Текст книги "Внебрачный ребенок (СИ)"
Автор книги: Слава Доронина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
4
Полина
– У меня час до самолета. Я собралась в рекордно короткие сроки, привезла Мышке подарки и хочу с тобой поговорить, – быстро проговорила Алена, переступив порог квартиры.
Поставила сумку на комод, сбросила туфли и направилась в комнату к Сафине. Я закрыла входную дверь и пошла следом, поджав губы. Знала я о чем сейчас пойдет речь… У Роберта с Мышкой хоть и было минимальное сходство во внешности, но все же мы с Аленой давно дружим, а я не удивлюсь, если она сразу все поняла.
Она одарила Мышку гостинцами, и мы расположились на кухне.
– Чай будешь? – предложила я.
– Нет, – Алена подняла запястье и посмотрела на часы. – Время поджимает. Карим заедет за мной через час, а я к тебе по делу. Утром я расспросила у него про того загадочного мужчину, с которым ты вчера так мило общалась на нашей свадьбе… На свою голову едва проблем не заимела! – хмыкнула она. – Муж посчитал, что я задумала адюльтер, представляешь? – махнув рукой, тут же продолжила: – Так вот… – Алена намеренно выдерживала сейчас паузу? Но мои нервы и без того были на пределе. – Это ведь он? Да? – догадалась она.
– Он. И я в ужасе от этой встречи, Ален… – выдохнула я и обессиленно опустилась на стул. – Роберт сказал, что сестра погибла три месяца назад… А я ничего не знала об этом!
– Прими мои соболезнования, – она положила руку мне на плечо и легонько его сжала. – Очень жаль Кристину. Знаю, что последние годы вы почти не общались по вполне понятным для меня причинам, но терять близкого человека всегда больно…
– Очень больно. Я все время об этом думаю со вчерашнего вечера, не могу переварить. Уверенная, умная, красивая… Как только Мышке станет лучше, поеду в Казань, – я бросила взгляд на стол.
– Поезжай, конечно, – согласилась Алена. – Так вот я расскажу, что выяснила у Карима? – я кивнула. – Он сказал, что Роберт его давний партнер. Теперь они вместе будут вести бизнес в Питере и заниматься строительством новых объектов, – я тяжело вздохнула. – Но это еще не все. Кристина была на седьмом месяце беременности, когда случилась авария…
По моим округлившимся глазам Алена поняла, что я была не в курсе этих подробностей.
– Девочка выжила. Но очень слабенькая. Это все, что я знаю.
– Боже… – я прикрыла рот рукой. – Но почему он ничего не сказал об этом? – Алена пожала плечами.
– А еще он интересовался тобой у Карима. Не знаю, мне кажется, он настроен узнать о тебе больше…
– Это точно ни к чему! Господи… – я поднялась на ноги и принялась нервно расхаживать по комнате, обескураженная всеми новостями. Меня разрывало от боли, что в жизни Кристины все так сложилоь, а она так и не познала радость материнства. – Я ненавижу отца Роберта, хотя того уже нет в живых! – в сердцах выпалила я, но вспомнив, что Сафина могла все услышать, заговорила тише. – Скажи мне, Мышка похожа на Роберта?
– Ну-у, – протянула Алена. – Ты знаешь, Поль, ни одному здравомыслящему человеку не придет в голову рассматривать в ребенке сестры жены своего. Тем более искать схожие черты, когда ты ни сном, ни духом о том, что первую брачную ночь провел… – Алена осеклась, заметив, как я побледнела. – Так. Все. Не бери в голову. Он не будет проводить подобных параллелей.
– Хорошо, – я горько усмехнулась, чувствуя внутри моральную и эмоциональную усталость.
Я почти всю ночь не спала, прокручивала события пятилетней давности в голове и никак не могла принять того, что Кристины больше нет. Меня так долго терзали боль и сожаление. И огромное желание отомстить Шалимову-старшему за то, что он с нами сотворил. Но жизнь его сама наказала. И зачем-то забрала у меня сестру…
– Будем разбираться со всеми проблемами по мере их возникновения, да?
Я ничего не ответила Алене. Это на работе я привыкла просчитывать ходы наперед, быть наблюдательной, принимать ответственные решения, а в жизни как-то все иначе складывалось. И от одной мысли, чтобы во всем признаться Роберту, к горлу подкатывала тошнота. Разве он примет нормально эту правду? Конечно, нет. И никто бы не принял.
– Мама! Алена! – Сафина появилась на кухне и покрутилась перед нами в обновках, которые привезла подруга. – Самое то для кружка танцев, да, мам? Ты – чудо, крестная фея! – она повисла на шее у Алены, сияя от счастья.
Историю про Золушку я читала ей по вечерам до онемения языка, она обожала эту сказку и всех ее героев.
– Не-ет, – улыбнулась Алена в ответ. – Ты не Мышка! Ты лисица, маленькая хитрюга, – она усадила Сафину к себе на колени и крепко обняла. Подруга обожала, когда Мышка называла ее крестной-феей. – Тебе уже получше сегодня, Мышонок? – быстро чмокнула ее в щеку.
– Да, лучше, – расплылась Сафина в широкой улыбке. – Тебе и твоему жениху понравилась моя открытка?
– Очень! Моя ты хорошая, поправляйся, а я, как вернусь из путешествия, все вместе поедем на выездную фотосессию. Я ведь обещала тебе снимок с невестой? – дочка довольно кивнула.
Я и не заметила как пролетел час. Мне не хотелось расставаться с подругой, я понимала, что без ее поддержки и опоры, мне будет сложно держаться эти дни. Внутри царил хаос и беспорядок, а от одной мысли, что Роберт захочет снова со мной увидеться, бросало в дрожь.
– С тобой Мария Сергеевна и Ефим Петрович. Как только мы вернемся, я сразу к вам приеду, – мы обнялись на прощание, и подруга вышла из квартиры, а мы с Сафиной снова остались одни.
В голове была жуткая неразбериха. Нет, конечно, я понимала чувства Роберта: обо мне у него сложилось не лучшее впечатление за эти годы из-за того, что мы с Кристиной не общались. Но мы с сестрой изначально решили минимизировать наше общение и вполне успешно придерживались этого плана. Только сейчас в груди все сжималось и глаза затуманивались слезами от мысли, что сестры больше нет, а маленькая кроха осталась без мамы. Меня даже на пушечный выстрел к девочке никто не подпустит. И почему Роберт ничего не сказал о ней? Не хотел, чтобы я об этом знала? Или потому что кроха была слабенькой и могла умереть?
5
Полина
– Мама, тебе обязательно ехать? Почему мне нельзя с тобой? Ты же раньше всегда брала меня в командировки, – Сафина нахмурила брови и перевела тоскливый взгляд на тарелку с кашей, которую я поставила перед ней.
Мышка уже значительно лучше себя чувствовала. Кашель прекратился, температуры не было, она начала проводить все свободное время за столом и мастерить поделки. А я договорилась с Марией Сергеевной и Ефимом Петровичем, что они присмотрят за Сафиной, пока я съезжу в родной город на могилу к сестре и родителям.
– В следующий раз обязательно возьму тебя с собой. Я ненадолго. Кушай, Сафина, а то остынет, – кивнула на тарелку с кашей, и тоже села за стол.
Не любила опаздывать на работу, но сегодня после дежурства я собиралась сразу отправиться на вокзал, и потому решила провести полноценный завтрак вместе с дочкой раз уж вечром увидеться у нас не получится.
– Хорошо, – грустно отозвалась Сафина, и опустила голову.
В последнее время я много работала, брала больше дежурств, чтобы быстрее погасить кредит в банке. А у самой сердце было не на месте из-за того, что оставляла дочку на добрых стариков, которые пять лет назад пустили меня, молодую студентку, к себе на квартиру.
Мышка проводила меня до двери после завтрака, обняла, и пожелала, чтобы я как можно скорее вернулась. День пролетел в привычных хлопотах, а я не успела больше ни перекусить, ни выпить чая. И с удовольствием бы съела утреннюю кашу Сафины, которую она отказалась доедать, еще бы и добавки попросила – так была голодна. Застегнув пиджак на все пуговицы, я взяла в руки дорожную сумку и вышла из отделения. Но не успела сделать и пары шагов, как раздался звонок на телефон.
Номер мне был незнаком, а от мысли, что это мог быть Роберт засосало под ложечкой. Всю неделю мне снились безумные, странные сны… Эти кошмары выматывали меня, а наутро я просыпалась с больной головой и апатией.
– Да, – ответила я, и облегченно выдохнула, услышав на том конце связи женский голос.
Мне звонила всего лишь новая пациентка, которая хотела записаться на личный прием, а я кажется начала превращаться в параноика… Завершив вызов, я спустилась на лифте вниз и быстрым шагом направилась к выходу.
– Полина! – окликнул меня знакомый голос почти у самой двери.
Я замерла на месте и уставилась в лицо Павла Андреевича. То есть Паши. На работе мы старались не афишировать наших отношений, чтобы персонал меньше сплетничал. Но официальное обращение к мужчине проскальзывало по привычке и при неформальном общении за стенами клиники. И даже иногда в мыслях.
– Торопишься? Может быть, я подвезу? – предложил он.
– Павел Андреевич… – я покосилась в сторону охранника. – Да, тороплюсь…
Мы вышли на улицу и я немного расслабилась.
– Паш, у меня через час поезд. Ты ведь сам подписывал вчера приказ… – тихо произнесла я, посмотрев на мужчину снизу вверх.
– Подписывал, – кивнул он. – Только это было вчера, – он добродушно улыбнулся. – А сегодня у меня действительно уважительная и серьезная причина тебя подвезти.
– В другой раз. За мной приехала машина, – я кивнула в сторону такси, которое стояло на парковке. – А тебе добираться домой в другую сторону…
– Поля, – хмыкнул он. – Никакого простора для романтики, – Паша укоризненно покачал головой. – Ладно, в таком случае я не отниму у тебя много времени, – серьезно продолжил он. – На следующий неделе у нас внеочередной совет директоров и встреча с застройщиками. «Мединдустрия» собирается расширять сеть клиник. Ты в нашей команде молодое и незадействованное звено. Мирзоев хорошо ко мне относится, мы вместе с ним распределяем своих людей и закрепляем за каждой клиникой. Хочу предложить ему твою кандидатуру. Пора расти вверх, строить карьеру. Что скажешь?
– Предлагаешь мне возглавить новый проект? – удивилась я.
– Именно. И не говори сразу нет. Скажи, что подумаешь.
Выбранная профессия меня полностью устраивала, менять я ничего не хотела, как и взваливать на свои плечи дополнительную ответственность, связанную с бумажной волокитой и руководством клиники. Свое призвание я видела в совершенно других вещах.
– Я подумаю, – но все же отказывать сразу не решилась. Такие предложения выпадают раз в жизни, а я так мечтала дать Сафине все самое лучшее.
– Думай, Полина. Может быть все же я отвезу тебя на вокзал? – он кивнул в сторону своего седана представительского класса. – Я соскучился по тебе… А ты всю неделю ходишь пасмурная. Что-то случилось? Это из-за болезни Сафины? Как она?
Если бы не сотрудники клиники, которые выходили из здания в это мгновение, я бы попросила Пашу меня крепко обнять.
– Нет, спасибо, я лучше правда сегодня на такси… – отрицательно качнула головой.
И про Кристину я обязательно расскажу Паше, но потом. Сейчас я не готова говорить с ним на эту тему без комка в горле и слез в глазах. И ни с кем не готова. Слишком свежи эмоции для таких разговоров.
– Когда вернешься, сходим все вместе в парк? Сафине вроде понравилась наша прошлая вылазка?
– Мы подумаем над твоим предложением, – Паша расплылся в улыбке, а его зеленые глаза заблестели. – До встречи, – я направилась к машине, которая ждала меня на парковке, вспомнив нашу недавнюю прогулку. Быстров и Сафина, кажется, и впрямь нашли друг с другом общий язык, и почему бы нам еще раз не согласиться провести с ним вечер?
С вокзала я отправилась прямиком в отель, который забронировала накануне в интернете. В родном городе я не была два года. Тогда же, два года назад, мы последний раз виделись с сестрой, а я за последние пять лет потеряла трех близких людей, и теперь внутри все сжималось от боли, когда я думала о том, что мы с Сафиной остались одни.
Я раскладывала одежду из сумки на полки в шкафу, когда на мой телефон позвонила Алена.
– Привет, как дела? – бодрым голосом спросила она. – Как Мышка? Ты уже на месте?
Меня насторожил ее последний вопрос, я отвлеклась от вещей и присела на край двуспальной кровати.
– Все хорошо. Сафине лучше. Я только недавно сошла с поезда, – покрутив в руках теплый джемпер, который положила на всякий случай, бросила обратно в сумку.
Вещей я взяла мало, можно было оставить все как есть и ничего не разбирать, но мне хотелось чем-то заняться, чтобы не думать без конца о Кристине и отвлечься от этих мыслей.
– Какие планы на день? – продолжила Алена допрос.
– Думаю, прогуляться немного… – я перевела взгляд в окно. – Погода стоит шикарная, а я давно хотела съездить в центр, к нашему старому дому. Завтра поеду на кладбище. Сегодня чисто психологически не смогу на это решиться. Тяжело…
И я понимала почему оттягивала этот момент. Потому что в мыслях представляла Кристину до сих пор живой.
– Роберт… Он тебе не звонил? – тихо, почти шепотом спросила Алена.
– Он знает мой номер? – удивилась я. – Спрашивал его у Карима? – сердце оборвалась в груди.
Стоит ненадолго забыть о мужчине…
– Нет. Успокойся. Я просто спросила. Твоего номера ему никто не давал, – спокойным голосом заверила меня Алена.
– Это хорошо… Ты же знаешь, как я боюсь с ним встречаться. Ни к чему это.
– В общем, я не хотела говорить, но наверное стоит: Роберт сейчас в Казани.
– Что?! – я чуть не выронила телефон из рук.
– Да, подслушала утром случайно разговор Карима, потому и звоню. Шалимов пробудет несколько дней в городе, а потом вернется в Питер. Так что ты поаккуратнее со своими прогулками, – предостерегла Алена.
– Как же вовремя… – со вздохом отозвалась я и уставилась перед собой невидящим взглядом.
Не мог он подождать несколько дней и провести их в Питере? Вероятность, что мы встретимся была крайне мала, но нехорошее предчувствие надвигающейся катастрофы теперь не отпускало меня.
6
Полина
Остаток дня пролетел незаметно. Я позвонила домой, сходила покушать в кафе, прогулялась по любимым улочкам. В родном городе все было до боли знакомо: живописные пейзажи, красивая набережная, дом, в котором я выросла, а теперь в нем жили чужие люди… Никаких признаков кроме воспоминаний, что это все имело место в моей жизни.
Я вернулась в номер поздно вечером, и сразу же легла спать. А перед тем как заснуть, решила, что, если мы с Робертом вдруг встретимся еще раз, то постараюсь взять себя в руки, и выяснить у него, почему он ничего не сказал мне о дочке. Неужели посчитал, что я не достойна об этом знать, если не общалась с сестрой?
На следующий день я проснулась около полудня. За окном стояла дымка, а в комнате было темно. Я быстро собралась, оделась потеплее и спустилась вниз, когда за мной приехало такси.
– Подождете полчаса? Я заплачу сколько скажете, – обратилась к водителю, когда он остановил машину у ворот кладбища.
– Да, подожду, – кивнул он, и заглушил двигатель.
Поблагодарив мужчину, я вышла из машины. На улице было пасмурно, срывался дождь, а холодный ветер пробирал до костей. Джемпер, который я бросила в сумку, думая, что не пригодится, был одет под пальто, но все равно не согревал. А может быть я дрожала вовсе не от холода? А потому что до сих пор отказывалась верить в то, что Кристины больше нет, боялась увидеть ее могилу и посмотреть этой правде в глаза? Ее смерть казалась каким-то плохим сном или жестоким розыгрышем…
Наверное лишь в такие моменты начинаешь задумываться, что жизнь может оборваться в самый непредсказуемый момент. И от этого в груди только больнее, потому что ничего нельзя изменить, даже банально поговорить с тем, кто когда-то был очень дорог. Никогда… Какое страшное слово! Глаза словно обожгло кислотой, когда я увидела черное надгробие с именем сестры. Я много времени держалась, не давала волю слезам, а сейчас плакала и не могла остановиться. Невыносимый груз потери тянул меня в глубины отчаяния.
Почувствовав чье-то присутствие за спиной, я резко повернула голову, и сквозь пелену слез заметила Роберта. Схватившись окоченевшими пальцами за железную ограду, я смотрела на букет цветов в его руках, перевязанных черной лентой, и не могла отвести глаз от ярко-красных бутонов.
– Как знал, что встречу тебя здесь сегодня, – сказал он холодным голосом, когда приблизился.
Положил красивые и яркие цветы на черный мемориал, и, вложив руки в карманы пальто, замолчал, словно о чем-то размышляя. Мы стояли какое-то время в полной тишине. Может быть муж сестры злился, что я находилась здесь? В прошлый раз я отчетливо уловила исходящее от него напряжение. А в этот меньше его не стало.
Когда я почувствовала силы говорить, то спросила ровным и спокойным голосом:
– Почему ты ничего не сказал о ребенке в прошлый раз?
Сердце гулко забилось в груди, казалось еще чуть-чуть и оно проломит ребра. Когда-то с Кристиной мы решились на ужасную авантюру, а эта ошибка тяжким грузом лежала на моих плечах все пять лет.
– Что бы это изменило? – ответил он вопросом на вопрос. – С трудом верится, что это для тебя имеет хоть какое-то значение.
– Имеет значение, Роберт. Я бы с большим желанием познакомилась с крохой. То, что мы с сестрой редко общались не говорит о том, что были друг другу безразличны! Если бы это было так, то я бы не приехала…
Я не удержалась и посмотрела ему в лицо. В горящем взгляде появилась тень сомнения.
– Правда хочешь ее увидеть? – спросил он. – Зачем?
Я не могла объяснить ему этого, да и не уверена, что он бы понял.
– Она… С ней все в порядке? Она здорова?
– Она родилась раньше срока, легкие не раскрылись. Но сейчас дочь чувствует себя хорошо. Когда Дамиру выпишут, я найму для нее няню. Мать слишком стара, чтобы ухаживать за младенцем.
Не знаю почему, но я снова заплакала. Стоит только начать и остановиться уже невозможно. Я почему-то вспомнила, как маленькими девочками мать с отцом привели нас в такой же серый и непогожий день, как этот, на кладбище к дедушке и бабушке. Была грязь, мы держались с Кристиной за руки, я лишь на секунду выпустила ее руку из своей, поправить упавший локон волос, а в следующее мгновение споткнулась, и упала лицом на железную ограду. Я рассекла переносицу, каким-то чудом не лишилась зрения. Остался небольшой шрам над бровью, который, если не присматриваться, то почти не заметен. Но я до сих пор помнила, как Кристина не отходила от меня ни на шаг все две недели, что я лежала дома и мне не разрешали вставать. Мама читала нам вслух книжки, а сестра держала меня за руку, и гладила по ней. С нежностью, с любовью, с трепетом… Разве о таком возможно забыть? Если бы Роберт только знал, что творилось у меня в душе!
– Не надо, Полина…
– Не могу остановиться, извини, – вытирая пальцами текущие по щекам слезы, тихо пробормотала я, и зачем-то начала рассказывать ему эту историю сбивчивым и запинающимся голосом, а он слушал, пока я не остановилась.
Роберт вздохнул, а его теплое дыхание коснулось моей щеки. Мне вдруг захотелось обнять его обеими руками, прижаться головой к груди и выплакать на ней все свои горести.
– Ну все, перестань. Кристину не вернуть. Нужно думать о живых. Я позволю тебе увидеть Дамиру. Хочешь прямо сейчас к ней поедем? Врачи настояли, чтобы перед нашим переездом в Питер, ей провели дополнительные обследования. Собственно, ради этого я и приехал. Когда дочь выпишут, мы отправимся в ее новый дом, который я купил в Питере.
Последовала напряженная пауза. Я ощутила, как по спине поползли мурашки, но продолжала упорно смотреть на воротник мужского пальто, осмысливая предложение Роберта. Глотала воздух и чувствовала, как сердце бьется все быстрее и быстрее.
– Так, понятно, – тяжело вздохнул он, и, сжав мою руку чуть повыше локтя, повел за собой.
Я шла по инерции. Продрогшая, заплаканная. Наверное, в таком состоянии нельзя оставаться одной, но и находиться с Робертом, а тем более сближаться – наихудшая из идей. Но я так хотела увидеть девочку. Хоть одним глазом…
Роберт подвел меня к своей машине, открыл дверцу и усадил на пассажирское сиденье.
– Я… Меня ждет такси, – вдруг вспомнила я.
Как и предчувствовала, что этот день окажется для меня очень тяжелым, но даже представить не могла, что настолько.
Роберт повернул голову, увидел машину с шашечками неподалеку, и ничего не говоря, направился к таксисту, а спустя пять минут вернулся. Забрался на место водителя, включил двигатель, настроил климат-контроль, сделав воздух в салоне теплее. Расстегнул пальто, ослабил галстук и запрокинул голову назад, будто размышляя. Заметив, как бешено пульсировала вена на его шее, я заставила себя отвернуться к окну, а не разглядывать Шалимова.
– Я сейчас не в настроении для любезностей, – я мельком посмотрела на него. – Всю эту боль, которая отражается сейчас в твоих глазах, я уже пережил. Что бы там между вами не произошло в прошлом, это не мое дело. Но если ты и в самом деле хочешь увидеть Дамиру, то возьми себя в руки. Мне достаточно причитаний со стороны матери. Поверь, внутри я истекаю кровью от осознания, что девочка будет расти без Кристины, – неожиданно признался Роберт. – Тем не менее жизнь не кончается, а я привык жить настоящим. К Дамире я пущу тебя только при одном условии: ты вытрешь слезы с лица и постараешься не плакать. Ты сама мать, сомневаюсь, что при своем ребенке рыдаешь навзрыд? – он задержал на мне вопросительный взгляд, а я отрицательно покачала головой. Перед Сафиной я всегда сдерживалась, как бы плохо и тяжело иногда не приходилось. Я очень редко плакала, чтобы не расстраивать ребенка и не травмировать Мышке психику. – Вот и при нашем с Кристиной не нужно, – сказал он и завел двигатель.
