Текст книги "Мой Путь ниндзя (СИ)"

Автор книги: Снежанна Белая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Так и у Рюу, у которого их было очень даже много.

Вот вроде бы и война, в которой он был просто не нужной разменной пешкой, и жизнь вора-сироты, который никому не нужен, и многолетний опыт шиноби… Но ничего не сломило его человеколюбие и сильные переживания за дорогих людей. Он никогда не убивал в битвах, если был другой выбор (а на войне его не было). Он старался по минимуму ранить противника, сразу его обезоруживая. Это и был его большой недостаток – в чём-то определённо слишком взрослый, но в то же время такой ребёнок, он не мог принять мир таким, каковым тот был.

Каждый раз он испытывал судьбу, оставляя на миссиях противника живым. Особенно он не мог убить ребёнка. Рука сразу немела. Вспоминалось детство, дважды убитые родители и жизнь после.

Он часто таскал у сенсея книжки для взрослых, но больше для вида и что б отвлечься, чем действительно вчитываясь.

Он хотел всегда быть рядом с близкими, оберегать их. Никогда больше не испытывать того ужасного чувства бессилия, когда те, кто важны, умирают на глазах, а после и одиночества.

Ему были дороги друзья, сенсей, Хари-сан, Хару-чан… но всем он боялся открыть настоящего себя. Даже себе в этом не признавался. Боялся, что люди не примут его чувства. Боялся новой раны в сердце.

Его страх собственного «я» сыграл с ним злую шутку – он потерял сознание в пустыне.

====== Арка 2 Дракон Веры. Глава 3. ======

Четыре года назад.

…Перед Хизокой, растерянно почёсывающим макушку, сидела троица новоиспечённых десятилетних генинов. Рюу выглядел растерянно и явно боялся нового знакомства, а потому сидел с краю, как-то сжавшись. Ичиро старательно сохранял спокойный и сосредоточенный вид, стараясь унять волнение, но хотя бы не боялся, скорее был в радостном предвкушении. Юко всем видом изображала высокомерие, но в ней теплилась надежда и какая-то опаска. Ещё раз вздохнув, Хизока обратился к ученикам, стараясь самому сохранять бодрый настрой.

– Итак, давайте же познакомимся! Меня зовут Узумаки Хизока, я ваш новый сенсей-джонин, а по совместительству главный ирьёнин Узушио. – последнее было сказано для не знающей данных тонкостей Такеши, – 27 лет. Я люблю свою семью, мне нравится лечить людей, терпеть не могу враньё и войну. В детстве мечтал о мире, но сейчас моя мечта в общем-то сбылась, так что пока только имею цель – сделать из вас достойных шиноби! Теперь вы представьтесь.

– Меня зовут Юко Такеши, – рискнула начать первой куноичи, – Я глава клана Такеши, недавно присоединившегося к Узушиогакуре. 10 лет. Специализируюсь на тайдзюцу, ядах и стихии молнии. Не скажу, что есть то, что я люблю, но мне нравится тренироваться, и не нравится разбираться с бумагами клана. Терпеть не могу выскочек, цель – стать сильнейшей куноичи, а мечту оставлю при себе, – и гордо вздёрнула носик.

– Меня зовут Ичиро Узумаки-Тетсуя, – смело продолжил Ичиро, – Я – наследник клана Узумаки, последний из клана Тетсуя, племянник Узукаге, 10 лет. Специализируюсь на ирьёдзюцу, фуиндзюцу, ядах, немного знаю техник гендзюцу и стихии воды. Я люблю свою тётю, не люблю когда она устраивает занятия по этикету. Мне нравится лечить людей. Моя цель – стать достойным Узукаге, мечта – принести процветание деревне. – глаза мальчика загорелись.

– Меня зовут Рюу Нобу, – слегка смутился последний, от множества титулов сокомандников, – Я… ну, эм… ученик Хизоки-сенсея. Мне тоже 10 лет. Особо ни на чём не специализируюсь, стихии ветра и земли. Я люблю сенсея и Хари-сан. Не люблю… – он слегка запнулся, – сражения. Моя мечта – что б все были счастливы, и не было войн.

– Вот и познакомились! – обрадовался Хизока, – Замечательно! Идёмте же, отпразднуем нашу встречу в данго-кафе! Завтра первая совместная тренировка!

Наше время.

Темари была разочарована в ниндзя Узушио.

Она как раз возвращалась с миссии, когда увидела, что посреди пустыни валяется Рюу с солнечным ударом. Вот ведь! А если бы она не пошла на эту миссию, или выбрала бы другую дорогу, он бы погиб! Поскольку миссией было выгул молодёжи на сбор трав в стране Рек, то тащить шиноби пришлось ей самой.

– Не, ну что это такое?! С каких пор куноичи должны спасать шиноби других деревень! – возмущалась она позже брату.

– Ага, вообще беспредел… – ритмично кивал Канкуро, боясь как бы сестра его в порыве гнева веером не пристукнула.

Гаара же просто сел читать письмо.

На следующий день очнулся Рюу, заглянул на календарик в госпитале…

– Да мне ж уже четырнадцать!

Это был один из самых худших дней рождений Рюу (но далеко не самый худший) – он полдня провалялся в обмороке, а когда пришёл в себя, то был не в родном Узушио с друзьями, а в Суне. Где его напичкали таблетками, а после с официальной миной спросил о письме Гаара (у него, кстати, скоро инаугурация в Казекаге).

Но не только это омрачало день, а еще и то, что привиделось ему, когда он был в отключке…

…Кровь. Кунай. Крики.

Всё смешалось в жуткий водоворот войны, унося жизни воинов и невинных людей, чьи поселения находились неподалёку. На поле битвы были и дети, но это никого не волновало. Перед своим концом все шиноби едины. Вот и тут так.

И посреди всего этого хаоса, стоявшего на одном законе – «Убей или убьют тебя», стоял, сжимая в руках окровавленный кунай, он. Как и многие здесь, он сражался за свою жизнь. Но это было одно из его первых сражений, а потому ему не хватало бдительности.

Вот шиноби Камня замахнулся своим танто за его спиной. Но другой шиноби заслонил его, принимая удар на себя.

– Кента!..

Кента был талантливым шиноби, уже получил джонина. Ему было всего семнадцать. Но когда-то давно он поклялся, что не допустит детских смертей. В деревне его любили, он был весёлым и сильным. В перерывах между миссиями он играл с детьми.

Его прозвали Каменный Идол, в честь самой сильной придуманной им техники.

Но мало кто знал, что Кенту что-то грызло изнутри, так сильно, что тот хотел умереть. Рюу это видел. Но всё равно, чувствовал свою вину за его смерть. Везде в Конохе его преследовали шепотки: «…Это за него погиб Каменный Идол?..».

Нобу ненавидел Лист, всей душой не переносил. Кто б знал, как тяжело ему было во время экзамена на чуунина, когда ему пришлось вновь туда вернуться. Всё там напоминало ему о погибшем друге. Кенте Учиха. Поэтому он и не стал побеждать или как-то ранить Саске. Они слишком похожи…

В перерыве между первым и вторым этапом. Мемориальный камень погибшим на Третьей войне.

Перед мемориальным камнем на коленях сидел брюнет. Голова у него была опущенна, а тихие слёзы текли прямо на принесённые белые лилии.

– Прости, Кента… Прости, что не приходил… Это из-за меня ты погиб… Прости… Если бы только можно было вернуть всё назад… И зачем ты тогда меня спас?!..

– Кто это – Кента? – прозвучал за спиной Нобу голос.

Рюу вздрогнул и повернул голову назад. За ним сидел беловолосый джонин, с маской на лице и протектором надвинутым на левый глаз. Правым глазом джонин улыбался и успокаивающе похлопывал мальчика по плечу.

Рюу вновь повернул голову к камню и ответил:

– Учиха Кента. Джонин, известный как Каменный Идол. Он погиб на Третьей Мировой, спасая меня. Он мечтал прекратить войну, чтобы дети больше не погибали. Мечтал стать Хокаге. Хотел быть как Хаширама Сенджоу. Кента хотел, чтобы другие были счастливы… Но дожил до мирного времени только я! Не он! – Рюу стукнул кулачками по коленям – Почему я? Почему я остался жить, а они все ушли?!..

Рюу схватился за голову. Слёзы текли из глаз, но шиноби уже не обращал внимания. Очнулся он, лишь обнаружив, что находится в объятиях этого странного человека.

– Я не знаю, почему достойные люди умирают. Почему другие остаются жить. Знаю лишь, что умирая, они вверяют нам свои мечты. Чтобы мы прожили жизнь за них. Грустить о том, кто погиб – это нормально, но нужно двигаться дальше. Чтобы доказать, что за тебя погибли не просто так. Понимаешь о чём я?

Ответом ему послужил тихий всхлип и утвердительное «угу».

– А теперь, молодой человек, – джонин развернул Рюу лицом к себе, – Расскажите-ка, каким образом побывали на Третьей Мировой, если вам не больше четырнадцати точно?

– Я… – всхлип – …Это моя вторая жизнь… И почему-то я её помню… – всхлип, – А в предыдущей жизни я был чуунином Листа… – всхлип.

– Ясненько, как зовут? – собственно, в мире шиноби и не такое бывает.

– Рюу Нобу…

– Ну, Рюу-кун, как ты смотришь на то, чтобы поесть данго? – улыбка глазом.

– Спасибо… А как вас зовут? – шиноби вскинул голову, смотря теперь в глаз джонина.

– Хатаке Какаши.

====== Арка 2 Дракон Веры. Глава 4. ======

Восемь лет назад.

В кровати мирно сопел ребёнок. Вдруг раздался грохот. Малыш подскочил от испуга. Ещё грохот. Мальчик закрыл уши руками и заплакал. В комнату вбежала женщина, взяла за руку мальчика и потащила оттуда.

– Ка-сан! Ка-сан, куда мы идём? – всхлипнул мальчик.

– Рюу, всё будет хорошо… – бормотала ка-сан – Ты только не капризничай… Сейчас мы придем в одно хорошее место, и ты там посидишь, пока мама с папой разбираются с плохими дядями, Хорошо?

– Хорошо. – всхлипнул Рюу.

Вокруг бегали люди. Матери уводили и прятали, кто где мог, плачущих детей. Другие носились по храму в поисках снаряжения.

Мать втолкнула Нобу в комнату. Там был высоченный потолок, на котором был нарисован громадный золотой дракон. Окон не было, комнату освящали свечи. Перед фреской дракона стоял небольшой подиум и каменная подставка с книгой.

Мать посадила его на подиум, схватила книгу и приказала сидеть здесь, пока кто-то не придёт за ним. После чего скрипнула, закрываясь, старая железная дверь. Ка-сан открывала и закрывала её с помощью каких-то печатей.

Отсюда не было слышно ничего. Маленький Рюу мог только сидеть и тихонько плакать. Каждый раз, когда мама с папой уходили «драться с плохими дядями», как они это называли, то возвращались раненые. Нобу был совсем не глупым ребёнком, и понимал, что однажды родители могут не вернуться. Это заставляло его плакать сильнее.

Но время шло. Слёзы кончились, хотелось кушать, а родители всё не приходили. Рюу не мог никуда уйти, он не знал сколько прошло времени, ему оставалось только сидеть перед большой фреской и молиться, как учила ка-сан.

Свечи тлели, комната погрузилась во мрак, а никто не приходил. Мальчику становилось всё хуже и хуже. Казалось, что прошла целая вечность. Но он всё ещё не мог ничего сделать. И продолжал молиться. Вскоре, из-за того, что он совсем не спал, то просто вырубился. А когда очнулся, то фреска сверкала, словно от лучей солнца, а старая дверь была чуть приоткрыта.

Радостный ребёнок из последних сил открыл дверь и выполз наружу. Глаза щурились, отвыкшие от света.

Но улыбка тут же погасла. Храм был перевёрнут верх дном, в стенах сияли дыры, ветер ходил сквозняком… Но самое страшное было не это, а тела. Тела детей, взрослых, всех его знакомых из храма. Повсюду была кровь. Рюу бежал, пытаясь оторваться от этого ужаса, сбежать, забившись подальше в уголок, но с каждым шагом находил всё больше когда-то знакомых и дорогих ему людей.

– То-сан!

Отец лежал, привалившись к стене. Бок был пробит, кровь текла ручьём. Рюу подбежал к нему, но поздно. То-сан не дышал.

– Отец! Отец! Очнись!

Он не верил. Не мог поверить, что всё так обернулось. Он бежал дальше, спотыкаясь, падая, но бежал дальше.

Мама… Мама лежала у колон, из последних сил сжимая в руке катану.

– Ка-сан! – в слезах, но с надеждой в глазах, прокричал Рюу.

– Рюу… – прохрипела женщина, – Беги, Рюу… Не останавливайся, беги… Прошу тебя – живи, сынок… – она чуть заметно дрогнула, выронила оружие и замерла. Сердце остановилось.

– Мама!

Нобу попятился. Этого не может быть! Не может! Послушав совет матери, Рюу кинулся прочь. Прочь! Прочь! Только бы этого не видеть! Прочь! Прочь!

Он не помнил, сколько так бежал. Очнулся он уже когда был в заброшенном доме одной из соседних деревень.

Было очень грустно, страшно и хотелось пить. Он выбежал к реке и пил, и за всех сил пытаясь стереть из памяти этот день… Этот ужас…

Так хотелось, чтобы это был просто обычный кошмар. Казалось, сейчас придёт мама и его разбудит. Скажет, что всё хорошо, что это лишь сон. Но… это было не так. Это не сон. Мама и папа мертвы.

Он лежал, свернувшись колачиком в углу заброшенного дома, на краю деревни. Лежал бы и дальше, если бы голод не заставил его подняться.

Денег не было. А сколько бы он не просил, все жители деревни захлопывали перед его носом двери. Что же делать, воровать?.. Но ведь мама говорила, что так нельзя, Бог не велит…

«Мама мертва» – одернул себя мальчик.

В тот день он смирился с этим и начал жизнь уличного воришки.

Наше время.

Оправившись, чунин сразу же отправился назад, в свою деревню. Настроение было хуже некуда. Ещё и появилось странное желание… вернуться. Но не в Узушио, а в храм, где он вырос. Хотя, глупости – как он может хотеть вернуться туда, где остались одни руины.

Впрочем, своим предчуствиям Рюу доверял, и решил сделать крюк, заглянув в страну Огня. В конце концов, хуже от его задержки никому не будет, зато пару моментов прошлого могут проясниться.

Натянув пониже капюшон чёрного плаща, Рюу отправился в путь. На пути в храм была деревня. У подростка щемило сердце, когда он видел играющих счастливых детей. Детей, у которых есть детство. Впрочем, не ради ли таких детей он пошёл в шиноби?.. Что б сохранить хоть чьё-либо детство…

Храм был почти таким же каким он его помнил в последний раз. Разве что трупов не лежало, наверняка их похоронили деревенские.

Он шёл по разрушенному зданию, видя засохшие следы крови восьмилетней давности. Вот и та железная дверь, которую мать запирала с помощью чакры. Она работала на чакре отца, поэтому дверь открылась, как только его не стало.

Вот та фреска. Всё как он помнит. Только снова горят свечи. Золотой дракон чуть потрескался, но всё же сохранял свой величественный вид.

Рюу вспомнил, как мать впервые показала ему его…

Они тогда вошли сюда, мать зажгла свечи, села на пол и посадила его себе на колени.

«Что ты видишь, сынок?» – весело спрсила тогда она.

«Большущего дракона!» – с восхищением смотря на фреску, ответил тогда трёхлетний малыш.

«Верно. А ты знаешь, что твоё имя – Рюу – означает «дракон»? А знаешь почему? Мы назвали тебя в честь этой фрески, потому что четыре года назад шла война. Я тогда молилась, чтобы твой отец остался жив. Но пришло письмо, в котором говорилось, что тот пропал без вести. На войне это равноценно смерти, только тела нет. Тогда твоя бабушка привела меня сюда и сказала молиться Дракону. Что он всегда помогает тем, кто искренне верит. Я не уходила отсюда. Молилась изо дня в день. И через месяц он вернулся. Живой. Поэтому, когда родился ты, я назвала тебя «Рюу». В благодарность Великому Дракону за спасение твоего отца. Носи своё имя с честью, и никогда не забывай, почему оно тебе дарованно».

Чуунин провёл рукой по поверхности фрески. Да, он никогда не забудет, почему.

– Прости, мама. После твоей смерти я оступился, но больше такого не повторится. Один добрый человек помог мне, и теперь я защищаю таких же детей, каким был когда то сам. Я думаю, ты бы одобрила мой поступок. Жаль, что я не могу познакомить тебя с сенсеем.

====== Арка 2 Дракон Веры. Глава 5. Заключение. ======

Договорив, мальчик внезапно дёрнулся. Занятый воспоминаниями прошлого, он не сразу почувствовал чужое присутствие. Ну конечно, а почему ещё горят свечи?! Рюу рассердился сам на себя – ещё чуунин называется!

Отскочив от фрески, он резко достал кунай и направил его на сгробившуюся в углу фигуру. Там сидел старик в облачении монаха и с доброй усмешкой наблюдал за ним.

– Убери оружие, юноша. Я всего лишь старик, вряд ли смогу противопоставить что-то шиноби. – проскрипел старый монах.

Нобу послушался, поскольку не ощущал у того чакры. Да и как опытный шиноби он мог отличить гражданского от «ниндзя на пенсии».

– Что вы тут делаете? Храм разрушен восемь лет назад, – холодно спросил чуунин. Ну уж нет, больше расслабляться он не станет!

– Я просто страствующий монах, решил остановиться, отдохнуть в этом храме. А вот ты явно пришёл сюда в поисках ответов. И дам тебе совет: вопросы задавать лучше живым людям, а не старым развалинам.

Шиноби плюхнулся напротив старика, садясь в позу лотоса.

– Больше нет того, у кого я могу спросить… – вздохнул он, – Я родом из этого храма, восемь лет назад неизвестные мне бандиты вырезали всех, кто здесь был. В том числе и моих родителей.

– Ты говорил о своём сенсее, почему бы не спросить у него? – спокойно спросил монах.

– Не думаю, что он поймёт… Хизока-сенсей и так для меня много сделал, я просто не могу просить его о большем. Но я запутался, а обратиться не к кому… Мои друзья весьма важные шиноби – одна глава клана, другой наследник главы деревни – у них и без меня много забот. Вроде у меня всё есть – и друзья, и семья в лице Хизоки-сенсея, Харими-сан и Хару-чан. Я шиноби, защищаю свою деревню и близких. И вроде всё прекрасно… Но… Отчего-то больно и тоскливо на душе… Вот скажите вы, что со мной не так?! – ниндзя смотрел на монаха со странной смесью обречённости, горя и надежды.

Старик смотрел ему в глаза цепким взглядом, казалось, что он смотрит в самую душу, ничего не могло укрыться от его взора.

– Просто поговори с ними, – наконец мягко сказал тот, – Я вряд ли тот человек, который может помочь тебе, но если ты и вправду считаешь их своей настоящей семьёй, то должен поговорить с ними. Точнее, со своим сенсеем. Насколько я понял, этот человек для тебя важнее всех. Не бойся, что он отвернётся от тебя, а просто расскажи ему всё, что наболело, и доверься. Когда-то доверие создало этот мир, а недоверие чуть его не разрушило. Просто людям нужно научиться доверять. – теперь на губах странствующего монаха играла не усмешка, а улыбка – Вот скажи, ты веруешь в Великого Дракона?

– Верую.

– Тогда помолись. Станет легче. Молись. – старик протянул ему свечку.

Шиноби кивнул, принимая, и обернулся к фреске, не замечая как монах уходит.

Кровь… Кровь… Кровь…

Вот он стоит, перед грудой кровавых тел, видит разрушенные стены храма, слышит последний вздох матери и бежит. Бежит, не смея останавливаться. Он испытывает просто невозможный ужас и кричит, пытаясь унять головную боль.

И та отступает. И словно на его крик, пробивается лучик света. Он видит протянутые руки и словно во сне хватается за них, вырываясь из кошмара.

А через миг осознаёт, что находится в тёплых объятиях Хизоки-сенсея, Хари-сан и Хару-чан. Рядом весело ухмыляется Юко, толкая в плечо с улыбкой зевающего Ичиро.

По лицу сама собой расползается улыбка.

Да, это его место. Его место в Узушио, с семьёй и друзьями. Теперь он снова там, где должен быть.

Рюу очень устал после дороги назад и решил, что отчитается о миссии завтра. Он удивился, увидев, что дома не горит свет. Странно, что никого нет.

Зевая, он закрыл дверь и крикнул:

– Я дома! – ответа конечно не последовало.

Он снял обувь и в тапочках прошагал в гостинную.

Внезапно зажёгся свет. Хлопнула хлопушка, и он, обсыпанный конфети, с широко открытыми глазами смотрел на открывшуюся ему картину: гирлянды; сладости на столе; подарки в углу; Хари-сан с огромным тортом в руках; Ичиро, Юко и Хару-чан, сидящая на руках сенсея, держали по хлопушке, и все улыбались.

– С днём рождения, Рюу!

– С днём рождения, братик! – Хару спрыгнула с рук сенсея и, схватив ниндзя заруку, закружила того по комнате.

– С четырнадцатилетием! – ещё раз громко крикнула Юко.

– Прости, что так поздно поздравляем, – подхватил Ичиро.

– Ничего, – улыбнулся Рюу.

Он был совершенно счастлив.

Ещё бы. Ведь с ним его семья и друзья, а сомненья развеялись без следа. Теперь он точно в них уверен.

Рюу верит, что его никогда не оставят, не предадут, а всегда будут рядом, поддержат и поймут. Он верит им. Ведь он и его семья.

По щеке скатилась счастливая слеза.

– Ты чего? – обеспокоенно спросил сенсей.

– Ничего, – ответил Нобу, смахивая слезу, – Просто хотел сказать, что все вы мне очень дороги – и он счастиво улыбнулся, прижимая к себе сенсея и имото. Вскоре ребята и Хари-сан тоже присоеденились к объятиям.

В этот день Рюу Нобу был одним из самых счастливых людей в мире. Ведь у него была семья, которую он будет защищать до последнего вздоха. Таков его Путь Ниндзя.

А молитвы Великому Дракону всегда помогают. Особенно, когда тот, кто молится, верит в свои молитвы.

====== Экстра. Имена забытых героев. ======

Какаши часто приходил на кладбище, особенно много времени проводил у Камня Памяти. Иногда встречал других шиноби, что тоже горевали. Но в один из дней, во время экзамена на чуунина, он встретил там плачущего мальчика. Тот сидел перед Камнем и плакал, шепча о каком-то Кенте. Как позже выяснилось – Учихе Кенте.

Говоря слова о том, что надо двигаться дальше, Какаши чувствовал себя лицемером. Сам он тонул в своем горе больше десятка лет. Но ему просто не хотелось, чтобы кто-то повторил его судьбу.

Оказалось, что этот мальчик – Рюу Нобу, проживает вторую жизнь. И сейчас он ученик Хизоки, друга Мико, которая вроде троюродная сестра Кушины и Узукаге. Он даже видел её пару раз в детстве.

Сейчас он снова стоит перед Камнем, но смотрит вовсе не на давно знакомое имя – «Учиха Обито», а на совсем другое. С краю, неровно красуется старая надпись «Нобу Рюу»…

Это имя значится в списках погибших на мосту Канаби. Он погиб в тот же день, что и Обито. Он получил посмертное звание героя.

Хатаке тогда спрашивал мальчика о том дне, но Рюу ответил, что почти не помнит о том, что случилось тогда. Джонин не стал развивать эту тему, подозревая, что воспоминания могут быть весьма болезненными. Но сам нашёл в архивах старый отчёт:

«Восьмого июля, семдесят четвёртого года Эпохи Скрытых Деревень, прошла операция на мосту Канаби, что положила конец Третьей Мировой войне.

…Намикадзе Минато запаздывал, мы проигрывали бой. Это случилось внезапно, но значительно помогло дальнейшему развитию событий. Чуунин, Нобу Рюу, сражаясь с ниндзя Скрытой Травы, заметил приближающееся подкрепление. Сумев на минуту отвлечь противника, он бросился прямо в гущу вражеских шиноби, прикрываясь железным песком (прим. раньше за ним использование этого генома замеченно не было) и использовал неизвестную технику. Большая часть врагов погибла от этого огромного взрыва, а подоспевший Намикадзе добил остальных…

Тело чуунина так и не нашли. Посмертно ему присуждается звание джонина и титул Героя Войны».

Сегодня у Какаши вновь были цветы. Сегодня он вновь опустился перед могилой на колени. Сегодня вновь положил перед Камнем Памяти белые лилии. Их снова четыре. Он вновь склонился в поклоне, отдавая дань уважения мёртвому герою. Только в этот раз он пришёл не к Учихе Обито, а к Рюу Нобу. Этот человек – настоящий герой, без которого война могла не окончиться.

Нобу пожертвовал собой, спасая отряд. Благодаря его жертве Коноха может спать спокойно, а дети больше не пойдут на фронт. Кажется, он говорил, что об этом мечтал его друг, отдавший за него жизнь? Значит, Рюу выполнил его волю. Он достойный человек, заслуживающий уважения.

И теперь Какаши понятно, почему именно этот человек обрёл право на новую жизнь. Он спас тысячи жизней, за что ему даровали ещё одну. Он буквально спас мир, даже не осознавая этого.

И, пожалуй, Хатаке оставит его в неведении, что б его душа смогла обрести покой в новой деревне и с новыми людьми.

Сейчас уже почти никто не помнит о его жертве, искренне считая своим спасителем Жёлтую Молнию. Никто не приходит к нему на могилу, в отличии от Четвёртого.

Да, Коноха не заслуживает таких людей как Рюу Нобу и Учиха Обито. Безымянных героев, отдавших жизни за мир в деревне и во всём мире в целом. Но эти люди не думали о себе, а думали о других. Они достойны звания Героя.

Хатаке Какаши позаботиться о том, чтобы их жертвы не стали напрасны, он будет до конца защищать Лист и живущих здесь людей. Он не позволит жителям деревни страдать. Не позволит новой войне начаться. И пусть многие погибшие так и не узнают о цене своих жертв, они обретут покой.

Какаши медленно поднялся с колен. Достойных шиноби судьба всегда вознаграждает, как это случилось с Рюу. Ничьи жертвы, отданные во имя блага, не могут быть напрасны. Ни жертвы воинов, падших на войне, ни героев, отдавших жизнь во благо, ни ирьёнинов, спасших множество других, ни гражданских, коих погибло много из-за черствости шиноби, ни детей, что были вынужденны взять в руки клинки и встать на защиту семьи в одном ряду с шиноби.

Видно, это и есть Воля Огня – когда защищаешь других, даже не задумываясь об этом. Когда погибая, не просишь ничего взамен, кроме как мира. Когда идёшь вперёд, терпишь любые мучения ради семьи и деревни.

Хатаке Какаши медленно шёл по деревне. Сегодня был день памяти почившим на войне. Надо же, прошло целых четырнадцать лет…

В него врезалась рыжая девочка, держащая в руках чей-то портрет, обтянутый черной лентой. На портрете был изображён серьезный блондин в белом врачебном халате. И подпись: «Ичиро Тетсуе, ирьёнину, спасшему множество жизней».

– Кто это? – тихо спросил джонин у девочки, помогая ей встать.

– Мама говорит, что это человек, который когда-то давно спас всю нашу семью, – ответила она, – Вы его знаете? Он правда герой?

– Да, герой… – также тихо согласился Какаши, продолжая свой путь.

Вот как получилось. Что ж, он надеется, что Обито как и эти двое, обретёт покой.

Сегодня на кладбище было людно. Все хотели ещё раз проводить погибших, как делали каждый год. Из года в год… В этот день, даже те, имена которых никому не известны, оказывались одарены цветами. Это день памяти. Ведь войну невозможно забыть, как и имена её Героев.

Жертвы никогда не бывают напрасны… Помните это.

Комментарий к Экстра. Имена забытых героев. Эта часть не относится к основному повествованию, просто захотелось добавить.

Посвящается моей дорогой прабабушке и всем ветеранам войны в целом. Помните, никакие жертвы не бывают напрасны.

====== Арка 3. Водоворот Жизни. Глава 1. ======

Ичиро казалось, что его жизнь похожа на бесконечный водоворот событий. Он постоянно мчался, к чему-то стремился, добывался, пытался оправдать возложенные на него ожидания. А иногда просто хочется остановиться и подумать. Отдохнуть от всей суеты, окружавшей его.

Свою жизнь в деревне Листа Тетсуя помнит смутно. Только, что у него был суровый, но добрый отец, со светлыми волосами. А мама всегда была весёлой, никогда не унывала даже в самых сложных ситуациях, и у неё были красивые красные волосы и зелёные глаза.

Отец всегда пропадал на миссиях, иногда его тренировал и учил таким вещам, как этикету и политике. Мать же всегда была рядом. Но… потом на них напали. Проникли внутрь кланового квартала Тетсуя. Ему тогда было всего пять. Мать защищала его до последнего, но её убили.

Надо сказать, что клан Тетсуя славился своим стратегическим мышлением наравне с Нара и хорошим тайдзюцу. Также обычно у них были стихии ветра и огня, но ему досталась вода матери.

Оправившись от смерти дорогого человека, он ушёл в ирьёнины. Члены клана погибали один за другим. Вскоре он занял место главы, а после и вовсе остался последним Тетсуя. Что тут поделаешь, его соклановцы не хотели сидеть в тылу. А вскоре погиб и он, просто попав под взрыв, залечивая одного из бойцов. Даже смешно.

Во второй его жизни, клан Тетсуя изначально был ещё меньше и никогда не присоединялся к Конохе. И они все тоже сгинули, когда ему было шесть лет.

Тогда он был напуган, не знал куда бежать и к кому идти. В тот день он и встретил её – тетю Мико.

Узумаки осматривала остатки поселения Тетсуя, явно кого-то разыскивая, и нашла его. А после признала в нём двоюродного племянника. Так он и оказался в Узушио. А уж там за него сразу взялись серьёзно, обучая всему, что должен знать и уметь будущий Узукаге. Не сказать, что ему это не нравилось, просто… утомляло.

А в десять лет он познакомился с Юко и Рюу. Тогда он ещё не знал к чему приведёт их знакомство, но точно понял, как всё будет утомительно.

И вот, спустя три с половиной года, после четырнадцатилетия Рюу, он сидел на крыше резиденции тети и готовился повышать свой ранг по фуин.

Грохнулась книжка, падая на пол.

– Ну всё! Я так больше не могу! – и уверенным шагом направился в кабинет тёти. – Оба-сан, дай мне миссию!

– Зачем? – сонно спросила Узукаге.

– Развееться.

– А, ну это можно. В Суне давно запрашивали опытного медика… Если так и дальше пойдёт, то мы сможем заключить множество торговых договоров со страной Ветра, а союз с Песком только окрепнет! Так что ты не оплошай там!

Ичиро устал. Просто устал от всего этого. Даже в клане открытых Узумаки с их супер-прямолинейной Узукаге, в политике царили лицимерие, дипломатия, ложь и притворство. И он погряз во всём этом. Мико не справлялась с подобным, Хизока открестился тем, что он вообще не при делах (он – ирьёнин, воин, страж порядка, но никак не политик), старейшину интересовали лишь новые виды печатей, советники были заняты устранением конфликтов с другими деревнями.

Так что получилось, что внутренние конфликты деревни целиком и полностью ложились на него. С детства. При том, что он ещё проходил обучение на мастера фуиндзюцу, обучался политике, этикету и много чего другому, что должен знать Наследник, да ещё и на сильного шиноби.

Ирьедзюцу стало для него отдушиной. Спасением. Тем, что не давало погрязнуть в это с головой и забыть собственное лицо за приклеевшейся маской. Было в лечении что-то такое родное… Знакомое… До ужаса приятно спасать людей, помогая им в больнице, а не вырисовывать иероглифы где-то в скучном кабинете.

Но он уже поклялся, что сделает всё возможное для их клана, деревни и мира в целом. Что не допустит войны. И если для этого ему надо стать политиком и интригантом, то он сделает это. Стать лучшим, превзойти предыдуших, что б защищать… Он давно всё для себя решил.

Даже из прошлой жизни он запомнил в основном постоянную усталость и внутреннюю опустошенность. Там его тоже спасло ирьедзюцу. Он бы давно покончил с жизнью, пытаясь наконец обрести покой, если бы не способность спасть других людей. Он знал, что ещё может принести пользу, и всегда из последних сил вытаскивал с того света людей. И не важно – гражданские или шиноби, дети или взрослые, друзья или соперники. Он всего боролся лишь за чужие жизни. Но… не всегда успевал.

Он не успевал.

Его жизнь была похожа на беспоконечный водоворот. Потоки несутся вперёд, не оставляя ему выбора кроме как двигаться следом, пытаясь поспеть за ними. А вся жизнь словно проходила мимо, пока он пытался что-то кому-то доказать, успеть и спасти.

Люди постепенно забывают о тех, кто был дорог, но не Ичиро. Он до сих пор просыпается от кошмаров, вспоминая как не смог спасти друга, в десять лет на далёкой Третьей Мировой.