько лет он помнит, что Эстер всегда мечтала подарить маме виноградник. На секунду на сердце у нее становится тепло, но она одергивает себя, вспоминая, что если бы он не обманул ее много лет назад, не променял бы на другую, то знал – она уже купила маме виноградник в Италии.

– Я работаю не ради денег, Андрес.

– Только не надо этих сладких речей про удовольствие, – он морщится. – Мне это противно, ты же не такая, Эстер!

Она смеется, наслаждаясь тем, что выводит его из себя.

– Вы не понимаете, – она качает головой и вздыхает. – Даже если все пройдет идеально, – она указывает длинным пальчиком на чертежи и становится серьезной. – Чего не будет, потому что главную роль сыграет человеческий фактор, ты не знаешь, как команда поведет себя, будучи запертой в Монетном дворе, Серхио. Ты не сможешь залезть в голову каждого. Так вот, даже если все пройдет идеально, и вы выберетесь оттуда с миллиардом евро наперевес, на этом ваша жизнь кончится.

– О чем это ты?

– Подумайте. Об этом ограблении будет говорить весь мир. Вас будут искать до конца ваших дней, они не успокоятся, ведь их самолюбие будет сильно задето. И все, что вам останется – прятаться. И выживать. Я так не хочу, – она ловит хмурый взгляд Андреса. – Я слишком дорожу своей свободой, – говорит она, словно бросая кинжал в его сердце.

Андресу горько от осознания того, что она права. Став всенародными героями, имея запас денег, который может обеспечить безбедную жизнь потомкам на несколько поколения вперед, они будут вынуждены прятаться, словно крысы.

Ударив кулаком по столу так, что по деревянному покрытию проходит вибрация, он встает и уходит. Серхио завороженно смотрит на разложенные по столу бумаги, а Эстер мягко опускается на стул и закуривает, довольная своей победой.

– Я тебе помогу, – говорит она мягко, привлекая внимание Серхио. – Согласись, внутри Монетного двора я не нужна, ты приехал за мной, потому что он так захотел, – Эстер равнодушно кивает на дверь, из которой пару минут назад вышел Андрес. – Потому что он захотел снова разрушить мою жизнь, – она крепко затягивается, чувствуя, как в легкие въедается дым. – Я ему не позволю.

– Эстер…

– Не надо, Серхио. Не защищай его. Давай поговорим о твоем творении, – Эстер тепло улыбается, чувствуя внутри искреннее желание помочь. – Технически план идеален, но ему не хватает шарма. Вам нужен символ. То, что в итоге объединит людей за пределами Монетного двора.

– Что это может быть?

– Не знаю, может, какой-то предмет? Рупор, молоток… Или, может, часть гардероба? – она улыбается и вспоминает свое первое крупное дело. Они с Андресом посетили бал-маскарад в Париже и вынесли оттуда столько денег, сколько Эстер не заработала за всю свою карьеру на тот момент. И Яйцо Фаберже. Оно до сих пор стоит у ее мамы в спальне. Бал-маскарад… – Маски. Твоей команде нужны стильные маски.

Серхио улыбается, когда видит искренний огонек в ее глазах, Эстер кружит над планом, как пчелка, ему нужен был этот свежий взгляд, маленькие коррективы, делающие план не просто идеальным, делающие его завершенным. В три часа ночи, когда на улице почти начинает светать, Серхио накрывает ладонь Эстер своей ладонью.

– Он болен, Эстер.

Она говорила что-то о заложниках, но резко замолчала, губы ее остались чуть приоткрытыми. Глаза Серхио были грустными, и она мгновенно поняла, что все серьезно.

– Простыл или… – она глупо усмехается, нелепо пытаясь побороть страх, сковавший ее. – Может, с головой проблемы. У него и правда с головой проблемы, да ведь, Серхио…

– Миопатия Гельмера. Ему осталось недолго, – он крепче сжимает ее руку, чтобы привести Эстер в чувство. – Мне жаль.

Ее глаза наполняются слезами, она закусывает нижнюю губу до боли, кивает несколько раз, пытаясь уложить в голове слова Серхио, но в сознании эхом отдается лишь: «он болен, Эстер».

– Давно он знает? – спрашивает Эстер, хотя и понимает – как минимум с того момента, когда не вернулся за ней после тюрьмы.

Андрес изучил ее досконально: она любила его слишком сильно, она бы не смогла его отпустить, Эстер бы сгнила заживо, легла с ним в могилу. Он не мог позволить себе окончательно сгубить ее. Поэтому позволил себя ненавидеть, так, как он считал, для нее было лучше.

Но эту слабость он себе позволил – больше всего на свете Андрес хотел провести последнее ограбление в своей жизни вместе с ней.

– Достаточно давно.

– Прости, мне надо… – она даже не договаривает, стирает мокрые дорожки от слез с лица и оставляет Серхио одного.

– Конечно, – говорит Серхио в пустоту, и взгляд его снова падает на бесконечные чертежи.

Эстер находит его на небольшом балкончике на втором этаже и резко останавливается, не решаясь подойти. Несколько секунд она молча смотрит точно ему в спину, изучая взглядом каждый сантиметр его тела. Сердце Эстер готово разорваться от тоски, и ей трудно дышать, хочется закричать, умолять какие угодно силы помочь ему…

Она не раз теряла его, но сейчас была к этому совершенно не готова.

Собрав все силы в кулак, Эстер выходит на балкон, чувствуя, как прохладный воздух обжигает ее кожу. Он оборачивается, но не успевает ничего сказать, Эстер поднимается на цыпочки и целует его со всей страстью. Он чувствует губами привкус отчаяния, соленых слез и удушающей нежности.

Андрес ловко прижимает ее к стене, горячими ладонями исследуя ее красивое тело, скользя по шелку платья вниз, затем снова поднимаясь вверх. Она вдыхает его запах и не может надышаться, ноги дрожат от волнения, сердце едва не выпрыгивает из груди, и мозг напрочь отключается.

– Стой, – его шепот приводит в сознание, когда они уже в ее спальне, где все еще лежат осколки от вазы. – Тшш, – его палец касается ее приоткрытых губ, и Эстер замирает.

Он наклоняется к ней, прижимаясь лбом к ее лбу, Эстер знает: он борется сам с собой. Андрес тяжело дышит, прикрывает глаза на секунду, а затем отстраняется, вновь надевая на лицо непроницаемую маску.

– Он тебе рассказал, – Эстер не отвечает, мужчина усмехается и вздыхает. – Секс из жалости? Я не паду так низко.

Хочет ее оттолкнуть, снова закрывается, прячется. Нет, она больше не играет по его правилам. Эстер улыбается уголками губ, а затем начинает медленно обходить его вокруг, касаясь подушечкой пальца его груди, ведет дальше.

– Если бы мне оставалось жить недолго, – начинает она, останавливается сзади и вновь привстает на цыпочки, чтобы достать до его уха. – Я бы брала от жизни все, – горячий шепот заставляет его вздрогнуть, и он резко оборачивается к ней лицом, вновь захватывая ее губы своими.

Андрес слегка сдавливает ее тонкую шею рукой, но не перекрывает доступ к кислороду, он в отчаянии, он теряет контроль, он не доверяет сам себе, он обещал не давать ей повода снова утонуть в нем, но все вновь летит к чертям. С ней всегда так. Никогда не знаешь, что будет завтра.

Дрожащими пальцами она развязывает бабочку на его шее, царапает кожу ногтями, оставляя багровые следы. Андрес поворачивает ее к себе спиной и ловко справляется с длинной молнией платья, оголяя спину, и целует, целует ее, не в силах остановиться.

– Что ты чувствуешь? – спрашивает она, усадив его на кровать, ловко забирается к нему на колени. – Это больно?

– Нет, – он качает головой. – Но иногда страшно, – он знает: возможно, это их последний шанс откровенно поговорить, а еще он знает, что Эстер это заслужила. Андрес целует ее, проникая языком в ее рот, сжимает бедра, впиваясь в них пальцами, чуть прикусывает ее губу.

Эстер прерывает поцелуй и, надавив на его грудь, заставляет его лечь на лопатки, она нависает над ним сверху, ее губы прямо около его губ, но она не дает себя поцеловать:

– Твоя бывшая жена справилась с поддержкой лучше меня, да? – Эстер щурится, а Андрес вдруг неожиданно для себя понимает, что не помнит лица Татьяны, не помнит ее голоса, в то время как каждый миллиметр тела Эстер, каждый взмах ее длинных ресниц навсегда отпечатался в его памяти.

– Ты не поверишь, если я скажу, что хотел тебя уберечь.

– Когда-то ты сказал, что никогда мне не врешь, – она улыбается, склоняя голову набок, он усмехается. – Мне придется снова тебе поверить.

Он ловко приподнимается и, не разрывая поцелуя, подминает ее под себя, оказываясь сверху. Андрес избавляет ее от последней детали одежды, пройдясь губами вдоль всего ее стройного тела, и Эстер выкрикивает его имя, подавшись к нему навстречу, и глаза ее закрываются от удовольствия.

– Никогда не любил этот город. До этого утра, – шепчет Андрес, целуя ее в висок. Эстер бросает короткий взгляд в окно: солнце уже поднялось над горизонтом, утро и правда наступило. – Немцы такие чопорные.

– Куда им до твоего испанского темперамента, – она хихикает, не переставая рисовать на его груди узоры, понятные только ей. Они не говорят о болезни, о смерти, даже об ограблении – все это перестало иметь значение.

– Эстер? – она отвлекается и смотрит ему в глаза. – Я люблю тебя, – Андрес уверен: это его последний шанс признаться. В ответ она улыбается и коротко целует его в губы, она хочет сказать то же самое в ответ, но Андрес не дает ей этого сделать. – Я, правда, хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Какой по счету? – она закатывает глаза. – Шестой?

– Последней, – уверенно говорит он, и улыбка спадает с ее лица. – Я завещаю тебе свой капитал, он, по прогнозам моего брата, скоро увеличится в разы, – он, наоборот, улыбается.

– Замолчи, пожалуйста, – Эстер вздыхает и ласково гладит его лицо, изучая родные черты взглядом. – Когда ты вернешься, я найду тебе лучшего доктора. Будешь заниматься йогой и ходить на массаж три раза в день, а ночью, – она хитро улыбается, скользя пальчиками по его животу вниз. – Ночью я сама буду тебя лечить.

Он улыбается и прикрывает глаза, словно представляя это.

– Надо было направить на тебя пистолет, – говорит он, не открывая глаз. – Как я и хотел тогда в Лондоне. Ты бы уже сказала: «да».

– Можешь потренироваться на заложнице, – недовольно фыркает Эстер. – Выберешь себе самую симпатичную и на все готовую, – в ответ на ее слова Андрес хмурится.

– Глупости. Будь моей женой! – он вновь распахивает глаза и привстает с кровати. – Ну же, Эстер, сама судьба так хочет.

– Я подумаю, когда ты станешь миллиардером, – она не перестает его дразнить, но они оба понимают: Эстер хочет дать ему дополнительную мотивацию вернуться.

– Я бы остался здесь, в Берлине, – она обнимает его и закрывает глаза. Андрес перебирает ее длинные волосы, пропуская их между пальцев, и продолжает говорить: – Прекрасный город, чтобы создать семью и завести детей, ну или хотя бы собаку.

– Да. Мне тоже так кажется, – по голосу он слышит, что она улыбается.

__________________________

*Спасибо (нем)

**Не благодарите (нем)

========== “Последний акт”. ==========

Мадрид, Испания. 2019 год.

У Эстер короткие волосы до плеч, она каждую неделю ходит в художественный клуб, где часам рисует, а еще у нее своя квартира в Мадриде. Впервые за одиннадцать лет она не мечется туда-сюда по свету, не стремится собрать в своем сейфе все деньги мира, не бежит от себя.

Она возвращается домой, туда, где не то что мебель, каждая фоторамка, каждая картина на стене, выбрана исключительно ей и стоит на своем месте, и сразу включает телевизор: все новости только об одном – о новом ограблении Профессора.

Он не выходил на связь уже очень давно, и Эстер была рада, что он жив, и все хорошо. Ну, или относительно хорошо. Эстер тревожно: план еще более сумасшедший, чем тот, с Монетным двором, потому что придумал его Андрес…

Она грустно улыбается каждый раз, когда думает о нем, и взгляд ее неосознанно ищет его фото, стоящее на полке. Без него она не может заниматься любимым делом. У нее словно отобрали ангела-хранителя.

От новой порции рассуждений в новостных лентах, ее прерывает странный, нехарактерный для ее тихой квартиры, скрип. Эстер резко поднимается с дивана и выключает звук телевизора, прислушиваясь.

– Кто здесь? – она оглядывается, ищет тень или еще что-то, что доказало бы чужое присутствие в квартире, затем медленно отступает назад, в сторону спальни, чтобы взять оружие.

Однако, услышав чуть хрипловатый, до боли знакомый голос, который она уже давно слышит только во снах, Эстер замирает:

– Bonsoir, Mademoiselle.

Он выходит в гостиную: одетый в дорогой костюм последней коллекции какого-то известного бренда, чье название Эстер сейчас точно не вспомнит. Призрак, ведение, воспоминание… Ее первая и единственная любовь. Андрес улыбается, обнажив белые зубы, и распахивает объятия.

Эстер подбегает и обнимает его, исследует его тело пальцами, чтобы удостовериться, что он – не мираж, не выдумка, не плод ее воображения. Она задыхается, утопая в его запахе: лед и терпкий парфюм. Все слишком реально, чтобы быть сном, все слишком чудесно, чтобы быть реальностью. У нее подкашиваются ноги, и Андрес удерживает ее, подхватив за талию, заглядывая в ее любимые зеленые глаза, наполненные слезами.

– Не плачь, mon amour!*

Он стирает мокрые дорожки от слез с ее личика, ласково целует ее в губы, но Эстер до сих пор уверена – это сон.

– Тебя расстреляли почти три года назад… Он сказал… Серхио сказал, ты всех спас… Где ты был?

– В горах, – спокойно отвечает он. – Меня не взяла ни пуля, ни болезнь. Я моральный урод, такие долго живут.

– В горах? – переспросила она, игнорируя все остальное. Эстер чувствовала, что ее голова начинает кружиться.

– Я долго думал о твоих словах, дорогая, – он взял ее за руку и усадил на диван, сам же присел на корточки, подняв на Эстер взгляд. – О том, что нас будут искать до конца жизни, если мы выберемся из Монетного двора. Сейчас никто не ищет меня, ведь я мертв.

Сама того не ожидая, Эстер ударяет его по щеке. Затем ошарашенно смотрит на покрасневшую ладонь и нервно сглатывает.

– Я это заслужил. Определенно, – в его голосе она не слышит смешинки. – Я не мог подать знак, нужно было, чтобы все улеглось, ты сама понимаешь, – он коротко смотрит на экран телевизора. – Хотя я немного прогадал – шуму они наделили немало, – Андрес не умел извиняться, но отчасти именно это он и пытался сделать сейчас.

– Он делает это в твою честь, – шепчет Эстер. – Воплощает в жизнь твой идиотский план, а ты на самом деле жив-здоров…

Это не укладывается в голове. Серхио был уверен, что Андрес мертв, Эстер была готова бежать в этот проклятый Монетный двор, чтобы забрать его тело, она не спала неделю, она не помнит, как вставала с постели и что-то ела, а он сейчас сидит перед ней как ни в чем не бывало.

– Плакала, когда узнала? Признайся, – он мягко сплетает их пальцы. Эстер позволяет ему это сделать, потому что ее мысли теперь лихорадочно крутятся вокруг другого: у него не было выхода, либо инсценировка смерти, либо настоящая смерть. Отчасти она понимала его действия, наверное, на его месте она сама поступила бы так же.

Она поднимает на него взгляд и гордо поднимает подбородок.

– Ни слезинки не проронила.

– Я не сомневался в тебе.

Она улыбается, и Андрес снова целует ее в губы, путаясь пальцами в ее волосах.

– Я рада, что ты жив, Андрес, – хрипло шепчет она, вновь чувствуя, что нос начинает пощипывать от наступающих слез. Он поднимается, обнимает ее, вдыхая сладкий запах ее кожи, который ни на нотку не поменялся с момента их первой встречи в Париже.

– Больше всего на свете, – отвечает он, целуя ее лицо: щеки, нос, лоб, губы. – Я мечтал оказаться рядом с тобой. Дать тебе знать, что все в порядке.

– И завести собаку? – Эстер снова плачет.

– И завести собаку, – он целует ее руки. – Мы обязательно заведем собаку, Эстер, я обещаю, но сначала я должен пойти туда. Младшему братику нужна помощь, – он заговорщически улыбается, вокруг его глаз собираются морщинки-лучики.

Андрес может и мечтает о собаке, но об ограблении он мечтает больше. Он не может без этого жить. Ему нужен драйв, опасность, ему нужно действие. Эстер тоже. Поэтому она согласно кивает и выпрямляет плечи, попутно стирая следы от слез со своего лица.

– Зови меня Паттайя, Берлин. Кто, если не мы, спасет этот чертов план.

Он улыбается еще шире: это даже лучше, чем если бы она всё-таки согласилась стать его женой.

_________________

*любовь моя (фр)