Текст книги "Летний день"

Автор книги: Славомир Мрожек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Мрожек Славомир
Летний день

Славомир Мрожек

Летний день

Леонард Бухов, перевод с польского

Пьеса написана в 1983 году по заказу Стокгольмского королевского драматического театра и там же впервые поставлена. Первая постановка в России: театр-студия "Человек", режиссер М. Фрид (Швеция), 1992 год. Публикация перевода: "Суфлер", 1994/2.

АКТ I.

Сцена 1.

Садовая скамейка. Рядом с ней дерево. На краю скамейки стоит Неуд, мужчина около тридцати лет, с невыразительной внешностью, в поношенных брюках и пестрой рубашке с короткими рукавами. К суку дерева привязана веревка. Неуд несколько раз тянет за веревку, проверяя достаточно ли крепко она привязана.

Сцена 2.

С правой стороны входит Уд, мужчина около сорока лет, весьма привлекательный. Светлый, кремовый летний костюм, шляпа такого же цвета. Легкая тросточка. Он садится на противоположный конец скамейки, смотрит перед собой, то есть в зрительный зал, не обращая внимания на на Неуда.

Неуд какое-то время разглядывает Уда, затем свободный конец веревки завязывает петлей. Надевает петлю себе на шею. Стоит с петлей на шее, снова смотрит на Уда. Тот по-прежнему не обращает на него внимания. Наконец Неуд начинает говорить.

НЕУД. И вы ни о чем не спрашиваете? (Пауза.) Вас это не интересует, да? (Пауза.) Вас совершенно не касается, чем я занимаюсь... (Пауза.) Вы видите, что я делаю, но это не производит на вас никакого впечатления. Каждый вправе делать то, что ему хочется, не так ли? (Пауза.) Особенно в общественном месте, да? Наверняка вы думаете: "Я ведь ему не мешаю, зачем же он мешает мне?" Вы мной, наверное, возмущены, находите, что я назойлив, плохо воспитан, мешаю вам, зато вы хорошо воспитаны, потому что не вмешиваетесь в то, что делаю я. А я вот спрашиваю себя: Почему вы не вмешиваетесь? Почему не пытаетесь меня остановить? Почему даже не отвечаете мне? Почему допускаете, чтобы я...

Уд встает со скамейки, идет направо.

НЕУД. Нет, нет, не уходите!

Уд останавливается.

Да, согласен, я назойлив. Но вы же понимаете, в моей ситуации... (Пауза.) Останьтесь, пожалуйста. Я буду себя сдерживать, обещаю вам. Буду говорить спокойнее, тише... Только, пожалуйста, не уходите пока. (Пауза.) Я буду молчать.

Уд снова садится на скамейку. Пауза.

Ну, совсем уж молчать я вряд смогу. Но вы не беспокойтесь, я буду разговаривать только на отвлеченные темы, обещаю. Ни слова о личном, о частной жизни. На отвлеченные темы могли бы, наверное, поговорить со мной. (Пауза.) Чудесная погода сегодня... (Пауза.) Хотя, вообще-то, дождь все же пойдет. (Пауза.) Что, тоже не получается? Да, вы правы. Я не умею поддерживать беседы на отвлеченные темы. Не получается у меня. А знаете почему? (Освобождает голову от петли, сходит со скамейки, садится рядом с Удом, доверительно к нему наклоняется.) Потому что я для этого не гожусь. Да, да, и не надо возражать. Даже в обычной, дружеской беседе на отвлеченные темы я беспомощен, совершенно беспомощен. (Обращается уже не к Уду, смотрит прямо перед собой.) Мне ничто не удается. Вот, например, надумал я повеситься. Решил, что следует, наконец, раз и навсегда покончить со всем этим. Дело уже близилось к завершению, и что же? Пришли вы, слово за слово, и я живу дальше. Осечка. Даже самоубийство не смог совершить как надо. И так всегда, абсолютно во всем. Если бы я рассказал вам о своей жизни... Рассказать? (Пауза.) Вы согласны, да? Вы что-то сказали? (Пауза.) Ничего вы не сказали, зато я знаю, что подумали. Вы подумали: какое мне дело до его жизни... А если что-нибудь и сказали бы, если бы соизволили быть со мной вежливым и ответили мне, то, в лучшем случае, я бы услышал: "Конечно, с удовольствием послушаю, но как-нибудь потом, в другой раз". Вот как вы сказали бы. Да, вы так бы и сказали. А знаете откуда мне известно, что бы вы сказали, будь у вас желание заговорить? По собственному опыту. Мне ведь это знакомо, ах, как хорошо знакомо. У меня все и всегда – как говорится – в другой раз. И знаете что это означает? В другой раз означает – никогда. (Пауза.) Именно никогда. Чего бы я ни захотел, что бы ни задумал, никогда ничего не получаю сразу, никогда тотчас же, а... Ну, когда? Догадайтесь... (Пауза.) Правильно, вы угадали. Никогда. Просто никогда. Сколько бы раз я ни пытался что-нибудь сделать или получить, всегда этим и кончается. То есть вообще не кончается, потому что я пытаюсь и чего-нибудь хочу постоянно, непрерывно, а какой результат? Да, вот именно, всегда безрезультатно. И не надо меня спрашивать, почему так получается, я и сам не знаю. Судьба, должно быть, или еще что-то... Вы умеете плавать? (Пауза.) Конечно же, умеете, по вас сразу видно. Умеете, умеете, к тому же превосходно. А я не умею. О нет, не потому, что я не хотел научиться. Хотел, хотел, еще как хотел. Моя молодость прошла, можно сказать, в стремлении научиться плавать. Ходил в разные школы плавания, прилагал всю свою волю, но так никогда и не научился. Держусь на воде всего лишь несколько минут, а потом тону. Почему? Одному Богу известно. Ведь я и сложен нормально, и сил у меня достаточно, и все движения правильно выполняю – а ничего не выходит. Должно быть, сидит что-то такое во мне, в моем нутре. Порок какой-нибудь, или, может, чего-то недостает... Вам не кажется? (Пауза.) Я о плавании вспомнил просто так, для примера. Если бы только плавание, это же ерунда, но ведь во всем так. И с женщинами тоже. Прежде всего с женщинами. Ну, посмотрите на меня. Разве я горбатый или косой? Сами видите, что нет. Конечно, не такой интересный, как вы, но в остальном – совершенно нормальный. И что же? А ничего. Я даже не скажу, что ни одна женщина не желает меня замечать. Это было бы уж совсем странно, некая, я бы сказал, исключительность. Бывает, конечно, – то одна взглянет, то другая, но как-то так, не видя, насквозь, как если бы через меня смотрела вдаль, не идет ли кто-нибудь другой. Даже не могу сказать, что не гулял, как говорится, с некоторыми. А как же, случалось, только я всегда был как-то сбоку, понимаете? Как если бы шла она, а я при ней, и никогда наоборот. Да я, впрочем, и не требую, чтобы наоборот было, а только пусть хотя бы идти вместе с ней, на равных... Ну, и тоже, даже это было ненадолго, они покидали меня, можно сказать, как-то обыкновенно. Без ссор, вообще без всяких объяснений. Просто – они были, а потом их уже не было, в сущности, без всякого повода, . И не в том даже дело, что происходило это без слов. Если бы уходили не сказав ни слова, тогда хоть что-то было бы, понимаете? Нечто такое, за что я смог бы ухватиться и держать, какое-нибудь явное несчастье, уродство. Они мне даже какие-то слова говорили, но совсем ничего не значащие, я даже не помню какие. Не было в них ни злости ко мне, ни обиды, ни, даже, жалости... Да, да, уж пусть бы хоть жалость испытывали ко мне, чем подобное – как бы это сказать – безразличие. Неужели я не заслуживаю даже жалости, или чего-нибудь такого... (Пауза.) Я даже не могу сказать, что переживаю трагедию. Нет у меня даже трагедии. А все только потому, что я постоянно чего-то очень хочу, постоянно чего-то добиваюсь и из всего этого постоянно ничего не получается. И единственное, что мне остается, одна только надежда, постоянная надежда. Вот надеюсь, что удастся мне хотя бы повеситься...

УД. Я вам завидую.

НЕУД. Что вы сказали?

УД. Я сказал, что завидую вам.

НЕУД. Вы... мне?

УД. Да.

НЕУД. Вы, должно быть, не совсем меня поняли. Вообще не слушали того, что я говорил. Разрешите, я расскажу снова. Только теперь послушайте, пожалуйста, внимательно.

УД. Нет нужды. Я слушал и превосходно все понял. Вы счастливый человек.

НЕУД. Вы смеетесь надо мной?

УД. Нисколько. Вы счастливы, только сами об этом не знаете. И, наверное, не узнали бы, не доведись нам встретиться.

НЕУД. А я и теперь этого не знаю. Как же так, выходит я счастлив, говорите? Я?

УД. Конечно. Ведь у вас есть надежда, не так ли?

НЕУД. Только одна надежда и притом непрерывная.

УД. Вот видите, у вас есть надежда, к тому же постоянно. Это же сокровище. Вы обладаете сокровищем.

НЕУД. Но мне ничего не удается!

УД. А вы как хотели бы? Ведь именно потому у вас и может оставаться надежда. Если бы вам удавалось то, к чему вы стремитесь, тогда – конец надежде. А так – в вашей жизни есть цель.

НЕУД. Но я же никогда ее не достигаю!

УД. Если бы достигли, у вас ее больше не было бы. А жизнь без цели самое худшее, что может случиться с человеком.

НЕУД. Да что может быть горше моей судьбы.

УД. Моя судьба, дорогой друг. По сравнению с моей ваша судьба непрерывное счастье. Потому что в моей жизни все складывается совершенно наоборот, чем в вашей. Мне удается все и всегда.

НЕУД. Так я и думал.

УД. Какой бы целью я ни задался, что бы ни задумал, чего бы ни захотел – сразу же получаю. Я даже лишен возможности ожидать, настолько быстро после возникновения желания наступает его исполнение. У меня есть все, чего только могу пожелать

НЕУД. Ну, и...

УД. Ну, а это и есть самое худшее. Когда тебе уже не к чему стремиться, потому что всего достиг, возникает вопрос: а к чему все это.

НЕУД. Не понимаю.

УД. Конечно же, не понимаете, счастливчик. Вы и не можете понять, что означает оказаться перед подобной проблемой, именно в этом и заключается ваше счастье. А это вопрос, в котором заключены все другие вопросы, и нет на них ответа. Это вопрос о смысле жизни вообще.

НЕУД. Да какая же тут проблема...

УД. Не ваша частная проблема, но – основополагающая. И вот результат: для вас имеет смысл все, а для меня ничто не имеет смысла. Вы способны радоваться любой мелочи, ну вот хотя бы тому, чтоб поплавать. А я не могу радоваться ничему.

НЕУД. Но я же не умею плавать!

УД. Зато думаете: как я был бы счастлив, умей я плавать. И никогда не сможете убедиться, что это не так. Я плаваю превосходно и могу вас заверить, что плавание счастья не приносит. Когда я плаваю, то думаю: на что мне это плавание, зачем я в воде, почему именно я, к чему это вода...

НЕУД. Я вам не верю. Эх, если бы мне поплавать, вволю поплавать хоть разок...

УД. Как мне убедить вас, что вы заблуждаетесь? Что это счастливое заблуждение? А если я скажу вам, что я также... Я также намереваюсь покончить с собой?

НЕУД. Вы?

УД. Я, в первую очередь я. У меня на самоубийство гораздо больше прав и больше поводов, чем у вас. Вам не нравится только ваша жизнь, мне же не нравится жизнь вообще. А это совершенно разные вещи. Вот, посмотрите. (Достает из кармана револьвер.) Я пришел сюда с той же самой целью, что и вы. Теперь вам понятно, почему ваше поведение показалось мне абсолютно нормальным. Я собираюсь совершить то же самое.

НЕУД. Вы хотите застрелиться? В самом деле?

УД. Только за этим сюда и пришел. Место здесь подходящее, уединенное... Мы оба согласны в том, что самоубийство следует совершать в одиночестве. И вы были правы, заметив мое недовольство, когда я застал здесь вас. Это место я уже заранее считал своей собственностью. А вы его у меня как бы отняли.

НЕУД. Извините, я не знал.

УД. Откуда вам было знать. Вы подумали, что я обычный прохожий, не так ли? Тем более, что, несмотря на недовольство, я взял себя в руки и не сказал ни слова, просто ждал, пока вы спокойно повеситесь.

НЕУД. Очень любезно с вашей стороны.

УД. Уступил вам очередь, хоть и неизвестно, в ком из нас намерение покончить с собой созрело раньше.

НЕУД, Так у вас это уже давно?

УД. С момента, как я пришел к заключению, что иного выхода у меня нет.

НЕУД. И вам это удастся?

УД. Что вы имеете в виду?

НЕУД. Самоубийство.

УД. Мне удается все. Нет ни малейшего сомнения.

НЕУД. А я все же не делал бы этого. Я хочу сказать – окажись я на вашем месте...

УД. Но ведь вы не на моем месте. И вы не на моем месте, и я – не на вашем. Впрочем, если бы мы даже поменялись местами, результат был бы тот же. Мы оба покончили бы с собой, разве только, что вы – по моим причинам, которые тогда стали бы вашими, и наоборот. Так какая же разница?

НЕУД. Да вроде никакой. Но я бы не отказался хоть разок побыть в шкуре человека, которому во всем везет. Самому убедиться, как такой человек себя чувствует, как это бывает. Но раз уж нельзя, так нельзя. Вы правы, не стоит и говорить об этом. Еще раз прошу извинить мою назойливость, а если уж речь зашла о первенстве – охотно уступаю его вам.

УД. О нет, вовсе не нужно. Несколькими минутами раньше или позже, какую это играет роль.

НЕУД .Но я даже предпочту, чтобы вы были первым.

УД. Почему?

НЕУД. Видите ли... пусть вам это покажется неуместным, но мне хотелось бы увидеть как человек, которому так везет в жизни – тоже кончает трагически. Хоть какое-то утешение для меня... Вы не обижаетесь?

УД. Нет, что вы, нет, нисколько.

НЕУД. Видите ли, вам ведь в конце концов все равно, как вы сами выразились, а для меня это стало бы удовлетворением, пусть небольшим...

УД. Правда?

НЕУД. Да, можете мне верить. И даже... нет это было бы уже слишком.

УД. О чем вы?

НЕУД. Нет, ничего... только я подумал... Но теперь-то уж вы непременно обидитесь.

УД. Заверяю вас, что нет.

НЕУД. А если бы это сделал я...

УД. То есть, что?

НЕУД. Ну, если бы вас застрелил я, вместо того, чтобы вы стреляли сами, собственной рукой? Если бы я выручил вас, если бы вы разрешили мне убить вас? Вам ведь безразлично, сами вы себя застрелите или другой человек, а мне легче станет. Убить вас было бы даже приятнее, чем только видеть, как вы убиваете себя сами. Намного приятнее. Тогда свершилась бы моя собственная месть за неудавшуюся жизнь.

Пауза.

УД. Вы заблуждаетесь.

НЕУД. Это почему же?

УД. Потому что убить себя самому труднее, чем быть убитым. Иными словами – выручая меня, вы лишь оказали бы мне услугу, то есть, лишний раз подтвердилось бы, что мне удается все, что все и всегда совершается само по себе в соответствии с моими желаниями, без каких-либо усилий с моей стороны. Что это была бы за месть? Сами подумайте. Для вас это не стало бы ни местью, ни удовлетворением, а наоборот, совсем наоборот.

НЕУД. Вы так считаете?

УД. Но это же очевидно. Достаточно хоть минуту поразмышлять логично.

НЕУД. Но у меня нет никакой уверенности, что вы застрелитесь!

УД. Я уже говорил вам, что любое мое намерение исполняется. Вы не переживайте, я обязательно застрелюсь.

НЕУД. Но при моем невезении...

УД. Вы мне не верите?

НЕУД. Верю, конечно, но все, во что я верю, еще ни разу не исполнилось.

УД. Как мне вас убедить?

НЕУД. Такой способ есть.

УД. Какой?

НЕУД. Просто взять и застрелиться.

УД. Сразу?

НЕУД. Сразу. Для вас это единственный способ убедить меня.

Пауза.

УД. Ну да, вообще-то вы правы.

НЕУД. Если только ваше решение не изменилось.

УД. Да нет, что вы...

НЕУД. Тогда нет никаких проблем. Правда?

Пауза.

УД. Да нет, в принципе нет.

НЕУД. Вы застрелитесь прямо сейчас, здесь, при мне – и делу конец.

УД. Да. Делу конец.

Пауза.

НЕУД. Ну, чего вы еще ждете?

Уд снимает револьвер с предохранителя. Пауза.

НЕУД. У вас есть еще какие-нибудь сомнения?

УД. Нет. Сомнений никаких.

НЕУД. Ну, над чем вы тогда раздумываете?

УД. Только над одним. Не решил еще, в сердце или в голову.

НЕУД .Я бы советовал в голову.

УД. Почему?

НЕУД. Потому что все находится в голове и все исходит от головы. Голова во всем виновата. А сердце невинно.

УД. Вы так полагаете?

НЕУД. Ведь вы тоже знаете жизнь. Правда, с противоположной стороны.

УД. Да, все от головы.

Пауза.

НЕУД. Ну, итак?

Уд подносит револьвер к виску.

НЕУД. Считаю до трех. Когда я скажу: "три" – вы нажмете. Раз... (Пауза.) Два...

Сцена 3.

С левой стороны входит красивая женщина, не моложе тридцати лет. Уд прячет револьвер в карман, женщина проходит через сцену направо. Находясь уже на правой стороне, нечаянно роняет носовой платок. Выходит направо.

Сцена 4.

НЕУД. Вы видели?

УД. Что?

НЕУД. Какая красивая женщина... В жизни такой не встречал. А вы встречали?

УД. Неоднократно.

Неуд встает со скамейки и поднимает платок.

НЕУД. Платок потеряла.

УД. Какой там – потеряла. Нарочно уронила.

НЕУД. Откуда вы знаете?

УД. Я в этих вещах разбираюсь.

НЕУД. Но зачем? Для чего ей нарочно терять платок?

УД. Чтобы один из нас его поднял, догнал ее и сказал: "Вы потеряли платок. Вот он, пожалуйста. Вы собрались на прогулку? Какое странное совпадение – и я тоже. Тогда, может, прогуляемся вместе. А что вы делаете сегодня вечером?"

НЕУД. Вы уверены?

УД. Нет ничего более очевидного.

НЕУД. Я иду за ней!

Неуд идет направо, останавливается.

НЕУД .Нет, я не осмелюсь.

УД. О какой смелости вы говорите? Не будьте ребенком. Это же так просто.

НЕУД. Для вас, но не для меня. При моем невезении...

УД. Везение не играет здесь никакой роли, тут один голый расчет. К тому же – ее расчет, а не ваш. Это она рассчитывает на вас, а не вы на нее. Вам же остается только ответить на ее призыв.

НЕУД. Но ведь...

УД. Чего вы еще колеблетесь! Идите за ней, идите же, наконец!

НЕУД. ...Но ведь неизвестно, кого она призывает. Которого из нас двоих...

УД. Ну да... Тут никогда нельзя быть уверенным.

НЕУД. Если не меня, я окажусь в дурацком положении.

УД. С подобным риском всегда приходится считаться. Нам, мужчинам...

НЕУД. А если она не для меня уронила платок, если для вас... Да, конечно же, не для меня. Я женщинам не нравлюсь.

УД. Повторяю, тут не может быть полной уверенности. Никогда не узнаешь кто им нравится и почему. Так что – не падайте духом.

НЕУД. Что же делать?

УД. Попытаться. Иного выхода я не вижу.

НЕУД. Так мне идти за ней?

УД. Если она для вас так важна...

НЕУД. Еще как! Мне кажется, я влюбился. Но с другой стороны...

УД. Если вы влюблены, другая сторона не существует.

НЕУД. Существует. Ведь если я ей не нравлюсь... А знаете что? Пойдемте вместе.

УД. Но зачем?

НЕУД. На всякий случай. Станет ясно, кого из нас она выбрала. И я ничем не рискую.

УД. А если она все же выбрала вас. Тогда мое присутствие будет неуместно.

НЕУД. Но и вы тогда ничем не рискуете. Идя со мной, вы имеете алиби, а я, идя с вами, тоже его имею. Как вы справедливо заметили – уверенности нет, и потому нужно подстраховаться. Кто из нас избранник? Мне кажется, что вы, но хочу надеяться, что это я. Опыт говорит мне, что не я, что это вы, но надежда... Надежда подсказывает то, чего ей хочется. Идемте вдвоем, дело прояснится, а я не буду так глупо выглядеть, если окажется, что надежда снова меня обманула. Пошли!

УД. Вы забыли, что здесь мне предстоит важное дело.

НЕУД. Потом, потом.

УД. Как это – потом? Ведь меня ожидала моя последняя минута.

НЕУД. Потом тоже будет последняя, а мне вы окажете услугу. Огромную услугу.

УД. Вы настаиваете?

НЕУД. Я очень вас прошу.

Пауза.

УД. Что ж, будь по-вашему, делаю это ради вас.

НЕУД. Ну, пошли же, пошли!

Идет направо. Уд идет за ним. Оба выходят.

Затемнение.

АКТ II.

Сцена 1.

Кафе в саду, столик и три стула белого цвета. Дама, Уд и Неуд сидят за столиком. Дама – лицом к зрителям, Неуд – справа от нее, правым профилем к зрителям, Уд – слева от нее, левым профилем к зрителям. Перед каждым из них стакан цветного напитка с соломинкой.

НЕУД. Хорошая сегодня погода. (Пауза.) Хотя не исключено, что пойдет дождь... (Пауза.) Может, правда, и не пойдет.

ДАМА (к Уду). Ваш друг – человек не слишком решительный.

УД. О, напротив. Он человек весьма решительный. Решается на все одновременно.

ДАМА (к Неуду). Это правда?

НЕУД. Неправда. Мне только хотелось бы...

УД. Вот именно, хотелось бы. Он любит жизнь, что означает множество разнообразных желаний. В результате постоянно боится, что его желания не исполнятся.

ДАМА. Как мне это понятно.

УД. Эти желания часто противоречат друг другу. Отсюда возникает его кажущаяся нерешительность.

ДАМА. А вы? У вас есть какие-нибудь желания?

УД. Нет.

ДАМА. Почему?

УД. Не вижу в этом никакой необходимости.

ДАМА. Значит у вас нет никаких желаний? Даже относительно погоды?

УД. Нет.

ДАМА. Ужасная ситуация. Ни один из вас не хочет помочь мне принять решение, правда, каждый по разным причинам. (К Неуду.) Но, может, вы все же решитесь высказаться более определенно: пойдет дождь или будет сиять солнце?

НЕУД. Солнце.

ДАМА. Тогда пойдем на пляж.

НЕУД. Плавать?

ДАМА. Естественно. Что еще можно делать на пляже в хорошую погоду?

НЕУД. Тогда, возможно, все-таки пойдет дождь.

ДАМА. Вы меня разочаровали.

УД. Прошу вас его извинить, у моего друга возникают порой сложности с проблемой выбора. Как человек жизнелюбивый и жизнерадостный, он предпочел бы солнце, но по определенным причинам, ему известным, избегает водного спорта, особенно в обществе дам, не желая себя перед ними компрометировать. Именно в этом и состоит одно из свойственных ему противоречий. Жаждет солнца, но избегает пляжа и потому предпочитает дождь.

НЕУД. Совсем не потому.

ДАМА (к Уду). О вашем мнении я больше не спрашиваю, поскольку знаю, что его у вас нет. Но, возможно, вы хоть знаете, как нам провести дождливый день?

УД. Можно пойти в театр.

ДАМА. Здесь, на курорте, нет никакого театра.

УД. Я видел как расклеивали афиши. Гастрольная труппа, летнее турне. Выступают два известных актера, один из них комик, иными словами – шут, а другой – трагик.

ДАМА. Тогда пойдемте посмотреть комика. Я предпочитаю комедию. (К Неуду) А вы?

НЕУД. Может быть.

ДАМА. Может быть или наверняка?

НЕУД. Наверняка.

ДАМА. Ну, наконец-то. Итак, решено. Смотрим комедию.

УД. Совсем не обязательно.

ДАМА. Почему? Разве вам больше нравятся трагедии? Ведь мы уже установили, что вам безразлично.

УД. Я хотел сказать, что у нас нет выбора. Комик и трагик выступают в одной программе.

ДАМА. Вместе?

УД. Да, такое вот представление. Шут смешон, потому что постоянно старается что-нибудь совершить и у него ничего не получается. Зато трагический герой совершает поступки, которых другому совершить не удалось.

ДАМА. Что же в этом трагического?

УД. Финал. Выясняется, что его поступки лишь по замыслу стоили того, чтобы их совершать. Оказывается, что результаты же совершенно противоположны тому, что замышлялось.

ДАМА. На мой взгляд, как раз шут и есть трагическая фигура, достойная сочувствия. Желать, стараться и не смочь – совсем не так уж весело, а, скорее, печально.

НЕУД. Вы совершенно правы.

УД. Печально, но только с его точки зрения. А вот с точки зрения публики – очень весело. Люди над этим смеются.

ДАМА. И женщины тоже?

УД. Вообще – люди.

ДАМА. А я над подобными вещами не смеюсь.

НЕУД. И правильно.

УД. Следует ли тогда понимать, что вас смешит трагический герой?

ДАМА. Конечно. Если он смешон...

УД. То есть – в каком случае?

ДАМА. Если он сам себя считает трагическим героем.

УД. Я знаю того актера и могу вас заверить, что играет он превосходно. Публика от него в восторге. Где бы он не появился, билеты всегда распроданы.

Неуд поднимается со стула.

НЕУД. Тогда я пошел.

ДАМА. Куда?

НЕУД. За билетами. Может, еще успею.

УД. Прекрасная мысль.

ДАМА. Останьтесь, пожалуйста, здесь.

НЕУД. Но потом будет поздно.

УД. Мой приятель прав, пожалуйста, не удерживайте его. Иначе мы действительно рискуем не попасть в театр.

ДАМА. Значит пойдете вы и зарезервируете нам места.

УД. Я?

ДАМА. Да, вы.

УД. Но мой приятель уже выразил готовность... Мне бы не хотелось лишать его инициативы.

ДАМА (к Неуду). Надеюсь, вы не рассердитесь, если ваш друг выручит вас.

НЕУД. Нет, но... Я хотел сделать это для вас.

ДАМА. Мне очень приятно, но будет еще приятнее, если вы составите мне компанию. (К Уду.) А вы тем временем пойдете и получите для нас места. Вы сделаете это... тоже для меня.

УД. Если вам так угодно...

Встает, кланяется и выходит направо.

Сцена 2.

ДАМА. Почему вы стоите. Сядьте же.

Неуд садится на стул.

НЕУД. Кажется, он остался недоволен.

ДАМА. Вы давно знакомы?

НЕУД. Вечность.

ДАМА. Значит, с детства.

НЕУД. Нет, но я всегда о нем думал, даже до того, как мы встретились. Мне всегда хотелось быть таким как он.

ДАМА. А сейчас вы тоже о нем думаете?

НЕУД. Нет, сейчас я думаю только о вас.

ДАМА. Расскажите что-нибудь.

НЕУД. О чем?

ДАМА. О вашем друге.

НЕУД. Вы о нем думаете?

ДАМА С чего вы взяли. Так, обычное любопытство, тема для беседы, чтобы убить время.

НЕУД. Тогда я, может, все-таки пойду. (Встает со стула.)

ДАМА. Да сядьте же, сколько раз повторять. (Неуд снова садится на стул.) Какой вы ужасный человек.

НЕУД. Вы правы. Я ни на что не гожусь.

ДАМА. Если вы думаете обо мне, как только что сказали, тогда зачем вам столько думать о себе.

НЕУД. Потому что мне кажется, что я не достоин вас. Хотя... Нет, я не посмею сказать.

ДАМА. Ничего страшного. Пожалуйста, говорите.

НЕУД. Мне подумалось, что, может быть, не так уж я и никчемен, если вы согласны оставаться в моем обществе.

ДАМА. Только и всего? Но я же сама просила вас составить мне компанию. Разве вы не поняли?

НЕУД. Вот именно. Если такая красивая, утонченная женщина, как вы, не испытывает ко мне антипатии, значит дела мои не так уж и плохи.

ДАМА. Но это еще не все. На вашем месте я бы так не скромничала. Помните – чем выше вы себя цените, тем большую ценность приобретают ваши комплименты.

НЕУД. Значит, если такая необычайно красивая, самая прекрасная, самая умная женщина в мире желает, чтобы я был возле нее, то дела мои не только не плохи, но даже... вполне хороши. Нет, я не могу в это поверить.

ДАМА. Но почему?

НЕУД. Со мной впервые в жизни происходит подобное.

ДАМА. Что же тут странного. Ведь мы и встретились впервые.

НЕУД. Вот именно. Почему я не встретил вас раньше? Насколько по-иному сложилась бы моя жизнь.

ДАМА. Надеюсь, что лучше.

НЕУД. Лучше? Да то была вообще не жизнь. Только теперь я начинаю жить.

ДАМА. Даже если это и преувеличение, приятно слышать.

НЕУД. Какое преувеличение. Если рассказать вам о моей жизни... Рассказать?

ДАМА. С удовольствием послушаю, но... Хватит ли времени? Это длинная история?

НЕУД. Могу рассказать сокращенно: вы меня спасли.

ДАМА. Не может быть!

НЕУД. Да. Если бы не вы, меня бы уже не было в живых. Вы пришли точно в тот самый момент, когда я собирался покончить с собой.

ДАМА. И я помешала вам?

НЕУД. Когда я вас увидел, мне снова захотелось жить. И я подумал: жизнь – это вы. И пошел вслед за вами.

ДАМА. Правда, не один.

НЕУД. Так случилось, что со мной был приятель. Чистая случайность. Он, впрочем, вовсе не хотел идти...

ДАМА. Не хотел?

НЕУД. Это человек конченный. Испорченный удачами, его ничто уж е не занимает. Знаете, чего он ищет?

ДАМА. Даже не догадываюсь.

НЕУД. Метафизический ответ на загадку бытия.

ДАМА. Не может быть...

НЕУД. Да, а все прочее он уже имел, все пережил и все ему надоело. Только этого ответа ему недостает. Он избалован судьбой и потому, кроме этого самого метафизического ответа, его уже ничто не интересует.

ДАМА. Ничто и никто.

НЕУД. Абсолютно ничто и никто. Еле согласился, чтобы с вами познакомиться.

ДАМА. Но все же согласился.

НЕУД. Потому что я его уговорил. Он сделал это только ради меня.

ДАМА. Вы его уговаривали? Но почему?

НЕУД. Потому что... у меня не хватало смелости.

ДАМА. И вам ее по-прежнему не хватает. Вам даже не хватает смелости не рассказывать мне об этом. Вы себя постоянно страхуете. Все время попрошайничаете. Чего вы ждете от меня – подаяния?

НЕУД. Поверьте, мне известно, что я трус. У меня комплекс неполноценности и вас это раздражает. Но я, по меньшей мере, откровенен.

ДАМА. Это правда.

НЕУД. Никого из себя не строю. Если признаюсь в трусости – говорю правду. Но когда признаюсь, что люблю вас – тоже говорю правду.

ДАМА. Вы, меня...

НЕУД. Да, с первого мгновения и навсегда. Это любовь труса... и, как вы говорите, попрошайки. Согласен. Но любовь.

ДАМА. Истинная?

НЕУД. Более истинной вам не встретить. Человеку, который искренне признается в попрошайничестве и трусости, пусть подобные качества ему и не льстят, можно тем более верить, когда он признается в любви. Это ведь не позор.

ДАМА. Позор? Нет, конечно же, нет. Но... смелость.

НЕУД. Да какая же тут смелость – признаться в любви.

ДАМА. Смелость – и немалая, если чувство искреннее.

НЕУД. Для меня в этом нет никакой смелости. Только потребность и огромная радость.

ДАМА. Вы – исключительный человек.

НЕУД. Я?

ДАМА. Исключительный, очень смелый мужчина. Я такого еще никогда не встречала.

НЕУД. Как же так, неужели вам никто не говорил, что любит вас?

ДАМА. О, много раз. Но каждый ожидал от меня чего-нибудь взамен. "Я люблю вас, но за это вы мне обязаны, мне за это кое-что причитается". Как если бы речь шла о долге, которого я не брала, о котором даже не просила.

НЕУД. Какой там долг, ведь это я ваш должник. Я обязан вам благодарностью, больше, чем благодарностью, я обязан вам всем, всем за одно только необычайное чувство, которое я испытываю благодаря вам.

ДАМА. И вам ничего от меня не нужно?

НЕУД. Только одного – чтобы вы согласились быть любимой. Пусть даже издалека.

ДАМА. И ни к чему не обязываете меня? Ничего больше не ожидаете, не требуете?

НЕУД. Разве я посмею. Это вы можете требовать всего, чего захотите. Я даже прошу, чтобы вы требовали, молю об этом. Ведь люблю-то вас я, а не вы меня.

ДАМА. И вы вот так просто признаетесь в этом?

НЕУД. А как же иначе?

ДАМА. И не боитесь?

НЕУД. Чего?

ДАМА. Последствий.

НЕУД. Да я мечтаю о последствиях.

ДАМА. Значит, я была права. Вы исключительный мужчина.

НЕУД. Вы это серьезно?

ДАМА. Серьезнее быть не может. Вы произвели на меня большое впечатление.

НЕУД. Но я вовсе не стремился...

ДАМА. Более того – вы меня... растрогали.

Неуд вскакивает со стула.

НЕУД. Я хочу сказать... Не знаю как выразить, но... сегодня... сегодня... самый прекрасный день моей жизни, первый день моей жизни. И погода будет обязательно солнечная!

Дама протягивает ему руку, Неуд берет ее в обе ладони и целует. С правой стороны возвращается Уд и становится свидетелем этой сцены.

Сцена 3.

Неуд отпускает руку Дамы, Уд подходит к ним, достает из кармана сигару и закуривает. Выпускает клуб дыма.

Пауза.

ДАМА. Какие новости?

УД. Согласно вашему пожеланию я зарезервировал места в театре.

ДАМА. Да вы просто отличились.

УД. К сожалению, только на вечернее представление.

ДАМА. Не беда.

УД. Правда, тоже к сожалению, всего два места.

ДАМА. А это почему?

УД. Потому что во всем театре оставалось лишь два свободных места. Как я уже говорил, представление пользуется огромным успехом, благодаря таланту великого трагика.

ДАМА. Что ж, и это не беда.

УД. Я бы даже сказал – тем лучше. Представление стоит того, чтобы его посмотреть.

ДАМА. Я имела в виду – не беда, что всего два места.

УД. Хочу надеяться.

ДАМА. Потому что лучше два места, чем ни одного. Если бы мест совсем не осталось, я была бы в отчаянии.

УД. Я тоже.

Неуд, который до этого момента неподвижно стоял, решительно садится и так же решительно говорит.

НЕУД. И я тоже.

Дама и Уд смотрят на него. Неуд кладет ногу на ногу и скрещивает руки на груди с внезапной и демонстративной уверенностью в себе.